нависавший над ущельем; похоже, ее пробил поток,
струившийся со скалы в сезон зимних дождей.
     Оказавшись наверху, Блейд в изнеможении распростерся на  камнях.  Ему
понадобилось минут десять, чтобы прийти  в  себя;  наконец,  собравшись  с
силами, он размотал веревку, обвязав один конец вокруг  пояса,  затем  лег
ничком, свесился над стофутовой пропастью и тихо свистнул.  Девушка  сразу
же подняла голову; Блейд видел бледное пятно ее  лица  и  темную  повязку,
закрывавшую лоб. Сброшенная им веревка раскачивалась в футе от земли.
     - Привязывай мешок и оружие, - скомандовал он, приглушив голос.  Аста
поспешно повиновалась. Вскоре веревка вновь полетела вниз.
     - Обвяжи под мышками и крепко  держись  руками.  Не  бойся!  -  Блейд
постарался, чтобы его голос звучал уверенно.
     - Я не боюсь, - услышал он в ответ.
     Она действительно не  боялась.  Насколько  ему  было  известно,  Асту
призвали в Сад Святого Отца до  срока,  который  для  прочих  монастырских
воспитанниц наступал в  шестнадцать  лет.  Она  провела  в  Ластроме  года
полтора, и сейчас ей вряд ли было больше семнадцати.  Совсем  ребенок,  по
меркам цивилизованной Британии! Но она не боялась. Вернее, боялась не скал
и не гибели от меча или стрелы, а пыток,  что  предшествовали  благостному
погружению в Первородное  Пламя.  И  еще  ей  очень  не  хотелось  поближе
ознакомиться со спальней Святого Отца.
     Блейд принялся тащить. Подтянув Асту к краю  карниза,  он  перехватил
девушку  за  руку  и  помог  выбраться  наверх;  затем  начал  неторопливо
сворачивать веревку, давая ей возможность  отдышаться  и  оглядеться.  Они
стояли на узком, не более  шести  футов  шириной,  карнизе;  справа  круто
поднимался горный  склон,  кое-где  прорезанный  трещинами,  слева  дышала
вечерней  прохладой  пропасть.  Небо  стало  совсем  фиолетовым,   бледные
солнечные лучи скользили по трехглавой вершине  Гарты  на  противоположной
стороне ущелья, но странник полагал, что до заката остается еще с полчаса.
Это время надо было использовать с толком.  Он  закинул  мешок  за  спину,
зарядил арбалет и кивнул Асте на тропу.
     Они двинулись вперед, вдоль  постепенно  сужавшегося  карниза;  через
сотню шагов его ширина уже не превышала полутора футов. Аста заколебалась,
но странник негромко произнес:
     - Иди! Старайся не смотреть вниз.
     - Да, Ричар, я иду...
     Она звала его Ричаром - не чужеземцем, не демоном  и  не  господином;
единственное существо в Киртане, которому было известно его имя. Для  всех
остальных он являлся чуждой, загадочной и несколько устрашающей личностью,
извергнутой Вечным Огнем  из  неведомых  глубин  Бездны.  Впрочем,  он  не
старался разрушать эту легенду.
     Пройдя вперед еще немного, беглецы оказались перед  большим  обломком
скалы, полностью перекрывавшим  путь.  Вероятно,  он  свалился  на  карниз
совсем недавно - Блейд разглядел довольно свежий след, прочерченный глыбой
на склоне. Осторожно вскарабкавшись на нее, он обнаружил, что дальше уступ
расширяется и переходит  в  удобную  площадку,  в  дальнем  конце  которой
темнела глубокая расселина. На площадке стояли двое  в  меховых  накидках,
подпоясанных  узкими  ремнями,  и  округлых   колпаках;   оба   пристально
вглядывались  вниз,  изучая  дно  ущелья  и  держа   наизготовку   длинные
шестифутовые луки.
     Горцы! Теперь у него не  оставалось  сомнений,  за  кем  идет  охота.
Бравый капитан Сиркул был не так глуп; он вовремя сбросил ненужные карты и
взял  удачный  прикуп  -  горных  охотников  и  следопытов  вместо   своих
неповоротливых меченосцев. Похоже, эти шустрые парни перекрыли все ходы  и
выходы, и снизу, и сверху, подумал Блейд, поднимая свое оружие.
     Он тщательно прицелился и выстрелил. Удар тяжелой арбалетной  стрелы,
вонзившейся в спину ближайшего горца, был так силен, что  человек,  нелепо
дернув руками, без звука рухнул в пропасть. Странник торопливо перезарядил
свой  неуклюжий  самострел,  и  как  раз   вовремя:   напарник   погибшего
стремительно обернулся, вскинул лук, и в  лицо  Блейду  брызнула  каменная
крошка,  выбитая  стальным  наконечником.   Чертыхнувшись,   он   моргнул,
одновременно нажимая крючок арбалета. Второй  выстрел  оказался  не  столь
точным; болт попал в плечо, и раненый горец  стал  балансировать  на  краю
пропасти, отчаянно пытаясь удержать равновесие. Он все-таки сорвался  и  с
долгим жутким криком полетел вниз - пушинка, унесенная  в  небытие  ветром
смерти.
     Блейд,  прислушиваясь,  замер.  Ответит   ли   кто-нибудь   на   этот
предсмертный вопль? По его расчетам, они с  Астой  находились  сейчас  над
утесом, за которым была подготовлена засада; значит, оба  трупа  свалились
прямо на головы соплеменникам. Вряд ли это их порадует!
     Не успело смолкнуть эхо, как ущелье огласилось резким гортанным воем.
Он доносился снизу; несомненно, кричал не один человек, и в  голосах  этой
стаи   шакалов   чувствовалась   ярость.   Блейд    ухмыльнулся.    Отряд,
подстерегавший беглецов в ущелье, был достаточно многочисленным, но  никто
из горцев не мог представить, что он сумеет забраться на этот  карниз.  На
сей раз козыри Касса Сиркула оказались биты!
     Странник перезарядил арбалет, потом свесился вниз, разглядывая дно  и
противоположную сторону  каньона,  уже  едва  различимые  в  надвигавшихся
сумерках. Почти сразу же он увидел группу горцев: человек шесть  вынырнули
из-за камней, подбежав к мертвым телам, и Бог знает сколько еще притаились
в тени гранитных глыб, наблюдая на склонами ущелья. Как  бы  то  ни  было,
перелететь на карниз они не могли, но Блейд  опасался  их  длинных  луков.
Однако воины, сгрудившиеся на дне каньона, почему-то не спешили пускать их
в ход. Возможно, не видели его? Темнота сгущалась с каждой минутой.
     Он сполз вниз, на тропинку, и убедился, что Аста  по-прежнему  стоит,
прижавшись к скале.  Девушка  слегка  побледнела,  но  старалась  казаться
спокойной.
     - Не страшно? - Блейд улыбнулся ей.
     - Нет, - она попыталась выдавить ответную улыбку. - Я могу чем-нибудь
помочь?
     - Ты мне уже  помогла.  -  Аста  вскинула  на  странника  недоуменный
взгляд. - Тем, что не ударилась в панику...
     Она молча кивнула в ответ, но тревога не исчезла из ее  глаз.  Блейд,
протянув руку,  поманил  девушку  к  себе.  Стоило  поторапливаться;  пока
сумерки  не  перешли  в  ночную  тьму,  им  надо  было  отыскать  какое-то
пристанище. Маневр с обходом ловушки потребовал немало времени,  и  он  не
сомневался, что сегодня им  не  добраться  до  старого  торгового  тракта,
который вел в Итор. Правда,  их  преследователи  тоже  были  беспомощны  в
темноте.
     Поддерживая друг друга, они перебрались  через  глыбу  и  ступили  на
площадку. Она выглядела довольно ровной и тянулась вдоль склона  шагов  на
сорок. Блейд двинулся к расщелине в дальнем  конце,  смутно  предчувствуя,
что разлом может скрывать вход в пещеру. Это сулило реальный шанс укрыться
на время от врагов и подступающего ночного холода.
     Он не ошибся: трещина служила началом  целого  лабиринта.  Первая  из
подземных камер, в которой они  очутились,  была  округлой,  просторной  и
сухой, с выщербленным полом; тусклый свет, проникавший через высокую узкую
щель входа, позволял разглядеть в глубине темные отверстия в  человеческий
рост. Вероятно, они вели в другие гроты и подземные  коридоры,  но  сейчас
странника не привлекали спелеологические исследования.
     Присмотревшись, он понял, что  эту  пещеру  явно  посещали:  у  стены
лежала груда  хвороста,  а  посередине  чернело  пятно  старого  кострища.
Возблагодарив Вечный Огонь за такую милость, Блейд сгреб  в  кучку  мелкие
ветки и пустил в ход трут и кремень; через минуту каменные  стены  озарили
отблески костра.
     Аста склонилась над пламенем, вытянув вперед руки и полузакрыв глаза;
губы ее беззвучно шевелились. Блейд не мешал ее молитвам. Достав из  мешка
плащ, он расстелил его у  огня,  потом  начал  разогревать  насаженные  на
прутики лепешки и солонину. Этих запасов, благоразумно позаимствованных  в
тех же ластромских кладовых, где были похищены  мешок,  веревка  и  прочее
снаряжение, должно было хватить еще на трое суток; если к тому времени они
не выйдут в долины Итора, придется поголодать.
     Аста закончила молитву; в молчании они приступили к трапезе,  запивая
мясо и хлеб водой из фляги.  Блейд  видел,  как  осунулось  лицо  девушки,
поблекли щеки, заострились тонкие, еще полудетские черты. Они  блуждали  в
горах уже не первый день, и эти скитания  дорого  обошлись  юной  монашке:
сейчас никто не дал бы ей семнадцати лет.
     Нахмурившись, Блейд отвернулся от костра. Снаружи стемнело;  в  узкой
трещине входа, глядевшей прямо в ночное небо, теснились звезды. За полтора
месяца, проведенных в этом мире, глаз уже  привык  к  очертаниям  странных
фигур, оконтуренных сияющими и бесконечно далекими  огоньками,  священными
искрами Вечного Огня; сейчас Блейд видел клочок восточного небосклона, где
медленно и величественно плыла Ладья, в днище которой целились  зеленые  и
золотистые светила Трезубца. Над мачтой Ладьи, словно корабельный  фонарь,
сияла лучистая и яркая голубая звезда, названия которой он не знал.
     - Погляди, малышка, - его рука вытянулась к голубой красавице, - там,
над Ладьей, звезда... Как вы ее зовете?
     Ответа не  последовало,  и  он  с  тревогой  оглянулся.  Аста  спала,
свернувшись калачиком на плаще. Покачав головой, Блейд  осторожно  прикрыл
ее шерстяным полотнищем, подбросил веток в огонь и задумался.  В  пляшущих
языках пламени перед ним проплывали смутные видения.


     Его  восемнадцатое  странствие  началось  не  совсем  удачно   -   он
материализовался неподалеку от поселка, крохотной деревушки,  застывшей  в
знойном воздухе каменистого плоскогорья. Такое  случалось  очень  и  очень
редко; как правило, компьютер переносил его в лес, на  берег  моря  или  в
пустыню. Если вдуматься, подобная закономерность не вызывала  удивления  -
почти во всех мирах, где он побывал,  города,  селения  и  пашни  занимали
гораздо меньше места, чем дикие земли.
     И на сей раз Блейд с удовольствием бы  оказался  в  менее  населенном
районе. Увы! Он не успел еще преодолеть шок переноса, как трое здоровенных
детин, наглухо замотанных в некое подобие ряс,  притиснули  его  к  земле.
Грязные балахоны нападавших, похожие  на  огромные  бесформенные  джутовые
мешки, ничуть не помешали им действовать с профессиональной ловкостью; они
заломили страннику руки за спину, скрутили запястья ремнем  и  подтолкнули
его к повозке, до половины  нагруженной  тюками  и  жбанами.  Блейд  успел
заметить  пыльную  дорогу,  обрамленную  скудными  полями  и  уходившую  к
беспорядочному скопищу глинобитных домиков; за ними  возвышалась  каменные
стены и башни какой-то более солидной постройки.
     Внезапно в воздухе разнесся  низкий  протяжный  гул.  Три  молодца  в
рясах, заслышав этот звук - несомненно,  удар  большого  колокола,  -  как
будто перестали интересоваться пленником и вытянулись  по  стойке  смирно,
обратившись лицами к маячившим за деревушкой башням.
     К заунывным тягучим ударам присоединился, постепенно нарастая, нежный
серебристый     перезвон;     казалось,     где-то     вдали     зазвучала
томительно-напряженная   мрачная   мелодия.   Она    ширилась,    заполняя
пространство, и Блейд вдруг ощутил, что звуки плывут  со  всех  сторон,  с
востока и запада, с севера и  юга,  словно  их  рождает  сама  эта  земля,
пыльная  и  прокаленная  солнцем.  Так  впервые  ему   довелось   услышать
монастырские колокола Киртана, вызванивающие утренний благовест.  Их  звон
наплывал волна за волной, и на его фоне  слышалось  монотонное  бормотание
рясоносцев:
     -  Огонь  Вечный,  Священный,  источник  жизни,   дарующий   благо...
указующий дорогу...  озаряющий  тьму...  наказующий  неверных...  Спаси  и
помилуй! Наставь на путь истины! Прости прегрешения наши... Отгони демонов
зла... Освети мрак незнания...
     Остальное звучало неразборчиво, но было  ясно,  что  на  сей  раз  он
очутился в стране с весьма религиозным населением. Среди  фанатиков,  если
не сказать больше! Это открытие его не порадовало.
     С последним ударом колокола молитва завершилась.
     Блейд, поглощенный наблюдениями и  еще  не  пришедший  в  себя  после
переноса, за время этой литургии успел  лишь  слегка  ослабить  ремень  на
запястьях. Бравые служители Вечного Огня деловито  подтянули  путы  и  без
долгих разговоров закинули пленника в телегу поверх  прочего  добра,  пнув
пару раз подкованными железом башмаками. Поморщившись,  он  заключил,  что
милосердие не входит в число догматов местной теологии.
     Его доставили в то самое каменное строение,  чьи  башни  торчали  над
деревушкой. Оно оказалось ближайшим монастырем, а три случайных  свидетеля
его появления в этом мире - сборщиками податей, объезжавшими  крестьянские
дворы. Странник без  труда  определил  их  род  занятий,  прислушиваясь  к
краткому, но выразительному обмену репликами между  троицей  рясоносцев  и
встретившим  телегу   привратником.   Во   внутреннем   дворе   монастыря,
напоминавшего неплохо  укрепленный  баронский  замок,  его  передали  двум
воинам  в  кольчугах  и  глухих  шлемах  с   прорезями   для   глаз.   Эти
неразговорчивые стражи, натянув на  Блейда  грубый  балахон,  препроводили
пленника к настоятелю.
     Покои сего святого мужа, расположенные  в  глубине  обширного  двора,
выглядели по-царски. Сам настоятель, благообразный старец с длинным носом,
облаченный в просторную темно-красную рясу из великолепного шелка,  вполне
соответствовал роскошной обстановке. Выслушав рапорт старшего сборщика, он
вперил в Блейда хитрые проницательные глазки.
     - Значит, возник из пустоты? Хмм... странно! Обычно  демоны  приходят
из Бездны сквозь землю или воду... сквозь болотную грязь, к  примеру,  или
нечистые озера...
     - Этот появился из воздуха, святейший, - доложил сборщик.  -  Клянусь
Первородным Пламенем!
     -  Любопытное  обстоятельство...   Всем   известно,   -   длинноносый
настоятель поднял глаза к потолку, - что демоны по  большей  части  злы  и
враждебны Вечному Огню. За редким исключением... очень редким!
     - Я - как раз такое исключение, - подал голос Блейд.  Он  уже  понял,
что обычная легенда  о  странствующем  воине  из  далеких  земель  тут  не
пройдет, поскольку его поймали с поличным. Однако роль  демона  тоже  была
вполне подходящей - конечно, если длинноносый  старец  не  подвергнет  его
каким-нибудь  неприятным  процедурам  вроде  испытания  огнем  и   каленым
железом. Пыток он  не  страшился,  ибо  верный  Тил  гарантировал  быстрое
возвращение; но столь скоропалительно  покидать  этот  новый  мир  ему  не
хотелось.
     - Итак, ты утверждаешь, что относишься к породе безвредных демонов? -
глазки настоятеля сверкнули. - Что ж, ты попал  именно  туда,  где  вполне
могут  выяснить  сей  вопрос.  В  священном  Киртане   великое   множество
специалистов по демонам.
     - Я готов встретиться с ними, - уверенно заявил Блейд. - Я  не  питаю
зла к священному Киртану. Наоборот, я могу оказаться весьма полезным.
     - Полезный демон? Хмм... О  таком  мне  слышать  не  доводилось...  -
длинноносый задумчиво поиграл звеньями массивной золотой цепи, свисавшей с
тощей шеи.  Внезапно  глазки  его  хитро  прищурились:  -  Поклянись,  что
говоришь правду!
     - Клянусь Первородным Пламенем! - с готовностью отозвался странник.
     Настоятель  опешил:  этот  подозрительный  чужак  произнес  священную
клятву, не рассыпавшись в прах  и  пепел!  В  памяти  Блейда  отпечаталось
странное выражение, мелькнувшее  на  физиономии  старца  -  смесь  страха,
недоумения и любопытства. Впоследствии он не раз видел нечто  подобное  на
лицах святых отцов, допрашивавших его в  Ластроме.  И  неудивительно!  Все
теологические системы сходятся на том,  что  возникать  из  пустоты  могут
только трансцендентные существа - ангелы или слуги Сатаны; таким  образом,
сверхъестественное  происхождение  пришельца  не  подлежало  сомнению.  Но
ангельских чинов в пантеоне поклонников Вечного Огня не водилось,  а  роль
приспешников дьявола и гениев природных стихий играли всевозможные демоны.
С ними, естественно, шутки были плохи; даже от нейтральных демонов  стоило
держаться подальше, не говоря уже о злых.
     Святейший колебался. Как вскоре выяснил Блейд, нерешительность старца
была связана не только  с  клятвой,  которую  он  столь  охотно  произнес.
Демонами пугали простонародье; настоятель же, считая себя человеком весьма
образованным и искушенным в теологии, до  сих  пор  в  демонов  не  верил.
Высшие иерархи Киртана были людьми прагматического склада и  относились  с
почтением (довольно наигранным, надо отметить) лишь к  зримым  проявлениям
потусторонних сил. Огонь мог увидеть каждый - и  каждый  мог  ощутить  его
благостный жар и карающее прикосновение. То же самое касалось солнца, луны
и  звезд,  искр  Первородного  Пламени;  до  них,  конечно,  нельзя   было
дотянуться,  но  не  составляло  труда  лицезреть.  Однако  демоны?..   Их
появление в Святой Стране казалось по меньшей мере странным. Другое  дело,
греховные земли Балассы или Герии...
     Наконец  святейший  хмыкнул,  поднялся,  обошел   пару   раз   вокруг
удивительного демона и повелел заключить его  в  подземелье  -  вплоть  до
выяснения  окончательной  природы  сего  феномена.  Больше   всего   Блейд
обрадовался тому, что путы с него сняли.
     Попав в темницу, довольно чистую камеру  с  деревянным  топчаном,  он
вытянулся  на  жестком  ложе,  испытывая  восхитительное   чувство   почти
божественного всемогущества. Сейчас,  когда  миновало  напряжение  первого
контакта,  он  мог  отметить,  что  внезапный  плен  не   поверг   его   в
растерянность. Точно  так  же  его  схватили  в  Азалте,  в  самом  начале
четырнадцатого странствия; но там допросчики были искушеннее, и  никто  не
приписывал пришельцу  потусторонних  свойств.  К  тому  же,  в  Азалте  он
очутился без телепортатора...  Сейчас  незримое  присутствие  Малыша  Тила
позволяло ему смотреть на все случившееся как бы со стороны. Стоит  подать
Лейтону тревожный сигнал, и через минуту эта экспедиция  будет  завершена;
монастырь, темница, сноровистые стражи и отец-настоятель исчезнут,  словно
дурной сон.
     Но Блейд не торопился. Темница его  не  смущала;  мало  ли  тюрем  он
повидал на своем веку! Ему было известно,  как  раскрываются  их  двери  -
силой, страхом, хитростью или щедрыми  посулами.  Затаившись  в  одной  из
камер  монастырского  подвала,  он,  словно  настоящий  демон,  ждал,  что
предпримет святейший.
     На следующий день  пленника  представили  консилиуму  из  настоятелей
ближайших  монастырей,  каковых  в  округе  насчитывалось  пять.   Видимо,
длинноносый старец надеялся, что вместе они сумеют разобраться со странным
пленником.  Почтенные  иерархи  внимательно  выслушали   собрата,   искоса
поглядывая на стоявшего перед ними Блейда,  руки  которого  снова  стянули
ремнем.
     - Возник прямо из воздуха, -  несколько  раз  подчеркнул  длинноносый
хозяин, - и свидетели тому - вполне  надежные  люди,  три  младших  брата,
собиравших десятину.
     - А сам-то демон что вещает? -  поинтересовался  тощий  настоятель  с
лицом, напоминавшим обтянутый кожей череп. - Кто  ты,  демон?  Где  Вечный
Огонь породил тебя? - он говорил спокойно, не повышая голоса.
     Блейд  терпеливо  повторил  заверения  в  собственной   безвредности.
Иерархи, все - в  богатых  рясах  огненного  цвета,  внимательно  слушали;
видно,  пытались  по  интонациям  определить,   насколько   честны   слова
потустороннего создания.  Когда  пленник  умолк,  некоторое  время  царила
тишина;  потом  раздался  голос  самого  молодого   из   присутствовавших,
пухлощекого мужчины лет сорока:
     - Я полагаю, то, что мы услышали, может быть истин