ак хотите.
     --  Ты всего лишь ребенок, -- проворчал Тэн, -- а с тех пор, как набила
живот едой и  перестала бояться насилия, превратилась в  несносного ребенка!
-- Он поднял руку, собираясь отвесить Сэри шлепок.
     -- Оставь ее, -- приказал Блейд. -- Мы идем дальше. Сэри пойдет первой,
шагах в тридцати впереди отряда, но так, чтобы мы не теряли ее  из виду.  --
Он  повернулся к одному из лучников.  -- Держи девчонку на  прицеле, парень.
Если она захочет сбежать, убей ее.
     Сэри только усмехнулась...
     Вершину скалы продувал холодный ветер, пальцы  и губы  Блейда застыли и
посинели. Он вернулся в хижину и присел у очага.
     До  сих  пор   он  не  был  уверен,  что  Сэри  завела  их  в  ловушку.
Действительно, откуда она могла знать, что Кровавый  Топор и его воины ждали
в засаде?
     Отряд  шел  полчаса,  пока  не  очутился  в  другой   пещере,  ее   пол
загромождали каменные колонны, стены усеивали причудливые наросты, выступы и
карнизы. Сэри, с факелом в руке, остановилась в центре  и показала на другой
проход, который вел дальше:
     -- Сюда! -- сказала она.
     Хитты напали  неожиданно. Они с воплем сваливались сверху, с  карнизов,
возникали  из-за колонн  подобно призракам;  в  полумраке и  столпотворении,
воцарившемся  в  пещере,  все  вскоре  было  кончено.  Блейд  и  Тэн  упорно
отбивались  и  прикончили  дюжину врагов, прежде чем их  схватили,  набросив
веревочные сети. Затем  пленников подвесили к шестам и поволокли по проходу,
словно кабаньи туши. Хитты отрубили головы солдатам, насадив их на копья, но
Сэри нигде не было видно.
     Блейд  склонился  над  очагом  и  расшевелил  угли,  добавив  хвороста.
Пленители  хорошо кормили  его,  снабжали  топливом  и всем,  что он просил.
Странник не сомневался, что Кровавый Топор имеет на него какие-то виды, но в
чем  они заключались,  догадаться не  мог.  Пока  с ним хорошо обращались  и
исполняли все его желания. В пределах разумного, конечно!
     Он посмотрел на груду  кож, из которых была скроена оболочка воздушного
шара, и  на рукав  из необработанных шкур,  с  помощью  которого предполагал
наполнить  свой  аэростат теплым  воздухом.  На  губах  его  снова мелькнула
улыбка. Все было достаточно просто. Хитты не могли вообразить воздушный  шар
-- точно так же, как обычный  человек в его родном  мире не  мот представить
чудес  Измерения  Икс.  Северяне  казались озадаченными  просьбой  пленника;
возможно,  они решили,  что бывший повелитель  Зира не в  своем  уме.  Но им
никогда не догадаться, что он задумал! В этом Блейд был уверен.
     Скоро он взлетит вверх, в  небо, и  тогда  начнется  самая  рискованная
часть  задуманной им операции.  Блейд помнил про крылатых воинов. Они  будут
охотиться за ним.
     Странник уселся на  полу, скрестив ноги, и  начал шить. Мысли его снова
вернулись к Тэну. Великана-хитта узнали  и немедленно  приговорили  к смерти
как изменника, предавшегося Зиру. Блейду, заключенному в хижине  на каменном
утесе, не  рассказывали  ничего, но он догадывался, что Тэна  ждет  страшная
смерть. И ему пришлось стать свидетелем этой экзекуции.
     Блейд отложил в сторону  иглу; на глазах у него  выступили слезы, но он
не стыдился  их.  Он  виноват! Да,  виноват!  Тэн  был пьяницей,  упрямцем и
дебоширом, но до конца хранил верность своему повелителю. И, по меркам этого
мира, он был гениальным  инженером! Впрочем, это не так важно; главное -- он
был надежным другом... Соратником!
     Блейд видел все. Его привели к месту казни в ущелье, где находились уже
сам  Кровавый  Топор  и  человек по  имени  Галлигант, но  близко  к  ним не
подпустили. Его мучило  желание вцепиться в глотку  Галлиганта, мускулистого
воина  с  толстой  шеей и тусклыми глазами, --  Галлиганта, который в  конце
концов оказался победителем.
     Тэн  хорошо встретил смерть. Мужественно! Он плюнул Галлиганту  в лицо,
когда тот принялся насмехаться над ним. Блейд ревел от ярости  и бессилия, и
в конце концов ему заткнули рот кляпом. Он не хотел смотреть на казнь, но не
мог заставить веки опуститься. Он должен был это видеть!
     Ему  сказали,  что  наказанием  за предательство станет  смерть от пяти
ударов. Галлигант вызвался быть палачом, и его желание удовлетворили.
     Сначала он отрубил Тэну  левую руку.  Затем  --  левую  ногу. Потом  --
правую руку и правую ногу. Тэн корчился в грязи с искаженным в агонии лицом.
Он не кричал и  лишь пытался, скребя кровавыми обрубками по земле, добраться
до Галлиганта. И  снова  плюнул  в него. Галлигант  шагнул  ближе,  свистнул
клинок, рассекая шею Тэна... Потом его голову насадили на  шест, воткнув его
перед самым лицом Блейда. Почти час он смотрел в мертвые  зрачки, повернутые
пеленой вечного забвения. Разум начал покидать его; Блейду казалось, что Тэн
ухмыльнулся  и  попросил вина.  Затем  в голове  его  бухнули  колокола, все
поплыло перед глазами, он почти не сознавал, что происходит вокруг. Когда он
снова  пришел   в  себя,  то  находился  уже  в  своей   хижине  на  вершине
тюрьмы-утеса.
     Он  заболел  и  провалялся неделю  в бреду, лишь смутно различая людей,
приходивших ухаживать  за ним. Ему грезилось -- то ли во сне, то ли наяву --
что о  нем заботится девушка. Однажды, в  момент просветления, он услышал  и
запомнил  ее имя -- Лисма; она сказала,  что приходится дочерью  Блудаксу. В
другой  раз Блейду почудилось -- хотя он не  мог сказать  с уверенностью, --
что девушка разделила с ним постель.
     Он услышал, как хлопнула крышка люка над лестницей, что вела на вершину
утеса, и отложил толстую иглу,  запихнув груду кож  обратно в угол.  Ему  не
приснилось; девушку действительно звали Лисмой, и он занимался с ней любовью
--  и тогда, и еще  много раз после  выздоровления.  Лисма приходила  к нему
трижды  в  неделю.  Как  она объяснила Блейду, ей приказали понести  дитя от
царственного пленника.  Непостижимая логика хиттов, фантазия Измерения  Икс!
Блейд,  однако,  не  возражал против приятного  времяпрепровождения. Правда,
девушка ему  не очень нравилась,  и  он  ей  не  доверял.  Но это  не  имело
значения, ибо  она  относилась  к нему  точно  так же.  По словам Лисмы, она
только выполняла волю отца.
     Наблюдая,  как  гостья закрывает дверцу люка,  Блейд решил, что  должен
ускорить  дело. Ему необходимо встретиться с вождем хиттов!  До  сих пор ему
упорно отказывали в этом; Кровавый Топор не слишком интересовался пленником,
и с каждым днем  разочарование и ярость Блейда все возрастали. Как он сможет
усыпить подозрительность  вождя,  обвести его вокруг пальца, выведать нужные
сведения, если ему никак не удается попасть на прием к местному монарху!
     Он  шагнул  к двери и поклонился, когда  вошла Лисма.  На лице  девушки
застыло  обычное  выражение непреклонной  суровости.  Она  была  невысокой и
хрупкой, с  тонкой талией,  стройными ногами  и большой  грудью  -- наиболее
примечательной   частью  ее   фигуры.  Протиснувшись   мимо   Блейда,  Лисма
направилась  прямо  к табурету  и  присела  на краешек, словно настороженная
птица.
     Блейд предполагал, что ей  чуть  больше двадцати.  Глаза у девушки были
голубыми, волосы  -- золотистыми;  верные  приметы  северной  расы.  Длинные
локоны  спадали  до  самого  пояса;  сзади  их перехватывала  полоска  кожи,
расшитой бисером.  Женщины хиттов -- по  крайней  мере  некоторые  из них --
прикрывали грудь.  Лисма носила  что-то  наподобие  узкого  бюстгальтера  из
мягкой кожи  и туго обтягивающие бедра лосины до колен. Плечи, спина и живот
были  обнажены;  на  стройных  ногах красовались высокие сапожки с  длинными
закругленными носками.
     Девушка уперла подбородок в ладонь и посмотрела на Блейда.
     -- Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно?
     Он улыбнулся. Каждый визит начинался с одних и тех же вопросов.
     --  Я  чувствую  себя хорошо и мне ничего  не  нужно -- кроме встречи с
твоим отцом. Сколько я должен еще  сидеть в заточении  на этой скале, Лисма?
Очень странно! Разве твой отец не хочет увидеть пленника? Мне кажется, такое
желание было  бы вполне естественным... хота бы из чувства мести.  Я  --  не
простой солдат, не обычный  воин; я нанес  ему поражение, разбил его войско.
Неужели он не удивлен? Неужели не хочет посмотреть на такого человека?
     -- Больше всего мой отец удивлен тем, что я еще не понесла. Он начинает
думать, что у  тебя дурное  семя. Галлигант клянется в том и говорит, что ты
не  бог  Он  взял девушку  Сэри  в жены всего три  недели назад,  и боги уже
благословили  ее чрево. Галлигант  каждый день просит,  чтобы ему  разрешили
убить тебя.
     Сэри -- жена Галлиганта! Она оказалась истинной дочерью своего  племени
и завела их в ловушку!
     Блейд присел на корточки у огня и посмотрел на Лисму.
     -- И что же отвечает твой отец?
     Лисма пожала плечами.
     -- Каждый раз -- нет  и нет. Он все еще верит, что  ты бог -- как иначе
ты  сумел бы  победить  его? --  и он  хочет, чтобы я  понесла от тебя. Если
родится сын, он будет по меньшей мере полубогом и принесет хиттам счастье --
удачу в  войнах,  дождь и  богатый урожай в мирные времена,  крепких детей и
отважных воевод.  Отец  приказал  Галлиганту не  вмешиваться  в  это дело...
знаешь,  иногда  они чуть  ли  не ссорятся из-за тебя... --  Лисма  покачала
золотистой головкой и поднялась с  табурета. --  Но  мы  зря  тратим  время,
Блейд. Я  не  могу провести  тут весь день. Обнажи  свое оружие  и попытайся
подарить мне дитя.
     Вдруг  страннику  пришла  в  голову  мысль,  что он  действует неверно,
упуская из  виду слабые  стороны противника. Пожалуй,  надо  менять тактику,
решил он и, преградив Лисме дорогу, прижал девушку к себе и крепко поцеловал
в губы. Прежде он никогда этого  не делал, их отношения носили более деловой
характер.
     Сначала Лисма сопротивлялась.  Стиснув девушку  в объятиях, Блейд снова
приник к ее губам  и  целовал до  тех  пор,  пока тело ее не  стало  мягким,
податливым. Язык Лисмы скользнул меж его губ, откликаясь на ласку.
     --  Сейчас  я покажу тебе, что такое любовь,  -- пробормотал  странник,
опрокидывая девушку на  ложе. В  конце  концов, Лисма была  просто маленькой
дикаркой!  Неужели  так  трудно  подчинить  ее?  Он  торопливо разоблачался,
досадуя, что не подумал о такой возможности раньше.
     Когда он закончил, Лисма лежала без сил, тяжело дыша; ее глаза стали на
удивление ласковыми,  руки  гладили лицо  возлюбленного. На миг он  вспомнил
Хиргу, которую  не смог ни удовлетворить,  ни  подчинить  себе.  В этом было
что-то неестественное -- что  именно, он собирался выяснить, возвратившись в
Зир.
     Веки  Лисмы  оставались  полуприкрытыми,  она  пристально  разглядывала
Блейда сквозь густые ресницы.
     -- Кажется,  я лишилась разума, Блейд...  Почему  я никогда не  ощущала
этого  прежде? Видения  плывут перед моими глазами и  дух мой поднимается  в
небеса, прямо к Белым богам... Почему? Почему я не испытывала такого счастья
прежде?
     -- Потому что  не любила  меня, -- ответил  странник,  -- и  я  тоже не
испытывал к тебе ничего,  кроме минутного  вожделения. Теперь же  мы любим и
желаем друг друга, а это совсем  другое дело... -- Он помолчал и добавил. --
Ты скоро понесешь, Лисма.
     Ее пальцы играли с черной бородой Блейда.
     -- Значит, мы любим друг друга? Я не думала об этом... Бог ли, сын бога
-- здесь ты пленник... А я... я -- дочь вождя!
     -- Я тоже не думал... не  думал до сих пор, -- признался Блейд с нежной
улыбкой.  -- Теперь я знаю! Я люблю тебя, Лисма, а ты  любишь меня. Мы нашли
свою судьбу!
     Не  дрогнув, он  выдержал  взгляд  девушки. Задача  оказалась  не очень
трудной, в прошлом ему не раз приходилось разыгрывать любовь.
     Впрочем, странник не собирался давать  Лисме времени для  раздумий;  он
снова  овладел ею  и продолжал трудиться в течение часа, используя  все свое
искусство. В результате,  когда  Лисма покидала  хижину на вершине скалы, он
получил обещание, что  встреча с ее  отцом и повелителем  состоится в  самом
ближайшем времени. Блейд проводил девушку к люку; по пути  она прижималась к
нему и шептала:
     -- Я скоро вызволю тебя отсюда, Блейд... Ты станешь моим мужчиной, моим
возлюбленным. Мы будем вместе, клянусь в этом!
     -- Остерегайся Галлиганта, -- сказал Блейд, -- он враг мне.
     Лисма поднялась на цыпочки и жарко поцеловала странника в губы.
     -- Мне принадлежит правое ухо отца, Галлиганту же только левое...
     Блейд вернулся в хижину заканчивать свой шар. Его настроение поднялось;
он  чувствовал,  как  возвращается  уверенность,  почти  покинувшая  его  за
последнюю  неделю. Он снова был  прежним  Ричардом  Блейдом.  Больше никаких
сожалений  о  прошлом, никакой  слабости! Что  сделано,  то сделано, и  того
нельзя  изменить! Ему надо  смотреть в будущее,  надеяться и держать себя  в
руках.
     Ночью он снова сделал несколько попыток связаться с Сынком Ти, столь же
безуспешных, как и раньше. Странно, но это  его  не слишком  расстроило;  он
помечтал о том,  как  взлетит  с проклятой скалы на  воздушном шаре, а затем
крепко уснул -- впервые за много дней.
     * * *
     На  следующее утро за Блейдом  пришли.  Его  не стали ни связывать,  ни
заковывать  в  цепи, он шагал  в кольце  вооруженной охраны. По  лестницам и
длинным  коридорам его провели в  ущелье, а затем, мимо  толпы  глазеющих на
пленника варваров,  в пещеру,  где восседал со своими приближенными Кровавый
Топор. В ярком свете сотен факелов вождь Хиттолы застыл на каменном троне --
огромном валуне, естественная форма которого напоминала кресло. Его окружали
советники и воеводы, о высоком ранге коих свидетельствовали железные цепи на
шее и пятна голубой краски на лбу.
     У  ног  Кровавого  Топора  сидела  на  корточках  Лисма,  она ободряюще
улыбнулась  возлюбленному. С  правой стороны трона стоял  Галлигант с  Сэри,
своей новой женой. Глаза юной  северянки смотрели мимо Блейда, казалось, она
боится встретиться с ним  взглядом.  Галлигант презрительно  кривил губы и с
мрачной усмешкой поглядывал на  пленника.  В этот момент -- еще  раньше, чем
воевода раскрыл  рот,  --  странник поклялся покончить с ним при  первой  же
возможности. Он обязан отомстить за Тэна!
     Кровавый Топор наклонился вперед, рассматривая Блейда, -- видимо, вождь
был  близорук.  И огромен, невообразимо огромен!  Он  отличался  не  столько
высоким ростом, сколько  шириной плеч и  груди, чудовищной мускулатурой, что
говорило о  гигантской  силе.  Голову его венчала  железная  корона,  из-под
которой виднелись жидкие  волосы, их соломенный цвет уже переходил в седину.
Блудакс был облачен в  традиционный  кильт и  легкий нагрудный панцирь,  его
выцветшие  бледно-голубые  глаза  сидели  слишком  близко  к толстому  носу.
Довольно заурядная внешность, подумал Блейд, но затем вспомнил, как сражался
этот человек.
     Он не стал кланяться,  он знал, что хитты никогда не склоняют  головы и
не делают других жестов почтения.
     У Кровавого Топора оказался низкий хриплый голос.
     -- Ты  сотворил  чудо, Блейд! Моя дочь, которой нужно было лишь понести
твое дитя, теперь просит за твою жизнь. Она  сказала, что ты согласен делить
с ней ложе и кров, стать ее мужчиной и воином Хиттолы. Это правда?
     Блейд утвердительно склонил голову.
     -- Правда.
     Глаза Галлиганта злобно сверкнули, он сплюнул.
     --  Ложь! Ему  просто надоело сидеть  на верхушке  скалы,  и теперь  он
пытается обмануть нас! Разреши мне  убить его, вождь! Я сделаю это с большим
удовольствием!
     Кровавый Топор жестом приказал воеводе замолчать
     --  Никаких убийств, пока  я не  прикажу! Я  отдал тебе Тэна, и  ты уже
получил удовольствие, изрубив его на куски. Успокойся!
     Некоторое  время  вождь  глядел на  Блейда,  хмурясь и ковыряя ногтем в
зубах. Извлек остатки обеда, покосился на свой палец и сплюнул.
     --  Правда ли, Блейд, что  в Зире ты за месяц превратился из младенца в
мужчину?
     -- Да, правда.
     Блудакс медленно кивнул.
     -- Шпионы доносили мне, но я не верил.
     -- Я все равно не верю, -- упрямо заявил Галлигант.
     -- А я  начинаю верить, -- возразил Кровавый Топор. -- И больше не хочу
повторять тебе, Галлигант, что вождь здесь я, не ты. Попридержи свой язык!
     Бычья  Шея с  ворчанием подчинился,  бросив  на Блейда  взгляд,  полный
ненависти.  Странник  ответил  ему  тем  же.  Каким-то  образом   он  должен
разделаться с этим убийцей!
     -- Ты нанес мне поражение, -- сказал вождь хиттов, -- это уже немало. Я
знаю  теперь, как  ты обошел мое  войско, я видел,  как  твой помощник ломал
подводный мост. Только  бог мог  придумать такое! Мне пригодится новый  бог,
Блейд, раз старые забыли про хиттов.  Но скажи -- можешь ты снова  сотворить
такое волшебство?
     Вопрос озадачил Блейда.
     -- Какое волшебство? -- он с недоумением уставился на вождя.
     Блудакс нетерпеливо стукнул кулаком по мощному бедру.
     -- Вырастить за  месяц из младенцев  взрослых мужчин! Мне  нужны воины.
Сейчас у хиттов полно младенцев и очень мало мужчин, способных поднять топор
или  меч. Ты уничтожил наших воинов, Блейд, и должен теперь восстановить мое
войско с помощью своей магии.
     Вот оно что!  Странник понял,  что  наступает весьма щекотливый момент;
нужно вести себя осмотрительно, но и не упустить счастливого случая.
     --  Я  могу  это сделать,  --  сказал  он, -- но  понадобится время  на
подготовку. И мне нужна твоя помощь, а также много блестящих твердых камней.
Мне говорили, что у вас, хиттов, их целые горы.
     Вождь был возбужден и  полон нетерпения.  Он потер ладони  и пристально
уставился на Блейда.
     -- Ты клянешься, что можешь сделать это?
     -- Клянусь! Если мне не станут мешать и дозволят действовать по-своему.
Первым делом мне нужно попасть туда, где вы берете блестящие камни.
     Блудакс нахмурился.
     -- Ты  все время толкуешь о каких-то блестящих камнях.  Не  понимаю! Ты
имеешь в виду...
     Один из советников вышел вперед.
     -- Мне кажется, он говорит  об этом,  вождь. Смотри... я использую его,
чтобы точить кинжал.
     В  ладони  хитта лежал алмаз  величиной с кулак.  Блейд не  был  жадным
человеком, но  сейчас глаза его невольно блеснули, затем он  отвел взгляд  в
сторону, протянув руку  за камнем. Блудакс кивнул, и советник  расстался  со
своим точильным  приспособлением.  Блейд  прикинул вес  кристалла.  Поменьше
того,  который  показывал Каста, но  все равно -- великолепный экземпляр! Он
вернул алмаз хозяину.
     -- Да, именно тот камень, который мне нужен. Но необходимо больше таких
камней, намного больше!  Перед тем, как дети превратятся в  воинов, я должен
высечь их изображение... в полный рост.
     Внезапное молчание воцарилось в пещере; Кровавый Топор сурово уставился
на   Блейда   бледными  немигающими   глазами.  Галлигант   больше  не   мог
сдерживаться. Он вскочил  на ноги и с яростным воплем ткнул в сторону Блейда
дрожащим пальцем.
     -- Это не магия, вождь! Это злое колдовство! Откуда еще он мог узнать о
нашем священном месте,  усыпальнице вождей и королев? И откуда ему известно,
что их  изображения  сделаны из блестящего  камня? О таких вещах никогда  не
говорилось вслух! Убьем его,  убьем! Сразу же, сейчас! Если он  бог, то злой
бог!
     До этого  момента Сэри сидела тихо, не поднимая  головы и  не глядя  на
Блейда; теперь же она заговорила.
     -- Он не злой. Не знаю, бог  он или нет, но он  не злой! Он был добр ко
мне  и  сдержал свое слово. Он охранял меня  от смерти  и  насилия, когда  я
спала. Я, -- Сэри, -- дочь племени хиттов и женщина лучшего воина хиттов, но
все равно я должна сказать правду.
     Галлигант с рычаньем повернулся к ней и ударил по лицу.
     -- Придержи свой язык! Не тебе говорить на совете мужчин!
     Кровавый Топор расхохотался. Он хлопал себя по огромному  животу, ревел
от смеха и тыкал пальцем в Галлиганта.
     -- Зачем ты взял ее. Бычь