ях, и пусть они  дежурят у моей  палатки посменно, по
шесть человек.
     -- Будет сделано, полководец!
     Она удалилась, раскачивая крепкие бедра. Усмехнувшись, Блейд  погулял у
коновязи, поджидая обещанный гарем, а когда девушки явились, послал одну  за
обозными, а остальным велел снимать шатер.
     В  полдень  армия  тронулась  в  путь  к  Латранским  высотам.  Впереди
бесконечных колонн, прямо к южному тракту, двигались двадцать тысяч колесниц
-- ударные легионы Тагора.  Эти отборные воины,  рослые и сильные, далеко не
всегда  сражались  на  своих легких двухколесных повозках, при необходимости
они  атаковали  врага  в  пешем  строю,  форсировали  реки, штурмовали стены
крепостей  либо использовались  в качестве десантных  войск во  флоте. Они и
были,  по  сути дела,  десантниками  --  отличные  солдаты  многопрофильного
применения, как полагал Блейд.  Однако  ему  было  ясно, что у этих "зеленых
беретов"   имеются   два  недостатка:  сравнительная  немногочисленность   и
отсутствие специализации. Без  своих колесниц они  не устояли  бы под ударом
тяжелой конницы или фаланги.
     По  обе стороны  потока колесничного  воинства шли наемницы из Меотиды.
Амазонки ехали  прямо по степи; два корпуса  с  востока от дороги, два  -- с
запада. За каждым трехтысячным отрядом громыхала без малого сотня фургонов с
колесами  диаметром  в ярд. Половина из них не имела  никакого груза,  в них
предполагалось везти оружие и  конскую сбрую во  время перехода через  горы.
Повозки тянули неторопливые косматые битюги,  способные, казалось, двигаться
только шагом. Эти кони, выносливые,  но  непригодные к бою, должны были лечь
трупами  на  снежных перевалах  и в диких  ущельях,  чтобы  кровные аргамаки
меотского войска преодолели Латру без потерь
     За  тремя  колоннами арьергарда  тянулись  отряды  пехоты: копейщики  в
железных кольчугах с квадратными  щитами;  секироносцы  в кожаных  кафтанах,
вооруженные не только топорами, но  и  боевыми  молотами,  цепами, мечами  с
широким  прямым клинком  и каким-то  странным  оружием,  напомнившим  Блейду
алебарду;  метатели  дротиков,  стрелки  с  длинными  и   короткими  луками,
пращники; особые  отряды, которые вели  с  собой  огромных псов и похожих на
леопардов  тварей  в  бронзовых ошейниках  с шипами, саперы --  с  лопатами,
кирками  и  мотками веревок, быстроногие  разведчики с  длинными  кинжалами,
метательными ножами и пращами. Блейд не мог счесть все это  пестрое воинство
-- может,  их  было тысяч восемьдесят, может,  все  сто. По его мнению, пара
римских легионов времен Цезаря и Помпея стерла бы эту орду в порошок.
     Позади  пехоты шел огромный обоз -- тысячи  и тысячи телег, фур, возов,
колесниц и  фургонов, набитых, в основном, провиантом,  стрелами и запасными
щитами. За  обозом,  в авангарде,  двигалась райнитская  кавалерия --  тысяч
десять  всадников  разбитых  на  полки  и эскадроны  с весьма  разнообразным
вооружением. Наиболее  боеспособным был отряд конных копьеносцев в кольчугах
и бронзовых шлемах -- те самые парни, которые два дня назад выловили из реки
планер Блейда.  Кстати,  этот удивительный  аппарат Тагор велел отправить  в
Саский арсенал и строго охранять до самого его возвращения.
     Итак, армия  шла на юг, заполонив  дорогу  и  степь на многие и  многие
мили,  вытаптывая травы сотнями тысяч ног,  обутых а сапоги и  сандалии  или
подкованных железом,  оглашая окрестности  лязгом,  грохотом, стуком  колес,
ржаньем  лошадей и людским гомоном, насыщая воздух  ароматами кожи, металла,
запахом  пота  и  вонью нечистот. В  этом  упорном  шествии не  было  ничего
праздничного или  даже угрожающего; только  тяжелый труд, которым занимались
полторы сотни тысяч человек  и почти столько  же лошадей. Со скоростью шесть
фарсатов  в час  громыхающая металлом  змея ползла вперед, оставляя за собой
широкую  полосу голой  земли, усеянную  на месте кратких стоянок  мусором  и
отбросами.
     Когда  солнце  стало склоняться на  закат, к Блейду  подскакал  Силтар.
Казалось, пожилой райнит сбросил лет десять, он сидел на  каурой лошади и по
его воинственному виду было ясно, что с дипломатическими миссиями покончено.
Теперь   он  был   не   послом,  а   генералом,   ближайшим  советником  его
императорского величества  по  части  тактики,  стратегии  и  интендантского
обеспечения.
     --  Через три фарсата выйдем к реке и  встанем на ночлег, -- сообщил он
Блейду.  --  Сегодня  отдыхай,  а  завтра  вечером,  после  дневного  марша,
милостивый Тагор просит пожаловать тебя на совет.
     --  Что будем  обсуждать?  -- спросил  разведчик, питавший неприязнь  к
любым заседаниям, где собиралось более трех человек.
     -- Вопросов много, -- Силтар неопределенно повел рукой. -- В частности,
надо обсудить  способы борьбы с  огромными зверями,  которых эндаские князья
привели из Жарких Стран.
     -- И что ты думаешь по этому поводу?
     --  Ну,  --  лицо  райнита  приняло  озабоченное  выражение,  --   наши
копьеносцы их не остановят,  это ясно.  Стрелки  тоже,  говорят, эти  чудища
прикрыты толстенной  кожаной попоной до самых ног.  А  ноги -- вот такие! --
Силтар развел  руки фута на  полтора  -- Стопчут  и  колесницы,  и  людей, и
лошадей!
     -- Да? -- Блейд приподнял  бровь и  усмехнулся.  Райнит  с  подозрением
взглянул на него.
     -- Ты что-то знаешь! Тебе известно, как справиться с ними,  ведь так? И
я полагаю, ты не собираешься вести на них в атаку свою конницу!
     -- Конницу они стопчут столь же быстро, как колесницы и копьеносцев, --
заметил разведчик. А сделать надо вот что:  набить гвозди  в широкие доски и
уложить  их  на земле, когда  звери пойдут  в  атаку Я полагаю, они не носят
сапог.
     Раскрыв рот, Силтар с удивлением уставился на собеседника,  потом резко
выдохнул:
     -- Ну, мудрейший  друг мой,  ты стоишь не только легиона этой склочницы
Хараммы! Я не променял бы твою голову на целую армию! -- Он  повернул лошадь
и бросил: -- Поеду к владыке, расскажу про твою идею.
     -- Постой, -- протянув руку, разведчик  придержал каурую  за повод.  --
Разве тебе не интересно,  что произойдет,  когда эти ходячие башни напорются
на гвозди?
     -- А что?
     -- Они взбесятся. И если добавить огоньку -- скажем, горящими стрелами,
-- начнут топтать свои войска.
     -- Блейд, ты -- великий полководец! -- восхищенно закатив глаза, райнит
умчался.
     Разведчик вздохнул. Как  легко прослыть военным гением в античном мире,
когда знаешь наперед  ответ на все вопросы! Он подозревал,  что чудовища  из
Жарких Стран похожи на  земных  слонов. Почему бы  и  нет?  В этом мире были
лошади  и собаки, быки и леопарды, соколы, чайки и орлы; так что слоны  тоже
не исключались. Римляне умели прекрасно бороться с ними  во время Пунических
войн.
     Вскоре  показалась  широкая,  но  довольно  мелкая река.  Колесничие  и
всадницы Блейда  со  своим обозом преодолели  ее  вброд, пехота  и остальные
войска остались  на северном берегу. Блейд расположил  четыре своих  корпуса
вдоль берега, позаботившись о том, чтобы отряд Банталы встал лагерем рядом с
бравыми  имперскими  колесничими. Эти  парни поглядывали на  амазонок словно
волки на овец, и  разведчик  полагал,  что не приказы командиров,  а  мечи и
копья  девушек  удерживают  их  от  матримониальных  поползновений.  Ничего,
подумал  он, джентльменам полезно попоститься; пусть собирают степные цветы,
вздыхают и дарят воинственным красавицам томные взгляды. Сам Блейд собирался
действовать изнутри, на манер пятой колонны.
     Его зеленый шатер был разбит на границе между лагерями Банталы и Карий;
затем стояли корпуса Пэи и Хараммы. Шесть белокурых  стройных девушек заняли
посты вокруг палатки командующего, и Блейд,  опустившись  на  широкое  ложе,
впервые  за  этот суматошный  день начала похода  ощутил, что  его  окружают
двенадцать  тысяч молодых женщин.  Это было странное чувство, которого он не
испытывал в предыдущие ночи, когда рядом с ним была Гралия. Двенадцать тысяч
женщин: девять тысяч  -- с одной стороны, и три -- с другой! Это  что-нибудь
да  значило! Впрочем,  Блейда больше интересовали  шесть блондинок,  которые
стерегли его покой.
     Лагерь затих, погрузившись  в сон;  лишь изредка всхрапывала лошадь, да
рукояти мечей позвякивали о  панцири охранниц.  Блейд вытянулся  на  спине и
ждал,  словно  ягуар  в  засаде. Он  простер левую  руку  налево,  правую --
направо, и ощупал  края своего ложа. Определенно, для одинокого мужчины  оно
было слишком широким!
     Поворочавшись еще с полчаса, он поднялся и вышел из шатра.  Две девушки
замерли  рядом  со входом,  четыре  остальных  прелестных  лесбиянки  сидели
кружком шагах в двадцати у возов; при виде Блейда они вскочили.
     -- Значит так, девочки,  --  сказал  полководец,  заняв  стратегическую
позицию  между  этими  двумя  группами,  -- не  надо  оберегать меня, словно
бессмертные заветы  Сата-Прародителя.  Пятеро  могут спать в фургонах,  одна
пусть  стоит на страже -- причем без панциря, шлема и щита. Я больше доверяю
вашей  ловкости,  чем  этим  грудам железа. --  Он  бросил  взгляд на  самую
очаровательную из красавиц. -- Ну-ка, малышка, что ты сделаешь, если мерзкие
райниты попробуют украсть меня?
     Девушка усмехнулась и сделала вид, что бросает копье.
     -- Молодец!  Ты и  будешь дежурить первой!  --  Блейд  похлопал  ее  по
закованному в сталь плечу. -- Сбрасывай  эту тяжесть,  не то не сумеешь  как
следует метнуть дротик!
     Он  не  ушел  до  тех пор,  пока все  его распоряжения  не  были  точно
выполнены; потом он  скрылся  в  шатре,  но  ненадолго. Пятеро  девушек едва
успели задремать на сене в ближайшей телеге, как у их полководца разболелась
спина  -- столь же сильно, как у старого  Лартака  в тот вечер, когда Гралия
была обращена  на путь истинный. Конечно,  спину потребовалось растереть,  и
юная охранница принялась за дело, не беспокоя уснувших подруг.
     Когда ее сменила другая девушка, у Блейда  вновь  случился приступ,  не
менее острый, чем первый, и требующий срочного лечения. Удивительная болезнь
посетила его за ночь  еще четыре раза --  к его  собственному удовольствию и
восторгу  новообращенных.  Им,  правда,  удалось  выспаться,  тогда  как сам
предводитель меотского воинства прикорнул часа на два лишь на рассвете.
     Однако он был доволен. Почин -- начало дела, и почин оказался неплохим!
Когда горны  пропели утреннюю зарю,  и Блейд высунулся из  шатра, он увидел,
что девушки оживленно  делятся  впечатлениями. Глаза их блестели,  белокурые
локоны разметались по плечам, грудь у каждой трепетно вздымалась под плотной
подкольчужной туникой, забытое оружие было свалено грудой у возов.
     Блейд вышел и самым нежным голосом скомандовал:
     -- Стройся!
     Девушки построились.
     -- Заступите  в  караул  через  день, --  распорядился  он.  -- Сегодня
вечером -- свободны. И я рекомендую вам обратить внимание, какие симпатичные
молодые люди разбили лагерь рядом с нами.  Эти райниты совсем не  похожи  на
меотских мужчин.

Глава 12

     Начался и кончился второй день похода, хребет Латра стал ближе на сорок
фарсатов.  Блейд видел, как на горизонте постепенно  встают снежные вершины,
как сверкают  ледники  на  обрывистых склонах,  как  серовато-белесая  стена
горной цепи начинает доминировать  над пейзажем,  закрывая дорогу на юг. Еще
совсем недавно там кончались все торговые пути,  и тракт, по которому сейчас
двигались войско, сворачивал  на  восток.  Нужно было дней  двадцать идти по
нему, чтобы выбраться в те места, где латранские каменные исполины сменялись
более покатыми горами, которые не являлись столь непреодолимым препятствием.
Теперь  воля Тагора  и труд  десятков  тысяч рабов позволяли пересечь хребет
сравнительно недалеко от побережья Пенного моря и выйти  к богатым  портовым
городам  Эндаса.  Блейд знал,  что  горная дорога  находится  под  неусыпным
наблюдением: ее  охраняли несколько  тысяч лучников,  и  целая  армия  рабов
продолжала  расширять  и  укреплять ее,  превращая узкую тропу  в  доступный
повозкам и колесницам  путь. Строители и воинские  отряды обитали в пещерах,
естественных  и  вырубленных  в  скалах,  там  же  были приготовлены  склады
продовольствия, запасы топлива и снаряжения, которые накапливались уже целый
год.  Но,  несмотря  на десятки таких  опорных  пунктов,  переход  предстоял
нелегкий.
     Главным  препятствием  являлась  северная  цепь   Латры,  обращенная  к
райнитским равнинам. Горы  здесь достигали  пятнадцати-двадцати тысяч футов,
их  склоны  были обрывисты  и круты, вершины  покрывали  вечные снега. Здесь
пришлось прокладывать дорогу  по обледенелым карнизам  и пробивать множество
тоннелей,  ведущих с карниза на карниз -- довольно коротких, но широких, ибо
сквозь них  надо было провести обоз. К югу горы понижались, снега  и ледники
исчезали,  сменяясь  сначала   голым  темным  камнем,  а  затем  --  чахлыми
альпийскими лугами.  Новая  имперская  дорога  терялась  в  них,  не  доходя
тридцати миль до южных  латранских склонов и границы Эндаса;  преодолеть это
расстояние  было  несложно,  а  вести  тут, почти под  боком  у  неприятеля,
строительные  работы  представлялось   неблагоразумным.  По  мысли   Тагора,
колесницы  и конные амазонки  должны  были  стремительной  атакой  захватить
предгорья, закрепиться там и ждать подхода пехоты с обозом.
     Явившись  вечером в  пунцовый  императорский шатер, Блейд  был  приятно
удивлен, там  его ждали  лишь  Тагор  и Силтар.  В конце длинного  стола, на
котором сверкали подсвечники с зажженными свечами, бронзовые кувшины с вином
и  чаши,  примостились   два  молодых  офицера   с   картами  и  письменными
принадлежностями, видимо, им предстояло вести протокол.
     Поклонившись императору, Блейд спросил:
     -- Совет отменяется? Или я прибыл слишком рано?
     --  Ни  то,  ни другое,  --  по губам  Тагора  скользнула едва заметная
улыбка, преобразившая  на миг  его властное суровое лицо. -- Я решил позвать
только тебя и  Силтара, ибо не нахожу смысла в спорах и не желаю выслушивать
мнения  тех,  кто  не  может  сказать ничего нового.  Они получат  приказы и
выполнят их -- это все... -- Император замолк на секунду,  потом сказал.  --
Есть и другие  вопросы, не военные, но, скорее, политические, которые я хочу
обсудить с тобой.
     Разведчик склонил голову
     -- Не прошло и декады,  как я услышал твое имя, Блейд  из Альбиона,  --
произнес Тагор  --  Вернее, прочитал в  донесении  Силтара,  отправленном из
Меота с соколом-гонцом. Там было еще написано про эти  подковы с шипами, про
зерно и повязки, которыми надо прикрыть глаза лошадям. -- Он снова помолчал,
покачивая бокал и задумчиво наблюдая за бликами света на бронзовой блестящей
поверхности. -- Теперь ты научил нас,  как надо бороться с огромными зверями
с юга. Скажи, Блейд, -- Тагор  поднял  темные глаза на разведчика, -- что ты
думаешь  о предстоящем  переходе?  О  плане  кампании? О  моем  войске,  его
боеспособности?
     --  Целых  три вопроса,  но  я постараюсь ответить на них в меру своего
разумения, повелитель.  -- Блейд действительно хотел помочь  этому человеку:
император  Райны  внушал ему симпатию  и, как ни  крути, от Тагора  зависело
слишком  многое  в будущем.  К  тому  же,  Тагор был  щедр,  очень  щедр  --
прекрасный шатер, приготовленный  для  меотского полководца, его  убранство,
одежды и увесистый  сундучок  с золотом свидетельствовали  об  этом. Блейду,
однако, требовалось нечто большее.
     -- Я полагаю, что мы благополучно перейдем горы, -- сказал он. -- Пусть
мои  всадницы  идут  впереди;  мы  быстро  спустимся в  предгорья,  проведем
разведку и нагоним на противника страха. Однако  не  торопись бросать  в бой
свои колесницы, которые  не так подвижны,  как конница.  Лучше сосредоточить
войска в подходящем месте и построить там укрепленный лагерь.
     --  Укрепленный  лагерь?  --  Тагор знаком велел своему офицеру  подать
карты. -- Что ты имеешь в виду?
     --  Земляной вал  в пятнадцать локтей  высотой  с  изгородью из толстых
бревен, перед  ним  --  ров... Укрепление  должно  иметь  форму  квадрата  с
прочными воротами в каждой стене.  Внутри надо разместить все войско и обоз,
но  не в таком беспорядке, как сейчас. Шатры должны стоять  в линию, фургоны
-- по периметру лагеря.
     -- Сколько же мы будем строить такую крепость? Месяц?
     Блейд усмехнулся.
     -- Один  день,  владыка. У тебя больше ста тысяч человек...  Заставь их
поработать! Зато  армия  и  обоз  будут  надежно защищены, и ты не потеряешь
даром то время, которое потребуется моим отрядам на рекогносцировку.
     Силтар поднял кувшин и налил вина в чашу императора, потом -- Блейду  и
себе.
     --  Он  прав,  -- заметил пожилой райнит,  -- прав,  как всегда. Князья
Эндаса  -- серьезные противники, и мы должна иметь  крепкий тыл. Кроме того,
если мы оставим в лагере  обоз и тысяч  двадцать пехотинцев для его  защиты,
подвижность армии увеличится. Мы сможем наносить быстрые удары...
     -- Да, это так, -- кивнул Тагор. -- Выпрячь тягловых лошадей, загрузить
их оружием и провиантом  дней на пять...  Скорость марша увеличится вдвое, и
воины не так устанут...
     --  Лагерь дает  много преимуществ, -- подтвердил Блейд. -- Ты  можешь,
например,  накапливать в нем войска, подходящие  из Райны, и протянуть новую
дорогу с горных склонов до самых его ворот.
     Глаза императора блеснули.
     -- Плацдарм,  -- сказал он,  -- хорошо укрепленный  плацдарм на  севере
Эндаса, который позволит мне следить за тем, что  творится в стране...  даже
отчасти контролировать в ней ситуацию... А если  там  будет размещен крупный
отряд,  то я сумею пресечь любое неожиданное нападение. Если  они  ударят на
востоке, я сотру в пыль княжеские замки на побережье!
     -- Те,  что останутся целы после этого похода, -- с энтузиазмом добавил
Силтар.
     Блейд же только  усмехнулся. Как он и предполагал,  император Райны был
неглупым  человеком,  и это давало  надежду, что  они столкуются и по другим
вопросам.
     -- Значит, предварительный план принят, -- разведчик  привычным  жестом
потер висок. -- Я  веду вперед свою конницу, как только мы переберемся через
горы. Четыре корпуса  будут наступать  расходящимся веером, -- он растопырил
пальцы и приложил  к карте. -- Мы пройдем на восемьдесят-сто фарсатов вглубь
страны в направлении вот этого города...
     -- Айдин-Тар, порт на берегу Пенного моря, -- подсказал пожилой райнит.
     --  Да,  пройдем  к  нему  быстрым  рейдом,  захватим  пленных, уточним
обстановку  и  вернемся  в  лагерь.  Затем спланируем направление  основного
удара.
     -- Принято, --  крепкая рука  Тагора легла  на  ладонь Блейда,  все еще
прижатую к карте; другой рукой император поднял кубок. Они выпили, и Силтар,
обменявшись взглядом со своим владыкой, произнес:
     -- Не поговорить ли нам теперь о прекрасной Меотиде? О благословенной и
древней стране, о ее женщинах и мужчинах?
     -- Там нет мужчин, -- быстро возразил Блейд.
     -- Ты  так думаешь?  --  райнит огладил пышную  бороду.  -- Все же  они
способны зачинать детей... хотя бы иногда...
     --  Разве этого  достаточно, чтобы называться мужчиной? -- Блейд сурово
свел   темные  брови.   --  Мужчина  должен  обладать  мужеством...  Они  же
блаженствуют  в   своих  роскошных  домах  под  защитой  женщин,  занимаются
художествами и любят  друг друга, -- он  покачал  головой. -- Нет, в Меотиде
отсутствуют настоящие мужчины!
     --  Зато там прекрасные  женщины, --  Тагор вдруг  улыбнулся,  сверкнув
белыми зубами.
     -- С этим я полностью согласен!
     Они переглянулись, словно заговорщики
     --  Но  женщины  Меотиды  страдают  странными  и  достойными  сожаления
предрассудками... -- начал Силтар.
     -- В коих полностью виноваты их мужчины, -- продолжил Блейд. -- Я готов
прозакладывать свою голову против толстого зада Сата-Прародителя,  что почти
всех