вали  третий,
четвертый, потом  еще  и еще. Наконец  офицеры  герцога  забеспокоились:  на
каждом  берегу уже  скопилось не меньше тысячи ховестаров с легкими полевыми
пушками. От галионов шли новые и новые  шлюпки - теперь они доставляли ядра,
порох, воду, провиант и длинные лестницы, сколоченные из запасного рангоута.
Серьезность этих приготовлений  свидетельствовала и о серьезности намерений;
над фортами взвились  сигнальные флаги, потом раздался протяжный звук горна,
и по широким стенам продефилировали отряды мушкетеров.
     Разрабатывая свой план,  Блейд опирался  на опыт  подобных  операций  в
Карибском  море  и  Мексиканском  заливе,  где  английские,  голландские   и
французские  джентльмены  удачи,  собирая изрядные  флотилии,  десятилетиями
грабили испанские города. Он не мог с уверенностью сказать, когда именно это
происходило  и  удалось  ли какому-нибудь удачливому  собрату  сэра Френсиса
Дрейка провести  такую  же операцию, как  та,  что была задумана им  здесь и
сейчас.  Возможно, все  возможно... Во времена реактивных самолетов, атомных
энергостанций и компьютеров набеги пиратов уже превратились  в легенду, и ни
один  историк  не смог бы точно описать все их  хитрости, уловки, тактику  и
приемы  боя.   Правда,   двадцатый   век  породил  новое  поколение  морских
разбойников, и кое с кем из них Блейду пришлось свести близкое знакомство за
время службы в Гонконге и Сингапуре, однако этот опыт был теперь бесполезен:
в  его  распоряжении  находились парусные  суда, а  не  быстроходные катера,
оснащенные пулеметами.  Он действовал отчасти  по наитию, отчасти - опираясь
на  точный  расчет;  взрыв  брандеров,  ночная  атака с  суши, удар  тяжелой
корабельной  артиллерии - да,  это  приведет к желаемым  результатам... Идея
была здравой,  и  она  вполне  могла  сработать  в варварском  мире  Акрода,
послужив, как и на Земле, источником для великого множества мифов.
     Ближе к вечеру Блейд, прихватив с собой Паллона и Баскара, переправился
к  береговым утесам - началу  горной цепи, вздымавшейся  на юге Кархайма. За
полчаса они поднялись на тысячу футов, и теперь форт лежал  под  ними словно
игрушечный квадратик, собранный из  серых кубиков. Троица  разведчиков могла
рассмотреть  только часть  внутреннего двора да верхние площадки на  стенах;
огромные орудия, казармы и склады находились  в каменных зданиях, массивных,
с    выступающими    наружу    контрфорсами,    замыкавших   двор    угрюмым
четырехугольником.
     Приглядевшись к царившей внизу суете, Баскар с удивлением произнес:
     - Смотри-ка  ты! Да они же  все свои пушки оттащат от пролива! Так  для
этого и...  -  придя в  изумление от собственной  догадливости,  он повернул
взволнованное лицо к Блейду.
     -  И для  этого тоже,  - отозвался разведчик.  - Но  атака с суши будет
самой настоящей и позволит  разделаться с фортами,  когда мы нанесем огневой
удар. Чем больше пушек они перетащат на южную стену, тем реальнее наши шансы
уцелеть в предстоящей заварушке.
     -  Клянусь  мачтой,  мы  выиграем  немного, - вмешался  Паллон, опытным
глазом оценив размеры орудий и станин, которые солдаты волокли через двор. -
Это легкие  пушки, а  те, что потяжелее, остались  на месте. Прах и пепел! Я
думаю, их не сдвинуть даже на палец!
     - Вполне возможно, - кивнул Блейд. - Но когда ты устроишь фейерверк под
стеной, их так тряханет, что канонирам лучше поберечь ноги.
     - Еще  бы! -  Паллон оскалил зубы в угрюмой усмешке. - Полсотни больших
бочек пороха... Пожалуй, всю скалу своротим!
     - Там видно будет...  - Блейд неопределенно пожал  плечами. - Во всяком
случае, если фрегат взорвется у самого угла, где западная  стена сходится  с
северной, обе  они могут рухнуть в  море  - вместе  с пушками  и герцогскими
молодцами, -  он  еще  раз взглянул на крохотные фигурки,  что мельтешили на
стенах и во дворе, и скомандовал: - Возвращаемся.
     Солнце  еще  не  село,  когда   Блейд  с  Баскаром  вернулись  на  борт
"Жаворонка"; Паллон  отправился на свой брандер. До начала штурма оставалось
еще часа  четыре,  и разведчик устроился  на мостике галиона, согнав с  него
Ратага. Айола мирно отсыпалась в своей каюте. Он не хотел беспокоить девушку
-  этой  ночью ей предстояла тяжелая работа. Не  всякий навигатор  взялся бы
провести судно узким  проливом, в  полумраке, под пушками фортов, но  Черная
Сестра  прошла хорошую школу у старого  Айлата. Впрочем, Блейд надеялся, что
огромные орудия Кархайма не доставят им хлопот.
     Постепенно все стихло,  над  Акродом опустилась  ночь. С  моря потянуло
свежим ветром, яркие  звезды усыпали небосвод, и два  брандера, словно тени,
скользящие во тьме, медленно двинулись к берегу, спеша использовать время до
восхода  луны.  Блейд,  облокотившись  о  планшир, обратил  взор  в  сторону
невидимого берега. В висках у него покалывало, но этот едва заметный сигнал,
пробившийся сюда из далекой реальности Земли, не мешал размышлениям.
     Итак,  он  подобрался к секрету  уже совсем  близко  -  к  таинственным
магическим шарикам, сулившим не то власть над миром, не то бессмертие, не то
богатство -  что также было бы весьма неплохим подарком для  казначейства Ее
Величества.  Еще  несколько  десятков миль, несколько  часов -  и его пальцы
коснутся массивной  крышки  сундука  в мрачном подвале или повернут  ключ  в
ларце... Правда,  два  форта, сотня  пушек  и тысячи солдат отделяли Ричарда
Блейда от этого триумфа, но  он рассчитывал сокрушить  их  порохом  и мечом.
Прах и  пепел! Только это  и останется от  герцогских цитаделей, когда  флот
ховестаров минует горло Кархаймского пролива!
     * * *
     Море на востоке чуть заметно посветлело;  Блейд выпрямился, вглядываясь
в   серебристое  зарево.  Вставал  месяц,  узкий  и  изогнутый,  как  ятаган
ховестара.  Было новолуние,  и тонкий серп едва рассеивал тьму, однако Блейд
ощутил беспокойство. Где-то у скал, у самого  берега,  двигались  сейчас два
начиненных порохом судна - два  ключа к прочным запорам  Кархайма. На первом
этапе  брандеры играли решающую роль,  но лишь ветер, волны да  переменчивый
случай  могли доставить  их  туда,  куда  требовалось.  Если со  стен фортов
заметят  корабля  и начнут обстрел,  вся затея лопнет,  как  мыльный пузырь.
Достаточно  случайному ядру свалиться  в  трюм, как огромная  пороховая мина
взлетит  на воздух  в сотне ярдов  от цитадели, слегка тряхнув  ее  замшелые
камни. Блейд,  однако,  верил  в  свою удачу. В  эту ночь внимание гарнизона
наверняка  поглощают события  на суше, а не на море; и часовые  на  западных
стенах прислушиваются не  к тихому рокоту прибоя, а к более грозным  звукам,
доносящимся из пиратских лагерей.
     На мостик быстро проскользнула Черная Сестра - в шлеме, кожаном доспехе
и высоких сапогах. За ней тенью  следовал Ратаг с небольшим морским фонарем;
легкие порывы бриза колебали пламя свечи.
     -  Пора?  - лицо  девушки,  смутно  белевшее  в полумраке, обратилось к
Блейду.
     - Да. Месяц подымается.
     - Буди людей, - бросила  Айола помощнику, и тот, мягко ступая, скатился
по трапу. - Слышишь? - смуглая рука легла на локоть разведчика.
     - Плеск весел... Паллон возвращается.
     Айола, послюнив палец, пытала ветер.
     - Твои  плавучие бомбы почти у берега, -  голос ее  звучал  уверенно. -
Сейчас начнется.
     Блейд  кивнул, посматривая на  серебристый  ятаган  месяца;  его острый
нижний  край  должен  был  вот-вот  оторваться  от  горизонта.  "Час   "икс"
наступает, - не  вольно  мелькнула  мысль,  - мечи  обнажены  и  фитили  уже
дымятся..."  Значит, брандеры  рядом  с  фортами. Тут он  полностью  доверял
суждению Айолы:  эта девушка знала  о море и кораблях больше всех чиновников
британского адмиралтейства. И уж наверняка больше его самого!
     Внезапно  близкий  плеск  поды перекрыл грохот  выстрела.  Потом ударил
пушечный залп с юга,  и  сразу же ему  ответил накатившийся с севера грохот.
Затявкали мушкеты,  протяжные  звуки  боцманских  дудок  и  отдаленные крики
разорвали тишину, и  разведчик  понял: ховестары  пошли в  атаку.  На палубу
"Жаворонка" высыпали люди,  скрипнули  снасти,  заполоскались,  ловя  ветер,
паруса, огромный корабль плавно двинулся к ночному берегу.
     - Паллон! - негромко позвал Блейд, подымая тусклый фонарь. - Ты здесь?
     - Здесь, клянусь рыбьей требухой! - тон у канонира был довольным. - Все
в порядке,  фитили подожжены  и паруса полны  ветра.  Наш  маленький подарок
грохнет на самом углу, или можешь отрезать мне оба уха!
     Галион,  слегка   покачиваясь,  шел   к  проливу;   Блейд  инстинктивно
чувствовал,  как  где-то  во тьме, за  его спиной движутся громады остальных
ховестарских  кораблей. Они  шли  почти  в  полной  тишине,  гонимые  легким
восточным ветром; смутные призраки, озаренные  слабым  сиянием луны и звезд,
неощутимые фантомы, скользящие по обсидиановой поверхности ночного моря.
     - Паллон, к пушкам! - Блейд коснулся напряженного  плеча Айолы и шепнул
ей на ухо: -  Удачи, моя  радость... Пусть демоны Акрода  будут  милостивы к
тебе!
     - Иди, - она кивнула  в сторону люка, что  вел на  пушечную  палубу.  -
Удачи, Черный. Пусть Святой Круг обережет тебя от ран. Пусть...
     Двойной оглушительный грохот оборвал ее слова, и Блейд ринулся к трапу.
На  бегу   он  видел,  как  слева  по  курсу,   у  самых  скал,  взметнулось
ослепительное пламя, как рухнула в море стена,  как огненный фонтан закружил
в  воздухе обломки  снастей и темные крохотные  человеческие  фигурки. Он не
успел  повернуться  к  северному  форту,  чтобы оценить  результаты  второго
взрыва,  как грохот  раздался опять - на сей  раз  уже на берегу. То рвались
бочки с порохом  в  подвалах крепости, а значит, ее  можно было  списать  со
счета.  Громовые раскаты  еще метались в береговых  утесах, когда послышался
торжествующий рев - видимо, ховестарские сотни были уже под стеной.
     Секунду  Блейд  прислушивался к их  воплям,  потом  скользнул  вниз, на
пушечную палубу. Там тускло светили фонари, подвешенные к низкому потолку, и
полуобнаженные мускулистые фигуры склонялись к блестящим стволам; сам Паллон
наводил большое носовое орудие. Он  обернулся, и Блейд увидел, как в  хищной
усмешке сверкнули зубы канонира.
     - Прах  и пепел!  - взревел  он.  -  Прах  и  пепел  - и ничего больше!
Недурная работа, а?
     - Теперь меч закончит то,  что начал порох,  -  отозвался Блейд, словно
обмениваясь с приятелем паролем. - А что на севере, дружище?
     - Парни Аталира тоже расстарались... Там все в огне!
     Приникнув щекой к теплому  металлу ствола, Блейд  заглянул в  отверстие
порта. Да, северная  цитадель  пылала! Непонятно, что  могло  гореть  в этом
каменном крысятнике  - разве что балки перекрытий  да  солдатские койки?  Он
видел, что второй форт пострадал  меньше -  часть западной стены треснула  и
осела, но разлом был не так велик.
     - Бьем с  правого борта, - его  голос гулко  раскатился над палубой.  -
Наводи в пролом! Целься! Огонь!
     Рявкнули  пушки. До  северного  берега  было не  больше ста  пятидесяти
ярдов,  и снаряды легли кучно; Блейд видел, как полетела каменная  крошка, а
несколько ядер исчезли в щели, из которой тут же выхлестнул  язык оранжевого
пламени.  С каждой  секундой "Жаворонок"  приближался к  цели, потом  сверху
раздался  топот,  скрип  снастей, и корабль  повернул,  втягиваясь  в  горло
пролива.
     - Перезаряжай! - канониры работали в бешеном темпе. - Наводи! Огонь!
     Снова  грохот  и  всплески пламени. На верху оседающей  стены  метались
фигурки в блестящих  шлемах  - не то  пытались сбежать, не то  готовились  к
отражению атаки Бесполезно!  Галион дал третий залп, и над обреченным фортом
взвилось дымное облако взрыва - на этот раз ядра угодили в пороховой погреб.
Внезапно  Блейд  понял, что  стреляют  уже и  остальные корабли -  "Коршун",
который шел  в  двухстах футах за кормой  "Жаворонка", и ковергова  "Чайка".
Десятки  снарядов  буравили  воздух,  дробили   камень,  дерево,  металл   и
человеческие тела.
     Айола отвернула влево - видимо,  фарватер был извилист. На южном берегу
было  темно, и  лишь глухие  отголоски  боя доносились до  слуха  замерших у
орудий людей.  Южный  форт  молчал; ни  криков, ни выстрелов,  ни огонька на
стенах - да и  сами стены  не удавалось различить в кромешной  тьме. Видимо,
все, кто остался жив, отражали атаку с суши, и Блейд содрогнулся, представив
на миг резню, что шла сейчас во дворе цитадели.
     - Батарея левого борта... Огонь!
     Ядра ушли в  ночной мрак,  но  пламя выстрелов  успело высветить  серые
утесы и тройной ряд перекошенных амбразур над ними. Из некоторых, уставясь в
небо, торчали стволы орудий - грозных пушек Кархайма, сброшенных со  станин,
беспомощных и бесполезных;  другие были темны. "Жаворонок"  снова  повернул,
лавируя;  ни  один  снаряд  не  коснулся  его  бортов,  не  прорвал  паруса.
Тянувшаяся за ним эскадра довершала разрушение, каждые пять минут посылая на
север и на юг рои каменных и чугунных  шаров. Форт  на  правом берегу словно
корчился  в  агонии;  там что-то взрывалось  после  каждого залпа, горело  и
грохотало, вздымая к  равнодушным звездам клубы дыма  и людские  души. Левая
цитадель погружалась в молчание смерти.
     Под низким потолком  пушечной  палубы плавал  кислый  пороховой  запах;
свежий ветер, проникая в порты, постепенно выдувал его,  уносил прочь вместе
с  крепкими ароматами пота, дубленой кожи, нагретого металла. Блейд похлопал
Паллона по мощному плечу:
     - Молодец, приятель! Ты отлично стрелял!
     - Как всегда... хозяин!
     Разведчик приподнял  бровь.  Вот,  значит,  как...  Хозяин!  Здесь,  на
просторах Океана Среди Земель, этот  титул весил  куда больше адмиральского,
ибо  удачливый  предводитель турма являлся  для  своих  людей  чем-то  вроде
Господа Бога, живым олицетворением милостей Святого Круга. Ховестары не были
религиозны;  и солнечный  диск, и  морские  демоны  почитались  с  умеренным
энтузиазмом и не  вызывали  ни страха, ни,  тем более, экзальтации. По  сути
дела, они  испытывали настоящее преклонение лишь перед одним - удачливостью.
Плоды удачи  были  реальны,  ощутимы  и сладки, а  их весомость  оценивалась
простой  формулой: побольше добычи, поменьше ран.  Сейчас оба эти компонента
находились в  самом оптимальном  соотношении, а потому Блейд Черный, который
привел турм "Жаворонка" к победе, стал хозяином. Хозяином! И даже сама Айола
не смогла бы изменить здесь ничего.
     Он поднялся на палубу,  с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух.
Пролив стал шире, смутные очертания прибрежных утесов  темнели с севера  и с
юга  на расстоянии  полумили.  Месяц неторопливо полз  к  зениту, высвечивая
серебристую  дорожку на воде,  расстилавшуюся перед  судном словно  узкий  и
бесконечно длинный  ковер.  "Жаворонок"  трудолюбиво бежал вперед,  разрезая
лунный ковер  на  две  части, унося  своего  хозяина  на  запад, к жемчужным
промыслам Кархайма, к тайне.
     С  мостика  его окликнула Айола. В неярком пламени фонарей лицо девушки
казалось бледным и напряженным - видно, силы ее были на исходе. С запоздалым
раскаянием  Блейд  понял,  чего  стоило  ей  провести  корабль  меж скал  по
незнакомому  фарватеру, среди  опасностей,  реальных  или  мнимых,  которыми
грозили  неведомые  воды.  Возможно,  этот подвиг равнялся всем его усилиям,
всем  хитроумным  планам,  распахнувшим  перед  пиратской  флотилией  ворота
Кархайма. Да, он их открыл; но  в  них надо было еще  войти,  не сломав себе
шею.
     - Неплохо  бы  тебе отдохнуть, малышка,  -  Блейд поднялся на мостик  и
обнял девушку за плечи.
     - Я посплю, но  прямо  тут, рядом с тобой, - она  доверчиво прижалась к
нему. - Ратаг встанет на вахту... здесь уже безопасно.
     - Давай,  вздремни  хотя бы до  рассвета,  - на губах разведчика играла
улыбка.  - Ты должна быть  свежей,  чтобы  взломать  сундуки Ринвела твердой
рукой.
     -  Вышли шлюпку  к  берегу...  нужно разведать  путь... -  пробормотала
Айола; глаза  ее закрывались. - И  следи  за Ратагом... Если что... сразу...
разбуди меня...
     -  Я все сделаю, - Блейд покачивал ее в объятьях, словно ребенка. Потом
он  крикнул  Баскара,  велел принести пару  толстых ковров и опустил на  них
Черную  Сестру.  За  кормой  галиона  раздался троекратный  пушечный  залп -
"Коршун" салютовал в честь  победы. За ним начали  палить  "Чайка", "Стриж",
"Кондор"  и  другие   корабли,  но  Айола  лишь  сонно  шевельнула  рукой  и
улыбнулась.  Наверняка  ей   привиделся  ларец,  полный  волшебных  жемчужин
бессмертия.
     * * *
     Занимался   рассвет.   Мимо  кораблей   по-прежнему  бежали  изрезанные
скалистые  стены, голые утесы,  горные  склоны. Кое-где они отступали вглубь
суши,  освобождая  место  для  небольших  полей  и  чахлых  рощиц  фруктовых
деревьев,  окружавших  деревеньки  довольно убогого вида.  Пока Айола спала,
Блейд дважды приостанавливал  флотилию и посылал шлюпки на берег.  Ховестары
не  трогали  жалких полурабов-крестьян,  обитавших в крохотных  поселках, но
учиняли строгий допрос. Если верить словам  этих забитых людей, от последней
стоянки  до  мыса, на котором  располагались герцогские чертоги,  было  миль
десять. Затем  местность становилась более приветливой - по крайней мере, на
юге, где в  предгорьях хребта паслись табуны лошадей  и скот. Как утверждали
крестьяне, там были речки и ручьи, заросшие камышом, обширные плавни, горные
леса  и луга;  и  там  же,  в  трех  часах быстрого  хода от дворца местного
владыки, начинались жемчужные отмели.
     Айола проснулась и сменила на мостике Ратага. Стоя рядом с Блейдом, она
с любопытством рассматривала берег и  надвигавшийся мыс, который ограничивал
с  запада  обширную  подковообразную  бухту.  Вдоль  нее  тянулись склады  и
причалы,  у которых покачивалось с полдюжины  кораблей; каждый  -  узкий, со
стремительными  обводами  корпуса  и  высокими мачтами. У самой воды  торчал
маяк, а выше по склону  прилепилось невысокое, но длинное и массивное здание
с башнями, сложенное из того  же угрюмого серого  гранита, что и сокрушенные
ночью  форты.  Видимо,  то  был герцогский дворец,  и  там  также предстояло
помахать   саблями.  Блейд,   однако,  полагал,   что  может   уступить  это
удовольствие Айоле; его больше влекли жемчужные промыслы.
     Он оглянулся.  "Коршун" шел вплотную за "Жаворонком", потом, не нарушая
походного  строя, следовала "Чайка" и еще пять  кораблей. Остальные прибудут
сюда  через несколько  часов; очевидно, они тронулись в путь,  как  только с
фортами было покончено. Блейд покосился на Айолу. Широко распахнутые  черные
глаза его подруги  зачарованно уставились  на  горный склон, на позолоченные
крыши и башни герцогского дворца. Он тронул девушку за руку:
     -  Моя радость, если ты  поторопишься,  то наш  турм  окажется первым в
подвалах Ринвела. Действовать придется быстро... - он заметил, как угрожающе
блеснули  зрачки  Черной  Сестры,  и  понял,  что  его  наставления  тут  не
требуются.  Команда   "Жаворонка"   опередит  всех   у   дверей   герцогской
сокровищницы.
     -  Я  прослежу, чтобы  всю добычу  пересчитали  и  разделили,  -  Айола
усмехнулась краешком  губ.  -  Но,  по  справедливости,  "Жаворонок"  должен
получить больше... возможно, и "Коршун" тоже.
     - Мы и получим больше, - заверил ее Блейд.
     - Ты что-то придумал? - взгляд девушки стал пронзительным.
     -  Да. Там,  за мысом,  -  разведчик вытянул руку,  -  лежат  жемчужные
промыслы, и мне хотелось бы первому провести ревизию на их складах.
     Они  обменялись  понимающими взглядами,  и Айола  нетерпеливо  кивнула,
снова повернувшись к серой громаде дворца:
     - Иди. Может, возьмешь с собой Баскара?
     Подумав с минуту, Блейд покачал головой.
     - Нет. С тобой должен остаться  преданный человек. Я заберу три десятка
бойцов и две большие шлюпки. Думаю, этого хватит.
     Они  отправились, едва ко