сил  к лунке.  Казалось,  он никогда не
вернется.
     Почему начальство вечно  торопится? -  раздраженно думал  Римо. - Плечо
после схватки в Хадсоне, штат  Нью-Джерси, с тем сухопарым бандитом, который
умер,  не  дожидаясь  добивающего  удара, еще не зажило.  Начальство,  между
прочим, знает об этом.
     Накануне вечером, до того как оплатить очередной гостиничный счет, Римо
набрал на  телефонном аппарате со  "скрамблером" - кодирующим  устройством -
известный   только   ему  номер.   После  продолжительного  гудка   раздался
характерный звук, означающий, что он вышел на засекреченную линию.
     - Римо,  завтра  ко второй половине дня будьте в полной  готовности. Мы
встретимся  в  десять  вечера  в  главном  ресторане  аэропорта  "Даллес"  в
Вашингтоне.  Для обновления  личности времени нет. Приезжайте  таким,  какой
есть.
     -  Что?!  -  удивленно   переспросил  Римо,  одновременно  проверяя  по
скрамблеру, правильно ли он набрал номер.
     - Вы слышите меня? Десять вечера. Завтра. Аэропорт "Даллес".
     Римо  снова взглянул  на аппарат, но тот работал исправно. Стоя в одних
трусах  около кровати, он никак  не  мог врубиться. В  соседней комнате  уже
третий  час  беспрерывно  работал  телевизор  -  Чиун  наслаждался  мыльными
операми. Едва слышно шелестел кондиционер.
     - Полагаю, это доктор Смит? - переспросил он.
     - Конечно, я! Кто еще, черт возьми, может отвечать по этому телефону?
     -  У меня есть основания сомневаться,  -  сказал Римо,  едва  сдерживая
ярость. - Я, как вы знаете, не в  форме.  И  не  в состоянии быстро привести
себя в  полную боевую  готовность.  Нужны  минимум две  недели. А вы даже не
предупредили меня  о возможной  тревоге.  Это во-первых! Во-вторых,  вы сами
настаивали  на  моем обязательном перевоплощении  перед каждым новым  делом,
будто я вам  Микки-Маус. В-третьих, если мы намерены  действовать наспех, то
зачем  вообще  нужны  эти  пластические  операции?  И, в-четвертых. Я  хочу,
наконец, выглядеть хотя бы примерно так, как до того,  как был втянут в ваши
игры. Это все.
     - А Чиун утверждает,  что вы можете действовать, не  добиваясь  пика, и
доводить себя до полной кондиции в процессе работы.
     - Чиун, говорите?
     - Да, именно Чиун.
     - А вас не интересует, что утверждаю я, Римо?
     - Об этом мы побеседуем завтра вечером. До встречи.
     В  трубке  щелкнуло,  связь  прервалась.   Римо   осторожно  отсоединил
скрамблер,  это  пластмассово-алюминиевое  чудо  техники, и  начал  медленно
сжимать  его в  своей  сильной ладони, пока  через трещины  в пластмассе  не
полезли  клочки проводов,  остатки плат и  все  не превратилось в однородную
массу.
     Отбросив  то, что  еще  минуту назад было электроникой, Римо  кинулся в
соседнюю комнату, где  продолжал работать телевизор.  В двух футах  от него,
прямо перед  экраном,  замер в  позе  лотоса тщедушный человек  с  восточной
внешностью.  Редкая  борода  пучками  сахарной  ваты  свисала с  его  сухого
пергаментного лица, а просторная одежда подчеркивала худобу.
     Чиун смотрел сериал о докторе Лоуренсе Уолтерсе, великом психиатре...
     Бетти Хендон только что  открылась  доктору Уолтерсу,  что  ее  мать  в
действительности  была ей не  матерью,  а  отцом, который  выдавал  себя  за
служанку  Джереми Блэдфорда,  живущего  этажом  выше. Сама  Бетти без ума от
мистера Блэдфорда, но уже никогда не смогла бы стать  его женой,  так как ее
еще подростком  насильно выдали замуж за  Уилфреда Уайата Хорнсби, выжившего
из  ума миллиардера, который, продолжая жить затворником,  угрожает прикрыть
клинику для бедных доктора Уолтерса...
     -  Чиун! -  закричал с порога Римо. - Это ты сказал Смиту,  что я  могу
работать, не достигнув состояния полной физической готовности?
     Ответа  не  последовало.  Руки  человека,  застывшего  в  позе  лотоса,
оставались скрещенными на коленях.
     - Ты хочешь, чтобы меня убили? Ты этого хочешь, Чиун?
     Тишину  комнаты  нарушал только  доктор  Уолтерс,  рассуждавший  о том,
почему  так важно, чтобы  люди осознали себя просто  людьми, а  не тем,  кем
хотят их видеть другие.
     - Чиун! Я сейчас выдерну шнур из розетки! - завопил Римо.
     Тонкий  указательный палец правой  руки  с  аккуратно заточенным ногтем
почти такой же, как палец, длины, приблизился к губам старика.
     - Тс-с-с! - только и произнес Чиун.
     К счастью, с  экрана  полилась  тихая органная  музыка, потам откуда-то
выскочил вредный ребенок и испортил маме игру в карты только для того, чтобы
поведать ей о состоянии своих зубов, чему последняя несказанно обрадовалась.
Не менее довольными  почувствовали  себя и другие участники игры в покер,  у
каждого из них оказалось  полное  каре. Может быть, поэтому  всем захотелось
узнать, какой пастой этот ребенок чистит зубки.
     - Тебе не нужно находиться на пределе возможного постоянно, - заговорил
наконец старик, - как автомобилю не требуется постоянно ездить  со скоростью
девяносто миль в час.
     -  Но  когда  автомобиль  будет участвовать  в гонках,  его  скоростные
возможности могут пригодиться, - возразил Римо.
     -  Все  зависит  оттого,  кто с  кем  соревнуется,  -  заметил Чиун.  -
Автомобилю не нужна скорость, чтобы победить черепаху.
     - Не  хочешь ли  ты  сказать,  что  весь  мир  для меня  - черепаха?  Я
правильно тебя понял, учитель?
     - Правильно, сын мой. Весь мир для тебя черепаха.
     - А что если мне попадется слишком быстрая черепаха? - спросил Римо.
     - Тогда ты заплатишь последний взнос нашей профессии, -  ответил старик
невозмутимо.
     - Вот спасибо! С тобой я  чувствую себя в полной  безопасности.  Только
вот завтра вечером я должен быть готов выполнить новое задание.
     - Тогда  начинай  работать со стенами, - посоветовал  Чиун. - И  еще об
одном хочу сказать тебе, сын мой.
     - О чем же? Говори!
     - Гнев убьет  тебя быстрее, чем самая быстрая черепаха. Гнев отнимает у
разума глаза, а твоей  жизнью  управляет  разум.  Человек  физически  слабее
буйвола и медленнее коня. Ногти его не столь крепки и остры, как когти льва.
Но именно человек правит  миром, потому что ему дан разум. Гнев затуманивает
разум и...
     - Папочка, - прервал его Римо.
     - Да? - Чиун с удивлением уставился на своего питомца.
     - Попробуй высморкаться через ухо!
     Римо  вернулся к себе в спальню и начал работать со стенами. Он набегал
на одну стену и тотчас отскакивал назад, потом -  на другую  и опять отскок;
отойдя   в   угол  комнаты,  он  стал  прыгать  с  одной  стены  на  другую.
Туда-обратно, со  стены - на стену;  туда-обратно, со стены -  на стену... С
каждым   прыжком  скорость  увеличивалась,  пока,   наконец,  Римо  не  стал
двигаться, подобно мотоциклу в аттракционе "Кольцо смерти", по стенам вокруг
комнаты, не касаясь покрытого ковром пола.
     Отличное  упражнение,  чтобы  избавиться от  лишней энергии и гнева,  -
подумал Римо. -  Старик, как всегда, прав;  все зависит от разума. Многие ли
умеют полностью  использовать свои силы и управлять  ими?  Единицы. Сам Римо
даже  в  состоянии  полной  готовности  мог  использовать  их  процентов  на
пятьдесят.  Зато  старый  Чиун,  его  бессменный  тренер.  Мастер  Синанджу,
человек, заменивший  ему отца, которого он никогда не знал, использовал свои
способности на все семьдесят пять процентов.
     И все потому, что оба они постоянно занимались самосовершенствованием.
     Римо  терпеливо поджидал  мальчика-подносчика, который  понуро  брел со
стороны  зеленой  лужайки,  окруженной глубокими  песчаными ямами-ловушками.
Поскольку лужайка находилась  на некотором возвышении, сигнального флажка  у
лунки видно не  было.  Слабые порывы ветра доносили  до  Римо  терпкий запах
сочной травы,  за которой здесь  постоянно ухаживали. Приятно щекоча ноздри,
он наполнял  легкие  свежестью. Слева от гладкого поля, ведущего к лужайке с
лункой,  сухо  треснула ветка,  будто на нее наступила нога крупного  зверя.
Звук этот раздался в роще, окруженной кустарником.
     Вернулся мальчик и стал сбивчиво рассказывать:
     - Около восьми футов от переднего края зеленой лужайки... как раз вдоль
линии  песочных   ям-ловушек...   Площадка  гладкая,  наклон  травы  в  вашу
сторону... Площадка расположена на склоне, уходящем от вас вниз... - Мальчик
показал  рукой  воображаемый угол склона.  - Расстояние отсюда...  ярдов сто
семьдесят... Судя по тому,  как вы  бьете по мячу, вам необходимо приподнять
траекторию...
     Римо понял, что игра не сложилась. От раздражения и злости он стремился
набрать побольше  очков,  нимало не заботясь  о  том,  чтобы  загнать мяч  в
песочную  ямку-западню  или  закатить его на нестриженную  часть  поля. Римо
намеренно  посылал  мяч  в  воображаемые лунки,  находящиеся  на  расстоянии
нескольких футов от лунок  настоящих. Он старался  играть результативно, тем
более  в  присутствии  постороннего  человека. Однако  в его  игре  не  было
расчета, блеска мысли, виртуозного мастерства.
     - Вы совсем не  думаете об игре, мистер Дональдсон, - сказал подносчик,
называя самую последнюю фамилию Римо.
     - Подай мне клюшку четыре с металлическим набалдашником, - бросил Римо,
делая вид, что замечание подростка его не касается.
     -  Как  забавно  вы посылаете мяч,  мистер  Дональдсон?! -  не унимался
мальчик. - Я никогда прежде не видел, чтобы так ударяли по мячу.
     - О чем это ты?! - изобразил удивление Римо.
     -  Для  начала "двойной  орел"  совсем неплохо,  -  подносчик попытался
загладить свою неловкость. - На каждой лунке вы экономите по два удара.
     - Ты не перепил вчера, случаем, сынок? - Римо подозрительно взглянул на
подростка.  -  Или  еще  не  совсем  проснулся?  За первую  лунку  я  набрал
наибольшее  число  очков  при минимальном количестве ударов, а  за вторую  -
стандартно.  Кто лучше  знает,  сколько ударов я сделал,  ты  или я? Небось,
накурился вчера?
     Мальчик сконфуженно молчал.
     Римо взял  из его рук клюшку  четыре, тщательно  выбрал позицию, сделал
два пробных замаха, а затем  точно выверенным ударом с подкруткой послал мяч
на  расстояние в сто семьдесят ярдов; семьдесят ярдов вперед по прямой и сто
- в сторону.
     - Черт побери! - воскликнул Римо, швырнув клюшку на мягкое  травянистое
поле. - Только игра пошла... и вот!
     Он посмотрел пристальным взглядом на подростка, стараясь понять, помнит
ли он о первых двух  лунках, но ответа в его глазах прочитать  не успел - на
их месте кровью разлилась глубокая рваная рана.  Римо  услышал жужжание пули
раньше, чем хлопок выстрела, прозвучавшего со стороны рощи.
     Пуля  в  буквальном  смысле  опрокинула  мальчика,  он  упал,  рассыпая
деревянные и металлические клюшки. Укрываясь от следующего  выстрела, Римо -
он  не  сомневался,  что стреляли именно  в  него, -  распластался  рядом  с
подносчиком, как бы  дублируя контуры его тела, но с противоположной от рощи
стороны. Еще две пули врезались в обмякшее тело мальчика. Перекрестного огня
вроде бы нет, - отметил про себя Римо. По жужжанию пуль, их тяжелым ударам в
цель он определил, что  стреляли  со стороны  рощи из  однозарядной винтовки
крупного  калибра, типа "магнум-357". Что ж,  кто бы  ни  был этот не  очень
меткий стрелок, он умрет!
     Выждав момент, Римо вскочил и бросился в сторону рощи. Сначала он бежал
по прямой, а  потом сделал резкий рывок  в сторону, уклонившись тем самым от
очередной  пули.  Римо  моментально изменил тактику:  теперь  он  двигался в
направлении стрелка,  прыгая  из  стороны  в  сторону  и  при каждом  прыжке
переворачиваясь в воздухе,  что походило на  полет шарика  во  время игры  в
пинг-понг.  Расстояние между противниками  неумолимо сокращалось.  Очередная
пуля, выпущенная из винтовки, взбила фонтанчик земли у самых ног Римо. И тут
он заметил, что стрелок был  не один: еще два  крепких парня в  комбинезонах
болотного цвета вышли из-за  кустов и стали  по  обе стороны от первого. Все
трое  напоминали  боевиков из отрядов  "коммандос":  сумрачные  лица  чем-то
измазаны, армейские  ботинки со шнуровкой  начищены  до слепящего блеска, на
головах черные спортивные шапки, в руках короткоствольные автоматы, точность
боя которых  ограничена сорока ярдами.  Этим ребятам не стоило бы появляться
всем вместе и двигаться гуськом.
     Римо вмиг оценил обстановку. Ботинки для гольфа - долой. Шипы замедляют
бег.  Любая  экипировка  мешает  быстро  менять направление.  Такие  великие
футболисты, как Гейл Сэйерс, понимали  это и  делали, казалось,  невероятные
вещи. Обувь  ослабляет чувствительность стоп, ограничивает маневренность. От
Римо потребуется мгновенная реакция, когда все трое выстроятся в затылок  и,
значит, смогут стрелять только по очереди.
     Оборот, взмах  ногами в  воздухе, секундная остановка,  еще оборот, еще
взмах, и шиповок как не бывало. Теперь Римо, оставшись в одних  носках,  мог
бежать по густой влажной траве, как по упругому резиновому мату. Он дождался
нужного момента и ринулся прямо к  ближайшему боевику в сорокоярдовый сектор
эффективного  боя.  Двигавшиеся  следом  парни  не  поняли  маневра  Римо  и
попытались  отодвинуть  своего  товарища,   чтобы  самим  вступить  в   бой.
Образовалась небольшая заминка, которой грех было не воспользоваться, и Римо
воспользовался.
     Сделав головокружительный  скачок,  он очутился  лицом к лицу  с первым
боевиком.  Ладонью  правой руки  с жестко оттопыренным  большим пальцем Римо
нанес  противнику молниеносный удар  снизу в пах,  отчего тот,  слабо охнув,
замертво  повалился  на стоявшего за  ним товарища.  Тихое  "о-о-ох!" и вмиг
посиневшие  губы  свидетельствовали  о  том,  что  добрая  половина  мошонки
обезумевшего от боли парня находилась в районе  левого легкого  и что теперь
он вряд ли сможет продолжить род человеческий. Одновременно левой рукой Римо
ухватил второго боевика, пытавшегося разрядить в него свой автомат, и всадил
ему в лицо ногти с такой легкостью, будто в головку сыра.
     Странно повел себя третий. Вместо того, чтобы перезарядить винтовку или
воспользоваться висевшим на бедре пистолетом сорок пятого калибра, он  встал
в  боевую позицию каратэ  -  ноги шире  плеч,  носки внутрь, руки  с  твердо
сжатыми кулаками слегка закруглены и нацелены на противника.
     Перед  Римо был высокий мускулистый человек с  огромными  кулачищами  -
каждый размером с фунтовую банку кофе.  Про таких парней обычно говорят, что
они  из Техаса. Он стоял и спокойно поджидал Римо, весело скаля  белоснежные
зубы,  блеск  которых мог  сравниться  разве что  с  блеском  орлов  на  его
полковничьих погонах.
     Римо остановился.
     - Ты, должно быть, шутишь, парень? - усмехнулся он.
     - Подходи ближе - узнаешь! - рыкнул полковник. - Твое время пришло!
     -  Неужели?!  -  Римо  насмешливо оглядел полковника с ног до  головы и
расхохотался. Потом отступил чуточку назад, на твердую почву.
     Поле боя являло собой грустную картину: один боевик лежал без сознания,
другой истекал кровью.
     Полковник  едва  взглянул  на своих  товарищей  и  начал тихо  напевать
какую-то мелодию.
     Римо сделал еще один  шаг назад, а  его противник  продвинулся  вперед.
Сделав  резкое   движение  вправо,   полковник  шагнул,   готовясь   нанести
перевернутым кулаком прямой удар снизу.
     -  Кто  тебя  научил такому великолепному  приему,  красавец? - спросил
Римо,  отпрыгивая   назад  и  зорко  следя   за  тем,   чтобы  противник  не
воспользовался пистолетом.
     - Ну, чего ждешь,  мерзкий подонок?! - зарычал полковник. - Я собираюсь
очистить Америку от таких, как ты.
     - Но только не с помощью приема "уракен шита-учи", - рассмеялся Римо. -
И уж, конечно, не ты сделаешь это!
     - Принимай бой, негодяй! - взревел разозленный полковник.
     - Только после того, как ты скажешь, кто научил тебя всем этим штукам.
     - Согласен! Этим  штукам, как  ты изволил  выразиться, меня  обучили  в
войсках  специального назначения  Соединенных Штатов  Америки!  -  отчеканил
полковник и, сделав обманное движение, выбросил правую руку вперед, целясь в
лицо Римо.
     К несчастью  для себя,  этот человек  не мог  видеть  завершающую часть
своего великолепного приема, а она была не менее интересна, чем начало: рука
его, не без помощи Римо, вышла из плечевого сустава и  двигалась дальше сама
по себе, а тело, проделав  в воздухе пару  кульбитов, которым позавидовал бы
любой акробат, плюхнулось на землю и уткнулось лицом в одну из песчаных ямок
ловушек невдалеке от третьей лунки.
     Коротким  ударом полураскрытого  кулака  Римо загнал  голову полковника
глубоко  в  песок,  так  чтобы  ее  нельзя  было  вытащить  никакими  самыми
расчудесными  клюшками.  Он  сделал  это  по  всем  правилам  игры  в  гольф
исключительно  из уважения к местному клубу, члены которого  будут наверняка
шокированы, узнав,  что  отныне  имя полковника  специальных  войск навсегда
связано с третьей лункой.
     Затем  Римо прикончил  обоих  боевиков -  все равно  не жильцы.  Какими
умиротворенными  бывают лица мертвых,  -  с  изумлением подумал Римо. -  Они
уходят в небытие, полные согласия с собой и окружающими.
     Надежды  на то,  что  юный  подносчик чудом остался жив, практически не
было, но Римо поспешил к нему: А вдруг... Но чудес, как известно, не бывает.
     После  этого Римо  покинул  поле  для  игры  в гольф, сойдя  с  него  у
семнадцатой лунки, недалеко от того места, где проходила неширокая грунтовая
дорога. Он уходил с поля боя в полном порядке, если  не считать  разорванную
на плече спортивную серо-голубую рубашку - след от пули.  И после этого Чиун
будет  уверять  Смита,  что  я  могу  функционировать  практически  в  любом
состоянии! - злость с новой силой закипала в душе Римо.
     Правда, на следующий день от этой злости и следа не осталось,  когда он
увидел  реакцию  доктора  Харолда Смита  на  сообщение о том,  что тайна  их
суперсекретной  организации - КЮРЕ  раскрыта, а Римо Уильямс, известный  под
именем  Разрушитель, находится  под колпаком.  В качестве доказательства  он
показал зацепленную пулей рубашку для игры в гольф.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Четвертого июля,  в один из дней жаркого уик-энда, когда Америка устами
политиков   разглагольствовала   перед  людьми,  собравшимися   на   раздачу
бесплатного пива, о цене  свободы личности, 48-летний генерал ВВС США  Блейк
Дорфуилл поднял розничную цену этой свободы  на мировых рынках  до наивысшей
планки.  Он сделал единственное,  что умел: произвел бомбардировку одного из
крупных городов - Сан-Луиса.
     К счастью, бомба  мощностью десять мегатонн, способная разрушить четыре
Сан-Луиса  и  подвергнуть  радиоактивному   заражению  большую  часть  штата
Миссури, не  взорвалась. Что-то там не сработало.  Обошлось, как  говорится.
Фактический  ущерб выглядел так: глубокая воронка посередине мусорной свалки
и незначительное радиационное заражение самого мусора.
     Воздушная,  военная  полиция  и  ФБР  оградили свалку от  любопытных  и
оказали содействие представителям Комиссии по атомной энергетике в изъятии и
транспортировке неразорвавшейся бомбы.
     Куда  более   значительный  ущерб  причинил   сам  генерал-майор  Блейк
Дорфуилл.  Его  тело, сломав  телевизионную антенну, пробило  крышу  веранды
частного  дома в  пригороде  Спрингфилд и разрушило  детские качели  на ней.
Останки  бравого генерала с трудом  собрали в  пластиковые  пакеты,  а стены
замыли  губкой.  Владелец дома, узнав, что причиной  разрушений стал генерал
ВВС США, потребовал двойную компенсацию  не только за материальный ущерб, но
и  ущерб моральный.  К последнему  он отнес  невозможность  из-за  сломанной
антенны  смотреть в  течение  целой  недели телевизионные передачи,  а  это,
извините, - вынужденная изоляция  его  и  его семьи от цивилизованного мира.
Когда  же все  претензии домовладельца были  удовлетворены, а счета оплачены
наличными долларами, он впал  в глубочайшу