-- Выставить? Тебе? -- удивился Блейд.
     --  Ну,  не надо понимать  все так  буквально... Многие  люди проиграли
из-за тебя свои  пари.  Деньги были поставлены небольшие, и не в них дело --
кое  у кого взыграло  самолюбие. Некоторые из  моих  посетителей  достаточно
влиятельны  в определенных кругах... и им не составило труда найти достойных
бойцов.  Я  слышал,  что  они собирались  привести  даже  одного  настоящего
китайца, мастера их странного дрыгоножества...
     --  Это  их  дрыгоножество,  увы, опаснее  старого  доброго английского
бокса, -- вздохнул Блейд,  чем еще больше расположил к себе Шэллоу,  бывшего
не  просто  профессиональным боксером, но  еще  и настоящим  фанатиком этого
кровавого спорта.
     Вечер  проходил  как  обычно.  Сперва  Бак,  как  хороший  антрепренер,
выпустил тех, кто послабее, и лишь когда публика достаточно завелась, настал
черед настоящих бойцов.
     Лиззи выступила удачно. Вдвоем с Волосатым Гарри  они умело заклевали и
в  конце  концов уложили  на  пол настоящего  громилу, которому  впору  было
выступать в соревнованиях по японской борьбе сумо -- настолько мощное  брюхо
колыхалось перед этим индивидом.
     Потом  вышел  Черный  Зевс и, зло  сверкая  глазами,  крепко  поколотил
противостоявшего  ему длинного  тощего парня, претендовавшего на  то, что он
классно владеет карате. И вот, наконец, настал черед Блейда.
     Разгоряченная публика смолкла,  словно по команде, когда странник вышел
на  импровизированный  ринг.  Среди  бойцов  Шеллоу  равного  ему  не  было.
Добровольно против Блейда вышел бы только подставной с твердым заданием лечь
на пол  через тридцать  секунд  после  начала боя  --  так,  чтобы не успеть
обрести особо дорогостоящие в лечении телесные повреждения.
     Однако из темного прохода между столиками неожиданно появилась  высокая
мощная  фигура.  Парень  был  выше  Ричарда  Блейда  на полголовы,  видом  и
сложением своим напоминая  незабвенных нуров  из  мира  Катраза.  Выпяченная
челюсть,  волевой  квадратный  подбородок,  короткие  белые  волосы  ежиком,
холодные льдистые глаза... Блейд  ощутил, как по  спине пробежал холодок  --
этот  тип  очень сильно  смахивал  на  незабвенного  Защитника, космического
рейджера паллатов.  Его  торс, руки, ноги  казались  только  что сошедшими с
античных фресок,  изображавших знаменитых олимпиоников. Он был сложен, точно
греческий бог, и в каждом его шаге чувствовалась недюжинная сила.
     Блейд   стоял,  сузив  глаза,  и  в  упор  разглядывал  приближавшегося
соперника. Защитник из звездной империи паллатов? Откуда он здесь? Как попал
сюда, в подобный бар?  Или  ему, Блейду, все это просто  мерещится? Защитник
паллатов  оривэй  был воплощением  черт  мужественного  воина; отчего  бы не
рождаться таким и на планете Земля?
     И все  же проверить не мешало. Когда  Бак Шэллоу дал команду сходиться,
Ричард Блейд неожиданно протянул своему противнику руку.
     -- Я приветствую тебя, и  биться с тобой станет для меня удовольствием,
-- негромко произнес он. Кроме него, эту фразу в зале мог понять только один
человек -- тот, что стоял сейчас перед странником, -- потому что сказана она
была на языке паллатов оривэй.
     --  Чего-чего?  --  переспросил   парень,  недоуменно  морща  лоб.  Это
"чего-чего?" было произнесено  с ужасающим  лондонским  акцентом,  на  самом
настоящем кокни, а  в глазах парня Блейд видел только искреннее  недоумение.
Он не притворялся!  Возможно, этот тип знал еще десяток языков, но только не
оривэй. Странник поспешил повторить свои слова по-английски.
     --  А...  ну, дык для меня  тоже, --  парень  хлюпнул  носом и  ничтоже
сумняшеся вытер сопли уголкам скатерти с крайнего стола.
     Бой начался. И с самой первой секунды  все сомнения Блейда ожили вновь.
Парень  двигался, точно  бездушная  боевая  машина,  не  совершая ни  одного
лишнего движения. Это был стиль сетокан, доведенный  до абсолюта, до полного
совершенства, -- глубокие стойки, тяжелые  мощные блоки,  требующие отличной
реакции, стремительные прямолинейные  атаки... Левую  руку  Блейда  пронзила
острая боль, когда противник отбил первый его удар,  и сам разведчик еле-еле
отвел в сторону быструю контратаку беловолосого.
     Все  это  очень  походило на поединок с  Защитником  в  Талзане, только
теперь перед Блейдом словно бы стояло существо,  более похожее на  человека,
далеко не столь самоуверенное и оттого  еще более опасное. Защитник? Или все
же талантсамородок, неведомо как попавший на лондонское дно, в ряды боевиков
местных мафиози?
     Страннику приходилось нелегко. Он уже дважды пропустил удары, каждый из
которых отбрасывал его за  пределы ринга, так что Блейд с трудом удерживался
на ногах. Бровь разведчика была рассечена, но, по счастью, неглубоко, и глаз
мог попрежнему видеть.
     И в то же время противник Блейда казался целехоньким. Если это Защитник
местных паллатов -- аналогов паллатов  из  земной галактики --  дело  плохо,
Защитники почти нечувствительны  к боли, и с ног их может сбить только особо
сильный  и  хорошо  рассчитанный удар.  Те же,  что удалось провести Блейду,
заставляли противника лишь слегка покачнуться.
     Он начинал дышать все тяжелее и тяжелее.  Лоб покрылся потом; теперь он
почти все время только защищался, не помышляя о нападении.
     Блок! Отход!  Контратака!  Неудачно...  левая рука  ноет уже постоянно.
Блок! Уход  в сторону!  Ногой  в  коленную  чашечку! Попал! Ага,  согнулся?!
Сверху по затылку сцепленными руками... О-ох!
     За  миг  до этого противник  Блейда  пошатнулся,  его  лицо  наконец-то
исказилось от боли, казалось,  он потерял  равновесие  и ориентировку. Блейд
поспешил  воспользоваться этим -- и угодил в искусно расставленную  ловушку.
Кулак  белобрысого  парня  мелькнул  с  быстротой молнии; страшный  апперкот
поднял Блейда в воздух и швырнул на деревянный пол бара.
     Глаза застлал красный туман. Боль  в челюсти была такая, что, казалось,
там не осталось  ни одного зуба  и  вообще ни одной целой кости.  Сквозь шум
невесть откуда взявшегося здесь океана Блейд с трудом различил слабые звуки,
как будто кто-то негромко считал вслух:
     -- Один... Два... Три...
     Эти цифры означали что-то очень важное. Он силился вспомнить и не мог.
     -- Четыре... Пять... Шесть...
     Он почему-то твердо знал, что нужно собрать все силы и встать.
     -- Семь...
     Ну да, конечно! Это же судья открыл счет -- счет ему, Ричарду Блейду!
     -- Восемь...
     Если дойдет до десяти, тогда все погибнет.
     Ричард Блейд не мог в тот  момент сказать,  что же именно  погибнет, но
это соображение подействовало  на  него совершенно магически. Слово "восемь"
еще не затихло, а он  уже начал подниматься. При счете "девять" он вновь уже
стоял в  боевой  стойке, машинально  слизывая  сочившуюся  из  разбитой губы
кровь.
     Беловолосый  удивленно воззрился на восставшего  врага.  Впрочем, он не
сомневался в конечной победе. Оглушенный, в шоке -- что сможет этот старикан
сделать против него?
     Соперник Блейда вновь встал в низкую стойку. И --  в мягком движении, в
точном  соответствии  с  канонами  школы  "сетокан"  ("все части твоего тела
движутся  в  одном  направлении  совершенно синхронно"),  он не двинулся, не
качнулся, а словно бы "полился" вперед.
     Этого-то и ждал  Ричард  Блейд.  Пришел  его черед обмануть  противника
своей мнимой слабостью.
     Вихрь вражеских  кулаков был уже совсем  рядом, когда странник внезапно
прыгнул.  Он потратил  на это последние  остатки  сил; в этот удар он вложил
все, что у него еще оставалось.
     "Екагири" в  прыжке  вообще-то наносится  с ходу, что увеличивает  силу
удара, но  в  этом  случае роль движения сыграли  отчаяние и  неуемная жажда
победы.  Тело  Блейда взвилось в воздух,  словно подброшенное  пружиной;  до
хруста  растягивая связки, он  выбросил ногу вперед  и вбок,  целясь в  лицо
соперника.
     Он попал.
     Белобрысого парня  отшвырнуло  куда-то в окружавшую темноту, в Хаос,  в
Ничто.   Только  что  он  был   здесь,   только  что  он  атаковал,  подобно
смертоносному тайфуну, -- и вот его нет, словно никогда и не было.
     Блейд стоял,  с  трудом удерживаясь  на ногах. Перед глазами все плыло,
сливаясь  в сплошную бешеную пляску изломанных цветных полос. И внезапно  из
этого хаоса появилось лицо соперника.
     Он тоже  двигался с  трудом, этот  странный противник Блейда. Лицо  его
превратилось  в кровавую  маску,  можно было лишь  удивляться, как выдержали
шейные позвонки.  Но тем  не менее они  выдержали,  и, пошатываясь, шипя  от
боли, беловолосый тоже  нашел в себе силы подняться и вновь двинуться в бой,
собирая, как и Блейд, силы для последнего, решающего удара.
     Оба противника ударили одновременно.
     И оба попали.
     Два  тела  грянулись  на  пол  совершенно  синхронно, словно  связанные
незримыми нитями. Судья прерывающимся голосом  начал  отсчет,  но  его слова
тонули в диких воплях зрителей.
     И все же какие-то слабые отзвуки  достигли уже почти погасшего сознания
странника. Опять цифры! Опять эти проклятые  цифры! И значит, ему снова надо
вставать...
     Блейд поднялся при счете "девять". Его противник не поднялся вовсе.
     В чувство странника привели руки Лиззи.

        Глава 5

     Окончательно Блейд пришел в себя только на следующее  утро.  Он лежал в
постели, в  своем  гостиничном номере; первым  ощущением  было --  зачем мне
намотали на лицо эту марлю?
     -- Лежи смирно,  -- послышался знакомый голос.  -- Лежи, доктор наложил
несколько швов.  Пока  они  хоть  немного не  подживут, тебе  лучше поменьше
двигаться.
     -- Лиззи?! Ч-что ты здесь делаешь?..
     -- Ухаживаю за тобой, разве не видно? -- сердито отозвалась девушка.
     Блейд молча откинулся на подушку. Вчерашний бой дался ему очень и очень
дорого. Вряд ли он был  сейчас  в состоянии выдержать еще один  раунд против
подобного противника.
     Девушка хлопотала рядом, готовя какие-то мази и примочки. Что она здесь
все-таки  делает?  Или  ее  хозяева  настолько  наивны,  чтобы  пребывать  в
уверенности, будто он, Блейд, не раскусит их детскую уловку?
     -- Забрала бы ты  свои микрофоны, Лиззи, -- странник пошел напролом. Не
самый изощренный ход, но порой бывает очень эффективным.
     -- Микрофоны? -- Если это удивление было притворным, то в Лиззи погибла
великая актриса,  достойная  сцены  Королевского  шекспировского театра.  --
Какие микрофоны, Эмилио? Я не понимаю тебя.
     -- Вчера  ты распихала  по номеру  жучки, --  морщась от  боли в ноющей
челюсти, пояснил Блейд. -- Я хотел бы знать, зачем ты это сделала. И не надо
клясться, будто не имеешь к этому никакого отношения.
     -- Но... но я  действительно  не имею к  этому никакого отношения... --
пролепетала Лиззи с непритворным страхом.
     Блейд задумался.  Похоже, девчонка и в самом  деле не  лжет.  Чтобы так
сыграть изумление... Тем более, что доказательств у него никаких. Впрочем...
     -- У тебя есть с собой тальк?
     -- Есть, конечно, -- озадаченно отозвалась девушка. -- А зачем он тебе?
     -- Сейчас увидишь.
     Профессионал должен  уметь  зафиксировать отпечатки  пальцев при помощи
любых подручных средств. Кисточкой для  чистки  электробритв Блейд осторожно
смахнул   лишний   порошок  с  крошечной  коробочки  радиомикрофона.   Лиззи
взволнованно сопела у него над плечом,
     --  А  теперь возьми  в руку  вон тот стакан... спасибо. Сейчас мы  все
узнаем.
     --  Теперь ты убедилась? --  мрачно  спросил  Блейд  девушку пятнадцать
минут спустя.  Отпечатков на микрофоне  осталось немного, однако характерный
шрам, рассекавший  подушечку указательного пальца Лиззи, был одинаково четко
виден и на микрофоне, и на стакане.
     -- Ты все еще будешь отпираться?
     -- Буду! --  вскрикнула Лиззи. --  Буду!  Потому что я этого не делала,
Эмилио, не делала! Я... я призналась бы тебе во всем, если бы мне было в чем
признаваться! Но мне не в чем, не в чем, клянусь... клянусь всем святым!..
     Все это кончилось бурными и самозабвенными рыданиями.
     -- Ты и впрямь отменно  играешь, -- медленно сказал Блейд. -- Что ж,  я
на тебя  не в обиде.  Ты делала свою работу. Но скажи мне -- для  кого?  Кто
приставил тебя ко мне? Как вычислил, что я окажусь в баре Шэллоу?
     -- Я-а... не понима-а-ю-у... -- донеслось сквозь рыдания.
     Скрипнув от боли зубами, Блейд поднялся.  Ребра  как  будто  целы...  а
остальное -- это пустяки.
     -- Нет,  ты понимаешь!  -- Он схватил Лиззи  за руку, чисто  машинально
закрываясь от захвата.  --  И ты скажешь  мне  -- добровольно или нет! -- он
скорчил самую свирепую  физиономию,  на  какую только  был способен.  --  Ты
думаешь, что я такой добряк?!  Сейчас привяжу тебя к стулу и начну пытать --
да так, что никаких следов не  останется, и ты не  сможешь даже обратиться в
полицию.  -- Он как  следует  встряхнул  девчонку за  плечи.  -- Ну,  будем,
говорить? Или мне применить к тебе крайние меры?
     -- Применяй что хоче-ешь... А я-а-а все равно-о ничего-о не знаю-у-у...
     Черт побери! Не пытать же эту пигалицу и в самом деле?!
     --  Ну,  тогда  пеняй  на  себя! --  сурово  произнес  Блейд и принялся
прикручивать слабо сопротивляющуюся девчонку к стулу простынями.
     Закончив с  этим,  он принялся  зажимать  между ее пальцами  карандаши,
перекручивая все  это тонким кожаным  ремешком, снятым с головы самой Лиззи.
Девушка   наблюдала  за  этими  приготовлениями,   и  глаза   ее  постепенно
расширялись.
     -- Не забывай, что я из Аргентины, -- зловещим тоном произнес Блейд. --
Там у нас  с  подобными вещами  очень просто. Это  вы, европейцы, прямо-таки
помешались на правах человека... Ха! Я смеюсь над этими правами! И  сейчас я
докажу  тебе,  что  все красивые слова -- не более,  чем сотрясение воздуха.
Видишь ли, я очень  не  люблю, когда за мной  следят. Одного такого  шпика я
просто  расчленил на части -- еще дома, в Аргентине...  Полиция его так и не
нашла.
     Лиззи вновь заплакала, теперь -- уже от настоящего страха.
     -- Эмилио... я клянусь тебе... даже если ты замучаешь меня до смерти...
я тебе все равно ничего не смогу рассказать...
     --  Вот  это  мы  сейчас  и  проверим,  -- деловито  заметил разведчик,
затягивая последний узел в своей сложной плетенке, что опутала  пальцы левой
руки Лиззи.
     Однако за  его  уверенным и жестким видом скрывалась  растерянность. Он
дошел уже до самого края. Не пытать же, в самом деле, эту девчонку!..
     И  тут  его волной затопила злость. А, собственно  говоря,  почему бы и
нет? На  микрофоне --  отпечатки ее пальцев! Она принесла их сюда, это яснее
ясного. За такие дела нужно платить. И довольно дорого.
     Странник слегка потянул за ремешок.
     Карандаши сдавили  пальцы Лиззи,  ее лицо сморщилось, она вскрикнула...
Пока еще  не  от  боли, больше от  страха, от  того,  что  Рубикон  оказался
перейден и за нее взялись понастоящему.
     -- Эмилио, я ничего не знаю-у!
     "Если она станет так вопить,  пожалуй, сюда сбежится вся охрана  отеля,
-- мрачно подумал Блейд. Неужто девчонка говорит  правду? Или  она  из особо
храбрых?.."
     Нет,  Лиззи  была   обыкновенной  девушкой,  пусть  и  с  довольно-таки
отчаянным характером. Она  не боялась боли, когда пропускала удары на ринге.
Но ее  никто  и  никогда  не  пытал сознательно, никогда она не  оказывалась
бессильной и беспомощной в руках врага; это  стало настоящим  шоком. По лицу
ее градом  катились  слезы,  губы  кривились  в некрасивой, какой-то детской
гримасе.
     Притворяться настолько хорошо она вряд ли смогла бы.
     --  Ладно,  --  сумрачно бросил Блейд. -- Я  тебе верю. Но если  не  ты
принесла сюда эти штуки -- то кто тогда? И откуда на них твои отпечатки?
     -- Но... может... я принесла их сюда...  и забыла? -- медленно выдавила
из себя Лиззи, трясясь от страха.
     --  Принесла  и  забыла?  --  Блейд  усмехнулся.  --  Так,  значит,  ты
признаешь, что они -- это твоих рук дело?
     Лиззи обреченно молчала.
     Странник задумался. Он вновь провоцировал противника на  следующий ход.
Он специально  оставил микрофоны  на местах. Пусть те, кто устанавливал  их,
слышат все -- может, это подвигнет их на какие-то более активные действия?
     А  девчонка,  похоже, все-таки не  врет. Но сообщать ей об этом выводе,
пожалуй, пока не стоит.
     -- Сейчас я тебя развяжу, -- хмуро сообщил  своей собеседнице Блейд. --
Считай, что ты меня  убедила. Но будь я проклят, если понимаю, как тогда эти
штуки оказались здесь!
     "На самом деле все  просто. Либо Лиззи и  в самом деле невероятно умело
меня разыгрывает,  либо она находилась под  ментальным контролем. Ей  отдали
приказ  --  а  потом  велели  все  забыть. Эдакое зомбирование.  Фантастика,
конечно, но в Измерении Икс ничего нельзя заранее считать невозможным".
     Что  ж, наживка заброшена.  Теперь оставалось только ждать,  чтобы враг
клюнул на приманку. Блейд быстро отыскал чистый клочок бумаги.
     "Если ты и  в самом деле  хочешь помочь мне, начинай кричать как  можно
убедительнее", -- написал он, сунув записку под нос Лиззи. Та кивнула.
     Девушка вопила самозабвенно и со знанием дела. Блейду пришлось  открыть
на полную мощность краны в ванной, чтобы сюда и впрямь не сбежались бы люди.
Примерно  через  пятнадцать  минут  этого  радиоспектакля внезапно  зазвонил
телефон. Блейд подмигнул Лиззи и снял трубку.
     -- Эмилио Гонзалес? --  осведомился спокойный и  вежливый  голос. -- Мы
хотели бы  поговорить с вами. Надеюсь,  вы понимаете, что будет означать для
вас лично отказ.
     --  Допустим,  -- ответил Блейд,  отражая в  голосе  некоторое,  строго
дозированное количество  волнения.  --  Я  готов  поговорить  с кем  угодно.
Давайте, я вас слушаю.
     -- Кто вы такой?
     --  А кто  вы  такие, чтобы  я  отвечал вам? -- в свою очередь  спросил
странник.
     -- Достаточно серьезная организация, могущая причинить  вам  достаточно
серьезные неприятности.  Помните  вчерашнего беловолосого  парня?  А ведь он
действовал еще не в полную силу...
     Слушая речи своего невидимого собеседника, Блейд поспешно зажал ладонью
микрофон трубки и сделал Лиззи знак подойти поближе.
     "Позвони  на  телефонную станцию, пусть выяснят,  откуда этот звонок  к
нам".  Лиззи  кивнула,  вгляделась  в написанный на аппарате номер  и вихрем
выскочила  из  комнаты. Теперь оставалось  только  подольше удерживать этого
типа.
     -- Ну, допустим,  я соглашусь с вами разговаривать, -- принялся  тянуть
время Блейд. -- А что конкретно вы хотите узнать? Детали моей биографии?
     -- Вашей настоящей биографии, -- с нажимом сказали в трубке.
     --   Что,  если  вы  как  следует  попросите,  а   лучше,  если  еще  и
представитесь... -- продолжал свою песню странник.
     -- Мы вас очень хорошо попросим, -- раздалось в ответ. -- Ваша девушка,
Зоэ Коривалл... с ней могут произойти очень большие неприятности. Мы поняли,
что она чем-то дорога вам. Полагаю, вы были  бы огорчены,  получив ее тело в
посылке... расчлененное на несколько кусков.
     --  А  вы не боитесь, что я заявлю в  полицию? --  спокойно осведомился
Блейд. -- Если вы намекаете на  мою вину перед английским законом, то она не
столь велика. А вот замысленное вами тянет на пожизненное заключение.
     --  Что  ж,  это будет даже  любопытно,  -- усмехнулись на другом конце
линии.  -- Мы --  против  всей  английской  полиции! Вы  не  жалеете местных
полисменов, дорогой Эмилио.
     -- Вы весьма самоуверенны.
     -- Извините, наша приятная беседа затягивается, а  у меня, к сожалению,
очень много дел. Я передаю трубку милой Зоэ  Коривалл. Надеюсь,  это сделает
вас более сговорчивым.
     -- Черт!
     --  Я рад,  что вы  правильно  оцениваете  ситуацию, -- ехидно  заметил
приятный голос и замолчал.
     Некоторое  время  в  трубке  все было  тихо: затем послышалось какое-то
неразборчивое  мычание  --  словно у  человека был зат