конверт, выйти из машины.
     - Сколько? - спросил Смит у таксиста.
     -  Девятнадцать долларов  семьдесят  пять центов,  -  ответил водитель,
взглянув на счетчик.
     Смит извлек из бумажника  двадцатидолларовую бумажку, убедился, что она
не  слиплась  с  другой, и,  протянув ее  шоферу так, будто  давал  золотой,
величественно бросил:
     - Сдачи не надо!
     Машина уехала.
     - А где Римо? - поинтересовался Смит.
     -  Он  сказал, что у него важные дела и он не  знает, увидитесь  вы или
нет.
     Они  прошли  на  территорию  вместе,  но  перед  главным  зданием  Чиун
приотстал, пожелав совершить вечерний моцион. Смит  забрал у  него конверт и
прошел в свой кабинет с окнами на залив.
     Он скрипел зубами  от негодования, когда  читал все эти мерзости. Перед
Смитом предстал  срез всего американского правительства, и ему потребовалось
несколько  часов на  детальное изучение  ситуации  и  выработку  комплексной
программы выведения людей из  постгипнотического состояния. Очень деликатное
дельце,  - забарабанил он  пальцами  по столу.  - Очень!  Без президента  не
обойтись!
     Он потянулся к трубке, но телефон зазвонил сам.
     - Смит.
     - Мне казалось, что сегодня днем вы  информировали меня о благополучном
исходе дела, не так ли? - зазвучал в трубке резкий властный голос.
     - Да, это так.
     -  Тогда  почему они здесь? Они обвели вокруг  пальца охрану  и  сейчас
находятся в Белом доме.
     -  Не  может  быть,  господин  президент!  -  Смит  даже   привстал.  -
Расскажите, пожалуйста, все по порядку.
     - Я шел по коридору в сторону личных апартаментов, когда из-за портьеры
появился необычного вида человек и преградил мне дорогу.
     - Что он сделал, сэр?
     - Ничего. Стоял на месте и нес какую-то чепуху.
     - Он что-то говорил? - переспросил Смит.
     - Да бред какой-то: супер-мупер... что-то в этом роде.
     - А вы что сделали?
     - Я спросил,  здоров ли он, и сказал, что ему лучше убраться  отсюда, а
то мне придется позвонить в службу охраны. Он и ушел.
     - А вы?
     - Я позвонил, конечно, в охрану.  Но они не смогли его  обнаружить. Как
сквозь землю провалился.  Может, стоит командировать  сюда вашего  человека?
Ну, пока все не утрясется с продажей правительства.
     - Все уже утряслось, господин президент, - сказал Смит твердо. - И этот
человек был у вас.
     - Вы хотите сказать, что...
     - Именно.
     - Что он здесь делал?
     - Обеспечивал гарантии свободы нашей страны, господин президент. Я буду
в Вашингтоне завтра и все подробно объясню.
     -  Хотелось бы, - сказал  президент задумчиво. - Значит, это был он? Но
он не показался мне таким уж крутым...



   Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир.
   Заговор на Нуич-стрит


     ---------------------------------
     выпуск 3
     Перевод на русский язык С. Зуева
     Издательский центр "Гермес" 1994
     OCR Сергей Васильченко
     --------------------------------

ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Что они со мной сделают, ведь не убьют же?
     Бригада Джимми Маккуэйда  с ног  валилась от усталости.  Он понял,  что
ребята ни часа больше не выдержат. Все,  хватит, решил он, пусть профсоюзное
начальство хоть  на коленях  перед  ним ползает. Так продолжаться не  может,
даже  если   сам  президент  Международного  профсоюза  связистов  пригрозит
увольнением  или пообещает  удвоить  или  утроить  сверхурочные, как  неделю
назад, на Пасху.
     Ребята  засыпали на ходу. Полчаса назад  один из них, опытный работник,
занимаясь  монтажом  наружной линии,  так все  перепутал, как не  смог  бы и
ученик. А только что другой, тоже рабочий со стажем,  монтируя  оборудование
телефонной станции, упал без чувств.
     -   Так,  всем  кончать   работу!   -  распорядился   Джимми  Маккуэйд,
руководитель двести  восемьдесят третьего отделения Международного профсоюза
связистов в Чикаго, штат Иллинойс. - Отправляйтесь по домам, ложитесь спать,
и чтобы я никого из вас два дня здесь не видел. Покойникам сверхурочные ни к
чему.
     Поднялись головы. Молодой парень, стоя на коленях, продолжал работать.
     -  Расходимся по  домам. Отдыхать. Эй,  кто-нибудь,  встряхните его,  -
устало произнес Джимми Маккуэйд.
     Седовласый  рабочий  с  перекинутыми  через плечо  кусками  телефонного
провода хлопнул парня по спине.
     - Хватят, отдохни!
     Тот поднял затуманенные усталостью глаза.
     - Ага.  Отдохну... Наконец-то! Я уже забыл, что это  такое, отдыхать. -
Он притулился на ящике с инструментами и блаженно захрапел.
     - Оставьте его, не будите, - скомандовал Джимми Маккуэйд.
     -  Давно пора поспать, - сказал другой  монтажник  и, перешагивая через
лежащие вокруг балки и мешки  с  цементом>  направился к стоящему в сторонке
ведру, которое  они  использовали как парашу. Канализация была смонтирована,
но  в такой  спешке  и  такими  малыми  силами,  что туалетами  нельзя  было
пользоваться. Отделочники еще не закончили  работу, а штукатурка местами уже
отваливалась.  Чтобы  устранить брак,  менеджер пригласил  плотников, и  они
принялись  заделывать  дыры  в  штукатурке  какими-то   щитами.  Отделочники
выразили  недовольство,  и  тогда  -  это  Джимми Маккуэйду  было доподлинно
известно  - им стали  платить деньги за  вынужденный  простой.  Так же,  как
платят  наборщикам, если  газетные  объявления  поступают  в  типографию  от
заказчика рекламы уже в готовом виде.
     Разница заключалась в  том, что  в контрактах отделочников такой оплаты
не предусматривалось. Ну да Бог с ними, с отделочниками. Джимми Маккуэйд был
монтажником-связистом   уже  двадцать   четыре   года,   считался   отличным
работником, хорошим бригадиром, патриотом своего профсоюза. Бригадиры крайне
редко становились руководителями  отделений  профсоюза, но коллеги  доверяли
Маккуэйду, он пользовался  таким  авторитетом, что устав двести  восемьдесят
третьего отделения  специально  был изменен  таким образом, чтобы Джимми мог
совмещать обе должности.
     Голосование было единогласным.  Чтобы  никто не  увидел слез  на глазах
растроганного до  глубины души Джимми Маккуэйда, он  поспешил тогда уйти  из
зала. Все шло отлично. До нынешнего контракта.
     Все профсоюзы,  участвующие  в  реализации проекта, не очень-то  охотно
пошли  на   него,  что   было  странно,   если  учесть   размах,  с  которым
осуществлялось  финансирование. Кое-кто  из электриков только на  полученные
здесь  деньги построил  себе  второй  дом.  Все  дело  было  в сверхурочных.
Какой-то богатый псих решил построить десятиэтажный дом за два месяца.
     Но если бы  только это!  Система телефонной  связи  строящегося  здания
удовлетворила бы  даже командование стратегической  авиации США.  Джимми был
знаком  кое  с кем из работавших на том  военном объекте: их так  проверяли,
прежде  чем  допустить  к работе, словно посылали добыть  у русских  чертежи
водородной бомбы.
     На этот  раз проверяли и Джимми Маккуэйда. Ему бы сразу догадаться, что
что-то здесь нечисто.  Но  откуда  было  знать,  что  вместо  обычной работы
бригадира   и  профсоюзного  активиста  ему  придется  стать  чем-то   вроде
надсмотрщика и заставлять бригаду вкалывать по шестнадцать часов в сутки две
недели подряд? Начальство распорядилось так:
     - Неважно,  закончены ли  другие  работы. Им нужны телефоны,  и они  их
получат. Телефонная связь должна заработать к семнадцатому апреля. И меня не
волнует, чего это будет стоить. К семнадцатому апреля!
     Ладно,  это  начальство -  телефонная  компания  - от  них всего  можно
ожидать. Но профсоюз-то оказался еще похлеще! Все началось с проверки.
     Джимми Маккуэйд сперва не понял,  что это проверка. Его  вдруг вызвал в
штаб-квартиру  в  Вашингтоне  сам  вице-президент профсоюза. С  компенсацией
расходов на дорогу и  вынужденного простоя. Маккуэйд решил, что речь, должно
быть, пойдет о профсоюзной работе в масштабе страны.
     - Вы, наверное,  хотите  узнать, для чего  мы  вас пригласили, -  начал
разговор вице-президент,  сидящий за таким  же в  точности столом,  как и  у
вице-президента телефонной компании, только у того окна кабинета выходили на
озеро Мичиган, а здесь - на монумент Вашингтона.
     - Нет,  - пошутил Джимми, - я  думал, что  мы во что-нибудь  сыграем, в
гольф, например, и приятно проведем время.
     -  Хе-хе-хе,  - засмеялся  вице-президент абсолютно невеселым смехом. -
Маккуэйд, вы хороший член профсоюза?
     - Я руковожу отделением.
     - Вы любите свой союз?
     - По-моему, да.
     -  Если  бы вам пришлось защищать интересы  профсоюза и это грозило  бы
тюрьмой, вы бы не отступили?
     - Если бы что-то угрожало союзу?
     - Да.
     Джимми Маккуэйд подумал и ответил:
     - Я бы стоял до конца.
     - Как  вы считаете, имеет ли кто-нибудь право вмешиваться в профсоюзные
дела?
     - Нет, если союз действует в рамках закона.
     - А считаете ли вы возможным сообщать кому-то вне союза о наших делах?
     - Конечно нет, черт возьми!
     - Даже если это полиция или что-то в этом роде?
     - Даже тогда.
     - Вы настоящий патриот союза. О  вас хорошо отзываются и в профсоюзе, и
в компании. Мы начинаем один  проект, очень важный для всех патриотов союза.
Я  не  вправе  рассказывать  вам,  почему  он  так   важен.  Учтите,  мы  не
заинтересованы в его рекламе.
     Маккуэйд кивнул.
     -  Подберите  бригаду  из  пятнадцати  человек  - патриотов  профсоюза,
хороших работников, людей, умеющих  держать язык  за зубами. Работы  больше,
чем  на пятнадцать человек, но придется  обойтись этим минимумом и закончить
все в срок. Лишние люди нам не нужны. Я бы и сам занялся подбором кадров, но
нет времени. Повторяю: приглашайте  только  тех,  кто много работает  и мало
болтает. Сверхурочных будет сколько угодно.
     Вице-президент достал  из ящика  стола два конверта  и  протянул Джимми
тот, что потолще.
     -  Это  вам.  Я, например, убежден,  что ни  к  чему хвастаться  своими
доходами.  Советую и вам поступать так же. Работа предстоит сложная, и любая
мелкая  неприятность  в начале может перерасти в  большую  проблему.  Второй
конверт - потоньше  -  для вашей бригады. Деньги  в открытую не  раздавайте,
поговорите с каждым отдельно, в сторонке.
     Вице-президент протянул Маккуэйду второй конверт.
     - Мне понадобится две недели, чтобы  подобрать бригаду, - сказал Джимми
Маккуэйд.
     Вице-президент взглянул на часы.
     -  Ваш  самолет вылетает из аэропорта имени Даллеса через сорок  минут.
Начинайте звонки прямо из аэропорта. Можете звонить и с борта самолета.
     - Но с самолетов коммерческих линий звонить ведь нельзя...
     - Пусть это вас меньше всего беспокоит. Поверьте, пилоты выполнят любое
ваше желание,  даже  предоставят в ваше распоряжение стюардессу, если только
пожелаете,  Работу начнете  сегодня  вечером.  Объект -  на окраине  Чикаго.
Нуич-стрит. Странное название... Это новая улица, вернее - подъездная дорога
для бульдозеров и другой техники.
     Вице-президент встал и протянул Маккуэйду руку.
     - Желаю удачи. Мы  на вас рассчитываем. Когда закончите, этим конвертом
дело не ограничится. Постойте, что вы делаете?!
     Маккуэйд озадаченно посмотрел на него.
     -  Не  вздумайте выходить  отсюда  с  конвертами в  руке, спрячьте их в
карман!
     - Ага,  - пробормотал  Маккуэйд. - Но я  ведь  сейчас  занят  на другой
стройке, и компания...
     - Все улажено. Идите, а то опоздаете на самолет.
     В такси по дороге в аэропорт Джимми Маккуэйд поинтересовался содержимым
конвертов. Ему предназначалось  три  с половиной тысячи долларов, рабочим  -
полторы тысячи. Первой реакцией Маккуэйда было  отдать рабочим свой конверт,
но за время пути им овладели сомнения, и,  подъезжал  к аэропорту,  он решил
вернуться к первоначальному варианту.
     Сидя  в  салоне  первого  класса,  Джимми  попросил что-нибудь  выпить.
Обращаться к стюардессе  с  просьбой позвонить  он не  собирался,  чтобы  не
выглядеть в ее  глазах  полным идиотом.  Но не успел  он  осушить бокал, как
подошел один из пилотов.
     - Мистер Маккуэйд?
     - Да.
     -  Что же вы  сидите?  Мы уже  установили связь с  наземной  телефонной
линией.
     - А... Да, - отвечал Джимми Маккуэйд. - Я только хотел допить виски.
     -  Вы представляете,  сколько  стоит  такой контакт?  Целое  состояние!
Возьмите виски с собой.
     - В кабину пилотов?!
     - Да. Пойдемте. Нет, постойте, вы, пожалуй, правы...
     -  Конечно,  на  этот  счет  есть  правило  Федерального   авиационного
управления.
     - Хорошо, не  будем зря волновать  пассажиров.  Стюардесса  отнесет ваш
бокал.

     В два  часа  ночи ничего не  понимающая, только  что собранная  бригада
Джимми  Маккуэйда  прибыла  на  Нуич-стрит.  На  залитой светом  прожекторов
стройплощадке возвышался лишь стальной остов будущего здания.
     Джимми  разыскал  менеджера.  Тот,  на  ходу прихлебывая горячий  кофе,
кричал что-то крановщику.
     - Ни черта  не видно!  - орал в ответ крановщик. - Как я могу правильно
установить эту штуку, если я крыши-то не вижу?!
     - Сейчас поставим прожектор! - надрывался менеджер.  - Прожектор! -  Он
обернулся к Маккуэйду. - Вам что нужно?
     -  Мы  должны  провести телефонные сети и установить  оборудование.  Но
по-моему, мы прибыли месяца на четыре раньше времени.
     - Нет, вы опоздали.
     - Вы хотите, чтобы мы тянули внутреннюю связь сквозь бетон?
     - Займитесь тем,  что можно монтировать уже сейчас. Чертежи у вас есть.
Начните с внешних линий.
     - Но большая часть моих людей - специалисты по внутренним работам.
     - Ничего страшного, пусть поработают снаружи.
     -   Вы,    мне    кажется,    не   больно   много   знаете   о   работе
связистов-монтажников.
     - Я знаю одно: вы должны закончить к семнадцатому апреля.
     Пришлось   обратиться   к  руководству  профсоюза.  Местное  начальство
переадресовало Маккуэйда  к  уже  знакомому вице-президенту, а  тот  коротко
объяснил Джимми, что деньги потому и платят, что работа непростая.
     Две  недели спустя один из монтажников пригрозил уходом.  Из Вашингтона
моментально  пришли  деньги.  Когда  об  этом  узнали  остальные,  они  тоже
пригрозили уйти. В  результате деньги получили все. Потом один из парней все
же бросил работу.  Пытаясь вернуть его, Маккуэйд бежал за ним по Нуич-стрит,
превратившейся  к  тому   времени  в  широкую  асфальтированную  магистраль.
Бесполезно,  тот   не   хотел   ничего   слушать.  Пришлось   опять  звонить
вице-президенту и узнавать, как заменить выбывшего.
     - Как его имя? - поинтересовался вице-президент.
     - Джонни Делано, - ответил Джимми.
     Замену так и не прислали, а ушедший не вернулся.
     А  когда  опытный  рабочий  ошибся,  словно  ученик, а  другой  потерял
сознание  от переутомления, Джимми Маккуэйд решил, что  хватит.  Молоденький
монтер  так  и  остался  спать  на  ящике  для   инструментов,  а  остальные
погрузились в новенькие лифты,  надеясь, что хотя бы  они действуют.  Джимми
Маккуэйд ушел со стройплощадки вместе со всеми.
     Он вернулся домой, к жене, успевшей  соскучиться  по его телу.  Супруга
страстно обняла  Джимми,  быстренько  отправила  детей спать  и помогла мужу
раздеться. Приняв душ, она  надушилась особыми духами,  которые больше всего
нравились мужу. Но, войдя в спальню, она обнаружила, что супруг спит мертвым
сном. Ничего.  Она  знала, как его пробудить. Слегка куснув его за ухо,  она
пробежала  пальцами по его  животу, остановившись  в  районе пупка.  В ответ
супруг захрапел еще громче. Больше она  от  него так ничего и  не  добилась.
Тогда  миссис  Маккуэйд вылила  на  физиономию мужа стакан  воды. Совершенно
случайно, конечно. Супруг не просыпался.
     В три часа ночи в дверь позвонили. Миссис Маккуэйд толкнула мужа в бок.
Он  не  просыпался.  Она накинула  халат и, проклиная  мужнину работу, пошла
открывать.
     На пороге стояли двое, предъявившие удостоверения агентов ФБР.
     - Нам  необходимо  побеседовать с вашим мужем. Извините, что  беспокоим
вас в такое время, но дело крайне важное.
     - Я не могу его разбудить, - сказала миссис Маккуэйд.
     - Дело очень важное и срочное.
     - Есть много срочных и важных дел. Я не то что не хочу его разбудить, а
просто не в состоянии это сделать.
     - Что-то случилось?
     -  Он  смертельно  устал.  Уже  почти  два  месяца,  как   он  работает
практически без сна и отдыха.
     - Об этом мы и хотели с ним поговорить.
     Миссис Маккуэйд выглянула за дверь,  дабы убедиться, что не видит никто
из  соседей. Сообразив, что в  три  часа ночи это маловероятно, она впустила
агентов в дом.
     - Его не разбудить, - еще  раз повторила она агентам, ожидающим у двери
спальни.
     Миссис Маккуэйд потрясла мужа за плечо.
     - Что? - пробормотал он, открывая глаза.
     -  А,  проснулся, - сказала миссис Маккуэйд. - Там пришли из  ФБР.  Они
хотят поговорить о сверхурочных.
     - Пусть работают на внешних линиях, если внутри еще не все готово.
     - Это ФБР.
     - Ну спроси у кого-нибудь поопытнее. Делай, что можешь. Можешь заказать
любые детали, если нужно.
     - Пришли из ФБР, чтобы на всю жизнь засадить тебя в тюрьму.
     -  Ага,  хорошо...  Давайте,  -  пробормотал  Джимми  Маккуэйд и  вновь
погрузился в блаженный сон.
     -   Вот  видите,  -  сказала  миссис  Маккуэйд  со   странным  чувством
облегчения.
     - Попробуйте еще раз, - попросил один из агентов.
     Миссис Маккуэйд схватила мужа за плечи и начала трясти.
     - Ладно, ладно. Начнем работу, - сказал Джимми Маккуэйд, спуская ноги с
кровати. Заметив двух  мужчин без инструментов в руках и оглядевшись, Джимми
наконец сообразил, что он не на стройплощадке.
     - Так я дома?! Привет, дорогая! А что здесь делают эти двое?
     - Мы из ФБР, мистер Маккуэйд. Нам нужно с вами поговорить.
     - О, - сказал Джимми Маккуэйд, - конечно.
     Жена сварила ему большую чашку кофе. Разговаривали на кухне.
     - Интересные вещи происходят на вашей новой работе, не так ли?
     - Работа есть работа.
     -  Нам  кажется, что  это  нечто  большее,  чем  просто работа. Вы  нам
поможете?
     -  Конечно, я  добропорядочный  гражданин.  Но  я  еще  и  член  своего
профсоюза...
     - Джонни Делано тоже был членом профсоюза?
     - Да.
     - Он был его патриотом?
     - Да.
     - Он им оставался, когда бросил работу?
     - Да. Ему это оказалось не под силу, но профсоюз ему дорог.
     Один  из  агентов  понимающе  кивнул  и  положил  на  мраморную  крышку
кухонного столика какую-то фотографию.
     Джимми Маккуэйд взглянул на нее.
     - Ну и что? Это фото какой-то кучки грязи.
     - Ее имя - Джонни Делано, - сказал фэбээровец.
     - О, нет, - простонал Маккуэйд, всмотревшись в фото.
     - Его удалось опознать по единственному сохранившемуся пальцу. Все зубы
были  раздроблены. Часто  удается провести идентификацию  тела  по карточкам
стоматологов. Но у Делано все зубы были разбиты, буквально стерты в порошок,
а тело -  как  бы раздавлено и растворено одновременно. Криминалисты  до сих
пор не могут объяснить,  что же с  ним произошло. И мы тоже не знаем,  что с
ним сделали. Уцелел  только один  палец.  Видите, торчит какая-то штука? Это
палец.
     - Ладно, ладно, перестаньте!  Хватит. Я понял. Что вы от меня хотите? И
уберите эту фотографию!
     -  Поверьте,  мы  никоим образом  не  собираемся  вредить  профсоюзному
движению.  Дело в  том, что сейчас ваш  союз содействует чему-то, что  может
отрицательно  сказаться  на его членах.  Нас  не интересуют внутренние  дела
профсоюзов,  но  появились доказательства  того, что ваш  союз  и  другие  -
Международное   братство   водителей,   Ассоциация   летчиков,   Содружество
железнодорожных  рабочих и  Международная  ассоциация  портовых  грузчиков -
строят планы,  противоречащие интересам нации, причем  задуманное бумерангом
ударит и по самим профсоюзам.
     -  Мне и  в голо