ку  у
каждого  болталась  кривая  сабля.  Он замер  на месте  с твердым намерением
выяснить; что же происходит - прежде чем ввязываться в драку. Впрочем, драки
явно не избежать, подумалось ему;  он был чужим и для жителей разграбленного
поселения,  и для  напавшего на  них  отряда,  а в  этом мире подозрительных
чужаков, скорее всего, не жаловали.
     Приникнув к стене, он глядел, как облаченные в кожу люди вышибли  дверь
дома  попригляднее,  отшвырнули  в  сторону  хозяина  и  деловито  принялись
вытаскивать плотно набитые  мешки; за ними последовали бочки  -  несомненно,
винные. Хозяин не  сопротивлялся; как  человек  благоразумный, он не  спешил
последовать за кузнецом, у которого Блейд позаимствовал фартук и молот.
     Разведчик продолжал наблюдать за шайкой, работавшей умело и сноровисто.
В том, как  действовали  эти  люди,  ощущался явный профессионализм и долгая
практика, а  их уверенные движения и чуть раскачивающаяся походка говорили о
хорошем  знакомстве с корабельной палубой. Пираты, решил Блейд.  И озабочены
они, вероятно, не поисками сокровищ - что можно взять в небольшом городишке,
кроме пары стоптанных сапог? Значит, запасают провиант. А местные обыватели,
за исключением  отдельных несговорчивых личностей, предпочитают отдать зерно
и спиртное, сохранив свои шкуры. На миг Блейду почудилось,  что он  попал во
французский городок  трехвековой  давности, где  его лихие  соотечественники
экипируют судно  перед плаванием за океан, к золотоносным приискам Мексики и
Перу. Но в те времена во Франции была отличная береговая охрана... Не скачут
ли уже сюда королевские конники,  которые перебьют всех,  не отличая правого
от виноватого?
     Он понимал, что его предположение насчет  пиратов требует проверки,  но
интуитивно чувствовал,  что не ошибается.  Оставалось  решить, какую  дорогу
предпочесть ему в этом мире, сухопутную или морскую, и почти мгновенно Блейд
сделал выбор: он примкнет к команде корабля  и выберется из захолустья, куда
его закинули судьба и старания лорда Лейтона.
     Однако первая встреча  с  шайкой морских  удальцов  требовала некоторой
подготовки.  Он осмотрел  свое  вооружение, потом подался назад  и свернул в
другой узкий проход между  домами. План его заключался в том, чтобы отыскать
сравнительно  немногочисленную группу бандитов и позаимствовать у  них более
подходящие к случаю одежду и снаряжение.
     Свернув очередной раз за угол, он столкнулся почти нос к носу с троицей
головорезов,  беспечно  шествовавших   посреди   улицы.   Данная  магистраль
выглядела понарядней и пошире,  чем остальные закоулки, и краем глаза  Блейд
заметил, что этот короткий и  на удивление прямой тракт выходит к небольшому
форту. Ворота  его  оказались распахнутыми настежь, пяток  небольших  медных
пушек валялся  в грязи,  и никаких следов защитников не наблюдалось. Похоже,
здесь   не  слишком  много   желающих  сражаться  за  свою  честь  и  добро,
промелькнуло в голове Блейда; видно, покойный кузнец был редким исключением.
На  более  длительные  раздумья  времени  у него  не  оставалось -  его  уже
заметили.
     Разведчик ринулся вперед. На его стороне было преимущество внезапности:
он  знал,  чего  можно ждать от  этих  парней,  они  же  видели  перед собой
полуголого оборванца,  перемазанного  в  грязи  и  вряд  ли  представлявшего
опасность  для трех  хорошо  вооруженных людей. Мощным  ударом молота  Блейд
вывел из строя ближайшего пирата и, пригнувшись, отпрыгнул в сторону,  когда
тяжелый ствол мушкета дернулся к его груди. Не дожидаясь, пока владелец этой
смертоносной  базуки успеет  прицелиться заново,  он резко взмахнул прутом и
вышиб оружие, заодно отбив бандиту пальцы.  Тот  взвыл  от боли и  попытался
выхватить саблю, но прут, направляемый уверенной рукой Блейда, вторым ударом
раскроил ему череп.  Теперь разведчик остался один  на один с самым рослым и
крепким  из троицы  - по-видимому, сержантом; этот тип  держался  чуть сзади
приятелей,
     Шириной плеч пират  почти не  уступал Блейду; пожалуй, он был пониже на
пару  дюймов, зато  весил явно  больше своего  противника.  Внезапная гибель
товарищей,  судя  по свирепому  блеску глаз и сдержанному  рычанию,  не  так
ошеломила его, сколько привела в ярость. В руке головореза сверкнула  сабля,
но он не торопился нападать, видимо, оценив силу удара и ловкость, с которой
противник  владел своим  немудрящим  оружием. Чуть пригнувшись,  двое мужчин
несколько  секунд изучали  друг прута; внезапно бандит  прыгнул  на  Блейда,
взмахнув кривым клинком.
     Удар был силен. Разведчик чудом успел отбить его, инстинктивно выбросив
руку  с  прутом   наперерез   смертоносной  стали.  Отразив   еще  несколько
молниеносных выпадов, он понял, что может лишь обороняться. Не было надежды,
что удастся быстро  измотать врага,  чье  оружие намного превосходило мирный
кузнечный инструмент. Тяжелый молот, который разведчик по-прежнему сжимал  в
правом  кулаке (к счастью, он одинаково хорошо фехтовал обеими руками), даже
затруднял  бой,  и  Блейд  чувствовал,  что  ему  все  труднее  двигаться  в
стремительном темпе, навязанном противником. Отступив на несколько шагов, он
сделал  обманный  финт  левой,  действуя прутом на манер шпаги.  Пират опять
ринулся вперед, пытаясь достать увертливого оборванца  клинком,  но  это был
непродуманный шаг. На его голову тут же обрушился кузнечный молот, и бандит,
покачнувшись и выпучив стекленеющие глаза, рухнул на булыжную мостовую.
     Блейд  перевел дыхание  и  огляделся.  Вокруг  было тихо,  над городком
быстро сгущались сумерки. Не теряя времени,  он содрал  со  своей жертвы все
одеяние: колет пришелся  впору, штаны оказались несколько просторны в поясе,
но  это разведчика не смутило. Стянув с головы пирата шлем - кожаный  колпак
на металлическом ободе, - он обнаружил, что у покойного сержанта была густая
светлая  шевелюра.  Два других  бандита  тоже были  светловолосыми, и  Блейд
решил,  что  шлем  придется ему весьма  кстати.  Нахлобучив его  на  голову,
натянув  штаны, сапоги  и  безрукавку, он уже  в полной  темноте  двинулся к
берегу.
     Ему  удалось  без  труда отыскать корабль, возле которого,  несмотря на
поздний  час, кипела бурная деятельность:  команда перетаскивала  добычу  на
борт  великолепного трехмачтового  парусника, уже заваленного от бака до юта
бочками,  мешками,  корзинами, тюками  и ящиками. Носовая  и кормовая  части
судна  были  сильно  приподняты,  благодаря  чему оно походило на  испанский
галион времен Великой Армады; форштевень украшала резная фигура  раскинувшей
крылья  птицы,  в  которой Блейд  с удивлением  опознал  жаворонка.  Что  ж,
неплохо,  решил он, взгромоздив на плечи огромную бочку  из груды, сваленной
на  пристани;  посмотрим,  что  эта  пташка  запоет завтра утром.  Затем  он
уверенным  шагом  направился  к  сходням,  пристроившись  к  цепочке  людей,
нагруженных мешками, тюками и бочонками самых разнообразных форм и размеров.
     Работа близилась  к  концу. Не желая рисковать, разведчик пробрался  на
бак, выбрал  местечко потемнее и  приник к палубе.  Он не спешил афишировать
свое присутствие, ибо  чувствовал,  что зайцев тут жалуют не  больше, чем  в
экспрессах Лондон-Эдинбург. Но если в цивилизованном Соединенном Королевстве
нелегальный пассажир мог  попасть всего лишь в полицейский участок, то здесь
рисковал очутиться на рее; вот почему Блейд намеревался  хранить  инкогнито,
пока  это возможно.  Беспорядочно наваленные  тюки могли послужить  неплохим
укрытием, а излишней  бдительности пираты  не проявляли. Не менее двух сотен
человек  расположились на  палубе,  озаренной  светом  дюжины фонарей, когда
галион вышел из  гавани.  Вскоре у  бочек  затрещали днища и началось бурное
веселье - вкупе с дегустацией награбленного провианта.
     Через  десять минут  вино уже  лилось рекой,  и с каждой струйкой этого
пенного потока настроение  бандитов, довольных удачной вылазкой, становилось
все более приподнятым. Голоса звучали громче и развязней; пару раз вспыхнули
мелкие  перебранки,  но,  как отметил Блейд,  притаившийся за грудой мешков,
дело  обошлось  несколькими  зуботычинами   -  разве   что  одного  особенно
задиристого вояку едва не выкинули  за борт. Немного погодя все стихло; лишь
могучий храп разносился над палубой, заваленной  бесчувственными телами,  да
на юте маячили фигуры рулевых. Теперь Блейд уже не сомневался, что находится
на пиратском корабле  - таком же, какие бороздили волы Атлантики, Карибского
моря и Мексиканского залива в славном и бурном семнадцатом веке Земли.
     Обождав для верности  еще с полчаса,  он выскользнул из своего убежища;
следовало позаботиться  об ужине.  Даваясь  бесшумно,  словно  ночная  тень,
разведчик   начал  обшаривать   корзину  за   корзиной  и  принюхиваться   к
раскупоренным бочонкам. Наконец  он  нашел вполне  приличный  кусок  мяса  и
дополнил трапезу пивом, оказавшимся  неожиданно  крепким и приятным на вкус.
Решив,  что все идет нормально, Блейд вернулся в укрытие за грудой мешков  и
позволил себе вздремнуть до рассвета. Он знал, что может завтра очутиться на
рее -  если не с  первым,  так со  вторым солнечным  лучом, однако  инстинкт
подсказывал ему, что все обойдется.
     Ричард  Блейд  доверял своим предчувствиям,  поэтому  заснул  спокойно.
Погружаясь  в  теплые объятия дремоты,  он думал о том,  что если  переживет
завтрашний день, на этом судне скорее всего появится новый капитан.
     * * *
     Он проснулся ранним  утром, когда на корабле еще царила мертвая тишина,
нарушаемая лишь плеском волн о высокие борта и чуть слышным скрипом снастей.
Ночью Блейд  довольно сильно  продрог,  но благоразумно решил  потерпеть еще
немного, не выдавая себя ни вздохом, ни движением. День обещал тепло и ясную
погоду,  ласковые лучи  солнца, чей яркий ободок только-только  выступил над
зеленоватыми водами,  вскоре  должны  были согреть  странника. Ожидая,  пока
проснутся  хозяева,  Блейд припомнил, что  вчера  во  время попойки  ему  не
удалось  разглядеть на  палубе  ни  одного  человека,  который напоминал  бы
офицера или  вообще  начальство,  лишь  у  руля  маячил  кто-то в  блестящем
бронзовом шлеме.  Скорее всего, подумал  он,  предводители отмечали  удачный
набег  в  кают-компании,  судя  по  размерам кормовой  надстройки, она  была
довольно просторной.
     Решив с пользой провести рассветный час, разведчик осторожно повернулся
на бок  и приподнял голову, пытаясь оценить  вооружение корабля. Он насчитал
не   меньше  двух  дюжин  медных  пушек  различных  калибров,  около  каждой
громоздилась внушительная куча чугунных ядер  размером от небольшого  яблока
до крупного грейпфрута. Прикинув, что  эти легкие палубные орудия составляют
около  четверти  всего  арсенала  галиона, Блейд сообразил, по  чему  жители
городка практически не сопротивлялись грабителям. С их точки зрения - причем
совершенно  правильной, - сопротивление было  бессмысленным, оно  привело бы
только к напрасным жертвам, никак не изменив финала.
     Он вздохнул, собираясь устроиться поудобнее, но тут на  палубе, сразу в
нескольких местах, раздались страдальческие стоны, шорохи и вялые проклятия.
Секундой  позже ему  стало  ясно,  чем  вызвано подобное оживление:  на  юте
выросла высокая тонкая фигура и над кораблем разнесся приказ:
     - Встать! Пошевеливайтесь,  пьянчуги! Не то,  клянусь рифами Ховестара,
каждый пятый проедется под килем!
     Блейд не  сразу  уловил,  что  так  поразило  его  в  словах  офицера -
вероятно, даже  капитана этой  посудины,  - сказанных властным,  спокойным и
уверенным  тоном.  Внезапно он  догадался,  что слышит голос  женщины,  чуть
хрипловатый со сна, но  звонкий и молодой. Разведчик приподнял бровь  и едва
слышно хмыкнул. Женщина - предводитель  шайки пиратов? Впрочем, такое бывало
и  на  Земле, даже в  двадцатом веке!  Достаточно вспомнить его подружку  из
Сингапура, Мари Вонг, наследницу папаши Вонга.
     Ладно, решил разведчик, если эта девица не только молода, но и обладает
пристойной внешностью, он  утвердит ее в ранге первого помощника.  Он встал,
понимая, что прятаться дальше небезопасно, и, полагаясь на везение и одежду,
делавшую его  неотличимым от  прочей  команды,  шагнул к  фальшборту.  Народ
понемногу  зашевелился, люди  поднимались, скапливаясь  в  центре  палубы, у
грот-мачты, Блейд последовал общему примеру.
     Неторопливо  оглядевшись,  он  протер  кулаком  глаза, входя  в  образ,
потянулся, выгибая уставшую от неудобной позы спину,  и двинулся с бака, где
провел ночь, к мачте. Он не спешил, лезть в  первые ряды  в  его  расчеты не
входило.
     Ему  удалось,  не  привлекая  внимания,  расположиться  почти  напротив
молодой женщины, она уже спустилась на палубу с высокой кормовой надстройки.
Стройная, с гибкой  и сильной талией, девушка вполне заслуживала одобрения -
пожалуй, даже восхищения такого знатока, каким  числил себя Ричард Блейд. Он
внимательно  осмотрел  ее  снизу вверх,  начиная  с  длинных  стройных  ног,
облаченных в такие  же штаны,  как  у  прочих вольных  мореходов, его взгляд
скользнул по  округлым бедрам и задержался на полной  груди,  не  стесненной
никакими тряпками и прикрытой лишь  густыми волнами  блестящих черных волос.
Предводительница  шайки  изящным  движением  крепкой руки  откинула  со  лба
мешавшую прядь; ее  огромные черные глаза чуть  отстранение рассматривали не
вполне проспавшихся матросов.
     Когда  все,  кто сумел продрать глаза,  столпились перед хозяйкой,  она
немного повернула голову, небрежно кивнув стоявшему позади рослому  мрачному
мужчине; его уверенная осанка выдавала одного из офицеров.
     - Перекличка, Ратаг.
     Упомянутый Ратаг (тоже блондин, хмыкнул про себя Блейд; он уже отметил,
что те, на ком не было шлемов, оказались как на подбор одной масти) выступил
вперед, нахмурился и стал выкликать  подчиненных по именам. Те отзывались, с
большей или меньшей долей энтузиазма. Десантный отряд явно не  понес потерь,
и  все шло без запинки, пока  дело  не коснулось троицы, пострадавшей от рук
Блейда.
     -  Хардин! -  В  ответ - ни звука. - Хардин?! - более грозно.  -  Меч и
порох! Где тебя черти носят?
     - Гм-м... - протянул некто  с всклокоченной светлой шевелюрой, с трудом
держащийся на ногах. - Только что он вроде был здесь...
     - Клянусь Святым  Кругом, он дрыхнет в трюме! - отозвался другой, более
бодрый голос. - Вместе с напарниками!
     - Что-то я не видел ночью  ни  его, ни Крейса с Гулленом, -  послышался
полный сомнения голос с другого борта.
     - Да вот  же он, рыбья требуха! - радостно воскликнул матрос,  стоявший
за  спиной  Блейда, и  ткнул  его  кулаком  в бок. -  Чего  не  отзываешься,
приятель? -  Он попытался  заглянуть  мнимому Хардину  в лицо,  тихо  охнул,
потряс головой и внезапно завизжал: - Парни, это не он!
     Миг, и Блейд  был  окружен  плотным  кольцом  клинков,  а  обнаруживший
подмену  разбойник  изловчился  и  сорвал с головы разведчика  кожаный шлем.
Теперь каждый,  кто не ослеп окончательно, мог видеть темные волосы чужака -
и заодно его небритую  физиономию, напоминавшую покойного Хардина  разве что
упрямо выпяченным  подбородком.  Разведчик  с  деланным  равнодушием  кивнул
головой и сообщил:
     - Верно, не он. Я!
     - Это что еще за сухопутная крыса?  - фыркнул Ратаг, помощник капитана,
придвинувшись к пришельцу и разглядывая его холодными серыми глазами.
     Блейд  знал,  что в его  положении  спорить  бесполезно, но  изображать
кроткую овечку отнюдь не собирался. Он должен добиться если не симпатий,  то
уважения экипажа, и в первую очередь -  его очаровательной предводительницы;
та по-прежнему стояла рядом с мачтой,  в упор разглядывая незнакомца. Блейд,
смело встретив ее взгляд, усмехнулся и произнес:
     -  Я  волк,  а  не  крыса, и Хардин в  этом  уже  убедился.  Хотя, надо
заметить,  мне пришлось  с ним повозиться.  Он  оказался на редкость упрямым
типом... никак не  желал расстаться с мушкетом и одежонкой, а  они мне  были
нужны позарез.
     Толпа  возмущенно загудела;  Ратаг замер, совершенно ошеломленный столь
наглым  заявлением.  Кольцо  пиратов стало потихоньку  сжиматься,  несколько
клинков  коснулись тела  разведчика, и он  ощутил смертоносный  холод стали.
Затем раздались возгласы:
     - Вздернуть! На нок-рею его!
     - Протащить под килем!
     - Порвать глотку! Пусть Хардин порадуется!
     - Во имя демонов моря! Перебить ему хребет!
     Внезапно девушка подняла руку:
     - Молчать! Всем  на место!  Я сама разберусь с ним. - Она повернулась к
Блейду: - Как ты  очутился в  Сьорде? Ты не похож  на ритолийца...  да и что
делать воину в этом паршивом городишке?
     - Ты права, госпожа, - Блейд слегка поклонился. - Я  моряк, и плавал на
разных кораблях, хотя  столь великолепного галиона, как  твой, мне видеть не
доводилось, -  он полагал, что лесть  в данном  случае окажется не лишней. -
Шторм разбил мое судно неподалеку от этого городка... Погибли все, и  лишь я
с трудом добрался до берега. - Почти не задумываясь, он повторял легенду, не
раз испытанную  в  мирах  и странах, имевших  хотя бы отдаленное отношение к
морю и кораблям.
     -  Значит,  ты  добрался  до  берега  и  прирезал  Хардина?  -  девушка
недоверчиво подняла бровь. - А Крейс с Гулленом что же? Стояли и смотрели? -
она  умолкла,  пристально  разглядывая  могучие рельефные мышцы  почтительно
замершего перед ней великана.
     - Увы, госпожа, -  вздохнул  Блейд, слегка пожимая плечами, -  Крейс  с
Гулленом уже ничего не могли увидеть...
     - Ты прикончил всех троих?
     Разведчик кивнул головой и, поколебавшись, добавил:
     - Мне  действительно была нужна одежда, да и сабля  с мушкетом. А парни
попались такие несговорчивые, госпожа...
     - Ты можешь называть меня Айола, - перебила его хозяйка галиона. Черные
глаза девушки блеснули; казалось,  она еще не вполне отдает  себе отчет, чем
привлек ее этот самоуверенный тип, лишивший экипаж одного из  лучших бойцов,
мастера  рукопашного боя. Но чем-то  он был похож  на  нее  -  то ли  темной
шевелюрой,  которую  ласково шевелил свежий ветер, то ли смугловатой кожей и
сильным  выразительным  лицом, от которого  веяло  хладнокровием  и отвагой.
Айола  первая  отвела  взгляд,  тряхнула длинными  волосами  и  с удивлением
обнаружила, что ее весьма влечет к этому незнакомцу.
     - Тебя зовут...
     - Блейд, госпожа, - разведчик счел за благо придерживаться этикета.
     - Блейд... - задумчиво повторила она, потом вскинула на чужака огромные
антрацитовые глаза, спокойные и ясные. - Айола - имя, которое дал  мне отец.
Мои же люди чаще зовут меня Черной Сестрой... - она словно размышляла вслух.
- А ты - ты будешь просто Черным. Согласен?
     Блейд молча поклонился.
     -  Это - "Жаворонок", мой корабль, - Айола повела рукой, словно обнимая
судно  от  носа  до кормы,  -  лучший  из галионов Ховестара, клянусь Святым
Кругом! Большая честь присоединиться к нам... - она выдержала паузу, и Блейд
снова кивнул, уставившись на хозяйку преданным взглядом. - Мы принимаем тебя
в  команду,  Черный, - девушка чуть  усмехнулась,  посмотрев на  недовольную
физиономию своего помощника.  -  Принимаем,  ведь верно, Ратаг?  Жаль,  если
столь  ценное  имущество будет  без толку  болтаться на рее... Их было трое,
Черный? А ты даже не имел ножа?
     -  Именно так, - подтвердил Блейд, не моргнув  глазом; он  не собирался
вдаваться в подробности насчет молота и железного прута.
     Он  был  доволен,  очень  доволен.   Отчасти   этот  корабль  напоминал
китобойное судно  хадров,  на котором ему пришлось изрядно постранствовать в
океанах  Катраза,  но здесь  имелись  и кое-какие  отличия.  Во-первых,  его
окружали люди,  а не волосатые четырехрукие существа, которых лишь с большой
натяжкой  можно  было  отнести  к  гуманоидам. Во-вторых,  среди  этих людей
находилась женщина  -  очаровательная  девушка,  хотя и несколько суровая на