ловеке, представляющем огромную опасность  для  судьбы России. В случае,
если этот человек  согласится вернуться на родину, вы должны выполнить любое
его требование. Любое!  Если  он захочет, чтобы вы доставили его в Москву на
собственных спинах, немедленно становитесь на четвереньки".
     -   Здорово,  Василий!   -   крикнул   генерал  Крименко,   заместитель
председателя  КГБ,  увидев  усталого человека  с  печальными карими глазами,
медленно приближающегося к контрольно-пропускному пункту "Чарли".
     Это были  ворота на Запад. За  спиной  генерала  Крименко стояли  дюжие
молодцы,  которым  ничего  не  стоило  перебить  половину населения Берлина.
Крименко  не  знал, способен ли их  вид испугать Рабиновича, но  сам их явно
побаивался.
     Генералу  уже перевалило за  семьдесят. Он достиг высокого положения не
благодаря жестокости - качеству, столь ценимому в полицейском государстве, -
а  в силу способности трезво и хладнокровно оценивать ситуацию.  Это задание
Крименко получил от самого премьера.
     - Рабиновича необходимо вернуть, - сказал тот.  - Если это  не удастся,
он не должен достаться никому другому. Для него существует только два выхода
- либо возвращение домой, либо смерть.
     - Понимаю, - ответил Крименко. - Я сам прибегал к его услугам.
     - Речь идет не о личных отношениях, а о делах государственной важности.
На карту поставлена наша национальная  безопасность. Мы не можем  допустить,
чтобы его заполучил Запад.
     - Ясно, - заверил премьера Крименко.
     Теперь, стоя на  мосту, соединяющем Восток и Запад, где не раз проходил
обмен  шпионами,  Крименко больше  всего  на  свете  хотелось  поговорить  с
Рабиновичем  по  душам.  И  он  пошел  на  небольшую хитрость, притворившись
простаком, каковым на  самом деле не был.  Ведь  Рабинович не мог знать, что
его сверхъестественные способности вряд ли помогут в нынешней ситуации и что
даже  если  он прибегнет к  ним,  пытаясь  уйти  на  Запад,  его  все  равно
пристрелят.
     -  Послушайте,  дружище,  -  начал  Крименко.  -  Я  понимаю,  что  вас
невозможно остановить.  А коль  скоро  это так, не могли бы вы  на  прощание
объяснить мне одну вещь?
     - Неужели вы никогда не оставите меня в покое?! - воскликнул Рабинович.
     - Конечно, оставим. Но скажите, Василий,  почему вы бежите из страны, в
которой  у  вас  есть все, что душе угодно? Зачем  вам понадобилось покидать
родину?
     - Вас это действительно интересует?
     - Неужели вы думаете, что я и эти ребята торчим здесь ради собственного
удовольствия?
     Крименко  хотел дать понять  Рабиновичу,  что ему ничто не угрожает. Он
знал: ум Рабиновича работает так быстро, что  сознание  обычного человека не
способно угнаться за ним.
     Он познакомился с  этим  чудодеем-гипнотизером  несколько  лет назад. У
Крименко  страшно  разболелся  зуб, но он  не  рискнул прибегнуть к  услугам
советских стоматологов, зная, что они не умеют лечить безболезненно. И тогда
один  из  членов  Политбюро рассказал  ему  о Василии  Рабиновиче.  Крименко
полетел в засекреченный сибирский поселок и сразу же договорился о встрече с
Василием.  Однако  его  предупредили, что он не должен  задавать гипнотизеру
никаких вопросов.
     - Так это всего-навсего гипнотизер? - разочарованно спросил Крименко. -
Меня уже лечили гипнозом. Он на меня не действует.
     - Вы войдете, - сказали ему, - расскажете о своей проблеме, и все будет
в порядке.
     -  Ехать  в  такую даль ради встречи  с обыкновенным гипнотизером...  -
проворчал Крименко.
     Рабинович сидел в кресле у окна  и листал запрещенный в Советском Союзе
американский журнал. Это печатное издание славилось художественными снимками
обнаженных женщин. В  руке у Рабиновича был толстый черный карандаш, которым
он помечал понравившиеся ему снимки.
     - Слушаю, - бросил он, едва взглянув на Крименко.
     -  У  меня ужасно разболелся зуб,  -  сказал тот. - И десна вокруг него
воспалилась.
     - Так, сначала попробуем рыженькую, а  в  конце месяца  можно  заняться
этой восточной красавицей. Мне, знаете ли, больше нравятся рыженькие.
     Он встал, вручил журнал Крименко и вернулся к окну.
     - Что я должен делать с этим журналом?
     - Отдать его человеку за дверью. Я отметил, кого они  должны пригласить
ко мне сегодня.
     - А как же мой зуб? - спросил Крименко.
     - Какой зуб? - улыбнулся Рабинович.
     Крименко потрогал челюсть. Боль как рукой сняло.
     - Как вам это удалось?
     - Недаром же я нахожусь здесь. Так  не  забудьте предупредить их, чтобы
сначала прислали рыженькую.
     - Это просто поразительно! - воскликнул Крименко.
     - Можете хоть сейчас  грызть  леденцы.  Вы не почувствуете  боли. Но на
вашем  месте я  бы удалил  этот зуб.  Абсцесс - вещь  опасная. Не стоит  так
бояться  советских  зубных  врачей.  Вам  не  будет  больно.  Вы  ничего  не
почувствуете. Если хотите, я  сделаю так, что вы испытаете оргазм, пока врач
будет ковыряться у вас во рту. Некоторым это нравится.
     Каким  свежим  и  цветущим  был  Рабинович  тогда  и  каким  усталым  и
изможденным выглядел теперь! Крименко невольно почувствовал к нему жалость.
     - Так вас интересует, чего я  хочу? Я хочу, чтобы вы убрались  отсюда и
дали мне пройти.
     - Я-то могу это сделать, но эти ребята - вряд ли. Нам нужно поговорить.
Давайте найдем какое-нибудь кафе и спокойно побеседуем. Много времени это не
займет. А потом вы отправитесь куда захотите.
     В  этот миг  загремели  выстрелы. Стоящие за  спиной  Крименко  офицеры
открыли огонь. Рабинович упал, но автоматные очереди продолжали решетить его
тело. А потом вдруг  появился еще один Рабинович, но чья-то пуля сразила его
наповал,  и Крименко почувствовал, как  что-то острое и обжигающее  пронзило
ему  спину и бросило  его на мостовую Тело Крименко бесформенной грудой мяса
осталось  лежать  на  мосту,  где  представители  двух   враждебных  лагерей
обменивались шпионами.
     Не прошло и суток, как в нью-йоркском аэропорту  Кеннеди к  таможенному
инспектору подошел странного вида субъект.
     Он говорил с заметным акцентом, не  имел при себе паспорта, был небрит,
изрядно  потрепан и  улыбался  Люку  Сандерсу,  как будто тот собирался  его
пропустить.
     - У вас нет паспорта. Вы не имеете при себе  никаких других документов.
Придется вас задержать.
     - Брось, братишка. Вот мой паспорт. Ты знаешь меня, - сказал субъект, и
в тот же миг Люк понял, что действительно его знает.
     Это был его собственный брат. Правда, Люк не совсем понимал, почему тот
прилетел  рейсом из  Берлина,  хотя должен  был  находиться  у  себя дома, в
Техасе.
     - Я приехал сюда за биали с сыром.
     - Что такое биали? - спросил Люк.
     - Еврейская булочка. Сейчас я не отказался бы от нее.
     - Тогда  ты правильно сделал,  что прилетел  в Нью-Йорк, - сказал Люк и
попытался  выяснить,  где  именно намерен  остановиться его брат,  поскольку
горел желанием повидать его сегодня же вечером.
     Он  провел его  через  таможенный  контроль, пожал  руку  и  с  улыбкой
заключил в объятия.
     - Зачем же так меня тискать? - проворчал в ответ "брат".

     В Москве гибель  Крименко  и  еще  двадцати  двух офицеров КГБ  не была
воспринята как катастрофа. Подлинной катастрофой было то, что среди погибших
на мосту не оказалось Василия Рабиновича.
     Всем  не давал  покоя один и тот  же вопрос: что  делать, если на  него
выйдут американцы?  Стали  даже поговаривать  о  немедленном  ядерном ударе.
Дескать, лучше рискнуть жизнью миллионов, чем потерять все.
     Однако  холодные головы все  же  одержали  верх.  Советскому  Союзу  не
удалось прийти к мировому господству с помощью Василия, хотя он и был весьма
полезен в деле подготовки кадров для выполнения важных заданий.
     Кроме того, нужно еще посмотреть,  сумеют ли американцы захватить его и
заставить работать на себя.
     Единственным, а  потому и  лучшим  решением  было поднять на  ноги всех
советских агентов  в Америке и мобилизовать их на поиски  Рабиновича. Все до
единого  нелегалы, нее сотрудники  контрразведки и секретных  служб получили
приказ сосредоточить усилия на поимке этого человека.
     И,  наконец,  самое  главное:  Америка  не  должна  знать  о  том,  что
происходит  на ее территории. Ни один человек  из задействованных в  поисках
Рабиновича не должен знать, почему его ищут.
     Кое-кто упомянул о риске, связанном с массированной  операцией, которая
не может  остаться  незамеченной американцами. Скольких ценных агентов можно
лишиться  в результате? Сколько нелегалов,  с  таким  трудом внедрившихся  в
логово  врага, окажется под  угрозой провала?  И вообще,  какую  цену готова
заплатить Москва, чтобы помешать Америке заполучить Рабиновича?
     Все, кто видел Рабиновича в деле, могли ответить только одно: любую.

ГЛАВА ВТОРАЯ

     Его звали Римо,  и  он был не в  состоянии  подсчитать,  скольких людей
отправил  на тот свет, да и не собирался подсчитывать. Подсчетами занимаются
те, кто без цифр на табло  не может  определить победителя. Римо же  играл в
такие игры, где победитель был известен заранее.
     Сейчас он собирался покончить с человеком, который,  в отличие от него,
умел считать. Этот человек считал, что транзисторы, микросхемы и электронные
устройства сделают его неуловимым для правоохранительных органов. Он считал,
что адвокаты сделают его неуязвимым  для правосудия. Он рассчитывал на всех,
кого успел  купить  с потрохами.  Наконец, он  рассчитывал  на  американских
наркоманов, которые сделали его богатым.
     Пожалуй,  единственным,  чего он не  мог сосчитать, были его  деньги  -
сотни  миллионов   долларов.  Он  держал   на   поводке  правительства  трех
латиноамериканских  стран,  где  произрастала кока и где она превращалась  в
белые кристаллики, которые американцы обожают запихивать в нос, лишаясь с их
помощью  последних  извилин,   уцелевших   после  приема  прочих  химических
препаратов.
     Римо  не  занимался  подсчетами.  Он  чувствовал   пронизывающий  холод
напитанных  влагой  облаков и  резкий ветер,  вжимающий  его тело  в  корпус
самолета.  Он ощущал запах  особой мастики,  которой покрывают металлическую
обшивку,  ощущал  вибрацию  двигателя  и готовился  к  единственной реальной
опасности.  Если  пилот неожиданно спикирует и  между телом Римо и самолетом
пройдет воздушный поток, его сдует, как конфетти, и он полетит вниз с высоты
четырех километров на покрытую джунглями землю.
     Как  известно,  на  такой  высоте  воздух содержит мизерное  количество
кислорода, но Римо было достаточно и этого. Впрочем, он всегда мог проделать
в корпусе самолета  отверстие, и тогда пилот будет вынужден сбросить высоту,
чтобы пассажиры могли дышать без кислородных масок.
     Пока в этом не было необходимости. Даже на такой высоте кислорода более
чем  достаточно,  если  организм  умеет  правильно  им  распорядиться.  Люди
непосвященные, подобно пьяницам, втягивают в себя воздух огромными глотками,
не чувствуют своего  тела и не  подозревают о  скрытых резервах, которые они
могут, но не желают использовать.
     Именно потому, что люди не умеют рационально использовать кислород, они
задыхаются от бега, выныривают на поверхность, не успев пробыть под  водой и
трех минут, а когда испытывают страх, у них перехватывает дыхание.
     Ученые считают, что задержка дыхания в состоянии стресса - не что иное,
как слабая попытка  человеческого организма  мобилизоваться  для  адекватных
действий.  Но  попытка  эта редко  приносит желаемый  результат. Потому  что
единственным    способом    раскрепостить   человеческую   энергию    служит
контролируемое дыхание, подчиняющее организм ритмам Вселенной, из которой он
черпает силы. Бесполезно бороться с силой притяжения или ветром. К ним нужно
приспосабливаться. Именно так и  поступал Римо, прижимаясь  к металлическому
корпусу  реактивного лайнера плотнее,  чем  краска, которой тот был  покрыт,
плотнее,  чем  мастика,  которой  тот был  натерт.  Тренированное  тело Римо
слилось  в единое целое с металлическим телом самолета.  Главное  -  не дать
воздушной струе разрушить эту связь.
     Иного способа проникнуть  в неприступную цитадель Гюнтера Ларгоса Диаса
не существовало.
     Этот человек, хорошо  известный  в Перу, Колумбии и на Палм-Бич, создал
для себя райскую жизнь с  помощью барышей от торговли кокаином. У него всюду
были  друзья.  Он снабжал  деньгами партизан, и  за  это  они  охраняли  его
плантации. Он давал деньги на обустройство увольняющимся военным, и  они как
миленькие ишачили на него.
     В американских городах - центрах  по торговле кокаином - Понтер  Ларгос
Диас подкупал полицейских,  зарабатывающих двадцать  пять тысяч  долларов  в
год, с  той же  легкостью,  что  и их латиноамериканских коллег, чей годовой
доход в переводе на доллары составлял пять тысяч.
     Этот  симпатичный брюнет,  сын  немки  и  латиноамериканца, умел давать
взятки и,  как говорят на  родине его отца,  подбирать ключик  к душе любого
человека.  Он знал, кого и  за  сколько можно  купить, и успешно использовал
свои знания на  практике. Настолько  успешно, что было решено  положить этой
практике конец.  Гюнтер Ларгос Диас был настолько  умен и талантлив, что его
следовало остановить.
     Римо  почувствовал,  что  самолет  сбросил  скорость и начал  снижение.
Пройдя  сквозь  слой вязких,  влажных,  холодных  облаков, он  оказался  над
Андами. Римо не знал, над какой страной они пролетают.  Внизу в лучах солнца
сверкала река, но он понятия не имел, как она называется.
     Впрочем, это его не особенно интересовало. Конечно, всегда лучше знать,
где ты находишься, - в противном случае трудно найти дорогу  назад. Но  Римо
был уверен, что кое-кто в самолете должен это знать. Главное -  не укокошить
его  сгоряча. Римо совсем  не  радовала  возможность получить  в  проводники
горстку местных крестьян, которые считают  свою  деревню пупом земли и имеют
весьма туманное представление  о  том, как из нее выбраться. Еще  меньше его
радовала перспектива прошагать сотни миль пешком по джунглям.
     Римо напомнил себе, что  необходимо  сосредоточиться.  Рассудок и  тело
должны действовать согласованно, иначе его сдует воздушной волной.
     Посадочная полоса выглядела  слишком  хорошо  оборудованной для  такого
захолустья. Поблизости  не  было крупных  автомобильных  магистралей -  лишь
несколько узких асфальтовых дорожек, обсаженных невысокими деревьями. Тем не
менее  посадочная  площадка  была  приспособлена  для   больших   реактивных
самолетов,  и  когда  колеса,  скрипя  резиной,   коснулись  асфальта,  Римо
разглядел  датчики, установленные  через каждые десять  ярдов.  Более  того:
посадочная полоса была покрыта  особой  краской,  благодаря которой с высоты
казалась   сверкающей  на  солнце  рекой,  не  имеющей,  правда,   начала  и
кончающейся в зарослях деревьев. Диспетчерская вышка  была замаскирована под
груду скал.
     Римо не  знал, каким образом его руководство выяснило, что именно здесь
находится штаб-квартира наркосиндиката. Он ничего не смыслил в компьютерах и
не  понимал,  как люди  умудряются  на  них  работать. Однако  он  прекрасно
понимал,  что если  человек,  весьма  расчетливый и  практичный, не  пожалел
средств на всю эту маскировку, здесь действительно должен быть его настоящий
дом.
     Как гласила мудрость Синанджу, дом человека там, где он чувствует  себя
в безопасности. Человек, подобный  Понтеру Ларгосу Диасу, не мог чувствовать
себя в безопасности ни на одной из своих доступных всеобщему обозрению вилл.
     Из  диспетчерской  выбежали  какие-то люди - они  что-то кричали, держа
автоматы  наготове. Дверца самолета распахнулась, и кто-то, выглянув оттуда,
принялся  жестикулировать,   требуя,   чтобы   бегущие   к   самолету   люди
остановились.
     - Что происходит? - послышался чей-то голос в кабине.
     - Понятия не имею.  Похоже, они спятили. Им передали  по рации, что  на
фюзеляже самолета находится какой-то человек.
     - Может, они балуются кокаином? Если так, то надо срочно принять меры.
     - Ну что вы, сэр. Здесь это категорически запрещено.
     - Тогда почему им мерещится человек на фюзеляже самолета? Мы только что
приземлились. А до этого летели на высоте четыре километра.
     - Они целятся, сэр.
     - Так  образумьте  их! - приказал спокойный голос в кабине, и  в тот же
миг из дверцы самолета ударили желтые огненные брызги.
     Сначала Римо увидел вспышки света, потом услышал звуки выстрелов, затем
почувствовал,  как  самолет качнулся  от отдачи,  и наконец увидел, как пули
настигают цель и вспыхивают  яркими бликами на специальном покрытии взлетной
полосы, делавшем ее похожей на речку.
     Здесь, на открытом  пространстве, попасть  в цель  не составляло труда.
Люди  валились  на землю, как мешки с грязным  бельем. К  тому же,  судя  по
всему,  стрелки были  отменные, высшего  класса. Они не  открывали яростный,
массированный огонь, как солдаты  профессиональной армии,  которые хватаются
за  пулемет, когда можно  ограничиться пощечиной, пускают в ход  артиллерию,
когда  довольно одной-единственной винтовки,  и  бросают бомбы, когда боевую
задачу можно решить с помощью одной артиллерии.
     - Ну, что там со связью? - послышался голос в кабине.
     -  Все в  порядке,  - ответил другой голос.  - Они  утверждают, что над
кабиной пилота действительно находится человек.
     - Этого не может быть.
     - Они утверждают, что это именно так, сэр.
     - Скажи им, пусть выведут на экран изображение. Может, нас просто хотят
одурачить.
     - Кто? Все здесь - наши люди.
     - Купить можно кого угодно.
     - Но ведь  мы знаем свое  дело и наверняка  заметили бы, если бы что-то
было не так. По части покупки людей вы не имеете себе равных, сэр.
     - И все  же посмотрим на картинку.  Пусть они повернут видеокамеру  под
соответствующим углом.
     -  Мы можем сами  подняться  наверх и посмотреть, -  предложил человек,
стоящий у дверцы самолета.
     - Не надо. Закрой дверь!
     Дверца захлопнулась с такой силой, что самолет задрожал.
     Римо слышал, о чем говорят в кабине.
     -  Если наверху  действительно кто-то  есть,  нужно  снова  подняться в
воздух и сделать несколько виражей.
     -  Раз он  умудрился  продержаться  на  протяжении  всего  полета,  где
гарантия, что на сей раз нам удастся его стряхнуть?
     - До сих пор  мы летели в обычном режиме. Попробовать все же стоит, как
ты считаешь?
     - Да, мистер Диас.
     Значит, Диас был на борту. До сих пор Римо наверняка этого не знал. Ему
сказали только, что  коль скоро этим самолетом  отправляется  огромная сумма
денег, Диас должен быть где-то поблизости.
     Римо  забрался  на  крышу  самолета  перед самым  вылетом  из  Америки,
переодевшись  в  форму  механика.   Как  только  разблокировали  колеса,  он
осторожно вскарабкался на хвост машины, стараясь, чтобы она не качнулась под
его тяжестью и не  насторожила тем самым находящихся на борту. Когда самолет
стал подниматься в воздух, он прилепился к боку стальной птицы, чтобы его не
засекли  диспетчеры. Тогда он еще не знал, что на  борту находятся не только
деньги, но и сам Диас.
     Пока люди в кабине колдовали над приборами, пытаясь поймать видеосигнал
с вышки,  Римо  надавил  подушечками пальцев  правой  руки на  металлическую
обшивку самолета. Металл, все еще холодный после полета на высоте тринадцати
тысяч  футов,  стал постепенно  нагреваться. Давление, воздействуя  на атомы
металла,  изменяло  скорость  вращения  электронов  вокруг  ядра,  и  вскоре
стальной  корпус лайнера  стал таять под рукой Римо,  совсем как мороженое в
жаркий день. По мере того, как отверстие увеличивалось, металл  переходил  в
газообразное состояние и облачком поднимался в воздух.
     Римо просунул голову в отверстие и заглянул внутрь самолета.
     - Привет, ребята, а  вот и я. Зачем  смотреть кино, если