асках и изысканных узорах ковров  и
остальном убранстве. Наконец она сказала:
     -- Кто же ты, воин? Принц из Ал-бьона, о котором ничего не ведомо  даже
моему отцу, дьюв,  научившийся делать  свою кожу теплой, или  просто враль и
безродный бродяга?
     -- Я не  могу сказать тебе, кто я и откуда, -- тихо  произнес Блейд. --
Но  спроси  свое  сердце, Р'гади, спроси  свои  глаза --  разве  я  похож на
безродного  бродягу?  Даже  если  мне пришлось  однажды  чуть-чуть  приврать
красивой девушке?
     Она медленно, задумчиво покачала головой.
     --  Нет,  ты  не бродяга...  Я  помню,  как  погибли  мои разведчики...
Т'роллон, М'тар и другие... помню, кто пощадил меня, и чем я расплатилась за
это...
     -- Ты жалеешь?
     -- Нет, мой дьюв. Я была счастлива... -- Она улыбнулась -- в первый раз
с той минуты, как Блейд появился в комнате. -- Я  жалею  о другом -- что  ты
пришел не ко мне.
     -- Я пришел помочь твоему отцу.
     -- Хорошо, если так. Сейчас это куда важнее.
     -- Ты мне веришь?
     Р'гади пожала тонкими смуглыми плечами.
     -- Верю, не верю, какой в  том смысл? Все отвернулись от нас... Так что
в моем положении не отказываются от помощи, которую послал милостивый Эдн.
     --  Не  Эдн,  Р'гади, Я  не  лгал  тебе, рассказывая про далекую страну
Ал-бьон. Она существует... Правда, она называется совсем не так и лежит не в
Западном океане, но она существует.
     --  И  там  знают  имя  Ар'каста,  моего  отца?  Трудно  поверить,  мой
хитроумный дьюв.
     --  Знают,  Р'гади. Когда-то,  очень давно, он пришел из этой страны  в
Ксам и стал здесь большим человеком... советником ад'серита.
     -- Мой отец родился здесь!  И  моя мать  -- пусть будут  легки ее дни в
чертогах Эдна -- тоже!
     -- Мать --  да,  отец  --  нет.  --  Девушка упрямо молчала,  и  Блейд,
подождав с минуту, добавил: --  Но  ты права, Р'гади  -- какой  смысл сейчас
разбираться с  родословными?  Я  могу помочь, и не важно, кто меня послал --
светлый Эдн или люди с родины твоего отца. Скажи, что с ним приключилось?
     Она смерила Блейда недоверчивым взглядом.
     -- Разве друзья моего отца не знают об этом?
     --  Нет. Знают, что произошло что-то плохое. Они это чувствуют -- здесь
и здесь, -- странник коснулся лба и груди.
     --  Не  слишком  же  быстро  они  почуяли  беду,  --  девушка  покачала
черноволосой головкой. -- Что бы  тебе явиться пораньше, дьюв... пока Х'раст
не наложил лапы на отца...
     -- Кто такой Х'раст?
     --  Тоже стратег  и военный советник ад'серита... первый, старший среди
советников... Он  ненавидит  отца,  потому  что эдор  уже  не  раз собирался
поменять их местами.
     -- Но не поменял?
     -- Род Х'раста  более знатный, -- Р'гади презрительно скривила губы, --
но он не стоит и ногтя Ар'каста!
     -- Значит, твой отец  -- великий стратег, -- задумчиво  произнес Блейд.
-- Чем же он занимался? Водил войска?
     -- Войска водили другие -- те,  кому положено махать мечом. Отец считал
и чертил карты. Едва рыжие псы из Айдена затевали очередной поход на Юг, как
ему  становилось  известно  об  этом.  Он высчитывал,  сколько  солдат  надо
послать,  с каким обозом и какой дорогой...  он рисовал  карты --  с горами,
реками,  лесами,  местами привалов...  он  говорил,  когда  должно выступить
войско,  что  вовремя перегородить  путь  рыжим  собакам...  Он  никогда  не
ошибался!
     -- Никогда? -- Блейд приподнял бровь.
     -- Ну, только один раз... последний...
     Странник  подвинул ногой подушку  и сел;  Р'гади осталась стоять  перед
ним. Он потянулся к кувшину, плеснул в кружку, выпил. Это был фруктовый сок.
     -- Скажи, Р'гади, откуда твой отец узнавал про айденские дела? Пожалуй,
это было непросто?
     -- Точно  не знаю, -- девушка повела  плечами. -- Он говорил, что имеет
там надежных людей...
     "Только  одного,  --  подумал  Блейд,  --  только  одного.  Зато  очень
надежного... очень информированного!"
     Значит, вот как они работали -- пэр империи Асруд бар  Ригон  и штабной
стратег эдората Ар'каст! Сообщали друг другу о всех готовящихся экспедициях,
чтобы  Ксам  успел вовремя  попридержать  руку  Айдена,  а Айден -- Ксама...
Вероятно,  Асруд  ухитрился  переправить  коллеге все данные и  о  последнем
походе -- ведь  ксамитская армия  ждала в холмах на  выгодной позиции, и как
раз там, куда пришли в конце концов айденские  орды и хайритские всадники...
Там бы все воинство и полегло, включая и тысячу Ильтара, если б не выдумка с
возами. Не это ли поражение хотят сейчас повесить на шею Ар'касту?
     -- Что  ты делала в степи  -- в тот  день, когда мы встретились? --  он
посмотрел на Р'гади. -- Разве  в  Ксаме  принято, чтобы  девушка командовала
отрядом воинов? Кто тебя послал?
     --  Отец,  разве   непонятно?  --  она  с  вызовом  прищурилась.  --  А
командовать я могу хоть сотней... не хуже любого мужчины!
     -- Я знаю,  что ты  не  только красива,  но и отважна, как божественный
Грим, хайритский ветер битвы. Ты поймала в степи дьюва и покорила его...
     По  губам  девушки  скользнула  улыбка;  видно,   эти  воспоминания  не
относились  к числу самых неприятных. Блейд, уже догадываясь, что произошло,
спросил:
     -- Не разгневался ли эдор  на Ар'каста за  то поражение в холмах? Когда
хайриты расправились с вашими копьеносцами?
     -- Я расскажу, -- Р'гади опустилась на ковер и сложила руки на коленях;
лицо ее помрачнело. -- В тот раз, последний,  отец все узнал вовремя.  Когда
рыжие псы  пойдут  на  юг,  сколько их будет,  сколько  наймут всадников  из
Хайры... Он все подсчитал,  и  войско  выступило  в нужный  срок...  большое
войско,  сильное... Оно  должно  было  раздавить  собак! Отец  говорил,  что
хайритов слишком мало, чтобы справиться с нашими копьеносцами. Может, они бы
и  ушли  на  своих  шестиногих  зверях,  но  только  не  на  юг!  -- Девушка
разволновалась, лицо ее порозовело.
     --  Да,  видел ту битву, -- коротко заметил Блейд. -- Ваша  пехота была
великолепна.
     -- Войско ушло, --  продолжала Р'гади, -- и не вернулось.  По том стали
доходить какие-то  странные  слухи  с  южных  рубежей,  будто  в  сторожевые
крепости приходят полумертвые  от  голода  воины,  израненные, без оружия...
Ад'серит велел Х'расту выслать лазутчиков. Отец подумал,  что должен послать
и  своих  людей --  надежных,  проверенных,  преданных  только ему.  Тайком,
разумеется... Вот их я и повела.
     "А я -- уничтожил", -- закончил про себя Блейд, стараясь не встречаться
с девушкой взглядом.
     -- Нас было двадцать человек, -- сказала Р'гади. -- Часть ты убил, но я
дождалась  остальных,  круживших около  айденского  лагеря, и мы  прошли  по
следам   до  самых  холмов.  Трупы  там  лежали  горами   --  разложившиеся,
обглоданные шеррами... Я  повернула  людей  в  Ксам. Мы возвратились  раньше
разведчиков  Х'раста, да что толку? Никто не  знал, как рыжие собаки одолели
наше войско... даже отец! Ну,  великий эдор велел это расследовать.  Сюда, в
Катампу,  переправили  всех  спасшихся  воинов, стали  допрашивать.  Сначала
Х'раст, отец  и еще два советника вели допросы вместе, потом выяснилось, что
нашу пехоту разбили всадники  из  Хайры, и  Х'раст во всем  обвинил  отца...
сказал, что послали мало войска...
     Блейд  кивнул; да,  если бы ксамитских фалангитов  было тысяч на  шесть
побольше, его выдумка с возами не помогла бы. Сила силу ломит.
     --  Делом  занялись важные люди  из ад'серита. Отцу велели сидеть дома,
приставили соглядатаев... Но он не унывал! Говорил, что вины его нет, что он
оправдается...  Только  пять  дней назад его взяли,  и  теперь все  в  руках
Х'раста...  и сам отец у него...  по обвинению в  измене... -- голос  Р'гади
прервался,  и  она  едва  слышно  прошептала:  --  Боюсь,  Х'раст велит  его
пытать...
     -- Уже, -- сказал Блейд.
     -- Что -- уже? -- девушка подняла на него непонимающий взгляд.
     -- Его уже пытают.
     -- Откуда ты знаешь?! -- теперь она почти кричала.
     -- Знаю.
     С минуту они сидели молча, потом Блейд произнес:
     -- Ты сказала, что отец у Х'раста. Где это?
     -- Неподалеку... В его дворце...
     -- Там много охраны?
     -- Х'раст  -- первый советник... у  него с полсотни людей... Не  все из
них стражи, есть  помощники, гонцы... но все --  сильные, владеют и мечом, и
луком.
     -- А у тебя здесь сколько народа?
     Р'гади угрюмо помотала головой.
     -- Нисколько.
     -- Я видел воинов внизу, в кухне... -- начал Блейд.
     --  Нисколько!  --  с  отчаянием  выкрикнула  девушка.  --  Как  ты  не
понимаешь,  глупый дьюв,  что Х'раст  допрашивает  отца по велению  эдора  и
князей из ад'серита! Кто  же пойдет против них? Свои  бы головы наши люди не
пожалели, но  за  такое...  -- она задохнулась, -- за такое  их  прикончат с
женами, детьми и стариками!
     Блейд полез за пазуху, вытащил увесистый кошель и побренчал монетами.
     -- Это поможет?
     -- Ты  думаешь,  у  меня  своего  золота мало?  --  Р'гади презрительно
сморщилась. -- Говорила я отцу,  бежим!  На Перешеек, в Кинтан, куда угодно!
Пока его не схватили, еще стоило бы попытаться... -- она вдруг всхлипнула.
     Блейд  взвесил в одной руке кошель, другую положил  на ятаган.  Похоже,
Грим, Ветер битвы, был прав,  а хитроумный Шараст ошибался:  это дело  решит
сталь, а не золото.
     -- Вот что, малышка, -- твердо сказал он, -- одевайся, бери свою саблю,
дротики  и  тихонько  выводи коней. Двух, я думаю, хватит. Съездим  к  этому
Х'расту,  поглядим, что  да  как...  И  вот что еще:  не найдется ли у  тебя
секиры? Или, на худой конец, длинного айденского меча?

Глава 8. ВЫБОР

     Блейду так и не пришлось  пустить в ход длинный прямой  клинок, которым
его снабдила Р'гади. Когда они, проехав с милю, добрались до обширного сада,
окружавшего жилище Х'раста, большая  из айденских  лун  стояла еще высоко, а
меньшая, стремительный Кром, успевший за ночь дважды пробежать  по небу, уже
скрылся за горизонтом.  Мягкая поверхность грунтовой  дороги заглушала топот
копыт, и  Блейд рискнул  приблизиться на сотню  ярдов к дому.  Это  строение
выглядело  весьма внушительно  -- раза в три  длиннее по фасаду, чем  дворец
Ар'каста  и на  этаж  выше.  Подходы  к  дому  первого  советника  оказались
свободными; ни стены, ни изгороди, ни рвы не преграждали путь.  Ксам являлся
государством   законопослушных  подданных,   власть  эдора  была  крепка,  о
бунтовщиках и разбойниках тут давно  не  слыхали. Во всяком  случае, в  этом
аристократическом пригороде Катампы.
     Знаком велев девушке спешиться, Блейд внимательно осмотрел фасад. Вдоль
всего  нижнего  этажа тут шла галерея, плоскую  кровлю  которой поддерживали
квадратные колонны  --  почти как в Голубом  Дворце Меота, обители покойного
ныне царя Дасмона. Конечно, меотский дворец  был куда больше, и его украшали
стройные  башни, но  сходство, безусловно, существовало.  Оба  здания  имели
вытянутую форму, крытую галерею с  колоннадой,  поверх  которой  шел балкон,
широкие  арочные окна  на  первом этаже и  стрельчатые,  поуже, на втором  и
третьем. Парадный вход в жилище  первого  советника, как и в Голубом Дворце,
располагался посередине  --  широкая лестница о шести  ступенях, ведущая  на
галерею к большой  двустворчатой двери,  щедро окованной бронзой.  По обе ее
стороны  пылали  факелы,  бросая отблески  на  металлические  шлемы  и  щиты
стражей.
     Их  было  двое,  и  они  не столько  охраняли  хозяйский  дом,  сколько
находились  при  лестнице  и   двери   для   почета,  помпезности  и  общего
впечатления. Один спал,  присев  на  ступеньку,  другой  дремал, опершись на
копье;  Блейд мог  бы  разделаться с ними  за  полминуты. Несомненно, Х'раст
являлся богатым  человеком, и его людям было что стеречь  --  вот  только от
кого?  Воров, как  и разбойников,  в Ксаме не  водилось,  что составляло его
приятное отличие от империи с ее разношерстным населением.
     Насколько   Блейд  знал,  этот  порядок  обеспечивался  не  одной  лишь
строгостью  законов.  В  Ксаме  каждый был  приписан к  определенному  делу,
которое кормило подданного, причем  хорошо.  Крестьяне принадлежали князьям,
ремесленники --  богатым  мастерам  и торговцам, солдаты --  их  благородным
военачальникам; над  всей этой пирамидой  стояли  ад'серит и эдор, бдительно
следившие за тем, чтобы высшие не выжимали из низших более положенного. Это,
конечно, не значило, что эдор возлюбил своих бедных чад больше, чем богатых,
просто каждому  полагался свой кусок пудинга --  в зависимости от  древности
рода, деяний предков  и  собственных заслуг. Рабов  ксамиты  не держали, все
излишне честолюбивые князья быстро укорачивались ровно на голову, чужеземцам
разрешалось  посещать  только  портовые города на  севере и  востоке.  Блейд
чувствовал, что, к примеру, поднять в Ксаме восстание совсем не просто; даже
с его земным опытом пришлось бы для этого как следует поломать голову.
     Но сейчас такая монолитная устойчивость была только ему на руку. Верные
люди  Ар'каста  не  пошли  бы  против  закона ни за какие  деньги; с  другой
стороны, и закон не  ожидал, что кто-то попытается на него  посягнуть. Блейд
еще  раз оглядел сонных стражей и усмехнулся; он чувствовал себя взломщиком,
долго подбиравшим отмычку к незапертой двери.
     Наклонившись к Р'гади, он прошептал ей на ухо:
     -- Что расположено за домом? С другой стороны?
     Она пожала плечами.
     -- Конюшни, кладовые, жилища слуг, мастерская, где изготовляют карты...
-- Внезапно глаза ее расширились, тревожно блеснув в неярком свете Баста: --
Там... там харза! Я могла бы и сама догадаться!
     --  Харза?  --  переспросил Блейд  Этим ксамитским  словом обозначалась
большая яма-ловушка, но он догадывался, что сейчас речь идет не об охоте. Из
торопливых объяснений Р'гади  он понял, что девушка имела в виду нечто вроде
домашней тюрьмы, какая была  почти при всех  богатых домах. Слуг туда сажали
редко, в основном  используя  ее  для укрощения строптивых  жен,  которых  у
каждого благородного  ксамита  насчитывалось  порядка дюжины.  Если Ар'каста
действительно заперли  там в компании сварливых наложниц первого  советника,
завидовать ему не приходилось.
     --  Хорошо,  мне все  ясно, -- странник кивнул и  похлопал  девушку  по
плечу. -- Отведи  коней поближе к дороге и жди  меня там. Мне надо взглянуть
на эту  хазру. Что  бы ни случилось, стой на месте и не вмешивайся. Запомни:
наше спасение -- в лошадях.
     Он сунул ей в руку повод своего вороного и, не оглядываясь, скользнул в
тень, под  раскидистые кроны  деревьев.  Видно, этот  сад или рощу тщательно
прибирали; на земле  не было ни  сучков, ни  листьев, ни опавших  плодов  --
только  невысокая мягкая трава,  позволявшая  двигаться  абсолютно бесшумно.
Блейд  быстро  обогнул  здание.  Как  и  говорила  Р'гади,  за ним находился
хозяйственный двор, окруженный двумя рядами  темных и  молчаливых  построек.
Только  у одной двери горел факел, и рядом с ним  маячила  фигура в шлеме, с
копьем и щитом в руках.
     Это часовой не спал. С другой стороны, было незаметно, чтобы он слишком
бдительно  нес охрану; он  просто топтался на освещенном пятачке, иногда для
порядка бросая  взгляд на  темнеющие рядом деревья. Скорчившись, Блейд сидел
под  кустом,  рассматривая  стража  и  вспоминая  воинов Р'гади, с  которыми
встретился в далекой южной  степи. Те оказались настоящими бойцами, умевшими
драться до последнего -- то есть,  до смерти; на что же способен этот рослый
молодец, охранявший двери харзы? Убить его не составляло проблемы, но Блейду
была нужна информация.
     До рассвета оставалось  не больше часа, и он понял, что надо поспешить.
Во  всех странах, во  всех мирах  караул меняют с восходом солнца, и к этому
времени им лучше очутиться у скал или хотя  бы на полпути к ним. Хорошо еще,
что  Ар'каста держат  в домашней  тюрьме,  а не  в  казематах ад'серита,  за
прочными  стенами  и высокими башнями!  Тогда  ему в самом деле  пришлось бы
вербовать  наемников  среди  иноплеменного  портового  сброда  и  устраивать
настоящую  резню...  Блейд привстал и, выждав, когда темное облачко заслонит
лунный диск, гигантскими скачками ринулся к двери харзы.
     Страж не  успел ни вскрикнуть,  ни выставить копье.  Он  только заметил
огромную  тень, надвигавшуюся стремительно и бесшумно, страшную, как  ночной
дьюв; в следующий миг  на шею его обрушился сильный  удар,  воин захрипел  и
покачнулся. Обхватив  ксамита за плечи, Блейд бережно опустил  его на землю,
попутно  освободив от оружия. Кушак  у  пленника оказался длинный и прочный;
победитель быстро связал часового и оттащил за угол.
     Этому  парню едва ли  стукнуло восемнадцать. Кожа смуглого  безбородого
лица казалась  нежной, как  у девушки,  выбившиеся из-под шлема  волосы были
мягкими,  словно шелк.  Но выглядел  он крепким бойцом,  таким же  рослым  и
мускулистым, как те ксамиты, которых набирали в фалангу. Блейд вспомнил ряды
трупов в бронзовых  шлемах, мертвых воинов,  упорно  сжимавших  в руках свои
длинные копья, и щека  у  него дернулась. У половины из них  во  лбу торчали
хайритские  стрелы,  а  остальные  были  располосованы  от  плеча  до  груди
страшными ударами франов. Этот юноша тоже мог оказаться там, среди холмов...
     Парень  зашевелился,  закашлял,  и широкая ладонь тут же  легла  на его
губы. Блейд наклонился к самому уху пленника и негромко спросил:
     -- Жить хочешь?
     Тот смотрел непонимающими глазами, потом вдруг прохрипел:
     -- К-х-то? К-х-то ты?
     Вполне естественный вопрос, решил странник, и представился:
     -- Дьюв. Чувствуешь, какая у меня холодная кожа? --  он приложил к щеке
парня лезвие своего кинжала, и тот затрясся в непритворном ужасе.
     -- Д-дьюв... -- глаза у него закатились. -- 3-за ммной?
     -- За изменником Ар'кастом. Ты мне не нужен, если будешь лежать тихо.
     -- Хр... хр-ро-шо... я и-пе... н-не...
     -- Ты не против, я полагаю? Вот и отлично. Где ключи?
     Пленник, видно, находился в  таком состоянии, что этот приказ дьюва его
не удивил; он только выдавил, глотая кровавую слюну:
     -- Т-там з-за-сов...
     Блейд  глядел на него, задумчиво похлопывая по  ладони  клинком старого
Асруда.  Одно движение  -- и нить жизни будет пресечена;  душа  этого  парня
улетит в чертоги  светозарного Эдна, милостивого Айдена,  царившего  в южных
пределах. Умчится в небо, как дым от погребального костра Найлы! Ей перебили
спину, и она страшно мучилась перед смертью; он же отнимет жизнь  у человека
одним ударом. Одним-единственным!
     "Режь!" -- рявкнул Грим, безжалостный Ветер  битвы. "Пощади", -- шепнул
сердобольный Майр. "Подумай и взвесь", -- сказал хитроумный Шараст.
     Он подумал и  взвесил -- недолго, секунд  тридцать. Парень  видел  его;
первый  ужас  пройдет,  и  он  догадается,  что  дьюв  -- всего лишь  ловкий
похититель.  Значит,  неминуема  облава...  С  другой  стороны,  она  и  так
неминуема...  Блейд  поднял лицо  к небу, прикидывая  время;  оттуда на него
смотрели глаза Састи, Сэнда, Клеваса и старого фаттах'аррада  Залара -- а за
ними светлым облачком  маячила  головка  Найлы. Они молчали,  но взгляды  их
казались красноречивей слов.
     -- Живи, черт с тобой, -- пробормотал Блейд, шаря за пазухой. Осторожно
-- чтоб не зазвенели! -- он вытряхнул монеты на землю и сунул кожаный кляп в
рот пленнику. Потом поднялся, подошел к двери, взял факел и отодвинул засов.
     Там  были  ступени, а за  ними,  на  шесть  футов  ниже  уровня  земли,
начинался  коридор. Здесь тоже были  двери с бронзовыми засовами, и странник
начал открывать их одну за другой, заглядывая в сырые холодные камеры. Пламя
озаряло темные стены из массивных каменных блоков, низкие топчаны с ворохами
какого-то  тряпья, бадьи  по  углам, от которых тянуло  застарелой вонью,  и
сороконожек длиной в ладонь, торопливо прятавшихся от света. Отца Р'гади  он
обнаружил в пятом отделени