у! -- скомандовал Блейд. -- Не задавайте вопросов!
     Взрыв мог раздаться в любой момент.
     Лейтон повиновался  без единого вопроса. Очевидно,  взгляд  Блейда  был
достаточно выразителен.
     "Куда ее  спрятать?! --  лихорадочно думал  Блейд,  судорожно  сжимая в
кулане страшную кроху.  -- Проглотить?  Нет, благодари покорно! В ухо?  В...
э-э... задний  проход?" Спрятать нужно было так, чтобы граница  Измерения не
отбросила бы его назад...
     -- Готово! -- глухим от волнения голосом бросил Лейтон.
     Наверно,  его компьютер  еще  никогда не  готовился  к работе  с  такой
спешкой.  Его  светлость  пожертвовал  почти  всеми  проверочными   тестами,
ограничившись абсолютно  необходимыми. Раздеваясь на ходу, Блейд бросился  к
знакомому креслу коммуникатора.
     Кто знает, как  отреагирует  система  на его разум, который едва  ли до
последнего  нейрона  идентичен  разуму  его  местного  двойника?  Что,  если
переноса не произойдет? Или он не сможет вернуться?
     Нет,  прочь  сомнения! Будь что будет, но бомбу  он из  этой реальности
унесет, чего бы это ему ни стоило!
     Лейтон   с   лихорадочной   быстротой   прикреплял  к  телу  разведчика
многочисленные  датчики.  Горошину Блейд  до  последнего  момента  крутил  в
пальцах  и лишь когда его светлость  шагнул к пусковой  клавише, сунул бомбу
себе в ухо.
     --  Старт!  --  сжавшись, выкрикнул Лейтон,  словно  и  впрямь запускал
баллистическую ракету  с  ядерным зарядом. Неожиданная точность сравнения не
успела  рассмешить Блейда, как сознание скрутил  знакомый вихрь рвущей все и
вся боли, и глаза заволокло черным непроглядным мраком...
     * * *
     На сей раз боль и тьма отступали очень медленно, словно нехотя. Наконец
странник смог приподнять голову. Еще не раскрывая глаз, он потянулся рукой к
уху -- горошина была на месте.
     Избавиться от нее! Скорее!
     Разведчик что было сил встряхнул головой -- смертоносный шарик оказался
на ладони. Блейд напрягся и  сел; зрение окончательно вернулось к нему, и он
смог осмотреться.
     Он находился в раю.
     Рука Блейда с зажатой в пальцах миниатюрной бомбой замерла в воздухе.
     Он  оказался на берегу  небольшой извилистой речки. На  другой  стороне
тихого протока в поднебесье вздымались изумрудные кроны деревьев, громадных,
издали похожих на опустившиеся к земле зеленые облака. На краю зеленого луга
почетным караулом выстроились стройные деревья  с белыми стволами и  листвой
столь мелкой, что казалось, зеленеет сам воздух.  А  в дальнем  конце долины
высился небольшой и очень уютный  замок. Он  был словно из детских сказок --
ничего общего  с мрачными  крепостями из серого камня, обычными  для  Темных
Веков. Вокруг замка был  разбит небольшой парк --  там росли молодые, совсем
еще низкие деревца и пышные кустарники. По обе стороны  дорожки, что вела  к
изящным бронзовым ворогам, воздух орошали брызгами фонтаны.
     И по парку к тому  месту, где лежал Блейд, торопливо  двигались люди. У
странника даже перехватило дыхание -- нигде,  ни в одном мире он не встречал
столь совершенной красоты. Молодые мужчины и едва перешагнувшие порог юности
подростки, девушки, от одного взгляда на которых сердце начинало биться так,
что казалось -- вот-вот  оно лопнет. В легких  белоснежных накидках, они все
гурьбой бежали к тому месту, где лежал странник.
     -- Нет! -- заорал  Блейд, вскакивая  на  ноги -- и откуда  только  силы
взялись! -- Не подходите ко мне! Прочь! У меня -- смерть!
     Он даже не мог понять, на каком языке он кричит -- то ли на английском,
то ли на местном...
     Должно быть, его  поняли --  спешившие к нему  умерили  шаг,  однако не
остановились и не повернули  назад. И  тут пальцы разведчика  уловили слабую
пульсацию  в  самой  сердцевине  страшной "горошины".  Ее  неведомое  черное
сердце, полное убийственных, разрушительных сил, пробудилось к жизни.
     Блейд  повернулся спиной к замку и побежал, как не бегал еще никогда  в
жизни,  даже спасаясь от неминуемой гибели. В ушах  засвистел  ветер, волной
накатились медвяные  ароматы  луга; он стиснул зубы и заставил ноги работать
еще быстрее. Будь что будет -- он унесет смерть подальше от этого волшебного
места!
     Пульсации в горошине нарастали, становясь все сильнее и сильнее. Что-то
подсказывало страннику, что взрыв может последовать в любой момент.
     Он не оглядывался,  и так  ощутив, что  люди из замка бросились за  ним
следом.
     Какие силы пробудились тогда в его сознании? Ученые утверждают, что мы,
люди,  используем не  то один, не то пять  процентов отпущенных нам природой
возможностей. Блейду  казалось --  он видит внутренности чудовищного изделия
неведомых  оружейников,  что  мирно  тикало  у него  в кулаке. Он  физически
чувствовал,  как истекают  последние секунды отпущенного ему  времени. Запал
уже вспыхнул... атомное пламя двинулось к самому заряду...
     Больше  мешкать было нельзя. Размахнувшись что есть силы, Блейд швырнул
горошину далеко вперед, в заросли  лесных исполинов, а сам повернул обратно.
На всем бегу  он  врезался  в  нестройную толпу последовавших за ним  людей,
растопырив руки и вопя одно лишь слово: "Ложись!!!"
     Изумление  на  лицах сменилось  ужасом; люди  один за  другим  падали в
траву. Блейд рухнул последним.
     Это конец, успел подумать  он. Слишком близко к эпицентру... не уцелеет
никто.
     И тут  одна из лежащих фигур поднялась. Это была девушка, наверное, лет
семнадцати,  тоненькая,  словно  былинка,  с соломенно-желтыми  распущенными
волосами. Она бросила быстрый взгляд  на Блейда и твердым, размеренным шагом
двинулась туда,  где затаилась, отсчитывая последние мгновения своей нелепой
механической жизни, крошечная бомба.
     Странник не успел остановить девчонку.
     Сначала была вспышка.
     Огненный шар вспух до  самого неба;  нагую спину Ричарда Блейда окатила
волна страшного жара. Разведчик чувствовал,  как его  плоть плавится, словно
металл в тигле; он не поднимал головы, словно наивно надеялся спастись...
     Он ждал чудовищного грохота, но его уже не последовало.
     Испепеляющий жар внезапно тоже исчез.
     Плеча странника коснулась узкая прохладная ладонь.
     Он  поднял   голову  --  закусив  губу,   перед  ним  стояла  та  самая
светловолосая девушка. Глаза ее  были полны страшной боли,  изо  рта  тонкой
струйкой стекала кровь -- как будто она приняла на себя всю мощь чудовищного
взрыва...
     Она посмотрела в глаза Блейду -- и  повалилась.  Разведчик насилу успел
подхватить легонькое, почти невесомое тело.
     Невольно он скосил глаза -- и обмер, потому  что  там, где  должна была
расстилаться  выжженная,  радиоактивная  черная пустошь, по-прежнему  слегка
покачивал густыми кронами могучий лес.
     Блейда  обступили  молчаливые люди.  На него  никто не смотрел -- взоры
всех были прикованы  к  бессильно обвисшему телу  в  руках  странника. Волна
светло-золотистых волос докатилась до мягкой травы...
     Молчание  длилось  несколько  минут. А потом  люди по одному  и по двое
начали отходить, словно исполнив  молчаливый обряд прощания. Остался  только
один молодой парень.
     Он осторожно положил обе ладони на лоб девушки, склонился к ее губам...
А потом осторожно принял бездыханное тело из рук Блейда и  медленно, склонив
голову, побрел прочь, в глубь спасенного ценой ее жизни леса.
     Далекий  от  сентиментальности  Блейд  почувствовал, как на  глаза  ему
наворачиваются слезы.
     Он не знал,  что это за мир  и какие законы здесь правят.  Точно он мог
быть уверен только в одном -- он принес сюда смерть, пусть даже  и невольно.
И за это рано или поздно придется платить.
     Как безвестной  волшебнице  удалось  сделать  это? Ни один из известных
Блейду физических  постулатов не допускал возможности подобного. Быть может,
все  это  его  бред? Последние сполохи угасающего сознания? Что  ему  только
кажется, будто девушка собственной жизнью  остановила чудовищный взрыв, а на
самом  деле он  лежит на  обугленной, израненной земле, и жизнь стремительно
уходит из того комка обожженной плоти, что когда-то было его телом...
     Однако время  шло,  а  предсмертная  агония  не  наступала, и  странник
мало-помалу уверовал в то, что все случившееся ему не пригрезилось.
     -- Разумеется,  не  пригрезилось, -- услыхал  он  позади  себя  звонкий
девчоночий голос. Странник обернулся -- перед ним стояла, скрестив  на груди
руки, совсем юная  особа лет тринадцати с задорными  косичками и веснушчатым
носом.
     -- У нас ничего не может пригрезиться, дорогой мой Ричард, -- напыщенно
произнесла девчонка и, сама не удержавшись, прыснула.
     -- О  чем ты?..  --  прохрипел странник.  --  Ты смеешься, когда  здесь
только что умер человек?
     --  Умер?  --  наморщив  лоб, переспросила  девчонка.  --  Ах,  ну  да,
конечно... Я понимаю тебя. Но  она  не умерла -- в том смысле, который в это
слово вкладываешь ты. Она испытала адскую боль... и очень долго ей пребывать
теперь  в  объятиях  целительного  сна.  И  потому  все были  так  печальны,
прощаясь, -- минет неведомое число солнечных кругов, прежде чем она вернется
к жизни.
     -- Но... но как это возможно?
     -- Я  не смогу объяснить тебе, -- с  легкой  грустью  в голосе заметила
девчонка. -- У меня не  хватит слов, а у тебя -- свободы  мышления...  Скажу
только одно -- большой привет тебе, Ричард Блейд, странник, от одного мага и
чародея по имени Толерантад.
     -- Толерантад? -- У Блейда глаза полезли на лоб.
     -- Ну да. Для него мы -- народ блаженных, обитатели рая. Но это  далеко
не так, уверяю тебя...
     Она  хотела  сказать что-то  еще, когда в голове  странника  словно  бы
взорвалась вторая такая  же бомба, как  та,  принесенная  им  в  этот мир. В
Лондоне лорд Лейтон начал операцию по возвращению странника...
     * * *
     Блейд  вновь очутился в знакомом машинном зале.  Неверными  от слабости
движениями он начал срывать с тела провода; по щеке разведчика стекло что-то
теплое -- он надеялся, что это капля пота, а  не предательская и недостойная
мужчины слеза. Его светлость бросился помогать Блейду.
     --  Только  что звонил Дж., --  в  голосе лорда  звенел металл.  -- Они
начали войсковую  операцию. Какие-то типы пытались прорваться к нам сюда, но
их  отогнали пулеметчики... Премьерминистр выступает с обращением  к  нации.
Сейчас   будет   объявлено  военное  положение.   Хорошенькая   каша   здесь
заваривается!..
     -- Мне... надо... переодеться... --  выдавил из себя странник. -- Пусть
дадут винтовку... Мне... нельзя... оставаться... здесь...
     -- Не стану говорить, что это безумие, потому что  отлично понимаю вас.
-- Лейтон  скинул  халат и потянулся  к  переброшенной  через  спинку  стула
армейской маскировочной куртке.
     -- Вы  сошли с ума,  ваша светлость!  -- не выдержал  Блейд. -- Ваш  ум
нужен Британии! Для уличных боев...
     --  Я  не  привык прятаться за  чужие спины, черт побери! -- загремел в
ответ Лейтон. -- Пока я могу  держать оружие --  я буду драться  наравне  со
всеми!
     Резко  взвыла сирена,  поставленная  в подземельях  еще  в годы  второй
мировой,  да так по сей день  и не  демонтированная. Голос у нее, однако, от
длительного молчания отнюдь  не сделался тише или  слабее. Хлопнула дверь --
вбежал дежурный офицер охраны.
     --  Ваша  светлость!  Черный лимузин пытается  приблизиться к наземному
выходу! На предложения двинуться в объезд не отвечает!
     -- Открыть огонь,  остолопы! -- взревел  профессор, ну  точьв-точь  как
бравый сержант где-то под Верденом. -- Мы идем за вами. Никого не подпускать
ближе,  чем  на  две  сотни  футов!  Возьмите  винтовку,  Ричард.  Магазины,
насколько я понимаю, наверху.
     Блейд молча кивнул головой.
     Он не  сомневался, что это -- не более чем отвлекающий  маневр.  Группа
взрывников  начала  действовать  еще  по старым  директивам. Ничего,  сейчас
Лошадиная  Харя разберется в  происходящем  и наверняка придумает что-нибудь
поумнее...
     Лифт вознес Блейда, Лейтона и  троих солдат  внутренней  охраны наверх.
Они  только-только  шагнули  из  дверей  кабины,  как  на подступах к зданию
загремели первые выстрелы.
     Лейтон поспешно передернул затвор.
     -- Никому не высовываться! -- гаркнул Блейд, бросаясь вперед. Взвизгнув
шинами,  черный  лимузин резко развернулся и, с каждой секундой набирая ход,
устремился  прямо  ко входу  в  бункер.  Затемненные  стекла  были  подняты;
находившиеся в машине так и не открыли ответного огня.
     Морские пехотинцы  дружно  дали залп.  Ветровое  стекло лимузина тотчас
покрылось густой  сетью трещин,  скаты были  пробиты, пули дырявили крылья и
решетку радиатора, однако машина мчалась, словно заговоренная.
     -- Бронированный, черт! -- с отчаянием крикнул кто-то из солдат.
     Взвизгнули тормоза. Лимузин остановился в пяти шагах от входных дверей.
Боковое стекло чуть-чуть опустилось...
     -- Все внутрь! -- рявкнул Блейд, но было уже поздно.
     Голубой луч  скользнул  по дверям,  ступеням крыльца, по рванувшимся ко
входу  солдатам... Мгновение спустя там забушевал огонь. Разрезанные  надвое
тела валились  в пламя; дикие крики умирающих тотчас смолкали. Расплавленный
камень  стен  потек  вниз  огнистыми  ручьями;  от   дверей   осталось  одно
воспоминание. Пока  еще  луч  резал только  внешний слой каменной кладки,  и
внутри караульного  помещения  Лейтон, Блейд  и все уцелевшие солдаты были в
безопасности, но...
     Странник отлично  знал,  что произойдет сейчас.  Кому-то из людей босса
придется выйти наружу, чтобы кинуть горошину в лифт и отправить кабину вниз,
в подземелье.  Конечно,  будь  у  босса настоящее  оружие Защитников --  тех
Защитников, что охраняли земную  галактику, --  от  всего Тауэра в считанные
мгновения  осталось  бы  лишь  одно  пустое  место...  но,   видимо,  такими
средствами Лошадиная Морда не располагал. Хвала Провидению!
     Голубой  луч  безжалостно кромсал  и  кромсал дверной  проем.  Караулка
горела,  на  дальней  от входа  стене  оставались  глубокие черные  борозды,
проплавленные  неведомым оружием.  Едкий  дым  жег глаза,  не  давая дышать;
солдаты один за другим валились на пол, заходясь в приступах душащего кашля.
     "Еще немного -- и все будет кончено, --  мелькнуло  в голове Блейда. --
Неужто же Дж. опоздает?"
     И тут сквозь  шипение луча  и треск  пламени пробился иной звук. Точнее
сказать, не  "пробился",  а  властно  смел и  заглушил все прочие. Упругий и
оглушающий звук близкого разрыва.
     Дж. успел вовремя.
     Голубой луч  тотчас  угас,  словно его никогда и  не было;  сидевшие  в
лимузине повернулись  к новому  противнику, перед которым, судя по всему, не
могли  устоять  ни броня  лимузина,  ни  даже  их энергетические  щиты. Этим
мгновением надо было воспользоваться.
     Блейд  вскочил на ноги.  Глаза еще отчаянно слезились, однако он  точно
знал, что ему предстоит сделать, и мог действовать, даже ничего и не видя.
     Рывок!  И руки уже касаются гладкого полированного бока машины.  Щель в
окне! И ствол винтовки уже всунут между стеклом и  верхом двери. В следующий
миг Блейд нажал на спуск, поведя автоматом из стороны в сторону...
     Щелчок -- патроны кончились. Оставив  оружие заклиненным в  щели, Блейд
метнулся назад -- и вовремя. Потому что в тот же миг  воздух распорол второй
разрыв.
     По набережной густой колонной двигались танки. Их башни были развернуты
в  сторону черного  лимузина; пристрелка была закончена, и  экипажи  открыли
беглый огонь...
     Третий  снаряд ударил лимузину  в  бок,  отшвырнув на несколько футов в
сторону. По броне  головной  машины  скользнул  голубой  луч,  металл тотчас
вскипел, орудийный ствол срезало, но лобовая защита  танка выдержала, и люди
в  нем уцелели.  Гусеница была  перебита, однако смертельно раненная  машина
последним  судорожным усилием рванулась  вперед, одолела еще полтора десятка
футов и замерла, освободив проход для следовавших за ней танков.
     Если бы не очередь Блейда, засевшие в лимузине сожгли бы все танки один
за другим в узком месте улицы, однако  теперь машины вырвались на простор и,
надсадно ревя моторами,  выпуская  сизые шлейфы моторной  гари, стремительно
разворачивались  веером,  ведя  непрерывный  огонь.  Кумулятивные снаряды  в
считанные  секунды  наделали  громадных  дыр  в  кузове,  от обшивки дверей,
крыльев, капота не осталось и следа, обнажился броневой  короб с прожженными
струями раскаленных газов  пробоинами, а  внутри этого короба слабо светился
защитный экран. Чадя жирным черным дымом, горели шины; остатки кузова прочно
сели брюхом на асфальт.
     Теперь все внимание взрывников босса оказалось сосредоточено на танках.
Сразу два  голубых луча протянулись к машинам, почти  в упор расстреливавшим
останки лимузина. Бензин в баке вспыхнул, стремительно  растекаясь пламенной
лужей; Блейд надеялся, что последует взрыв, но на сей раз им не повезло...
     Морские пехотинцы из охраны лаборатории заметно приободрились.
     -- Стреляйте! -- гаркнул Блейд, подхватывая оружие кого-то  из убитых и
поспешно  вставляя  новую обойму.  -- Стреляйте! Каждое  попадание уменьшает
энергию их защиты!
     В тот же миг стреляные гильзы посыпались, точно горох.
     Взрывникам  удалось-таки  поджечь  один  из  танков;  экипаж  мгновенно
выбросился через нижний люк. На месте лимузина уже не осталось почти ничего,
кроме железной основы  днища с нелепо торчащими креслами  и сидящими  в  них
человеческими фигурами, окутанными пузырем  защитного  поля.  То  и  дело по
жемчужно-голубоватой поверхности силового пузыря рассыпался пышный фейерверк
огненно-рыжих искр, обозначая место очередного попадания.
     Вспыхнул  третий танк.  Остальные  отползали назад,  используя  горящие
машины для прикрытия.  У соратников Блейда кончались  патроны. Фортуна вновь
начала поворачиваться к ним спиной.
     Однако и у людей босса дела складывались не блестяще. Смертоносные лучи
внезапно  приугасли,  и странник подумал, что  там, наверное,  тоже пришлось
экономить энергию. Снять же подачу  на силовой щит  было невозможно, и Блейд
надеялся, что он угаснет раньше, чем кончатся снаряды у танкистов.
     Вслед за  танками  к  площади  подтягивалась  и  пехота. Блейд  увидел,
отдающего  приказы  гранатометчикам  лейтенанта за  миг  до того, как  вновь
оживший голубой  луч  рассек  офицера  надвое --  с куда большей  легкостью,
нежели танковую броню.
     К снарядам присоединились кумулятивные противотанковые гранаты; их было
много,  дымные шлейфы тянулись к останкам лимузина  со  всех сторон, так что
силовой пузырь почти исчез в пламени разрывов.
     Площадь  заволокло  дымом. Горели танки, горели  деревья и трава, горел
камень стен;  похоже,  вспыхнул даже асфальт. Сквозь  серую пелену продолжал
светиться, пульсируя, пузырь  силовой  защиты; поединок  близился к патовому
положению, когда внезапно вновь взвыли танковые моторы.
     Пятясь  задом,  бронированный тягач растолкал горевшие машины;  за  ним
высунулось  чудовищное  жерло буксируемой  пушкигаубицы М110.  Калибр восемь
дюймов, дальность стрельбы почти тридцать километров, о бронепробиваемости и
говорить  не  приходится.  Снаряды  к  ней  приходилось поднимать  небольшим
краном...
     Пушку вытащили  на  площадь. И  прямой наводкой, самым мощным снарядом,
имевшим еще  и  дополнительный ракетный  толкатель,  ударили  по  жемчужному
пузырю -- за долю секунды до того, как металл ствола вскипел и потек вниз.
     Чудовищный грохот заставил  Блейда,  Лейтона и всех находившихся с ними
солдат на время оглохнуть.  Под ногами ходуном заходил пол, дрогнули стены и
потолок. Можно было  поклясться, что в радиусе  доброй  мили  не осталось ни
единого  целого  стекла.  Однако  там,  где только что пульсировал жемчужный
пузырь, возник упругий и крутящийся огненно-рыжий смерч, выжигавший землю на
много футов  в глубину. Он  бушевал секунд  десять,  потом  начал п