ние закончено. Мы победили! Ты победил!
     Блейд вытер  тыльной  стороной  ладони  повлажневшие глаза  и огляделся
вокруг.   Пожалуй,    обе   части   утверждения   Хильгара   соответствовали
действительности. Бой угас, орды Рильгона  растаяли,  как утренний  туман, и
лишь вдалеке, у опушки рощи, он  разглядел несколько групп  сенаров.  Дикари
мчались к деревьям, даже не помышляя о  сопротивлении; их преследовали сотни
две лучниц. Ближе к нему, там,  где разгорелась самая упорная схватка, земля
была завалена  телами погибших и тяжело раненных. Среди них медленно бродили
бреггани и люди Хильгара: искали живых друзей и приканчивали врагов.
     Недавние союзники с любопытством и опаской посматривали  друг на друга.
Разгром  врага в  кровавой схватке был впечатляющим, но достаточно ли этого,
чтобы растопить лед недоверия? Пророчество  Великой Матери попрежнему жило в
сердцах ее дочерей, и Дух Единства впервые явил им свой сверкающий лик.
     Блейд вздохнул. Нет, до полной победы еще далеко...
     Гибкие рука обхватили сзади его плечи. Вайала... Он повернул ее к себе,
ласково погладил светлые волосы, потом коснулся руки Хильгара.
     --  Вождь,  мы одержали  верх  над Рильгоном. Теперь вам  надо победить
город -- но не оружием, не силой меча... Готов ли ты к этому?
     -- Не знаю...  -- Хильгар  опустил голову.  -- Мужчины  -- сосуд зла...
Захочет ли Брегга принять нас? Захочет ли поделиться своим богатством?
     -- Но мы  же спасли город!  Мы все -- мужчины и женщины! --  утомленное
личико  Вайалы  вдруг преобразилось.  Сейчас она  фыркнет, как дикая  кошка,
подумал Блейд и прижал девушку  к  себе.  От  нее пахло  железом,  кровью  и
пропотевшим кожаным доспехом, но то были ароматы жизни, которые  он вдыхал с
наслаждением.
     --  Мы разбили Рильгона, но не сестер Меча, -- тихо  напомнил странник.
-- Так что, малышка, опасения Хильгара справедливы.
     Вайала   замерла   в  его  объятиях,  потом   подняла  к  возлюбленному
побледневшее лицо.
     -- Бреггани умеют быть благодарными, -- шепнула она.
     -- Да, я знаю. Бреггани умеют платить любовью за любовь...
     --  Умеют... --  эхом  повторил  Хильгар,  бросив  тоскливый  взгляд на
опушку, куда унесли Трайю.
     Блейд усмехнулся и хлопнул его по плечу.
     -- Раз ты это понимаешь, слушай мое пророчество.
     -- Ты --  пророк? -- Вайала  вдруг  хихикнула. -- Ты  умный человек, но
совсем не святой...
     -- Ты хорошо сказала, милая... Однако пророческий дар рождает  ум, а не
святость.  --   Вздохнув,  странник  посмотрел   на   бленаров  и  бреггани,
подбиравших раненых. -- И я говорю вам:  опорожните сосуды зла в своих душах
и наполните их любовью. Тогда будете жить; иначе -- погибнете, как ваш мир в
эпоху Разрушения. Я...
     Он вдруг покачнулся; его охватило почти непреодолимое желание упасть на
землю,  забыться,  замереть,  отдохнуть. Ноги  налились  тяжестью,  в голове
шумело,  стальной обруч  боли  сдавил  виски. Что  с ним? Неужели битва  так
утомила его? Или... или дьявольская машина Лейтона зовет обратно?
     Глаза Вайалы тревожно блеснули.
     --  Ты  ранен? Где... -- ее пальцы  пробежали  по  груди,  вцепились  в
шнуровку панциря. Блейд осторожно отвел руки девушки.
     -- Нет, малышка. Просто устал.
     Боль отступила.  Через  несколько минут он сумел  взять себя в  руки  и
начал действовать. Хильгару было поручено устройство временного лагеря. Тела
убитых стащили в  одну  большую  груду  --  бреггани и бленары с Бурой  реки
лежали рядом, объединенные смертью. Затем группа мужчин отправилась  в рощу,
рубить  деревья для  погребальных костров. Раненые тоже были собраны вместе;
их  уложили на  опушке, в  тени, поручив  заботам  городских врачевательниц;
несомненно, они обладали большим опытом, чем лекари Хильгара.
     Сенары и преследовавшие их стрелки скрылись  в лесу. Блейд подумал, что
у дикарей немного шансов уйти  живыми  -- лучницы-бреггани  были неутомимы и
стреляли  без промаха. Что ж, тут  он ничего не мог изменить. Он  мог только
надеяться,  что  Дух  Единства  дарует людям  Брегги достаточно  мужества  и
доброты, чтобы  они исправили  ошибки предков. В противном случае несчастные
мутанты, жертвы ядовитого саммара, будут безжалостно уничтожены.
     Лишь через много поколений  станет  ясно, какая  судьба  уготована этим
полуживотным, и Блейд понимал, что этого он не  узнает никогда.  А сейчас те
сенары, что сумеют  вернуться  в свои леса,  долго  еще не  рискнут выйти на
равнину.  И  хорошо;  городу тоже  нужна  передышка.  Чтобы  забыть  события
последних дней, необходимо много лет прочного мира и спокойствия.
     До спокойствия, впрочем, было  еще далеко. Не прошло и двух часов,  как
сестры  Меча  едва не  сцепились с  другими кланами  прямо  на поле недавней
битвы.  Блейд  грозно рявкнул  и, повинуясь  его команде, в свалку врезались
женщины с ферм. Мотыги и колья в их  крепких  руках  ходили ходуном,  быстро
успокаивая страсти.  Они трудились  весьма эффективно, и Блейд надеялся, что
свойственная сельским  жителям практичность  не  позволит  им зайти  слишком
далеко.
     Он  не  собирался  применять  более жестких  мер,  мудро  полагая,  что
бреггани разберутся  сами. Его срок истекал,  и теперь  оставалась лишь одна
задача, которую он хотел разрешить --  тайна Храма  Жизни.  Может  быть, ему
позволят войти туда,  если на  то  будет  воля Верховной Хранительницы... По
словам Вайалы и Трайи она была мудрой женщиной, и Блейд жаждал встретиться и
побеседовать с ней;  он  полагал,  что истинная  мудрость  оценит те  ростки
нового, что пробились из пролитой крови этим утром.
     Когда на следующий день  странник высказал свое желание Хильгару, вождь
от  изумления потерял  дар  речи.  Когда  голос опять  вернулся  к  нему, он
недоуменно спросил:
     -- Зачем тебе  это  нужно?  Через  половину  луны раненые  окрепнут, мы
пойдем к городу и попытаемся договориться с советом. Все, как ты хотел... Но
идти сейчас в Храм Жизни? В святая святых Брегги? Пожалей свою голову, друг!
     Блейд задумчиво посмотрел на него. Хильгар, казалось, успокоился: Трайя
чувствовала себя лучше, рану ее зашили, кровотечение приостановилось. Теперь
военный вождь мог взять в свои руки  и войско, и судьбу будущих переговоров;
а это значило, что пришла пора прощаться.
     -- Я не могу  ждать,  Хильгар, -- странник дружески коснулся его плеча.
-- И я не могу объяснить тебе причин своей поспешности. Понимаешь, мне  надо
идти туда... Лишь я сумею понять то, что скажет верховная Хранительница.
     -- Возможно, ты прав. Но Храм Жизни закрыт для чужих. Как ты проникнешь
в него?
     Блейд повел плечами.
     --  Пошлю  вперед Вайалу  с просьбой  о встрече.  Если  Храм -- обитель
истинной мудрости, меня согласятся  выслушать. Если нет... -- он усмехнулся.
-- Ну, тогда его тайны мне не интересны.
     Бленар уступил. Часом  позже, бросив последний взгляд на спящую Трайю и
пожав  руку военному вождю,  Блейд тронулся  в путь, сопровождаемый  отрядом
бреггани.  Чувствовал  ли  Хильгар,  что  они  расстаются  навсегда?  Трудно
сказать...  Лицо его было непроницаемым, лишь в глазах  затаилась грусть  да
широкие  плечи  чуть сгорбились, когда он стоял у дороги,  провожая Блейда в
город.
     Как бы то ни было, эта разлука осталась позади. Но предстояла еще одна,
и  Блейд,  поглядывая  на  Вайалу,  задумчиво  потирал ноющий висок.  Личико
девушки, ясное,  как солнечное утро, то и дело обращалось  к  нему,  а глаза
светились  такой любовью и  преданностью, что у странника щемило сердце.  За
последние годы он привык  покидать возлюбленных и друзей,  причем  -- не  по
своей воле; привычка, однако, не умеряла боль расставания.
     Но  пока  юная бреггани  была с ним, и отзвук ее счастья  согревал душу
странника.
     * * *
     Блейд  стоял  перед  небольшим   матовым  саркофагом,  водруженным   на
металлическом пьедестале. По всей длине огромного зала  тянулись  ряды таких
же устройств -- сиявшие  неярким белым  светом камеры, похожие  на половинку
срезанного яйца  на  полированных серебристых подставках.  Вероятно,  в  них
скрывались какие-то  механизмы,  ибо  на  лицевой  поверхности  каждой,  над
ребристыми верньерами,  горело несколько  огоньков.  Ближе к  краю,  рядом с
крохотными  лампочками,  выступал  торец  небольшого  цилиндра  диаметром  с
ладонь; на  нем тоже  светился огонек, чуть  помаргивая в  полумраке. Блейду
казалось,  что  эта  яркая  точка  мерцает  в  такт биениям  сердца  еще  не
родившегося существа, скрытого под матовым куполом.
     -- Здесь появляются на свет женщины Брегги, -- сказала Хранительница, и
ее  негромкий  голос  вызвал протяжное эхо  в  большом полутемном  зале.  --
Искусственное оплодотворение происходит в материнской утробе,  но как только
эмбрион становится жизнеспособным, наши медики извлекают его и приносят сюда
в  эту  камеру.   Эмбрион  размешают  в  защитном  коконе,  и  он  сразу  же
активизируется. Затем,  -- мимолетная улыбка тронула  сухие старческие губы,
-- надо ждать...
     Эта  женщина,  Хранительница  знаний  прошлого, была,  наверное,  самой
невысокой  из  всех, кого  странник встречал  в Брегге. Не более пяти  футов
ростом,  она сгорбилась под тяжестью прожитых десятилетий, и  Блейд полагал,
что их  промелькнуло  немало. Однако она  казалась  бодрой  и  подвижной; ее
пышные  серебристо-белые  волосы  резко  контрастировали  с  простым  черным
платьем.
     Он  испытал  шок, увидев ее  в  первый раз, когда массивные двери Храма
сошлись за  спиной, отрезав дневной свет и группу сопровождавших его женщин.
Они замерли у порога  в почтительном  молчании;  впереди  стояла Вайала,  но
странник не мог поймать ее взгляда -- головка девушки была опущена.
     Хранительница не походила  на этих бреггани, сильных, рослых, цветущих,
молодых. Но главное отличие заключалось не в возрасте.
     Глаза! Ее глаза!
     Ее зрачки казались двумя черными точками на снежном фоне белков: ясные,
живые, не затронутые  старостью. Эта  женщина владела знанием  --  тем самым
знанием,  о  котором так  мечтал  Хильгар; она  принадлежала  иной эпохе  --
прошлому  или, возможно,  будущему,  временам  расцвета,  а не  упадка.  Она
казалась Блейду живым воплощением Великой Матери.
     -- Ты -- пришелец с запада, -- ровным спокойным голосом произнесла она,
окидывая странника острым взглядом. -- Или из других мест?
     -- Из других, -- вздохнув, согласился Блейд.
     -- Я много  слышала о тебе... слышала разное... Но хорошее перевешивает
дурное, а истина  -- ложь. Поэтому  ты можешь войти  в  мой  Храм.  Женщины,
которые пришли  с тобой, -- она  повела  хрупкой рукой  в  сторону двери, --
подождут снаружи.
     Ловушка? Блейд на мгновение  заколебался. Но эта  древняя Хранительница
казалась вполне искренней и вызывала доверие; и, к тому же, в последние часы
виски его то и дело простреливала боль. Нет, он ничем не рисковал, оставшись
здесь.
     Пронзительные глаза женщины уставились в его лицо.
     -- С чем ты  пришел? -- она  подняла руку  в предостерегающем жесте. --
Только не рассказывай мне о  битве  с призраками прошлого, что  вынырнули из
южных лесов...  Об этом я  уже  знаю. И знаю  о людях,  которых  ты привел с
побережья к нам на помощь.
     --  Они   сами  этого  захотели,   --  произнес  Блейд.   --   Я   лишь
предводительствовал их войском.
     --  Предводительствовал -- и победил! Это  немало! --  теперь ее  глаза
смеялись.
     -- Но и немного, -- заметил странник.
     Она  поняла. Ссохшее  личико  Хранительницы  вдруг  погрустнело,  глаза
потухли.
     -- Долгие  века  Брегга  жила без мужчин... --  она  покачала  головой,
что-то шепча  про себя и  словно  позабыв о  госте.  Потом  взгляд  ее снова
поднялся  к  лицу  странника.  --  Ты  считаешь,  что  этот  порядок  должен
измениться?
     -- Если вы хотите выжить, то да. Ты, мудрейшая, не бреггани с фермы, не
лучница, навещающая Хасрат  в поисках рабов и тайных удовольствий; ты должна
понимать:  женщины и мужчины -- лишь половинки единого целого. Там, за Бурой
рекой, они  давно обитают вместе и выживут без вас.  Но обойдетесь ли вы без
них?
     С минуту царило молчание; потом Хранительница задумчиво произнесла:
     -- Возможно, ты прав, пришелец из неведомых мест... Времена меняются...
-- она снова сделала паузу, потом  спросила: -- Если люди с побережья  могут
прожить без нас, то зачем ты пришел в Бреггу? Чего они  хотят? И чего хочешь
ты?
     -- Им нужны знания. То, чем обладали ваши предки и что сохранилось лишь
в вашем городе.  Меня  же привело сюда желание помочь им... -- усмехнувшись,
он погладил темную бороду,  -- и любопытство. В тех неведомых местах, откуда
я родом, люди еще не избавились от этого порока.
     Женщина улыбнулась в ответ.
     -- Что ж, идем... любопытный странник. Тут есть на что посмотреть.
     Она шагнула к внутренней двери, и Блейд двинулся следом. Он не  ошибся;
тут  его  не подстерегали  коварные  ловушки.  Его  ждал  долгий переход  по
бесконечным    коридорам,   вымощенным    блестящим    черным   камнем,    с
глянцевитобелыми,  тоже блестящими, стенами. Он следовал за маленькой легкой
фигуркой  Хранительницы,  казавшейся,  несмотря  на возраст,  неутомимой; он
переходил из одной сводчатой камеры в  другую, слушая ее тихий голос. Она не
спрашивала, что именно хочет узнать  гость; она рассказывала. Она говорила о
чудесах прошлого, и эти  чудеса,  воплощенные в книгах,  магнитных записях и
приборах, вставали перед восхищенным взором странника  в таких  количествах,
что  обитателям  Брегги не  удалось бы  изучить и  освоить  их  за  половину
тысячелетия.
     Он подумал о  том,  что прошло  немало  времени. Быть может,  Вайала со
своими подругами уже бьется с городской стражей, пытаясь попасть в  Храм? Он
спросил об этом своего неутомимого гида, и та заверила его, что  снаружи все
спокойно. Но откуда она могла знать? Никто не подходил к ним, а стены здания
казались непроницаемыми... Тем не менее, Блейд почему-то поверил ей.
     И вот  они  очутились в  этом зале, в святилище, которое  было  центром
всего  комплекса.  Бесконечные  ряды  матовых,  чуть  светящихся  саркофагов
терялись в  глубине огромного помещения; полумрак, тишина, свежий прохладный
воздух, мерное подмигивание разноцветных огоньков... Тут билось живое сердце
Брегги, пережившее  Разрушение, вселенскую катастрофу, едва не  уничтожившую
этот мир. Когда же она произошла? Надо не  забыть поинтересоваться, напомнил
себе странник, потирая висок.
     Хранительница   подошла  к   ближайшему   саркофагу,   темному,  словно
застывшему в ожидании.
     -- Этот кокон начнет  работать, как только  в  него  поместят  эмбрион.
Сейчас он пуст, и карут бездействует.
     -- Карут? Что это? -- такого  слова Блейд  раньше не слышал. Он стиснул
челюсти, пытаясь совпадать  с  болью;  последние  полчаса  голова  буквально
разламывалась  на части. Взгляд его бездумно скользнул по крошечным огонькам
на  панели  саркофага,  потом  переместился на  небольшой  цилиндр  в  руках
женщины. Видимо,  она  вытащила его из  пульта под коконом  --  тем, который
терпеливо дожидался своего драгоценного содержимого.
     --  Вот,  посмотри...   --  руки  Блейда  ощутили  гладкую  и  холодную
металлическую поверхность. Карут оказался неожиданно тяжел, хотя был невелик
-- дюймов пятнадцать в длину. -- Это устройство контролирует все изменения в
организме  будущего  ребенка.  Зародыш   должен  развиваться   в  стабильных
условиях...  Ты понимаешь, о чем  я говорю? -- Заметив, как побледнел гость.
Хранительница бросила на него обеспокоенный взгляд.
     -- Понимаю...  -- собственный  голос, хриплый и  срывающийся, показался
Блейду  чужим. В висках стреляли молнии,  затылок трещал, словно асфальт под
ударами отбойных молотков. Он пошатнулся и с трудом пробормотал: -- У нас...
тоже... есть... такие... такие...
     Он уже не слышал ответа старой бреггани. Боль -- резкая, нестерпимая --
стальным  обручем охватила  лоб, разрывая мозг  на части. Он знал,  что  это
такое: дьявольская машина Лейтона подцепила его  на крючок и тянула обратно,
в  мир Земли,  в мрачные катакомбы Тауэра, в  стальное кресло,  над  которым
нависал  раструб  коммуникатора  с  водопадом  разноцветных  проводов. Время
брегганской командировки истекло.
     Судорожным  движением странник  прижал карут  к  груди;  боль  яростным
зверем терзала его плоть. Он почувствовал, как отказывают  ноги  и откинулся
назад, на спину, чтобы не повредить хрупкий прибор. Он рухнул на пол, сильно
ударившись затылком о каменные плиты, но не развел рук. Он не ослабил хватку
и  тогда,  когда  боль  окончательно  завладела  его  сознанием,  швырнув  в
непроницаемый мрак беспамятства.

        ГЛАВА 12

     --  Ну,  что  ж, --  его  светлость, покопавшись в стареньком портфеле,
выложил  на  стол объемистую  синюю  папку, -- я  доволен результатами вашей
последней экспедиции, Ричард. Очень доволен.
     Дж. важно  кивнул.  Он  тоже  был доволен,  хотя причины  его  хорошего
настроения  диктовались  совсем  иными соображениями,  чем у Лейтона. Ричард
Блейд  вернулся  из Брегги две недели  назад,  и  старому профессору хватило
этого времени, чтобы трижды разобрать и собрать карут. Самое интересное, что
после  всех  этих  манипуляций  прибор продолжал  работать!  Видимо, древние
обитатели Триречья и в самом деле отличались редким мастерством.
     Но успехи Лейтона  в изучении  брегганской добычи  не  слишком занимали
шефа МИ6А. Главное, что Дик  вернулся целым и невредимым после трехмесячного
отсутствия,  и  никакие женщины,  ни  из златой Праги,  ни  из темных глубин
космического  пространства им за этот срок не  интересовались.  Таинственная
Дана-Кассида  исчезла  без  следа, ее лондонское гнездышко  на Йеллоу  сквер
опустело, и люди  Дж., следившие за ним,  а также за  квартирой Блейда и его
коттеджем в Дорсете, не могли обнаружить ничего подозрительного.
     -- Я  доволен, -- повторил  Лейтон, на  правах хозяина  плеснув в рюмки
гостей  бренди. Он встал, прошелся по своему  кабинету, покачивая головой  и
топорща горб, потом похлопал Блейда по плечу. -- Пожалуй, эта штука, которую
вы раздобыли, бесполезна для наших с вами дел, но в других отраслях,  -- тут
он скосил на  Дж. янтарный  зрачок, -- особенно в химической промышленности,
ей цены нет!
     -- В самом деле? -- с вежливым равнодушием заметил Дж.
     -- Безусловно, друг мой,  безусловно!  -- Лейтон поднял узловатый палец
и, многозначительно покачивая им, продолжал: -- Этот карут, или компенсатор,
как  я  его  называю,  способен  с   фантастической  точностью  поддерживать
параметры  любого  физического   или   биохимического  процесса!   Давление,
температуру, молекулярный  состав,  электромагнитные характеристики --  все,
все! Причем в довольно широком диапазоне!
     -- Хм-м, -- пробормотал Дж., -- и что это вам дает? -- Он сделал глоток
и одобрительно причмокнул: -- Великолепный бренди, сэр! Какого года?
     Сверкнув  глазами,  Лейтон  уставился  на него,  потом  воздел  руки  к
потолку.
     -- Великий Создатель, как я  устал просвещать невежд! Дж., вы не стоите
выпитого вами  коньяка! -- Тем не менее, его светлость потянулся к графину и
подлил  шефу МИ6А еще. --  Вы знакомы,  например,  с  проблемой  выращивания
искусственных алмазов?
     Дж. с нарочитой печалью покачал головой.
     -- Увы,  сэр! Алмазы, что искусственные, что натуральные, не по карману
честному государственному чиновнику.
     -- Из искусственных не соорудишь булавку для галстука, мой дорогой; они
слишком малы и применяются как абразивный материал.  Но с  этим карутом... с
ним, я  почти уверен,  можно вырастить  большие  кристаллы!  Камни,  имеющие
ювелирную ценность!
     -- Превосходное известие для  казначейства Ее Величества, -- сдержанный
энтузиазм Дж. носил явно иронический оттенок.
     -- Вы  сомневаетесь? --  Лейтон хлопнул по леж