ову и туловище деньги. Создавалось  впечатление,  будто  он
держит в руке манекен.
  Однако в темноте манекен был скорее похож на  человека,  который  всей
тяжестью осел на него. Пробираясь сквозь толпу мечущихся в суматохе  лю-
дей и блуждающие огоньки карманных фонариков, Римо повторял:
  - Человек ранен. Пропустите, ранен человек.
  Но раненый никого не волновал. В конце  концов,  разве  ночной  управ-
ляющий не кричал, что произошло ограбление?
  - Раненый!- продолжал выкрикивать Римо, пересекая аллею, отделяющую от
него "Колумбия-отель", но на него по-прежнему не обращали внимания, пос-
кольку служащие отеля волновались, как бы не лишиться работы, а это  за-
висело от самого важного в казино, а именно: останутся ли в  сохранности
деньги.
  - Раненый!- снова крикнул Римо,  продираясь  к  кабинету  управляющего
"Колумбии".
  - Уберите отсюда этого ублюдка!- завопил управляющий, полагая, что,  в
случае возбуждения уголовного дела о преступной  халатности,  он  станет
отрицать в суде эти слова и присяжные поверят ему, а не двум  непрошеным
гостям.
  Впрочем, ему недолго пришлось волноваться о том, что он скажет на  су-
де. Гораздо больше его волновала страшная боль в животе, так что  стоило
Римо объяснить ему, как ее прекратить, и он тут же подчинился. Тогда Ри-
мо вырубил его и принялся набивать разувшийся от денег костюм новыми па-
чками банкнот.
  Наконец Римо вышел в вестибюль, только на этот раз, специально для по-
лиции он прикинулся забулдыгой с напившимся до  беспамятства  дружком  и
стал приставать к полицейским.
  - Убирайтесь отсюда ко всем чертям,-  приказал  полицейский  капитан,-
или я упеку вас за решетку.
  Испуганные пьянчужки выкатились из вестибюля  на  улицу.  Почувствовав
чью-то руку у себя на плече, Римо обернулся и увидел еще одного полисме-
на в полном снаряжении.
  - Эй, приятель,- начал полисмен.- Я эти твои штучки знаю. Ты мечтаешь,
чтобы тебя арестовали, а потом станешь травить байки о том, как тебя за-
мели, когда произошло ограбление века. Но не думай, мы здесь  не  какие-
нибудь американские тупицы. А ну-ка, проваливай  живо!-  Полисмен  грубо
толкнул Римо, и тот вместе с дружком пошатываясь побрел прочь - вдоль по
улице, заставленной полицейскими автомобилями. Полисмен  подождал,  пока
пьянчужки скроются за углом.- Проклятые гринго! Вечно они со своими ком-
плексами,- произнес он вдогонку, поскольку только  недавно  прошел  курс
психологии в рамках курсов повышения квалификации - в надежде  когда-ни-
будь продвинуться по службе.

  Контора экспортера рыбы была закрыта. Римо залез в окно, прошел в  мо-
розильник, отыскал там коробки, помеченные красным  крестом,  и  заменил
сухой лед деньгами. Оставив у себя лишь пригоршню стодолларовых банкнот,
он ушел тем же путем. Выкинув костюм и маску в ближайший  мусорный  бак,
он принялся поджидать хозяина конторы.
  Тот появился с первыми лучами солнца.
  - А вы пунктуальны,- похвалил Римо.- Это хорошо.
  Он полностью оплатил заказ и пообещал новый контакт, в пять раз превы-
шающий нынешний, если груз придет точно в срок. При этом  Римо  старался
говорить предельно искренне, ибо собирался заняться большой политикой, а
тот, кто занимается политикой, должен уметь выглядеть искренним, особен-
но когда лжет.
  Хозяин лично отвез Римо в аэропорт. По дороге Римо упомянул  несколько
имен, которые знал по работе в КЮРЕ,- мафиозные связи этих людей в  Шта-
тах были широко известны. Хозяин тотчас сообразил, о чем  идет  речь,  и
заверил Римо в своей полной лояльности.
  - Лояльность весьма способствует хорошему здоровью,- заметил Римо.
  Хозяин целиком с ним согласился.
  На прощание Римо подарил ему небольшой сувенир - пачку долларов в пол-
дюйма толщиной.
  - Так щедро с вашей стороны,- сказал хозяин, которому было страшно лю-
бопытно, каково истинное положение Римо в иерархии главарей  преступного
мира.
  - Желаю вам потратить их, находясь в добром здравии,- произнес  Римо.-
Непременно в добром здравии!
  Уже на борту самолета Римо прочел в местной газете полный отчет об ог-
раблении. Блестящее, дерзкое, безупречно исполненное и отлично подготов-
ленное. Газета сообщала, что двое мужчин, один из которых был ранен, од-
новременно ограбили казино двух крупнейших отелей. Считалось, что  похи-
щено два с половиной миллиона наличными.
  Римо предстояло проверить точность подсчетов, как только его рыба при-
будет в Майами, что должно было произойти  всего  через  час  после  его
собственного приземления. Впрочем, он сомневался, что сумма  будет  нас-
только велика. Вероятно, работники  отеля,  пользуясь  случаем,  стянули
кое-что сами. А может, это поживились полицейские. Такое часто случается
при крупных ограблениях. Римо вдруг охватило негодование оттого,  что  в
мире так много мошенников.
  Уверенный в своей правоте и весьма довольный собой, он  занялся  "Нью-
Йорк таймс". Там не было ни слова об ограблении. Оно  произошло  слишком
поздно, чтобы попасть в утренний выпуск, который доставлялся в  Сан-Хуан
самолетом.
  Где-то на последней  странице  газеты  красовался  портрет  сногсшиба-
тельной блондинки в вечернем платье. Подпись  под  фотографией  гласила,
что это гений Мэдисон-авеню, Дороти Уокер из фирмы  "Уокер,  Хэндлман  и
Дейзер". В посвященной ей статье говорилось, что ее фирма еще ни разу не
подводила клиентов и умеет как следует преподнести и продать  любой  то-
вар. Римо вгляделся в лицо на фотографии. Элегантная, ухоженная,  видно,
что настоящий профессионал. А еще чувствовалось, что за спиной у нее мо-
щная поддержка.
  Итак, решено. "Уокер, Хэндлман и Дейзер", которые всегда на высоте,  и
возьмутся за ведение кампании по выборам в мэры предложенного Римо  кан-
дидата. Оставалось только найти кандидата в мэры, но это было совсем  не
сложно для человека, который, как говорилось в  заметке  об  ограблении,
был "блестящим, дерзким и талантливым организатором".
  - Блестящий,- пробормотал он про себя, перечитывая статью об  ограбле-
нии. Может, если бы КЮРЕ руководил он, а не Смит, такого прокола с утеч-
кой информации, как в Майами-Бич, никогда бы не произошло. Ну ничего, он
устранит утечку и выручит Смита из беды, а потом даст ему несколько  ре-
комендаций, как лучше хранить государственную тайну.
  Зря Чиун советовал Римо разграничивать то, что в его силах, и то,  что
выходит за пределы его возможностей. Он был  неправ,  ограничивая  сферу
своей деятельности тем, что делали его деды и прадеды.  Таков  восточный
тип мышления. Но Римо - американец, он знает, что всегда существуют  но-
вые горизонты, особенно для талантливых и дерзких людей. А как Чиун опа-
сается за тех, кто считает себя выдающимися личностями!
  - Сын мой, как только ты начинаешь считать себя выдающимся человеком,-
говаривал он,- ты приходишь к глупости, ибо сразу же отключаешь  центры,
которые предупреждают тебя о твоих уязвимых местах. А тот, кто не знает,
в чем его слабость, не способен накормить младенцев Синанджу.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  Ураган "Меган" прошел, и Майами-Бич  вновь  засиял  своей  тропической
красотой. Мастер Синанджу сидел на балконе, греясь  в  лучах  заходящего
солнца, и размышлял о трагедии человека, который, являясь  учеником  Си-
нанджу, позволил себе снизойти до политики. Размышления его были  малоп-
риятными.
  За всю жизнь у Чиуна было двое учеников. Один оказался ни  на  что  не
годным, хотя был корейцем, родственником  и  жителем  деревни  Синанджу.
Второй же приятно удивил Мастера своими способностями и, хотя был белым,
к тому же американцем, с поразительной быстротой осваивал непростое уче-
ние Синанджу.
  И вот Чиун выучил его. Ему удалось сделать белого человека почти  дос-
тойным занять место Мастера Синанджу. С японцем такое едва  ли  было  бы
возможно. С белым же это было вообще немыслимо. Но  Чиун  совершил  это,
сумел научить белого человека, как использовать силы организма и  приро-
ды, сделал его способным прокормить деревню Синанджу, когда для нынешне-
го Мастера настанет время вернуть свое тело реке вечности.
  И вот теперь этот ученик собирается агитировать  толпу  голосовать  за
каких-то людей. Эта мысль повергла Чиуна в крайнее уныние - словно у не-
го на глазах прекрасный лебедь пытался  ползти  по  грязи,  как  червяк.
Необходимо объяснить это Римо, но тот умел  воздвигнуть  между  собой  и
Чиуном глухую стену непонимания.
  Размышления его прервал звонок в дверь. Мастер Синанджу  пошел  откры-
вать. Пришла миссис Этель Хиршберг с подругами, чтобы  вместе  скоротать
время.
  Чиуну нравились эти женщины, особенно миссис Хиршберг, которая так вы-
ручила его в аэропорту. Они умели понять человека в горе и скорби.  Зна-
ли, каково иметь детей, которые не ценят, что родители сделали для  них.
Любили дневные телесериалы - лучшие произведения искусства, какие создал
западный мир. И к тому же умели играть в маджонг.
  Если милые дамы и не подозревали,  что  находятся  в  обществе  самого
страшного убийцы всех времен и народов, так это вовсе не  от  недостатка
проницательности. Люди в состоянии понять лишь то, о чем знают, поэтому,
глядя на этого хрупкого старого человека с такими приятными чертами лица
и слушая его рассказы о младенцах Синанджу, они искренне верили, что  он
занимается сбором средств для поддержки сирот, поскольку сами  частенько
собирали деньги на благотворительные цели. Они не догадывались, что мла-
денцы Синанджу кормятся за счет убийств, совершаемых Мастером  за  соот-
ветствующий гонорар.
  Они так привязались к Чиуну, что, узнав накануне вечером о появлении в
здании гостиницы грабителя, тут же похватали кастрюли и горшки и  броси-
лись спасать старца, который, насколько им было известно,  в  это  время
прогуливался перед сном. К счастью, грабитель был найден мертвым в  лес-
тничном проеме. Полиция высказала предположение, что он был убит  ударом
кувалды в грудь, хотя кувалды поблизости обнаружить не удалось, а  коро-
нер в тесном кругу заметил, что для такого  удара  кувалда  должна  была
быть сброшена с высоты четырех миль. Впрочем, коронер не стал  оповещать
об этом широкое общественность, поскольку грабитель он и есть грабитель,
и слава Богу, что так или иначе удалось от него избавиться. Таково  было
мнение коронера.
  По мнению же милых дам, главное, что Чиун остался в  живых.  Это  было
для них большим облегчением.
  И вот они приготовили Чиуну сюрприз. Дело в том, что сын одной из  дам
написал сценарий самого популярного приключенческого телесериала в  этом
году. Чиуну, вероятно, будет в высшей степени приятно узнать, что в  нем
действуют герои восточного происхождения.
  - Это сериал как раз сейчас идет!- воскликнула миссис Хиршберг.
  Расположившись на широком диване между миссис Хиршберг и миссис  Леви,
Чиун терпеливо просмотрел первые кадры, где герой с  трудом  тащился  по
бескрайним пескам, но тут же подался вперед,  лишь  только  герой  начал
вспоминать детство, проведенное на Востоке, и пройденный им курс восточ-
ных единоборств.
  Чиун просидел так все время, пока шел сериал, чуть покачивая  головой,
но, едва кино закончилось, он пожелал дамам спокойной  ночи,  сославшись
на усталость.
  Когда пришел Римо, он все еще сидел на диване.
  - Сегодня вечером по телевизору шла очень  нехорошая  вещь,-  произнес
он, не успел Римо войти в комнату.
  - Да?
  - Да, очень-очень нехорошая вещь.
  - Неужели? Позволь узнать, что же это за вещь?
  - В фильме рассказывалось о жрецах Шаолина как о мудрых и хороших  лю-
дях,- сказал Чиун срывающимся от негодования голосом и посмотрел на  Ри-
мо, ища сочувствия.
  - Ну и что?- поинтересовался Римо.
  - Все Шаолины были ворами, которые скрывались от правосудия в монасты-
ре. А поскольку было лучше, чтобы они жили в монастыре, чем в  деревнях,
где они воровали цыплят, им разрешили поселиться там и маскироваться под
жрецов.
  - Ясно,- сказал Римо, хотя абсолютно ничего не понял.
  - Ничего тебе не ясно,- обиделся Чиун.- Это нехорошо - обманывать  лю-
дей, заставляя их думать хорошо о тех, о ком можно сказать  только  пло-
хое!
  - Но ведь это всего лишь фильм, сделанный специально для  того,  чтобы
выжать слезу,- объяснил Римо.
  - Ты лучше подумай о тех, кто будет им обманут!
  - В таком случае напиши письмо продюсеру и выскажи свои соображения.
  - Думаешь, это поможет?
  - Нет. Зато тебе будет спокойнее.
  - В таком случае я не стану этого делать. Я поступлю иначе.
  Римо пошел в душ, а выйдя, застал Чиуна сидящим  за  кухонным  столом,
перед чистым листом бумаги и с ручкой в руках.
  Он посмотрел на Римо.
  - Как имя того, кто распоряжается всем  вашим  телевидением?-  спросил
он.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  Конечно же, Уиллард Фарджер помнит Римо. Разве можно забыть  человека,
который так замечательно умеет брать интервью! Нет-нет, он вовсе не нер-
вничает, просто когда в округе Дейд весенняя жара, он всегда  обливается
потом. Да, именно так. Даже у себя дома, где  всюду  установлены  конди-
ционеры.
  - Это хорошо,- заметил Римо.- Человеку, который собирается стать новым
мэром в Майами-Бич, не мешает немного попотеть.
  Фарджер внимательно посмотрел на Римо, чтобы убедиться,  не  шутит  ли
тот, затем в течение некоторого времени обдумывал эту мысль; потом улыб-
нулся, поскольку идея была ему явно по душе, после чего покачал  головой
с грустной покорностью судьбе.
  - Возможно, когда-нибудь, но уж не в этом году.
  - Почему?- удивился Римо.
  - Слишком поздно. Выборы на следующей неделе.  Уже  поздно  выставлять
свою кандидатуру.
  - Что, никаких шансов?
  - Никаких. Я слишком поздно решился на этот шаг.- Он начал  потихоньку
расслабляться, поскольку с каждым новым мгновением росла его уверенность
в том, что Римо в данный момент не собирается топить его  в  болоте  или
втыкать ему в ухо шило.
  - А могли бы вы заменить, скажем... умершего кандидата?- холодно спро-
сил Римо, и Фарджер снова напрягся и выпрямился, словно аршин проглотил.
  - Нет. Я четвертый заместитель  помощника  председателя  избирательной
комиссии. Я знаю закон. Никаких шансов.
  Римо откинулся на диванчике и положил ноги на журнальный столик, обли-
цованный пластиковой плиткой.
  - Ладно, тогда так. Если вы не можете быть мэром, то  станете  руково-
дить избирательной кампанией. Итак, кого мы поддерживаем?
  Фарджер глубоко вздохнул и сказал:
  - Выслушайте меня, мистер Римо. Я поддерживал  мэра  Картрайта  с  тех
пор, как он впервые выставил свою кандидатуру, и не собираюсь ему  изме-
нять, особенно сейчас, когда он оказался под ударом, пав жертвой гнусных
посягательств федерального...
  - Может, вы хотите последовать за вашей машиной?- перебил его Римо.
  Фарджер покачал головой.
  - Хорошо. Значит, отныне вы руководите избирательной кампанией. Ну,  и
кто же будет нашим кандидатом? Конечно, за исключением Картрайта.
  - Но... ведь я потеряю работу!
  - В жизни бывают потери и посерьезнее.
  - И право на пенсионное обеспечение!
  - Ну, до этого еще надо дожить.
  - А моя семья? На что они будут жить?
  - Сколько вы получаете в год?
  - Пятнадцать тысяч,- промычал Фарджер.
  Римо достал из внушенного кармана пиджака две пачки банкнот  и  бросил
их на стол.
  - Здесь ваше жалованье за два года.  Итак,  кого  мы  поддерживаем  на
предстоящих выборах?
  Фарджер посмотрел на деньги, на Римо, потом снова на деньги. Мысль его
судорожно работала, так что от напряжения он даже прищурил глаза.
  - А Картрайта никак нельзя поддержать?
  - Нет,- отрезал Римо.- Нельзя допускать к этой должности человека, ко-
торый так бессовестно оклеветал  федеральное  правительство...  заставил
лгать такого честного, благородного человека, как вы. Кто  еще  баллоти-
руется?
  - В том-то все и дело,- ответил Фарджер.- Больше никого.
  - Послушайте,- возмутился Римо,- этот ваш Картрайт, он король или что?
Наверняка должен быть еще кто-нибудь!
  - Конечно, есть люди,- промямлил Фарджер, и в  голосе  его  прозвучала
неприязнь. Если бы в этот момент записать его голос на  пленку,  то  ему
навсегда пришлось бы расстаться с мечтой стать президентом.
  - Кто, например?
  - Некая миссис Эртл Мак-Баргл. Возглавляет организацию "Аборты - неме-
дленно!". Потом еще Глэдис Твиди из Общества борьбы против жестокого об-
ращения с животными - хочет превратить город в приют для бездомных кошек
и собак...
  - Нет уж,- перебил Римо.- Никаких женщин!
  Фарджер со вздохом пожал плечами.
  - Есть еще Мак Полани.
  - Ну?
  - Он уже в сорок седьмой раз выставляет свою кандидатуру  на  выборный
пост. В прошлый раз  баллотировался  на  пост  президента.  Каждый  раз,
проиграв, заявляет, что страна еще не созрела для него.
  - Чем он занимается?
  - Он ветеран, инвалид войны. Получает пенсию. А живет на лодке,  прис-
пособленной для жилья, чуть ниже по заливу.
  - Сколько ему лет?
  Фарджер пожал плечами.
  - Наверно, за пятьдесят.
  - Честный?
  - До того честный, что прямо тошнит. Когда он вернулся из  армии,  все
старались чем-то помочь ветеранам, и вот кому-то в  голову  пришла  идея
устроить его на государственную службу в округе.  Ну,  тут  известность,
газетная шумиха и все такое.
  - И что же?
  - Он уволился через три недели. Сказал, что не может целыми днями бить
баклуши. Насколько я помню, еще он заявил, что иначе и  быть  не  могло,
поскольку в окружной администрации никто не умеет работать  и  там  даже
понятия не имеют, чем занимаются. И все в таком духе.
  - Похоже, наш человек. Честный, заслуженный ветеран с большим  полити-
ческим опытом.
  - Недоделанный рифмоплет, который не наберет и тысячи голосов.
  - А сколько пароду предположительно примет участие в выборах?
  - Тысяч сорок или около того.
  - В таком случае нам требуется набрать всего лишь двадцать тысяч голо-
сов. Как, говорите, его зовут?
  - Мак Полани.
  - Ясно. Мак Полани. Мэр Полани. Мэр Мак Полани. Выбор народа.
  - Да о таком мечтает весь мир!- съязвил Фарджер.- Настоящий кретин.
  - Руководитель его избирательной кампании не должен так говорить,- на-
помнил Римо.- Какова его предвыборная платформа? На что мы  должны  сде-
лать особый упор, чтобы победить?- Он однажды слышал, как какой-то руко-
водитель избирательной кампании произносил нечто подобное.
  Фарджер осмелился улыбнуться - улыбка вышла змеиная.
  - Минуточку,- произнес он.- Вот, смотрите сами. Фарджер протянул  Римо
номер "Майами-Бич джорнал", открытый на нужной станице.
  Взяв газету, Римо прочел небольшой заголовок:  "Кандидат  призывает  к
приостановке кампании". Текст заметки гласил:
  "Мак Полани, выставивший свою кандидатуру на пост мэра, выборы которо-
го состоятся через неделю, призвал сегодня всех кандидатов приостановить
всю деятельность, связанную с избирательной кампанией.
  - Стоит прекрасная погода,- отметил он, сообщив,  что  это  будет  его
единственным заявлением для прессы.- Самое время заняться рыбалкой. Поэ-
тому приглашаю всех: кандидатов в мой плавучий дом, чтобы вместе порыба-
чить в заливе. Только так люди могут насладиться хорошей погодой,  а  уж
никак не слушая болтающих на каждом углу политиканов. (Женщины-кандидаты
могут пригласить подруг, мэр Картрайт может взять своего егеря.)
  При всех условиях солнце лучше любого политикана, а рыбная ловля неза-
менима для душевного спокойствия. Итак, что вы на это скажете, господа и
дамочки, не устремиться ли нам всем вместе  в  синие  волны  богоданного
океана?
  Остальные кандидаты от комментариев отказались".
  Римо положил газету на стол.
  - Это как раз то, что нам нужно,- сказал он.- Это первый из  всех  из-
вестных мне политиков, который держит руку на пульсе народной жизни.
  - Погодите,- продолжал упорствовать Фарджер.- Это еще не все. На прош-
лой неделе он призвал к роспуску полицейского  управления,  сказав,  что
если все дадут слово не совершать преступлений, то полиция будет  просто
не нужна. К тому же это позволит снизить налоги.
  - Неплохая идея,- заметил Римо.
  - Но прежде,- продолжал