иун,-  позвал
он.- Нам надо еще кое-кого навестить.
  Они уже собрались уходить, как вдруг Римо остановился и вновь обратил-
ся к Меоле:
  - Я рад, что вы смогли изменить точку зрения. Успокойтесь, вы  сделали
для города лучшее, что только могли. Но если вы перейдете нам дорогу, от
вас и мокрого места не останется.- Римо отвернулся, обнял Чиуна за  пле-
чи, и они двинулись прочь. Меола услышал только, как он  сказал:  -  Ви-
дишь, Чиун, разумные политики всегда могут найти компромисс.
  Меола посмотрел им вслед, а затем опустил глаза па рыбу, так ловко ра-
зделанную Чиуном.
  "А чем плох Мак Полани?" - подумал он. В конце концов, это заслуженный
ветеран с большим опытом политической борьбы, он неподкупен,  и  у  него
есть некоторое количество преданных сторонников.


ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  Лейтенант Честер Грабник председатель Ассоциации полицейских, был  че-
ловек честный.
  Все семнадцать лет службы в полиции он не облагал  данью  игроков,  не
оказывал покровительство дельцам  наркобизнеса,   не   был   замечен   в
зверствах и жестокостях.
  Он совершил лишь одну маленькую ошибку.
  - Когда вы были еще скромным патрульным, то имели обыкновение похищать
рапорты из отдела расследований и передавать их защите.
  Эту новость принес мужчина лет тридцати с суровым  лицом.  Попытавшись
придать лицу более мягкое выражение, мужчина сказал:
  - Вы же на захотите, чтобы столь блестящая карьера бесславно  закончи-
лась из-за юношеского недомыслия? Грабник замолчал, задумавшись. Наконец
он изрек:
  - Вы меня не за того приняли.
  - Почему же?- возразил посетитель.- У меня есть  данное  под  присягой
письменное признание адвоката.
  Честер Грабник, лучший друг адвоката, который каждую среду проводил  с
ним в кегельбане, удивленно спросил:
  - Неужели? Как же вам удалось его получить?
  - Очень просто,- ответил человек.- Я сломал ему руку.
  Не вступая в дальнейшие дискуссии, лейтенант Честер Грабник решил, что
избрание Мака Полани на пост мэра явится самым замечательным событием  в
жизни Майами-Бич и его верных, преданных соратников в синей форме.
  - А поддержат ли вас члены ассоциации?- спросил визитер.
  - Поддержат,- ответил Грабник, вполне  уверенный  в  себе.  Его  успех
строился на репутации честного, неподкупного человека. И пока не произо-
йдет ничего, что могло бы повредить подобной репутации, он мог заставить
полицейских поддержать любого угодного ему кандидата.
  - Отлично,- произнес посетитель.- Надеюсь, вы сдержите слово.
  Выйдя от Грабника, Римо сел за руль и сказал Чиуну:
  - Все в порядке, он наш. Уже двое. Неплохо для одного дня.
  - Я не понимаю,- отозвался Чиун.- Неужели какие-то люди станут голосо-
вать за твоего кандидата только потому, что им велит этот полисмен?
  - Считается, что так. Правило гласит: заполучи вожаков, а уж крестьяне
сами за ними пойдут.
  - Никогда нельзя ручаться за крестьян,- возразил Чиун.- На  то  они  и
крестьяне. Помню, однажды...
  Римо вздохнул: начинался еще один урок истории.


ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  - Вот первые двое из вашего списка,- произнес  Римо,  бросая  на  стол
Фарджера подписанные документы.
  Тот взял бумаги, бегло их просмотрел, сверил подписи и с уважением по-
смотрел на Римо.
  - Как вам это удалось?- спросил он.
  - Просто мы прикинули вместе что к чему. Тери еще здесь?
  - Трудится как пчелка.- И Фарджер ткнул большим пальцем себе за спину.
  Тери Уокер сидела за большим столом, заваленным блокнотами,  бумагами,
различными набросками. Она подняла на лоб большие очки, в темной оправе,
делавшие ее похожей на сову, и улыбнулась Римо.
  - Я встречалась с кандидатом,- сообщила она.- Вы знаете, я  думаю,  мы
победим.
  - Такая уверенность всего лишь после одной встречи с  кандидатом!  Что
же он сказал?
  - Сказал, что у меня красивые уши.
  - Уши?
  - Уши. И еще сказал, что, если я соглашусь бежать с ним на его  лодке,
он готов навсегда уйти из политики и потратить остаток жизни на то, что-
бы осыпать меня зубаткой.
  - Поистине трогательно,- заметил Римо.- И это доказывает, что мы побе-
дим?
  - Видите ли, Римо, я поверила ему. Вот главная черта нашего  кандидата
- он умеет заставить верить себе. И он... милый. Пожалуй, это слово луч-
ше всего его характеризует. Наша реклама будет строиться именно на этом:
перед вами милый, хороший человек, которому можно  верить.  Исследования
показывают, что в политике избиратель как таковой, вне  деления  на  ма-
ленькие подгруппы по национальному или социально-экономическому  призна-
ку, так вот, средний избиратель хочет...
  - Вне всякого сомнения,- перебил Римо.- А когда пойдут рекламные роли-
ки и появится реклама в газетах?
  - Видите ли, у нас нет времени изобретать что-нибудь  необычное.  Мама
уже подготовила почву. Мы успеем снять только один ролик; он  выйдет  на
экран уже завтра. Исключительная сила воздействия! Первая реклама в  га-
зетах появится через день. Кстати, какой суммой мы располагаем?
  - Для начала я перечислю на их счет несколько  сот  тысяч.  Когда  эти
деньги будут потрачены, скажите мне.
  Она посмотрела на него удивленно, но одобрительно.
  - Если уж вы на что-то решаетесь, то идете до конца.
  - Готов на все ради честных правителей,- ответил Римо.
  - А это ваши деньги?- поинтересовалась Тери. Как-то уж слишком небреж-
но, отметил про себя Римо.
  - Естественно,- сказал он.- Кто бы согласился дать мне деньги, чтобы я
мог тратить их на Мака Полани? Только какой-нибудь сумасброд вроде само-
го Мака, но такие люди  обычно  небогаты,  а  если  все  же  располагают
деньгами, то тратят все без остатка на приюты для бездомных собак.
  - Есть здесь какой-то логический сбой, только не могу  сразу  уловить,
какой именно,- заметила Терн.
  - И не пытайтесь. Неужели вы думаете, что если бы я действовал  логич-
но, то стал бы финансировать кампанию Мака Полани? Кстати, где наш буду-
щий мэр?
  - Он отправился домой, чинить какие-то удочки к  предстоящим  на  сле-
дующей неделе ежегодным соревнованиям по ловле зубатки.
  - На следующей неделе? Надеюсь, это будет не в день выборов?
  - Думаю, что нет. А почему вас это беспокоит?
  - Если соревнования состоятся в день выборов, Мак  может  не  получить
даже собственного голоса.
  Она улыбнулась несколько покровительственно, словно могла  прочесть  в
душе Мака Полани то, что ускользало от ограниченного Римо, и вновь  пог-
рузилась в работу. Римо некоторое время наблюдал за ней, потом  ему  это
надоело, и он ушел.
  Фарджер по-прежнему сидел за столом, но вид у него был невеселый. Римо
не знал, то ли это из-за того, что кончился рабочий день так  называемых
секретарш, то ли из-за какой-то неприятности с грядущими выборами,  поэ-
тому он спросил, что произошло.
  - У нас беда,- объяснил Фарджер.- Газеты отказываются печатать  инфор-
мацию о том, кто нас поддерживает.
  - Почему?
  Фарджер потер пальцами, намекая на деньги.
  - По той же причине, по какой они напечатали всего одну сточку о  том,
что я включился в предвыборную кампанию Полани. Обо мне - в то время как
мои выступления прошли по первым полосам всех центральных газет!  А  все
этот политический обозреватель, Том Бернс. Он из  шайки  Картрайта.  Его
жена числится постовым на перекрестке, а он - дежурным в участке.
  - Числятся?
  - Да. Получают зарплату, но не ходят на службу.  Этот  ублюдок  сказал
мне, что документ о поддержке кандидата не является новостью. Словно за-
был, что когда на прошлой неделе те же люди  подписались  за  Картрайта,
эта новость была на первой полосе!- Он швырнул ручку на стол.-  Но  если
мы не сможем сделать это достоянием гласности, то кто за нами пойдет?
  - Мы опубликуем наши документы,- заявил Римо.
  Тома Бернса он нашел в коктейль-холле возле здания, где была  располо-
жена редакция "Майами-Бич диспэтч", крупнейшей и самой влиятельной газе-
ты в городе.
  Бернс оказался невысоким мужчиной с начавшими уже седеть волосами, ко-
торые он красил в черный цвет. За толстыми ошвами в роговой оправе скры-
вались неопределенного цвета глаза. На нем были брюки с манжетами и пид-
жак с обтрепанными рукавами. Хотя бар был переполнен, он сидел в  одино-
честве, и Римо, который неплохо знал  репортерскую  братию,  понял,  что
этот человек просто невыносим, иначе он был бы окружен искателями  попу-
лярности, тем более в самый разгар избирательной кампании.
  Это многое говорило о личности Бернса.
  Перед ним стоял бокал ликера со льдом. Пить тоже не умеет.
  Римо присел на стул слева от Бернса и вежливо спросил:
  - Мистер Бернс?
  - Да,- холодно и отчужденно ответил тот.
  - Меня зовут Харолд Смит. Я член специальной комиссии сената,  которая
расследует факты давления на прессу. Можете уделить мне пару минут?
  - Полагаю, что да,- лаконично ответил Бернс,  пытаясь  скрыть  радость
оттого, что кто-то хочет узнать его мнение относительно посягательств на
свобод прессы, о праве репортера скрывать источники информации и необхо-
димости защищать Первую Поправку. Но как можно сказать обо всем этом  за
пару минут?
  Но оказалось, что разговор занял значительно больше времени, хотя  го-
ворить ему так и не пришлось. Он только слушал, а  посетитель  рассказы-
вал, что сенат особенно интересуется случаями, когда политические деяте-
ли пытаются подкупить представителей прессы,  чтобы  обеспечить  благоп-
риятное для себя изложение событий.
  - Знаете ли вы, мистер Берне, что некоторые газетчики вместе с членами
семьи числятся в ведомостях на получение зарплаты, а между тем не выпол-
няют никакой работы?- Похоже, сама мысль об этом наполнила  ужасом  душу
Харолда Смита. Бернс узнал также, что этот мистер Смит пытается выйти на
след такого журналиста в Майами-Бич и собирается  вручить  ему  повестку
для дачи показаний на открытых сенатских слушаниях в Вашингтоне, а  воз-
можно, и выдвинуть обвинение против него.- Нет, мистер Бернс,  будет  не
так сложно его найти - достаточно прочитать местные газеты и понять, кто
из журналистов не дает объективную информацию о  политических  противни-
ках.
  Ах, мистеру Борису пора идти? Нужно написать несколько статей о появи-
вшихся недавно документах, отражающих общественную поддержку Мака  Пола-
ни? Значит, его девизом всегда было говорить все как есть?
  Что ж, это просто прекрасно, мистер Бернс. Побольше бы таких журналис-
тов, как вы,- таково было мнение мистера Харолда Смита. Он с нетерпением
ждет замечательных статей мистера Бернса о дальнейшем ходе кампании мис-
тера Мака Полани.
  Бернс ушел, не оставив бармену чаевых. Римо кинул на стоику пятидолла-
ровую бумажку. На этот раз ему удалось добиться  своего  за  минимальную
сумму.


ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  На следующий день газета вышла с заголовками, информирующими о  первых
перебежчиках из лагеря Картрайта в стан Мака Полани. В статье за подпис-
ью Бернса говорилось, что выборы, еще недавно  обещавшие  стать  доказа-
тельством незаменимости нынешнего мэра, могут превратиться в  ожесточен-
ную схватку.
  В другой статье приводились слова Картрайта, вновь выступившего с  на-
падками на федеральное правительство, которое якобы пытается повлиять на
исход муниципальных выборов. Картрайт заявил, что вашингтонская админис-
трация выделила для поддержки его оппонентов "крупные суммы денег", что-
бы расправиться с ним, поскольку он не собирается плясать под дудку  Ва-
шингтона. С самого начала, сказал Картрайт,  когда  всплыло  пресловутое
дело с документами Лиги, центральные власти пытались диктовать населению
Майами-Бич, кого выбирать.
  Еще одна статья, помещенная на первой странице, была прислана  из  Ва-
шингтона. В ней говорилось о заявлении пресс-секретаря президента, кото-
рый сообщил, что ведется полномасштабное расследование фактов, связанных
с делом Лиги и отчет о нем ляжет на стол президенту, как только тот вер-
нется в Белый дом после встречи в верхах. Статья подбодрила Римо,-  зна-
чит, у него есть еще несколько дней, чтобы выручить КЮРЕ из беды.
  Он отложил газету и усмехнулся.
  - Мы победим,- сказал он Чиуну.
  Чиун, облаченный в синее кимоно для медитаций, медленно поднял глаза и
вопросительно взглянул на Римо.
  - Ты так полагаешь?- спросил он.
  - Да.
  - Тогда да поможет нам Бог, ибо это будет  означать,  что  сумасшедшие
захватили сумасшедший дом.
  - А что, собственно, тебя беспокоит?
  - Ты слишком мало разбираешься в политике, сын  мой,  чтобы  судить  о
том, что нас ждет впереди. Почему ты не понимаешь простой мудрости - нам
надо искать нового императора. Ты напоминаешь мне китайских  монахов  из
того ужасного телесериала, которые решили посвятить  себя  бескорыстному
труду на благо общества.
  - Ты же прекрасно знаешь, Чиун, я занялся  этим  делом,  чтобы  спасти
Смита и всю организацию, которая платит нам с тобой.
  - Я давно за тобой наблюдаю. Ты связался с  этим  мистером  Фарджером,
самым никчемным из людей, нанял какую-то мисс  Уокер,  которая  проходит
практику за твой счет. Вот что я тебе скажу: если уж ты должен этим  за-
ниматься, то почему бы тебе не обратиться к специалисту?
  - Потому что в этой стране никто ничего не смыслит в политике, а  спе-
циалисты - в особенности. Собственно, только поэтому все еще  существует
знаменитая "американская мечта". Дело в том, что сама система  настолько
идиотская, что у каждого психа есть шанс победить. Даже у Мака Полани. И
даже если помогать ему в этом буду только я.
  Чиун отвернулся.
  - Позвони доктору Смиту,- сказал он.
  - Зачем он мне нужен?
  - Не бойся, сын мой, ты умрешь не от самодовольства. Ибо,  безусловно,
прежде, чем этот день настанет, тебя погубит собственное невежество.
  - Держись меня, Чиун, не пропадешь,- сказал Римо.
  - Как ты посмотришь на то, чтобы стать городским казначеем?
  Но замечание Чиуна запало ему в душу. Римо ввязался в политику,  чтобы
вынудить людей Картрайта выйти на него, поскольку сам он не мог вступить
с Картрайтом в открытый бой. Но до сих пор ничего  не  произошло.  Никто
даже не пошевелился, и Римо поневоле задавал себе вопрос,  сумел  ли  он
вообще как-то повлиять на планы противника.
  Главным в списке на нынешний день у Римо был Ник Баззани, глава север-
ного избирательного округа Майами-Бич. Римо с Чиуном  обнаружили  его  в
клубе, уютно расположившемся в переулке под большим красно-белым  лозун-
гом, который гласил: "Картрайта - в мэры. Гражданская ассоциация  север-
ного округа, Ник Баззани, знаменосец".
  - По-твоему, что значит "знаменосец"?- спросил Римо Чиуна.
  - Наверное, он держит флаг во время ежегодного парада беспризорников,-
ответил тот, с неудовольствием оглядывая большой зал, где на  деревянных
стульях, попивая пиво и беседуя, расположились мужчины в футболках.
  - Чем могу быть полезен?- обратился один из них к Римо, с любопытством
разглядывая Чиуна.
  - Мне нужен Ник Баззани. Хочу его повидать.
  - Он сейчас занят. Надо договориться о встрече заранее,- сказал мужчи-
на, указывая пальцем на дверь, которая, очевидно, вела в дальние  комна-
ты.
  - Думаю, он нас примет,- бросил Римо, ведя Чиуна  за  собой  к  задней
двери.
  За дверью находился небольшой кабинет, где стоял стол, несколько стул-
ьев и тумбочка с цветным телевизором. В кабинете находились трое мужчин.
За столом, судя по всему, сидел сам Баззани. Он был толстый и  рыжий,  с
таким тупым выражением лица, какое бывает только у рыжих итальянцев.  На
вид ему было около сорока. Остальные двое были темноволосы и намного мо-
ложе, и чувствовалось, что они под большим впечатлением от того, что на-
ходятся рядом с Баззани, самым замечательным,  самым  важным  человеком,
которого им посчастливилось встретить.
  - Послушайте, это частная контора,- сказал один из мужчин.
  - Отлично, у меня как раз частное дело,- сказал Римо.- Баззани?- спро-
сил он, обращаясь к мужчине за столом.
  - Тсс,- произнес тот.- Сейчас начнется.
  Он уставился в телевизор. Римо с Чиуном тоже повернулись, чтобы посмо-
треть. Ведущий телеигры объявил рекламную паузу.
  - А теперь тихо все!- рявкнул Баззани.
  Показали рекламу мыла.
  - Следующая,- сказал Баззани.
  Реклама кончилась, экран на мгновение померк, а потом на нем  появился
огромный подсолнух с дыркой посередине. Несколько секунд экран  заполнял
только его кричащий желтый цвет, а затем в дырке появилась  голова  Мака
Полани.
  Римо вздрогнул.
  На минуту изображение Полани застыло, потом он открыл рот и начал петь
под аккомпанемент банджо.
  "Свет солнца приятней.
  Цветы нам милей.
  Наш город очистить
  Приди поскорей!"
  Дальше все продолжалось в том же духе и кончилось призывом:
  "Голосуйте за Полани!
  Сейчас и всегда".
  Когда подсолнух появился, Баззани хихикнул. Когда  выплыла  физиономия
Полани, он громко заржал, а к концу ролика по щекам Баззани градом кати-
лись слезы. Он с трудом перевел дыхание.
  Песенка кончилась, и поверх подсолнуха с головой Полани  появился  де-
виз:
  "Свет солнца приятней.
  Голосуйте за Полани".
  После этого возобновилась телеигра. Баззани все еще корчился от смеха,
но сквозь слезы и хохот он все же умудрился пропеть:
  "Голосуйте за Полани,
  он набитый дурак".
  И снова залился смехом, обращаясь к сидящим в комнате:
  - Нет, вы видели? Видели?
  Римо и Чиун молча стояли посредине комнаты и ждали.
  Прошла целая минута, прежде чем Баззани наконец успокоился и взял себя
в руки. Тогда он поднял глаза на посетителей и вытер  слезы,  блестевшие
на жирном, мясистом лице.
  - Чем могу быть полезен?- спросил он.
  - Многим,- сказал Римо.- Мы из штаба предвыборной кампании мистера По-
лани. Пришли просить вас о поддержке.
  Баззани хихикнул, словно поддерживая шутку. Римо молчал. Баззани смот-
рел на него, ожидая дальнейшего, но Римо продолжал молчать, и тогда Баз-
зани удивленно спросил:
  - Из какого штаба?
  - Из штаба Мака Полани. Будущего мэра Майами-Бич.
  Это заявление послужило поводом еще для нескольких минут буйного весе-
лья, к которому на этот раз присоединились и двое молодых людей.
  - Почему они смеются?- спросил Чиун.- Мистер Полани прав: свет  солнца
приятней.
  - Я знаю,- ответил Римо.- Однако есть люди, лишенные чувства правды  и
красоты.
  Казалось, Баззани уже не сможет остановиться.  Каждый  раз,  замолкая,
чтобы перевести дыхание, он выдавливал из себя: "Мак Полани",- и  вместе
со своими оруженосцами вновь начинал сотрясаться от хохота.
  Римо понял, что его нужно чем-то отвлечь. Он подошел к столу, на кото-
ром лежала газета, открытая на результатах скачек, стоял телефонный  ап-
парат и бюст Роберта Э. Ли.
  Подняв бюст левой рукой и положив правую сверху, Римо легким движением
открутил генералу Ли бронзовую голову. Баззани перестал смеяться и уста-
вился на него. А Римо положил нижнюю часть бюста на  стол  и  взялся  за
оторванную голову. Он принялся крутить ее в руках; его пальцы,  которые,
казалось, двигались каждый сам по себе,  делали  замысловатые  движения,
словно нажимая на невидимые клавиши. А потом он разжал ладони и  высыпал
на стол перед Баззани пригоршню бронзовой пыли.
  Баззани замолчал, и открыл рот, не в силах отвести глаз от кучки мета-
ллической пыли у себя на столе.
  - А теперь, когда припадок смеха окончен, поговорим о деле.  Я  насчет
того, чтобы вы поддержали Мака Полани,- сказал Римо.
  Баззани очнулся.
  - Альфред, Рокко,- скомандовал он,-  выставите  этих  двух  психов  за
дверь!
  - Чиун,- тихо сказал Римо, не оборачиваясь к молодым людям.
  Те двинулись на него. Он услышал позади себя  треск,  словно  ломались
доски, а потом два удара, когда два тела рухнули на пол.
  - Теперь, когда нам никто не может помешать,- продолжал Римо,-  объяс-
ните, почему вы поддержали Картрайта?
  - Он глава городка, а я всегда поддерживаю тех, кто у власти.- Голос у
Баззани был по-прежнему громкий и напористый, но теперь в нем звучало  и
нечто новое - страх.
  - Так же сначала рассуждали Меола и лейтенант Грабник,- сказал  Римо.-
Но они поняли свою ошибку. Теперь они поддерживают Пол