азумная  стратегия,  -- премьер, на правах хозяина, снова
плеснул в рюмки коньяка. -- За успех проекта, друзья мои!
     Теперь выпил  даже лорд Лейтон. Когда  хрустальные бокальчики опустели,
министр снова  забарабанил по столу, на сей раз  выбивая тревожные и грозные
такты арии  Мефистофеля  "Сатана там  правит бал", узнал Дж.,  подумав,  что
сейчас начнется допрос с пристрастием. Так оно и было.
     --  Теперь, джентльмены, я хотел бы  перейти  к  некоторым практическим
вопросам,  --  премьер опустил глаза на все  еще лежащий  перед ним список с
достижениями великого проекта. -- Например, вот это, -- он отчеркнул холеным
ногтем строку. -- Как обстоит дело с исследованием тексина?  Когда мы сможем
наладить его производство? Я надеюсь, что вы оба понимаете...
     Заседание фирмы "Лейтон Инкорпорейд" продолжалось.
                             * * *
     Очередной  старт можно было занести в  рубрику редких событий.  Ричарда
Блейда провожали два человека.
     До  того Дж. был в подземелье  его  светлости только однажды, когда три
года  назад  Блейда отправляли в Берглион. Собственно, в тот день он еще  не
знал, что попадет именно  в  Берглион, в печальный мир заката и увядания,  и
присутствие  Дж.  было  вызвано  совсем иными причинами.  В  июле шестьдесят
девятого шефа  МИ6А беспокоило не  то, куда  попадет его подчиненный, а  то,
откуда  он  прибыл --  ибо Блейд,  после  возвращения из  Меотиды, испытывал
приступы хандры  и  гнетущую  тоску.  К  счастью,  такого  с  ним  больше не
повторялось.
     Он  шел сейчас в  свой десятый поиск  и, пожалуй, впервые задумался над
тем, как изменили его четыре с половиной года странствий. Он по-прежнему был
молод и силен, решителен и  смел, он сохранил свою авантюристическую  тягу к
приключениям и не боялся риска, он умел  быть жестоким,  порой безжалостным.
Но  появилось  в  нем   и  нечто  новое  например,   ненасытное,  неутолимое
любопытство,  которое он  в шутку называл ВИИ  --  вирусом Измерения Икс. Он
испытывал  странную раздвоенность,  пребывая  на  Земле,  тосковал  по чужим
мирам,   находясь  же  в  странствиях,  нередко  с  ностальгической  грустью
вспоминал о  лондонских туманах  и  рокоте волн  у  подножий меловых  утесов
Дорсета. Возможно, он просто еще не нашел СВОЕГО мира -- такого, который был
бы столь подобен Земле, чтобы  подарить страннику ощущение родного дома и, в
то  же  время,  оставался  достаточно  чуждым,  чтобы  пробудить  интерес  и
любопытство.  Придет время, и Блейд обнаружит такую  реальность, ему суждено
найти вторую родину в Айдене -- а также дом, друзей и женщин,  которые будут
любить его. Но это случится еще не скоро.
     Кроме  тяги  к  дальним   дорогам  неведомых   миров,  он  обрел  некую
философическую  отстраненность, спасавшую от стрессов, подобных  испытанному
после возвращения из Меотиды. Тоска,  овладевшая им в тот период, была самой
острой, почти нестерпимой, однако он  чувствовал  нечто подобное после  всех
своих  путешествий в  Альбу,  Тарн, Катраз...  Он  обладал умением или  даже
талантом -- быстро  находить в новых мирах возлюбленных и друзей, но в конце
концов это ценное  качество оборачивалось  против него  --  когда он покидал
тех, кто стал  ему дорог. Он искал спасения в своеобразной инверсии событий,
превращая  вчерашнюю  реальность  в фантом, в иллюзию.  Теперь,  возвращаясь
домой, он убеждал себя  в том, что вовсе не жил месяц или два чужой  жизнью,
среди  странных  племен  неземной   реальности,  но   лишь   смотрел   некий
фантастический фильм, где волею судеб ему выпала роль главного героя.
     Пока  Блейд  сбрасывал  одежду в  раздевалке,  размышляя  о  прошлом  и
готовясь  к  будущему.   Дж.  с  интересом  осматривал  мигающее  огоньками,
шелестящее  крыльями  вентиляторов  логово  его  светлости.  За три  года  в
обширном зале кое-что переменилось, но он плохо помнил прежнюю обстановку. В
основном,  внимание его привлекал телепортатор  или устройство ТЛ-1, как  он
именовался на научном  жаргоне.  Старина  Тилли был размещен у самой  стены,
справа  от  стеклянной клетки  Блейда  с  нависавшим  над  ней металлическим
раструбом.  Аппарат был  велик,  но  не выглядел особо сложным: две  большие
керамические пластины, установленные параллельно  с зазором  в  четыре ярда,
массивный  куб  энергетического  преобразователя за одной из  них и  толстый
черный кабель, связывающий все устройство с компьютером.
     Дж. подошел к  левой  пластине и встал рядом его голова не доставала до
края  на  добрый  фут.  Постучав  костяшками  пальцев  по  сероватопепельной
поверхности, он заметил:
     -- Солидное  сооружение! Что это за материал? На пластмассу или  металл
не похоже...
     --  Особая стеклокерамика, -- отозвался  Лейтон.  -- В приемной зоне --
тут, между пластинами, -- он махнул рукой, -- в момент переноса локализуется
довольно мощное поле, и вихревые  токи сильно  нагрели бы металл. Керамика в
этом отношении лучше.
     -- Вы не отвели для прибора отдельной камеры?
     --  Пока  нет, --  его  светлость  пожал  плечами.  --  Это  всего лишь
экспериментальный образец, Дж. Вы видите, что площадь каждой  пластины  пять
квадратных  ярдов, и между ними, в приемной камере, может поместиться объект
размером всего лишь с небольшой грузовик.  Если испытания пройдут успешно, я
подготовлю зал не меньше этого, с бронированными стенами, телеаппаратурой  и
системами безопасности.
     Дж.  молча  кивнул.  Системы   безопасности  --   это  очень  важно,  и
пара-другая крупнокалиберных авиационных пулеметов тут бы не помешала. Блейд
может  прислать  ценные,  но  довольно  опасные подарки... Он  покосился  на
пластины  --  даже  сейчас  между  ними  хватило  бы  места  для  небольшого
тиранозавра или  какого-нибудь смертоносного орудия,  способного обратить  в
прах половину Лондона.
     Лейтон задумчиво уставился на свое  детище, словно и  в самом деле  был
президентом  фирмы,  прикидывающим  барыши  от нового товара, который завтра
будет выброшен на  рынок. Дж. знал, что возглавляемая стариком компания была
весьма обширной: центральное отделение в Лондоне -- тут, под Тауэром, группа
в  Шотландии, проектировавшая  ТЛ-1,  филиалы в  Глазго и  Ливерпуле  -- там
занимались проблемами связи и энергетическим щитом.
     Действительно,  фирма "Лейтон  Инкорпорейд"!  И весь  отдел МИ6А  стал,
пожалуй, ее придатком...
     Его светлость хмыкнул, прервав раздумья гостя, и произнес:
     -- Это путешествие Ричарда будет недолгим. Он  должен переслать нам ряд
объектов, постепенно повышая вес отправлений -- скажем,  лист, ветку, камень
и так  далее. Как только  я буду удовлетворен,  я заберу его обратно... и, в
любом случае, заберу через час.
     -- Ричард в курсе?
     -- Да, конечно.  Его основная задача на сей  раз установить связь между
массой объекта и мысленным усилием, необходимым для  его переноса, -- Лейтон
похлопал   ладонью  по  сероватой  керамической  пластине  и  продолжил:  --
Понимаете, Дж.,  Ричард сейчас  прекрасно натренирован  и может генерировать
нечто...  ну,  скажем,  ментальные сигналы  определенной  мощности,  которые
трансплантированный в его мозг крохотный инвертор передает приемнику  ТЛ. Он
научился  соразмерять свой мысленный посыл с массой объекта и расстоянием до
него. Однако, -- ученый пожал плечами, -- это чисто субъективные расчеты. Мы
не знаем реальную мощность сигнала,  необходимую для  транспортации предмета
весом  в один фунт с расстояния одного фута.  Говоря научным языком, система
должна быть откалибрована. И сделать это можно только на практике.
     Дж.  глубокомысленно  покивал  головой. Главное  он  уловил:  возможно,
шевельнув  бровью, Ричард сумеет  отправить домой целую  гору,  возможно, он
надорвется,  пытаясь  переслать  домой  сухую  сосновую  шишку.  Ну  что  ж,
посмотрим...  Он  собирался  остаться  тут  и наблюдать за  экспериментом до
конца.
     -- Насколько  я понимаю,  --  Дж.  кивнул в сторону  телепортатора, эту
штуку нельзя использовать на Земле?
     -- А, Ричард говорил вам об этом? --  Дж. утвердительно склонил голову,
и его  светлость, насупив брови, фыркнул.  --  Телепортатор, ха!  Я не  стал
менять название  -- его предложил  Макдан, шеф нашей эдинбургской  группы...
упрямый, как все шотландцы! Нет, мой дорогой, ТЛ-1 -- всего лишь приставка к
основному  компьютеру, позволяющая  кое-что вытащить на Землю  из тех миров,
где странствует наш Ричард. Настоящий же телепортатор...
     --  ...это  та  штука, которую  я видел в  Тарне,  --  закончил  Блейд,
перешагнув порог раздевалки.
     -- Вот именно! Устройство,  которым пользовались эти ньютеры... Хончо и
Сута, если не ошибаюсь?
     Блейд кивнул;  в  памяти его  всплыла  бескрайняя  тарниотская равнина,
плантации мейна, хрустальный город дворцов и башен  Урсит, обрывистые склоны
Северного ущелья, мутное белесое небо. Потом все заслонили  бирюзовые  глаза
Зулькии... Он встряхнул головой и произнес;
     -- Да,  верно. Их  машины  могли отправить  меня куда  угодно...  могли
переслать мое тело или разум за тысячи миль...
     -- Ладно, -- Лейтон махнул рукой в сторону кресла,  над которым нависал
конус  коммуникатора, садитесь, Ричард... Что стоят сожаления  об  упущенных
возможностях! Прошлогодний снег... -- он  начал закреплять электроды на теле
разведчика; Дж. с интересом следил за этой процедурой.
     Закончив, старик похлопал Блейда по обнаженному плечу.
     --  Запомните, Ричард,  в любом  случае я забираю вас через  шестьдесят
минут.  Старайтесь  не подвергаться  опасности  и не  встревать  в драки  за
императорскую  корону. Ваша задача -- проверка телепортатора, не более того,
-- Лейтон взялся за рубильник. Вдруг по его сухим губам скользнула улыбка, и
он произнес: -- Представьте себе, Дик, вдруг вы опять очутитесь в Тарне...
     -- Тогда я доставлю сюда живьем самого умного из ньютеров, -- разведчик
улыбнулся в ответ. -- Даже если мне придется скрутить его узлом!
     Старый ученый опустил рубильник, и Ричард Блейд  отбыл  в свое  десятое
странствие.

        ГЛАВА 2

     На этот раз  переход  был стремительным. Блейд  услышал оглушающий рев,
словно  воды  тысяч  Ниагар  рухнули на  скалы у него за спиной: затем волна
опаляющего  пламени  подхватила  его,  швырнула куда-то вверх и  вперед,  на
мгновение покачала игрушку-человека на своем опаляющем гребне и выбросила на
берег. Ему казалось,  что он горит, охваченный языками пламени,  веки, лицо,
кожу  на руках и груди жгло, спину словно поджарили на костре. Хватая воздух
пересохшим ртом, Блейд начал медленно сползать на землю.
     Он  моргнул, пытаясь  рассмотреть  покачивающийся  вокруг мир. Ощущение
испепеляющего жара еще секунду-другую терзало его; потом жжение превратилось
в ласковое тепло солнечных лучей, падавших на  лицо, на  обнаженную  грудь и
плечи. Спина,  однако, горела по-прежнему, но Блейд вдруг осознал,  что  изо
всех сил прижимается  лопатками к грубой  коре дерева --  она, словно терка,
царапала кожу.
     Редкий случай после переноса он стоял на ногах! Вернее, уже полуприсел,
упираясь спиной в шершавый ствол, ибо ноги его почти не держали.
     Блейд  выпрямился,  плотно зажмурил глаза и сделал  несколько  глубоких
вдохов,   разгоняя  живительный  кислород  по  всем   капиллярам  и  клеткам
изнемогающего  тела.  Солнечные  лучи,  профильтрованные  кронами  деревьев,
падали на  его  лицо; в свежем воздухе  веяли запахи травы и зеленой листвы,
тонкий  сладковатый  аромат  фруктов.  Откуда-то  издалека  тянуло  дымком и
доносились слабые лесные шорохи не то ветерок играл в ветвях деревьев, не то
поскрипывали  их  стволы  да  шелестела  трава. Потом раздался свист,  Блейд
почувствовал слабый удар воздуха, и плечо его обожгло.
     Он поднял веки.  На плече  алела глубокая царапина,  и прямо над ним, в
древесном  стволе, торчала стрела; ее оперенный конец еще подрагивал. Взгляд
разведчика метнулся вперед, к обширной поляне, что расстилалась перед ним. С
полсотни островерхих шатров,  похожих на  вигвамы, дым костров, человеческие
фигурки,  какие-то  рослые   животные,   похожие  на  лошадей...  Эта  сцена
запечатлелась  в памяти мгновенным фотоснимком;  на  переднем его плане были
бегущие к лесной опушке  воины да рой стрел,  камней и дротиков,  нацеленных
прямо в лицо Блейду.
     Время  как  будто замерло, растянулось, превращая  секунды  в  часы. Он
видел  блестевшие  на солнце  наконечники,  почти  физически  ощущал  тяжкую
округлость выпущенных  пращниками снарядов, смертоносную  остроту копий.  Он
понимал,  что через  миг рухнет на  землю  с  раздробленным черепом, истекая
кровью.  Он  так ясно представил  эту  картину -- свое  неподвижное  тело  в
окровавленной траве, внезапно  ставшее  похожим  на  огромного дикобраза. На
мертвого дикобраза,  ибо  дротики  и стрелы  проткнут  его грудь через  долю
секунды.
     Он непроизвольно  напрягся,  пожелав,  чтобы  все  эти  летящие в  него
предметы, столь  неприятные  и опасные для жизни, оказались как можно дальше
отсюда. Он хотел этого так сильно, что копья, стрелы и увесистые камни вдруг
исчезли,   будто  по  волшебству  растаяв  теплом  в  воздухе.  Тогда  Блейд
повернулся и побежал в лес.
     Сработало!    Он    повторял    это    слово    как    припев    марша.
Сработалосработало-сработало!  Ноги двигались  в  такт,  с  каждой  секундой
набирая  силу; грудь мерно  расширялась  и  опадала. Сработало!  Прыжок, еще
прыжок... Мягкий мох пружинит под  босыми  ступнями, солнечные лучи скользят
по спине и плечам, гибкие  стебли какого-то кустарника задевают икры, воздух
потоком вливается в легкие.
     Местность  пошла  под  уклон,  потом  --  вверх.  Проскочив  неглубокую
ложбинку,  он  единым духом  взлетел на холм  и остановился,  всматриваясь в
редкий лес позади. Могучие деревья высились в двух-трех сотнях футов друг от
друга; меж ними простирались залитые солнцем прогалины с короткой изумрудной
травой, переходившей  ближе к стволам в  мшистый ковер. В таком  лесу трудно
спрятаться,  зато преследователей он видел хорошо. Их было человек тридцать,
и двигались они быстро -- но не так быстро, чтобы это внушало тревогу.
     Блейд наклонился,  пошарил  в  траве и поднял  сухую  ветку  размером с
клюшку для гольфа. Держа ее в руке, он сосредоточился, на миг погрузившись в
некое  зыбкое  состояние  между  сном  и  явью.  Когда  он  вышел  из  этого
полусекундного  транса,  ветвь исчезла. Разведчик  хмыкнул и довольно кивнул
головой.
     Итак,  Старина  Тилли  его  не  подвел;  изделие  "Лейтон  Инкорпорейд"
действительно  работало.  Во  всяком  случае, в  точке  старта.  Что  бы  ни
творилось на  другом конце  линии, куда бы  ни попали  телепортированные  им
стрелы и камни, отправка происходила безукоризненно.
     Стрелы и камни.. И  еще -- дротики... Внезапно Блейд вспомнил, что лорд
Лейтон  просил  его  не экспериментировать  на первых  порах  с  движущимися
предметами. Разведчик  покачал  головой. Те  предметы, что  он перебросил  в
приемную пещеру телепортатора, двигались, причем весьма быстро. К тому же, в
довольно опасном направлении -- прямо ему  в голову.  И они были  дьявольски
острыми!  Часть из  них, по  крайней мере... Он усмехнулся и  снова  покачал
головой. Ладно, что сделано, то сделано! Скоро он вернется домой  и выяснит,
что произошло.
     Блейд прикинул  время. Он мчался  по лесу  минут пятнадцатьдвадцать, не
больше; значит, в его распоряжении еще почти три четверти  часа.  Вряд ли за
это время с погоней за плечами он сумеет отыскать тут что-либо ценное...  Но
ему  и не ставилась такая задача; главное  -- проверка  телепортатора, а для
этого  камни, стрелы и сучья подойдут не  хуже золотых  самородков. Он снова
поглядел вниз, на своих  преследователей ближайшая группа была в двух сотнях
ярдов.  Видимо,  они  заметили  его  и,  подбадривая друг  друга  гортанными
криками,  начали разворачиваться цепью у  подножия холма.  Блейд усмехнулся,
подавив пришедшую в голову озорную мысль: он мог бы телепортировать на Землю
не только стрелы  и камни,  но и  всю эту ораву... На  миг перед его глазами
возникла  приемная  камера  Старины  Тилли,  набитая  человеческими  телами.
Пожалуй, если укладывать пересылаемый товар плотным штабелем, меж стеклянных
электродов поместится дюжина-другая дикарей...
     Нет,  не стоит.  Конечно,  было  бы  забавно  взглянуть  на  физиономию
Лейтона, но риск слишком  велик. Эти парни вооружены копьями  и чем-то вроде
топоров; можно не сомневаться, что они тут же пустят в ход весь свой арсенал
и  разобьют хрупкие пластины. Было бы неплохо телепортировать его  светлости
живое  существо, но  более  безобидное...  скажем,  мышь  или  птицу.  Блейд
повернулся  и упругим  шагом  побежал  вниз, надеясь присмотреть  по  дороге
что-нибудь подходящее. Он опережал погоню  на сто ярдов и не сомневался, что
в ближайшие полчаса у него не будет серьезных проблем.
     Чего хотели от него эти  туземцы? Сварить его в котле на ужин? Замучить
у  столба пыток? Содрать  кожу и  набить  чучело? Или они просто испугались,
когда он внезапно материализовался под  деревом на краю  поляны, и пустили в
ход оружие из страха? Все эти причины могли оказаться справедливыми -- и еще
тысячи других.
     Мерно покачиваясь  на бегу,  Блейд в  который раз  попытался  разрешить
извечный  парадокс  ксенофобии.  Почему  первая реакция разумного  существа,
столкнувшегося с чем-то чуждым, --  страх? Или враждебность? Как расценивать
такое поведение? Инстинкт, доставшийся в наследство от  диких предков? Некая
охранная система, заложенная в  подсознание? Но тогда почему он сам  никогда
не испытывал  подобных чувств? Безусловно,  он проявлял осторожность, но  не
опаску... скорее уж -- любопытство...
     Однако всегда ли так было? Блейд не мог припомнить, чтобы он когда-либо
испытывал к чужакам ненависть с первого взгляда. Со второго -- возможно; для
чего,  как правило, существовали  веские  причины. Но  с первого -- никогда!
Даже в молодые годы в Оксфорде, где училось довольно много арабов, азиатов и
африканцев.  Пожалуй, дело заключалось в  том, что он всегда чувствовал себя
сильнее  любого  нового знакомого и не рассматривал  его  как потенциального
конкурента. Можно ли считать  силу  основой благожелательности и дружелюбия?
Несколько  секунд  Блейд  обдумывал  это   умозаключение,   готовый   с  ним
согласиться;  затем  он  припомнил, сколько мерзавцев с  крепкими кулаками и
стальной мускулатурой встречалось ему в жизни и мрачно усмехнулся. Нет, мощь
тела  и духа отнюдь не являлась универсальным средством ни от ксенофобии, ни
от жестокости.
     Он  поднялся   на  новый  холм   и  бросил   взгляд   через  плечо.  Та
возвышенность, с  которой он телепортировал  Лейтону сухую ветку, находилась
милях в  трех позади -- он хорошо запомнил  красноватые  утесы  на ее  голой
вершине. Учитывая скорость его передвижения,  прошло минут двадцать-двадцать
пять... Значит, в любой момент он  может вновь  очутиться в своем  кресле, в
стеклянной клетке, прикрытой сверху колпаком коммуникатора.
     Блейд глубоко вздохнул и огляделся. Преследователей не было видно, хотя
он слышал в  отдалении их азартные вопли. Сейчас, стоя одной ногой на пороге
родного мира, разведчик воспринимал этих дикарей как досадную помеху; они не
могли угрожать его жизни и безопасности. Да и вообще все это путешествие "на
час"  казалось какимто нереальным,  подобным тренировке на учебном полигоне,
где  заросли  --   пародия  на  настоящие  джунгли,   а   автоматы  заряжены
холостыми... Минута -- другая, и он уйдет отсюда, возвратившись к реальности
запутанных переходов под Тауэром, к залам, наполненным жужжащими машинами, к
людям  в  белых халатах, никогда  не  державшим  в руках  чего-нибудь  более
острого, чем вилка и столовый нож...
     Неспешной трусцой  Блейд припустил  с  холма.  Его  вершина,  как  и  у
предыдущей  возвышенности, была скалистой и  голой;  н