громном числе, не выдержат удара тяжелой пехоты. Примеров тому в истории не
счесть  - начиная от  ассирийских завоеваний и кончая крахом империй инков и
ацтеков,    которые   были   уничтожены   несколькими   сотнями    испанских
конкистадоров.  Если  же еще учесть и чудовищную  силу нуров... Возможно, их
могла остановить  фаланга  наподобие  македонской -  с  длинными  копьями  и
большими щитами, - но Блейду было ясно, что он не успеет за оставшееся время
обучить и снарядить сколько-нибудь значительный отряд.
     Что же еще оставалось? Партизанская война, в которой он был так искусен
еще с  тех лет, когда в далеком пятьдесят девятом совсем молодым лейтенантом
командовал отрядом африканских  повстанцев? Да,  она имела  шансы  на успех.
Взять несколько  тысяч крепких бойцов и уйти  в горы и джунгли... За полгода
можно  перебить  всех  нуров - по одному, по  двое...  заманивать  в ловушки
небольшие группы, уничтожать мелкие карательные отряды...
     Блейд несколько раз  рассмотрел эту возможность - и отверг  ее. Слишком
многим  рисковали островитяне,  ибо  им было что терять. Териут,  прекрасный
город с  многотысячным населением, становился заложником их покорности... Да
что  там Териут! Весь благодатный Тери  и  остальные острова  архипелага! За
полгода нуры превратят  в прах  и  пепел десятки поселений,  уничтожат сотни
тысяч людей! Всех в горы не уведешь...
     Чем чаще  он думал о предстоящей войне, тем  более похожей казалась ему
ситуация  на  походы  конкистадоров  Писарро и Кортеса.  С  одной  стороны -
богатая и мирная земля, где не имеют понятия о военном искусстве; с другой -
дружина  захватчиков,  профессиональных  солдат,  прибывающих   из-за  моря,
опытных,  жестоких и неимоверно могучих... На самом деле, положение было еще
хуже -  в отличие от ацтеков териоты не вели завоевательных войн и  не имели
многочисленных армий. Предположим, размышлял Блейд, если  бы Монтесума знал,
чего  можно  ожидать от  бледнолицых  пришельцев,  что бы он  сделал? Спалил
Тенотчитлан и ушел в горы? Скорее всего, так...
     Впрочем, эти рассуждения  имели чисто  академический  интерес.  Териоты
были одновременно и слабее,  и сильнее  древнеамериканских индейцев;  они не
содержали орд диких воинов и не любили крови, но находились на гораздо более
высоком культурном уровне. Прекрасные мореходы и кораблестроители, кузнецы и
металлурги, великолепные  инженеры...  Они  знали законы  механики  не  хуже
римлян  и  имели  тысячи искусных  ремесленников.  Именно  тут  лежал ключ к
решению проблемы!
     Блейд повернулся к Зитрасису, флотоводцу.
     -  Скажи,  достопочтенный, сколько больших стрелометов стоит на  каждом
военном корабле?
     - Стрелометов? - Зитрасис  удивленно поднял  густые брови. - Ни одного.
Мы же не собираемся бить китов!
     Разведчик скрипнул зубами.
     -  Ладно!   Кто  скажет  мне,   сколько  таких  стрелометов  и  больших
метательных копий к ним можно изготовить за десять дней? Со всем напряжением
сил?
     -  Ну,  я полагаю... -  начал  Зитрасис, но его  прервал хриплый  голос
оружейника:
     - Стрелометы собирают в моих мастерских, и я точно знаю - если работать
в  три смены,  мы изготовим две такие машины за сутки. И полсотни дротиков к
ним - если будет железо или бронза.
     - От Тери  до Халлота плыть  пять  дней, - медленно произнес  Блейд.  -
Предположим, еще  пять дней понадобится нурам  на сборы... Значит, они могут
появиться  здесь  через половину  месяца.  Тридцать метательных  машин... по
шесть на корабль...
     Это  было немного, но все же лучше, чем  ничего.  Разведчик поднялся и,
описывая круги около стола, начал объяснять териотам свою тактику. Архонты и
капитаны следили за ним, поворачивая головы то направо, то налево.
     - Мы должны уничтожить врага,  не вступая  с  ним в соприкосновение,  -
говорил  Блейд.  - Для  этого  есть только  одна  возможность - использовать
мощные метательные  орудия. И  атаку надо провести внезапно и с максимальной
эффективностью.  Значит,  так!  Пять-шесть  наших  парусников, оборудованных
стрелометами, встречают  суда северян  в море... Я  думаю, у них  будет  три
корабля - больше  не нужно, чтобы перевезти полтысячи воинов. Мы забрасываем
их  большими стрелами и  пускаем  на  дно...  Вместе  с  нурами  в  железных
панцирях! А если кто из них захочет поплавать, мы ему поможем - гарпунами!
     Бридес, военачальник, который с начала заседания не проронил ни слова -
он славился своей молчаливостью и спокойствием - вдруг произнес:
     -  Первый  раз  слышу, чтобы копьем,  даже очень  большим,  можно  было
потопить корабль...
     - Можно,  пятый архонт, - Блейд прекратил свое безостановочное кружение
и в упор поглядел на  Бридеса, мускулистого пятидесятилетнего  здоровяка.  -
Можно, мой  генерал!  Если копий будет много,  и  они понесут пучки  горящей
пакли! Хорошо смоченной в масле!
     -  О! - этот  звук вырвался одновременно у  Бридеса  и Зитрасиса;  люди
военные, они все поняли с полуслова. У стены,  где сидели капитаны, раздался
возбужденный гул.
     - Можно метать кувшины с ворванью! - воскликнул усатый.
     - И стрелы! Подожженные стрелы!
     - Дротики - с расстояния сотни локтей!
     - Если у нас хватит стрелометов на шесть кораблей...
     - ...то при двукратном превосходстве в численности мы спалим их дотла!
     Внезапно  поднялся  Салкас.   Обычно   второй  архонт  выглядел  весьма
величественно:  прямая, несмотря на  возраст, спина, острый  взгляд, длинная
седая борода,  под  которой пряталась серебряная  цепь с дельфином;  сейчас,
однако, вид у него был самый разнесчастный.
     -  И кого же вы собираетесь спалить дотла?  - негромко  произнес он  во
внезапно наступившей тишине.  - Наших братьев из Халлота?  Ведь подневольных
сахралтов-мореходов будет на трех кораблях тоже не меньше пятисот!
     В зале  Совета  повисло мрачное  молчание. Старик повернулся к Блейду и
долго смотрел на него,  чуть  склонив  голову к плечу и  моргая  прозрачными
пергаментными веками. Наконец он сказал:
     - Ты - великий боец, Рисарс. Великий герой!  Никогда бы не подумал, что
найдется человек,  способный в  поединке один на один  справиться  с  лучшим
воином  нуров!  Но  ты  смог  это  сделать...  И  прости меня,  старика,  не
сказавшего  тебе  заранее,  каков будет твой противник.  Я  вижу теперь, что
ошибался,  боясь  поколебать твое мужество...  - он сделал паузу, потом снял
свой  серебряный  венец  и,  покряхтывая,  стащил через  голову  цепь. - Ты,
Рисарс, и сейчас бы мог нас спасти - сжечь в море корабли халлотцев вместе с
отрядами  северян. Знаешь, что будет потом?  Фарал Мит'Канни  снарядит целый
флот, заставит сахралтов из Халлота тоже построить огненные  стрелометы... и
мы с  ними начнем жечь и крушить друг друга по всем морям! -  старый  архонт
резко сдвинул  к середине  стола цепь и венец и  вдруг выкрикнул:  - Нет! Не
будет этого,  пока я правлю архипелагом! И если  вы,  молодые, - его  цепкий
взгляд скользнул по лицам Бридеса, Зитрасиса и застывших у стены офицеров, -
если вы решите сжечь наших братьев, я слагаю с себя звание архонта!
     Блейд задумался лишь на секунду. Он понимал уже, что блестящий его план
провалился, но не сожалел об этом.  Все,  что сказал старик, было верным - и
не только  верным, но  мудрым и  благородным. Не  всегда  лучшее тактическое
решение является таковым с точки зрения долговременной стратегии.
     Шагнув к своему креслу, Блейд, словно капитулируя, поднял обе руки.
     - Все! Вопрос  о морском сражении исчерпан!  - он пододвинул  к Салкасу
регалии  архонта.  -  Надень  цепь  и  венец,  достопочтенный.  Отныне  нуры
становятся моей  личной проблемой. Они идут  сюда не жечь и  грабить Териут,
который их кормит; они идут  за мной. И я либо разделаюсь с ними, либо умру!
- разведчик перевел дух и продолжал: -  Не  один териот не  обнажит меча, не
выпустит  стрелы, чтобы не подвергать ваш  народ мести  северян. Вы скажете,
что я - безумец и бунтовщик, с которым вам самим справиться не под силу... И
вы снимете с себя всякую ответственность! Я же попрошу у вас иной помощи, не
мечом, но золотом... тайной помощи, о которой нуры не смогут дознаться.
     - Все, что ты захочешь, Рисарс... Все, что в наших силах...
     - Многого я не попрошу, Салкас.  Помни одно: я - бунтовщик, которого не
поддерживает ни один из териотов...
     - Вот уж нет! - внезапно рявкнул Тарконес, вскочив на ноги и с грохотом
опрокидывая табурет.
     * * *
     Блейд и Тарконес стояли посреди небольшого, но пышного сада, замкнутого
кольцом стен  беломраморной  ратуши Териута. Все было  решено  и обговорено;
архонты и  капитаны  разошлись, и только  они двое задержались  здесь, чтобы
обсудить детали плана.
     - Ты сделаешь мне ручные стрелометы, кузнец, - Блейд вытащил из поясной
сумки  пергаментный  свиток и уголек,  затем  быстрыми  движениями  набросал
чертеж  арбалета. - Лук небольшой,  но выгнуть его нужно из прочной и гибкой
стали... найди ее... где хочешь, но найди!
     Оружейник молча кивнул, разглядывая рисунок.
     -  Тетиву  на  такой штуке  руками  не натянешь... Вот,  здесь  рычаг и
рукоять,  которую надо  вращать...  - объясняя, разведчик водил  пальцем  по
пергаменту.  - Зато стрела обладает огромной силой удара! Ее наконечник тоже
надо изготовить из лучшей стали, бронза тут не годится.
     - Ты думаешь, из этой игрушки можно пробить доспехи нурешников?
     Впервые  Блейд слышал,  чтобы кузнец  упомянул  презрительное  прозвище
северян. Он положил руку на плечо Тарконеса.
     - Я не думаю, Тарко, я знаю. Видишь ли, эту  броню можно прошибить либо
из  такого  стреломета  -  запомни,  он  называется  арбалетом,  -  либо  из
длинного... -  он  чуть  не сказал  "английского", - лука.  Но  лук  нам  не
сделать. Я даже не  знаю, растут ли  у  вас  подходящие деревья...  И потом,
чтобы научиться стрелять из него, нужна целая жизнь...
     Разведчик устремил затуманенный взгляд на  струю фонтана, сверкавшую на
солнце  алмазными  отблесками.  Перед  мысленным его взором  поднялись  ряды
суровых рослых людей в зеленых кафтанах и стальных  шлемах, с  шестифутовыми
луками в руках. Спокойные,  несокрушимые, уверенные,  стояли они на равнине,
по которой, вздымая клубы пыли, неслась в стремительную атаку  бронированная
рыцарская  конница.  В  грохоте  тысяч  копыт,  в  звоне доспехов  и  свисте
рассекаемого  стрелами  воздуха, под хриплый рев  боевых труб  Лилия  и  Лев
сходились при Кресси и при Пуатье -  и гордые бароны Франции падали на землю
у ног английских йоменов... Десятками, сотнями!
     Блейд вздрогнул, освобождаясь  от наваждения.  Ах, если  бы  у него был
отряд  таких  парней! Ни  один нур не высадился бы  живым на  благословенные
берега Тери...
     -  Твой  дух  витал  где-то  далеко? -  темные глаза  кузнеца  смотрели
вопрошающе. - Не на том ли далеком острове, откуда ты родом, Рисарс?
     - Да... Вернее, неподалеку от него...
     Тарконес помолчал.
     - Иногда мне кажется, что твой остров гораздо дальше,  чем мы думаем, -
задумчиво  вымолвил он. -  В иных краях, в  иных морях, где нет ни нуров, ни
сахралтов, ни сануров...
     - Какое это  имеет значение, Тарко? Остров - там. - Блейд протянул руку
к сверкающему небу Катраза, - а я здесь, с вами... - он улыбнулся и постучал
угольком по пергаменту. - Так  сколько таких арбалетов ты сможешь изготовить
за пятнадцать дней?
     -  Думаю, сотню... Но ты  уверен, что найдутся руки, готовые навести их
на нуров?
     -  Уверен.  Если я  пообещаю от имени  архонтов корабли, руки найдутся.
Даже слишком много!
     * * *
     Вскочив на обломок мраморной плиты,  Блейд окинул взором плотную толпу,
сгрудившуюся перед ним. Нечеловечески широкие плечи, мохнатые головы, серые,
черные, пегие и рыжие шкуры,  кирки и ломы,  зажатые в крепких руках... Рук,
действительно, было многовато.
     - Есть работа, парни,  - он махнул в сторону морского  побережья, туда,
где карьер переходил в ровную  ленту дороги. - Неприятная  работа  и  не все
останутся  в  живых после  нее, но  зато те,  кому повезет, получат корабли.
Новые  прочные корабли, на которых так  здорово  бороздить  океан  под свист
ветра и хлопанье парусов... - толпа глухо загудела, и Блейд понял, что можно
кончать с  лирикой. - Хрылы схлестнулись с нурешниками и  им нужна помощь, -
сообщил он. - Расчавкали, дерьмодавы?
     - А ты сам-то из каковских будешь? - поинтересовался кто-то из толпы.
     - Я - из клана Зеленого Кита! - Блейд гордо поднял голову.
     - Чего-чего? Безволосый и с двумя лапами? Вы только позиркайте на него!
Ну и блейдина! Нурло, еть его в печенку! - раздались выкрики.
     Выбрав в  первых рядах  главного из горлопанов  -  мохнатого,  рыжего и
похожего на незабвенного друга  Крепыша -  Блейд подхватил  его под  мышки и
разом втащил на свою каменную трибуну.
     -  Ты!  Акулья  требуха!  Разве я  выдаю себя за  хадра?  -  он  грозно
уставился на заводилу. - Я  сказал,  что вхожу в клан Зеленого  Кита!  Зовут
меня  Ричард-Носач. И это -  истинная правда! Можешь справиться у Рыжего, их
Хозяина, когда выйдешь в море на собственном судне!  И  у Грудастой, Хозяйки
Каракатиц, тоже!
     - Э, братва, да он знает наших! - раздался восторженный вопль.
     -  Это  также  верно,  как то,  что  я  выиграл  у Рыжего,  Трехпалого,
Зубастого и  Лысака последнюю шерсть  с их  задниц, -  с достоинством заявил
Блейд.  - Как раз  после  того, как мы  месяца полтора назад  встретились  с
кораблем Грудастой...
     -  А  ты,  парень,  случайно не  трахнул ее?  -  поинтересовался чей-то
веселый голос.
     - Было дело... - Блейд не собирался говорить им, кого и как он на самом
деле трахнул на том судне.
     -  Нууу...  вот  это да...  -  уважительный вздох  пронесся в  толпе, и
разведчик  понял, что поле боя осталось за  ним. Он тряхнул стоявшего  перед
ним хадра и спросил:
     - Как звать, моряк?
     - Мохнач...
     - Гляжу  я.  Мохнач, ты тут вроде бы  старший? -  Хадр  важно кивнул. -
Хочешь в море, на своем корабле?
     - Еще бы... Хозяин!
     - Вот, - Блейд ткнул пальцем в косматую грудь, - Он  уже  понял, кто  я
такой!  Хозяин!  А вы -  мой  клан,  моя команда!  Вы  все!  Из этой Зеленой
камнеломни, и  из Розовой, Белой и всех  других.  Будете сражаться вместе со
мной с нурешниками. За это получите корабли от хрылов. И - в море!
     Толпа ответила  одобрительным гулом. Блейд знал,  что хадры никогда  не
бунтовали.  Их продал хрылам  клан;  то  была законная сделка, и  неудачники
честно  гнули спины, не  помышляя о  бунте или  бегстве, чтобы родное  племя
могло  выйти в океан  на  новом корабле.  Но  если появлялся законный способ
освободиться  и от нудной работы, и от хрылов, и от опостылевшей суши  - кто
же станет  возражать!  Где  эти нурешники,  которым нужно  пробить  черепа и
выпустить кишки?
     Блейд, однако, боялся, что энтузиазм мохнатых моряков поубавится, когда
они увидят, с кем нужно иметь дело.
     * * *
     Хадров во всех каменоломнях Тери набралось тысяча триста двадцать семь.
В основном, молодых и крепких; но, по большей части, из команды дерьмодавов.
Гарпунеров продавали крайне редко, и их было всего с полсотни.
     Этих  охотников  Блейд  свел в  один  отряд  и  вооружил  дротиками  со
стальными остриями футовой длины -  новым изделием Тарконеса. Получив в руки
вожделенное  оружие, гарпунеры занимались теперь только тремя  делами - ели,
спали и метали  копья  в цель.  Вскоре их былая сноровка восстановилась; эти
парни могли  попасть в  яблоко с пятидесяти ярдов  и прошибить  с такого  же
расстояния солидную доску. Блейд начал все чаще  задумываться над тем, какой
толщины  доспехи у северян. Не в  четверть  же дюйма? В конце  концов, они -
живые существа, а не броненосцы!
     Остальное мохнатое воинство было на первых порах зачислено в землекопы.
Разведчик не собирался биться с  нурами в открытом поле и решил превратить в
форт  свою виллу. Изящное  белоснежное здание  стояло  на  склоне  холма,  в
изумительном  фруктовом саду, разбитом  вокруг; выше вздымалась живописная и
обрывистая скалистая вершина, так что  с тыла подобраться к  обители первого
архонта было не так-то просто.
     Теперь две сотни хадров  рубили деревья, очищали их  от  ветвей и коры,
острили колья.  Другие  сотни вертикально срезали обращенный к морю западный
склон  холма, насыпая над пятиярдовым  обрывом земляной вал. На валу  быстро
рос частокол палисада;  когда сад был окончательно  уничтожен,  бревна стали
подвозить на упряжках хассов из соседнего леска.
     Селла и Нилата были в ужасе. Сотни волосатых дурнопахнущих четырехруких
чудовищ ломали и  рушили их маленький  рай! И потом - потом  они  собирались
драться с нурами, которыми их пугали с детства! Впрочем, еще неизвестно, кто
выглядел  страшнее - эти мохнатые монстры или гиганты-северяне.  По  крайней
мере, они стоили друг друга.
     Блейд,  утомленный слезами  и причитаниями  младших  жен, отослал их  в
город;  с  ним  осталась  только  Эдара, и с этого  времени  ей безраздельно
принадлежали все его ночи. Она совсем не пугалась  хадров. Скорее наоборот -
облачившись в  плотную полотняную тунику, она ходила  среди  волосатых  орд,
надзирая  за работой  не хуже самого Блейда. Еще она  взяла на себя кухню, в
которой  сейчас трудилось три дюжины  четырехруких; и те быстро усвоили, что
кроме Хозяина тут есть еще и Хозяйка.
     К ночи  Эдара  едва не валилась с  ног  от усталости, но, окунувшись  в
бассейн,  являла взорам Блейда восхитительное  зрелище неувядаемого женского
очарования.  Он был благодарен ей -  и за дневные, и за ночные труды. Но все
чаще  и чаще  в ночной тишине,  когда  гибкое  смуглое тело замирало  в  его
объятиях, и головка в ореоле пушистых волос доверчиво устраивалась на плече,
Блейд уносился мыслями в далекий туманный Лондон,  в подземелье под Тауэром.
Миновало больше двух земных  месяцев, но лорд Лейтон пока его  не беспокоил.
Ни  стреляющей  острой  боли в висках,  ни головокружений... Сколько же  еще
ждать? Неделю? Две? Что ж,  он успеет пустить нурам  кровь... А  там - самое
время в путь!
     Блейд не строил  иллюзий  и не  надеялся на  победу. Пятьсот северян  -
пусть даже не таких могучих, как покойный Ристел, - возьмут его цитадель  за
пару дней. Стоит им  взобраться на вал,  и  дело будет кончено; хадры, как и
сахралты,  могли биться  с  гигантами  только на  расстоянии  и только из-за
укрытия. Сколько  нуров  его мохнатые воины  сумеют положить  у стен  форта?
Пятьдесят? Сто?
     Когда укрепления были закончены  (в  рекордное время  - за  пять дней!)
началась  боевая подготовка. Вскоре выяснилось,  что хадры не могут стрелять
из  луков -  руки  мешали. Впрочем, Блейд и  не рассчитывал на  это  оружие.
Тарконес  продолжал слать ему  тяжелые топоры с четырехфутовыми рукоятями  и
метательные копья, начали поступать и арбалеты Они сразу  пришлись хадрам по
душе - такую штуку можно было  держать всеми четырьмя лапами и лупить в цель
со  ста  ярдов.  С легкой  руки  Мохнача, ставшего первым помощником Блейда,
моряки прозвали  их дыроколами -  в досках-мишенях, с которыми тренировались
мохнатые стрелки, зияли большие дыры от тяжелых стальных стрел. Но арбалетов
было мало, хотя люди Тарконеса собирали в день не десять, а пятнадцать штук.
     Особая  группа из  восьмидесяти  крепких хадров день и  ночь  пробивала
подземный ход из виллы на  другую  сторону  холма. Блейд не собирался губить
зря своих  союзников, когда нуры захватят валы, и хадрам  придется отступить
под защиту стен здания, он рассчитывал  эвакуировать большую часть войска  в
горы. Возможно, в живых останется шестьсот  или даже девятьсот  моряков; они
пересекут  остров и выйдут к порту Рапай на восточном побережье Тери, где их
будут ждать четыре новеньких корабля. О себе Блейд не беспокоился, если нуры
захватят его  в плен,  то  уж никак  не убьют.  Видимо, в  таком  случае ему
предс