себе, речь  идет  и  о  его
собственной шкуре.
     Огромный   кулак   поднялся  словно  против   его  воли.  Грохот,  звон
подпрыгнувших кубков, красные винные пятна на карте... Блейд встал.
     Двадцать  пар  глаз  в удивлении  уставились на него.  Наконец бар Ворт
сочувственно спросил:
     --  Что,  хлебнул  лишнего,  парень?  --  Красная   физиономия  сардара
свидетельствовала, что сам он уже изрядно приложился к кувшину.
     --  Закрой рот, старый болван! -- рявкнул Блейд. Он вдруг забыл о Рахи,
забыл, что  находится  в теле юнца; над столом высился грозный Ричард Блейд,
многоопытный  глава  отдела  МИ6А, странник, повидавший  великолепие и ужас,
славу и  позор  без  малого  тридцати миров. Вероятно, командиры  айденского
войска  почувствовали  странность  происходящего;  разговоры и  звон  кубков
смолкли.
     Бар  Нурат,  однако,  остался невозмутим.  Щелкнув пальцами,  он  отдал
краткий приказ:
     -- Выбросить вон!
     За   спиной  Блейда  как   по  волшебству  выросли   два   широкоплечих
телохранителя  и попытались  заломить ему  руки  за  спину.  В их  движениях
ощущалась   большая   сноровка,  вырабатываемая   только  долгой  практикой;
очевидно,  им не  раз приходилось  очищать  штаб  пой  шатер от  подгулявших
офицеров.
     Блейд  резко двинул  локтем  вверх,  и  один из стражей  осел  на  пол,
придерживая челюсть.  Через миг второй пулей вылетел из  палатки от могучего
удара  и  растянулся  у  входа Ильтар  гулко  захохотал.  Глаза  бар  Нурата
округлились, он начал приподыматься.
     --  Послушай,  Айсор  бар  Нурат!  -- голос  Блейда  раскатился, словно
львиный рык. --  Если там,  в долине, нас  поджидают тысяч десять  панцирных
копьеносцев Ксама, ты положишь им под ноги все войско!  Не спеши и  действуй
осмотрительнее, как подобает твоему возрасту и положению.
     Бар  Нурат  вдруг  успокоился  и  снова  сел.  В  глазах  его  зажглись
насмешливые огоньки.
     --  Потомок  северных  варваров  напоминает  мне  о   моем  возрасте  и
положении?
     --  Северные  варвары -- неглупые люди и  превосходные  бойцы, --  чуть
понизив голос, ответил Блейд. -- Но сейчас с тобой говорит  Аррах бар Ригон,
сын Асруда бар Ригона, пэра Айдена и Стража Западных Пределов!
     Рыжий офицер склонился к уху военачальника и что-то зашептал. Выслушав,
бар  Нурат  кивнул  головой  и  с  подозрением  уставился  в   лицо  Блейда.
Убедившись,  что  дерзкий юнец совершенно трезв, полководец кивнул головой и
произнес:
     -- Ладно! Послушаем, что скажет нам аларх Ригон, сын Асруда бар Ригона,
бывшего пэра Айдена, -- слово "бывшего" было подчеркнуто весьма заметно.
     Блейд  перевел  дух.  Он  выиграл  первый   раунд  --  его  согласились
выслушать. Загибая пальцы, он начал излагать свой план.
     -- Первое. Надо оборудовать хорошо  укрепленный лагерь  -- ров, вал, на
валу -- частокол, катапульты и баллисты. Лучше  всего выбрать холм с плоской
вершиной и подрезать его склоны. В таком лагере нам не страшна атака фаланги
-- мы забросаем ее ядрами из катапульт.
     Бар  Ворт  презрительно  усмехнулся,  но двое-трое молодых одобрительно
закивали головами. Кирот с интересом приподнял брови, видимо, идея временных
укреплений, наподобие лагерей римских легионеров, еще не приходила в  голову
полководцам Айдена.
     Блейд продолжил:
     --  Второе. Необходимо провести разведку боем. Послать не алу лучников,
а хайритскую  сотню! Взять пленников --  чином  повыше. Допытаться,  сколько
войска  у  ксамитов,  где  оно  стоит, кто  командиры, сколь  велики  запасы
продовольствия... Третье. Выведав все,  составить подходящий  план. Возможно
несколько  вариантов: зажать  их армию  среди  холмов; ослабить ее  набегами
всадников;  отрезать от  источников  воды.  Но лезть  очертя  голову  в этот
лабиринт холмов -- безумие!
     Блейд  окинул  взглядом стол. Бар  Ворт, громко  хлюпая,  присосался  к
кружке. Его сосед пренебрежительно выпятил губу, показывая всем своим видом,
что советы всяких  сопляков его не интересуют. Но Кирот, Иртем бар  Корин  и
еще один сардар  из  молодых  слушали внимательно. Им, вероятно,  совсем  не
улыбалось  класть  головы  в  бою  с  непобедимой  фалангой  эдората.  Блейд
усмехнулся уголком рта и положил руку на мускулистое плечо Ильтара.
     -- Если досточтимый  стратег бар Нурат и мой командир позволят, я готов
вести свою сотню в разведку.
     Бар Нурат, похлопывая  кинжалом по  ладони, задумчиво оглядел  кузенов.
Его  холодные темные  зрачки не  отражали  ничего,  кроме  глубоко  скрытого
недоверия, и Блейд почувствовал,  как под  этим взглядом  личина Арраха  бар
Ригона, нобиля  империи, сползает с него,  выставляя напоказ  хайрита Эльса.
Для Нурата  он был  полукровкой  -- и,  следовательно,  таким  же ненадежным
чужаком, как и Ильтар.
     -- Когда ты, молодой бар Ригон, -- раздался размеренный голос стратега,
--  получишь под свою руку хотя бы  одну алу  и станешь большим полководцем,
тогда и будешь строить планы. А пока твое дело -- махать мечом.
     Бар  Ворт  усмехнулся,  его  сосед захохотал  во  весь  голос.  Пытаясь
справиться  с  туманившим  голову  гневом,  Блейд  так стиснул  кулаки,  что
костяшки пальцев  побелели.  Затем он ответил  -- и  голос его был таким  же
размеренным и спокойным, как у бар Нурата:
     -- Под моей рукой -- хайритская  сотня, досточтимый. И она стоит больше
любой орды твоей армии.
     Теперь захохотал Ильтар.  Блейд небрежно поклонился и вышел. Он стоял у
входа в палатку, стараясь обуздать клокотавшую в груди ярость. За полотняной
стенкой раздался голос Ворта:
     -- Забить наглеца в колодки! Даже не попросил позволения удалиться!
     -- Ну,  незваным  пришел,  без  спроса ушел, -- возразил ему бар Кирот.
Потом  он  произнес  почтительно,  но  с  укоризной:  --  Зря  ты  его  так,
досточтимый. Парень дело говорил...
     * * *
     С полчаса,  успокаиваясь, Блейд бродил меж палаток. Парень! Этого юного
Рахи никто  не хочет принимать всерьез... Лет десять пройдет, пока он станет
мужем средних лет, чьи слова имеют  значение и  вес... Впрочем, Ричард Блейд
не собирался ждать так долго. Он напомнил себе, с каким уважением был принят
в  Батре;  затем,  порывшись среди  событий последних  месяцев,  откопал еще
пару-другую эпизодов,  когда  юный  возраст  Рахи оказался  вполне  к месту.
Вздохнув, Блейд решил, что за все в этой жизни надо платить -- в том числе и
за услады молодости.
     Когда  он перешагнул  порог своего  шатра,  его  встретила ухмыляющаяся
физиономия Ильтара.  Чос, собиравший  ужин на походном  столике, вскинул  на
хозяина тревожные глаза.
     -- Хвала Айдену! -- сказал он, осматривая Блейда с головы до ног. -- Ты
цел и невредим!
     -- Ненадолго, уверяю тебя, ненадолго, -- Ильтар налил себе вина.
     --  Дразнишь меня,  господин?  --  Чос возмущенно уставился на хайрита,
потом перевел взгляд на хозяина. -- Он говорит, Рахи, что ты устроил мерзкий
дебош на совете...  разбил  голову красноносому Ворту --  порази его  Шебрет
молнией  в тощую  задницу!  -- а  потом  переломал кости  телохранителям бар
Нурата и...
     Блейд поднял руку.
     -- Готов поклясться, что по крайней мере половина сказанного -- правда,
-- заявил он.
     -- Но бар Ильтар говорит, что тебя собираются забить в колодки...
     Блейд посмотрел на  ухмыляющегося  во весь рот  кузена,  затем  покачал
головой.
     -- Ты же бывалый парень, Чос! Ну, скажи мне, легко ли взять на расправу
человека из хайритского лагеря -- да к тому же брата вождя?
     --  Умный Эльс, хитрый Эльс! --  басом проворковал Ильтар. -- Ладно, на
самом деле было так Нурат сказал  -- поглядим завтра в бою, чего стоит  этот
парень.  А Ворт поклялся,  что  отрежет себе левое  ухо,  если окажется, что
ксамиты привели сюда больше пяти тысяч копьеносцев.
     Блейд пристально поглядел на кузена.
     --  У меня такое предчувствие, что старый болван  уже может точить свой
нож.

Глава 10. БИТВА

     Послеполуденная  жара  уже  начала  спадать,  когда  айденское   войско
достигло  конца долины. Русло  пересохшей  реки, от которой  остались только
лужи да небольшие  пруды, соединенные мелким ручьем,  отклонялось  влево,  к
холмам;  впереди раскинулся  широкий  ровный  луг  с  редкими  пригорками  и
опавшей, пожухлой от зноя травой. Идеальное место для маневрирования плотных
масс   тяжеловооруженных   пехотинцев,  отметил  про  себя   Блейд.  Но  для
кавалерийской атаки луг подходил не хуже.
     Эта равнина,  мили полторы  поперек, в глубину тянулась на все  четыре,
упираясь  в  очередную гряду  невысоких холмов. С  востока  этот миниатюрный
горный хребет прорезала  лощина -- вероятно, там продолжалось речное  русло,
выходившее  в неведомые земли  по ту сторону  страны холмов. Справа от этого
прохода,  гораздо более узкого, чем тот, которым  айдениты вышли на равнину,
темнели шеренга ксамитской пехоты. Их было много, очень много.
     По  тому, с какой уверенностью противник  выбрал  место  встречи, Блейд
понял  -- предводители армии эдората не сомневались,  что бар Нурат приведет
свои орды именно сюда. Это говорило о многом. О том, что пересохшее русло на
самом деле являлось  наиболее удобной дорогой в южные пределы, и о том,  что
сей факт был ксамитам отлично известен.
     Айденские  ратники,  хорошо отдохнувшие  во  время  долгой  дневки, шли
бодро.  Согласно  плану бар  Нурата,  орды разворачивались  в четыре  линии,
занимая по фронту  ярдов восемьсот; их  строй  почти перекрывал  левую часть
луга.  Справа колонной по десять двигались хайриты, обгоняя пешее  войско  и
прижимаясь  к  западному  краю  равнины.  Оба  фланга   прикрывали  полуорды
стамийцев; они уже лезли на  ближайшие  холмы, стараясь занять  удобную  для
стрельбы позицию. Еще два их отряда шли сразу за первой линией.
     Обоз, вместе с последней тысячей лучников, остался в горловине прохода,
наглухо отсеченной сейчас тяжелыми повозками северян, за которыми сгрудились
остальные  фургоны.  Пять возов, однако, следовали  в арьергарде хайритского
строя. В  них  везли  запасные арбалеты  и плотно увязанные  пучки стрел,  и
каждый  тащила  теперь  пара  шестиногов,  прикрытых  кольчужными  попонами,
свисавшими почти до земли.
     На краю луга, в сотне  ярдов от западной гряды холмов, торчал невысокий
серповидный   курган,   обращенный  выпуклостью  к   вражеским  шеренгам  --
естественное  место  сосредоточения  для  воинского  отряда  и  превосходный
наблюдательный  пункт.  Ильтар  вел  своих людей  как  раз туда,  инстинктом
прирожденного полководца угадав все преимущества этого  места;  там хайритам
предстояло ждать, пока минует первая  фаза сражения и в бой вступит фаланга.
Сотня  за  сотней тароты и их всадники скапливались в  полукруге меж пологих
травянистых  склонов; наконец  он  был заполнен от  края до  края.  Всадники
встали плотно,  стремя к стремени; раздавались лишь  позвякивание кольчуг да
глубокое,  но негромкое  сопенье  таротов.  Спешившись, Блейд  кивнул Чосу и
полез на гребень, желая бросить взгляд на вражеское войско.
     Их  было  тысяч тридцать, поджарых смуглых  ксамитских солдат.  Длинные
шеренги  тянулись от  одной гряды холмов до другой, заполняя всю южную часть
долины; невысокие вершины слева и справа,  в которые упирались  фланги армии
эдората,  кишели лучниками. Блейд понял, что видит всего лишь  застрельщиков
--  бойцы  передовых  отрядов,  полунагие,  с  пучками  дротиков  и  кривыми
кинжалами, не могли нанести мощного удара.  То была легкая пехота, скорая на
ногу  в преследовании,  готовая  догнать и дорезать  побежденных. Сейчас она
ринется вперед, выпустит рой метательных  копий и отступит, очистив поле для
главной силы -- несокрушимой ксамитской фаланги.
     За  морем бронзово-коричневых тел в пестрых,  в белую и красную полоску
передниках, словно острова возвышались три плотные группы солдат, сверкавших
бронзой панцирей и щитов. Глухие шлемы с прорезью для глаз скрывали их лица,
лес двенадцатифутовых пик  чуть  заметно колыхался  над  красными султанами.
Центральный  отряд  был больше -- Блейд насчитал  двести бойцов  по фронту и
тридцать шеренг в глубину; два остальных, подпиравших фланги, казались вдвое
меньшими.  Двенадцать  тысяч тяжелой пехоты! Если верно то, что ему говорили
про этих воинов, они растопчут айденские орды еще до заката.
     Он оглянулся на хайритов, сгрудившихся под  прикрытием холма. Всадники,
расслабившись, откинулись  в  седлах;  передние  баюкали  на  коленях древки
франов, задние -- кто  дремал, кто  рылся  в колчанах  с  толстыми короткими
стрелами, кто,  для проверки, щелкал спусковой  скобой арбалета. Двое  трое,
спешившись, заталкивали в  пасти своих зверей пучки сушеного  кра; остальные
шестиноги,  мерно  работая  челюстями, уже перетирали  возбуждающую  жвачку.
Позади нестройной толпы  всадников вытянулись в ряд пять тяжелых  возов; над
высокими бортами, окованными железными полосами, громоздились вязанки стрел.
     Боевое  искусство  средневековья и  классической  эпохи было  одним  из
увлечений  Блейда,  и  он прекрасно помнил,  что конница --  в  исторической
перспективе, конечно, -- всегда  проигрывала  тяжелой пехоте. Конные стрелки
Персии  не могли  справиться с македонской фалангой, орды восточных варваров
разбивались о римские легионы, бронированный строй викингов  топтал  рыцарей
Франции.  Пеший боец  с большим  щитом  и  длинной пикой оказывался  сильнее
конного -- если с боков пехотинца прикрывали другие фалангиты, а сзади стоял
соратник  с  длинным  мечом  или  доброй  секирой. Конница  ничего не  могла
поделать с этим железным каре; она атаковала -- и гибла.  Однако так было на
Земле; кто знал,  на что  способны эти  всадники на  чудовищных, невероятных
шестиногих скакунах?
     За  центральной фалангой  --  там,  где на высоком  деревянном  помосте
развевались  пышные  плюмажи военачальников  и мельтешил рой  посыльных,  --
раздался  рев  труб. Первые шеренги легковооруженных  дрогнули и, переходя с
шага  на  бег,  коричневокрасной  волной  покатились поперек  долины.  Шесть
полуорд айденитов, разворачиваясь навстречу, приветствовали их улюлюканьем и
грохотом  мечей  о  щиты.   Промежутки  между  плотными  квадратами  полуорд
заполнили  стамийские  лучники;  зазвенели  тетивы  их  коротких   луков,  и
красно-коричневый вал огласился воплями раненых. Мимо северных всадников уже
мерно печатали  шаг орды второй линии; ее подпирала третья. Четвертая -- три
с  половиной  тысячи ветеранов --  замерла в сотне  ярдов позади;  эти  были
запасным козырем в предстоящей схватке с фалангой.
     Перед третьей  линией  на  своем  черном  жеребце гарцевал  бар  Нурат,
окруженный  адъютантами и барабанщиками. Блейд видел упрямый блеск  глаз под
сверкающим наличником шлема, руку, намертво  вцепившуюся в поводья, и  жезл,
которым размахивал стратег, поторапливая сардаров и алархов.
     Град  дротиков  просвистел  в воздухе  -- раз, другой, третий.  Ксамиты
целили в щиты,  тяжелые наконечники пробивали насквозь двойной слой дубленой
кожи и  деревянную  доску.  Блейду  говорили, что  вытащить  их  практически
невозможно  --  этому  препятствовали  специальные  крючки,  выступавшие  на
лезвиях.  Пехотинцы  несли  по  три-четыре  копья и  метали  их  с  завидной
точностью. Однако они не стремились пустить кровь старым соперникам на полях
сражений,  предоставляя  выполнение  этой задачи  фаланге; их целью являлись
именно щиты,  без которых длинные пики фалангитов  могли переколоть имперцев
во мгновение ока.
     Атакующие шеренги полуголых бойцов вдруг остановились, пропуская задние
ряды;  новый ливень дротиков обрушился на айденских  солдат.  Многие швыряли
наземь бесполезные щиты с  полудюжиной торчащих  из них древков  и,  яростно
размахивая мечами, бросались на увертливого врага. Навязать ближний бой -- а
там  короткие тяжелые клинки и превосходная выучка меченосцев  сделают  свое
дело!  Заревели  сардары, алархи заработали плетьми, остужая самых  горячих;
строй айденитов выровнялся, квадраты полуорд снова обрели четкость.
     Похоже,  легковооруженные   истощили  свой  запас  копий.  Так   и   не
сблизившись  с  имперцами  на  расстояние  доброго  удара, они  вдруг  разом
повернулись, забросив  за спины небольшие круглые щиты --  для предохранения
от стамийских  стрел  --  и бросились  назад, к  широким  промежуткам  между
фалангами.  Маневр  не был  безупречен  --  разъяренные  орды  первой  линии
накатили  с  тыла, и  началась  резня.  За  ними  поспешали  шесть джейдских
полуорд, на бегу вытаскивая  мечи. "Самое время ввести в дело главные силы",
--  подумал  Блейд,  сосредоточив  внимание  на  застывших в  плотном  строю
фалангитах.  Словно  повинуясь  его взгляду,  опять  рыкнула труба -- долгий
аккорд повис в воздухе. Три  прямоугольника  качнулись,  воины первого  ряда
опустили  пики, шагнув вперед  как  один человек,  водоворот  смуглых  фигур
раздался  перед  ними, обтекая фланги. Сзади  на ксамитских застрельщиков  с
воплями и торжествующим воем наседали передовые алы; солдаты рубили, рубили,
рубили, словно  опьяненные кровью. Вдруг поле перед ними опустело, и в глаза
айденитам сотнями остроконечных пик уставилась смерть.
     Впрочем,  вражеская тактика  не была неожиданной  для  бар Нурата. Жезл
стратега взлетел вверх, загрохотали барабаны, и третья линия имперских войск
быстро двинулась вперед,  сливаясь  со второй. Полуорды  из Джейда -- вокруг
них, выравнивая шеренги, метались алархи,  -- выстраивались двумя  группами:
четыре --  на левом фланге, восемь  -- в центре. Замелькали копья,  запасные
щиты  и алебарды  на  длинных рукоятях -- их передавали в первые ряды; около
каждого  копейщика встал  боец с секирой, со щитом  на левом плече и вторым,
свисавшим со спины. Стамийцы, не без потерь выбравшиеся из  недавней свалки,
в которой передовые орды рубили  легкую пехоту эдората, забрались на вершины
холмов слева и справа и затеяли перестрелку с лучниками врага. Теперь только
измятый неровный строй меченосцев первой линии разделял изготовившиеся к бою
фаланги и семь тысяч джейдских ратников.
     Удар  тяжелой  пехоты  эдората  был  неотразим. Три  фаланги  двигались
наискосок; одна  немного  обгоняла центральный  отряд,  вторая  --  та,  что
находилась   почти  напротив  северных   всадников,  --   отставала.  Первый
ощетинившийся копьями  прямоугольник прошел  сквозь правый  фланг  айденских
меченосцев  как  нож  сквозь масло. Солдаты, потерявшие щиты во  время атаки
легковооруженных, пытались  перерубать древки пик  своими  короткими мечами;
иногда это удавалось, но чаще острие копья быстрее находило цель. Оставив за
собой  вал  трупов,  ксамиты с грохотом  столкнулись с  четырьмя  джейдскими
полуордами и  начали их  теснить.  Силы оказались примерно равными -- три на
две  с половиной тысячи  бойцов -- но  пики ксамитских  солдат были длиннее,
щиты -- больше, а искусство сражаться в плотном строю -- выше всяких похвал.
Они ломили стеной; Айден отступал.
     Снова грохот металла о  металл -- большая фаланга  навалилась  на центр
имперцев,  возглавляемый бар Нуратом; третий отряд заворачивал налево,  явно
намереваясь ударить во фланг.  Словно ожившая иллюстрация к учебнику древней
военной истории  разворачивалась  перед Ричардом Блейдом; впервые  -- с  тех
пор,  как он  попал  в  это измерение,  --  странник  видел  крупную  битву,
столкновение армий двух огромных государств -- и, несомненно, противоборство
двух военных доктрин.
     Ксамиты явно специализировали свои  войска.  Стрелки  метали  стрелы  и
камни. Легкий  пехотинец  умел  быстро  наступать  и отступать,  действовать
дротиком... что же еще? Блейд поднял взгляд на поле сражения, где  полуголые
бойцы эдората  добивали  молодых солдат  бар  Кирота.  Да, они  еще  неплохо
обращались   со  своими   кривыми  кинжалами,  походившими   на   ятаганы...
Тяжеловооруженные разделывали противника с основательностью дорожног