азличал
фигуру  искателя,  Панти  же,  тихо   сопевший  у  стены,  оставался  совсем
невидимым.  Конус  чуть  покачивался  в  такт дыханию  Миота  и  походил  на
наконечник огромного хрустального копья, пронзившего крышу хижины.
     -- Смотри!
     В туманной глубине  поплыли смутные картины. Горы? Нет, скорее холмы...
высокие холмы с нагими  макушками... обрывистые склоны, камень,  похожий  на
уснувшего льва, темная щель входа... Пещера?
     --  Ставят Иллур, --  произнес Миот. -- Дух никер-унна показывает  его,
чтобы освежить мою память.
     -- Я вижу только вход в подземелье, -- голос Блейда был спокоен, но сам
он дрожал от любопытства.
     -- Это подземелье  и есть  стават.  Там  большой круглый зал,  от  него
расходятся  коридоры  к  другим камерам. В некоторых  -- странная  мебель, в
остальных -- вещи,  которые я не могу описать. Если доберешься туда, увидишь
сам.
     Картина в световом  конусе сменилась  и словно  бы стала ярче. Полдень,
догадался  Блейд.  Синее небо, сверкающее  солнце,  блеск  водяных  струй  у
подножия черных скал...
     -- Наш грон, -- пояснил Миот. -- Там, за этими утесами...
     Изображение вдруг прыгнуло вверх, потом -- вниз,  и Блейд увидел ровную
круглую  площадку,  фасады   бревенчатых  домов  на  фоне  скалистой  стены,
вырубленные  в камне ступени и  карниз, к которому вела лестница. Там кто-то
стоял.
     -- Лилла. Смотри внимательно, Талса.
     Блейд  затаил дыхание. Конус скользил  вверх по ступеням,  беззвучно  и
плавно  подкрадываясь к тонкой  фигурке  девушки. Вот  она повернула голову,
отбросила  пряди темных волос с висков и  замерла,  придерживая их  руками и
будто позволяя  себя рассмотреть.  Темно-карие  глаза с золотыми  точечками,
алые сочные  тубы, чуть  вздернутый  носик, мягкие  очертания  подбородка...
Блейд мог поклясться, что видел раньше это лицо. Да, это, или очень похожее!
Но когда, где? Дьявольщина! Он стиснул кулаки, досадуя на память.
     Конус погас
     -- Малая магия, -- откашлявшись, сказал Миот. Так, для памяти...
     --  Опасная память,  -- заметил Блейд.  -- Если  эта  штука  достанется
врагам -- вместе с твоей головой, разумеется, -- они многое узнают.
     -- Нет.  Никер-унн всегда здесь, рядом, --  он похлопал  по мешку, -- и
перед смертью я успею попросить Духа, чтобы он ничего не показывал кастелам.
     -- И Дух послушает тебя?
     --  Конечно!  -- в  голосе  Миота  звучала  убежденность. --  Ведь этот
талисман найден в ставате нашего рода!
     * * *
     В   зеленой  стене  что-то   зашуршало,   и  странник   очнулся.  Миот,
проскользнув в хижину, махнул ему рукой
     -- Бери сумки, Талса, уходим! Поторопись, пока открыта дорога!
     Подхватив мешки, Блейд опустился на колени.  Путь наружу оказался ничем
не  лучше пути внутрь,  разве  что  теперь было  немного посветлее. Когда он
вслед  за  Миотом вылез  из зарослей, колени кровоточили,  а  на щеке  алела
свежая царапина. Позади с чуть  слышным  шелестом сходились ветви шалашника,
закрывая проход.
     --  Мы  подстрелили  онката, -- объявил  пожилой фра.  -- Огонь в твоих
ладонях еще не угас?
     -- Хватит, чтобы поджарить кусок мяса.
     Они двинулись вдоль оврага, ступая по росистой  траве. В сотне шагов от
куста,  приютившего  путников  ночью,  под  защитой  крутой  овражной  стены
громоздилась куча хвороста. Радом Панти свежевал небольшое животное, похожее
на  олененка; его  изящная четырехрогая голова была  покрыта кровью, мертвые
глаза, золотистые и кроткие, глядели на людей с молчаливым упреком.
     Блейд разжег огонь и  сходил  к ручью за водой, пока оба фра нанизывали
мясо на прутья. Опустив тяжелый мех на землю, он коснулся плеча Миота.
     -- Дым не  виден,  но  я чувствовал запах. Ты полагаешь, что поблизости
нет людей?
     -- Нет. Птицы и хатти предупредили бы нас.
     --  Но там, на берегу реки,  пользы  от них было  немного.  Похоже,  вы
напоролись на засаду.
     Миот сокрушенно покрутил головой.
     -- Это все заросли, Талса, проклятью заросли. Помнишь, какой там запах?
Животные и птицы его не  любят. Мы спустились с гор, прошли лес и напоролись
прямо  на  кастелов...  на один  из отрядов, что бродят вдоль  Иллимы... Нам
сильно не повезло! Оба клота и Онта... -- искатель помрачнел.
     В  молчании они приступили к  завтраку, потом, закидав  костер  землей,
тронулись в  путь. Наступил  и  миновал  полдень, солнце неторопливо  начало
спускаться к  горизонту, лес поредел,  появились первые  холмы. Вначале  эти
возвышенности,  пологие  и  вытянутые в широтном  направлении, покрывал лес;
потом их вершины и северные склоны оголились, короткая жесткая трава сменила
деревья  и кусты, кое-где торчали камни -- крупные валуны, след отступившего
некогда ледника. Теперь Миот внимательно изучал местность, прежде  чем  дать
команду к спуску, лицо его было напряженным, лоб прорезали морщины.
     -- Начало унги, -- пояснил он Блейду. -- Плохие места; трава по колено,
холмы закрывают обзор, и на гребне любого в камнях может сидеть засада.
     -- Кого подстерегают кастелы? Вас?
     -- Не только нас, хотя мы посылали в Иллур уже не один отряд. Тут могут
бродить  разведчики тейдов...  Тейды  догадываются, что подходит  их  черед,
следят...
     --  Ты говорил,  родами Иглстаза правит  мудрые  женщины.  Велика ли их
мудрость, если они не сумели вовремя договориться и ударить на общего врага?
     Миот долго молчал, пока они поднимались на очередной холм, затем нехотя
пояснил:
     --  Каждый род  сам  по  себе,  Талса. Мы  не ссорились с тейдами, но и
большими  друзьями  нас тоже  не  назовешь. Наши земли были  лучше,  ставаты
богаче... Они живут между Иллуром и Сухими Равнинами, где мало воды и солнце
печет так, что прожигает кожу. Может, они думали, что кастелы и фра выпустят
друг другу столько крови, что благодатный Иллур совсем обезлюдеет.  Но этого
не случилось. Смотри!
     Миот вытянул  руку.  Они стояли на вершине холма, прикрытые валунами, а
внизу по  степи тянулось войско. Шли  отряды вооруженных  короткими  копьями
бойцов, шли  щитоносцы с большими  овальными щитами и секирами, шли метатели
дротиков,  тащившие  на  плечах  плотные  связки  снарядов,  шли  охотники с
духовыми трубками и  колчанами, полными отравленных стрел. Все -- в коротких
кожаных туниках без рукавов, в кожаных шлемах и тяжелых сандалиях. Настоящая
армия! Они двигались походной колонной по пять в ряд; ее замыкал обоз -- два
десятка деревянных повозок с запасами и  снаряжением, влекомых медлительными
крупными тварями, напомнившими  Блейду безрогих быков. Войско было небольшим
тысячи  полторы человек,  --  но выглядело  грозной  силой.  По  обе стороны
колонны, сзади и далеко впереди, маячили группы охранения и разведчики.
     --  Идут к  Иллиме, клянусь  светлым Арисо! выдохнул  Панти. Лицо юноши
побледнело, пальцы стиснули рукоять меча, ноздри раздулись, как у почуявшего
добычу пса. -- Нападем, кинтам?
     -- Остынь, -- Миот похлопал его по плечу. Втроем мы их не остановим. --
Он  повернулся  в Блейду  и недовольно; пробурчал: -- Узут... Плохо! Похоже,
они хотят сделать новую попытку...
     -- Что ты имеешь в виду?
     -- Брин давно ищет наш грон... знает, что мы скрываемся в горах, где-то
в верхнем течении Иллимы. Только попасть туда непросто!
     -- Почему? Прямо вверх по речной долине... Иллима -- быстрая река,  и я
думаю, она пробила в торах целый каньон.
     -- Конечно. Там  есть большое  ущелье, но потом река уходит под скалы и
изливается на  равнину водопадом. От того места, где мы встретились, до него
надо добираться половину дня.
     -- Значит, Иллима течет в подземном тоннеле?
     --  Да. Там  не  один  тоннель,  целый лабиринт. Только  мы знаем,  как
пройти. Хорошее место для  обороны -- полсотни  бойцов могут задержать целое
войско.
     -- Не стоит ли нам вернуться? Предупредить стражу?
     -- Нет. Брину  не найти проходов. Наше  дело,  Талса,  попасть в стават
Иллур. Если это удастся...
     -- Ты сомневаешься?
     -- Кастел Брин ничего не делает  наполовину.  Одно войско отправилось в
поход, значит, другой такое же стережет  Иллур от тейдов. Не знаю, сумеем ли
мы проскользнуть мимо их постов... Унга -- не лес, тут далеко видно.
     --  Ну что ж, -- Блейд усмехнулся и хлопнул  себя по широкой груди,  --
один талисман ты уже нашел, Миот. Это твои слова, искатель.
     Ответом ему была широкая улыбка.
     -- Да, ты прав, Талса. Я вернусь не с пустыми руками.

        ГЛАВА 5

     Опасения Миота подтвердились: им не удалось  пробраться к ставату. Одно
войско  кастелов  ушло  к  реке, другое осталось  сторожить  Иллур.  Пятерки
щитоносцев  патрулировали широкую полосу степи, отделявшую  лес от  северной
гряды холмов, там, в темной  расселине,  таился вход в  подземный лабиринт с
магическими сокровищами,  столь  же  недоступный,  как  звезды в ночном небе
Иглстаза. Три дня  путники  бродили вдоль пологих  увалов на границе  леса и
унги, пытаясь проскользнуть мимо патрулей и пробраться на север.  Однажды их
заметили, и только меч Блейда  спас  всю  группу  от  уничтожения:  в жаркой
скоротечной схватке он уложил троих противников, пока Миот и Панти  рубились
с остальными двумя.
     Схоронив  трупы в ненасытной  пасти бото,  пожилой  искатель  несколько
минут  стоял,  угрюмо  взирая  на  выжженное  пятно  земли. Потом  его глаза
обратились  к  зеленому  степному  простору,  где  в  знойном  мареве  плыли
скалистые холмы, такие желаннее и такие недосягаемые.
     -- Надо возвращаться, -- произнес Миот,  вложив меч  в ножны. -- Мы зря
тратим время.  Разве что... он задумчиво поглядел на  запад, -- наведаться в
один из тейдских ставатов... Нет, слишком опасно, они  их  неплохо стерегут!
Лучше пройдем к горам, заглянем в стават Тарвал.
     -- Ты же говорил, что он разграблен кастелами, -- заметил Блейд.
     --  Да, безусловно.  Но  хороший  искатель даже в разграбленном ставате
может кое-что найти. Посмотрим!
     Они повернули к югу и углубились в лес.
     Блейд, шагая за двумя воинами фра, невольно любовался скупым изяществом
их движений. И старый, и молодой были одинаково гибкими и быстрыми, несмотря
на небольшой  рост, оба легко  несли увесистые мешки  и оружие.  В этой паре
Миот, несомненно, казался более  примечательной личностью. Блейд чувствовав,
что дело не только в  опыте и знаниях  старшего фра; временами его  поражало
лицо Миота. Лишь заглянув ему в глаза, обратив внимание на твердую линию губ
и едва  заметные морщинки над переносицей, можно было догадаться, что видишь
человека не первой молодости. Жизнь явно не баловала его, и сейчас он должен
был бы  выглядеть стариком.  Но нет; перед  Блейдом шагал  крепкий мужчина в
расцвете сил, живая загадка, которая не давала ему покоя.
     Как-то он поинтересовался, в каком возрасте люди фра уходят к  светлому
Арисо. Ответ его поразил: и фра, и кастелы, и тейды, и мужчины других кланов
нередко  дотягивали до ста лет,  женщины жили  еще дольше.  Этого просто  не
могло быть! В архаическом обществе человек старился и умирал рано, сорок лет
считались верхним рубежом зрелости, шестьдесят возрастом патриарха. Так было
в Альбе и Кате, в Сарме и Зире -- везде, где жизнь человеческую поддерживали
охота и примитивная система земледелия.
     Возможно,  обитатели  Иглстаза  не  всегда  были  примитивным  народом?
Возможно,   думал   Блейд,  он  наблюдает  угасание   великой   цивилизации,
завершающий жизненный цикл, и  долголетие иглстазцев, как и их  таинственный
ментальный  дар,  всего  лишь жалкие остатки  былого могущества. Но  где все
остальное?!  Где  развалины  величественных   городов,  руины   промышленных
центров,  древние  дороги  и ирригационные  сооружения,  легенды  о  прошлом
величии, наконец?
     Ничего этого не было. Правда, имелись ставаты, ни они явно  не походили
на города. И их было так мало! Три у  фра, два у тейдов, один у кастелов,  и
еще четыре-пять -- на территории западных кланов, покоренных и  уничтоженных
еще  дедом и отцом  Брина. Случалось, искатели  обнаруживали и  другие,  еще
неизвестные  ставаты, но вряд ли на  сотню иглстазских  родов их приходилось
больше трехсот не слишком много древних поселений для  страны в три миллиона
квадратных миль!
     По  словам Миота,  Иглстаз  всегда  был  таким,  как теперь.  Ничего не
менялось,  кланы  воевали,  их разведчики пытались найти  и ограбить ставаты
соседей,  бартайи  насылали  чары, гроны  то  росли,  то  уменьшались  --  в
зависимости от военных успехов. Так продолжалось уже  многие сотни лет. Миот
не ведал, что было раньше,  в мифические времена, когда беловолосые великаны
и карлики-керендра  жили рядом с  обычными людьми, возможно, это приводило к
еще более ожесточенным войнам. В  ставатах некогда обитали предки, владевшие
могущественной  магией, это он  знал  твердо,  но  что  являлось  источником
магических знаний? Несомненно, милость  Арисо, подателя всех  благ,  и сонма
светлых духов, его помощников. Это был  очевидный ответ,  но он не устраивал
Блейда.
     Еще существовали талисманы, Дары Арисо, дававшие власть над светлыми  и
темными  духами.  Их сила  не  являлась постоянной, она убывала  при  частом
использовании,  и каждый  род  время от времени нуждался в  обновлении своих
магических  запасов.  Их находили в  ставатах, реже -- в других местах, но с
каждым десятилетием поиски становились все более трудными и изощренными, ибо
Арисо  явно  не  пополнял  своих кладовых.  Талисманы  были  чем-то зримым и
вещественным,  и  Блейд долго  приставая к Миоту,  уговаривая  его  показать
таинственный  никер-унн. Наконец искатель согласился и, покопавшись в мешке,
протянул  Блейду  небольшой  двояковыпуклый  диск  размером  с  полупенсовую
монету. Эта  штука  напоминала линзу, окрашенную с одной стороны в синий,  с
другой -- в молочно-зеленый цвет, она была на удивление легкой и прочной.
     По  словам  Миота,  в  никер-унне обитал  светлый  дух  с  превосходной
памятью, его  синий глаз  фиксировал  события  и  картины,  зеленый  мог  их
воспроизвести.  Дух  был весьма  капризен  -- иногда приходилось долго греть
амулет в ладонях, что добиться его милостей. Тем  не менее  никерунн  служил
Миоту много лет, являясь самым большим его сокровищем, искатель нашел его на
побережье, и бартайя Лайана, мать Лиллы, оставила сей талисман ему. Никерунн
считался малой магией, он не мог ни лечить,  ни помочь  в уничтожении врага,
ни защитить от его козней, ни предвидеть будущее.
     На  взгляд  Блейда,  эта  забавная игрушка  была  каким-то  техническим
устройством  наподобие  телекамеры. Гипотеза его, вполне  разумная, страдала
лишь одним  недостатком:  он не понимал, как управляться с  никер-унном.  Ни
кнопок, ни рычажков, ни  впадин или отметок, которых нужно было бы коснуться
пальцем, -- абсолютно  ничего!  Пояснения Миота также не  внесли ясности, он
просто обращался к духу с просьбой, и тот  иногда снисходил к нему, одаривая
своим вниманием. В  руках Лиллы никер-унн действовал  гораздо лучше,  что не
вызывало  у  Миота  удивления  --  колдовская  сила  бартайи  во  много  раз
превосходила его способности.
     Блейд  покрутил талисман в  руках,  хмыкнул и вернул хозяину.  Прибор с
ментальным  управлением?   Вполне   возможно...  Ему  приходилось  встречать
подобные устройства и на Земле, и в других местах, но все они происходили из
вполне   определенного   источника.   Впрочем,   какое  отношение   звездная
цивилизация паллатов  оривэй могла иметь к Иглстазу? Абсурд! Он выбросил эту
мысль из головы, молчаливо укорив свою разыгравшуюся фантазию.
     Путь к ставату Тарвал занял полтора дня, и на подходе к нему Миот вдруг
сделался хмурым  и неразговорчивым. Мрачно огладывая зеленое царство Иллура,
он  словно выискивал опасность  за  каждым стволом и в  каждой  тени  ожидал
увидеть  затаившегося  врага.  Но все было  тихо,  тени  оказывались  просто
тенями,  за деревьями  не  скрывалось  никаких  засад,  а плоды  и  ветви не
валились путникам на голову. Миот, однако, был настороже.
     Неожиданно он остановился и взглянул на Панти.
     -- Ну, что скажешь, ученик?
     --  Нет  хатти,  -- юноша  подмял  голову, изучая  древесные кроны.  --
Исчезли! И птиц тоже мало, кинтам.
     -- Да, мало... Думаю, стават не окажется пустым.
     --  Кастелы?  --  Теперь  Блейд тоже  напряженно всматривался  в лесной
полумрак, но не мог обнаружить ничего.
     -- Кастелы. Охрана или засада -- так, на всякий случай.
     --  Хм-м... Ты полагаешь, они вспугнули рыжих прыгунов?  Я половину дня
бродил по лесу -- еще до встречи с вами, за Иллимой, -- и ни птицы, ни хатти
не обращали на меня внимания. Один даже стал играть со мной.
     -- Это потому, что ты не охотился. Звери чувствуют  намерения человека,
Талса. Возьми духовую трубку,  стрелы, нож  и дротик и прогуляйся  в лес  за
плодами -- ты можешь встретить целое стадо онкатов, и они не убегут от тебя.
А потом иди безоружным, но с желанием раздобыть свежего мяса -- я не увидишь
ни одного.
     -- Значит, кастелы охотятся?
     -- Конечно. Им  же надо что-то есть! У хатти красивая шкурка и неплохое
мясо.
     -- Хорошо, ты меня убедил. Что станем делать?
     -- Спросим у младшего, -- Миот сделал знак Панти
     -- Я бы... -- выхватив клинок, парень яростно полоснул воздух.
     -- Если их пятеро, можно и так. А если больше?  Вряд ли стават охраняет
только одна пятерка. Что скажешь ты, Талса?
     Блейда  мучило  любопытство.  Он  должен  взглянуть  на эти руины,  над
которыми  Арисо  вытряхнул  целый  мешок своей благодати! Пусть  там уже нет
магических даров, но хоть камни-то остались!
     Он ударил кулаком по ладони.
     -- Надо выследить охрану и перебить из духовых трубок!
     -- Нет, -- искатель  покачал головой. --  У тебя свои обычаи, у нас  --
свои. Нельзя убивать людей с помощью яда.
     -- А уничтожить целый род  можно? Увести  малых детей, вырастить из них
воинов, которые добьют остатки собственного племени?
     Миот, казалось, был  смущен. Задумчиво потирая подбородок, он уставился
в землю и после долгой паузы пробормотал:
     -- Пойми,  Талса, фра бьются честно... и всегда бились честно. Мы можем
идти в стават или не идти, но стрелять в спины кастелам не будем.
     -- Ладно, пойдем! Только позволь мне руководить осадой.
     Искатель угрюмо кивнул и двинулся вперед. Они миновали рощицу трубчатых
деревьев,  выросших  на  довольно  крутом  косогоре,  к  Блейд  почувствовал
знакомый приторный  аромат.  Кусты!  Такие  же  кусты с  мелкими  и пахучими
желтыми цветами, как на обрывистом берегу Иллимы! Вероятно, они предпочитали
каменистую  почву; зги  заросли  тянулись  вверх по  склону до нагромождения
бурых гранитных  глыб,  за которыми  на  пятисотфутовую  высоту  поднимались
неприступные скалы.
     -- Предгорья Тарвала, --  коротко пояснил Миот.  Хребет недалеко, но мы
его не увидим.
     Блейд кивнул;  тут над ними нависала скалистая стена, а в  лесу вид  на
горы заслоняли деревья.  Сейчас,  однако, он больше интересовался зарослями.
Эти высокие  кусты с парфюмерным запахам напоминали  сирень и росли довольно
плотно;  прекрасное  место  для  засады,  неожиданной  атаки  и  притворного
бегства.
     --  Где стават? -- спросил он,  разглядывая подножия скал. Они казалась
монолитными и  гладкими;  нигде  ни  трещин,  ни расселин, в  которых мог бы
скрываться вход в пещеру.
     -- Дальше. Надо пройти немного к востоку.
     Путники тронулись вдоль опушки, поглядывая то на молчаливый лес,  то на
утесы и синевшее над ними небо. По  земному счету было часа три пополудни, и
Блейд рассчитывал, что они успеют очистить и осмотреть стават еще до вечера.
Конечно, если его охраняет целая армия, придется отступить, но ему казалось,
что стражей будет не больше десятка.
     Внезапно каменная стена справа  раздалась, образовав довольно  глубокую
впадину,  округлую,  симметричную,  с гладкими краями.  Она выглядела сл