едовательский центр. Все, кроме одного. Этот
единственный  сотрудник - доктор  Смит -  мог, нажав на клавишу  компьютера,
получить  информацию  о  всех  типах  преступности,  как  внутренней, так  и
международной, которые могли угрожать безопасности США. С помощью телефонных
звонков он  мог мобилизовать  сотни агентов для сбора  информации для  КЮРЕ,
организации, о существовании которой они не подозревали.
     Сейчас, сидя  перед  дисплеем, Смит не  знал, на какую кнопку  нажать и
кому позвонить. Он  был  встревожен.  Все  ли  у него  в  порядке?  Вчера он
запустил пепельницей в секретаршу. Звоня ему, Римо каждый раз интересовался,
все ли у него в порядке. Сегодня Римо допрашивал его, зачем ему понадобилось
посылать в Пэттон других агентов.
     - Черт побери, неужели вы не могли подождать, Смитти? Что с вами?
     Да, он не мог ждать. Человечество было готово  сделать очередной важный
шаг  к  миру,  подписав  антитеррористический  пакт, и  теперь  любой  новый
террористический акт представлял угрозу для этого  мира. Доктор Смит  не мог
этого допустить.
     - Предоставьте решать мне, - сказал он. - Что же до моего самочувствия,
то оно превосходно.
     И тогда Римо загадал ему загадку. Это была загадка Чиуна, который часто
говорил загадками, но имела ли эта загадка смысл?  Тайфун молчит, когда идет
другой тайфун.
     Вдруг в столе у  Смита раздался  звонок.  Смит  вынул из верхнего ящика
телефон специальной связи и откинулся на спинку кресла.
     - Слушаю вас, - сказал он в трубку.
     - Можно вас поздравить? - спросил знакомый голос.
     - С чем, господин президент?
     - Разве ваш спецагент не добрался до штаба террористов?
     - Да,  это так, сэр. Но с ними еще не покончено. Возможно,  они лишь на
время затаились.
     - Что вы имеете в виду?
     -  Мне  доложили,  что  пока  никаких террористических  актов не будет,
потому что... тайфун молчит, когда идет другой тайфун.
     На другом конце провода выдержали паузу, потом голос в трубке произнес:
     - Я не понимаю.
     - Я тоже, сэр. Но это слова одного из наших людей, знающих свое дело.
     - Гм... Что ж, получается, что мы чего-то не предусмотрели?
     - Да, сэр. По-видимому, так.
     - Хорошо. Я передам  это нашему представителю на переговорах. До начала
конференции остается четыре дня. Времени мало. Надеюсь, там у вас все пойдет
гладко, без заминок. Как говорится, трим, трам, спасибо, мадам. И  авиалинии
повсюду в мире будут снова в безопасности.
     -  Да, сэр,  - сказал  Смит, раздраженный  шуткой.  Ему  казалось,  что
президент выше таких вещей. Но что ни говори, президенту поиск  мира давался
нелегко.  Доктор Харолд  Смит должен  приложить все  усилия,  чтобы ничто не
сорвало бы этот мир.
     На борту  миноносца  ВМФ США в Атлантическом океане  полковник Андерсон
принимал поздравления от  полковников Хуана и  Петровича.  Андерсон  положил
свой чемоданчик  на стол с зеленым сукном и  без особого воодушевления пожал
протянутые руки.
     - Сегодня нам предстоит  выработать окончательный вариант, - сказал он.
-  Потом мы  согласуем  формулировки  с  нашими правительствами и  соберемся
послезавтра, чтобы отработать последние детали.
     -  Я не предвижу никаких осложнений, - сказал Петрович. - Теперь, когда
покончено с этой новой волной терроризма.
     - Согласен, - сказал Хуан.
     Андерсон вздохнул и, пристально взглянув на своих коллег, сказал:
     - Почему вы думаете, что с ней покончено?
     Петрович улыбнулся.
     - Не скромничайте. Ваши люди прикончили их. Должно быть, расправляясь с
воздушными  пиратами,  вы опробовали  свою  новую  систему.  Мы  знаем,  что
пришлось иметь дело с новой террористической группировкой, сумевшей пронести
оружие через детектор. Мы располагаем кое-какими источниками в вашей стране.
     Хуан согласно кивнул.
     - Расскажите, как вам это удалось? - спросил он.
     -  Если я скажу,  что не  знаю, вы  ведь  мне  не поверите?  -  спросил
Андерсон.
     - Разумеется, - сказал Петрович. - Ни одному слову.
     - Допускаю, что вы говорите правду, - заметил Хуан.  - И тем не менее я
вам не верю.
     Андерсон пожал плечами.
     - Ну, поскольку вы все  равно не поверите  мне, позвольте сообщить  то,
чему вы безусловно  не поверите. Мое  руководство  уполномочило меня сделать
это,  чтобы вы были в  курсе дела. Судя по сведениям, которые я получил от в
высшей степени авторитетного лица,  новая  террористическая сила находится в
латентном состоянии.  А  теперь слушайте и постарайтесь не  смеяться. Тайфун
молчит, когда идет другой тайфун.
     Петрович  захохотал и  ударил рукой по  столу. Он  посмотрел  на Хуана,
рассчитывая увидеть такую же реакцию. Однако полковник Хуан был серьезен.
     - Как вы сказали? Тайфун молчит? - тихо спросил Хуан.
     Андерсон  кивнул,  не в силах  сдержать улыбку.  Но Хуан по-прежнему не
улыбался.  Он  не  улыбнулся  даже  тогда, когда были  отработаны  последние
технические детали и коллеги обменялись рукопожатиями, поздравив  друг друга
с удачным завершением  работы  и договорившись встретиться через  два  дня с
утвержденными формулировками антитеррористического пакта.
     Хуан оставался  мрачен даже в самолете, на котором летел  в Канаду, где
должен был встретиться с одним из руководителей своей страны. Он размышлял о
том, стоит  ли  рисковать  карьерой, рассказывая своему руководству легенды,
иными  словами,  прибегать  к  старинному  орудию китайских  императоров,  с
помощью которого они держали народ в страхе.
     Хуан вглядывался в безоблачное голубое небо.
     "Тайфун молчит,  когда идет другой  тайфун", - повторил он про себя. Он
помнил  эти слова. Прекрасно  помнил. В  Корее  была деревня,  откуда  вышли
величайшие   убийцы.  Этих  убийц,  ассасинов,  нанимали  императоры,  чтобы
сохранить  армию. Это старая китайская традиция -  нанимать кого-нибудь, кто
будет  сражаться вместо тебя. Революция положила этому конец, теперь китайцы
сами сражаются за себя.
     Но в древние времена императоры натравливали своих врагов друг на друга
и нанимали  воинов,  которые сражались  за них.  И  эти  наемники знали, что
существует сила, которая уничтожит их, если они не будут служить преданно.
     Как называлась эта деревня? Она находилась в дружественной  Китаю части
Кореи. Синанджу? Да, именно так. Синанджу. Убийцы Синанджу. Самые великие из
них именовались Мастерами Синанджу, и этот титул принадлежал им пожизненно.
     Однажды Хуан  был  в  музее,  расположенном в самом  сердце  Запретного
Города, в  Пекине.  Там  под стеклом хранился семифутовый меч, который, если
верить  легенде,  принадлежал  Мастеру  Синанджу. Не  так  давно  по  Пекину
пронесся  слух, будто один из Мастеров спас жизнь  премьеру  с помощью этого
самого меча.
     Впервые Хуан услышал о Синанджу от своего деда, когда был еще маленьким
мальчиком. Он спросил, что будет, если один убийца из рода Синанджу поднимет
оружие на другого. И дед сказал: "Тайфун молчит, когда идет другой тайфун".
     Маленький Хуан подумал, а потом  спросил, что будет, если другой тайфун
не станет молчать?
     -  Тогда держись подальше от мертвых животных, ибо ни один  из смертных
не избежит гибели, - ответил дедушка.
     Когда же Хуан заявил ему, что не понял ответа, дедушка сказал:
     - Так гласит предание.
     Конечно,  дед  Хуана   бил  угнетателем   крестьян  и   врагом  народа,
заинтересованным в распространении этих реакционных мифов.
     Но  сегодня  все  реакционные мифы  развенчаны. Родился новый Китай,  и
полковник Хуан был его частицей. Он и останется  его частицей. Он не  станет
повторять эту глупую реакционную сказку  высокопоставленному лицу, с которым
ему предстоит встретиться в Канаде.
     Но, глядя в голубое небо, полковник  Хуан с удивлением подумал, сколько
таинственного  остается за  пределами маленькой  красной книжечки  изречений
Председателя Мао.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     - Вы только посмотрите, что здесь творится! Только посмотрите!
     Рыжеволосая  девушка в  серой майке с  изображением Микки  Мауса готова
была  разрыдаться. Римо огляделся. Все было перевернуто вверх дном. По столу
и кровати были разбросаны вырванные из книг страницы и растерзанные обложки.
     - Что произошло? - спросил Римо.
     -  Все  это дело  рук Джоан!  - в  сердцах воскликнула  девушка.  - Она
явилась сюда, такая важная  и надутая, и заявила, видите ли, что  вступает в
свою чертову революционную армию и оставляет эту чертову школу, и велела мне
убираться на  фиг. Я вышла, а  когда вернулась, увидела весь этот бедлам,  а
сама она куда-то намылилась.
     - Куда она уехала? - спросил Римо.
     - Она сказала, что порвала эти  свинские книги, чтобы  они не отравляли
умы другим своей фашистской ложью, - кипела рыжеволосая, не обращая внимания
на  Римо.  Она  стояла  на  полу  посередине   комнаты,  топая  ногой,   как
рассерженный ребенок; всякий раз при этом ее груди подпрыгивали.
     - Куда же все-таки она поехала?
     - Если бы это были только ее книги, еще куда ни шло, но там были и мои.
Теперь мне придется за них платить. Гадина.
     - Действительно, гадина, - согласился Римо.
     - Грязная сука.
     - Действительно, грязная сука, - согласился Римо.
     - Она сказала, что собирается в Нью-Йорк.
     - Ах, значит, грязная сука поехала  в Нью-Йорк, - сказал Римо. - А куда
именно, не знаешь?
     - Не знаю и знать не хочу. Посмотрите, во что она превратила комнату. Я
буду рада, если у нее лопнет башка от зубной боли.
     - Я помогу тебе навести порядок, - сказал Римо.
     -  Поможете? Это  было  бы очень мило  с вашей  стороны.  Не хотите  ли
позабавиться в постельке? У меня есть отличные краски для тела.
     - Нет, спасибо. Не могу позволить себе это до  свадьбы, -  сказал Римо,
сгребая в охапку бумаги и заталкивая их в  пластиковое мусорное ведро в углу
комнаты.
     - Вы женитесь на мне? - спросила она.
     - Не сегодня, - сказал он. - Сегодня мне надо постричься. А я-то думал,
что  вы, девушки, не  придаете значения  браку. Долой семью!  Даешь  нулевой
прирост населения! И прочее в этом роде.
     - Послушайте, что за песни? Что значит "вы, девушки"? Для вас женщина -
всего лишь  название  пола. Это  неверно. Вы такой же  пустоцвет, как  и эта
сука. Вон еще лист под кроватью. - Она села на стол и подняла ноги, чтобы не
мешать Римо.
     Римо нагнулся и поднял с пыльного пола под кроватью лист бумаги.
     - Куда же отправилась эта грязная сука, она же пустоцвет?
     - Не знаю, - сказала рыжеволосая. - Она несла какую-то околесицу.
     - Что именно?
     - Она сказала: остерегайся мертвых животных. И захихикала. Я думаю, эта
сука снова нанюхалась.
     - Действительно, сука.
     - Грязная сука.
     - Действительно, грязная сука,  - согласился Римо. - Попадись она мне в
руки, я научил бы ее уму-разуму.
     - Правда?
     - Бьюсь об заклад.
     - Она состоит в этой группе. Держу пари, вы найдете ее там.
     - Что это за группа?
     - Какая-то революционная группа пустоцветов. Отвратительная, раз в  ней
состоит Джоан Хэкер.
     - Как она называется?
     - Народное объединение для борьбы с фашизмом.
     - Ну конечно! - воскликнул Римо. - Это же НОБФ.
     - Точно.
     - Где находится эта организация?
     - Где-то в Виллидже, в Нью-Йорке, но, где точно, я не знаю.
     - Как тебя зову!?
     - Миллисент Ван Дервандер.
     -  Уж не приходишься  ли ты родственницей  знаменитым Ван  Дервандерам,
производителям консервов для собак?
     - Прихожусь.
     - Отныне всякий раз при виде печенья для собак я буду вспоминать тебя.
     - Очень мило с вашей стороны.
     - Я вообще очень мил, - сказал Римо. - Послушай,  если у меня останется
время после стрижки, ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
     - Нет. Комната уже убрана. Зачем же выходить замуж?
     - Действительно, зачем?
     В  номере  отеля  "Гильдия"  Чиун  досматривал  одну из  своих  любимых
телепрограмм.
     - Пора, Чиун, мы возвращаемся в Нью-Йорк.
     - Зачем? -  спросил Чиун. - Это  прекрасный городок. Мы вполне могли бы
остаться  здесь подольше.  В отеле  кабельное телевидение и  каналов намного
больше, чем в Нью-Йорке.
     - Мы  вернемся сюда, когда  замостят Гарден-стрит, - сказал  Римо.  - К
тому же, Нью-Йорк расположен неподалеку от Бруклина.
     - Теперь Бруклин не так уж интересует меня, - печально проговорил Чиун.
- Есть вещи и поважнее.
     - Например?
     - Например, мертвые животные.
     - Конечно, -  сказал  Римо. - Я совсем забыл. Мертвые  животные. Но  ты
забыл про НОБФ.
     - НОБФ?
     - Да,  - сказал Римо, - разве не  знаешь? Сначала толстый, потом худой,
потом НОБФ, потом мертвые животные. - Он отвернулся с ехидной усмешкой.
     Чиун вздохнул за его спиной.
     - Давай лучше поедем в Бруклин, - сказал он.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

     Разыскать  НОБФ  в Нью-Йорке  оказалось  не так-то  просто.  О  нем  не
упоминалось ни в досье газеты "Нью-Йорк таймс", ни в сводках бюллетеня Новой
школы социальных  исследований, ни даже в материалах "Голоса  Виллиджа"  или
"Скрю мэгэзин".
     Наконец Римо сдался. Потратив впустую большую часть дня, он позвонил по
спецномеру.
     - Смит слушает. Это вы, Римо?
     - Если бы  вы  подождали минуту, я  бы  сам  сказал, кто звонит.  Вы  в
порядке?
     - Да, да, - нетерпеливо сказал Смит. - Что удалось выяснить?
     -   Ничего.  Но  мне  нужна  кое-какая  информация.  В  ваших  дурацких
компьютерах есть что-нибудь об организации под названием НОБФ?
     - НОБФ?
     - Да,  НОБФ. Народное объединение  для  борьбы с фашизмом или  что-то в
этом роде.
     - Подождите.
     Римо  слышал в телефоне бормотание  Смита,  потом раздалось характерное
потрескивание работающего принтера. Наконец снова голос Смита.
     -  "НОБФ, - читал  он,  -  Народное объединение  для борьбы с фашизмом.
Революционная  группировка   крайне   левого  толка.  Насчитывает  несколько
десятков членов,  в основном студентов из  богатых семей. Лидеры неизвестны.
Регулярных собраний не проводится. Последнее собрание проходило шесть недель
назад  в пустующей  комнате над кафе "Бард" на Девятой улице в Виллидже".  -
Смит перестал читать и спросил: - Зачем вам все это?
     -  Подумываю о вступлении в эту организацию, - сказал Римо. - Я слышал,
что взносы  не облагаются  налогами.  -  Он повесил  трубку,  чтобы избежать
дальнейших расспросов. Римо не хотел, чтобы Смит путался у него под ногами.
     После  того как Римо повесил трубку, Смит повернулся вместе с креслом и
уставился в окно. Этот умник Римо никогда не поймет. Конференция открывается
через три дня. Ситуация обостряется. Что, если вопреки нелепым  байкам Чиуна
о тайфунах террористы предпримут очередную вылазку?  Президент  звонил Смиту
каждый день и корил  его за бездействие. Давление  нагнеталось.  Доктор Смит
знал, как справиться с давлением. Он всю жизнь занимался этим. Значит, НОБФ?
Смит снова повернулся к столу и стал быстро записывать что-то в блокноте. Он
разошлет  эти  записи многочисленным сотрудникам  КЮРЕ, чтобы они взялись за
организацию  под  названием  НОБФ.  Она  может  представлять  опасность.  Он
наводнит ее своими людьми.  Возможно, они выйдут на  террористов. Пусть Римо
умничает. "Я слышал,  что взносы не облагаются налогами". Ладно. Пусть  себе
хорохорится. Когда  доктору  Смиту  удастся решить эту  проблему  с  помощью
других  агентов КЮРЕ, Римо Уильямс поймет, что он  не так уж и незаменим.  А
если не поймет, придется ему это объяснить.
     С легкой ухмылкой, выглядевшей довольно  нелепо на сухом, усталом лице,
Смит стукнул  кончиком карандаша по желтому блокноту, словно вымещая на  нем
злобу на Римо, на КЮРЕ, на президента, на страну. Но больше всего на Римо.
     В  это  время  объект  его  недовольства  подходил  к  двери  роскошной
кооперативной  квартиры, которую  содержало  КЮРЕ в нью-йоркском  районе Ист
Сайд. Чиун уныло тащился сзади.
     - Сюда? - спросил Чиун.
     - Да, - ответил Римо.
     - А как же поездка в Бруклин?
     - Сначала нужно повидаться с этой девицей Хэкер.
     - Вот оно что? - протянул Чиун. - Это обязательно?
     - Обязательно.  Я  даю  слово, честное  благородное  слово,  что  когда
закончим, когда у нас будет немного времени, мы  поедем  в Бруклин  и увидим
дом Барбры Стрэйзанд.
     - Дом ее предков, - поправил Чиун.
     - Хорошо, дом ее предков, - согласился Римо.
     - Твое  честное благородное  слово  может  оказаться пустым  звуком,  -
сказал Чиун.
     - Почему?
     - К  тому времени тебя  может  не быть  в  живых. Кто же  выполнит твое
обещание?  Что  станет со  мной? Захочет  ли  доктор Смит  прокатить  меня в
Бруклин?
     - Чиун, ради тебя я постараюсь выжить.
     - Остается надеяться на это, - сказал Чиун, тихонько прикрывая за собой
дверь.
     "Бард" был шумным баром, расположенным  на узкой боковой улочке рядом с
одной из главных магистралей Виллиджа. Там было полно народа и серо от дыма,
причем не только от крепкого сирийского табака. Чиун громко закашлялся.
     Не  обращая на  него  внимания, Римо прошел  к столику в  заднем  углу,
откуда можно было видеть улицу и наблюдать за людьми, входящими и выходящими
из бара.
     Чиун опустился на жесткую деревянную скамейку напротив Римо.
     - Я вижу, тебе наплевать на мои нежные легкие, раз ты привел меня сюда.
Мог бы по крайней мере открыть окно.
     - Но здесь работает кондиционер, - возразил Римо.
     - Выбрасывающий в воздух мельчайшие  частицы фреона и аммиака, лишающие
мозг способности мыслить. Воздух на улице лучше. Даже на этой улице.
     Римо посмотрел на окно.
     - Извини, но эти окна не открываются.
     - Ясно, - сказал Чиун. - Значит, ничего не поделаешь. - Он повернулся к
окну, все стекла которого были намертво  закреплены в стальных рамах.  -  Не
открываются, - повторил он, кивнув.
     И хотя  Римо знал, что сейчас  произойдет, он не успел  остановить руку
Чиуна, метнувшуюся  к окну. Выбитый  стальным указательным  пальцем  кусочек
стекла площадью в квадратный дюйм с приглушенным звоном вылетел наружу. Чиун
с довольным видом прильнул к отверстию и сделал глубокий вдох.
     - Я нашел способ открыть его, - сказал он.
     - Да, я вижу. Прими мои поздравления.
     Чиун поднял ладонь.
     - Пустяки!
     К их столу  подошла  официантка, темноволосая смазливая девица  в мини,
которую интересовал не столько заказ, сколько то, кто они такие  и что здесь
делают.
     - Мы - Чих и Чон, отдыхаем от кабинетной работы, - сказал Римо.
     - Ага, - ответила она, перекатывая жвачку во рту. - А я Ширли Маклейн.
     Чиун искоса взглянул на нее.
     - Нет, вы не Ширли Маклейн,  - сказал он, решительно покачав головой. -
Я видел ее  по волшебному телевизионному  ящику, вам не хватает ни ее манер,
ни ее простоты.
     - Эй, поосторожней на поворотах, - сказала официантка.
     -  Он хотел сказать,  - нашелся  Римо, - что вы  гораздо более  сложная
личность и  не  тратите  время на  всякие ритуальные  любезности  и  ужимки,
предпочитая симфонию правды и прямоты.
     - В самом деле?
     - Конечно, - сказал Римо. - Мы заметили это сразу, как  только вошли. -
Он улыбнулся девушке и спросил: - Ну а теперь  скажите, какой сок есть у вас
там, на кухне?
     Она ответила на его улыбку:
     - Апельсиновый, грейпфрутовый, лимонный, томатный, морковный, из лайма,
из сельдерея.
     - Не  могли  бы вы принести  нам  два больших стакана морковного сока с
сельдереем? - спросил Римо.
     - Сок долголетия, так?
     Чиун сидел с обиженным видом.
     - Да, - сказал Римо. - Последняя новинка. Помогает думать в темноте.
     - Вот это да! - воскликнула официантка.
     - Только без льда, - добавил Римо.
     - Хорошо. Сейчас.
     Когда она ушла, Римо упрекнул Чиуна:
     - Я  же  пообещал  отвезти тебя в Бруклин, когда все  останется позади.
Веди себя более цивилизованно.
     - Постараюсь  дорасти до  высоко