последует  незамедлительно.  Эта мысль  молнией мелькнула у него в голове, а
тело уже двигалось,  выполняя  привычные па боевого танца. С резким вскриком
он подпрыгнул вверх, извернулся в воздухе и достал ногой солнечное сплетение
Баскара. Он бил пяткой, а не носком, удар носком был бы смертельным.
     Ховестар  согнулся пополам, судорожно  глотая  воздух. Крепкий  парень,
решил Блейд, отпрянув в сторону. Он  не  хотел добивать Баскара, но внезапно
телохранитель,  не  распрямляясь, ринулся вперед и рванул его под  коленями.
Взмахнув  руками,  Блейд  опрокинулся  на спину  и сильным  толчком  ступней
отшвырнул противника. Миг, и он снова был на ногах.
     С яростным ревом  Баскар  бросился на него, но разведчик снова оказался
проворнее; точный удар в висок, на этот раз пропущенный соперником, завершил
поединок Ховестар мешком рухнул на землю.
     Блейд,  с  интересом   наблюдавший  за  тем,  как  телохранитель  Айолы
ворочается  в траве,  искренне надеялся,  что не  нанес ему  особого  вреда.
Действительно, минут  через пять Баскар со  сгоном перевернулся  на  живот и
попробовал встать  на  четвереньки. После второй  попытки ему  это  удалось.
Разведчик протянул ему руку и заботливо осведомился:
     - Ну, как ты, приятель?
     С  трудом  держась на  ногах,  ховестар  лишь потряс  головой и  что-то
промычал.
     -  Разбираться-то нам  не с чем, кроме  вранья  Ратага, -  с ободряющей
улыбкой продолжал Блейд.  -  А  он  не  стоит  наших свороченных челюстей  и
переломанных ребер. Давай забудем это происшествие, парень. Ну, что скажешь?
     Баскар мрачновато покосился на него и кивнул, болезненно сморщившись.
     Через пару  часов шлюпки  доставили  всю  команду  с бочонками  на борт
галиона.  Наблюдая,  как  вытянулась  физиономия  Ратага при  виде  Черного,
дружески   поддерживающего   Баскара,   Блейд   испытал  чувство   глубокого
удовлетворения.
     Теперь  друзей  в  турме  "Жаворонка" у  чего насчитывалось больше, чем
врагов.  Враги  же,  добавил  он  про себя,  устрашены  и не  скоро  рискнут
выступить в открытую.  Наступила пора планомерного сбора информации. Пока он
знал лишь одно - что "Жаворонок", как и прочие корабли ховестаров, плывет на
запад,  к  Кархайму.  Похоже,  там намечались  крупные  боевые  и финансовые
операции, но суть их была  неясной. Возможно, речь шла о какой-то невероятно
редкой разновидности бесценных перлов; и больше всего Блейда  занимал вопрос
о таинственных свойствах зеленоватых жемчужин.
     Через  пару дней, присоединившись к компании знакомцев, занятых ужином,
он приступил к расспросам.
     - Парни, случалось ли "Жаворонку" бывать раньше в Кархайме?
     -  Кто ж  из  наших там  не  бывал,  - откликнулся  один  из матросов с
дружелюбной улыбкой.
     Блейд задумчиво потер висок.
     - И как, удачно? Сколько взяли зелененьких?
     - Зелененьких! - буркнул  другой ховестар, постарше, сержант абордажной
команды - Шутишь, Черный! Кто  их видел? Сказки все это и сплетни сухопутных
крыс!
     Но первый мореход не согласился:
     - Какие сказки! Есть он, волшебный жемчуг, есть, только  так просто его
не возьмешь... Клянусь Святым Кругом! Отец говорил мне...
     Внезапно  на  плечо  Блейда  легла  тяжелая  рука  и,  обернувшись,  он
встретился с неприязненным взглядом Ратага.
     - Иди, Черный, - сквозь зубы произнес помощник, - хозяйка зовет.
     Айола наконец-то пошла на поправку.


        ГЛАВА 4 

     На запад, к заходящему солнцу плыл "Жаворонок",  мчался по сине-зеленой
груди  Акрода,  летел,  подгоняемый   попутными   ветрами,  покачиваясь  под
белоснежной громадой  парусов, рассекая волны, вздымая над валами  бушприт и
раскинувшую  крылья деревянную птицу.  Дважды, трижды, четырежды наблюдатели
замечали  в море чужие  корабли, но Айола не  поворачивала  на перехват свой
галион; видно, Кархайм  являлся более соблазнительной целью. "Жаворонок" шел
к нему, и захваченный ритолийский фрегат двигался  следом, будто привязанный
на веревке. Призовое судно несколько тормозило маленькую флотилию - во время
схватки его такелаж был сильно поврежден.
     Блейд на время оставил попытки раскрыть тайну зеленоватых жемчужин;  он
понял, что на "Жаворонке" никто не сумеет ему помочь. Слухов, басен и легенд
ходило предостаточно, но это были только  слухи, басни и  легенды. Волшебный
жемчуг  якобы даровал  здоровье, удачу, богатство и  даже власть  над  миром
вкупе  с бессмертием! Вероятно, в Землях Акрода он  играл ту же  роль, что и
философский  камень  земных  алхимиков,   только  здесь   никто  не  пытался
произвести сей  магический  субстрат с  помощью реторт, огня  и  заклинаний.
Зеленые  жемчужины  добывали в  проливе Кархайм,  соединявшем запад Акрода с
Дастаром,  внешним  океаном;  они  встречались там редко, очень редко, но, в
отличие  от  философского  камня,  гомункулуса  и  вечного  двигателя,  были
явлением вполне  реальным. Другой вопрос, что никто в турме "Жаворонка" их в
глаза не видал.
     Колдун  Онбол,  вполне  компетентный  лекарь,  явно передергивал карты,
когда  дело  касалось  магии.  Проще говоря, он был типичным  магом-жуликом,
способным  с напыщенным видом  пробормотать  пару-другую невнятных заклятий.
Блейд  имел с ним несколько бесед  и постепенно  выдоил все, что старик  мог
сказать  по  поводу волшебных  кархаймских  жемчужин.  Возможно,  что-нибудь
старому  магу удалось  утаить,  но разведчик сильно в этом сомневался. Онбол
питал  большое пристрастие  к  сладкому  крепкому  вину,  которое входило  в
офицерский рацион, и после пары  бутылок был  готов вещать  на любые  темы и
открывать самые страшные тайны.
     От рядовых членов экипажа нельзя было  почерпнуть ничего существенного,
кроме тех же слухов, басен и легенд. Даже Айола, которая все больше и больше
привязывалась к  своему  новому  предводителю  абордажной  команды, смущенно
замолкала и  отводила  глаза всякий  раз, когда Блейд пытался узнать  что-то
определенное.   Она   знала   одно:   каждая  магическая   жемчужина   стоит
полкоролевства. Разведчик призвал на помощь  профессиональное терпение; если
ему суждено доискаться  до истины, она  никуда не  денется. Возможно, Святой
Круг  пошлет ему подходящий  источник  информации  - если раньше он  сам  не
наткнется на что-нибудь стоящее.
     По-прежнему  держался  устойчивый восточный  ветер  - то  ли  благодаря
заклинаниям Онбола,  по утрам героически  сражавшегося с невидимыми морскими
демонами, то ли в силу естественных причин. Галион и фрегат бежали на запад,
с  каждым  днем приближая разведчика к  таинственным  берегам  Кархайма.  Из
разговоров  с мореходами он выяснил,  что им  осталось не больше десяти дней
плавания; но спустя  сутки,  взглянув на  примитивный  компас,  по  которому
ориентировался рулевой, Блейд обнаружил, что корабль несколько  отклонился к
югу. Он внимательно оглядел горизонт, но там не удалось заметить ничего, что
оправдывало бы смену  курса.  Свежий ветер гулял по морским просторам,  небо
было безоблачным,  и только  на  юго-западе, совсем низко над водами, висела
крохотная темная тучка.
     Слегка  удивленный, Блейд  поднялся  на капитанский  мостик.  Айола,  с
которой разведчик расстался  часа три назад,  улыбнувшись, поинтересовалась,
как он  отдохнул.  Сама девушка выглядела  немного  бледной - скорее,  из-за
раны, еще тревожившей ее, чем вследствие бессонной ночи.
     -  Превосходно, моя  радость,  - ответил  Блейд, на миг  позабыв, зачем
разыскивал капитана; он искренне любовался девушкой. Перехваченные  ремешком
густые  волосы  трепал ветер, стройная фигурка казалась устремленной вверх и
вперед,   огромные  глаза  сияли  от  счастья   -  грозная  предводительница
ховестарского   турма  впервые  в   жизни  была  влюблена.  Ее  черноволосый
телохранитель  был  нежен, ласков и неутомим в  постели, но таланты его этим
отнюдь  не исчерпывались. Достаточно вспомнить,  как ловко он управляется  с
пушкой,  с  ножом  и  саблей,  да  и без них кое-чего  стоит...  Хотя Баскар
неохотно  распространялся  о   подробностях   схватки   с  Черным,   хозяйка
"Жаворонка" сумела вытянуть из него все интересующие ее детали.
     Блейд, в свою очередь, неплохо относился к прелестному капитану. Нельзя
сказать, чтобы он совсем  потерял голову, но воспоминания о  других женщинах
не тревожили его сны, а это было уже много. В конце концов, в длинном списке
его побед, среди изящных манекенщиц,  величественных королев, юных принцесс,
танцовщиц варьете, загадочных жриц, страстных сингапурских баядерок и томных
дам лондонского бомонда, предводительница пиратской шайки могла  занять лишь
весьма скромное  место. Он относился к Айоле  с искренней  симпатией, однако
она  была для Блейда только мимолетным пристанищем в чужом  мире, безопасной
гаванью, где  он мог бросить якорь на месяц или  два. Но показывать этого не
стоило. Он  знал бешеный нрав  своей подруги;  хватит малейшего  подозрения,
чтобы  его бренная плоть  взлетела на нок-рею галиона или очутилась под  его
килем. И Блейд правдоподобно  и старательно  разыгрывал влюбленного, пытаясь
не вспоминать о тех, кто  был  ему по-настоящему дорог. Гралия, его отважная
зеленоглазая амазонка...  нежная волшебница  Аквия... рыжекудрая  Зулькия...
маленькая  отважная  Эдара... Увидит  ли  он  их еще  раз?..  Эдару  -  нет,
никогда... Даже если Лейтон ухитрится снова послать его на Катраз, он сможет
только положить цветы на ее гробницу.
     Вздрогнув, Блейд привлек  к себе Айолу, теплую, нежную, живую, и, обняв
ее за плечи, ласково перебирая роскошные волосы, поинтересовался:
     - Разве мы уже не идем в Кархайм, моя красавица?
     -  С чего ты  взял? - Черная Сестра отстранилась, удивленно взглянув на
Блейда;  в ее бездонных темных глазах еще плавали  ночные воспоминания. - Мы
будем  во  владениях  старого скопидома  Ринвела  Кривого  через десять  или
двенадцать дней.
     Ринвел Кривой  был  герцогом Кархайма, одним  из  богатейших владык  на
берегах  Акрода.  Его  земли  тянулись  узкой  полосой вдоль  извилистого  и
длинного  Кархаймского пролива и на взгляд любого фермера не стоили  медного
гроша. С  юга к ним подступали горы, с севера - пустыня, так что плодородной
почвы, по  слухам, хватало лишь на два десятка апельсиновых рощ, пастбища да
огороды. Однако герцогский род издревле процветал в этой маленькой и скудной
земными богатствами стране: пролив был  гигантским садком раковин-жемчужниц,
и вдобавок рыба в нем плавала неисчислимыми косяками.
     - Я взглянул на компас, - произнес Блейд. - Похоже, мы повернули к югу?
     - Так ты разбираешься в навигации? - ответила Айола вопросом на вопрос.
На  губах  ее  играла  улыбка: каждой  женщине  приятно  убедиться,  что  ее
возлюбленный - необыкновенно одаренный человек.
     -  Я  же  моряк, хотя  и  не  очень  умелый.  Когда-то  меня  обучали и
навигации, госпожа моего  сердца, -  подтвердил  Блейд,  нимало не  покривив
душой.  Его, как  и  любого  школьника  Британии, учили  ориентироваться  по
компасу, а на курсах "Секьюрити Сервис" он научился работать с картами.
     Айола отстранилась чуть подальше и с уважительным восхищением взглянула
на своего телохранителя. Ну где же еще найдешь такого мужчину? Он был красив
и силен, он хранил ее тело ночью и днем, метко стрелял из пушки, дрался, как
дьявол, и вдобавок знал навигацию! Она уже начинала подумывать, не выйти  ли
за него замуж, передав командование наследственным турмом.
     Блейд ласково встряхнул девушку и с легким нетерпением напомнил:
     - Так в чем же дело, моя рыбка? Идет "Жаворонок" в Кархайм или не идет?
Или намечается стоянка?
     - Совсем ненадолго, - кивнула головкой Айола.  - Мы заглянем вон на тот
островок,  - обнимая  Черного за пояс, она свободной рукой махнула в сторону
тучки, которую он  заметил раньше. - Это Шардис, неплохое место...  Там есть
отличные  бухточки,  можно запастись водой, поохотиться и привести в порядок
ритолийскую посудину. Ты же, наверно, заметил, - Айола, как и многие женщины
до и после нее, едва ли сомневалась, что  любимый мужчина видит и знает все,
- что  на  фрегате не поднять и половины парусов?  Снасти  можно заменить на
ходу, но с рангоутом куда больше возни. Так что дня два простоим у Шардиса.
     Теперь  Блейд  уже  без  труда разглядел, что тучка  является островом.
Шардис  казался куда больше и приветливей,  чем та  вулканическая  скала, на
которой  они брали воду в прошлый раз. Его береговая линия  тянулась миль на
десять, и  невысокие  холмы  в центре  весело зеленели  под лучами утреннего
солнца.  По  мере  того, как  "Жаворонок" подходил  к живописному  островку,
покрытому густыми зарослями, которые Блейд, недолго думая, назвал джунглями,
открывались все более заманчивые виды:  желтая  полоса пляжа, русло  быстрой
речушки,  мыс  с  причудливым утесом, какие-то высокие  деревья, похожие  на
пальмы,  и  другие, свечой тянувшиеся к  небесам, -  не  то кипарисы,  не то
пирамидальные   тополя.  Очаровательное  местечко!   Блейду  оно   напомнило
Коривалл, и сердце его на миг сжалось.
     Галион бросил якорь в двухстах ярдах от песчаного пляжа; тотчас на воду
спустили  шлюпки,  которых  на "Жаворонке" было восемь, и  они в  два приема
перевезли почти всю команду на сушу. Ритолийский фрегат встал ближе к берегу
- там, где сразу за полосой песка начинался травянистый откос, упиравшийся в
лесную  опушку.  От  него  тоже   отвалили  переполненные   посудины;  сотня
ховестаров  призовой команды,  вооружившись пилами и  топорами,  была готова
взяться за ремонт.
     В  последней шлюпке  переправились  Айола,  сопровождаемая  Баскаром  и
Черным,  а также  Ратагом, хмурым  не более обычного. Временно он смирился с
головокружительным  возвышением  соперника,  столь  легко  и   непринужденно
занявшего место в той постели, в которую первый помощник  жаждал попасть уже
лет пять, еще со времени походов под командой старого Айлата. Блейд полагал,
что Ратаг  таит злобу, намереваясь выждать  удобный  случай и отомстить всем
сразу  - и наглому чужеземцу, и капризной девчонке-капитану, и всему свету -
за   те   неудачи,  что  преследовали  достойнейшего  из   ховестаров  турма
"Жаворонка".  Впрочем, разведчика  это  не слишком волновало;  он знал,  что
первым доберется до глотки Ратага - если раньше это не сделает Айола.
     Когда шлюпка достигла берега, половина команды, что прибыла раньше, уже
разбрелась по окрестностям. Люди радовались возможности  ощутить  под ногами
твердую почву и бросить взгляд на зеленые деревья. Но они  не бездельничали,
нет! В лесу уже  стучали топоры, несколько  человек подтаскивали хворост,  а
три  десятка  лучников  отправились  на  промысел.  Вскоре  у  реки с чистой
прохладной водой  запылали  костры, и  ароматный  дымок жаркого  потянулся к
небу.
     После  обеда,  оставив Баскара отдыхать в  тени  деревьев, напоминавших
кокосовые пальмы, а Ратага -  заниматься  водой,  бочками и новыми стеньгами
для  фрегата,  Айола  с  Блейдом  отправились   исследовать   островок.  Жар
полуденного солнца, нещадно палившего на побережье и над океаном,  почти  не
ощущался  под раскидистыми густыми  ветвями  деревьев, опутанных  лианами  и
какими-то вьющимися  растениями, чьи  цветы источали приятный  аромат. Блейд
шагал  следом  за девушкой,  проклиная  про  себя тяжелые  и высокие сапоги,
которые  являлись  неизменной  частью  облачения  ховестаров.  Впрочем,   он
понимал, что все неудобства этой допотопной обуви искупаются безопасностью -
по крайней мере, ноги  в них не пострадают от шипов, колючек и змей, нередко
попадавшихся в лесу.
     Айола быстро шла вперед, увлекая его за собой. Казалось, жара, духота и
утомление  после многих  дней плаванья  не  властны над  ней;  она энергично
продиралась сквозь  заросли, и Блейд никак  не мог сообразить, куда же тянет
его  неугомонная  возлюбленная.  Но  вот  впереди  забрезжил  просвет  между
деревьями,  заросли  поредели,  и  вскоре ноги их  ступали  по теплому песку
пляжа. Они очутились на противоположном берегу островка, и здесь  не было ни
души.
     Не  теряя времени  даром,  Блейд  уселся  на  песок и  начал  стягивать
проклятые сапоги  под томным  взглядом Айолы. В  конце концов, она-то знала,
зачем привела его  сюда, так  что разведчик намеревался  получить  все,  что
обещали  ее  глаза, не  дожидаясь  ночи.  Ночью  можно  заняться повторением
пройденного, решил он, расстегивая пояс.
     Но  Айола  неожиданно  замерла,  всматриваясь  вдаль, в  просвечивающую
сквозь  деревья  лазурную  гладь моря.  Блейд  вскочил и, придерживая  штаны
руками,  тоже уставился  на тихие  сонные  воды.  Милях в  двух от  берега в
торжественной  тишине  скользила   громада  парусов,  приближаясь  с  каждой
минутой.  Корабль был  велик,  не  меньше  "Жаворонка",  с  тремя мачтами  и
ярко-желтым  корпусом,  на  котором  выделялись  темные  отверстия  пушечных
портов.
     - Парусник? Откуда? - пробормотал Блейд и с разочарованием потянулся за
ремнем. - Похоже, он направляется прямо к берегу?
     - Ты прав, - подтвердила девушка, - Это  Аталир на своем "Коршуне". Меч
и порох! Некстати морские демоны принесли его сюда... Конечно, он тоже  идет
в Кархайм и хочет запастись здесь водой.  Заметил ли он наши корабли?  - она
призадумалась.
     - И чем это  нам грозит? - Блейд знал, что на островах Ховестара распри
были запрещены, но в море пиратские дружины, соперничающие между собой из-за
добычи и славы, не упускали возможности потрепать друг друга.
     Айола пожала плечами.
     - Может, ничем, а может - изрядной дракой, - заметила она. - Сейчас это
совсем некстати,  ни мне, ни Аталиру... Нам обоим предстоит большой поход, и
незачем терять людей и дырявить корабли. С  другой стороны, у Кархайма будет
на  одно  судно  меньше... -  ее глаза прищурились,  словно предводительница
турма  "Жаворонка" наводила  на  галеон соперника самую большую  пушку своих
батарей.
     - Ты в  самом деле хочешь избежать  драки,  мое  счастье? -  Блейд  уже
обулся, памятуя, что любовь и смерть  ходят  рядом. Он  заглянул  в огромные
черные глаза своей  хозяйки,  потом  посмотрел на приближавшийся  к  острову
галион. - Возможно, с этим Аталиром удастся сговориться?
     -  Такого еще не случалось,  -  Айола покачала головой. - В море каждый
сам по себе... Все норовят урвать кусок пожирнее.
     -  Самые жирные куски достаются  самым  сильным, -  философски  заметил
Блейд. - А два турма сильнее, чем один.
     - Но тогда каждому достанется половина!
     -   Половина  большого   куска  крупнее   целого,  но  маленького,  моя
прелесть...
     Айола  не ответила; казалось,  она размышляет  над  простыми выкладками
своего возлюбленного. Подождав немного, Блейд спросил:
     - Может, Аталир обманщик? Трус или глупец?
     -  Только  не  это, - девушка наморщила  лоб. -  Он прекрасный  моряк и
соображает не хуже нас с тобой.
     - Почему бы тогда не заключить с ним союз?
     - Союз! А кто будет главным? Он или я?
     Блейд усмехнулся.
     - Могу быть я... Я - не ховестар, и человек беспристрастный.
     - Вот как? - Айола прищурилась не без лукавства.
     -  Ну, почти  беспристрастный... -  Блейд  ловко чмокнул ее в  пунцовые
губки.
     - А что, неплохая идея... - протянула девушка. - Но боюсь, что из наших
переговоров не  выйдет  ровным  счетом  ничего,  - она  вздохнула.  - Каждый
ховестар, а Аталир - боец не из последних, - рад случаю помахать саблей.
     - Я  готов  потолковать с ним, - Блейд уверенно улыбнулся. -  Только ты
должна вернуться  к  "Жаворонку"  и собрать всех, чтобы наши  головорезы  не
ввязались в драку, едва люди Аталира высадятся на берег. Сумеешь?
     - Еще  бы, -  Айола  надменно  вздернула  хорошенький носик.  Она  была
уверена в своей власти над турмом.
     - Ну и отлично,  - Блейд привлек  к  себе девушку  и снова поцеловал  в
полураскрытые  губы. Спустя минуту он оторвался от  Айолы и подтолкнул ее  в
ст