его    силы
восстановились, как он затосковал. Что же  еще могло заставить его  включить
телевизор? Профессии разведчика требовала умения видеть на порядок дальше  и
больше других,  и  ему  претило  на  досуге  подсматривать  мир  в  замочную
скважину.
     Пожалуй, лишь две вещи порадовали бы сейчас Ричарда Блейда: неожиданный
звонок шефа да  бутылка с янтарной  жидкостью, сверкавшая яркой наклейкой на
расстоянии  протянутой  руки.  Однако  телефон  молчал,  а  до  конца  матча
оставалось еще с полчаса.
     Несмотря на  хандру, он все-таки  взял  на  себя труд  присмотреться  к
событиям  на  голубом  экране. Там мелькали  ноги и  спины,  головы и плечи,
иногда  сменявшиеся  более  широкой  панорамой;  судя по  всему,  битва  шла
всерьез.  Шотландия  давила,  Англия огрызалась  и  отступала,  фанатики  на
трибунах  орали,  как оглашенные, размахивая  флажками и  пустыми бутылками,
чувствовалось, что еще немного, и они пустят их в ход.
     Что  ни говори, подумал  Блейд, футбол --  мужская игра. Она дает выход
агрессивным мужским  инстинктам, вполне  заменяя  добропорядочным обывателям
схватки   гладиаторов   и   бой   быков.  К  тому  же,  футбол   подогревает
патриотические чувства  и позволяет  излить их -- тем или иным способом. Год
назад, в июле шестьдесят шестого, Господь сподобил его оказаться на стадионе
<Уэмбли> в сладкий миг  торжества Британии, когда тысячи  зрителей  в едином
порыве затянули <Боже, храни королеву>. Это было так величественно!
     Блейд снова бросил взгляд на экран.  Кажется, на сей раз болельщики  не
собирались  заниматься  хоровым  пением,  предпочитая  рукопашную  -- камера
скользила  по трибунам, выхватывая  наиболее пикантные моменты начинавшегося
побоища.  Жаль! Национальный гимн, британский или  шотландский, прозвучал бы
куда  величественнее,  чем  грохот пустых  бутылок о  пустые  головы!  Блейд
припомнил, что и сам пел -- тогда, в <Уэмбли>, год назад --  и пел с большим
удовольствием. Правда, он был  там  не  один, а с премиленькой блондинкой --
как,  черт  побери,  она  ему представилась?..  Джейн?  -- и  его  энтузиазм
подогревали воспоминания о приятной ночи  и надежды  на следующую,  не менее
приятную.
     Сейчас  у  него не было  постоянной подружки. Временной, впрочем, тоже.
Эти временные стоили недорого и успели ему  надоесть как репейник в заднице,
кроме упражнений в постели,  их  не интересовало ничего. Поразмыслив  на эту
тему,  Блейд решил,  что  любой нормальный мужчина после тридцати испытывает
подсознательную  тягу  к более интеллектуальным отношениям,  не исключающим,
однако,  здорового  секса.  Вот  если  бы  он  встретил  хорошую  девушку...
настоящую леди, только без глупых викторианских комплексов... тогда бы он...
     Мысль ускользнула, резкий телефонный звонок прервал его сентиментальные
размышления. Восходящая звезда секретной службы Ее Величества, почти угасшая
в процессе заслуженного отдыха, с надеждой уставилась на аппарат.
     Это был Дж.
     -- Ричард, мой  мальчик, -- прожурчал в трубке  голос шефа, джентльмена
весьма  обходительного  и  благоволившего  Блейду,  --  ты еще не  заскучал?
Подозреваю, что твой  отдых вступает в  решающую фазу.  Тебе  еще  не снятся
знойные небеса Дамаска и физиономии арабских шейхов?
     --  Снятся,  --  честно признал  Блейд.  --  А  что,  есть  возможность
вернуться в те края? Я готов!
     Сейчас  он  отправился бы  даже  на  Огненную  Землю  или  в Гренландию
выкрадывать секреты у эскимосов. Дж., однако, не спешил.
     -- Что ты делаешь. Дик?
     -- Смотрю телевизор, -- буркнул Блейд. Хорошо зная своего шефа, он тоже
решил не торопить события.
     -- Очень похвально! Международные новости, я полагаю?
     -- Нет, футбольный матч.
     -- Хм-м... И как там дела?
     -- <Волки> догрызают ливерпульских <Легионеров>, сэр.
     Дж. снова хмыкнул.
     --  Мне всегда  казалось,  что у  волков неоспоримые преимущества перед
людьми... даже перед легионерами... Все-таки зубы, когти и четыре ноги...
     -- Эти парни все двуногие, сэр, -- заметил Блейд.
     -- Ну,  не  стоит понимать  меня буквально,  мой мальчик... -- шеф  МИ6
сделал паузу, потом осторожно поинтересовался:  -- Что ты  скажешь,  если  я
предложу  тебе  немного  встряхнуться? Так, маленькая  головоломка... в духе
Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро...
     Блейд  слушал, не  предпринимая попыток  вставить ни  слова. <Маленькие
головоломки>  Дж.  нередко  обещали  крупные  неприятности,  чреватые  таким
кровопролитием, перед которым  его последний  вояж  на  Восток  показался бы
детской прогулкой. С другой стороны, кровь  должна  бурлить и литься -- или,
по крайней мере, течь, а не застаиваться в жилах.
     -- Ты  слушаешь меня? -- спросил  Дж., встревоженный  молчанием  своего
подчиненного.
     -- Разумеется, сэр. Где же спрятана ваша головоломка? В подвалах Кремля
или в недрах Пентагона?
     -- Гораздо ближе. Дик, гораздо ближе... У наших друзей из Скотленд-Ярда
возникли небольшие затруднения с одним португальским джентльменом.
     Блейд навострил ухо; вероятно, имеется в виду  Рикардо  Энрикес,  решил
он.  Дня  три  назад  газеты  сообщали  о  блестящей  операции  Интерпола  и
британской полиции -- захвате солидного груза  наркотиков на борту <Северной
Звезды>,  транспорта,  ходившего  под  либерийским  флагом.  Его  владельцем
являлась корпорация <Энрикес  Лимитед> и, судя  по всему, этот  Энрикес  был
крупной шишкой на древе наркомафии.
     -- <Звезда>? -- спросил Блейд, прижимая к уху трубку.
     -- Да, мой мальчик. Ты уже в курсе?
     --  Откуда?  Читал  в  газетах,  вот  и вся  информация...  Насколько я
понимаю, дело закончилось триумфом нашей доблестной полиции?
     --  Почти...  --  Ему  показалось,  что  Дж.  хихикнул.  --  Венок  для
триумфаторов  уже  сплетен,   но   в   нем   не   хватает   одной  мелочи...
пригоршни-другой алмазов... без  которых блеск у него совсем не тот. И точку
в  этом деле должны  поставить мы.  Каллиграфически,  Дик,  не  разбрызгивая
чернил,  ибо кляксы -- не наш стиль работы, -- в голосе шефа МИ6 послышались
слабые нотки удовлетворения.
     Блейд понимающе  усмехнулся. От века криминальная империя  включала две
большие  провинции,  относившиеся  к государственным  и  частным  интересам;
первую  населяли  агенты, контрразведчики  и  шпионы  всех мастей, вторую --
воры, гангстеры  и  дельцы теневого бизнеса. Секретные службы,  белая  кость
этого  сумрачного  мира,   занимались  кражей   чужих  секретов   и  охраной
собственных; полиция ловила уголовников. Пути их то и дело скрещивались, ибо
агенты нередко нанимали гангстеров, а гангстеры -- агентов, что не позволяло
во многих случаях быстро и однозначно определить, по какому ведомству должен
числиться свежий  труп или мастерски  вскрытый сейф. Полиция и разведка были
естественными соперниками, и хотя первой всегда приходилось уступать, она не
упускала случая подложить свинью могущественному конкуренту. И сейчас  Блейд
чуял запах этой дохлой свиньи даже по телефону.
     -- Вы хотите, чтобы я прибыл немедленно? -- спросил он шефа.
     -- Да,  мой мальчик. Но  не ко мне! Я спихнул  эту  маленькую проблемку
Харперу. Он тебя проинструктирует.
     * * *
     Приказ есть приказ, в какой бы  вежливой манере его не преподнесли. Но,
откровенно говоря,  Блейд предпочел бы  не иметь дела с полковником Харпером
Ли, круглолицым  сорокапятилетним  крепышом;  тот  был слишком многословен и
выражался весьма  цветисто.  Однако  распоряжения начальства не обсуждают, и
уже  через двадцать  минут (благо  такси подвернулось очень  кстати!) Блейд,
почтительно склонив голову, входил в кабинет второго заместителя шефа МИ6.
     Ли,  раскуривавший  огромную  гавану,   приветствовал   его   невнятным
мычаньем. Выпустив кольцо дыма, он ткнул  пухлой рукой в кресло и подвинул к
Блейду коробку с сигарами. Блейд сел.
     --  Боюсь, Ричард,  что приключения в Каире, Дамаске и Багдаде отвлекли
ваше внимание от маленьких домашних радостей. -- Ли со вкусом обсосал кончик
сигары  и,  вслед за коробкой,  протянул Блейду гигантскую зажигалку в форме
<смит-ивессона>. -- Так вы не возражаете потрудиться в лондонских джунглях?
     -- Ни в коем случае, сэр, -- заверил полковника Блейд.
     -- Отлично! Я лично просил Дж., чтобы дело было поручено вам. Речь идет
о  чести мундира,  как вы понимаете, а кто из молодых способен поддержать ее
лучше Ричарда Блейда? В любых обстоятельствах, самых деликатных, вы...
     Блейд  отключился.  Ли курировал подразделения, работавшие, в основном,
на территории  Англии  и  Ирландии, так что  в  ведомстве  Дж.  его прозвали
министром  внутренних  дел.  Однако  ему  многое  было  известно,  и  Ричард
подозревал,   что   лавиной   слов    полковник   нередко   маскирует   свою
осведомленность.  Проникнуть  к  жерновам  этой  говорильной  мельницы  было
невозможно, так что  оставалось лишь  покориться. Блейд  потягивал сигару, с
преувеличенным вниманием смотрел на толстощекую цветущую  физиономию Харпера
Ли и терпеливо ждал, когда тот перейдет к сути.
     А, наконец-то!
     -- ...парням из Скотленд-Ярда удалось слегка прищемить хвост дельцам от
наркобизнеса.  Они,  знаете  ли,  стали в  последнее время слишком  резвыми!
Такие,  право,  милые  шалуны!  А правительство,  как водится,  предпочитает
закрывать на опасность  глаза! Похоже,  на Даунинг-стрит свято  верят в свое
искусство  загонять  джиннов  обратно в бутылку... -- Ли откинулся на спинку
кресла, и она опасно затрещала. -- Милейший дон Энрикес, с которым вы  скоро
познакомитесь,   мой   дорогой,   один   из   таких  резвунчиков.  Почтенный
португальский  бизнесмен,   энергичный   и  честолюбивый,  владелец  крупной
компании  и  нескольких дочерних  фирм -- и  все,  как одна,  успешно  несут
золотые  яйца.  Ну,   экспортно-импортные  операции  и  всякое  такое...  --
полковник неопределенно  помахал  рукой. --  Этот Энрикес уже попадал в поле
зрения  Интерпола  и  спецслужб --  контрабанда  оружием для  партизан  всех
политических расцветок на юге Азии  и восточных плоскогорьях Анд. А тамошние
затейники, как вам известно, -- сигара яростно пыхнула, и кольца синего дыма
послушной чередой отправились в путешествие в дальний угол комнаты, -- кроме
денег и  оружия весьма  ценят специфические  средства для промывания мозгов.
Энрикес,   смекалистый   парень,  установил  необходимые   связи  и  занялся
экспортом-импортом белого порошка.
     --   Кокаин?  Марихуана?  Героин?   --  поинтересовался  Блейд,  слегка
подавшись вперед.
     -- Что угодно! Лишь бы платили. -- Ли прищурился, разглядывая таявшие в
воздухе сизые  кольца. --  Кстати, не  так давно Энрикес приобрел  кое-какую
недвижимость в Кенсингтоне, в самом фешенебельном районе, и ходатайствовал о
предоставлении  британского  гражданства.  Боже,  помилуй  королеву  и  нас,
грешных!  --  полковник картинно  воздел руки.  --  Этот мерзавец не пожалел
денег на  реставрацию и год назад  въехал  в особняк, реконструированный  от
крыши до подвалов! Говорят, настоящая крепость  или дворец Гарун-аль-Рашида!
И уж,  несомненно, отличная  штаб-квартира!  Туг  же  всякая мелкая  рыбешка
пришла в движение... как всегда, когда крупная акула начинает мутить воду. И
слепой не прошел бы  мимо,  не то что парни  из  Скотленд-Ярда!  Дон Энрикес
работал  с  размахом, доставляя  в  Лондон  и  Нью-Йорк  товар из  Камбоджи,
Малайзии, Африки... Даже из Чили!
     -- Чили? -- удивился Блейд.
     --   Для  вас  это  новость?   Плантации  коки  разбросаны  где-то   по
плоскогорьям Боливии и Перу, а  все манипуляции с сырьем происходят в тайных
лабораториях на тихоокеанском  побережье  Чили.  А  дальше --  дальше  белый
порошок начинает путешествовать по всему свету. -- Ли с отвращением поглядел
на  окурок  сигары  и  ткнул  его  в пепельницу.  --  Эта  <Северная Звезда>
следовала рейсом из Кейптауна на Лондон и Нью-Йорк. Интерпол и наши ищейки с
помощью   осведомителей   отследили   путь  товара.  На  этот  раз  наркотик
перевозился вместе с крупной партией какао-порошка из  Африки и был упакован
в стандартные фунтовые банки -- комар  носа не подточит!  Груз  сопровождали
люди дона Энрикеса, отъявленные головорезы, готовые за пару шиллингов  снять
скальп с самого папы римского. Ну,  как водится, среди них  была и подсадная
утка...  Интерпол  готовился  провести основную  операцию  в  Нью-Йорке,  но
события  развернулись  непредвиденно,  и всю шайку  накрыли прямо  в море, в
сотне миль от нашего побережья.
     --  На чем  же  они  прокололись? --  с  интересом спросил Блейд. Таких
подробностей в газетах не было.
     --  Перед самым  отходом  внезапно  всплыла  еще  одна  крупная  партия
порошка. Что делать? Среди грузов  <Звезды> был арабский текстиль  в больших
картонных  коробках.  Люди  Энрикеса,  не  мудрствуя  лукаво, стали  ссыпать
порошок  внавал  в  такие же  коробки,  скрепляя  их липкой  лентой.  Святая
простота, вы не находите?  Не успело судно  отойти  на  пятьдесят миль,  как
разыгрался  небольшой  шторм.  В  грузовом  отсеке  что-то сорвалось,  часть
коробок  была  расплющена, у бесстрашных мафиози сдали нервы, и они ринулись
спасать  драгоценный груз.  Тут  осведомитель  Интерпола  подал  сигнал,  на
<Звезду> высадили десант с вертолетов  и взяли разом  и товар, и  всю шайку.
Показания  этих бандитов  обличают дона Энрикеса на  все сто, так что десять
лет отсидки ему гарантированы, -- Ли зажег новую сигару и задумчиво добавил:
-- Может быть, пятнадцать.
     -- Пятнадцать --  это  хорошо.  Лучше только петля  или гильотина, -- с
философским спокойствием заметил  Блейд. --  Значит,  ему надолго  испортили
настроение?
     -- Вне всякого сомнения,  -- проворчал полковник, раскуривая гавану. --
Да, неплохая  операция!  Оставалось  только  сцапать Энрикеса,  что  и  было
поручено нашим доблестным полицейским силам.
     -- Но, кажется, все прошло успешно? -- Блейд попытался  припомнить, что
сообщалось в столбцах криминальной хроники <Дейли Телеграф>.
     -- Не совсем, нет, не совсем...
     -- Разве его упустили?
     -- Нет, взяли.  Но  сразу  же акции  наших коллег из СкотлендЯрда резко
пошли вниз.
     -- И кто же играет на понижение?
     -- Наш  португальский  джентльмен, разумеется.  У него  широкая  натура
южанина, и своими неудачами он готов поделиться с хорошими людьми бесплатно.
--  Улыбка Ли выглядела слегка  натянутой. -- Перед самым арестом в его доме
побывал торговец контрабандными алмазами, некто  Джон Элфин,  южноафриканец.
Вероятно, камешки были при нем, хотя взяли его на выходе уже пустым, опоздав
с визитом к Энрикесу на каких-то  полчаса. Энрикес, невзирая  на подписанный
прокурором   ордер,   забаррикадировался   в   своей   крепости.   Чиновники
Скотленд-Ярда,  действуя  строго  в  рамках  закона,  оцепили  дом,  вызвали
специалиста, и тот вскрыл замки на входной  двери. Словом, они попали внутрь
лишь   через   двадцать   минут,  когда  алмазы   испарились  в  неизвестном
направлении. В  глаза  их  никто не  видел, слуги утверждают, что Энрикес  с
гостем  беседовали тет-а-тет, и в этом не приходится сомневаться. Но из дома
они могли исчезнуть только с помощью нечистой силы.
     --  Возможно, дон  Энрикес  заложил  душу  дьяволу,  --  ухмыльнувшись,
предположил Блейд.
     -- Вот это вы и установите, мой дорогой, -- Ли ответил ему ухмылкой. --
Пожалуй,  стоит  еще  припомнить,  что  три  месяца  назад с алмазных  копей
Оппенгеймеров  в  Южной  Африке  пропало  несколько  крупных  необработанных
камней,  один  из которых тянул  на пятьсот каратов. Элфин нем, как  рыба, и
понятно почему: он-то свои деньги получил заранее, и прокол с наркотиками на
<Звезде> его  не  касается. А Энрикес  тоже молчит.  Для него эти алмазы  --
возможность  снова подняться после  недавних потерь и  положенной отсидки...
Так  что, Ричард, --  полковник похлопал  Блейда по  плечу, --  постарайтесь
найти камешки. Парни из Скотленд-Ярда не любят проигрывать в  одиночестве  и
обратились за  помощью  к  нам.  Спешат прикрыть тылы  -- мол,  смотрите, не
смогла  справиться  даже секретная  служба  Ее  Величества! --  Ли  невесело
рассмеялся. -- Словом, наша  репутация  на  карте!  Срок  -- неделя,  и если
понадобится  какая-нибудь  помощь,  обращайтесь  лично ко мне. С  Богом, мой
дорогой!
     * * *
     До Кенсингтона, цитадели лондонского истеблишмента, Блейд доехал быстро
и без  приключений.  Внешне трехэтажный особняк Рикардо Энрикеса не  слишком
бросался в глаза на фоне столь же роскошных и вместительных соседних зданий;
впечатляли разве что размеры окружавшего его сада.
     У  входа  разведчика  поджидал  маленький сухопарый  человечек,  одетый
неброско,  но с  претензией  на элегантность; вытянутые вверх  уши и длинная
челюсть  придавали  ему  сходство  с  овчаркой.  Его миниатюрная  комплекция
разительно  контрастировала  с  монументальной   входной  дверью,  усиленной
стальным листом полудюймовой толщины.
     -- Инспектор Финбоу, -- отрекомендовался  коротышка, -- Кажется, я имею
честь видеть  мистера Блейда, сотрудника спецотдела? Полковник  Ли говорил о
вас,  как  об уникальном и опытнейшем работнике, -- проворковал  инспектор с
тем оттенком фальшивой сердечности, который ясно свидетельствовал, что он не
считает Блейда  ни  тем,  ни  другим. Ричард  не доставил  себе удовольствия
снисходительно  усмехнуться, а  только  сжал  протянутую  мягкую  руку  чуть
сильнее,  чем требовалось,  с  насмешкой  наблюдая, как  блекнет  физиономия
полицейского.
     Но инспектора Скотленд-Ярда -- мужественные люди, а потому Финбоу кисло
скривил губы  в  улыбке и поклонился,  приглашая гостя перешагнуть  порог. В
следующий час он не подходил к визитеру ближе, чем на полтора ярда.
     Двери с шумом  захлопнулись,  и Блейд  очутился в сказочном Зазеркалье:
его рослая  фигура  отразилась  сразу в  дюжине  продолговатых  венецианских
зеркал в роскошных серебряных рамах.  Несомненно, их владелец хотел поразить
воображение посетителей с первых же минут знакомства с его особняком.
     -- Отправимся на небольшую обзорную экскурсию, -- проговорил  маленький
детектив тоном гостеприимного хозяина.  --  Я полагаю, что в  конце ее  суть
проблемы станет вам понятной без слов.
     Блейд   коротко   кивнул  в  ответ,   с  удивлением   разглядывая   две
претенциозные  мраморные  лестницы,  симметрично  уходившие  вверх  и  вниз;
каменные перила поддерживали нагие женские фигурки, запечатленные в довольно
откровенных позах.
     -- Прежний вид здания сохранен только  с фасада, -- ухмыльнулся Финбоу,
перехватив  недоуменный  взгляд  разведчика.  --  Внутри  произведена полная
реконструкция, оборудованы два  подземных этажа и солярий на крыше.  У пария
денег куры не клюют, э? -- добавил он совсем запанибратски.
     Не  проронив   в  ответ  ни  звука,  Блейд  устремился  наверх  широким
размашистым шагом,  предоставив Финбоу  трусить  сзади. На каждой лестничной
площадке  полукруглые  окна  с  цветными  витражами,  утопленные  в  изящных
эркерах, блестели, как россыпь  драгоценных камней, намекая,  что гостя ждут
впереди   сокровища  пещеры  Али-бабы.  Середину   второго   этажа  занимала
внушительных размеров гостиная,  претендовавшая на роль  картинной  галереи.
Направо  и   налево  открывались  анфилады  комнат,   беспорядочно   забитых
антиквариатом,  словно  их  хозяин гнался лишь  за  самым дорогим  и ценным,
стаскивая в дом все, что только под руку попадется. Зато картины -- и малые,
и побольше -- подбирались не столь хаотично. Кареглазые и сероокие красотки,
блондинки, брюнетки и огненно-рыжие, обнаженные как минимум до  пояса, томно
поглядывали на зрителя, с интригующими улыбками расстегивая юбки и джинсы --
кто на дюйм, кто на два, а кто и на целых десять.
     На  третьем этаже  раскинулся цветник розовых, голубых и нежно-салатных
спален. Блейд насчитал их с десяток, а потом сбился со счета. По внутр