по-уставному
приставил ногу и, вскинув левую руку  со  сжатым  кулаком,  собрался  было
отрапортовать по  всей  форме,  однако  его  остановил  нетерпеливый  жест
большой плоской ладони с длинными бледными пальцами. Хозяин торопился.
     -  Оставьте  это  пустозвонство,  любезный.   Вы   проявили   рвение.
Начальству будет  доложено.  Давайте  этого  граца  сюда...  а  вами  пока
займется Валд.
     В дальнем конце лаборатории неслышно  сдвинулась  в  сторону  широкая
дверь. Вошедший, очевидно, и  именовался  Валдом;  увидев  новоприбывшего,
Блейд едва не  вздрогнул  от  омерзения.  В  этом  человеке  все  казалось
каким-то  неправильным.  Скособоченные  плечи,  слишком  длинные,  как   у
обезьяны, руки, разделенная надвое, так называемая "заячья" верхняя  губа,
узкая грудь, кривые, заплетающиеся ноги  с  непомерно  большими,  плоскими
ступнями в ортопедической обуви. И глаза -  мутные,  недобрые,  в  которых
таилась нечеловеческая, змеиная жестокость. Яйцеголовый проделал  пальцами
несколько стремительных жестов и Валд неспешно  наклонил  слишком  большую
для его тонкой, тщедушной шеи голову. Он явно был глухонемым.
     Командир десантников стоял  впереди;  Валд  первым  подошел  к  нему.
Разведчик увидел, как глухонемой остановился  перед  "лейтенантом",  глядя
снизу вверх и чуть раскачиваясь, точно  кобра  перед  броском  на  добычу.
Мгновение - и рослый крепыш вдруг безвольно всхлипнул  и  как-то  неловко,
словно брошенная тряпичная кукла, осел на пол. Блейд  успел  заметить  его
глаза - они казались пустыми и бессмысленными, как у новорожденного.  Валд
шагнул к следующему солдату. Десантник отшатнулся, на  его  лице  написано
было недоуменное отвращение.
     - Эй, что тут происходит? - выкрикнул кто-то из солдат, когда  второй
их товарищ растянулся  на  полу  рядом  с  лишившимся  чувств  командиром.
Лязгнули затворы и Блейд разом напрягся, готовясь если не  прыгнуть  (путы
бы не дали) то хотя бы упасть на пол, чтобы не  подвернуться  под  шальную
пулю. Однако глухонемой  чародей  знал  свое  дело.  Прежде,  чем  отлично
натренированные солдаты решились-таки открыть огонь, он вяло махнул рукой,
окинув одним небрежным взглядом всех остальных. Автоматы со стуком  падали
на пол, солдаты застыли, пошатываясь, точно пьяные. Валд  неторопливо  шел
от одного к  другому  -  и  люди  послушно  падали.  Закончив,  глухонемой
повернулся к нетерпеливо барабанившему пальцами по столешнице яйцеголовому
и с достоинством склонил голову. Последовала новая серия  быстрых  жестов;
Валд принялся подтаскивать неподвижные тела  к  стоящему  в  дальнем  углу
массивному  аппарату  -  груде  стандартных  радиоэлектронных   блоков   с
переключателями и шкалами на лицевых панелях. Из  ящика  стола  глухонемой
гипнотизер достал нечто вроде стальных наушников, воткнул штекер в одно из
гнезд на своем агрегате и принялся  прилаживать  "наушники"  на  висках  у
командира десантников. Яйцеголовый покивал головой. Судя по всему,  работа
здесь была выполнена чисто и теперь он мог, наконец, заняться Блейдом.
     Сделал он это весьма своеобразным способом. Разведчик ожидал,  что  с
него снимут сети и закуют в наручники (как поступил бы с пойманным опасным
агентом врагов и он  сам);  однако  все  оказалось  совсем  не  так.  Пока
глухонемой возился с бесчувственными солдатами, яйцеголовый вновь принялся
выбивать пальцами дробь на клавиатуре.  Где-то  за  отделанными  пластиком
стенами послышалось низкое гудение, панели разошлись и поблескивавшая рука
механического манипулятора вынесла  к  самому  носу  Блейда  нечто  белое,
отдаленно напоминавшее раскрытый футляр для контрабаса, вложенный  изнутри
чем-то вроде черного бархата. "Чемодан" сей уверенно приближался к  Блейду
и тут разведчик понял, на что похожа эта штуковина.
     На космический скафандр, вроде того, что использовали при высадке  на
Луну американцы. Да, так оно и есть! Округлый шлем... только  ни  рукавов,
ни штанин... Конечно! Но, черт побери, клянусь мечом и порохом,  зачем  на
него напяливают эту штуковину?! Уж не  собираются  ли  использоваться  как
подопытного кролика в  первом  заатмосферном  запуске  этой  цивилизации?!
Блейд напряг все мышцы в тщетных  попытках  если  не  разорвать,  то  хоть
ослабить путы. Напрасно. Сети здесь вязать умели. Две  половины  скафандра
медленно сходились. Ноги разведчика были стянуты вместе, плотно  связанные
руки - примотаны к груди. В таком положении его могли запихнуть в скафандр
только как египетскую мумию в саркофаг;  но,  похоже,  у  создателей  этой
системы все было предусмотрено.
     Края скафандра сошлись и разведчик оказался в  полной  темноте.  Чуть
слышно клацнули невидимые замки. И в тот же миг Блейд ощутил, что путы  на
нем слабеют. Сети соскальзывали с  легким  шорохом,  словно  всасываясь  в
стены скафандра. В нем  неожиданно  оказалось  довольно  свободно,  Ричард
поспешно и с наслаждением расправил занемевшие плечи. В ту же  секунду  он
ощутил, как непонятная упругая сила начала раздвигать ему  ноги,  а  ткань
скафандра на его груди напряглась, отталкивая в стороны  судорожно  сжатые
кулаки  разведчика.   Из   оболочки   туго   спеленутой   мумии   скафандр
действительно превращался в  нечто  более  подходящее  для  ношения  живым
человеком,  обзаводясь  недостававшими  рукавами  и  штанинами.   Скафандр
казался необычно мягким;  неужели  притащившие  его  сюда  люди  настолько
глупы? Или тут кроется еще какая-то хитрость?
     Хитрость отыскалась очень  быстро.  Как  только  исчезли  опутывавшие
Блейда сети,  сформировались  рукава  и  штанины,  скафандр  начал  быстро
твердеть, в то же время мягко облегая тело разведчика и плотно приникнув к
обнаженной  коже   без   малейших   зазоров.   Стекло   шлема   оставалось
непрозрачным; Блейд по-прежнему находился в полной темноте. Ни  рукой,  ни
ногой он  пошевелить  не  мог.  Впечатление  было  такое,  что  его  живым
замуровали  в  бетонную  стену;  правда,  он  мог  шевелить  головой,  мог
поворачивать ее из стороны в сторону, но все это вряд ли  могло  помочь  в
его нынешнем положении... Он не мог  не  признать,  что  тюрьма,  куда  он
угодил на сей раз, поистине  идеальна.  Убежать  из  нее  без  посторонней
помощи было невозможно.
     Шлем оказался абсолютно звуконепроницаем. Разведчика  окутала  вязкая
тишина. Он стоял в каменно-твердом вместилище, нелепо  растопырив  руки  и
ничего не мог поделать. Потом какая-то сила потянула его  вверх;  скафандр
начал   равномерно   покачиваться.   Очевидно,   чтобы   не   возиться   с
транспортировкой ценного пленника  из  одной  камеры  в  другую,  скафандр
просто подцепили крюком,  приподняли,  и  теперь  везут  на  транспортере,
словно тушу быка на чикагской бойне. Длилась эта  дорога  довольно  долго.
Пройдено было и несколько  поворотов;  наконец  покачивание  прекратилось.
Мрак и тишина, тишина и мрак,  и  ничего  больше...  Грешным  делом  Блейд
пожелал его светлости лорду  Лейтону  небольшого  и  неопасного  короткого
замыкания  где-нибудь  во  вспомогательном  блоке,  чтобы  Дж.  тотчас  же
заставил бы неугомонного естествоиспытателя (которого Ричарду все больше и
больше  хотелось  назвать  Блейдоиспытателем)  немедленно  нажать   кнопку
возврата.
     "Ну, уж нет! - возмутился разведчик собственным малодушным мыслям.  -
Я еще выберусь из этого чемодана! И кое-кто из тех, кто  запихнул  меня  в
него, очень пожалеет о своем опрометчивом  решении..."  Сдаться,  уступить
обстоятельствам, когда не израсходованы еще все резервы и возможности  для
борьбы,  было  не  в  характере  лучшего  агента   секретной   службы   Ее
Величества...
     И тут в тишине раздался резкий голос.



        4

     - Вы владеете стандартным  вердольским?  -  прозвучал  первый  вопрос
яйцеголового. Где-то внутри шлема оказались вмонтированы наушники. Ничего,
кроме как вступить в переговоры, Блейду не оставалось.
     -  Владею,  -  ответил  он,  постаравшись,  чтобы  голос  звучал   бы
максимально спокойно и даже равнодушно. - Вы могли бы узнать  об  этом  от
ваших солдат... Но вы, похоже, слишком поторопились спровадить их  на  тот
свет.
     - На тот свет? О, у вас слишком превратное понятие о  наших  методах.
Крапские  и  ортаны,  наверное,  не  погнушались  бы   подобным   массовым
убийством, в тупости своей считая уничтожение свидетелей  лучшим  способом
сохранения тайны... Мы не таковы, уверяю  вас!  Для  нашей  страны...  для
нашей  демократии  подобное  неприемлемо  прежде  всего  по   соображениям
этики... не говоря уж о том, что  в  спецчасти  невозможно  найти  столько
здоровых молодых парней, которые были бы круглыми  сиротами,  без  единого
родственника или знакомого... Человек не может исчезнуть бесследно...  тем
более, человек, служащий в подобных частях... За  каждым  из  них  ведется
постоянная слежка... Так что мы применяем глубокую гипнотическую обработку
с импульсной стимуляцией центров короткой памяти коры больших полушарий...
Человек остается жив - только ничего не помнит из событий последних  дней.
Истинные воспоминания заменяются ложными - и никаких убийств! Поймите,  мы
не имеем ничего общего с этими диктаторами и душителями свобод,  крапскими
и ортанами! Ведь кто они, в сущности? Олигархи и тираны, ничего больше!
     Блейд понял, что ему очень повезло с тюремщиком.  Если  твой  враг  -
болтливый яйцеголовый, то у тебя, считай, уже не целый враг, а только  его
половина. Или даже четверть, если только не одна восьмая...
     - Мне не слишком нравится вести беседу в этой штуке, -  непререкаемым
тоном заявил Блейд. - Я не сделал ни вам, ни вашей стране ничего  плохого.
Освободите меня, а затем мы поговорим.
     - Прошу прощения, но это невозможно, - в голосе яйцеголового зазвучал
невесть откуда взявшийся металл. - Мы  тоже  имеем  право  на  необходимую
самооборону... Вы явились к нам незванными, а теперь обижаетесь и требуете
свободы!
     "Не "явились к нам  незванным",  а  именно  "незванными",  -  подумал
Блейд. - Сколько ж таких незванных тут появляется, что созданы такие лихие
команды по их отлову?"
     - Имейте в виду, - прежним тоном продолжал собеседник, - что перенар,
в который вы заключены, абсолютно не вскрываем. Поверхность  не  поддается
никаким известным на сегодняшний день технологиям резания,  сверления  или
разрушения направленными  микровзрывами.  Так  что  даже  вашим  сородичам
придется повозиться!
     Этих загадочных "сородичей" Блейд решил запомнить, как и новое  слово
"перенар", явно означавшее тот скафандр, в который его заключили.
     - Перенар управляется дистанционно. Возможностей у него очень  много.
Вам не придется беспокоиться о естественных отправлениях -  конечно,  если
они у вас он может и защищать вас и... причинять некоторые  неудобства  по
желанию того, кто держит в руках пульт управления.
     - Это угроза? - высокомерно осведомился Блейд.
     - О, нет, конечно нет! Но вы же разумное существо... и должны сделать
выбор, основываясь на полноценном  анализе  всех  обстоятельств.  Было  бы
весьма вероломно с нашей стороны не изложить вам всех обстоятельств дела!
     - То есть мой отказ отвечать на ваши вопросы чреват для  меня  весьма
серьезными неприятностями? - разведчик постарался вложить в эти слова  как
можно  больше  сарказма.  -  Мои  сородичи  могут  расценить  это   весьма
негативно, поверьте мне. Весьма негативно. Блейд решил использовать  явный
авторитет своих  новоявленных  родственников  до  конца.  Похоже,  их  тут
ненавидели, но в то же время и боялись, пытаясь то  грозя,  то  заискивая,
добиться... чего?  -  Да,  нам  приходится  идти  на  риск,  -  согласился
яйцеголовый. - Но поставьте себя на наше место. Что бы вы предприняли? - Я
не расположен отвечать на ваши вопросы, - надменно  бросил  Блейд.  -  Так
переговоры не ведутся. Я сижу в темноте - вы что, боитесь  даже  взглянуть
мне в лицо?
     - Нет, конечно  же,  нет!  -  поспешно  принялся  уверять  разведчика
невидимый собеседник. - Сделать лицевой  щиток  прозрачным  -  нет  ничего
проще. Смотрите!
     Непроницаемый мрак перед глазами разведчика быстро посерел, из тумана
выступили контуры стен, приборов; за  своим  столом  сидел  и  яйцеголовый
хозяин странной  лаборатории.  Перед  яйцеголовым  стоял  точно  такой  же
мерцающий экран с клавиатурой, что и в первой комнате; эта же  была  не  в
пример меньше, и почти все  свободное  пространство  заполняли  физические
приборы.
     Блейд постарался повернуть голову - шлем позволял это сделать. Так  и
есть - в толстый гребень воротника был  вмонтирован  мощный  крюк.  Наверх
уходила массивная цепь. Абсолютно беспомощный, разведчик болтался в  своем
коконе примерно в футе  над  полом  под  пристальным  неотрывным  взглядом
ведущего допрос - не оставалось сомнений, что этот яйцеголовый  не  только
умничает  и  пускает  на  ветер  с  трудом   выжатые   правительством   из
налогоплательщиков деньги, но  еще  и  играет  здесь  роль  кого-то  вроде
следователя.
     Блейд скосил  глаза.  Стали  видны  рукава  скафандра;  к  некоторому
удивлению разведчика  они  оказались  густо  усеяны  непонятными  табло  с
изредка перемигивающимися  разноцветными  огоньками,  какими-то  кнопками,
переключателями и тому подобными устройствами.  От  локтя  к  запястью  на
каждом рукаве тянулись по две  довольно  толстые  трубки,  заканчивавшиеся
чем-то наподобие дульного тормоза, и у разведчика екнуло сердце -  неужели
его передвижная камера снабжена еще и оружием? Правда, воспользоваться  им
он сейчас все равно не мог...
     Сперва Ричард относился к происходящему с некоторой долей юмора.  Мир
интересен, в нем явно есть какая-то тайна... Продержатся не так уж трудно,
а потом - Лейтон вытащит. Однако что будет, если  он,  Блейд,  окажется  в
Лондоне облаченным в этот, без сомнения, замечательный скафандр? Что, если
этот умник-следователь  прав  и  материал  "перенара"  на  самом  деле  не
поддастся алмазному резаку? Нет, так рисковать было не в правилах  Блейда.
Черт возьми, он уже давно перестал быть и агентом и беглецом и даже героем
- он приходил в чужие миры, он жил в них, он побеждал и властвовал!  И  на
сей раз он не отступит тоже. Главным сейчас было  выяснить,  за  кого  его
приняли и каков статус его неведомых "сородичей".
     Блейду пришлось признать, что выбор методов борьбы к него на сей  раз
очень скуден. Следователь оказался весьма неглупым человеком,  вдобавок  -
мужчиной; в глазах Блейда это было очень существенным  недостатком.  Уж  с
женщиной он как нибудь бы  договорился...  Черт  возьми,  да  какая-нибудь
красотка в погонах выпустила бы его на свет божий только для  того,  чтобы
проверить, как функционирует  мужской  аппарат  пленника!  По  сути  дела,
разведчику  оставалось   только   одно   -   тянуть   время,   отделываясь
многозначительными намеками, двусмысленными фразами и ждать,  пока  в  его
распоряжении  не  окажется  достаточно   информации,   чтобы   разработать
адекватную линию поведения.
     - Ну, хорошо, предположим, теперь я вас вижу, - брюзгливо сказал  он.
- А еда, питье? Естественные надобности? Или вы считаете, у нас их нет?
     Вопрос бы задан с подковыркой, и следователь (нет, не профессионал он
все же, не профессионал!) на удивление легко заглотил наживку.
     - Что мы можем считать! - он даже всплеснул руками. -  Что  мы  можем
считать, если вы, Пришельцы ил  Великой  Пустоты,  так  и  не  удосужились
поведать нам о себе хоть что-нибудь! Мы роемся, словно кшарты, в  обломках
ваших  аппаратов...  ("кшарты"  вызвали  у  Блейда  ассоциацию  с  земными
крысами) Ищем хоть какие-то зацепки...  следы...  намеки...  Этот  перенар
конструировали,  исходя  их  принципов  общего  человекоподобия   разумных
существ... Так что вам незачем беспокоиться ни о пище,  ни  об  остальном.
Все эти функции управляются непосредственно с самого перенара...
     - Интересно, как же я смогу ими управлять, если не могу пошевелить  и
пальцем? - ядовито осведомился Блейд.
     - Если  мы  сможем  договориться  о  сотрудничестве,  соответствующие
органы управления будут активированы, - последовал ответ.
     - О каком сотрудничестве?
     - Вы не понимаете? - искренне удивился дознаватель. - Вы,  так  долго
наблюдающие за нами - не понимаете?
     - Не  понимаю!  -  отрезал  Блейд.  -  Вы  должны  выражаться  яснее.
Сотрудничество - какого рода? В чем? Будет ли оно нейтральным или окажется
направленным против кого-то? Кроме того, я не могу говорить за  всех  моих
сородичей.  -  В  эту  минуту  разведчику  казалось  неразумным   пытаться
объяснить своему визави, откуда  он,  Блейд,  взялся  на  самом  деле.  Не
поверит...
     Следователь облизнул губы.
     - Вы крутитесь над нашей планетой уже  четыре  десятка  лет  -  и  не
знаете, против кого и во  имя  чего  может  предложить  вам  союз  Великая
Демократия Вердолас!
     - А откуда вы знаете, зачем мы крутимся над вашей планетой? Откуда вы
знаете, что нам от вас нужно? Быть может, нам  нет  никакого  дела  ни  до
вашей Великой Демократии, ни до этих крапских, ни до ортанов! Вы  же  сами
только что признали, что у вас нет никаких данных о наших целях и задачах!
     - Верно, - сокрушенно признался следователь.
     - Но я могу обещать вам содействие  лишь  в  том  случае,  если  меня
накормят, напоят, дадут  отдохнуть  -  и  только  после  этого  мы  станем
говорить с вами, - Блейд шел напролом, уже смутно догадываясь, в чем здесь
дело, но нуждаясь во времени, чтобы все хорошенько  обдумать.  -  Чего  вы
боитесь? Зачем такая спешка, если вы так уверены, что я никуда  не  денусь
из этого примитивного футляра для очков?
     - Ни в чем нельзя быть уверенными, имея дело с Пришельцами из Великой
Пустоты, - возразил яйцеголовый.
     - Но если бы я мог избавиться от этой оболочки, я бы уже избавился, -
принялся внушать следователю Блейд. -  Значит,  сбросить  ее  я  не  могу.
Значит, завтра вы найдете меня на том же  месте,  куда  положили  сегодня.
Даже для меня этот день показался излишне насыщенным. Мне нужно  поесть  и
отдохнуть!
     - Найду вас завтра на том же месте... - хмыкнул следователь.  -  Это,
знаете ли, еще не столь очевидно.  Хотя,  конечно,  предприняты  все  меры
секретности... Никакой активизации в  нашем  секторе  Центра...  Президент
работает в обычном режиме... Но крапские и ортаны, знаете ли,  они  шутить
не любят. Все может произойти!
     - Тогда я отказываюсь разговаривать!  -  непререкаемым  тоном  заявил
Блейд. - И не думайте, что вам это так сойдет с рук!
     Следователь закусил губу. Блейд понял, что его противник колеблется.
     - Я даю вам слово честно ответить  завтра  на  все  ваши  вопросы,  -
разведчик решил подсластить пилюлю.
     - А что, если ваши собратья решат вас освободить? Вы наверняка на это
рассчитываете! Нет, время слишком дорого. Мне придется  применить  кое-что
из арсенала устрашения... хотя видит верховный Гоорз,  мне  куда  приятнее
сотрудничать  с  вами,  как  ученому,  нежели  играть  роль  пыточных  дел
мастера...
     - Не думайте, что боль имеет надо мной такую  уж  большую  власть,  -
разведчик решил блефовать по-крупному. - Когда она станет  нестерпимой,  я
просто остановлю сердце... вам достанется только мой труп.
     - Ну хорошо, хорошо! - следователь вытер со лба проступивший пот. - Я
дам вам немного времени. Три фарка - достаточно? Я ведь  тоже  не  властен
решить все самостоятельно... Требуется виза самого президента.
     - Три фарка - это какая доля  одного  оборота  вашей  планеты  вокруг
своей оси?
     - Примерно одна десятая...
     - Ну, так активируйте, наконец, эти ваши кнопки!
     - Да, конечно...  кстати,  учтите,  что  нажимать  на  все  остальные
бесполезно - самоактивацией  перенар  не  обладает...  Пальцы  дознавателя
вновь легли на клавиатуру. - Готово.  Теперь  вы  сможете  двигать  правой
рукой - но только по траектории к пульту  на  левом  рука