лось Блейду,
одобрительно приподнял бровь.  Впрочем, кто может прочитать мысли  владык? А
Дасмон, десница Сата, был, вне всякого сомнения, истинным владыкой.
     Он небрежно повел рукой в сторону Зирипода, и первый министр поднялся.
     --  Великий  царь   Меотиды  приветствует  почтенного   Силтара  и  его
спутников, посланцев славного  Тагора,  владыки  Райны,  --  голос Зирипода,
громкий и звучный, наполнил зал.  --  Великий  царь говорит:  райниты всегда
были  желанными  гостями  в  его дворце,  и просьбы их не встречали  отказа.
Говорите, и слова ваши будут выслушаны со вниманием.
     Силтар  откашлялся.  Он  продолжал  сидеть  -- видимо,  это дозволялось
этикетом либо было знаком особого благоволения к райнитскому послу.
     -- Тагор,  наш император, шлет тебе, великий царь, пожелания здоровья и
вечной мудрости. У него есть только одна просьба:  чтобы ты милостиво принял
дар -- творение, созданное для тебя лучшими художниками Тайрон Атала.
     Эти слова  послужили сигналом офицерам. Сундук был тотчас открыт, потом
бравые  воины с  осторожностью  и некоторой  натугой достали из него золотое
изваяние двух футов в высоту и поставили его перед троном меотского владыки.
     Блейд подавил  восхищенный вздох.  Это  была  статуя  конной  амазонки!
Могучий жеребец мчался  вперед  мерной иноходью, расплескав по ветру гриву и
хвост; шея его была вытянута, ноздри раздуты, глаза горели багровым пламенем
рубинов.  На спине  его сидела  нагая  женщина с  гибким  станом  и  острыми
приподнятыми  грудями, мерцавшими словно  золотые чаши.  Тело  ее было  чуть
развернуто вбок и наклонено;  сильные  руки тянули невидимую тетиву  лука, и
тонкая золотистая стрелка готовилась прянуть в сердце врага.
     Ничего  больше:  ни  оружия,  ни  панциря, ни  плаща,  ни даже  конской
сбруи... Только  великолепный зверь с приникшей к нему красавицей, изогнутый
стебель  лука  и  ветер,  неощутимый  спутник  этой  чарующей  пары;  ветер,
запутавшийся в гриве  коня и  золотых волосах прекрасной всадницы...  Слитые
воедино,  они неслись  в бесконечность, не то  в  яростной  атаке,  не  то в
притворном  бегстве, и огромный  тронный зал  царя  Дасмона вдруг наполнился
грохотом   копыт,   звоном  клинков,  пронзительным   лошадиным   ржаньем  и
торжествующим кличем победителя, чья смертоносная стрела нашла цель.
     Да,  это  был  совершенно   ясный  намек,   сделанный  с   почтительным
восхищением! И, к тому же, очень весомый  --  Блейд готов был прозакладывать
голову, что эта золотая статуя тянула за сотню фунтов. Совершенно  очевидно,
имперский  город  Тайрон  Атал  не  испытывал  недостатка  ни в  драгоценном
металле, ни  в искусных мастерах,  ни в умных советниках, сумевших измыслить
сей подарок -- подношение и просьбу одновременно.
     Зирипод  скосил глаза на лицо царя и, видимо, прочитал на нем все,  что
требовалось для ответа.
     -- Десница Сата доволен, -- объявил он, -- и с благодарностью принимает
дар своего  друга  и  брата с восточных пределов  мира. --  Советник  сделал
паузу, склонил голову к плечу и вопросил: -- Сколько?
     --  Ну... --  посол  задумчиво обозрел  прелести  золотой амазонки,  --
корпуса два-три... лучше -- четыре.
     --  Четыре! --  низким  контральто воскликнула Харамма. -- Да  ведь это
больше половины столичного гарнизона!
     --  Война предполагается  серьезная, --  Силтар пожал  плечами.  -- Как
доносят наши шпионы, князья Эндаса собрали большое войско... одних всадников
тысяч  пятьдесят,  ну, и  пехоты соответственно...  Есть сообщения,  что  из
древних Жарких Стран к ним  прибыли наемники -- стрелки на чудовищных зверях
с клыками в пять локтей длиной, окованных бронзой. -- Он неторопливо огладил
бороду. -- Да, война предстоит серьезная. И наш повелитель твердо намерен ее
выиграть, не взирая ни на что!
     --  Серьезная  война  дорого  стоит,  почтенный  друг  мой, --  заметил
Зирипод.
     -- Я же сказал -- великий Тагор решил ее выиграть, не взирая ни на что!
Назови вашу цену, светлейший!
     Взгляд первого  министра совершил  сложный оборот, скользнув вначале по
внушительной фигуре  посла,  затем  --  по  золотой статуе,  словно  Зирипод
прикидывал ее на  вес, и, наконец, по лицу монарха; тот,  как заметил Блейд,
важно кивнул. Вероятно, цифра  была  согласована заранее,  потому что  глаза
Зирипода вновь обратились к райниту, и он без промедления сказал:
     -- Пять в декаду, считая с дорогой.
     -- Четыре, -- ответствовал посол.
     -- Кажется, я слышал слова "не взирая ни на что"? -- Зирипод равнодушно
изучал потолок.
     -- Да, не взирая ни на что, но -- четыре. Провиант и фураж -- наши.
     -- Однако, почтеннейший...
     Началась торговля, и шла  она примерно  так же,  как и  на Земле, когда
представители двух фирм обсуждают цену и  условия  контракта, а  также сроки
поставки  груза  и его упаковку. Компания "Меотида Экспорт" твердо стояла на
своем --  пять больших золотых  монет  на  одну  всадницу  за  десять  дней;
компания "Райна Импорт" давала четыре и шла на всевозможные уступки в других
отношениях  --  например  предлагалось право беспошлинной торговли в  Сасе в
течение года. Блейд  прикинул, что военные действия могли затянуться  месяца
на полтора;  это означало,  что  сдача  в аренду двенадцати тысяч воительниц
принесет  их  великому повелителю  четверть  миллиона золотых  -- или  почти
полтонны благородного металла. Да, император Райны не мелочился, затевая эту
войну!
     Наконец Силтар уступил.
     --  Пусть  будет  пять, --  заявил  он, --  однако при выполнении  двух
условий.
     Зирипод  окинул  посла  подозрительным  взглядом  и,  в  очередной  раз
покосившись на царя, промолвил:
     -- Говори, достопочтенный. Десница Сата слушает тебя.
     Райнит поиграл своей резной тростью, и Блейд вдруг  сообразил, что цена
была известна ему заранее. И он не отказывался  ее платить! Вся эта торговля
являлась чистой комедией, затеянной ради двух таинственных условий,  которые
сейчас  будут  обнародованы. Или из-за одного  из них. Здесь мог  скрываться
некий  шанс  как  в  любом  неожиданном  деле, и  разведчик  навострил  ухо,
продолжая поглядывать то на царя, то на его  уста. Про райнитского  посла  и
выстроившихся  слева "генеральш"  он тоже  не  забывал,  поэтому  глаза  его
забегали не хуже, чем у Зирипода.
     -- Во-первых,  -- неторопливо произнес Силтар, отправка войск  в Сас не
позже, чем  через два  дня,  аванс треть суммы, а остальное -- по завершении
похода.
     "Из эндаской добычи", -- подумал Блейд.
     Зирипод обратил взгляд к Харамме, и генеральша кивнула.
     -- Согласны, -- министр, в свою очередь, склонил голову
     --  Второе,  -- посол  протянул руку, взял  чашу  с  прохладительным  с
располагавшегося рядом столика и отхлебнул. -- Как  известно, наш повелитель
Тагор, человек сравнительно молодой и энергичный, является великим воителем.
-- Харамма  откашлялась,  смешливая Бантала хихикнула, но  райнит с  внятным
стуком опустил чашу на стол, будто подтверждая бесспорность своего заявления
-- Тагор, отец наш и владыка, воссел на императорский трон шесть лет назад и
все эти годы мудро воздерживался от войны с Эндасом. Он не двинул свою армию
на юг даже тогда, когда смута  среди эндаских князей гарантировала быструю и
сравнительно легкую победу. Нет, наш господин укреплял армию и флот, а также
заботился о казне, готовясь  к решительному удару. Ибо сколько можно терпеть
беспокойство на южных и восточных границах? Сколько можно отражать вторжения
злонамеренных  соседей  и   посылать  войска  в  их  земли  ради  праведного
возмездия?  -- Силтар  сделал драматическую  паузу. -- Наш  властелин  решил
преподать  Эндасу хороший урок,  надолго отбив  охоту у его хищных князей  к
грабежам и  набегам в  наши пределы.  О,  Тагор еще молод,  но  он настоящий
мудрец! А его воинские таланты не имеют равных! Например, он...
     --  Прости,  почтенный  Силтар, -- прервал  излияния  посла Зирипод, --
вечером, во  время  пира, ты сможешь произнести  целую речь во славу владыки
Райна.  Но сейчас мы говорим  о деле! К тому же,  -- он стрельнул глазами на
Дасмона,  --  не следует  восхвалять одного повелителя  перед лицом другого.
Давай-ка вернемся к твоему второму условию
     -- Я  и начал  его  излагать,  но  всякое важное  дело требует  некоего
вступления,  -- райнит с дипломатичной  усмешкой  развел  руками.  -- Однако
перед тем, как перейти к  нашим  требованиям,  я  хотел  бы  услышать  имена
славных  воительниц,  которые поведут конницу Меотиды  в битву с  безбожными
разбойниками  из Эндаса.  Мы знаем  их всех, -- плавным жестом  руки  Силтар
обвел генеральш, подпиравших стену, и надеемся, что  великий царь, -- поклон
в  сторону трона, выберет наилучших. Тех, кому под силу совершить задуманное
нашим императором.
     Тянет  время, понял Блейд.  Непростой  человек этот Силтар!  И условие,
которое он не решается изложить, видно тоже не из простых!
     Губы Дасмона шевельнулись.
     --  Харамма, -- произнес он, -- Бантала,  Кария  и  Пэя. Харамма пойдет
старшей.
     Рослая воительница довольно улыбнулась, и Блейд ощутил мгновенный  укол
зависти. Эта  женщина поведет войска в таинственный Эндас, а  он останется в
Голубом Дворце среди голубых!  И будет по-прежнему ловчить и  выкручиваться,
лавировать меж принцем и первым министром, болтать с Лартаком и, по вечерам,
впустив  в  свою комнату  Гралию,  с  тревогой прислушиваться  к  затихающим
шорохам огромного здания. Жалкая жизнь! Он отдал бы сейчас левую руку за то,
чтобы возглавить заморский поход непобедимых всадниц Меотиды.
     Посол покивал головой
     -- Славные имена, отважные сердца,  сильные руки. Такие, без  сомнения,
выполнят план, задуманный Тагором, нашим владыкой.
     Похоже, он загоняет эту компанию в ловушку,  решил Блейд. Но Зирипод не
уступал хитростью ловкому дипломату из-за моря.
     -- Славные, отважные и сильные, но  не безрассудные, -- заявил он. -- И
они, как и мы все, хотят услышать, чего  потребует пресветлый Тагор  за пять
монет в декаду. Может, придется повысить цену?
     При  этом  намеке  Силтар  поднялся и,  положив на  пол  резную трость,
пояснил:
     --  Вот  берег  Пенного моря. --  Он  пристроил к трости  одну из своих
огромных  перчаток: -- Райна... а это  -- Эндас... -- вторая перчатка  легла
рядом с первой. -- Между  ними у самого побережья простирается хребет Латра,
--  посол выдернул  кинжал из  ножен  своего офицера и аккуратно опустил его
промеж перчаток; ловкость, с которой Силтар произвел эту  операцию, обличала
в нем человека военного, привычного  к оружию. -- Горы эти, -- продолжал он,
--  как  известно,  непроходимы  -- кручи, снега,  ледники, обвалы  и полное
отсутствие дорог. А  посему наши войска  -- как и армии противника -- всегда
огибали их с  востока,  где плоскогорья Райны  переходят  в засушливые степи
Эндаса. При этом враг сразу получал важное  стратегическое преимущество, ибо
мог  грабить города и селения империи, расположенные на плодородных  и густо
заселенных возвышенностях.  Нам  же, для  нанесения удара по  богатым землям
Эндаса и портам на  побережье, надо  было преодолевать степные пространства,
подвергаясь непрерывным атакам вражеской конницы.
     Премудрый  Тагор, наш отец и владыка, решил изменить ситуацию в  пользу
империи.  По  его приказу  в  горах Латры  разведаны  тайные тропы,  пробиты
туннели, кое-где  расчищены  и укреплены  дороги.  Путь  по скалистым кручам
среди снега и  льда нелегок, но  если наши  войска одолеют его за пять-шесть
дней, они  лавиной обрушатся на торговые города Эндаса, на  замки князей, на
распаханные  речные  долины,  где  амбары  ломятся от зерна  и сена,  а сады
плодоносят дважды в  год! Все  это будет нашим, включая сокровища богатейших
эндаских нобилей!
     Силтар вскинул  руки, словно  был готов  преподнести повелителю Меотиды
все эти  богатства, дорога  к которым  проходила  по  ущельям,  перевалам  и
ледникам неприступного горного  хребта.  Застыв  над своей импровизированной
картой, райнит  пристально  вглядывался  в  лицо  Дасмона,  ожидая  царского
решения. Но первой молчание нарушила Харамма:
     --  Так  ты предлагаешь мне  вести конницу  по  скалистым кручам, среди
снега и льда? -- генеральша  дословно повторила  слова Силтара. --  Я еще не
сошла с ума, почтенный! Даже за десять золотых в декаду я не посоветовала бы
своему  повелителю рисковать  четвертой частью нашей армии в таком  безумном
походе!
     Вероятно,  ее  мнение как военного эксперта было  очень важным.  Монарх
чуть заметно кивнул, потом нахмурил брови и устремил на Зирипода недовольный
взгляд. Советники, сидевшие  рядом с  первым министром,  зашуршали бумагами,
неодобрительно  покачивая  головами:  двое-трое  поднялись   и,   подойдя  к
Зириподу, начали  что-то шептать  ему  на ухо. Выслушав  их,  министр знаком
попросил посла сесть и обратился к Харамме.
     --  Почему ты,  опытная воительница, считаешь,  что этот  переход через
горы невозможен? Чем он грозит всадникам и коням?
     -- Лошади -- не люди, -- Харамма пожала могучими плечами.  -- Там,  где
пройдет человек, конь  сорвется с  кручи  --  особенно, если  он несет груз,
воина в доспехе  и оружие. Железные подковы будут скользить по льду, и когда
лошади  начнут  падать и  ломать  ноги,  возникнет паника.  Никто  не сможет
удержать взбесившихся животных! -- Она протянула руку к карте Силтара, и меч
ее глухо  звякнул о стальные пластины панциря. --  Не сомневаюсь, мы одолеем
горы за несколько дней, но заплатим  за это сотнями жизней и войдем  в Эндас
пешими. А без коней как мы сможем сражаться с вражескими  всадниками и этими
огромными зверями, которых привезли из Жарких Стран?
     Она была  абсолютно права  -- с  точки  зрения своего  опыта, знаний  и
возможностей.  Но Блейд  обладал более широким  видением  проблемы;  за  ним
стояли  три тысячелетия  военного искусства Земли, походы и битвы Александра
Македонского, Ганнибала, Цезаря, Вильгельма Завоевателя, Писарро, Наполеона.
И он  помнил,  как  шла через снежные  горы  конница монгов -- там, в другом
пространстве и времени, в иной реальности, в Нефритовой Стране.
     О, если бы он  мог получить власть над войском амазонок! Это решило  бы
многие проблемы...
     Посол  Райны  слушал слова Хараммы в  полном спокойствии; видно, у него
были и иные доводы, кроме золотых монет. Когда она закончила, Силтар сказал:
     -- Лучшие части  имперской армии -- легионы колесничих. Это тоже конное
войско,  однако  не столь  мобильное  и  подвижное,  как  всадницы  Меотиды.
Легионеры всегда отличались высоким  воинским духом и  преданностью династии
Партокидов. Они пойдут за императором туда, куда он их поведет, хоть в горы,
хоть на дно морское, и не станут считать павших коней.
     Небольшая   речь,   всего   несколько   фраз,   но   ситуация  внезапно
переменилась; теперь поход  был для меотов делом  престижа,  а не финансовым
предприятием. И Блейду стало ясно, что его час пробил.
     Он выступил вперед, встал перед креслом монарха и низко поклонился.
     -- Позволит ли великий царь говорить чужестранцу?
     Взор Дасмона привычно обратился  к первому министру. Он вымолвил только
одно слово:
     -- Кто?
     --  Блейд  из  Альбиона, -- пояснил  Зирипод, --  наперсник принца.  По
слухам -- человек, опытный в военном деле.
     -- Пусть говорит.
     Краем  глаза  разведчик  заметил, что райниты  начали  перешептываться,
время  от   времени  бросая  на  него  оценивающие  взгляды;  среди  царских
советников и военачальниц тоже наблюдалось  оживление.  Взвесив свои  шансы,
Блейд оценил  их как  один  к десяти, но такое  соотношение  его  никогда не
смущало.
     --  Я могу  провести  конников через  горы,  -- уверенно заявил  он. --
Возможно, мы потеряем десяток коней, но если погибнет одиннадцатый, то пусть
эти отважные женщины, -- он посмотрел на воительниц, -- преподнесут великому
царю мою голову.
     -- Мы готовы сделать это  прямо сейчас, -- с явным раздражением заявила
Харамма,   --  чтобы  деснице  Сата  не  пришлось  выслушивать  глупости  от
безродного бродяги.
     Зирипод поднял руку.
     -- Великий царь позволил этому бродяге говорить, -- мягко напомнил он.
     Харамма пожала плечами. Блейд счел, что мужская  солидарность победила,
и снова повернулся к царю.
     --  Кони действительно не люди и провести их по горным тропам непросто,
но  это можно сделать.  Чтобы их копыта не скользили  по  льду, нужны особые
подковы  с  шипами.  Чтобы  они  не  пугались  высоты, их глаза надо закрыть
плотными кожаными лентами. И еще одно,  --  Блейд бросил взгляд на райнитов.
-- Почтенный посол сказал, что колесничие  готовы идти в горы; значит, новая
императорская  дорога  доступна для  возов и фургонов.  Их лучше  ставить на
высокие колеса, -- он отмерил себе по грудь, -- и нагрузить оружием, седлами
и  попонами. Пусть  боевые кони идут налегке, а  на  самых опасных  участках
всадники поведут их  в поводу. Все, что стоит взвалить им на  спину -- мешок
отборного зерна; оно лучше сена поддержит их силы.
     --  А почему  бы не  везти  зерно в  повозках?  --  спросила Бантала, с
интересом поглядывая на Блейда.
     -- Можно и так, --  согласился разведчик. -- Но иногда войску  придется
ночевать прямо на тропе. Оно вытянется на много фарсатов: пехота, колесницы,
всадники,  обоз...  Пройдет  немало  времени,  пока зерно  с телег попадет в
лошадиные рты! И нести его придется людям. Ты только представь себе: тропа в
шесть локтей  шириной,  слева  --  скала,  справа -- пропасть,  ночь,  тьма,
холод...
     -- Довольно! -- райнитский  посол  в волнении вскочил  на ноги. -- Этот
человек знает, о чем говорит! Я, -- Силтар ударил себя в грудь,  -- провел в
походах сорок  лет, но сейчас узнал больше про  то, как  вести войско  через
горы,  чем за всю прошлую жизнь!  Мы все запишем -- все, что сказал Блейд из
Альбиона,  --  и  сегодня же  пошлем самого быстрого сокола  в императорский
лагерь под Сасом. Пусть готовят подковы  и возы на  высоких колесах,  лучшее
зерно и  повязки, чтобы закрыть лошадям глаза... -- он повернулся к  Блейду.
--  Великий  Тагор ценит умных людей,  чужеземец.  Если  ты  решишь  сменить
службу...
     --  В Меотиде тоже ценят  умных  людей, почтенный  Силтар, --  раздался
громкий голос за спиной Блейда. Он повернул голову -- юный принц в  волнении
привстал с кресла.
     -- Тогда  -- прошу меня простить...  -- райнит  развел руками и склонил
голову. -- Но мудрые слова чужеземца требуют награды.
     -- Он ее получит, --  спокойный и властный голос царя наполнил зал; его
темные зрачки впились  в лицо разведчика.  --  Ты,  Блейд из  Альбиона,  дал
хороший совет. Какой награды ты хочешь?
     Положив руку на эфес меча, Блейд расправил плечи.
     --  Я не  советую  в  делах, которые не мог бы выполнить сам.  Если ты,
великий  царь, доверишь  мне власть  над войском,  я проведу его через горы,
разобью врага и вернусь в Меот с победой и золотом.
     В  тронном зале наступила мертвая  тишина; лишь Зирипод, воздев  руки к
потолку, прошептал:
     -- Небывалое дело, клянусь Сатом-Прародителем!

Глава 9

     Голубой Дворец  гудел от возбуждения. Слуги  и рабы шептались по углам,
чиновники, важно прогуливаясь под  балюстрадами  длинного здания Пактадиона,
толковали  о  последних событиях,  амазонки,  любопытные,  как все  женщины,
провожали чужеземца из Альбиона пристальными взглядами. Даже старец  Лартак,
погруженный  в  свои  научные  занятия  и обычно не  обращавший  внимания на
политику, при  очередной встрече приветствовал Блейда  широкой ухмылкой: "Ну
что, возмутитель спокойствия?  Думаешь,  на  военном судне ты  доберешься до
Саса быстрее, чем на  моей птице?"  Власти, однако,  молчали.  Разведчик  не
терял  надежды  до  последнего мгновения,  пока  корабли не начали  подымать
паруса. Он наблюдал за  ними из башенки  Лартака, пока он