ал о ней.
Блейд  снял  с  крюка  плотный  тюк,  стянутый  ремнем, и  расстегнул пряжку
Кажется, здесь  был полный  доспех - от  сандалий  с  длинными завязками  до
гребнистого шлема с  плюмажем. И нигде ни частички металла;  почти всюду тот
же  пластик  мутновато-белого цвета, легкий как пушинка, с  гладкой  матовой
поверхностью. Шлем  и  нагрудник,  однако,  были заметно тяжелее и  отливали
бронзой.
     Блейд поднял широкий ремень.
     - Из чего это сделано, Мойна! Я позабыл.
     Ньютер, заметив, что Блейд перестал интересоваться площадкой, скользнул
к нему вдоль стены, на его лице заиграла облегченная улыбка.
     -  Из  мейна, господин,  все из  мейна.  Хотя  случается, его  называют
по-разному.
     - А это? - разведчик постучал пальцем по тяжелому шлему.
     - Тексин, мой повелитель.
     Блейд начал одеваться.  Мойна одобрительно  наблюдал  за  ним, время от
времени кивая  головой и стараясь не поворачиваться лицом к страшному диску.
Когда Блейд натянул  почти  невесомые штаны, очень  короткие  и напоминавшие
плотно  облегающие  тело  шорты, ньютер  хлопнул  в ладоши  и несколько  раз
поклонился; гордость и бесконечное счастье светилось в его глазах.
     Удивленный, Блейд уставился на своего  спутника, потом сухо рассмеялся,
вспомнив  благоговейные  взгляды,  которые  тот  бросал  на  его  гениталии.
Впрочем, сей орган нередко обожествлялся и на Земле, подумал он. Возможно, в
Тарне процветал фаллический культ!
     - Я счастлив, господин.  Ты позволил мне  лицезреть  Священную Тайну, -
голос ньютера дрожал  от  волнения.  - Скорее всего, это воспоминание  будет
стерто из моей памяти... что поделаешь, такова природа вещей... Однако я все
равно благодарен  тебе.  Я,  Мойна,  единственный из своего уровня, лицезрел
Тайну! О, спасибо, спасибо, господин мой Блейд!
     Это  стоит запомнить, решил Блейд.  Очевидно  Мойна,  бесполый  ньютер,
никогда раньше  не видел мужских гениталий. Но он знал, что это такое  - его
восторг был слишком  явным. Следовательно,  в Тарне  существуют мужчины,  во
всем  подобные  ему,   Блейду.  Или  такой  вывод  был  бы  преждевременным?
Размышляя, он продолжал одеваться. Хотя Блейд ничего не имел против наготы и
даже считал ее  уместной в определенные моменты, только одетым и с оружием в
руках он чувствовал себя настоящим мужчиной.
     Очередная  деталь туалета напоминала юбку  шотландского  горца  -  туго
стягивающий талию  кильт, доходивший  до колен. Затем Блейд  натянул  легкую
рубаху, ткань которой слегка  раздалась,  облегая его могучие плечи и грудь.
Более  плотное одеяние -  фуфайка  из тексина,  похожая  на  кольчугу - тоже
пришлась ему  впору. Наконец  он  поднял  латы с массивным нагрудником  и  в
изумлении уставился  на  него. Переднюю  часть доспеха украшали  две большие
выпуклости,  ошибиться  в  их назначении  было невозможно  Этот панцирь  был
сделан для женщины - крупной женщины с большой грудью!
     Блейд испытующе посмотрел  на  ньютера,  но  тот  оставался  совершенно
спокойным  и не выказывал никакого интереса к  сему удивительному  открытию.
Внезапно Блейд понял, в чем дело Если Мойна ни разу а жизни не видел мужских
гениталий, то весьма  вероятно,  что женская грудь оставалась для него такой
же тайной за семью печатями.
     Разведчик швырнул панцирь на пол  и  ударом  ноги попробовал  выровнять
коварные выпуклости.  Тексин поддался его  усилиям и  вскоре довольный Блейд
застегнул  на  спине  ремни  доспеха.  Надев  шлем  с  высоким плюмажем,  он
приступил  к  изучению  оружия,  чрезвычайно  разнообразного  по  форме,  но
изготовленного  из уже  знакомого ему материала -  мейна, тексина или дьявол
знает,  как  тут  еще  именовали  это  вещество.  Блейд  решил называть  его
пластиком.
     Оружие являлось одним из его давних увлечений - еще с юношеских времен,
задолго до того, как он начал работать  на Дж.  Он  был членом медиевального
клуба и не раз в прекрасную летнюю пору устремлялся  в Кент, чтобы сойтись с
другими любителями старины в поединке  на мечах, булавах или секирах.  Блейд
отлично  разбирался в такой средневековой  экзотике, как арбалеты,  колесные
замки и катапульты,  впрочем, автоматом  и винтовкой  М16 он тоже  владел  в
совершенстве.  Однако  сейчас, хотя  его взгляд привычно  улавливал знакомые
очертания и формы, он был вынужден признать:  такого оружия  ему  никогда не
доводилось видеть прежде.
     Перед  ним лежали похожие на  рапиры мечи с  длинными тонкими лезвиями,
сабли,  ятаганы, прямые и  широкие клинки, напоминавшие пехотный тесак - все
сделанное из  серебристого пластика. Его поразила прекрасная заточка режущих
кромок  - казалось, этот материал не  уступает  лучшим сортам стали. Наконец
Блейд  выбрал рапиру в  ножнах на  перевязи  и  повесил  ее через  плечо. Он
вытащил узкий  клинок и  сделал несколько выпадов, с радостью ощущая в руках
оружие.
     Мойна терпеливо наблюдал за ним. Видимо, он не  боялся  или не понимал,
для чего  служит  эта  длинная  острая  штука.  Блейд сунул меч  в  ножны  и
направился к длинному ряду трубок, расположенных  вертикально в стойке около
одной  из  стен. Рядом  торчал огромный раскрытый  ящик, наполненный тонкими
остроконечными пластиковыми  стрелами. Ему понадобилось  не больше  тридцати
секунд, чтобы понять их назначение.
     Трубки  были пневматическими ружьями. Блейд нашел  маленький рычаг, при
помощи которого воздух нагнетался в ствол, и  с силой потянул его. Оружие не
имело  приклада - казенная  часть заканчивалась  диском со спусковым крючком
внутри. Он нажал на спуск и трубка глухо щелкнула.
     Разыскав шомпол,  Блейд  загнал  в ствол стрелу и опять  надавил рычаг.
Потом он направил трубку на большой щит,  висевший на противоположной стене,
и коснулся  спуска. Вжик-бамм! Стрела вошла в щит  дюйма на два. Он с трудом
вытащил  ее  и  осмотрел наконечник -  казалось, острие покрыто тонким слоем
какой-то  темной  массы. Яд? Наркотик?  Впрочем,  и  так  было ясно, что  на
небольшом  расстоянии  пневматическая  трубка  являлась  весьма  эффективным
оружием.
     Однако  он  инстинктивно  чувствовал,  что весь  этот арсенал  -  седая
древность;  сабли,  шпаги,  доспехи  и  мечущие  стрелы  трубки  брошены  за
ненадобностью в  старом  подземелье,  забытые и никому  не нужные.  Но в его
положении  не  приходилось выбирать;  оставалось  довольствоваться  тем, что
есть, и полагаться на удачу.
     Мойна  без  всякого интереса  следил за  его  исследованиями. Блейд все
больше склонялся к  мысли, что ньютер никогда не видел оружия, не знал о его
предназначении и, видимо, не испытывал страха.  Однако он боялся - панически
боялся уничтожения. Значит, ньютеров убивают не оружием... Но как?
     Блейд повернулся к  большому  диску в центре зала.  Какой  ужас внушала
круглая  площадка  его спутнику! Что  это - жертвенник?..  алтарь неведомого
божества?..  Какое-то  устройство?  Любопытство  мучило  Блейда,  и  он  уже
собирался подробнее  заняться  таинственным  диском,  когда  впервые  увидел
зеркало.
     Идеально отполированное, оно тоже было сделано из пластика. Он коснулся
гладкой  поверхности, чистой,  словно чьи-то заботливые руки совсем  недавно
протерли ее. Его лицо, решительное, смуглое и худощавое, призрачным видением
выплыло из зеркальной глубины. Привычные черты: однако в глазах, в морщинках
на  лбу, в складках у  твердо  сжатого рта  таилось что-то незнакомое, будто
новый мир уже наложил свою печать на облик пришельца. Его прикосновение было
зыбким, неясным, как легкое дуновение утреннего бриза, предвестника урагана.
Блейд  покачал головой.  Язык,  которым  он  овладел  столь  стремительно...
неясное ощущение опасности... томительное предчувствие беды... Да, разум его
изменился;  реальность   Тарна  капля   за   каплей  просачивалась  в  мозг,
приспосабливая чуждое существо к своим законам.
     Он отступил на ярд.  Шлем с высоким гребнем, пластинчатые латы и юбочка
придавали  ему  вид римского  легионера.  Блейд  улыбнулся своему отражению,
выбросив  из  головы  мрачные  мысли. Античный воин,  могучий,  закованный в
бронзу, точно  как  на  картинках в  учебнике  истории... Как  идут ему  эти
доспехи? Его  губы опять дрогнули  в улыбке. В конце  концов,  он никогда не
отрицал, что обладает некоторой долей тщеславия...
     Повернувшись  к  зеркалу  спиной, Блейд быстрыми  шагами  направился  к
площадке в центре  зала.  Пришла пора разобраться с этой загадкой, и он  был
настроен весьма решительно.
     Он встал у самого края диска и, не спуская  глаз с Мойны, выхватил меч.
Ньютер опять повалился на колени, закрыл ладонями  лицо, сжался,  уткнувшись
лбом в холодный каменный пол.  Свистнул  гибкий клинок, полосуя пространство
над площадкой  - раз, другой...  Ничего не случилось. Блейд  бросил  быстрый
взгляд  на невольного  участника  своего эксперимента.  Ньютер,  не  подымая
головы,  испускал  отрывистые  всхлипы;  он  не осмеливался смотреть  ни  на
Блейда, ни  на матовый диск, внушавший ему такой  ужас Сквозь  эти невнятные
причитания разведчик с трудом разобрал слова:
     -  Нет,  господин! Не надо! Экраны. Я  был покорным... Я  подчинялся...
Нет! Не надо! Не надо!
     Блейд начал терять терпение.
     - Чего ты боишься? - гаркнул он. - Смотри! Смотри на меня!
     Он шагнул в центр платформы.
     Ничего не произошло Абсолютно ничего. Блейд усмехнулся Мойне и вышел из
круга
     - Вот  видишь  -  бояться нечего. Ты все придумал.  Подымайся, и пойдем
дальше.
     Ньютер перевел взгляд с возбужденного лица Блейда на круглую площадку и
покачал головой.
     -  Ты пребываешь  в  неведении, господин. Ты, стоящий на высшем уровне!
Разумеется, всему виной твоя болезнь. Ты о многом забыл О том, что опасность
подстерегает не тебя - мне, мне грозит  расплата! Пойдем скорее! Покинем это
место. Мы  проверим, ведет ли тоннель дальше, к Сторожевым  Башням. Больше я
ничем не могу тебе помочь.
     Мойна  поднялся  на ноги  и,  боязливо обойдя площадку,  заторопился  в
дальний конец зала к  зиявшей пасти прохода Блейд посмотрел на матовый диск,
задумчиво  покачал  головой  и  направился вслед  за ньютером  Он  не  любил
оставлять за спиной неразгаданные тайны.
     В пяти ярдах от входа стены  коридора сужались, образуя невысокую арку.
Мойна уже шагнул под низкий свод  когда вспышка  голубого пламени  разорвала
полумрак. Ньютера отбросило назад, и он рухнул у ног Блейда.
     Разведчик склонился  над  распростертым на каменных плитах телом. Мойна
был жив,  но не пытался  ни  встать, ни пошевелиться. Он  смотрел на  своего
господина и крупные слезы текли по его гладким щекам.
     - Хончо, - прошептал  ньютер, - это Хончо! Он нас увидел. Мы в западне,
господин. Занавес, волшебный занавес! Не пройти...
     Блейд  перешагнул  через скорчившееся на  полу  тело.  Последние  слова
ньютера  объясняли все. Несомненно, Мойну отбросил  какой-то  энергетический
экран, перекрывший выход из зала. Но подействует ли этот  незримый заслон на
него?
     Он решительно направился к арке. Вспышка! Его отшвырнуло назад, сбило с
ног, словно порывом ураганного ветра. Он не почувствовал ни боли, ни ожога -
только резкий  толчок колоссальной силы. В руке  невидимого великана он  был
беспомощен как муха, попавшая в тайфун.
     С минуту Блейд лежал на полу, проклиная свою глупую браваду. Что теперь
делать? Не стоило трогать этот диск.
     Он  поднялся на ноги  и поглядел  на Мойну. Тот,  всхлипывая  от ужаса,
тянул  трясущуюся руку к  площадке в центре зала. Воздух  над ней сгустился,
превратившись  в  завиток  голубоватого  тумана,  затем  начал  уплотняться,
формировать неясные  контуры  человеческой  фигуры. Блейд, позабыв о страхе,
смотрел как  зачарованный. Казалось, чья-то огромная кисть наносит в воздухе
широкие быстрые  мазки,  облекая  скелет  плотью, цветом,  реальным  бытием.
Материализация  шла все скорее,  и он  уже  не  сомневался в том, чья фигура
колебалась и дрожала над матовой поверхностью диска.
     Это был  другой  ньютер.  Обнаженный, как и  Мойна, с такой  же гладкой
кожей на груди и внизу живота, с  едва заметным волосяным покровом на плечах
и бедрах. На этом  сходство  заканчивалось. Незнакомец  был  гораздо крупнее
Мойны, его  голова казалась  гладко выбритой,  череп  с развитыми  височными
долями  принадлежал, несомненно, высокоразумному  существу.  Холодный  ум  и
хитрость светилась в его зеленых глазах.
     Мойна на коленях пополз к площадке  и начал биться головой о пол. Поток
бессвязных оправданий слетал с его  губ - словно  скулила собака,  почуявшая
палку хозяина.
     - Хончо, о Хончо!  Прости  меня! Прости,  Хончо! Я  поступил, как велит
закон! Я не мог ослушаться! Ты же знаешь, Хончо! Ты знаешь!
     Хончо сошел  с площадки,  не обращая внимания на Блейда, зеленые  глаза
ньютера  были  устремлены  на  жалкую  фигурку, припавшую  к полу. Блейд  не
двигался,  пораженный  чудом, что  свершилось  на  его глазах,  но  разум  и
инстинкт уже  били во все колокола, предупреждая разведчика об опасности. Он
заметил,  что на шее у вновь прибывшего  висела  цепь  - очевидно,  знак его
ранга. Камни,  оправленные в  вездесущий пластик,  даже при слабом освещении
играли и искрились как бриллианты. Бриллианты размером с грецкий орех!
     Хончо  подошел к скулившему в  ужасе  Мойне, остановился и посмотрел на
него. Лицо его было спокойным, только чуть сузились глаза с яркими  зелеными
зрачками. Он протянул руку и похлопал Мойну по плечу.
     - Сколько хроносов? - Его голос был глубоким, звучным.
     - Только  двести, Хончо!  Еще  не  прошло  и половины срока! Я  умоляю,
Хончо! Я...
     Высокий  ньютер   обхватил   подбородок   длинными   тонкими  пальцами,
нахмурился и застыл, не отрывая от Мойны пристального взгляда.  В его глазах
Блейд  не  заметил  ни жалости,  ни  снисхождения, ни  гнева. Равнодушный  и
холодный, он сосредоточенно размышлял над чем-то.
     Наконец Хончо произнес:
     -  Прости, Мойна.  Это действительно не твоя вина,  готов признать.  Ты
выполнил  волю  господина,  который присутствует  здесь,  как  и  предписано
законом. Ты оказал ему почтение, что обязан сделать и я сам.
     Ньютер  обернулся  к Блейду,  словно  впервые  заметил  его, и  склонил
голову.
     - Прими мое почтение,  господин. Я -  Хончо, хронос 4006АН, первый ряд,
первый отбор. Хронос уничтожения - восемьсот. Все данные указаны  здесь, и я
предъявляю их, как велит нам закон.
     Он поднял руку и указал на вживленную в тело белую плакетку - точно так
же, как раньше это сделал Мойна. Впрочем,  не совсем как Мойна, решил Блейд.
Тон  рослого  ньютера выдавал плохо  скрытые  презрение и надменность, и его
небрежное  движение напомнило Блейду повадку многоопытного  капрала, который
нехотя  отдает честь юному лейтенанту. Формальность,  не больше, маскирующая
недоверие и ненависть.
     Хончо заговорил снова.
     -  У меня  четырнадцатый уровень разума, господин. Я -  принципат этого
прово.  Прими еще раз мое почтение,  господин. Надеюсь, ты простишь меня - я
должен  заняться  Мойной.  - Зеленые  глаза Хончо были  прищурены, на тонких
губах играла пренебрежительная улыбка.
     В этот момент Блейд понял, что перед ним враг.
     Хончо снова  повернулся  к  сжавшемуся от  страха Мойне и  повелительно
указал на круглую площадку.
     - Иди туда! Я, принципат прово, приказываю тебе!
     Из глаз Мойны хлынули слезы  Опираясь  на  локти и колени,  он медленно
пополз к площадке, будто побитый пес. У края матового диска ньютер обернулся
и бросил  на  Блейда  обреченный взгляд.  Разведчик  почти  физически ощутил
неимоверное  усилие,  с   которым  Мойна  пытался  разорвать  привычные  узы
покорности и страха. Он протянул руки к Блейду и взмолился.
     - Господин, о господин мой! Ты обещал... ты хотел увеличить  отпущенный
мне срок. Помоги же теперь! Спаси меня!
     Второй  ньютер   шагнул  в  сторону  Выражение  спокойной   уверенности
проступило  на его  лице  - уверенности  и  легкого  презрения, с которым он
глядел на Мойну и его господина.
     Блейд внезапно пришел в себя. То, что происходило  сейчас, явно не было
игрой, существо, которое доверилось ему, которому он обещал защиту, молило о
помощи. Выхватив меч, разведчик одним прыжком очутился между Хончо и Мойной.
     -  За  него отвечаю я, -  резко  произнес Блейд.  -  Мойна выполнял мой
приказ. Я вижу, Хончо, тебе непременно надо  кого-то наказать - тогда накажи
меня, если посмеешь!
     Они  замерли  друг против друга.  Блейд,  угрожая  клинком, внимательно
следил  за  реакцией Хончо.  По  правде  говоря,  он не  имел  ни  малейшего
представления о том, как могут развернуться события дальше. Ясно было одно -
он  попал  в переделку. В  такой ситуации  оставалось только  положиться  на
инстинкт.
     На миг  замешательство и сомнение мелькнули на лице ньютера.  Затем  он
рассмеялся.
     - Забавное положение, не так ли, господин  мой? - в  его голосе звучала
насмешка. Он бросил взгляд  на  Мойну. - Я  сказал  - иди!  Пока что  к тебе
проявлено   снисхождение.  Не  подчинишься  -  будешь  уничтожен  по  второй
категории! Ты хочешь этого, Мойна?
     Мойна  всхлипнул  и   заполз  на  площадку.  Ярость  охватила   Блейда,
первобытная ярость и жажда крови, что  делали его столь опасным противником.
Клинок со свистом разрезал воздух, он прыгнул вперед и нанес удар - глубокий
выпад,  нацеленный прямо  в  сердце Хончо.  И  в  тот  момент, когда  лезвие
коснулось груди ньютера. Блейд ощутил пьянящую вспышку победного торжества -
словно зверь, сомкнувший клыки на горле врага.
     Затем он покатился по каменным плитам, меч выпал из его рук и со звоном
отлетел  к  стене. Клинок,  не  встретивший  сопротивления живой плоти,  был
чистым; Блейд пронзил воздух, привидение, призрачный фантом.
     Хончо,  невредимый, стоял  в  десяти  ярдах по  другую сторону матового
диска, с иронией взирая на противника.
     -  Забавное  положение,  мой повелитель,  - зеленые  глаза ньютера были
прищурены, голос  источал яд. - В такое даже трудно поверить! Ты хотел убить
симлу?  Или  ты не в  своем уме, или выпил  слишком много слипа.  А может...
Ладно, мы поговорим об этом позже. Мойна!
     Блейд выругался и встал, скрипнув зубами. Он кипел от  ярости, понимая,
что здесь не помогут ни его сила, ни опыт дуэлянта. Этот Хончо был иллюзией,
духом, бесплотным фантомом, которого какой-то дьявольский прибор проецировал
в подземную камеру. Настоящий Хончо, живой и неуязвимый, скрывался в  другом
месте - и там, в полной безопасности, хохотал над Ричардом Блейдом.
     Мойна,  дрожа  и поскуливая,  лежал  ничком в центре платформы. Хончо -
вернее, фантом,  находившийся в зале - поднял руку. Блейд понял, что  то был
сигнал невидимому помощнику. Причитания Мойны внезапно оборвались. Маленький
ньютер исчез; лишь над площадкой расплывалось облачко голубоватого тумана. В
воздухе запахло горелым. Это был конец.
     Не глядя на Блейда, Хончо произнес:
     -  Уничтожен Мойна, хронос 4013АГ. Отметить ликвидацию в соответствии с
правилами. - Казалось, он обращается к недвижным каменным стенам.
     Блейд  поднял  меч и сунул его в ножны.  Он побежден,  но  не  сломлен.
Конечно,  нельзя  убить  симлу,  как  назвал  Хончо  свое  изображение.  Но,
рассуждая  здраво,  каждой симле  должен  соответствовать реальный  участник
игры.  Живой  ньютер. Настоящий  Хончо.  И  до  него можно  добраться,  если
подождать благоприятного случая. Вопрос времени, не больше.
     Хончо повернулся к Блейду.
     - А сейчас, господин мой, поговорим о тебе. Ты ответишь на мои вопросы.
Ты - один из Двадцати, не так ли? И ты сбежал из Клетки в Урсите?
     Придется снова блефовать, решил  Блейд, так  же, как  с Мойной.  Бедный
глупыш!
     -  Да,  - кивнул он, -  все  было так. Я  сбежал,  но  подвернул  ногу,
свалился и сильно ушиб затылок. Что-то случилось с головой... я почти ничего
не помню.
     Хончо с  сомнением глядел на него.