ь твое дитя. Прощай, Блейд, -- она повернулась к двери.
-- Не забудь про нож.
     Лисма ушла. Блейд сидел  в  задумчивости  несколько минут -- перед тем,
как воспользоваться кинжалом. Но по-другому, чем предлагала Лисма.
     Он  выдрал длинный шест  из деревянной рамы,  служившей основанием  его
ложа,  и  примотал к  нему  рукоять  кинжала полоской  необработанной  кожи.
Получилось грубое копье.
     Затем  странник подбросил дров в очаг,  а когда они хорошо разгорелись,
добавил сырых веток и  покинул хижину.  Как  обычно,  дул  сильный  северный
ветер; до заката оставалось около часа. Блейд  подошел к  каменной стенке на
краю утеса, сложенной из валунов, и бросил взгляд на юг. Неподалеку пролетел
человек-птица,  окинув его  внимательными суровыми  глазами; затем  крылатый
исчез за дальним краем утеса.
     На  юге, за горными  хребтами, тянулось побережье, изрезанное бухтами и
заливами,  с песчаными  и  галечными пляжами,  полого  спускавшимися к воде.
Блейд  знал, что  там еще лежат трупы  павших в битве,  а также их доспехи и
оружие; хитты обычно не хоронили  своих воинов. Если он сумеет пробраться на
берег,  то получит  шанс... Но уходить  нужно  прямо сейчас! В  любой момент
Кровавый Топор может перейти от размышлений к делу.
     Работать придется  в  темноте.  Неприятная перспектива,  но  ничего  не
поделаешь. Ждать  еще  день  нельзя,  придется рискнуть...  Он поднимется на
воздушном шаре, и неизвестно, к чему приведет это путешествие... Блейд снова
взглянул  на горные  пики,  пламенеющие  ледяным  серебром  в  надвигающихся
сумерках, и  пошел  обратно  к  хижине.  Ожидание  бесполезно  и опасно.  Он
двинется в путь, полагаясь на свою удачу.
     Когда солнце село,  дверца люка с легким шорохом  откинулась на кожаных
петлях. Блейд почувствовал стеснение в груди  и затаил вздох. Неужели пришли
за ним? Он  потянулся  к  самодельному копью. Если  казнь назначена  на этот
вечер, ему остается только подороже продать свою жизнь -- иначе, связанный и
беспомощный, он станет добычей стервятников.
     Из  люка  появилась  рука,  держащая  миску; затем последовал кувшин  с
водой,  рука  исчезла и  крышка захлопнулась. Странник перевел дух. Он выпил
воду и быстро  очистил миску; кто знает,  когда ему опять  удастся поесть...
Выпуклый диск луны висел над дальними пиками,  заливая их бледным призрачным
светом.  Пора уходить!  Самое время, пока  не стало  слишком светло... Он не
замечал, чтобы крылатые воины летали по ночам, но такое было не исключено.
     Блейд  торопливо приступил к работе. Оболочка была готова  -- тщательно
сшитая, насколько ему  удалось это сделать.  Конечно; утечку теплого воздуха
не приостановить, но он надеялся, что шар  взлетит вверх и продержится  хотя
бы несколько часов. Иначе... Этот утес, каменный клык, на котором находилось
его жилище,  возвышался  на пятьсот  футов.  Достаточно, чтобы  разбиться  в
лепешку.
     Тучи  закрыли луну, наступила полная темнота.  Странник вытащил кожаную
оболочку из хижины и разложил  на скале, подготовив для наполнения. Приладив
сыромятный рукав к нижнему отверстию шара, он протянул его к трубе очага. Ее
Блейд  накрыл  широким кожаным  конусом, в вершине  которого было отверстие;
туда он и вставил конец рукава. Теплый воздух, полный дыма, потек в оболочку
шара, просачиваясь сквозь незагерметизированные швы.  Но с этим он ничего не
мог поделать.
     У него было  мало  кожаных  ремней  --  просьбы на этот  счет могли  бы
вызвать  подозрения,  --  и потому  он  не  мог  сплести  сеть,  накрывающую
воздушный  шар. Он  сделал стропы, привязав  их к широкому кожаному  кольцу,
которое охватывало  шар немного  повыше середины. Если ремни развяжутся  или
кольцо порвется... Блейду не хотелось думать о последствиях.
     Миновал час.  Луна  медленно поднималась  в  ночном небе, воздушный шар
распухал  --  бесформенное  неуклюжее чудовище,  что  шевелилось  на  ветру,
натягивая  удерживающий  его  ремень.  Блейд  недоверчиво   смотрел  на  это
ненадежное сооружение; на миг сердце его дрогнуло. Разве сможет такая жалкая
пародия  на аэростат  унести его  с каменной башни?  Не лучше ли  подождать,
рискнуть -- в надежде на более подходящий случай для бегства?
     Он вернулся  в  хижину  и подбросил  дров в очаг.  Пожалуй,  он слишком
далеко  зашел с этим планом  и  закончит  его!  Взяв свое самодельное копье,
Блейд решительно  шагнул наружу.  Шар был  уже  в  воздухе; привязной ремень
яростно  дергался,  швы  немилосердно дымили.  Странник стукнул  кулаком  по
тугому кожаному боку. Плотный, накачанный горячим воздухом и уже стремящийся
ввысь! Ждать оставалось недолго.
     Над головой  скользнул  человек-птица.  Чертыхнувшись,  Блейд  впился в
крылатого взглядом. Значит, его расчеты не оправдались?  Они летают по ночам
и  при  ярком  лунном  свете  легко   разглядят  воздушный  шар...  Заметят,
несомненно, но поймут ли, что это такое?
     С  обычным  свистящим  звуком  крылатый пронесся футах в  двадцати  над
шаром.  На мгновенье Блейду показалось,  что хитт хочет приземлиться рядом с
хижиной; он  схватил  копье  и  изготовился  к  обороне.  Но  летающий  воин
промчался  над  самым краем утеса -- они искусно владели крыльями -- и начал
плавно опускаться в ущелье. Что же он увидел и понял? Подбежав к ограждению,
странник  уставился   вниз.  Пока  ничего...  Никаких  признаков  тревоги...
Несколько костров, медленно перемещающиеся яркие точки факелов... Он ринулся
к  дверце  люка. Слишком легкая!  И  завалить  ее  сверку  было нечем. Блейд
приподнял крышку на несколько дюймов, лег на  живот и прислушался. Голоса...
Далеко внизу... Громкая резкая команда, топот ног и звон оружия... Они идут!
Этот крылатый не терял зря времени!
     Внезапно на  склонах  гор запылали факелы.  На ближайшей вершине, более
высокой, чем его  утес, появились четыре огонька. Сигнал! Тревога объявлена.
Спеши, Блейд!
     Он  подскочил к воздушному шару, мотавшемуся на  привязи, рванул рукав,
отбросил его и  уцепился за связанные  вместе стропы. Зажав  копье в  правой
руке,  Блейд начал перепиливать  кинжалом-наконечником  удерживающий кожаный
ремень. Внезапно крышка люка отлетела в сторону, и на вершину каменной башни
с громкими хриплыми криками выскочили  вооруженные  хитты. Ремень  лопнул, и
шар сразу же прыгнул вверх; рывок чуть  не выдернул страннику руку из плеча.
Ветер подхватил  неуклюжий  аэростат  и  потащил к  югу. В  футе  от  Блейда
пролетело копье, в оболочку воткнулась стрела, косо повиснув на ней.
     Высота увеличивалась,  но недостаточно  быстро.  Крепчающий  ветер  нес
беглеца к югу, прямо на иззубренный, покрытый снегом пик, маячивший впереди.
Левая кисть Блейда болезненно затекла, но едва он собрался перехватить копье
и сменить руку, как с горы спрыгнул человек-птица  и начал планировать прямо
на шар.  Странник напрягся, сжимая копье  в правой  руке и приготовившись  к
броску.
     Крылатый  воин,  вероятно,  собирался  налететь  на уродливый дымящийся
мешок,  что мчался прямо  к нему. Он не понимал, что это такое, и боялся, но
сигнальные огни  повелевали ему  остановить  чудовище,  атаковать его.  Воин
попробовал выполнить этот приказ, но  порыв ветра понес его вниз, мимо шара,
прямо на Блейда. Удар при столкновении  чуть не оторвал странника  от строп;
его ноги на какой-то момент запутались в деревянной арматуре крыльев.
     Человек-птица,  руки  которого были  крепко  привязаны  к  раме, злобно
сверкал глазами, затем  вскрикнул, когда  Блейд  пронзил  копьем его  грудь.
Сбросив с ног летательную конструкцию, беглец  наблюдал,  как она с  треском
переломилась и по неровной спирали рухнула вниз.
     Мимо промелькнул  последний высокий  пик,  но воздушный шар не задел за
камни; он  продолжал  подниматься.  Аэростат мчался по  ветру  в  абсолютной
тишине,  знакомой  лишь  воздухоплавателям.   Блейд,  зажав   копье  локтем,
терпеливо висел на  стропах. Его руки, сведенные в болезненной судороге, уже
начали слабеть. Было очень холодно.  Всю одежду странника составляли  только
кожаная  юбка-кильт  и рубаха из  грубого полотна, подаренная Лисмой. Боль в
ладонях и предплечьях нарастала, и в первый  раз  Блейду пришла мысль,  что,
может быть,  у него просто не хватит  сил продержаться до конца. Он сжимал и
разжимал  пальцы, постоянно меняя хватку. Если  онемеют руки, если  судорога
сведет его бицепсы...
     Луна скользнула за плотный бастион темных облаков.  Странник  несся все
дальше и дальше в темноте -- необычное, пугающее ощущение. В любой момент он
мог вдребезги разбиться  о скалу  -- или выступающий каменный клык  распорет
шар на части.
     Боль в руках стала невыносимой, и  Блейд попытался зацепиться за стропы
ногой. Было так холодно, что  пот застывал  мерзлой коркой  на его  теле. Он
заметил, что одна из строп почти оторвалась от кольца, и сердце его сжалось.
Откачнувшись  в  сторону,  на  несколько  дюймов  от  центра, он  постарался
наклонить  баллон, чтобы ускорить утечку теплого воздуха.  Дым поплыл ему  в
лицо, вызывая судорожный кашель.
     Наконец  воздух в шаре остыл, подъем прекратился, потом аэростат  начал
опускаться.  Лопнула  еще одна стропа; на секунду  Блейду показалось, что не
выдержат и последние две.  Они  выдержали, но  теперь воздушный шар лежал на
боку,  быстро теряя высоту. Луна  все еще  пряталась за облаками,  и  беглец
ничего не мог разглядеть в зиявшей под ним бездне.
     Там не мерцали костры, не пылали факелы -- значит, он был один в холоде
и ночном мраке. Вниз, вниз, вниз!  Воздух в кожаной оболочке быстро остывал,
скорость  падения  нарастала. Блейд  не мог оценить  ее, но  знал, что  если
врежется в твердую поверхность, то погибнет. В лучшем случае будет искалечен
или ранен... Хитты найдут его и все же скормят стервятникам...
     Вниз, вниз, вниз, к спасительной земле! Воздушный шар походил теперь на
огромную  смятую  сумку,  тянувшуюся вслед за  Блейдом.  Оболочка  оказывала
некоторый тормозящий эффект, но недостаточный, чтобы спасти его.
     Луна снова  выглянула из-за облаков, и  он вдруг увидел воду -- в самый
последний момент перед тем, как  рухнуть  в  море. Он падал в горизонтальном
положении, удар  был  болезненным и  чуть не  оглушил его. Отпустив  стропы,
странник замолотил ногами, инстинктивно стараясь отплыть подальше от кожаной
оболочки. Он продолжал  месить воду, пока полностью не пришел в себя; затем,
глубоко  вздохнув,  Блейд  ощупал  тело  в  поисках  сломанных  костей  и  с
облегчением  не  обнаружил  никаких  потерь. Вернувшись  к  шару,  он ногами
выдавил остатки воздуха; оболочка наполнилась водой  и затонула. После этого
беглец поплыл к берегу, темневшему в пятистах ярдах.
     Выбравшись на прибрежную гальку, он упал, тяжело дыша и содрогаясь всем
телом. Длительное заключение  ослабило его,  но  времени для отдыха не было.
Впереди  ждала долгая  ночь  --  вряд  ли  полет длился более  получаса -- и
предстояло  заняться  многим.  Ему  надо  сориентироваться,  найти  укрытие,
обдумать дальнейшие действия... Он убежал из тюрьмы, но жизни его попрежнему
грозила опасность.
     Блейд поднялся, сердито посмотрел на свои пустые руки. Копье осталось в
воде, у него  не было ничего. Ни пищи, ни оружия, ни сухой одежды, ни обуви!
Он промок до нитки и дрожал от холода. Куда же направиться сейчас?
     Выпуклый  глаз  луны насмешливо  уставился  на странника.  Он  погрозил
ночному  светилу  кулаком  и  двинулся осматривать  местность,  не  опасаясь
встретить  врагов в  человеческом  обличье.  Берег  выглядел  пустынным;  ни
шороха,  ни движения  --  ни ночных птиц, ни  животных, только мягкий  плеск
набегающих  на песок воли. Этот  монотонный звук подбодрил Блейда. Вода была
солоноватой и  явно прибывала, судя по полосе наносов на прибрежных  камнях.
Он находился у пролива. Но на каком берегу?
     Оглядевшись, беглец выяснил, что бухта,  где он появился из воды, имеет
почти  треугольную форму и глубоко  вдается  в высокие скалы. Песчаный берег
усеивали  груды  камней  и  большие  валуны  причудливой  формы;  поблизости
наверняка находились пещеры, в которых можно спрятаться. В этот момент мысль
о пещере  и  костре  была  очень  привлекательной.  Как  и  о  пище!  Блейд,
содрогнувшись от  холода, зло усмехнулся и сплюнул. У  него не было ни пищи,
ни пресной  воды, ни кремня, чтобы высечь огонь, к тому же не стоило  делать
глупостей, подавая знак любому врагу в окрестностях.
     Он  стянул рубашку, подарок Лисмы,  и  выжал  ее  -- как можно сильнее.
Надев ее снова,  он продолжил осмотр берега.  Луна  поднялась выше и  начала
бледнеть,  когда  Блейд  заметил  что-то  темное  у самого  уреза  воды.  Он
осторожно  приблизился  и  увидел  мертвого  человека.  Почти сгнивший труп,
объеденный  рыбами   или,  возможно,  животными.  Ему  пришлось  присесть  и
взглянуть  поближе, прежде чем он опознал  тело. Солдат... Легионер из армии
Зира. Один из тысяч, погибших в сражении на берегу или на мосту, принесенный
течением на этот пустынный пляж.
     Нижнее  белье  сгнило,  но  доспехи  все  еще  находились  в  приличном
состоянии, хотя кожа пропиталась водой, а металл  тронула ржавчина. Самой же
ценной находкой был меч в ножнах. Снимая его вместе  с перевязью, он заметил
стрелу,  застрявшую  в полуобглоданных ребрах,  --  солдат  наверняка  погиб
прежде,  чем  успел обнажить  клинок. Блейд  натянул доспехи -- они,  слегка
растянувшись в  сочленениях, неплохо ему подошли -- и несколько раз  воткнул
клинок в землю, чтобы счистить ржавчину. Затянув на талии пояс с оружием, он
почувствовал себя намного лучше.
     Затем  он обшарил всю бухту в поисках съестного. Моллюсков,  ракушек --
всего,  чего  угодно;  сейчас он был  готов  съесть  даже  дохлую лошадь. Не
обнаружив ничего, кроме  крохотной пещерки меж двух наклоненных друг к другу
валунов,  странник забрался туда и уснул. С первыми лучами рассвета он встал
и,  глубоко  вздохнув,  почуял  знакомую  влажность  и  пряный  аромат южной
равнины,  а не холодную сухость горного воздуха Хиттолы. Возможно ли это? Он
находился в полете так  мало времени! Правда, ветер  был силен и  становился
все сильнее  по мере подъема  воздушного  шара...  Вполне возможно, пришел к
заключению Блейд, что ему удалось добраться до берегов Зира.
     Осторожно выйдя из пещеры, он крадучись спустился к куче камней, откуда
мог обозреть берег. Там он дождался, пока не взошло солнце.
     Ощущение тепла было восхитительным, и Блейд минут пять  наслаждался им,
перевернувшись на спину  и подставив  солнечным лучам лицо. Он чуть не уснул
снова,  когда  услышал  приглушенный  топот  лошадиных  копыт  по  песку   и
позвякивайте оружия. Патруль! Словно ящерица, странник юркнул назад,  в свою
пещеру.
     Осторожно  выглянув из укрытия,  он  увидел дюжину всадников во главе с
младшим  офицером. Солдаты  Зира,  несомненно...  Блейд  перевел  взгляд  со
всадников к горизонту, туда, где за  полосой воды  виднелась далекая  земля,
похожая  на фронт грозовых облаков. Он всегда обладал инстинктивным чувством
направления  и  сейчас,  вспомнив  карты,  которые часами изучал  с Огьером,
возрадовался от всей души.
     Итак, он сделал это! Он пересек пролив и приземлился всего в нескольких
милях  от места, где был построен подводный  мост! За  проливом лежала земля
хиттов; он же находился снова в Зире.
     С громким воплем Блейд ринулся  к берегу.  Удивленные  всадники осадили
лошадей,  выхватили мечи, приготовили  копья. Беглец  остановился  и  поднял
руку, затем другую, с раскрытыми ладонями  и широко расставленными пальцами.
Офицер  пришпорил лошадь  и  двинулся  к  нему,  сопровождаемый  солдатом  с
вымпелом на копье.
     Еще одна удача! Этот молодой офицер сразу же узнал его!  Вскинув руку в
воинском салюте, он снял шлем; лицо его сияло.
     -- Повелитель Блейд! Мой господин! Мы думали, что ты погиб  или попал в
плен к хиттам!
     Блейд широко улыбнулся.
     --  Верно, попал в  плен. Но выжил! Коли я не собственный  призрак... А
если призрак, то самый голодный, с каким ты когда-нибудь встречался, парень!
Вези меня скорее к полевой кухне. Где стоит твой легион?
     -- Наш лагерь разбит в двух часах езды от берега, господин.  Я доставлю
тебя прямо туда. Генерал Огьер будет рад услышать о твоем возвращении!
     Вскоре  отряд  достиг натоптанной  тропы и повернул к  лагерю.  Владыка
Зира,  вернувшийся  к  родным  очагам,  бегло  осмотрел  солдат,  и  ему  не
понравилось то, что он увидел. Изношенная рваная форма,  нечищенное  оружие,
ржавые  погнутые кирасы... Некоторые чуть  не засыпали в седле! Блейд сурово
посмотрел на молодого офицера.
     --  Твои люди выглядят измученными,  им  давно пора дать отдых.  Что, в
вашем легионе мало бойцов?
     -- Да.  Генерал Огьер не может выделить достаточно людей для берегового
патрулирования, господин. Их и так едва хватает.
     -- Почему? --  Блейд  знал, что войско понесло большие потери в битве с
хиттами, но  у Огьера все  еще  оставалась, по  его  прикидкам, значительная
армия, когда он пересек пролив.
     Офицер с удивлением посмотрел на Блейда. Тот нахмурился.
     -- Говори, парень! Я ничего не знаю! Вспомни, я был в плену у хиттов, а
они рассказывали мне лишь то, что считали нужным. Как обстоят дела в Зире?
     --  Плохо, мой повелитель. Состояние, близкое к гражданской войне, хотя
распри пока только тлеют и еще не перешли в открытую схватку.
     Блейд догадывался, в чем дело, но все-таки задал вопрос.
     -- Каста и его вороны? Черные жрецы?
     -- Да, господин, черные жрецы. Каста и его потаскушка, принцесса Хирга,
живут во дворце и трудятся день и ночь, чтобы разложить армию. Генерал Огьер
встретился  с Кастой и, по слухам, прозвучали гневные слова  и дело  едва не
дошло  до драки.  В конце  концов.  Каста  добился  своего  -- черные  жрецы
разошлись по всем отрядам и легионам, чтобы укрепить дисциплину и обеспечить
верность  армии. Им дали оружие, доспехи  и власть. Ни один солдат  не смеет
говорить, что у него на уме... и уж, конечно, ни одного плохого слова против
Касты... Вот какую награду мы получили за победу над хиттами! Многие  просто
дезертировали.
     Блейд забыл про голод; гнев переполнял его.
     -- И Огьер терпит все это?
     Молодой  офицер  не  мог  выдержать его  взгляд.  Он  потупился,  затем
посмотрел на своих оборванных солдат и сказал:
     --  До  поры, до  времени,  господин. Генерал  Огьер  ждет  подходящего
случая. Он  разбил  лагерь  на равнине,  у  Аллеи Пирамид, где сосредоточена
половина армии. Это все, кто последовал за  ним. Каждый день Огьер видится с
Кастой  и  спорит  с  ним...  они  встречаются  на  полпути между  дворцом и
Пирамидами,  так  как ни один  не  доверяет  другому. Ты вернулся  в  плохие
времена, владыка Блейд.
     Странник криво улыбнулся.
     -- Напротив, парень. Может быть, времена самые подходящие. Никто в Зире
не хочет гражданской войны, и я, возможно, смогу остановить ее.
     -- Каким образом, господин?
     Блейд не мог  ответить. В данный момент он не  имел ни малейшей идеи на
сей  счет, но завтра... завтра  что-нибудь удастся  придумать. Как удавалось
всегда.

        ГЛАВА 10

     --  Я уже думал, ты мертв, -- приветствовал странника Огьер,  -- но вот
ты стоишь передо мной живым! Выходит, я плохо знаю хиттов!
     -- Ты плохо знаешь меня, -- ухмыльнулся Блейд.
     Они находились  в  генеральской палатке, разбитой  к востоку  от  Аллеи
Пирамид. Блейд, в новой одежде и доспехах, подстриженный и ухоженный, с туго
набитым  животом, неторопливо  прихлебывал  вино,  излагая  историю  побега.
Правда, он не все рассказал Огьеру.
     Выслушав,  тот  кивнул  и,  потирая щетину,  выжидательно уставился  на
Блейда. Это был  прежний  дружище Огьер --  объемистый, словно винная бочка,
как  всегда  молчаливый, --  только в более пышных  одеждах.  И,  как слышал
Блейд, теперь он называл себя главнокомандующим.
     Странник перешел пр