к
говорят, в одном они были схожи с людьми -- им годилась наша пища.
     -- А нам -- их, -- добавил Ильтар. -- Видишь ли, Эльс, мы  унаследовали
от  селгов  не только пещеры. Они привезли в  своей башне много полезного --
такого,  чего не было в Хайре. Животных, растения... Вот, к примеру,  дерево
фран, тароты...
     -- Да,  тароты,  -- закивал  головой старик.  -- Тароты -- сила  нашего
войска! Правда, что касается их мяса... -- он поморщился. -- Никто не назвал
бы его вкусным, но горные волки едят его... да и  мы сами, если придет нужда
в дальнем походе.
     Значит,  метаболизм  у  пришельцев  со звезд  был схож  с человеческим,
отметил про себя Блейд. Но в рассказах хозяев Батры была еще одна любопытная
деталь.
     --  Значит, и у селгов, и у  привезенных ими таротов шесть конечностей,
-- задумчиво  произнес  он.  --  А  после истребления  ттна  сохранились еще
какие-нибудь их животные?
     Вождь Батры одобрительно кивнул, бросив взгляд на Арьера.
     -- Видишь, отец, я был прав -- у Эльса быстрый разум, и он умеет видеть
суть вещей... Мой брат когда-нибудь станет великим  правителем --  здесь, на
севере,  или  на  юге... Возможно,  через двадцать лет  в Айдене будет новый
император, -- он усмехнулся и поднял взгляд на кузена! -- Да,  Эльс, легенды
гласят, что  после селгов  осталось  много  странных зверей, как правило  --
безобидных.  Одни  вымерли, других уничтожили  горные  волки, но  до сих пор
встречаются шестилапые ящерицы и птицы с четырьмя ногами.
     Блейд кивнул;  у  него  не было  оснований не  доверять  этим историям.
Эволюция, породившая созданий с шестью  конечностями?  Почему  бы  и  нет? В
странствиях по  мирам Измерения Икс он встретил четырехруких хадров и других
не менее  удивительных тварей. Некоторые были просто страшными! Он  вспомнил
Зир, подземелья мага  Касты  и  обитавших  там  чудовищ...  Потом мысли  его
обратились к Вэлли, наложнице султана, что спасла его в тот раз и которой он
подарил  ребенка... Хозяйка Ильтара походила на Вэлли -- такая же статная, с
нежным и добрым лицом...  Блейд украдкой скосил  глаза в женский уголок, где
госпожа  Батры  и  ее сестра,  сидя  на  низких  скамеечках,  трудились  над
натянутым  на  большую  раму  гобеленом.  Словно  почувствовав  его  взгляд.
Тростинка подняла голову. Блеснули золотистые точки в карих  зрачках, пухлые
губы чуть шевельнулись, будто посылая ему поцелуй.
     Эльс-хайрит -- не Блейд --  улыбнулся девушке в ответ. Блейд же обшарил
жадным взором ее гибкую  фигурку и сглотнул  слюну. Потом, все еще косясь на
женщин, он наклонился к Ильтару и тихо спросил:
     -- Говорят ли древние легенды о том, как размножались селги?
     Его  северный  кузен расхохотался и долго  не мог успокоиться. Наконец,
хлебнув из кружки, он заявил:
     -- Нет, великие  певцы  Хайры не  опускались до таких  мелочей. Но наши
тароты  --  из  того  же  мира,  откуда  пришли  их  прежние  хозяева.  И  с
размножением у  них все в порядке.  Поверь  мне, братец,  подростком  я  пас
табуны не один год! Им даже лишняя пара ног не мешает...
     * * *
     Той ночью Блейд  долго  не мог заснуть, возбужденный  рассказами  вождя
Батры  и  его отца.  Просторный гостевой покой, вырубленный на третьем ярусе
городища, был озарен  лишь  слабым серебристым  сиянием, струившимся  сквозь
большое окно  с распахнутыми ставнями.  На  волнах лунною света плыл  аромат
чудных  садов  Батры;  сейчас,  весной,  наступала  пора цветения.  Странные
чувства  и  желания вызывал этот  сильный  и пряный запах  --  казалось, еще
секунда,  и он,  Дик  Блейд  -- или,  быть  может, хайрит Эльс? --  пушинкой
взлетит прямо  в звездное  небо, подхваченный порывом золотогривого Майра --
самого  нежного,  самого ласкового  из  Семи  Священных  Ветров, покровителя
любви... И еще чудилось Дику-Эльсу, что рядом с ним поднимается вверх вторая
пушинка; она плыла в теплом ночном воздухе, постепенно превращаясь в девушку
с гибким телом и паутиной светлых волос, закрывавших лицо.
     Он шумно  вздохнул  и, протянув  руку,  погладил  пальцем статуэтку  из
темного  дерева  -- одну из многих,  что  украшали  полку над изголовьем его
ложа.  Эта, вырезанная с  исключительным  мастерством, изображала пасущегося
тарота. Тяжелая  голова опущена  вниз,  к земле, передние  ноги расставлены,
средние  и задние  чуть согнуты в коленях...  Рядом  -- тарот атакующий. Рог
выставлен  вперед, пасть раскрыта, тело напряжено в стремительном  броске...
За  ним  --  пара горных  волков;  один  сидит,  другой  улегся у  его  лап,
свернувшись  клубком...  А вот  это  уже интересней!  Человеческая  фигурка!
Широкие  бедра,  тонкая  талия, пышные  груди...  Женщина... Мизинец  Блейда
скользнул по округлому животу, спустился  к стройным, плотно сжатым коленям.
Камень. Полированный красный гранит. Сейчас он предпочел бы что-нибудь более
теплое и шелковистое...
     За тяжелой расшитой  портьерой,  отделявшей купальню от  зала, раздался
тихий плеск.  Мгновенно насторожившись, странник вытянул из  ножен  кинжал и
тихо, словно  охотящаяся пантера, соскользнул с дивана на пол. Он не  думал,
что в  доме Ильтара ему может грозить  опасность;  его действия были  скорей
инстинктивны, чем сознательны. Долгие годы тренировок и опасных  приключений
выработали рефлекс,  которому  подчинялись мышцы -- причем раньше,  чем мозг
успевал  оценить  ситуацию.  Полезное  качество  для  разведчика,  когда ему
приходится иметь дело с врагом; но  под горячую руку можно перерезать глотку
и другу...  Впрочем, в  отличие от  юного  айденита  Рахи и  не  менее юного
хайрита  Эльса,  умудренный  опытом  Ричард  Блейд  не  терял хладнокровия и
осторожности даже в гостях у друзей.
     Отдернув  занавесь,   он  стремительно  скользнул  вдоль  стены,  чтобы
избежать прямого удара.  В  купальне царил полумрак,  но  в  неярком  свете,
сочившемся  из  комнаты, Блейд различил на другом  краю бассейна приникшую к
полу фигуру. Их  разделяло  пять ярдов воды --  слишком много, чтобы покрыть
одним  прыжком. Долю секунды он колебался -- убить  или взять живьем; потом,
решившись,  сорвал  портьеру  и,   крадучись,  двинулся  вперед  по  бортику
бассейна.
     Его  противник неожиданно вскочил и  метнулся к противоположной  стене.
Реакция  у него  была потрясающая!  Блейд  не видел  ни лица предполагаемого
врага, ни  рук,  ни ног --  только смутные, неясные  контуры тела.  Кажется,
незваный  гость был пониже  его.  Не издавая  ни звука,  он  перескочил край
бассейна и швырнул вперед свою ловчую сеть.  Полотнище хлестнуло  незнакомца
по ногам,  но ткань была слишком легкой -- противник отшатнулся и прыгнул  к
проему, что вел в комнату.
     Несмотря на все старания, Блейд не успел заметить блеска стали. Похоже,
этот  тип  не  вооружен...  Странно!  Рассчитывает справиться с  ним  голыми
руками?  Что  ж,  посмотрим... Он  был готов  держать  пари на  всю Батру  с
семейством Ильтара в придачу, что ни  один боец в Хайре -- да и на всей этой
планете! -- никогда не встречался с обладателем черного пояса карате.
     Сейчас они  поменялись  местами  --  незнакомец  скорчился  у  входного
проема,  Блейд стоял  напротив;  бассейн  по-прежнему  разделял  их.  Теперь
существовало три варианта развития событий: либо противник бросится к окну и
спрыгнет во двор с высоты добрых  пятнадцати ярдов; либо попытается откинуть
засов  на двери  и  выскочить  в  коридор --  но получит полфута  стали  под
лопатку; либо, наконец, схватит фран Блейда и примет бой. Последняя ситуация
казалась  самой  неприятной,   и  странник  уже  чуть   не   проклинал  свою
неосторожность -- лезвие висевшего над  его ложем  франа сияло в лучах Баста
как серебряное зеркало.
     Но враг словно  не замечал этого соблазнительного блеска.  Не собирался
он и прыгать в окно; дверь, похоже, его также  не привлекала. Блейд двинулся
вдоль  одной стены купальни, и гость  тут же скользнул к  другой; они  снова
начали меняться местами.  Пат? Блейд не признавал  пата,  добиваясь во  всех
случаях чистой победы.  Хитро усмехнувшись, он будто случайно опустил нижний
край занавеса в воду, продолжая неторопливо огибать бассейн.
     Стремительный рывок! Хлесткий удар  тяжелой намокшей тканью, испуганный
вскрик и плеск от рухнувшего в бассейн тела! В  следующий  миг Блейд был там
же  и, отбросив клинок,  одной  рукой погрузил в  воду голову врага,  другой
нащупывая его глотку.
     Внезапно пальцы Блейда разжались, но рук он не опустил -- в их железном
кольце билась обнаженная Тростинка, дочь Альса из дома Осс.
     Как  там говорил  Ильтар?  Девушки  из  Дома  Осс  ласковы,  словно луч
весеннего солнца?

Глава 7. СТОЛИЦА

     Обратный путь занял восемь дней и был  небогат событиями.  Все на плоту
-- от капитана-сардара до последнего раба -- знали, что вождь хайритов отдал
под  начало Арраха бар  Ригона  сотню  своих  свирепых  всадников. А  посему
задевать  бывшего октарха  представлялось опасным. Никто его и не  трогал --
кроме рыжего  Рата, который,  презрительно  скосив  глаза в  сторону  своего
недавнего  подчиненного,  то  отпускал ядовитые  шуточки  в  его  адрес,  то
старался заступить дорогу Зие.
     Однажды  вечером  Блейд  встретился с  ним  в  уединенном месте  позади
кормовой надстройки и после недолгой, но  жаркой схватки свернул аларху шею.
Бренные  останки  рыжего  растерзали сопровождавшие  плот  саху.  Вынесенный
капитаном  вердикт  гласил,  что  Рат  очутился  за  бортом  но  собственной
неосторожности. В определенном смысле так оно и было.
     Бар   Занкор,  встретив  Блейда  на  следующий  день,  бросил  на  него
проницательный  взгляд   и  неодобрительно  покачал  головой.  Однако  своей
благосклонности  не лишил и  по-прежнему в  спокойные ночные  часы  звал  на
беседу.  Случалось, Блейд  разрывался  между  противоречивыми  желаниями  --
получить побольше  сведений  от целителя  и удостоиться новых  милостей Зии.
Тростинка и три ночи, проведенные с ней, медленно, но неотвратимо уплывали в
прошлое.
     На  восьмой  день пути,  в  послеполуденное время, флот  достиг  города
Адн-эн-Тагра,  Обители  Светозарного Бога, столицы империи. В просторечии ее
называли кратко -- Тагра, что  означало  Обитель. Для Блейда пока оставалось
неясным,  какое  именно  светозарное  божество  почтило  своим  присутствием
столицу -- сам ли светлый  Айден или великий  император Аларет  Двенадцатый,
личность почти столь же мифическая и таинственная, как и бог солнца. Похоже,
оба они, бог и император,  шли  на равных; во  всяком  случае,  в  маленьком
святилище  на  садре слева  стояла  золотая статуэтка  Айдена  с  рубиновыми
глазами, справа -- Аларета с изумрудными. Два-три раза Блейд из  любопытства
заглядывал туда, и ему казалось, что оба  изваяния словно меряются ревнивыми
взглядами, оспаривая другу друга власть над империей и душами подданных.
     Впрочем,  айдениты  не  отличались  особой  религиозностью;   они  были
практичным народом и гораздо  больше  страшились  гнева  тех владык, от коих
непосредственно зависели их благосостояние и жизнь. По старой привычке Блейд
называл этих высших  имперских  чиновников  "президентской  командой"; в нее
входили всесильный казначей бар Савалт,  бар  Сирт  -- глава Ведающих Истину
или, попросту  говоря,  местных мудрецов (целитель Арток относился как раз к
этому департаменту),  бар Нурат, возглавлявший войска центральных провинций,
и еще  дюжина  влиятельных  министров и  стратегов.  Почти половина  из  них
являлась  одновременно  пэрами  Айдена и  владела гигантскими  поместьями  с
тысячами рабов  и  арендаторов. Совсем недавно,  месяца два назад, Асруд бар
Ригон тоже относился к их числу.
     Плоты  один  за другим втягивались  в  узкий канал, обрамленный мощными
двадцатифутовыми  стенами, который вел в  военную  гавань.  Слева тянулся  к
востоку огромный  мол  с маяком, отгораживавший гавань от обширной Айденской
бухты. Блейд смутно  припоминал, что  справа, сразу за  стеной, располагался
форт  с  казармами Береговой  Охраны, за ним -- необозримая Морская площадь,
над которой  с юга нависал  холм  с  императорским  дворцом.  По  другую его
сторону  простиралась площадь Согласия, тоже  выходившая  к казармам, на сей
раз -- гвардейским. Они отделяли обитель благоразумного монарха от  торговых
и ремесленных кварталов; заодно  гвардейцы могли в пять минут выслать конные
и пешие боевые отряды на помощь  постам, охранявшим расположенные неподалеку
Казначейство и высокое здание Скат Лока -- армейского департамента.
     К  востоку  и  западу от центра, параллельно  берегу  моря, протянулись
широкие проспекты --  Дорога  Восходящего  Солнца  и Имперский  Путь, богато
украшенные статуями, триумфальными арками и мраморными изображениями чудовищ
лесов,  гор и степей, как  мифических, так и настоящих. Вдоль  этих  главных
столичных магистралей стояли дома и дворцы знати и всякого рода общественные
здания  --  роскошные бани и гимнасии, ипподром, библиотека с  примыкавшим к
ней  Домом  Мудрости,  несколько  храмов и святилищ  -- только для избранной
публики, сотня самых богатых лавок и самых шикарных кабаков.
     Семейное  гнездо  бар  Ригонов  --  монументальный  старинный замок  из
гранитных  блоков  -- находилось  почти  за  городской  чертой  на  западной
окраине, за  Голубым каналом, который тянулся  на многие сотни тысяч локтей,
соединяя  центральные  провинции   с   торговой  гаванью   Тагры.   Подобное
местоположение  замка  определенным образом было связано  с  предназначением
древнего рода; по традиции бар Ригоны считались хранителями западных рубежей
империи. На этот счет Блейд выпытал у целителя Занкора почти все.
     Садра скользнула мимо шеренг больших лебедок, выстроившихся над каналом
слева  и справа, -- с их помощью  натягивали массивные,  притопленные сейчас
цепи.  Военная   гавань   вдавалась  в  берег  неправильным  прямоугольником
двухмильной длины. В ширину она  была не меньше мили  в самой узкой части --
маневры огромных плотов требовали много пространства.  Однако Блейд увидел и
настоящие  корабли,  похожие  на испанские  каравеллы  времен  Колумба.  Они
теснились у восточного берега и, вероятно, были предназначены для плавания в
Западном океане. За ними едва заметно колыхались на слабой волне бесконечные
дощатые настилы садр.
     Прибывшие  из  Хайры  плоты  один  за  другим  сворачивали  к  правому,
западному берегу, к необъятному простору Морской площади. Фактически вся она
была одним огромным пирсом, удобным для построения войск при посадке на суда
и  маневрирования военной техники. Уже сейчас,  с  расстояния двухсот ярдов,
Блейд видел выбоины на самом краю каменной мостовой; он не  сомневался,  что
их  оставили  колеса  и  лафеты баллист,  катапульт  и  таранов. Несмотря на
внушающие  уважение размеры  набережной,  весь  флот, перевозивший  северных
наемников,  не мог бы разместиться вдоль  нее в кильватерном строю. Наблюдая
за неспешным перемещением садр,  буксируемых к  берегу  гребными  баркасами,
Блейд сообразил,  что  часть плотов  должна  пристать  боком,  остальные  --
носовой частью.
     С  его садры  уже  перебросили на  берег  канаты,  и  теперь с полсотни
ратников  Береговой  Охраны  тянули  ее  к  середине пирса.  Солдаты  стояли
цепочкой  вдоль  всего   выходившего  к  воде  края  площади  --  полуголые,
мускулистые, с короткими  мечами на  переброшенных  через плечо  ремнях.  За
ними,  напротив  того  места, куда  подтягивали флагманский плот, сгрудилась
кучка людей в  богатых доспехах, сопровождаемая  дюжиной конных  гвардейцев.
Кроме них, да  шеренги солдат  у  самой воды,  на огромной  площади не  было
никого.
     Борт  садры мягко стукнул о  камень, и  Блейд в очередной раз поразился
искусству айденских навигаторов -- время прибытия  было рассчитано  так, что
сейчас, в  период отлива, край  палубного  настила пришелся  почти  точно на
одном  уровне с  площадью.  Правда,  в  этой закрытой  гавани разница  между
приливом и отливом вряд ли составляла более фута.
     За его спиной нетерпеливо топтался  Чос, облаченный в хайритскую куртку
и  штаны; он держал под уздцы  Тарна. Остальные воины полусотни, размещенной
на плоту,  стояли рядом со  своими  зверями, посматривая то на  берег, то на
обозных, запрягавших в огромные, окованные железными полосами возы  тягловых
таротов.
     Обратное путешествие вселило в душу Блейда еще большее восхищение этими
животными. В Хайре воины завели их на середину плота и  заставили опуститься
на  палубу, огородив табун возами, между которыми  были протянуты цепи.  Там
шестиноги  и пролежали все восемь дней, словно огромные продолговатые валики
мохнатой шерсти,  изредка ворочаясь  с  боку на бок,  но  по  большей  части
пребывая в полудреме. Кормить  их  в таком  состоянии не требовалось; тароты
ели часто -- и очень много! -- лишь тогда, когда работали.
     Капитан-сардар,  в  сопровождении  офицеров  и  целителя  бар  Занкора,
перебрался на пирс. Отыскав взглядом  Блейда,  он милостиво кивнул головой и
приказал:
     -- Можешь  выводить  своих людей на берег.  Построиться там, -- капитан
махнул рукой в сторону южной половины площади, -- и ждать!
     Переваливаясь на  кривоватых ногах, он с достоинством зашагал навстречу
рослому худощавому  человеку  лет  сорока в  украшенном  золотыми  насечками
панцире. Бар Нурат, военачальник, понял Блейд.  Глаза и волосы стратега были
темными,  кожа --  смугловатой, чертами  лица он  походил на  нахохлившегося
ястреба. Весьма нехарактерная для айденита внешность! Но соратники по окте и
девушка Зия  еще по пути в  Хайру  посвятили Блейда  в сплетни, ходившие  по
поводу  происхождения великого полководца, -- якобы дед его взял  ксамитскую
наложницу,  сына  которой выдал  за отпрыска от  законной супруги, поскольку
других детей не имел. Возможно, из-за этих слухов Айсор бар Нурат  был особо
свиреп с пленными ксамитами.
     Блейд  махнул рукой. Его бойцы начали переводить боевых зверей на пирс,
за ними  загрохотали возы.  С остальных плотов тоже  хлынул  поток мохнатых,
пегих, вороных и гнедых таротов; люди терялись  рядом с их огромными мощными
телами. На плацу всадники быстро строились в  плотное  каре, рядом с которым
шеренгой вытянулись возы -- по десять на каждую хайритскую сотню.
     Ильтар прохаживался вдоль фронта своего отряда, придирчиво  разглядывая
людей, животных, упряжь, оружие, колеса больших телег  и  находившиеся в них
запасы стрел, арбалетов и провианта. Он молча похлопал по спине  подошедшего
Блейда и, заложив два  пальца в рот, пронзительно, по-мальчишески  свистнул.
Подбежали командиры остальных восьми сотен, все -- молодые, крепкие и рослые
мужчины около тридцати. Один из них, Эрт из Дома Патар, коротко доложил:
     -- Все в порядке, вождь.
     Ильтар  рассеянно  кивнул,  словно и не  ожидал  иного. Положив руку на
плечо Блейда, он произнес:
     -- Пойдем, братец. Похоже, нас уже зовут.
     Действительно,  один  из  гвардейцев  размахивал  нацепленным  на  пику
флажком, явно подзывая хайритского тысячника к нанимателям. Ильтар пригладил
волосы и  направился  к группе  военачальников в богатых  доспехах,  впереди
которой стояли бар Нурат и капитан-сардар прибывшего флота. Блейд последовал
за ним. Оглянувшись, он увидел, что ни один из сотников не тронулся с места.
     -- Эй! -- он дернул Ильтара за рукав. -- А остальные?
     -- Для переговоров вполне  достаточно вождя и его помощника, -- заметил
его кузен.
     -- Помощника?
     --  Конечно! А ты  не знал? Осский сотник  -- второй  человек в  войске
после меня. И это всем известно.
     -- Вот  как? --  Блейд  искренне  изумился.  -- Значит,  до  меня твоим
заместителем был Ольмер?
     Ильтар недовольно насупил брови.
     -- Где твой быстрый разум, Эльс? Ольмер был просто одним из сотников. А
теперь, --  он  подчеркнул это "теперь", -- если меня убьют, отряд возглавит
осский сотник. То есть ты, Эльс!
     -- Кто