ловека  преследует  его?  Из  всех
священников,  побывавших  здесь,  из  всех  людей, с которыми ему доводилось
встречаться, он запомнил имя этого. Он взглянул на шею  девушки  и  вспомнил
преподобного  Пауэлла,  а  потом,  взглянув на контуры юных бедер, обтянутых
розовым сари, подумал, что неплохо бы еще разок переспать с этой -- как  там
ее.
  -- Второе доказательство заключается в том, что из поколения в поколение у
нас всегда был Всеблагой Владыка.
  --  Это доказательство лучше годится для католической церкви, чем для нас,
-- пробормотал Шрила Дор.
  ~ И третье, последнее, абсолютное доказательство состоит  в  том,  что  мы
разрастаемся,  неуклонно  увеличиваемся  в  числе. В дни вашего прадеда была
лишь горсточка просветленных, но их стало больше во времена вашего деда,  во
времена   вашего   отца   была  уже  большая  община,  а  теперь  не  счесть
просветленных по всему свету. Вот доказательства.
  -- Слава Всеблагому Владыке! Пусть славится Он, приносящий мир и  счастье.
Он -- истина, воплощенная в человеке, -- пропела толпа преданных.
  -- Ладно, ладно, -- отмахнулся Шрила Дор.
  --  И  вот  мы просим отложить ваш план всего лишь на год, пока враждебные
нам силы не успокоятся и ничто не будет заслонять от людей свет Сокровенного
Знания, -- заключил гуру.
  -- Если мы будем ждать, пока улетучатся все враждебные силы, придется  нам
сидеть в Патне и сосать пальцы еще в течение жизни целого поколения.
  --  Но  один  из  преданных  был убит весьма неприятным способом. А он был
вооружен.
  -- На фига ему понадобился  пистолет?  Как  я  понимаю,  вооружен  он  был
пистолетом?
  --  Он  был  шерифом. Человек, работавший на одно из многих правительств в
Америке. Просветленный, узревший истинный путь.
  -- Грустно слышать. Мы глубоко скорбим о том, что один  из  наших  братьев
пал  жертвой  насилия.  Но  тем  не  менее  он в своей жизни испытал большее
счастье, чем любой из  непросветленных.  И  будем  благодарны  за  этот  его
краткий миг счастья. Так, проехали.
  -- Беспокоит то, каким образом он был убит, -- стоял на своем жрец.
  -- Перемены в погоде тебя тоже порой беспокоят.
  -- Он был найден с раздробленной шеей.
  -- Он упал.
  -- В ровной пустыне, где нет никаких высоких скал?
  -- Значит, он оступился.
  -- Его шея была раздроблена, а не сломана. Раздроблена, как...
  --  Довольно, -- прервал его Шрила Дор. -- Поговорим без свидетелей. -- Он
хлопнул в ладоши,  встал  с  золотых  подушек  и  вышел  под  громкие  звуки
песнопений. Жрец следовал за ним.
  Когда  они  добрались  до  игровой  комнаты,  Шрила Дор обнаружил, что там
установлен новый игровой автомат с какой-то космической игрой.  Автомат  был
включен, и мелкие светящиеся тачки плясали по экрану.
  -- Так вот. Если я сказал тебе однажды -- считай, что я сказал тебе тысячу
раз:  чтобы  в  присутствии  преданных  такие  разговоры не велись. Зачем им
слушать страшные истории?
  -- Но, Великий...
  -- Заткнись. Наш бизнес -- это счастье людей. Так или нет?
  -- Но...
  -- Да или нет?
  -- Да, мы даруем людям то счастье, для которого они рождены.
  -- Итак, если мы даруем счастье, зачем ты  пугаешь  наших  прихожан  этими
страшными рассказами?
  -- Но мы в опасности.
  Шрила  завел  автомат  на  полную мощность и послал светящуюся точку через
экран, сквозь все хитросплетения лабиринтов на  экране.  Наверху  загорелось
табло: победа.
  --  Если  двигаться  быстро,  то  пройдешь  через  все препятствия целым и
невредимым. А если двигаться медленно... -- Шрила повел  точку  осторожно  и
медленно,  и она тут же столкнулась с препятствием и отлетела в угол экрана.
На табло высветилась надпись "крушение".
  -- Я слышал рассказы о людях, которые могут раздробить шею голыми  руками,
-- сказал жрец.
  --  Может,  у  них  было  какое-то  техническое устройство, -- предположил
Шрила.
  -- Никакой техники. Вокруг тела были только следы ног.
  -- Ну, значит, они это сделали голыми руками. Сколько они стоят? Может, мы
сумеем купить их даже дешевле, чем наших министров в Дели.
  -- Их так и не нашли. Меня это пугает. Ибо я  знаю,  что  люди,  способные
совершить такое, уже бывали в Индии раньше, сотни лет тому назад. Я полагаю,
это  было  еще  до  того,  как  ваш прадед достиг просветления. Наш народ не
всегда  ютился  в  труднодоступных  горах.  Некогда  племя  иллибад  жило  и
процветало  в  долине. Мы служили при дворе Великого Могола, и один из наших
вождей подумал: почему мы, составляющие силу и могущество императора, почему
мы, отдающие свою жизнь за императора, почему мы -- опора власти императора,
почему мы должны подбирать крошки с  императорского  стола,  хотя  могли  бы
вдоволь наесться самых изысканных яств?
  -- Ты так никогда не дойдешь до сути, -- раздраженно заметил Шрила.
  --  И вот, наши предки решили в ночь великого празднества убить императора
и его сыновей и забрать себе его пищу и женщин, все его богатство и  власть.
Но  той  самой  ночью  наш  вождь умер. Он был найден в своем шатре, который
охраняли  преданные  слуги,  и  шея  у  него  была  не  просто  сломана,  но
раздроблена.  И  тогда  новый  вождь стал во главе племени и решил совершить
задуманное на следующую ночь. Но на следующую ночь его тоже нашли мертвым, а
вместо шеи у него было просто покрытое кожей крошево.
  -- Быстрей, быстрей, давай к сути.
  -- И третий вождь...
  -- Ну да, да, да! И с его шеей было то же. Дальше.
  -- Дальше Великий Могол позвал людей нашего племени к  себе  во  дворец  и
выстроил  нас  рядами.  И  он  сказал  нам, что нам только кажется, будто мы
воины, а на самом деле мы -- просто младенцы, которым в руки попали мечи.  И
он  велел  воину,  лучше  всех  владеющему мечом, выйти из строя. И он велел
воину, лучше всех владеющему пикой,  выйти  из  строя.  И  он  велел  самому
могучему  силачу  выйти  из  строя.  И  он  сказал  нам: "В отсутствие тигра
обезьяна думает, что может стать царем. Вот перед вами тигр", -- сказал  он.
И  все  увидели  человека с Востока, желтого человека. И император пообещал,
что если хоть  кому-нибудь  из  наших  лучших  воинов  удастся  убить  этого
человека, он получит и земли, и женщин, и все богатства императора.
  -- Ну, и у них ничего не вышло, продолжай, -- нетерпеливо сказал Шрила.
  --  Да,  но  как все это было! У воина, вооруженного мечом, были отрублены
руки. У воина, вооруженного пикой, были  выколоты  глаза,  а  у  силача  был
сломан позвоночник -- так быстро двигались руки этого желтолицего, что никто
из моих предков даже и не заметил, как все это произошло. А потом он подошел
к каждому из трех мертвых тел и одним движением -- таким незаметным, что оно
казалось  просто  легким прикосновением, -- раздробил шеи. И тогда император
сказал, что вот перед нами тигр, а раз мы обезьяны, то  и  должны  убираться
туда, где живут обезьяны, -- в горы. И если кто-нибудь из нас останется, ему
придется  встретиться лицом к лицу с Великим Мастером. Великий Мастер -- так
император именовал этого желтолицого. И он добавил,  что  если  когда-нибудь
кто-то из людей нашего племени вернется на равнину, ему снова придется иметь
дело  с  Мастером. Вот таков этот рассказ, и с той поры, о Великий, я ничего
не слыхал о людях, которые убивают таким образом, пока мне не рассказали про
одного из преданных, убитого в Америке, в штате Нью-Мексико.
  -- Ну и в чем проблема?
  -- Проблема в том, о Совершенный, что в тот день, когда умер черный  слуга
Божий,  земля  затряслась,  и  теперь я опасаюсь того, что может нагрянуть с
Востока.
  -- Ты боишься какого-то китайца, так?
  -- Кого-то с Востока.
  -- А скажи мне, как там тебя, каким же образом вы спустились с  гор?  Ведь
насколько я понимаю, большая часть твоих соплеменников все еще живет там.
  -- Я служил вашему отцу, о Бесценный.
  -- Ну да, но почему? Почему ты осмелился спуститься с гор?
  --  Потому что ваш отец освободил меня. Он был сама Истина, и он освободил
меня, и я и многие мои братья нашли в  себе  мужество  спуститься  с  гор  и
поселиться  в Патне. Мы -- единственные из племени иллибад, кто осмеливается
носить серебряную полоску на лбу, живя на равнине.
  -- Ну что ж, мой отец был хорош, но я лучше. А если бы я был  недостаточно
хорош,  то  вы не чувствовали бы себя в безопасности. А посему возвращайся к
работе  и  проследи,  чтобы  эти  баптистские  священники   были   постоянно
счастливы.
  --  Душа  моя  не  знает страха, о Совершенный, но все же у меня сосет под
ложечкой.
  -- У вашего императора был первоклассный телохранитель, который  справился
с  целым  племенем. Что ж, нам придется купить собственных телохранителей. О
чем горевать и печалиться? Мы наймем убийц,  и  они  защитят  нас  от  вашей
идиотской легенды.
  -- Я сам займусь поисками подходящих людей.
  --  Ничего  подобного  ты  не  сделаешь.  Тебе и твоим братьям я не доверю
купить даже жевательную резинку. Я сам сделаю это.
  -- Но, Совершенство, покупка услуг наемных убийц запрещена законом во всех
странах Запада.
  -- Здесь у нас тоже.
  -- Но ведь законы Индии -- лишь благие пожелания, а в тех далеких  странах
это  -- строгие и четкие правила. И слугам закона там безразлично, кто ты --
святой или неприкасаемый.
  И тогда Шрила Гупта Махеш Дор отдал приказ своему подданному:
  -- Исчезни и на этот раз не завали  всю  подготовительную  работу.  Аренда
стадиона  "Кезар"  стоит  уйму  денег. И смотри, не заиграйся с баптистскими
священниками. Ты уже одного убил.
  -- У нас есть другие, о Всеблагой Владыка.
  -- Да, жалкие полдюжины.
  -- Со многими из них было трудно справиться.
  -- Если ты туп, как задница, то тебе любое дело покажется трудным.
  -- К сожалению, должен сообщить, что еще один из них умирает.
  -- Черт! -- выругался Шрила Дор. -- Все приходится делать самому.
  И вот он спустился в лазарет, и жрец-охранник у массивной окованной  двери
склонился  в поклоне, пропуская его, и Шрила коротко побеседовал с каждым из
баптистских священников. Он обменялся с ними лишь  несколькими  словами,  но
смысл  их  неизменно сводился к одному: священники сделали правильный выбор.
Разве не Бог, которому они поклонялись, создал их тела?
  Разве их тела лгут им? Разве они думают, что Бог  хочет,  чтобы  они  были
несчастливы? И кроме того, кто привел их сюда, если не воля их Бога?
  А  того  священника,  который  находился  при  смерти,  Всеблагой  Владыка
спросил, зачем он это сделал. Зачем он отказался от наслаждения жизнью?
  -- Твой путь -- это смерть, -- еле слышно выговорил этот человек. Бледное,
осунувшееся лицо, красные глаза,  белые  волосы  разметались  по  больничной
подушке.
  Шрила  Дор жестом велел сиделкам удалиться. Он откинул светло-серое одеяло
с эмблемой Миссии Небесного Блаженства и  увидел,  что  наручники  и  ножные
кандалы  до  сих  пор  не сняты. Этот человек был здесь уже неделю и все еще
проходил первую стадию. Дор знал, что человеческое тело не  может  выдержать
первую  стадию  в  течение  этого  срока. Под красными глазами уже появились
глубокие темные впадины. Пальцами он ощупал грудь умирающего. Сердце  билось
очень слабо.
  -- Ты умираешь, -- сказал Дор.
  -- Я знаю, -- ответил священник.
  --  Скажи  мне,  почему  ты  сопротивлялся своему телу? Что заставило тебя
совершить такую глупость? Другие не стали сопротивляться.
  -- Я знаю.
  -- А что же ты?
  -- Я прошел через это раньше.
  -- Ты бывал в Патне раньше? -- удивился Дор.
  --  Нет.  Наркотики.  Когда-то  я  сам  этим  занимался.  Я  был  шулером,
взломщиком,  сутенером,  убийцей  и вором. Самым падшим из падших. И я знаю,
что значит -- посадить на иглу. Я сам таким  образом  отправлял  девочек  на
панель.  Секс  и  игла -- и они твои, и чем дольше они остаются с тобой, тем
сильнее это входит у них в привычку, и потом уже можно обойтись без иглы.
  -- Я не знал, что это столь распространено. Интересно. Я  думал,  что  эту
формулу изобрел мой прадед.
  -- Сатана не вчера явился в этот мир.
  --  Да,  но это комплексный подход. Лишить человека его собственного "я" и
подставить на его место новое "я" по своему желанию.
  -- Старье.
  -- Да, но мы пользуемся не героином. У нас целый набор -- просто  симфония
разных препаратов, и плюс к этому -- воздействие словом.
  -- Героин, алкоголь, травка, даже сигарета, если человек достаточно сильно
в этом  нуждается.  Все  что  угодно.  Даже  еда, если ваш клиент достаточно
голоден. Старье, дружище.
  -- Так почему же ты не поддался?
  -- Иисус.
  -- Вот уж старье, -- фыркнул Шрила Дор.
  -- Он вечно юн и нов, и я скоро встречусь с ним.
  Круглоликий юноша почесал в затылке, задумался, а потом произнес --  очень
медленно, взвешивая каждое слово:
  -- Разве ты не знаешь, что мы даруем умиротворение тысячам душ? И даже без
наркотиков.  Тысячам.  Наркотики -- это для особых случаев, для тех, от кого
нам нужно что-то особенное.
  -- Вы даруете ложное умиротворение.
  -- С вами, раскаявшимися преступниками, совершенно невозможно иметь дело.
  -- Благословен будь Владыка наш!
  -- Спасибо, -- рассеянно отозвался Шрила Дор и лишь потом  сообразил,  что
не он имеется в виду...
  --  Вот  что  я  тебе  скажу,  -- задумчиво произнес Всеблагой Владыка. --
Помоему, я могу спасти твое тело. Давай заключим соглашение.
  -- Никаких соглашений, -- отрезал умирающий Веки его начали дергаться.
  Дор понял, что конец близок.
  -- Я дам тебе все что захочешь, если ты порекомендуешь  мне  какого-нибудь
мокрушника.
  -- Кого?
  -- Профессионального убийцу.
  --  Нет,  я  отошел  от  прежней  жизни. Я больше не имею дела с подобными
людьми.
  -- Слушай меня. У меня здесь еще пять баптистских священников.  Пятеро.  Я
отпущу  одного  из  них,  если  ты назовешь мне хорошего убийцу. Хорошего, я
подчеркиваю это. Большинство из них  ужасно  непрофессиональны.  Назови  мне
хорошего профессионала, и я верну твоему Богу одного из его людей. Ну как? Я
гарантирую  тебе  возвращение  одного христианина за жизнь человека, который
скорее всего язычник. Может быть даже, это католик или  иудей.  Ты  ведь  их
ненавидишь, не так ли?
  -- Нет.
  -- Я думал, вы все друг друга ненавидите.
  -- Нет.
  --  Чего в этом мире избыток, так это неверной информации. Ну так как? Даю
двоих. Я готов даже отпустить троих. Меньше я не могу себе оставить.
  -- Всех.
  -- Хорошо. Всех.
  -- Освободи их от своего греховного воздействия, и я -- Господь да простит
мне это! -- назову тебе имя наемного убийцы.
  -- Решено. Клянусь тебе всем, что свято для меня. Слово Шрилы Гупты Махеша
Дора, Совершенства на Земле, Великого Всеблагого Владыки. Слово мое  крепко.
Где я найду этого парня?
  Умирающий  пастор  назвал реку Миссисипи. По берегам этой реки -- вверх по
течению от Нового Орлеана -- есть много маленьких городов. Некоторые из  них
были  основаны  французами.  В  одном из этих городов жило семейство Де Шеф,
сейчас они носят фамилию Хант. От отца к  сыну  в  этой  семье  передавалось
искусство  наемных  убийц.  Это  самые  меткие  стрелки  в мире. Но это было
двадцать  пять  лет  назад.  Священник  не  знал,  занимаются  ли  они  этим
по-прежнему.
  --  Кто  хоть  раз  ввязался  в  подобные  дела, тот уже никогда с этим не
развяжется, -- изрек Шрила Дор. -- Повтори имя.
  -- Де Шеф или Хант.
  -- Как далеко вверх по реке от Нового Орлеана? Я спрашиваю, как далеко?
  Дор положил руку пастору на грудь. Биения сердца он не ощутил. Он прижался
к бледной груди ухом и почувствовал, что она уже остыла. И больше ничего. Он
быстро наклонился к изножию кровати и глянул на ленту электрокардиограммы --
прямая линия. Рядом лежала шариковая ручка. Шрила Дор второпях записал  имя.
Де Шеф.
  Он  оторвал  клочок  бумаги  с именем от ленты кардиограммы и направился к
двери. За дверью, в  коридоре,  его  поджидал  один  из  бывших  баптистских
священников.
  --  О  Всеблагой Владыка, я слышал, как вы обещали отправить меня назад, к
моей прежней жизни. Пожалуйста, не  делайте  этого.  Я  здесь  обрел  Высшую
Истину
  -- С чего ты взял, что я тебя отсюда вышибу?
  -- Из-за обещания, которое вы дали непросветленному брату.
  -- А, этому покойнику. Там, в комнате, да?
  -- Да, вы поклялись всем, что для вас свято.
  -- Я свят для себя. Ты свят для меня. Мы святы для нас. Этот кусок тухлого
мяса  не  был  просветленным,  а  значит,  он  не свят. И незачем осквернять
святое, связывая его с нечестивым. А значит, с самого начала я себя ничем не
связал.
  -- О, да будет благословенна ваша  Вечная  Истина!  --  воскликнул  бывший
баптистский  священник  и  покрыл  ступни  Дора поцелуями, что было нелегкой
задачей, так как Всеблагой Владыка тем  временем  быстро  шел  по  коридору.
Очень быстро. Приходится передвигаться быстро, а то все эти преданные просто
зальют ноги своей липкой слюной.
  --  Что  у нас в Новом Орлеане? -- спросил Великий Владыка одного из своих
старших жрецов. -- У нас должно там быть отделение. Это крупнейший  торговый
район. Я его хорошо знаю.

ГЛАВА ПЯТАЯ

  Миссия  Небесного  Блаженства  на  Лорки-стрит  в Сан-Диего смотрелась как
умытое лицо среди грязных задниц. Стекла окон были до блеска  вымыты,  стены
свежевыбелены.   А   вокруг  --  покосившиеся  ветхие  фанерные  домишки  на
деревянных каркасах, серые, ободранные, как голые трупы, ждущие  погребения.
Пыльная  трава  росла  на  Лорки-стрит  --  жалкие  остатки  того,  что было
ухоженными лужайками, прежде чем  этот  район  пал  жертвой  новой  жилищной
политики властей, которая заключалась в том, чтобы помогать приобретать дома
людям,  не  имеющим  ни наличных, ни возможности в будущем регулярно вносить
установленную плату. "Покупатели" жили в доме год или меньше, не вкладывая в
него ни копейки, а потом съезжали, оставив счета неоплаченными и обветшавшие
дома пустыми.
  Римо взглянул на улицу, залитую ярким полуденным солнцем, и вздохнул.
  -- Я уезжал во Вьетнам из этого города. Моя девушка жила на этой улице.  Я
помню  ее.  Когда-то  здесь было красиво. Я воображал, что воюю за то, чтобы
когда-нибудь купить себе дом на этой или на другой такой же улице.  Я  много
чего воображал в те времена.
  --  Ты  хочешь  сказать,  что  какая-то  девушка готова была встречаться с
таким, каким ты был, когда я тебя нашел? -- спросил Чиун.
  -- Я был довольно привлекательным на вид парнем.
  -- Привлекательным для кого?
  Для девушек, -- сказал Римо.
  -- Ага, -- отозвался Чиун.
  -- А что, почему ты спрашиваешь?
  --  Да  мне  просто  было  интересно   знать,   что   американцы   считают
привлекательным. Я расскажу об этом в Синанджу, когда мы туда вернемся. А мы
туда вернемся -- это обещание императора, а обещания императора -- святы.
  --  Ты  мне  никогда  этого  не  говорил.  Ты всегда говорил, что то, чего
император не знает о тебе, всегда идет тебе на пользу.
  -- Кроме тех случаев, --  сказал  Чиун,  --  когда  это  --  приказ.  Смит
приказал, чтобы мы ехали в Синанджу.
  --  Мы  загрузимся в подлодку завтра утром. Я обещаю. Я просто хочу коечто
прояснить для себя. Прежде чем мы  отправимся  в  Патну,  я  хочу  выяснить,
нельзя ли покончить с этим делом прямо тут, в Штатах.
  --  А  если  это займет долгие дни и недели? -- спросил Чиун. -- Я остался
без багажа, без моего любимого ящика, который показывает волшебные картинки.
Я тут, как нищий бродяга.
  -- Четырнадцать сундуков с твоими пожитками и телевизор уже  погружены  на
подводную лодку.
  --  Да,  но  пока мы не окажемся на борту подводной лодки, у меня нет всех
этих необходимых вещей, которые делают  жизнь  не  столь  непереносимой  для
усталого человека, изнывающего в тоске по родине. Сколько лет прошло!
  -- И с каких пор ты изнываешь?
  --  Это  всегда  очень  утомительно  --  пытаться  просветить непробиваемо
невежественного человека. Тебе нечего гордиться своим триумфом.
  Раздался кашляющий рев моторов, и  группа  негров  в  отливающих  серебром
куртках  с нарисованными на них черепами влетела на мотоциклах на Лоркист