шь, Блейд?
     -- Отнюдь.
     -- Но ждать подходящего случая можно годами!
     Странник протянул руку, крепко сжал плечо Ханкамара Китталы.
     -- Возможно, ты не поверишь мне, Ханк, но послушай,  что  я скажу. Рок,
судьба, случай, удача --  все они благоволят одним и не замечают других.  Ты
прав, большинство людей годами ловит свой шанс да так и оказывается в могиле
вместе со всеми радужными надеждами. Но есть иные, избранные...
     -- Ты хочешь сказать, что тебе везет?
     -- Что-то вроде этого, Ханк, что-то вроде этого.
     Джарат помолчал, затем с сомнением в голосе поинтересовался:
     -- Какая-то магия, Блейд? Вроде той, что у нашего скальда?
     -- Я бы  не  назвал  это  магией.  Понимаешь,  тем  людям,  о которых я
говорил, -- тем, которых хоронят вместе с их надеждами, -- на самом деле  не
раз предоставлялись шансы. Крохотные шансы,  согласен!  Но  они  возникали и
требовали риска или немалых усилий,  а большинство  людей  не способно ни на
то, ни на другое. Они ждут  редкостной удачи! Золотого самородка величиной с
овцу, понимаешь?
     -- А ты?
     --  Я не надеюсь  на чудеса. Просто я умею не упускать  самый крохотный
шанс, Ханк.
     Джарат удовлетворенно вздохнул.
     -- Это  тоже магия,  Блейд. Недаром ты смог  приворожить сестру... Я же
помню, как она на тебя глядела, когда ты впервые появился на палубе "Орни"!
     --  То  был  мой шанс,  дружище,  но  совсем  не крохотный! И  я еще не
использовал его до конца!
     -- Думаешь, мы вернемся в Сарпату?
     -- Уверен в этом.
     Снова вздохнув, Ханк отодвинулся и прикрыл глаза; через минуту он спал,
чуть  слышно похрапывая. Блейд же долго не мог сомкнуть век, но размышлял он
вовсе  не  о  побеге. Где-то под ним  ярус за  ярусом простирались  тоннели,
камеры, переходы, сначала заполненные воздухом, а затем -- плотным бирюзовым
газом Римпады; где-то находилась пещера с мерцающей электрическими огоньками
установкой,  рядом с которой застыли огромные фигуры древних карваров. Центр
культуры  Нижнего  Мира, которой он еще и  не  коснулся! Что  может  знать о
телепортации и  других  подобных  вещах  грубый надсмотрщик  вроде Тосс'ота,
этого Когтя? Ничего! Но  установка, разумеется, существует... вот только как
добраться до нее?
     С этой мыслью он уснул.
     * * *
     Проходили дни. Блейд  бил молотом по  раскаленному  бруску стали, потом
брал огромные  клещи, захватывал рдевшую  вишневым  полосу,  швырял на груду
остывающих  заготовок.  Это  была  самая  грубая  работа,  требующая  только
физической силы и дьявольской  выносливости. Прокованные им полосы уносили в
соседние пещеры, где  они превращались в оружие, в бляхи и шипы для поясов и
щитов, в крючья и шлемы. Здесь же, в огромном каземате, по-прежнему вздыхали
меха,  рдели зевы трех дюжин печей,  грохотали три дюжины молотов. Сухопарый
кузнечный  старшина  с  въевшейся  в  кожу угольной  пылью расхаживал  среди
наковален, следил и за  работниками, и за входом. Стоило там появиться Когтю
с охраной, как тощий кузнец принимался покрикивать и корчить грозные рожи.
     Иногда по  ночам  Блейд  отправлялся  бродить  по огромному  подземному
лабиринту. Он не боялся заблудиться, ибо, несмотря на запутанность ходов  на
каждом  ярусе,  этажи  четко  разделялись  друг  от  друга,  связанные  лишь
многочисленными лестницами.  Как бы  глубоко не спускался странник, по любой
из  лестниц он мог вернуться назад, определив нужный ярус по запаху. На двух
самых верхних,  где находились  мастерские, пахло углем и каленым  металлом,
воняло  кожей,  мокнувшей в огромных чанах,  дымом и гарью. Ниже,  на  жилом
этаже, в застоявшемся воздухе витал запах сотен человеческих тел, сдобренный
аммиачными  ароматами,  настолько сильными,  что они  сами  по  себе служили
превосходным  ориентиром.  Еще ниже, в перевалочных  кладовых и транспортных
коридорах, вонь слабела, потом исчезала совсем;  тут, среди каменных стен, в
подземельях, заваленных разным добром, люди появлялись сравнительно редко.
     Блейд спускался  на самый нижний  этаж -- из  тех,  что  были заполнены
воздухом  -- и  долго стоял перед очередной лестницей или пандусом, наклонно
уходившим  в  бирюзовый туман. Здесь, в мрачном  мире Локкаты,  тоже имелась
граница  между жидким и  густым воздухом,  почти недоступная  для  человека.
Иногда  он  пересекал  ее и,  тяжело  дыша, бродил  пять  или семь  минут по
ближайшему  коридору,  стараясь   не  упускать  из  вида  лестницу;   потом,
задыхаясь, торопливо карабкался наверх. О, если бы он мог провести в Римпаде
два или три часа! За этот срок он разведал бы куда больше, чем  в результате
этих коротких экскурсий в Нижний Мир!
     Тем не менее ему удалось найти Пузырь.
     Один из коридоров,  уходивший  предположительно в северном направлении,
кончался тупиком. Собственно говоря, там имелась лестница, но для Блейда это
все  равно был тупик: широкие ступени вели вниз, и на уровне верхней застыла
прозрачная  бирюзовая  дымка. Этот  проход, как и  все остальные,  освещался
большими корзинками с жуками, висевшими на вбитых в стену крюках; внизу тоже
разливалось  слабое свечение -- жуки с одинаковым успехом фосфоресцировали в
жидком  и густом воздухе, если  их  вовремя кормили. Им годилось все: мясные
отбросы, полусгнившие фрукты, размоченное зерно и хлебные корки.
     В задумчивости постояв перед лестницей, Блейд решил спуститься. Пока он
не  обнаружил ничего  интересного в нижних  коридорах; по  ночам  в них было
пусто, и неяркий  свет озарял лишь длинные каменные тоннели с встречавшимися
кое-где вертикальными шахтами и ступенями, что вели вниз, вглубь гигантского
базальтового щита, служившего основанием острова. Но кто знает? Вдруг судьба
улыбнется  ему,  направив  прямиком  в кладовую  с  кислородными  баллонами?
Правда, он сомневался, что карварам нужны подобные устройства, разве что для
казни  преступников -- избыток кислорода грозил им смертью  через пять-шесть
часов.
     Однако  он  спустился и выяснил, что  под  верхним коридором идет точно
такой   же  нижний,  заполненный  густым   воздухом.  Но   этот  тоннель  не
перегораживала каменная  стена; он вел дальше, на север, и  странник рискнул
пройти  по  нему две  сотни шагов. Оттуда, где  он  остановился,  была видна
лестница, и сей факт не вызывал бы никакого удивления, если б она вела вниз.
Но  нет,  она  поднималась!  Блейд ясно  видел  ступени  и  некоторое  время
раздумывал  над  тем,  не  добежать  ли  до  них;  потом,  покачав  головой,
отправился назад.
     Слишком далеко и слишком опасно! Он не успел  бы добраться. Никто бы не
успел!  Вдобавок,  что  ждало  его  там?  Несомненно,  воздух, но  что  еще?
Сторожа-карвары? Он  не  испытывал  никакого желания  наткнуться  на них  --
особенно сейчас, когда у него подгибались колени и двоилось в глазах.
     Возвратившись в верхний коридор,  странник  отдышался,  потом  принялся
рассматривать стену, под которую ныряла лестница. Это  был скальный монолит,
а  значит,  верхний коридор дальше не прорубали; вместо этого сделали проход
вниз, в более длинный тоннель в  среде  густого воздуха, а из него  -- снова
вверх, к  какой-то  полости  с  обычной  атмосферой. К  некоему  аппендиксу,
пузырю, попасть в который можно было лишь через заполненный бирюзовой дымкой
проход.
     Пузырь! Недоступный для  человека,  но заполненный нормальным воздухом!
Что может там скрываться?
     На  миг  перед мысленным  взором  Блейда  промелькнули  его  таллахские
приобретения: округлые корпуса  сообщателей и  светильников, бутыли с вином,
горы посуды, заветная  шкатулка владыки  Ордорима, чаши, кубки, мечи... Нет,
чаши  и мечи  он  вряд  ли найдет:  подобные  вещи,  похоже, пользовались  у
карваров популярностью. Но остальное...
     Утром, во время завтрака, состоявшего из вареной баранины и лепешек, он
сказал Ханку:
     -- Прошлой ночью мне удалось разведать кое-что любопытное.
     -- Ночью? -- джарат наморщил лоб. -- А, конечно! Я заметил, что куда-то
исчезаешь по ночам, а потом выглядишь невыспавшимся.
     -- Пустое! -- Блейд махнул рукой. -- Зато теперь я  знаю каждый уровень
как свою ладонь.
     Он принялся сосредоточенно жевать мясо.
     -- Ловишь шанс?
     Блейд молча кивнул.
     --  Может быть,  уже?..  -- не закончив,  Ханк с  надеждой уставился на
него.
     -- Не  знаю. Я  нашел нечто вроде воздушного пузыря. Туда можно попасть
через коридор, заполненный воздухом Римпады.
     -- И что там?
     -- Одни Нусты ведают. Мне не удалось пробраться.
     -- Ну, тогда и  не стоит говорить  об этом  твоем пузыре, -- запрокинув
голову,  Ханк выпил мясной отвар из  своей  миски, а затем  сообщил:  -- Мне
удалось  переговорить кое с  кем  из  надежных  людей. С рирдотами из Арколы
Падды и с другими. Они готовы рискнуть.
     -- Сколько всего народа?
     -- Тринадцать, -- джарат поставил миску  на камень, служивший столом --
Тринадцать, считая с нами.
     "Чертова  дюжина, --  подумал  Блейд.  --  Плохая  примета!"  Но  вслух
произнес.
     --  Если  парни  готовы  рискнуть,  попробуем  прорваться  этой  ночью.
Предупреди всех, Ханк Соберемся в кузнице, когда остальные уснут.
     Внезапно сожаление охватило странника, если побег  удастся, нераскрытые
тайны Акка'Ранзора будут мучить его до скончания времен. Возможно, не стоило
бы торопиться?
     Однако  глаза  Ханка  горели   надеждой   и   воодушевлением,  и  Блейд
почувствовал, что не может отступить.

Глава 8

     Они  выскользнули из пещер самой глухой  ночью, когда  огненная сияющая
грива Коня еще не начала подниматься над горизонтом. Было темно, слабый свет
нескольких  корзинок  едва озарял  тропу, что  вела  мимо  сараев, в которых
забивали скот, и колодцев, куда сбрасывали мясо, к  довольно широкой дороге.
Она выходила  прямо  к мосту и,  напрягая глаза.  Блейд ухитрился разглядеть
тонкую темную полоску настила, повисшую над пропастью.
     Растянувшись  цепочкой, люди  быстро шли  по  тропе.  Пять  рирдотов из
Арколы Падды, два рослых акрийца, четыре зарта, все -- опытные воины, не раз
сражавшиеся с карварами. Обревизовав с час назад кузнечную мастерскую, Блейд
решил вооружить свой отряд топорами,  и сам прихватил большую секиру. Топоры
годились и для боя,  и для работы, и  в  последнем случае имели преимущество
перед мечами.  Кроме оружия, беглецам пришлось взять еще немалый груз: запас
лепешек, обнаруженных  на кухне,  фляги  с водой,  веревки  и полотнища,  из
которых кроили подъемные шары. Каждый тащил за плечами увесистый мешок.
     Устье пещеры, в которой находился карварский пост, открывалось прямо на
дорогу;  от нее до моста насчитывалось  с полсотни шагов. Миновать это место
не было никакой возможности: здесь тракт, вырубленный в скалах, проходил меж
двух каменных стен тридцатифутовой высоты. В одной из них, справа по ходу, и
виднелся освещенный широкий проход, в котором маячило пять или шесть плотных
фигур в блестящих  шлемах.  За  четверть мили  от  этого  места Блейд  велел
прикрыть  корзины с тускло мерцавшими  жуками,  а затем, отсчитав  четыреста
шагов, распорядился снять мешки. Их сложили плотной грудой у скалы, и теперь
отряд двинулся к пещере в полной боевой готовности.
     Операция вступала  в решающую  фазу, и странник ощутил  холодный озноб,
прокатившийся  волной  по  спине.  Пожалуй,  лишь он  один  представлял  всю
слабость своего плана, весь риск, которому  подвергался маленький отряд. Ему
не было известно, сколько  карваров стерегут проход; он помнил, что обычно у
входа  в пещеру торчало не больше десятка тварей, но сколько  их  скрывалось
внутри? С десятком  они справятся... пожалуй,  даже без шума... но что, если
их будет больше?
     В этом  случае ситуация  становилась  весьма  неопределенной.  Он  мог,
пользуясь  сумятицей, ускользнуть  на западный  остров  -- в  одиночку или с
Ханком, он мог сражаться до тех пор, пока все зеленокожие не будут перебиты,
и затем уйти со своими бойцами -- с теми, кто останется в живых; наконец, он
мог  пасть  в сражении  или  снова оказаться в плену. Все  зависело от числа
врагов. Сколько же  их  окажется? Десять,  двадцать,  пятьдесят? Как  быстро
подоспеет подмога? И, наконец, что ждет их по другую сторону моста?
     Он  не боялся скорой  погони,  достаточно было  подрезать канаты, чтобы
подвесная переправа  рухнула в пропасть со всеми тварями,  которые заберутся
на  настил.  Но на другой стороне, там, где  дорога ныряла в темные  заросли
чикры, мог располагаться еще  один пост карваров  --  или даже целый лагерь.
Это было бы неприятным открытием!
     Сейчас Блейд старался не думать о всех последующих трудностях. Когда он
скроется со  своими людьми в чаще чикрового леса, придет время  поразмышлять
обо  всем остальном -- где и как  соорудить плот  и  куда  направиться.  Два
акрийца,  входившие  в его  отряд, были  не только воинами,  но  и  опытными
плотниками. Они уверяли, что срубить два десятка легких стволов и связать их
канатами можно за час. Установка и самая примитивная оснастка вертикальных и
боковых  мачт  требовала больше времени, но этим предстояло заниматься уже в
дороге, когда  ночной  ветерок погонит плот над бездной Римпады.  Чем больше
парусов  им  удастся  поставить,  тем  быстрее  они  станут  двигаться,  при
счастливом стечении обстоятельств к  рассвету плот окажется в двадцати милях
от Акка'Ранзора, и выследить беглецов будет нелегко.
     Но  человек  предполагает,  а  судьба  располагает!  В  этой  старой  и
привычной  сентенции  Блейду   пришлось  заменить  "бога"   на  "судьбу",  в
реальности Таргала боги не интересовались людскими делами. Ни светлые Нусты,
величаво  плывшие сейчас в ночном небе,  ни  незримые повелители  прозрачной
Раннары, бирюзовой Римпады, твердокаменной Локкаты и Вантолы, водного  мира.
Они сотворили  эту  вселенную  для  себя,  и  им  не  было никакого  дела до
крохотных  человечков и  почти  таких же крохотных карваров, копошившихся на
поверхности  планеты,  сводивших  свои  кровавые  счеты,  претендовавших  на
власть,  на  господство или хотя  бы  на свободу. Боги  Таргала  знали,  что
истинно свободными являются лишь они сами.
     Цепочка  из тринадцати  человек осторожно и беззвучно пробиралась вдоль
скалистой стены. Блейд шел первым, тяжелая секира мерно раскачивалась в  его
руках, словно огромный, острый и смертоносный маятник. Следом двигался Ханк,
за ним -- рирдоты и зарты, акрийцы-плотники шагали  последними --  их стоило
поберечь, имея в виду предстоящее строительство плота.
     В дести ярдах от устья пещеры странник остановился и поднял лицо вверх.
Сияющий Конь  уже до  половины встал над горизонтом,  яркие  полосы и  ленты
туманности,  похожие  на лошадиную  голову  с развевающейся гривой, освещали
скалы  и камни  Акка'Ранзора, окрашивали  поверхность Римпады  таинственными
фиолетовыми отблесками.  Около входа  в  пещеру  поперек дороги  в  два ряда
протянулись корзины-светильники, за  ними  маячили фигуры  стражей. Их  было
четверо, и еще двое торчали справа, под низко нависавшим каменным сводом Эти
будто бы о чем-то беседовали  -- Блейд слышал негромкое  шипение,  абсолютно
бессвязное, не распадавшееся на четко различимые слова.
     Он повернулся к Ханку и тихо прошептал.
     -- Мы с тобой берем двоих, что справа. Рирдоты и зарты  пусть прикончат
тварей на дороге. Акрийцам пока не вмешиваться.
     -- Понял.
     Джарат принялся шептаться с воином, стоявшим за ним, тот передал приказ
дальше.  Спустя  три-четыре минуты странник почувствовал руку Ханка на своем
плече, тот дважды стиснул пальцы и произнес одними губами:
     -- Мы готовы.
     -- Вперед!
     В три прыжка преодолев  расстояние, отделявшее  его от  карваров, Блейд
проскочил  мимо  первого  врага и  обрушился  на  второго.  Сверкнул  топор,
раздался  резкий  треск,  когда  грудная  пластина  раскололась под страшным
ударом,  и  безносый  повалился  на  спину.  Он не издал ни  звука,  но шлем
загрохотал о камень и лязгнул  топор, который выпал из когтистой лапы. Слева
от  Блейда, на  дороге, тоже  было шумновато:  звенело оружие  и раздавалось
тяжкое дыхание сражавшихся.
     Он резко обернулся. Ханк  добивал  противника,  уже лежавшего на земле,
еще двое карваров и один  зарт валялись рядом с  перевернутыми корзинами, по
ним  медленно   ползали  светящиеся   жуки.   Остальные  безносые   отчаянно
защищались, прижавшись спинами к скале,  но выстоять против восьмерых бойцов
не  могли. Тем  не менее  они  с несокрушимым упорством размахивали тяжелыми
клинками, словно не понимая -- или  не желая понимать, --  что от  смерти их
отделяют считанные секунды.
     Ханк нанес  последний  удар и  выпрямился,  вытирая  пот;  на губах его
играла счастливая улыбка.
     -- Кажется,  дело сделано! Сейчас мы прикончим этих...  -- он шагнул на
дорогу, поднимая окровавленный топор.
     -- Подожди! -- Блейд вдруг замер, склонив голову к плечу.
     Нет,  он  не ошибся!  Топот, скрежет  когтей  по  камню,  лязг металла,
шипенье и свист... Идут! Торопятся! И они уже близко!
     --  Скорее! -- вслед за Ханком странник выскочил на дорогу,  размахивая
своей секирой, -- Добивайте тварей -- и к мосту!
     Топоры его бойцов загрохотали, рассекая жесткую плоть, панцири и кости.
Он еще успел собрать их вокруг  себя --  Ханка, восьмерых рирдотов и зартов,
подбежавших акрийцев, тащивших  мешки...  Потом вырвавшаяся из  пещеры  орда
накатила на них, подмяла, затопила с головой, словно черная волна цунами.
     * * *
     Блейд  снова  лежал  на   полу  в  большом  темноватом  каземате,  куда
доносились запахи  дыма, угля и отдаленный  грохот молотов. Он был связан --
так  же, как Ханк и еще трое рирдотов,  оставшихся в живых. Над ним неуклюже
склонялся Тосс'от, старший надсмотрщик.
     -- Глупый!  Очень  глупый!  --  его  лишенное  мимики  лицо  оставалось
бесстрастным, но желтые глаза горели дьявольским огнем. -- Ты --  слизь,  --
когтистый палец  ткнул в  Блейда,  -- умирать! Долго! Много раз --  умирать!
Бояться!
     Коготь  выпрямился,  осмотрел  три десятка  своих  стражников, с мечами
наголо  подпирающих  стенку,  и  сотню   ремесленников,  согнанных  сюда  из
кузнечной мастерской. Затем он продолжил свою речь.
     -- Эти -- один -- два -- три, -- его массивная голова чуть склонилась в
сторону рирдотов,  --  на мясо. Умирать -- быстро.  Эти  -- один --  два, --
надсмотрщик  кивнул на  Блейда и Ханка,  -- главный.  Крепкий -- сильный  --
глупый! Тоже  -- на мясо.  Не сразу! Долго  -- бегать --  ждать --  бояться.
Потом -- умирать. Понимать?
     В  толпе  кузнецов и  подмастерьев  возник неясный  гул  --  не то  они
возмущались,  не то  выражали  покорность. Тосс'от, надсмотрщик  Коготь,  не
интересовался человеческими эмоциями. Махнув лапой, он рявкнул:
     -- Молчать -- слизь! Я -- говорить -- все -- слушать!
     Люди смолкли.
     -- Кто --  работать --  хорошо -- тот  --  жить. Есть -- пить -- спать.
Жить!  Кто  -- не  работать  -- умирать.  Не  есть --  не пить -- не  спать.
Умирать! Просто -- умирать --  на мясо! Кто -- бунтовать -- тоже -- умирать.
Не просто -- умирать!
     Блейд повернул  голову и  посмотрел в глаза Ханкамара Китталы, рирдота,
бойца Арколы Байя.  В них не было ни страха, ни сожаления. Надежды, впрочем,
тоже.
     -- Эти -- один -- два, -- Коготь снова  покосился  на зачинщиков бунта,
--  стать  --  зверь.  Стать  -- как  -- зверь! Стать  --  словно --  зверь!
Понимать?  --  Он  выразительно щелкнул  зубами.  -- Они  -- убегать -- я --
ловить! -- Надсмотрщик снова ощерился и  завершил речь: -- Хорошо!  Очень --
хорошо! Весело!
     --  Кажется,  эти  твари  хотят устроить охоту,  --  произнес  Ханкамар
Киттала. -- Повеселиться за наш счет.
     -- Посмотрим, кому будет веселее, -- заметил Ричард Блейд.
     Он храбрился, но на душе у него было мрачно.
     * * *
     Их  потащили  в  глубь  лабиринта  тоннелей  и  камер,  по  бесконечным
лестницам и пер