огда ей  исполнится  двадцать один?  А сорок?
Если она, конечно, доживет до этого времени.
     И никакого развода. Раз я Мастер Синанджу - значит, навсегда прикован к
этой  женщине. Но где-то в глубине памяти теплилась  надежда,  что в свитках
Синанджу попадалось упоминание о разводе какого-то Мастера. Просто  про это,
наверное, все забыли. Вот таким образом и создается традиция.
     Хотя эти свитки в последние несколько недель он читал внимательнее, чем
когда-либо, и  женитьба каждого  Мастера Синанджу  отмечалась  в них должным
образом. Так же, как, например, и  смерть Мастера. Про развод  не говорилось
нигде. Жены всех Мастеров в положенный срок умирали - от Великого Вана до Ги
Младшего. Умерла даже жена Чиуна.
     Стало быть, Пу навечно принадлежит Римо. Ну и наоборот, разумеется.
     Прибыв в  Бат, расположенный в юго-западной части Англии, Римо подумал,
что попал на бракосочетание члена королевской семьи. Все  обочины шоссе были
заняты приткнувшимися друг к  дружке  автомобилями.  Улицы наводняли мрачные
типы в штатском и с рациями.
     Момент появления Римо в округе Эйвон был зафиксирован  незамедлительно.
Информацию о некой посторонней личности тут же передали всем постам.
     Особых подозрений Римо  не вызвал - при нем был лишь бамбуковый футляр,
внутри которого лежал свиток пергамента.
     Тем  не менее первый  же  полицейский  остановил странного прохожего  и
вежливо поинтересовался, что привело  его в  эти края и - тысяча извинений -
что у него в футляре?
     - Так, кое-что почитать, - ответил Римо, следя, как внимательный взгляд
полицейского изучает его американский паспорт.
     - Так вы говорите, что хотите посетить местные серные источники?
     - Так точно.
     - А для чего, позвольте спросить?
     - Омолаживает, - пожал плечами Римо.
     - Но вам ведь примерно лет двадцать восемь, я угадал?
     - Ошиблись. Лет так на двадцать.
     - В самом деле?
     - Именно. Мне всего восемь.
     Римо недооценил полицейского чувства юмора: последнего не оказалось. По
знаку бобби  к  ним медленно приближалась  группа  лиц  в штатском. Они  уже
поравнялись с  водителем  такси, на  котором приехал Римо.  Таксист  с жаром
доказывал,  что видит этого человека в первый раз,  никогда с  ним раньше не
ездил, да к тому же он еще не заплатил за проезд.
     - То, что  произошло здесь у  нас, не повод для шуток,  мистер Уильямс.
Похищен  наш премьер-министр  в  окрестностях  этого  самого  города,  и  мы
вынуждены принять кое-какие  меры. Сожалею, но они  могут  коснуться свободы
вашего передвижения.
     - Нет  проблем, только скажите,  куда  ходить  воспрещается;  я  туда и
близко не подойду.
     - Боюсь, мистер Уильямс, что мы  вообще  не можем пропустить вас в этот
район.
     - В таком случае боюсь, что мне придется самому туда проникнуть.
     - Тогда мне придется отобрать ваш паспорт.
     - Можете вставить его в рамочку.
     - Мы будем вынуждены физически задержать вас.
     - Боюсь, что у вас это не получится.
     Римо  спокойно  зашагал  прочь.  Однако дорогу  ему  тут же  преградили
несколько человек  в штатском.  С извинениями они сообщили мистеру Уильямсу,
что  вынуждены задержать его. С  извинениями мистер Уильямс ответил,  что не
может позволить им сделать этого.
     После  чего  извлек  из  футляра свиток  и  попытался  вникнуть  в  его
содержание. В принципе он знал, куда  двигаться, - вначале путь  его лежал в
центр. Оттуда уже нетрудно добраться до самих серных бань.
     Несколько  рук  протянулось  к  нему,  и  Римо  позволил  своему   телу
откликнуться на  произведенное ими колебание воздуха. Мозг  его в  это время
напряженно  работал, и физическое  движение было скорее следствием рефлекса,
нежели  обдуманным маневром,  дабы одурачить противника. Глаза же его бежали
по строчкам свитка Мастера Ва,  работавшего  на римского  императора Клавдия
как раз в ту эпоху, когда римские легионы оккупировали юг Британии.
     В  древнем  Риме,  как явствовало  из  свитка,  постоянно  существовала
угроза, что  какой-нибудь претор  отведет  свои легионы  от границ империи и
повернет их на Рим. Первым подобный пример подал Юлий Цезарь. Другие тоже не
раз пытались устроить нечто  подобное. Именно это время, когда западный  мир
сотрясали восстания,  войны  и заговоры, центром  которых  был  погрязший  в
золоте и  пороках  город,  называлось в свитке старого  пергамента  "золотой
эпохой Синанджу".
     Мастер Ва сообщал:

     "Ни один  из  императоров не мог  спать спокойно, ни  один  сенатор  не
отваживался  на откровенную  речь  из  страха ночью быть  убитым ассасинами.
Услуги Синанджу ценились высоко - и золото текло к нам рекою".

     Римо  почувствовал, как его плечо сдавили, словно тиски, чьи-то сильные
пальцы.  Полицейский офицер сумел  приблизиться  к  нему почти  незаметно  и
сдавил  его  плечо  так,  что  Римо почувствовал  боль. Стряхнув руку,  Римо
продолжал движение.
     Чиун велел взять с собой  именно  этот свиток.  Но почему?  И откуда он
знает, что мистер Эрисон должен быть именно в Бате?
     Мистер Эрисон, похоже, тоже ищет Римо? А для чего? Явно пути Синанджу и
мистера Эрисона когда-то пересекались.  Но когда, где и каким образом? И при
помощи  какой таинственной техники  мистер  Эрисон избегал даже самых точных
ударов?
     Еще двое полицейских возникли перед Римо словно из воздуха. Может быть,
Эрисон владеет той же техникой, что и Римо, только боец он более опытный?
     Да нет. Иначе  он, как и  Римо,  использовал  бы  созданные противником
колебания воздуха.  И эти доспехи, про которые израильский профессор сказал,
что они совсем  новые, только  сделаны  по технологии,  забытой  тысячи  лет
назад?
     Сам Римо  эти доспехи  как следует  и  не  рассмотрел.  Но  именно  они
оказались у него в руках после освобождения "Джеймса К. Поука".
     - Остановите! Остановите его! - послышалось за спиной Римо.
     - Мы пытаемся, но он словно из воздуха сделан!
     - Тогда следуйте за ним по пятам!
     Римо кивнул.  Все складывалось как нельзя лучше. Они могут преследовать
его  до  тех  пор,  пока  не начнут  ему мешать. И Римо зашагал по древнему,
заложенному еще римлянами Бату, изредка  заглядывая  в  свиток  и всем телом
чувствуя, что Эрисон где-то неподалеку. Он будто пытался что-то сказать ему,
вызвав  его  в этот  город,  где  Мастера Синанджу  уже  побывали  несколько
столетий  назад. Не сам ли он прислал ему то письмо,  где прямо сказал,  что
ждет его?
     Бат  - Римо сразу это отметил - был симпатичным курортным городком, где
ухоженные здания эпохи Тюдоров соседствовали с новыми многоэтажками. Остатки
римских серных бань были переделаны во вполне современный лечебный комплекс.
Исцеляющие  бактерии  размножались  в нижней части здания,  в старом римском
бассейне,  при  реконструкции  которого нашли  множество  старинных  монет и
других предметов римской эпохи.
     Сами  бани  размещались в  отдельном здании; именно  туда  и направился
Римо. Заперевшись в предоставленной ему кабинке, он сел на скамью, развернул
на коленях свиток и погрузился в чтение.
     Претор  Максимус Граник сделал  этот  город  своим форпостом по  вполне
понятной причине  - он  страдал  ломотой в  костях. Поэтому  он старался как
можно больше времени провести у серных источников, пока ему и  его  легионам
не пришлось покинуть берега Британии и отправиться в Галлию и в Рим.
     Граник, как и многие  честолюбивые натуры, обожал  роскошь, и поэтому в
стороне от военной дороги, в двух стадиях к северу,  отстроил себе роскошный
дворец, вход в который был заказан всякому, кроме его ближайших друзей.

     "Дворец   претора  Граника  имел  множество   хитростей,  в  том  числе
проваливающиеся  стены,  многие  дверные  проемы  были  на  деле  ловушками,
потайные ходы под  дворцом оканчивались  тупиками.  Совершенство  всей  этой
защиты было таково, что войти во дворец мог лишь знавший его расположение.
     Я же  с гордостью могу записать в сей  свиток, что вся эта  защита была
разгадана мною,  Мастером  Ва,  и  притом  безо всяких  трудностей,  о чем я
искренне сожалею, хотя впоследствии я и  живописал Божественному Клавдию все
опасности, якобы связанные  со множеством хитроумных ловушек.  Разумеется, я
следовал  величайшему из правил Великого Вана, которое гласит,  что  ни одно
порученное ассасину задание не должно по  завершении  выглядеть легким.  Ибо
тогда наниматель неизбежно сочтет, что следует снизить цену.
     Хитроумная же защита Граника на деле была лишь  неумелой  копией защиты
дворца фараона Ка, коя в свою очередь повторяла - но уже с блеском - ловушки
императорских  дворцов династии Су. Слабость же ее состояла  в  том, что при
защищенности потайных входов проникнуть через главный для  опытного человека
не составляло  труда.  Однако смерть  он заслужил легкую - умер  во сне,  не
поднимая голову от подушки. Легионы же его были переданы более верному слуге
Клавдия, и пожар междоусобной войны потух, не успев разгореться.
     Получено:  жемчужины,  в   три  салиции  весом  каждая,   общим  числом
восемнадцать; на сорок два гибернийских фаронга  золота; двенадцать рубинов,
каждый по восемь оболов, и пространная  благодарственная  грамота  Клавдия с
предложением ежегодных игр в честь Синанджу. Предложение отклонено".

     Римо свернул пергамент. Поскольку в свитке, который дал ему Чиун, место
упоминалось  одно-единственное, и  поскольку Чиун еще до  звонка Смита знал,
что премьер-министр исчез в окрестностях Бата, Римо рассудил, что нужным ему
адресом мог  быть  только дворец претора Максимуса Граника, в двух стадиях в
сторону от военной дороги.
     А  поскольку  Граник,  даже не оставь он  безвременно с помощью Мастера
Синанджу сей мир,  все равно перестал бы числиться среди живых уже почти два
тысячелетия, и все,  кто когда-либо знал его, покинули эту землю  примерно в
одно время с  усопшим, и их даже самые отдаленные потомки отправились на тот
свет как  минимум несколько веков  назад, Римо  Уильямс  не стал  дожидаться
путника, у  которого можно было бы узнать направление, а просто двинул прямо
на север.
     На блокпосту британских войск сразу заметили незнакомца в серых слаксах
и черной майке; его появление было  немедленно занесено в оперативную сводку
дня.  В ней значилось,  что  объект  посетил  серные бани,  в которых  читал
документ неизвестного содержания, а затем  расспрашивал случайного прохожего
-  которым,  естественно,  оказался  одетый  в  штатское полицейский,  - где
проходит старая военная дорога, построенная еще римлянами.
     Прохожий - а вернее, констебль Ее Величества Блейк, - охотно ответил на
вопросы пришельца.
     -  Здесь имеется одна старая дорога,  она использовалась в День "Д" при
высадке союзников. Вы ее имеете в виду, сэр?
     Незнакомец  -  согласно  данным  в  паспорте,  мистер  Римо  Уильямс  -
отрицательно покачал головой:
     - Нет,  не эта. Еще  старше,  совсем древняя. Имеется еще дорога времен
нормандского завоевания.
     Констебль уже с подозрением глядел на пришельца.
     - А еще старше? Сколько у вас тут дорог?
     - Да вообще-то порядочно.
     - А какая самая старая?
     - Извините, не могу сказать вам точно, сэр.
     После чего  объект, он же Римо Уильямс, продолжал  движение в  северном
направлении, обследуя по пути все попадавшиеся дороги. У нескольких прохожих
он  также  интересовался, какой длины может быть стадия, пока не  получил от
девятилетней школьницы искомый ответ.
     Эта же школьница, как оказалось, знала и местонахождение старой римской
дороги. Она указала Римо на каменные столбики у обочины - около фута высотой
- и пояснила:
     - Это  древнеримские  верстовые  столбы.  Они  расставляли  их по  всем
дорогам империи. Это должен знать каждый школьник, сэр!
     - Я американец, - виновато пожал плечами Римо.
     В это время притаившиеся за кустами  агенты Скотланд-Ярда приготовились
спасать  невинное дитя  от опасности,  хотя  сделать это  было  бы  нелегко,
учитывая странные способности незнакомца.
     - Ой,  простите.  Тогда просто идите по этим столбикам.  Считать-то  вы
умеете?
     - Считать умею.  Я  просто  не знал, где  проходит эта римская  дорога.
Премного благодарен вам, мисс.
     -  Что  вы, не за  что. Конечно,  откуда бы вам  знать все эти вещи.  В
общем, идите по этим столбикам.
     - Ни за что бы не догадался, что это древнеримские верстовые столбы.
     - Многие бы не догадались.  Если снова потеряетесь,  спросите  дорогу у
полисмена.
     - Не потеряюсь, - успокоил девочку Римо,  который уже  давно пересчитал
по головам засевших в  кустах скотланд-ярдовцев и даже чувствовал радиоволны
их "уокитоки", посылавшие в штаб операции данные о передвижениях загадочного
лица.
     -  Я  тоже так думаю. - Маленькая англичанка  показала  в  улыбке белые
зубки   и   поудобнее  подхватила   портфель,  набитый   книжками,  лентами,
тетрадками,  конфетами  и  прочими необходимыми атрибутами  милой британской
школьницы девяти с половиной  лет.  - Только  не идите посередине дороги Эти
машины такие страшные!
     - Машины не страшные.  - Римо, приосанившись, откашлялся,  дабы придать
надлежащую твердость голосу - Это я страшный.
     - О,  вы,  разумеется,  страшный. Вы просто ужасный  человек! - в карих
глазах  девочки прыгали искорки смеха.  - Но все же прошу вас, не  ходите по
середине проезжей части.
     Заскрипев  тормозами, рядом  с  ними остановился полицейский фургон. На
крыше фургона была установлена телекамера.
     Сделав  два шага,  Римо подошел к фургону  и, протянув руку  к передней
фаре,  выдрал  ее. Снял  колеса, извлек  шофера,  вырвал рулевую консоль, со
скрежетом отодрал крышу вместе с камерой.
     - Я опасен, - подмигнул он школьнице.
     - Вы просто-таки Разрушитель, - покачала она головой.
     Из   лишенного   крыши   фургона  гурьбой  высыпали  скотланд-ярдовские
молодчики.
     - Стойте где стоите, - предупредил их Римо. - Самое большее через час я
достану вам вашего премьера. Только не ходите за мной.
     -  Вы  лучше  делайте,   как  он  говорит.  -   Маленькая   собеседница
безоговорочно его  поддержала.  - Он, конечно,  иногда может переборщить, но
вообще он довольно симпатичный, вы не находите?
     - Я не симпатичный. - Римо  нахмурился.  - Я опасный убийца. И убил уже
очень много людей.
     - В таком  случае, должно быть, эти люди  были не очень хорошие, но тем
не  менее  прошу  вас,  идите  только по обочине и не  садитесь  в случайные
автомобили. Всего вам доброго, сэр!
     Римо угрожающе посмотрел на замерших на обочине полицейских. Он слышал,
как один из них сказал в рацию:
     - Объект определил себя как опасного убийцу.
     Сорвав  в малиннике  две ягоды, Римо бросил одну из них в  полицейских,
другую кинул девочке и зашагал по дороге вдоль каменных верстовых столбов.
     Он  чувствовал,  что древняя  мостовая лежит  под его ногами  глубоко в
земле. Так было  всегда - поверх старых дорог  строили  новые, а потом  и их
заново заливали асфальтом. Или забывали о них, и они зарастали травой. То же
происходило и с городами: строили новый город на развалинах старого.
     Дойдя до нужного, по его расчетам, камня, Римо остановился  и огляделся
вокруг.  Справа простиралось ржаное поле. Слева блеяли овечьи стада.  Дорогу
окружали руины  каменных  стен, и  где-то неподалеку курился  дым над крышей
крестьянского дома.
     Никаких  развалин  дворца  видно не  было. Ни  следа  - ни  камешка, ни
колонны. Попросту совсем ничего. Юг Англии.
     -  Он  остановился  именно  там,  где  они   оставили  после  похищения
автомобиль  премьера,  -  сопровождал  Римо  неугомонный  голос по рации.  -
Осматривается.  -  Говоривший  явно рассчитывал,  что Римо его не слышит.  -
Теперь   повернулся,  смотрит  назад...  приложил  к  губам  палец.  Господи
Иисусе...  этот парень явно слышит  меня, хотя  я  от  него  в полумиле,  не
меньше!
     Если Римо не мог создать вокруг себя тишину,  то,  по крайней  мере, он
способен был сам стать ею.  Где-то вдалеке  взревел автомобильный мотор, над
полем пронесся порыв ветра, зашелестела рожь, крикнула птица в небесах. Римо
растворился в звуках и запахах,  слушая, вбирая в  себя аромат земли, кислый
запах влаги, вонь бензина, и вскоре ничто: ни единое движение, ни один  звук
- не выдавали его  присутствия.  Он слился  со  звуками,  шорохами, ароматом
полей, стал частью этого огромного и странного мира.
     Подошвы  его  ног чувствовали  жесткий  щебень  дорожного  покрытия,  а
глубоко под  землей  -  гладкий  и  твердый  камень.  А  неподалеку виднелся
покрытый травою холмик.
     Римо  вспомнил,  как  однажды в  Иудее  Чиун показал  ему очень древнее
здание. И объяснил, что в старину дома строили  на отшибе, как этот, а когда
они становились не нужны, их бросали. Брошенное  здание постепенно зарастало
травой, ветер  приносил к стенам семена  и землю. И если оно стояло вот так,
заброшенным, несколько веков, мертвая трава,  земля и  ветер  сооружали холм
вокруг здания. Археологи только  недавно начали  раскапывать эти холмы,  под
многими из которых скрывались древние дворцы, города.
     Римо направился  вдоль  каменной  стены по краю золотого ржаного поля к
зеленому холмику. Он уже знал, что внутри скрывается каменное здание. Обойдя
холм его по периметру, он увидел в одном месте на земле свежие слезы. Обычно
когда снимают  дерн, так или  иначе повреждают траву, но  здесь в земле была
прорезана едва  заметная щель чем-то узким и  острым, наподобие лезвия. Щель
образовывала прямоугольник размером со средний гроб Дерн снят совсем недавно
- трава только-только расправилась.
     Сунув в  щель кисти  обеих рук,  Римо  поднял  ровный  пласт  дерна. Он
слышал,  как констебль по рации докладывал начальнику, что странный пришелец
явно  что-то  нашел.  Внизу  была  черная земля,  в тонких  обрывках корней,
примятая. Кто-то  рыл  здесь  совсем недавно -  и  пройти  по  его  следу не
составляло большого труда. Римо  понадобилось всего  несколько минут,  чтобы
дорыть  до  каменной  кладки  внешней  стены  некогда  великолепного  дворца
Максимуса Граника, оставившего сей бренный мир по воле Дома Синанджу.

     Хейзл  Терстон устала  угрожать своим похитителям  - мол,  это никак не
сойдет им с рук. Кроме того, она и сама больше в это не верила.
     По  всему  было видно, что выигрыш на их стороне  Похитив  ее  в центре
самого британского  из всех округа Эйвон, близ курортного  городка Бат,  они
сделали  это  так,  что комар не  подточил  носа.  Им  даже  не понадобилось
вывозить ее  из страны - она была  надежно упрятана в этой  странной комнате
под землей.
     В заключении они провели уже  три дня. Их  поили тухлой  водой, кормили
жестким хлебом. Воздух в помещении становился все более спертым.
     - Как вы думаете, мы можем здесь задохнуться? - спросила она советника.
     - Помещение, видно, немаленькое, раз мы живы до сих пор.
     - Похоже, мы проиграли, а?
     - Боюсь, что вы правы.
     - А вы говорили, что можно нейтрализовать охрану.
     - Можно, разумеется. А потом? Куда бежать? Где мы - и то не знаем.
     - А если прорыть подкоп?
     - Откуда нам знать, сколько земли они навалили сверху?
     - Я ведь треп-то ваш  слышу, - заметил охранник, поудобнее устраивая на
коленях ручной пулемет.
     - Тогда должны уж понять, что ничего от меня не добьетесь.
     - Мне от тебя, Хейзл Терстон, ничего не  надо, - ответил охранник. - Ты
старая грязная британская сука - так вот и знай.
     - В поражении или в победе - вы во всех случаях так же  гнусны, как и в
тот  день, когда  ваши  матери ощенились  вами,  - заметила  премьер-министр
Великобритании.
     Советник бросил на нее предупреждающий взгляд.
     - А  чего вы боитесь?  Что мы вдруг ему не понравимся? - кивнула  Хейзл
Терстон на часового.
     - Если ты мне не понравишься, сучья дочь, я вышибу тебе зенки!