ней.
     -- Как ты думаешь, кто убил твоего отца? -- спросил он.
     Лицо Вики словно закрылось -- так  опускается занавес после  неудачного
представления. Но лишь на  секунду; глаза ее сузились, и она нервно облизала
губы.
     -- Мм-х, -- промычав таким образом, она встала на колени.
     -- Это не ответ, -- попенял ей Римо.
     -- Интересный вопрос, -- выдавила Вики, потирая обеими руками грудь. --
Думаешь, я знаю?
     Тело Римо  не  двигалось,  но кисть  его проворно  скользнула  между ее
колен.
     -- Должна же быть какая-то причина.
     -- Откуда мне знать, ка... -- Вики выгнула спину,  запрокинув  голову к
потолку и раскачиваясь в такт движениям руки Римо.
     --  А  мать  или  отец никогда не  говорили тебе  ничего, что  могло бы
послужить какой-то зацепкой? -- стащив с  нее колготки,  Римо уложил Вики на
кровать.
     -- Нет. Нет... ничего... -- задыхалась Вики.
     --  Ну, может, хоть что-нибудь,  -- настаивал Римо, располагаясь поверх
нее.
     Медленными, плавными движениями своего тела Римо  вверг  ее в состояние
галактического межзвездного оргазма;  и еще,  и  еще раз,  и наконец, они  с
трудом оторвались друг от друга.
     -- Ууууф! --  выдохнула Вики. -- Вот это... это... это да. -- Утерев  с
лица слезы  и  пот  со  лба,  она  привычным  движением  расправила  платье.
Поднявшись, она  повернулась  к Римо и сделала  знак левой рукой  -- "вилку"
между средним и безымянным пальцами.
     --  Это  приветствие планеты Вулкан, -- пояснила  она. -- Оно  означает
"Живи долго и счастливо"!
     Римо поднял сложенные вместе три пальца правой руки.
     -- Это приветствие бойскаутов, -- сказал он. -- Означает "будь готова"!
И повернулся к двери.
     -- Римо...
     -- Да?
     -- Чиун... ты его хорошо знаешь?
     Римо следил, как Вики, достав  из сумки светло-зеленый купальный халат,
изящным движением накинула его на плечи.
     -- Знаю достаточно хорошо. А в чем дело?
     -- Он тут рассказал мне кое-что... насчет того, чем он занимается.
     Римо рассмеялся.
     --  Занимается  он тем, что строчит мыльные  оперы,  старается всячески
принизить белых людей и сходит с ума от сладкоголосых идиотов с телевидения.
     -- Нет. Он говорил об убийствах. Прошу тебя,  Римо, будь осторожнее. --
Римо моргнул.  -- Я  боюсь его. По-моему,  он у  тебя  за  спиной  замышляет
что-то.  В  ответ Римо покачал головой  и  вышел. Вики улыбнулась  про себя.
Значит, того, кого они называют "императором", в Хьюстоне не будет.  Ничего,
сначала она убьет Римо и Чиуна. А потом уже доберется и до третьего.

     Сидя у  себя в  номере отеля, Чарли Ко ждал, пока перед ним  рассядутся
пришедшие. Потягивая из пластикового стакана водку с апельсиновым  соком, он
следил,  чтобы  конец ногтя  на указательном  пальце не  оказывался  слишком
близко от его лица.
     Чарли Ко был прирожденным лидером. И он  сам знал это уже тогда,  когда
уводил прогуливать уроки  одноклассников по  нью-йоркской  школе.  Знал это,
когда  был подростком  и руководимая  им шайка "Дьявольские  драконы" за три
года сумела далеко обойти всех конкурентов в китайском квартале.  И знал уже
молодым человеком,  когда  на окружных съездах  вербовал  студентов  в  ряды
Демократической партии.
     В ремесле  Чарли превзошел  самого себя.  По всему восточному побережью
было известно -- если желаешь чью-то голову, иди к Чарли Ко.
     Но  давно  канули  в  Лету  те  благословенные  деньки,  когда  он  был
бесшабашным  студентом колледжа  и делал  это бесплатно. Человек, на тыльной
стороне  браслета   которого   красовалось  изрядное   количество   черепов,
приобретший  богатейший  опыт в уличных схватках и студенческих беспорядках,
просто  не  мог  далее  оставаться  на  любительском  уровне.   Нужно   было
объединяться, расти и коммерциализироваться.
     Поэтому  Чарли  вступил  в  долю  с  тремя  своими лучшими дружками  из
"Дьявольских   драконов"  и  отправился   искать  нанимателя.   От   разгона
демонстраций они  вскоре перешли к более тонкому ремеслу  телохранителей, от
него  --  к разного рода  нелегальным  операциям,  а  от  них  -- к  наемным
убийствам.
     А те, в свою очередь,  привели их  к обслуживанию  "особых  заданий", и
вырученный    барыш    позволили   Чарли   снять    офис   на   нью-йоркской
Лексингтон-авеню, что окончательно подтвердило их репутацию лучших из лучших
-- и вот теперь Чарли сидел  в хьюстонском "Шератоне", оглядывая рассевшихся
перед ним сомнительных типов.
     Потому что три его товарища нашли свою смерть в одно  прекрасное утро в
здании  компании  "Митамейшн",  что в  городе Уэстпорт,  штат Коннектикут. А
именно  они были ушами, глазами и правой рукой Чарли Ко. Именно они ездили и
летали по всей стране, сообщая ему о подходящих случаях и возможных жертвах.
Они  и  занимались потом самими  этими жертвами.  И они придавали делу такой
вид, будто смерть каждой из них -- реакция на прививку от свиного гриппа.
     Но теперь это все было в прошлом. И теперь Чарли нужно было осуществить
приказы главаря,  имея  в  распоряжении  лишь команду  зеленых  новобранцев.
Зеленых, неопытных, но, к счастью, жаждавших крови.
     -- О'кей, -- кивнул  Чарли, ставя на стол полупустой пластиковый стакан
и  вытирая  с полной  нижней  губы  капли  любимого  им напитка.  -- Начнем,
наверное.
     Ят-Сен, Шэнь  Ва,  Эдди  Кенлай,  Глюк  и  Стайнберг,  развалившиеся  в
вольготных  позах  в  креслах, на софе и  на кровати, зашевелились  и дружно
приняли деловой вид.
     Взяв с  бюро пачку фирменных бланков  "Шератона", Чарли  раздал  листки
всем сидевшим и снова потянулся к стакану.
     -- Это  -- наш новый план операции.  Ответом  было общее разочарованное
мычание.
     -- Опять? -- скривился Эдди Кенлай, которого Чарли нанял раньше других.
-- Это же уже четвертый за этот месяц.
     Чарли пожал плечами.
     -- Либо ты контролируешь ситуацию, либо она контролирует тебя.
     Пока нерадивые  рекруты разбирались  в плане, Чарли  внимательно изучал
ноготь  указательного  пальца  на  правой  руке.  Этими  штуковинами  его  и
партнеров снабдили в самом начале, когда они только взялись за это задание.
     Чего только  не вытерпишь  из любви к искусству, подумал  Чарли. Каждое
утро точить и полировать намертво прикрепленное к  пальцу  лезвие, которое и
так было острым до того, что могло без труда резать бумагу.
     Три  раза  в  день  пить  микстуру  из  витаминов  и  желе,  чтобы  его
собственные ногти тоже стали  крепкие. Каждый вечер упражняться в быстроте и
ловкости -- сейчас он без  труда поддевал концом ногтя подброшенные в воздух
оливки.
     Но в  принципе,  результат стоил  того.  Того, что  он  получал  за эту
работу,  будет  достаточно, чтобы  содержать  его жену, любовницу, адвоката,
агента,  машину, контору и  весь персонал  как минимум два  года. И если все
пройдет нормально... а почему нет, собственно?  Зависит-то  все от него. Так
вот, если все пройдет нормально, ему светит нечто весьма заманчивое -- часть
совокупной собственности того, что когда-то было Соединенными Штатами.
     Чарли  облизнул пересохшие губы. Похоже, близка наконец к свершению его
давняя детская  мечта.  Родившаяся, когда он  сидел после уроков  в  грязном
классе  нью-йоркской  школы и ждал,  когда войдет этот  тупоголовый  садист,
которого почему-то называли  заместителем директора, что-то гавкнет  ему,  а
затем  прищемит  пальцы крышкой  от парты  или  начнет  колотить  толстенной
пластиковой линейкой по  голове. Чарли хотелось в эти минуты  стать могучим,
как Кинг-Конг,  и свирепым,  как Годзилла, и разгрохать  всю  эту  проклятую
страну ко всем чертям.
     Заместитель  директора  свое получил --  его  нашли однажды  вечером  с
перерезанным  горлом  недалеко  от  ресторана в китайском  квартале, где  он
собирался отужинать; а вот страной еще предстояло заняться.
     Он и займется. В самом скором времени.
     Шэнь  Ва вопросительно  глядел на  Чарли,  тыча пальцем в нижнюю  часть
листка.
     Дотянувшись до бара,  Чарли  наколол на  кончик  ногтя  ломтик лимона и
вишню с блюдца, а затем аккуратно стряхнул все это в стакан.
     -- В чем дело?
     -- Да вот тут, внизу. Нам что, еще двоих убирать придется?
     -- Точно. Отловить  по одному и убрать. В точности, как  написано.  Как
было с тем козлом и его бабой.
     Ят-Сен, задавший следующий вопрос, до  сих  пор не избавился от густого
китайского акцента.
     -- Долены убить их тот се способ?
     -- Главный хочет, чтобы именно так, -- подтвердил Чарли.
     -- Нелься сытрелять?
     -- Нет.
     -- Всырывать?
     -- Нет.
     -- Наехать масина?
     -- Нет. Да в чем дело, черт возьми? На два жмура больше -- и только.
     --  Но это  осен, осен неприятно, -- покачал  головой Ят-Сен; именно он
тогда держал за  подбородок миссис Энгус, и делать  остальное после пришлось
тоже ему.
     Его компаньоны дружно заржали.
     Чарли обвел взглядом комнату.
     -- Дьявол  вас  возьми, -- сплюнул он. -- Я же сам  делаю всю работу. Я
протыкаю им ногтем глотки, на что вы-то жалуетесь? Деньги вам платят?
     Ят-Сен кивнул.
     -- И платят  достаточно,  чтобы и  ты и  твои  несовершеннолетние шлюхи
описались от счастья, -- ведь верно?
     Рекруты  дружно  захихикали.  Ят-Сен  резко  обернулся   к  ним,  затем
раздвинул губы в улыбке.
     --  Я  же  дошел до  того,  что разрешил вам сдирать  кожу  в резиновых
перчатках, -- нет? -- напомнил Чарли.
     -- Конесно, -- кивнул Ят-Сен. -- Но в следусий рас обисательно говорить
вся та сепуха про кристиансво и мясо?
     Оказавшись перед Ят-Сеном, Чарли уперся отточенным концом  ногтя ему  в
переносицу.
     --  Еще одно слово, и я выну твои зенки и заставлю тебя  их сожрать, --
ты понял?
     Компаньоны заулюлюкали. Ят-Сен лишь кивнул, проглотив слюну.
     --  Значит,  все  как  раньше?  --  спросил  Стайнберг.  К  команде  он
присоединился недавно  и  лишь понаслышке  знал о потрошении  тел, но  горел
желанием попробовать это занятие.
     -- Да, -- кивнул Чарли. -- Отловим их где-нибудь поодиночке  и -- рраз!
-- Он со свистом пронзил воздух ногтем.
     -- Попробуйте,  --  раздался голос из двери.  -- Бьюсь об  заклад,  что
после этого от вас нечего будет даже хоронить.
     Все  сидевшие, как по  команде, обернулись к  двери. Именно этот  голос
велел им прикончить  подвыпившую вдову в подвале  дома в Вудбридже.  Этот же
голос  инструктировал  партнеров  Чарли  устроить  в здании мясной  компании
засаду на худого темноволосого мужчину. И именно этот голос всегда передавал
им приказы главного.
     Голос  принадлежал  переводчику, который одновременно  был и доверенным
лицом главаря.
     И сейчас этот переводчик вошел в комнату.
     -- Вы  же сами знаете,  что устроил тот парень в здании "Митамейшн", --
заметил  он. -- Пока  ты успеешь поднять свой ноготь,  уже будешь  держать в
другой руке свою голову.
     -- Мои партнеры -- это все-таки не я, детка, -- хвастливо заметил Чарли
Ко.
     --  Если полезешь  на  тех  двоих,  то  кончишь  еще  хуже, --  ответил
переводчик, опускаясь на кушетку рядом с развалившимся на ней Глюком.
     Чарли снова облизнул губы.
     -- Чего ты хочешь от меня? Ты же знаешь, что приказал главный.
     -- Главный -- безумный старик. Он  думает, что этот желтый будет стоять
и ждать, пока ему перережут глотку. И что для его белого напарника это будет
таким потрясением, что мы сможем делать с  ним все, что мы захотим. Он псих.
Эти ребята многое могут. Они отнюдь не так глупы и вовсе не немощны.
     -- Ну и? -- спросил Чарли Ко.
     -- Ну и мы скажем ему, что сделали все, как ему хотелось. А сами уберем
их тихо, по-умному.
     -- Каким же образом, если они такие крутые?
     -- В гостиницах, где  они останавливались, мне  сказали, что они каждый
день заказывают в номер одну и ту же еду -- утку или рис с рыбой.
     Прислонившись к закрытой двери в ванную, Чарли Ко улыбнулся.
     Эдди  Кенлай, кивнув, извлек из  кармана  небольшой резиновый  штамп  с
эмблемой  Министерства  сельского  хозяйства Соединенных  Штатов  и пару раз
легонько стукнул им себя по руке.
     Остальные молча  смотрели  на переводчика, напоминая раковые метастазы,
готовые сложиться в злокачественную опухоль.
     -- Да, -- кивнул переводчик, которого звали Марион Берибери-Плесень. --
Этот гад мне наврал. Никакой он не вегетарианец.

        "Глава девятая"

     Завтрак  Техасца Солли,  состоявший  из  фаршированной  рыбы  и жареных
ребрышек, чуть не  пошел обратно, когда в  его офис ввалился  Римо, держа  в
руках телохранителей  Солли,  Ирвинга  и  Джейкоба  -- одного  --  в правой,
другого -- в левой руке.
     Побросав  их  по  обеим сторонам  тяжелого  дубового стола Солли,  Римо
следил, как Солли, икая и задыхаясь, одновременно, пытается встать на колени
со своей стороны стола.
     Офис  Техасца  Солли находился очень далеко от принадлежавших ему боен,
но  запах  смерти словно и  здесь  витал  в  воздухе.  Сам офис  являл собой
современное,  отделанное  деревянными   панелями  помещение  с  алюминиевыми
стульями, на которых при всем желании невозможно было сидеть.
     Ирвинг   Пенсильвания  Фуллер   как   раз   пытался   опровергнуть  это
утверждение, когда в комнату вошел Римо. Ирвинг вскочил со стула с быстротой
молнии,  отчасти  помогла  профессиональная тренировка,  отчасти  -- то, что
стоять после этого стула было сущим наслаждением, и  уперся обширной грудной
клеткой в нос Римо.
     --  Вам  назначено?  --  спросил  Ирвинг,  расправляя  плечи  и  как бы
невзначай  прижимая  локтем   полускрытую   под  пиджаком  кобуру  огромного
"Смит-и-Вессона".
     -- Назначена, -- заметил Римо.
     -- Что,  что?! -- грозно  вопросил Ирвинг, -- он всегда грозным голосом
спрашивал "что", если ему отвечали что-нибудь, кроме "да" и "нет", на вопрос
о назначенной встрече.
     -- Назначена. Вопрос должен звучать так: "назначена ли вам встреча?" --
проинформировал грудь Ирвинга худой темноволосый посетитель.
     -- Мне так  не нужно ничего назначать, --  хмуро процедил  Ирвинг. -- Я
тут работаю.
     Кротко улыбнувшись,  Римо приподнял плечи,  и  Ирвинг почувствовал, что
середину его массивного тела словно пронял мороз. Что-то мягко нажало ему на
бедра, и мороз, поднимаясь по телу, ударил  в голову, и больше он не  ощущал
ничего, пока не очнулся лежащим поперек стола Техасца Солли.
     Взяв Ирвинга  сзади  за воротник, Римо поволок его  к  двери с надписью
"С.Вейнстайн. Оптовая продажа  мяса и  птицы",  из которой выбежал Джейкоб и
выхватил из-за пояса пистолет.
     --  Эй! --  твердо произнес Джейкоб Шонбергер. -- Войти сюда, приятель,
вам не удастся.
     -- Так я уже  вошел, -- примирительно сказал Римо, не желая вдаваться в
дальнейшую  дискуссию  о  философии  бытия.  Если  бы  Джейкоб  был  так  же
интеллектуально развит, как Ирвинг, оба почтенных мужа могли бы целыми днями
сидеть  в  холле, обсуждая  закономерность  появления  в  нем Римо как части
мировой субстанции.
     Ирвинга Джейкоб обнаружил  лежащим у ног незваного посетителя. И шагнул
назад.
     -- Это... это что? -- спросил он.
     --  Коридор,  -- пожал  плечами  Римо.  --  Я  думал,  мы уже  об  этом
договорились.
     -- Вы... вы уронили Ирвинга? Бог мой! Вы уронили  Ирвинга! -- эту фразу
Джейкоб выдавил уже на пределе  своих  возможностей. Ростом Джейкоб был чуть
пониже Ирвинга, но зато на  несколько  дюймов  пошире. Отступив еще  на  шаг
назад, он направил вытянутую руку с пистолетом прямо в грудь Римо.
     Римо решил  не  объяснять ему,  что  общепринятый  способ  обращения  с
пистолетом  --  наводить  его  от  бедра, для того  чтобы противник не  смог
обезоружить вас, если вдруг сумеет схватить за руку.
     Но   человек  с  пистолетом  выглядел   слишком  взволнованным,   чтобы
интересоваться методами обучения полицейского персонала.
     -- Как тебя зовут, приятель? -- метод Джейкоба обычно заключался в том,
чтобы  подробно  расспросить незваного  гостя о  роде занятий,  имени и  так
далее,  после чего громовым голосом  заключить: "А теперь,  так твою растак,
вон  отсюда!".  Если  же  какой-нибудь умник начинал выпендриваться, Джейкоб
тыкал стволом своего "тридцать восьмого" прямо ему в зубы. Метод  был создан
Джейкобом еще  во время работы  санитаром в  психиатрической клинике и с тех
пор доставил ему немало светлых минут.
     -- Я из синагогального общества, -- представился Римо.
     Инстинктивно Джейкоб примерился, чтобы  приложить рукоять своего оружия
поперек  физиономии Римо,  но ее почему-то не оказалось  на  том месте,  где
Джейкоб видел  ее за секунду до этого, а потом он почувствовал, что руку его
с необыкновенным проворством выворачивают из сустава.
     Раздался  хруст,  и  Джейкоб   почувствовал,  как  холодная  сталь  его
пистолета  вступает  в  контакт  с  его же  собственной физиономией, а потом
перестал что-либо  чувствовать и  очнулся уже от  боли, три  часа  спустя, в
приемном покое хьюстонской дежурной больницы.
     Там  ему  пришлось  ждать  сорок  пять минут,  в  течение  которых  он,
извиваясь на  деревянном  топчане, следил, как по его плечу медленно стекают
капельки крови, пока  появившаяся сестра не сообщила ему, что операция будет
стоить по  меньшей  мере  тысячи  полторы, и не помнит  ли  он номер  своего
медицинского полиса?
     Техасец  Солли,  тем временем, старался  удержать  настойчивые позывы к
рвоте, пытаясь в то же время поцеловать носки бесшумных туфель Римо, которые
тот надел  специально для этого случая. Сглотнув  еще  раз в тщетной попытке
избавиться  от  кусочка жареного ребра, вставшего неизвестно  почему поперек
гортани, он сдавленно произнес:
     --  Прошу  вас,  не  убивайте... я  сейчас  все  объясню. Окинув  Солли
критическим  взглядом,  Римо  медленно прицелился пальцем в перекошенную  от
страха физиономию.
     -- У  вас  соус на щеке, -- кивнул он. Перегнувшись,  он  взял со стола
полотняную салфетку и протянул  ее Солли;  слева  слышалось  хриплое дыхание
впавшего  в  беспамятство  Ирвинга,  слева  --  стоны  Джейкоба,  пускавшего
кровавые пузыри сквозь разбитые зубы.
     -- С..спасибо, -- кивнул Солли, вытирая рот. -- Вы... позволите мне все
объяснить вам?
     -- Валяйте.
     -- Эти... эти ребята...  предназначались  не вам, -- затараторил Солли,
поднимаясь  и  разводя руками.  -- Просто буквально  на  днях здесь устроили
шабаш противники мясоедения и...
     -- Минутку, --  перебил его Римо. -- Противники мясоедения -- это кучка
шизиков с транспарантами, и верховодит ими рыжая девица?
     -- Да, они, -- кивнул Солли. -- Это... ваши агенты?
     -- Да нет, я так, -- махнул рукой Римо. -- Продолжайте, пожалуйста.
     -- Да, ну и вот, -- снова затарахтел Солли. -- Я уверяю, я клянусь, все
будет доставлено сегодня же, или вы получите назад свои деньги. На мое слово
можно  положиться, поверьте мне.  Передайте  Джаккалини,  что он  немедленно
получит  свои  бифштексы и неустойку, само собой разумеется.  И скажите ему,
что Техасец Солли держит свои обещания.
     -- Прекрасно,  -- кивнул  Римо, спрашивая себя, уж  не два  ли  Техасца
Солли Вейнстайна проживают в Хьюстоне, и если  да, с кем из них говорит он в
данный момент. -- А где его найти, не подскажете?
     -- Кого найти?
     --  Джаккалини,  --  ответил   Римо.  Несколько  секунд  Техасец  Солли
озадаченно смотрел на него. Затем рассмеялся.
     -- Очень... очень забавно, Рико. Вы ведь Рико Шапиро, я не ошибся, нет?
     -- Никогда не слышал о таком, -- покачал головой Римо.
     Смех  Техасца  Солли   оборвался,   улыбка  сползла  с  потного   лица.
Облокотившись о  стол,  он  сунул  руку под верхний  ящик, словно  нащупывая
опору.
     Перегнувшись,  Римо  с   силой  надавил  ладонью  на  крышку  стола,  и
спрятанная под ящиком коробка сигнализации со  стуком  плюхнулась  на пол --
Солли едва успел отдернуть палец от кнопки.
     Солли медленно проглотил сл