т
семьи  Липпинкоттов  можно ожидать нешуточных проблем.  А если они обратятся
прямо к президенту, тот может обрушиться на Смита, Римо, Чиуна и на всю КЮРЕ
в целом.
     Липпинкоттам  плевать  на то,  что  Смит  считал  отвечающим  интересам
Америки, когда говорил Римо, что тот не должен убивать генерала Ободе.
     Если Римо не поторопится, неприятностей не оберешься.
     Ему хотелось,  чтобы позвонил Римо, но он знал, что надежд на это очень
мало.  Даже  для  их  агента в Бусати  требовалась  вечность,  чтобы до  них
дозвониться, а ведь  он был  далеко не  последним человеком в правительстве.
Смит поразмышлял об агенте КЮРЕ в  Бусати,  бывшем представителе  ЦРУ в этой
стране - Уильяме Форсайте Батлере.  Может  быть, если Римо не  сможет быстро
разделаться  с  этой проблемой,  придется пойти  на  контакт  с  Батлером  и
обратиться к нему за советом и помощью.

     ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

     На поднимавшемся вверх  по  холму человеке был белый безупречно  сшитый
габардиновый костюм в стиле тропической военной формы британских офицеров.
     Войдя в деревню, он громко  выкрикнул несколько слов на гортанном языке
лони.  На  первый  взгляд  деревня  казалась  вымершей,  но постепенно стали
появляться люди и приветствовать его.
     Генерал  Уильям  Форсайт  Батлер стоял  на  небольшой площади  в центре
деревни, беседуя с сородичами и выискивая взглядом принцессу Саффу.
     Когда она вышла из-за угла, его лицо озарилось улыбкой.
     - А, Батли, - сказала она, - мы рады, что ты снова навестил свой народ.
     Он потянулся было к ней, но потом опустил руки. Ему хотелось рассказать
ей  о Хиллари Батлер, но  он удержался.  Возможно, подумалось  ему,  она  не
согласится с тем, что этот акт мести укрепит его положение в роли избавителя
лони.
     - Я тоже рад оказаться здесь, - сказал он.
     - А у нас большие новости, - сообщила она.
     Батлер вскинул вверх бровь.
     - Да. Легенда. Она начинает свершаться.
     "Она знает, -  подумал Батлер, - но как она могла  догадаться? Впрочем,
это не имеет значения. Достаточно того, что Саффа и остальные лони знают: он
тот,  кто воплощает легенду в жизнь." Он  улыбнулся ей теплой, со значением,
улыбкой единомышленника.
     Батлер предпочел бы, правда, чтобы это было по-другому. Конечно, лучше,
если бы  он и  Саффа  сначала  все как  следует  обсудили,  а  потом  уже  в
соответствующей  форме преподнесли лони.  Но если уж  так получилось, то что
спорить? Надо  брать  историю за рога. Время  не  ждет.  Снисходительность в
данном случае - лучший способ  действия. Поэтому он  снова  улыбнулся Саффе,
как бы говоря, что теперь их всегда будут связывать особые узы дружбы.
     Она улыбнулась ему в ответ улыбкой, как  учитель улыбается  ученику, не
налетевшему  в этот  день  на его  стол, и протянула руку  по направлению  к
хижине, которая,  как  он  знал, была ее домом.  У  входа в хижину никого не
было, но тут  в дверном проеме обозначилась  фигура одетого  в желтое кимоно
маленького азиата, которого он видел в гостинице и в аэропорту.
     Старик стоял в величественной позе, сложив руки на груди.
     - Синанджу! - в едином порыве вскричали лони. - Синанджу!
     Старик  улыбнулся и поднял  вверх руки,  призывая к тишине, точь-в-точь
как это делал Джек Паар в телесериале, стараясь успокоить аплодирующих.
     Саффа повернулась к Батлеру.
     - Это тот самый Мастер, которого мы ждали. Он явился сюда за много миль
из-за океана. Легенда сбывается.
     - Но... но... но как насчет другого - который отдал жизнь?
     Как  раз в это  время Чиун отступил в сторону, и из хижины вышел  Римо.
Увидев  Батлера,  он  кивнул, приветствуя его, а  потом обрадованно  щелкнул
пальцами:
     -  Теперь  я  вспомнил. Вилли.  Вилли  Батлер.  Я  видел вас однажды на
стадионе  в  игре  против  "Пакерз". С  первой  же  встречи  я все  старался
вспомнить, где я вас видел. Ну конечно же... старина Вилли Батлер!
     Римо  шагнул  было  к нему, намереваясь пожать руку,  но генерал Уильям
Форсайт Батлер  повернулся  на каблуках  и  пошел прочь,  стараясь поставить
дистанцию между  теперешним собой и тем  Вилли  Батлером,  который развлекал
когда-то белых людей.
     К  вечеру Батлер  успокоился  и стал  обдумывать  создавшуюся ситуацию.
Когда ему доложили, что  американца  и азиата и след простыл,  он решил, что
они покинули страну. Но оказывается они здесь, так что ему придется изменить
свой  план.  Ведь  случалось  и  раньше,  что  легенда  вроде  бы   начинала
осуществляться,  а  потом что-то давало сбой. Так будет и на этот раз. Когда
Римо и Чиун будут мертвы, лони поймут,  что только в Батлере легенда обретет
жизнь.
     Батлер, Саффа, Чиун и  Римо  обедали в большой хижине,  которую занимал
Чиун.  Они  сидели  на тростниковых  циновках вокруг  каменного  стола,  что
говорило о  недостатке  древесины  в этой пустынной гористой империи,  и ели
мясо диких птиц.
     - Вы прибыли из Синанджу? - спросил Батлер.
     Чиун кивнул.
     - Зачем?
     - У  нас долг перед народом лони. Неоплаченный  долг  неприличен.  Этот
долг оскорбителен для моих предков.
     - Значит, вы намереваетесь вернуть лони власть? А как?
     - Так, как предписано, - ритуальным очищением - огнем.
     Чиун аккуратно поел, а затем  вытер рот шелковым платочком,  вытащенным
из одного из сундуков.
     - А вы? - Батлер повернулся к Римо.
     - Я? Я  сопровождал  Чиуна до Лониленда. Вроде второго банана в связке.
Скажите, вы слышали когда-нибудь о белом доме за железными воротами?
     Батлер  колебался.  Ну  конечно. Американский  агент, которому поручено
раскрыть тайну исчезнувших девушек!
     - Почему вы об этом спрашиваете?
     - Потому, что там есть что-то, на что мне нужно взглянуть.
     - Есть такой дом, но он находится  под личной охраной генерала Ободе, -
ответил Батлер, повторяя ложь, которую он сообщил КЮРЕ.
     - Это его дом?
     Батлер кивнул.
     -  У него  весьма странные вкусы. -  В его голове  начал вырисовываться
план.
     - Я хочу взглянуть на этот дом, - сказал Римо.
     - Я могу вам сказать, где он, но не могу вас туда провести. Это положит
конец моей службе у генерала  Ободе,  а  мне  это  место  необходимо,  чтобы
помогать моему народу лони.
     - Вы - лони? - удивился Римо. - Лони из "Морган Стейт"? Должно быть, вы
единственный парень из всего племени, который играл угловым.
     - Дом расположен  в столице, - холодно заметил Батлер. - По имеющимся у
меня  сведениям,   он  усиленно  охраняется.   Это   будет   очень   опасным
предприятием.
     Он рассказал Римо о местоположении дома.
     - Мы будем осторожны, - пообещал Римо.
     Батлер кивнул:
     - В этой стране осторожность никогда не помешает.
     Решили,  что  Римо  и Чиун  побывают в  этом доме  перед рассветом. Под
предлогом, что  его ждут в городе  важные  дела, Батлер сразу же после ужина
отправился обратно в Бусати.
     Но единственное, что было у него на уме,  - как  можно быстрее сообщить
генералу  Ободе,  что  двое  агентов  американского  империализма  планируют
совершить на него покушение, но что сегодня ночью, их можно  будет изловить,
так как Батлеру удалось соблазнить их посещением дома многих удовольствий.

     ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     В  американском  городе  это  было  бы  гетто, трущобы  -  убедительное
подтверждение  того, что империалисты, эти кровопийцы, сидят  на шее бедного
человека и втаптывают его в грязь.
     Но в Бусати это была одна из лучших улиц, а дом с  железными воротами -
одним из лучших зданий в городе.
     Когда-то этот  дом принадлежал британскому генералу,  который прибыл  в
эту страну, чтобы научить кое-чему дикарей-язычников, и вскоре  заимел гарем
из черных женщин  всех форм и размеров. Однажды ночью женщина, которая,  как
он считал, горячо любила его за его явное духовное превосходство, перерезала
ему горло.  Прихватив  с собой его  бумажник  с  семьюдесятью тремя  фунтами
стерлингов, она вернулась в свою родную деревню, где с тех пор  пользовалась
почетом, словно бывшая кинозвезда.
     Дом  перешел  в  собственность  правительства   Бусати  из-за  неуплаты
ежегодного четырехдолларового налога на недвижимость -  Бусати переживала  в
это время финансовый кризис, и была не в состоянии приобрести еще один набор
из  четырех метел  для состоящей из одного человека Компании по уборке улиц,
которой было поручено содержать город в чистоте.
     Принадлежавший  теперь правительству  дом стоял  незанятым до тех  пор,
пока Уильям Форсайт Батлер,  ставший  теперь  генералом, не забрал  его  для
своих нужд.
     - Посмотри. Там, на дереве,  - шепнул Чиун. -  Видел когда-нибудь такую
глупость?
     Римо  разглядел в густой тени дерева на  противоположной стороне  улицы
фигуру притаившегося там на толстом суку солдата с винтовкой.
     - А  в окне вон того  дома,  - тихо сказал Римо,  показывая глазами  на
окно,  в  котором он  только что  заметил характерный металлический отблеск,
который  может давать  только  ствол винтовки.  - Похоже генерал  Ободе ждет
сегодня гостей.
     Римо и Чиун  стояли в тени за полквартала от  белого дома  с  железными
воротами.
     - Смотри, там, за автомашиной еще двое... нет, трое, - показал Чиун.
     - Боюсь, никто не предупредил их, что к ним идет сам Мастер Синанджу, -
заметил Римо. - Тогда они вели бы себя иначе.
     - Мы постараемся напомнить им о хороших манерах, - ответил Чиун.
     Прежде  чем  Римо  отреагировал на  это предложение,  Чиун  был уже  на
высокой каменной ограде.  Его пальцы нащупали какое-то углубление в стене, и
он легко  вскарабкался наверх, постоял  там мгновение и  исчез по ту сторону
четырнадцатифутовой ограды.
     Римо подошел ближе к стене и услышал голос старика:
     - Послать за тобой кого-нибудь с носилками, сын мой?
     - Если  только для тебя, отец мой,  - сказал Римо так, чтобы  старик не
услышал, затем подтянулся и тоже оказался за каменной стеной.
     Теперь они стояли рядом.
     - Поосторожнее, - прошептал Римо. - Может быть здесь тоже солдаты.
     - О, благодарю тебя, Римо, - с чувством прошептал Чиун.
     - За что?
     - За то, что предупредил меня об  опасности. Теперь-то я уж  постараюсь
не уснуть и не попасть в лапы этих  ужасно опасных людей. О, радость! О, как
я рад!
     Последние восклицания он явно подцепил у Реда  Рекса из последней серии
"Пока Земля вертится" - единственного сериала за  всю историю телевидения, в
котором, Римо готов был поклясться, не только ничего никогда не происходило,
но даже не было и намека на то, что когда-нибудь, что-нибудь произойдет!
     -  Смелее, Чиун,  -  прошептал  Римо.  - Единственное,  чего мы  должны
бояться, это чтобы не испугаться. Но я защищу тебя.
     - От счастья мое сердце парит как орел в небе.
     Они пробирались сквозь темноту к дому.
     - А ты уверен, что мы на правильном пути? - спросил Чиун.
     -  Я  должен  был это сделать еще до того, как ты заставил  меня играть
роль прекрасного принца для этой шайки в горах.
     - Пожалуйста, не говори так, - заволновался Чиун. - Лони могут услышать
твои глупости, и что они тогда обо мне подумают?
     Следом  за Чиуном Римо вскарабкался по одной из каменных  стен  дома  в
открытое  окно на втором этаже. Комната, в  которую они попали, была  пуста.
Они вышли в широкий,  слабо освещенный коридор,  откуда  была видна  входная
дверь главного подъезда.
     У  входа  находилось  полдюжины солдат  в  белой  форме  армии  Бусати,
вооруженных  американскими  автоматическими  винтовками. Один  из  них  имел
нашивки сержанта. Он взглянул на часы.
     - Теперь уже скоро, - заверил сержант. - Скоро у нас появится компания,
и мы уложим их спать.
     - Хорошо  бы,  - сказал  один из  рядовых. -  Надеюсь, они  не  слишком
задержатся, и мы успеем еще попробовать товар.
     - Без проблем, - успокоил его сержант. - Этот товар нужно пробовать как
можно чаще и как можно активнее. Ми каса эст су каса.
     - Что это значит? - спросил первый солдат.
     - А  это значит: поменьше думай, побольше  пользуйся  белой задницей, -
ответил второй.
     - Мне уже не терпится, - сказал первый солдат. - Где же эти мерзавцы?
     - Мы  здесь,  -  откликнулся  Римо.  Он  стоял  на  балконе,  глядя  на
толпившихся внизу солдат. Рядом с ним стоял маленький  Чиун, одетый  на этот
раз не в свой обычный халат, а  в  черный костюм  ниндзя, который он надевал
только ночью.
     -  Я  же сказал, мы здесь, ты, безмозглая горилла! - произнес,  на этот
раз громче, Римо.
     Чиун осуждающе покачал головой.
     - Всегда красуется, - огорченно заметил он. - Неужели ты никогда ничему
не научишься?
     - Не знаю, Чиун. Что-то в нем есть такое, что пронимает меня до пяток.
     - Эй, вы там! - подал голос сержант. - А ну, давайте сюда!
     - А ты попробуй, сними нас, - предложил Римо. - Поднимайся по лестнице,
только не забудь - у нее два конца.
     -  А  ну спускайтесь оттуда, не  то, клянусь  Богом,  мы нашпигуем  вас
свинцом!
     -  Вы все арестованы,  -  сказал  Римо, представляя себя Кери Грантом в
логове разбойников.
     Чиун облокотился о перила и с отвращением затряс головой.
     Сержант в сопровождении пяти солдат пошел по ступеням  вверх. Двигались
они медленно, и сначала Римо не мог понять почему.
     - Ах,  вон оно что! -  сказал  он наконец. - Они бояться, что  те парни
снаружи услышат стрельбу и побегут сюда, в дом. Я так думаю.
     - Очень сомневаюсь, чтобы  ты думал, - ответил  Чиун, -  поскольку  ты,
кажется, вообще  не способен думать. Но если это тебя беспокоит, сделай так,
чтобы они не стреляли.
     -  Ну  конечно, -  обрадовался Римо.  - И  почему  я  сам  до  этого не
додумался? Сделать так, чтобы эти шестеро не стреляли!
     - Не шестеро. Десять, - произнес голос позади Римо.
     Он обернулся. В открытой двери стоял еще один солдат  с  автоматическим
пистолетом. Позади него в  полумраке,  Римо  разглядел еще троих.  Теперь он
понял, почему сержант так медлил, ведя по лестнице  вверх  своих  солдат; он
просто ждал, когда закроется вторая половина западни.
     - Сдаюсь, - сказал Римо и поднял руки.
     - Мудрое  решение, приятель, -  заметил солдат с пистолетом.  Он кивнул
троим за его спиной, которые  вышли из комнаты и присоединились к  шестерым,
поднимающимся вверх  по  лестнице. Закинув винтовки  за  спину, они окружили
Римо  и  маленького  корейца.  В конце концов,  десятерым  против  двоих  не
требуется оружия, не так ли? Конечно, нет.
     Не  успел сержант,  выполнявший в доме роль  привратника,  подумать  об
этом,  как маленький азиат  оторвал  его от пола и, раскрутив, как увесистую
дубину,  начал  сшибать  стоявших  вокруг  солдат,  которые,  словно  кегли,
покатились по полу.
     Стоявший в дверях солдат потянулся было к кобуре. Но кобура оказалась в
руках молодого американца.
     -  Не твоя?  - спросил он. Солдат тупо кивнул. Римо  отдал ему  кобуру.
Вместе  с  пистолетом   и  патронами,  которые,  не  задерживаясь  в  зубах,
проскочили в горло. Глубоко в горло.
     За  своей  спиной Римо  слышал  механически  размеренные  глухие  звуки
ударов: что-то вроде "твак, твак, твак". Это работал Чиун.
     -  Оставь  одного  в живых! - прокричал  он  Чиуну,  и тут же  на  него
кинулись  двое.  Он  нарушил установленное  им же ограничение,  швырнув этих
двоих на того, изо рта которого торчала кобура с пистолетом.
     В доме  снова  стало  тихо. Римо повернулся  к  Чиуну, который выпустил
наконец ноги сержанта, которого использовал как дубинку. Бесформенной массой
сержант плюхнулся на кучу тел.
     - Чиун, черт тебя возьми, я же просил...
     Чиун поднял руку.
     - Вот этот дышит, - сказал  он. -  Почитай свои лекции тому, кто в  них
нуждается. Может быть, самому себе.
     Сержант застонал, Римо нагнулся и резко поставил его на ноги.
     - Девушки, - спросил Римо, - где они?
     Пытаясь собраться с мыслями, сержант потряс головой.
     - И все это из-за женщин? - спросил он.
     - Где они?
     - В комнате в конце коридора.
     - Веди нас.
     Римо подхватил сержанта, который шатаясь из стороны в сторону, повел их
в конец отделанного дубом широкого коридора. Из раны на голове  на его белую
форму  капала кровь. Правая рука  висела плетью - перелом плеча, понял Римо.
Он схватил  сержанта за правую  руку и дернул ее вниз.  Заглушая вопль, Римо
закрыл ему рот рукой.
     -  Чтобы  напомнить  -  мы  не  из  группы  ваших  друзей-советников  и
Организации Объединенных Наций, - заметил Римо. - Так что без шуток.
     Сержант с широко раскрытыми от боли и  ужаса глазами  энергично,  почти
исступленно, закивал головой.  Он пошел быстрее, и вскоре они остановились у
большой дубовой двери в конце коридора.
     - Здесь, - сказал сержант.
     - Входи первым.
     Сержант снял с  металлического кольца на  портупее  ключ, открыл замок,
широко распахнул дверь и вошел в комнату.  Усилием воли Римо расширил зрачки
и в ранних предутренних сумерках увидел четыре койки. Все они были заняты.
     На койках лежали четыре обнаженные женщины, привязанные веревками. Руки
были привязаны к стойкам у изголовья, ноги широко раздвинуты и привязаны  за
щиколотки к стойкам противоположной спинки. У каждой изо рта торчал кляп.
     Все  они уставились на  Римо.  В  бледном  свете,  падавшем из  окна  и
коридора,  их  глаза  блестели  каким-то  странным  блеском.  "Словно  глаза
животных, глядящих из темноты на яркое пламя костра", - подумал Римо.
     В комнате стоял запах пота и экскрементов. Протиснувшись мимо сержанта,
Римо вошел.  Сержант  оглянулся, но, отрезая  путь  к побегу, в дверях стоял
Чиун.
     Римо вытащил кляп изо рта девушки  на ближней  к нему койке и нагнулся,
чтобы разглядеть  ее  лицо.  Оно  было разбито и покрыто  шрамами. Один глаз
деформирован - он был разбит и не залечен. Зубов во рту не было.
     От шеи до лодыжек все тело было покрыто шрамами от ударов кнутом. В тех
местах, где его использовали вместо пепельницы, чернели язвы.
     Римо вытащил кляп и сказал:
     - Не бойся. Мы - ваши друзья. Теперь все будет хорошо.
     -  Все хорошо, -  безжизненно  повторила девушка. Внезапно на  ее  лице
появилась улыбка, напоминавшая скорее гримасу  старой беззубой  карги. Глаза
ее сверкнули.
     -  Вам будет  со  мной хорошо,  господин. Хотите выпороть меня? Если вы
меня  выпорете, я буду делать все, что пожелаете. Бить надо сильно.  Сильно.
Вам нравится сильно бить? Я  люблю, когда  бьют  сильно.  Нужно, чтобы текла
кровь, и вам будет хорошо, господин. Хотите поцеловать меня? - Она округлила
губы, посылая Римо воображаемый поцелуй.
     Римо тряхнул головой и отшатнулся.
     - Хи,  хи, хи... - захихикала она. - У меня есть деньги. Если вы будете
меня бить, вам будет со  мной хорошо.  Моя  семья  богата. Я заплачу.  Ударь
меня, солдатик!
     Римо отвернулся. Он подошел к другой девушке, потом к третьей. Они были
в таком же состоянии. Скрюченные, изувеченные, с померкшим разумом существа,
бывшие  некогда  людьми.  Им было  немногим  больше  двадцати,  но  все  они
разговаривали с хмурой печалью тех  дряхлых старух, которые сидят по углам и
чьи глаза неожиданно вспыхивают, когда они вспоминают вдруг что-то  хорошее,
что когда-то с ними случилось. Но приятное для этих девушек  -  кнут, цепи и
гасимые о них сигареты.
     Когда Римо вынул кляп изо рта четвертой девушки, она начала рыдать.
     - Благодарю Тебя, Господи, благодарю Тебя! - говорила она сквозь слезы.
     - Кто вы? - спросил Римо.
     Дрожа, как в ознобе, и всхлипывая, она сказала:
     - Я - Хилари Батлер. Они похитили меня. Я здесь уже два дня.
     - Здорово досталось, малышка, а?
     - Пожалуйста, - попросила она, показав глазами на веревки.
     Развязывая, Римо услышал, как сержант начал было говорить:
     - Я  к этому  не  имею никакого отношения, браток... - но охнул и сразу
замолк, почувствовав на спине тяжелую руку Чиуна.
     - А кто эти