прикрывавшей грудь. Он захлопнул дверь,  задвинул тяжелый засов и повернулся
к девушке.
     -- Не вижу смысла, принцесса, приходить сюда и стучаться в мою дверь. Я
не жрица друсов, и тут не корабль. Или ты собираешься выбросить меня в окно?
     Лунный диск, еще недавно зашторенный  стремительно несущимися  в вышине
рваными облаками, внезапно вышел из-за  туч, бледный серебристый свет озарил
комнату. Талин задула свечу, поставила ее на столик у кровати рядом с горкой
жемчужин и подошла к Блейду.  Ее широко раскрытые глаза горели возбуждением,
золотисто-каштановые  волосы  беспорядочными  прядями  падали  на обнаженные
плечи, кожа отливала лунным блеском. Внезапно  она упала на колени и  обняла
его ноги.
     -- Ругай меня, Блейд! Ударь меня! Я пришла повиниться перед тобой! Злое
дело я совершила... убила среброволосую жрицу друсов...  Я ревновала, Блейд.
И убила из ревности,  --  она подняла вверх лицо, озаренное светом луны.  --
Люби меня,  Блейд! Или, если ты  считаешь меня еще дитем, позволь мне любить
тебя!  Прошу тебя, Блейд...  Разреши мне остаться... Люби  меня! Я  молилась
Фригге  -- но  она не послала мне знамения...  только  внушила, что я должна
прийти к тебе и все рассказать. Ты  понимаешь, Блейд? Я говорю сейчас только
правду... Я больна от любви к тебе... с самого первого  дня, с первой  нашей
встречи...
     Не  говоря  ни слова, Блейд  поднял ее  и поцеловал. И  он  понял,  как
ошибался. Талин  не была  влюбленным ребенком. Губы  ее,  теплые  и влажные,
обжигали;  язык  искал его язык. Правда, у нее не хватало опыта, но горячего
желания было в избытке -- комбинация, от которой кровь его воспламенилась.
     Теперь, когда  девушка  открылась перед  ним,  прежняя ее  сдержанность
исчезла. Она  страстно отвечала на  его поцелуи, потом слегка  оттолкнула от
себя и взглянула вниз. Лицо ее, до сих пор бледное, залилось румянцем.
     --  О,  Блейд!  прошептала  она,  дрожа,  -- я  боюсь! Я  девственница,
Блейд... Ты не сделаешь мне больно?
     Он повел девушку к постели.
     -- Я буду  с тобой  нежным,  Талин.  Ты почувствуешь  боль,  только  на
мгновение... потом все пройдет... и тебе станет приятно.
     Уже  в  кровати  он ощутил ее скованность и  страх;  он  начал  осыпать
поцелуями ее груди, теплые, с затвердевшими от желания сосками -- сладостные
плоды, что сами просились к нему в руки. Он старался быть нежным, но к этому
времени  возбуждение  его  достигло  предела.  Талин  слабо  сопротивлялась,
сдерживая его, шепча, что ей страшно.  Наконец  он опрокинул  ее  на  спину,
заставил  раздвинуть  ноги  и  вошел  --  сначала осторожно,  затем  со  все
возрастающей страстью, не обращая внимания на ее стоны. Постепенно стоны эти
сменились слезами, затем  нервическим  смехом и вскриками. Он  почувствовал,
как  Талин прижалась к  нему,  крепко обняв  за шею; и в следующий миг зубки
девушки   впились  в  его  плечо.  Уже  растрачивая  себя,  он  ощутил,  как
затрепетало в экстазе ее тело,  и понял, что впервые  за свою короткую жизнь
принцесса Талин откликнулась на ласку мужчины.
     Долгое время они лежали,  окутанные лунным  светом, его призрачные лучи
посеребрили обнаженные тела, предоставив каждому выбираться своей дорогой из
провала  сладкого  беспамятства.  Наконец  Талин вздохнула  и  прошептала, с
трудом шевеля пересохшими губами:
     -- Так вот  на что это похоже, повелитель мой Блейд! Хвала Фригге  -- я
постигла  тайну, и ты раскрыл ее передо мной! Какие глупенькие  эти  молодые
девушки --  они хихикают  и  болтают про  то,  чего не познали...  Но я вижу
теперь  --  о  том,  что  такое  любовь,   невозможно  рассказать  и  нельзя
догадаться... и нельзя изведать ее, не испытав.
     Блейд поцеловал розовое ушко Талин.
     -- Ты снова называешь меня  повелителем Блейдом, с улыбкой упрекнул он.
-- Наверно, теперь с меня  не сдерут кожу и не повесят? Даже на позолоченной
веревке?
     На мгновение губы Талин скользнули по его губам.
     -- Я всегда буду звать тебя так; ведь ты -- мой повелитель! Навсегда! И
никто другой мне не нужен!
     Блейд, с цинизмом своего возраста и пола, оставил ее слова без внимания
и ничего не ответил. Внезапно он привстал.
     -- Сегодня вечером я встречаюсь с твоим отцом! Который же теперь час?
     Талин погладила его плечо.
     -- Не этим вечером -- завтра,  мой повелитель.  Я говорила  с отцом,  и
аудиенция отложена до утра. Вот -- старик,  и его  сильно утомило сражение с
Фьодаром... Я посоветовала ему отдохнуть ночью.
     -- Теперь я вижу, -- хмыкнул Блейд, -- кто правит королевством!
     -- Ты  будешь им  править, --  страстно шепнула Талин, --  и я вместе с
тобой! Мой отец не проживет долго.
     Наблюдая за  ней сквозь  полуприкрытые веки, Блейд  задумался. Чудесное
дитя, дочь варварского народа... кровь на ее руках казалась невинной влагой,
потому, что она не ведала иной жизни... иных понятий о добре и зле. Ее ум не
обладал  и сотой  частью тех познаний, которыми  была  набита  его голова...
будет набита, поправился Блейд, когда компьютер лорда Лейтона вернет  его на
Землю.
     Талин прижалась к нему и прошептала на ухо:
     -- Я говорила  с Абдиасом, главным советником отца. Он  руководит сетью
шпионов... и я узнала много важного для нас.
     Блейд,  вновь охваченный желанием,  хотел обнять ее, но она  оттолкнула
его руку.
     --  Нет, сначала выслушай меня! Я узнала, что Альвис  мертва, а Ликанто
сошел с ума. Хвала матери Фригге, я довольна! И  тебе  надо знать о том, что
случилось в Сарум Виле.
     --  Зачем? Какое мне дело до Ликанто и его жены? -- нетерпеливо спросил
Блейд.
     Его воспоминания  о недавних событиях словно  подернулись туманом. Вряд
ли Талин могла это понять. Она страстно поцеловала его.
     --  Будь терпелив, я  все  тебе  объясню.  Говорят,  Альвис обвинили  в
супружеской измене  и потому забили  камнями насмерть.  Ликанто запил, ни на
миг не расставался  с пивным рогом... говорят, он превратился в лунатика или
проклятие  друсов  поразило его... это  не важно,  потому  что  он больше не
правит в Сарум Виле.
     Блейд приподнялся на локте, целую теплую грудь.
     -- И кто  же теперь  правит  в Сарум Виле? пробормотал он, демонстрируя
интерес.
     -- Кунобар Серый. Он  сбросил Ликанто... и двинулся  сюда со всей своей
армией. Они будут у городских ворот через неделю.
     Блейд, лаская губами розовый сосок, не мог извлечь ничего тревожного из
этих сведений.
     -- И что же? -- спросил он, оторвавшись на мгновение от своего занятия.
-- Разве Кунобар не друг твоему отцу и тебе?
     -- Конечно. Но теперь кое-что изменилось, мой повелитель... из-за меня.
Кунобар Серый давно хотел взять меня в жены. Он заявил об этом, когда я  еще
была ребенком,  как  того требует наш  обычай. Мне он  нравится...  но  я не
любила его и ничего не обещала. Пока...
     Блейд поднял лицо от ее груди.
     -- Пока?
     -- Пока я не рассердилась на  тебя...  в последние дни.  Потому что  ты
обращался со мной как с ребенком и не видел, что  я  люблю тебя.  Я  послала
письмо Кунобару. Я...
     --  Ты  попросила  Кунобара выступить в поход и  завоевать твою руку  в
честном поединке со мной, так?
     Талин отвела взгляд.
     --  Да.  Я сразу же пожалела...  но было поздно,  гонец  уже уехал.  Но
теперь это неважно, мой повелитель.
     Блейд проследил за ее взглядом. Девушка смотрела на огромный  бронзовый
топор, сверкающий бледным золотом в лунном свете.
     --  Ты легко справишься  с Кунобаром, -- сказала  Талин.  -- Он  не так
стар, как можно подумать,  глядя на  его волосы... и  он прекрасный воин. Но
никто не может выстоять против тебя! Я не тревожусь...
     -- Я тоже,  -- ответил Блейд, --  потому что не собираюсь встречаться с
Кунобаром в схватке. Я устал от крови и меня тошнит от убийств.
     Талин отпрянула в сторону, уставившись на него изумленными глазами:
     -- Повелитель Блейд  не  мог произнести  этого! Ты  должен  сражаться с
Кунобаром... или он заберет меня, а тебя ославит трусом по всей Альбе!
     В голове у Блейда внезапно взорвался разряд боли.
     Страдание исказило его лицо, и он с яростью выпалил:
     -- Пусть Кунобар берет тебя! Или дьявол, если захочет!
     Слова  эхом отразились от  стен. Дьявол? Блейд,  которого  знала Талин,
помянул бы Тунора!
     Ужас девушки  сменился  тревогой.  Она  внимательно рассматривала  лицо
возлюбленного, и в ее глазах светилась почти материнская нежность.
     --  Тебе  плохо? Фригга, помоги мне, я  вижу, что-то  изменилось! Ты не
похож на прежнего Блейда... и говоришь иначе... Что с тобой?
     Блейд  потянулся к  ней, решив, что  на этот раз не даст  себя отвлечь.
Талин сопротивлялась, все еще что-то лепеча, потом замолчала, ощутив тяжесть
его  тела. Через несколько мгновений она начала ритмически двигаться;  с губ
девушки сорвался стон.
     Блейд чувствовал, как боль стучит в его голове. Кто-то  вскрикнул -- он
с  трудом  узнал  свой голос.  Затем  боль исчезла,  и  на  смену ей  пришла
абсолютная  тишина  и  покой... покой,  когда он стремительно  падал в  тело
Талин. Она была теперь чудовищно огромной, величиной с планету, с целый мир,
раскрывший перед  ним  гладкие горы ароматной женской плоти  и красные  реки
артерий.  Он падал  и  падал --  прямо во влажный, пылающий  ад, не  в силах
удержаться на этих розовых склонах, что  становились все круче;  он скользил
вниз  и вниз  --  на границу вечности,  на самый  край, с  которого срывался
водопад пенящейся девственной крови.
     В  краткий  миг  просветления,  равный  половине  вздоха,  он  отчаянно
цеплялся  за единственную реальность, которую знал, страшась возврата в свой
прежний мир. В мощной, ослепительно яркой вспышке света он снова увидел лицо
Талин, просторную комнату и отдыхавший  в углу Айскалп, Существо, метавшееся
на постели, было им самим,  Ричардом Блейдом. Внезапно он слился  с ним; его
рука  в  резком конвульсивном  движении сбила подушку, и  пальцы  сомкнулись
вокруг гладкого предмета размером с гальку. Что это?
     Слова  бомбардировали его мозг  словно  крошечные ядра,  сыпавшиеся  из
перевернутого  бычьего рога,  и хор рыдающих голосов напоминал Блейду, что в
руках у  него черный шарик --  из  той горсти, что  лежала на  столе.  Самая
крупная  из жемчужин,  возвращенная  ему Ярлом,  который отнял  у  пирата  в
пиршественном зале Крэгхеда.
     -- Слишком большое  богатство  для такого негодяя, -- объяснил  Ярл. --
Оно может внушить ему мысль... мысль... мысль...
     Блейд  мчался  теперь верхом  на  этой  черной  жемчужине, цепляясь  за
гладкую скользкую поверхность. Внезапно он вылетел из красного тоннеля прямо
в клубящийся над Крэгхедом туман. Прибой пел погребальную песню для королевы
Беаты, стонущей в железной клетке. Внизу, под  стеной, громоздилась огромная
куча отрубленных голов,  и чудовищные мухи,  выхватывая  их одну  за другой,
уносили прочь.  Сверкнуло  лезвие  топора  с запекшейся  кровью... Потом его
заволокло   туманом,   который   становился   все  холоднее...   холоднее...
холоднее...
     Айскалп, дремавший  в  углу,  ожил  и  бросился  на  Блейда  -- ужасное
создание с  кровавым  пятном  вместо лица.  Сверкнула  бронза, и  в  комнате
послышался мрачный шорох перепончатых крыльев.
     Из сдавленного горла  Блейда вырвался последний хриплый стон. Ни Тунор,
ни сам Блейд не смогли бы объяснить, что он означает.

Глава 16

     -- Некоторые из величайших открытий, -- задумчиво произнес лорд Лейтон,
--  были  сделаны совершенно случайно.  Я полагаю, Дж., мы  стоим  на пороге
одного из них.
     С минуту  Дж. не отвечал, разглядывая рослого мужчину, вытянувшегося на
узкой больничной  кровати. Ричард  Блейд мирно  спал, его курчавая бородка и
длинные  волосы  темным  пятном  выделялись   на  снежной  белизне  подушки.
Загорелое  тело  усеивали  крохотные  электроды,   соединенные  проводами  с
электроэнцефалографом в углу пустоватой  комнаты  -- одной из  многих  палат
госпитального отсека, лежавшего глубоко внизу под каменной  громадой Тауэра.
В помещении царила тишина, нарушаемая только негромким гудением прибора.
     Дж.,  суховатое  лицо  которого  носило  следы  долгих  дней  и  ночей,
проведенных  в  тревожном  ожидании,  потер  ладонью лоб.  Глава  отдела МИ6
секретной  службы Ее Величества  давно  привык к  грузу ответственности,  но
напряжение последних недель оказалось для него почти невыносимым.
     --  Я думал, что  мы  его  потеряем, -- сказал  Дж. --  Признаюсь  вам,
Лейтон,  надежда уже оставила меня... и я  готов был  обвинять во всем вас и
ваш проклятый компьютер.
     Глаза лорда Лейтона налились от утомления кровью,  белый халат, измятый
и  грязный,  висел на его тощих  плечах словно  тряпка. Время от времени  он
морщился  и  растирал  левую  лопатку,  как  будто  пытался   избавиться  от
искривившего спину горба.  Внимательно  изучая показания  энцефалографа,  он
пробормотал:
     -- Церебральные ритмы почти в норме... Еще несколько часов, и структура
мозга полностью восстановится. Я усыпил  его на двенадцать  часов... и когда
вы снова заговорите с ним, он будет тем  же самым Ричардом Блейдом, которого
вы знали раньше.
     Дж.  молча  кивнул.  Он подошел  к  кровати и, склонившись  над  спящим
Блейдом, легонько коснулся пальцами загорелого бородатого лица.
     --  Где  бы  он  не  оказался,  Лейтон, ветер,  дождь  и солнце  хорошо
поработали  над ним...  Смотрите,  он загорел  до черноты!  И  эта  рана  на
спине... зажившие ожоги... Мой Бог, у него есть что порассказать!
     Лорд Лейтон сделал несколько шагов --  иногда движение облегчало вечную
боль в  спине  --  и  взглянул  на Дж.  со смесью  нетерпения  и добродушной
насмешки.  Дж.,  который  был  разведчиком,  и,  следовательно,   практиком,
неизбежно ставил телегу впереди лошади.
     -- Я надеюсь, Блейд сумеет нам кое-что поведать, -- произнес ученый, --
но не  нужно слишком на это  рассчитывать. Он  может многое забыть. Однако я
уже работаю над средством, усиливающим память. Этот препарат, в сочетании со
специальным блоком компьютера, поможет Блейду в  следующий раз вспомнить все
свои приключения. Причем без всякого сознательного усилия с его стороны.
     Его светлость улыбнулся собеседнику. В этот момент он напоминал старого
увечного кота, придумавшего, как изловить мышь, не трогаясь с места.
     -- В следующий раз? Какого дьявола! О чем вы толкуете, сэр?
     С  видом снисходительного  терпения  Лейтон  помахал  рукой  в  сторону
столика, на котором громоздился толстый том, переплетенный в зеленую кожу.
     --  Все там,  Дж.,  все  там!  Прочитайте  отчет  в  машине  по пути  в
резиденцию премьер-министра. Это  сверхважно и абсолютно секретно -- или как
там еще вы обозначаете подобные веши.
     Дж. перевел взгляд с Лейтона на мирно спящего Блейда и обратно.
     -- Будь я проклят!  -- прорычал он. -- Я не стану молчать, Лейтон! Гори
я в вечном пламени, если буду стоять и смотреть, как вы...
     Пока Дж. выпускал  пары,  лорд Лейтон  смотрел  на  него  с  выражением
ангела, терпеливо сострадающего  тупости смертных. Когда  проклятия и жалобы
Дж. перешли в нечленораздельное бормотание, он произнес:
     -- Вы еще  не поняли сути  дела, Дж. Минуту  назад я сказал, что многие
великие  открытия  совершены  случайно.  Кажется,  мы  наткнулись  на  нечто
подобное.  Пока я не  могу доказать строго, но полагаю, что Блейд  побывал в
другом  измерении. Не  в космосе, не в прошлом или  будущем  --  а  именно в
другом измерении! Я думаю, что компьютер так перестроил структуру его мозга,
что он перешел в иную реальность, которую мы  не можем ни видеть, ни ощущать
--  хотя,  возможно, наши миры пересекаются и в данный момент скользят  друг
через  друга.  Проще  говоря,  что  мир  нечто  вроде  сигнала,  испущенного
ультразвуковым свистком -- собака может услышать его, а вы -- нет, хотя звук
существует!
     К завершению  этой тирады Дж. несколько пришел в себя. Он поднял руку и
нахмурился:
     --  Черт  возьми, мы  почти  потеряли  его!  Кто  знает, что случится в
следующий раз... если мы опять пошлем Дика в этот ад!
     --  Пошлем,  --  мягко  подтвердил   Лейтон.  --  Об  этом  позаботится
премьер-министр.  Он далеко не глуп и понимает, что сулит подобное открытие.
Перед  нами могут  распахнуться двери, о  которых  мы  до  сих  пор  даже не
подозревали... Вы понимаете, что  это может значить для Англии!  Возрождение
нации, великой державы! Бог свидетель, как мы нуждаемся в этом сейчас!
     Дж. молчал; в таком изложении все  выглядело иначе. Ричард Блейд всегда
рисковал своей жизнью ради Британии -- много лет  это было его профессией, и
он  являлся  одним  из  лучших специалистов. Если надо  рискнуть снова  ради
подобных вещей, он выполнит все без возражений.
     --  Блейд  в  превосходной форме,  -- произнес  Лейтон. -- Мы тщательно
обследовали его и  не  нашли никаких признаков  повреждения  мозга. И, самое
важное, мне удалось найти ошибку, в результате которой он был  переброшен  в
иной мир... Это было нелегко, поверьте, Дж.! Но теперь я знаю, в чем дело, и
могу вернуть его назад в любой момент.
     Дж., уже  наполовину  убежденный, перевел взгляд на спящего разведчика;
тот чему-то улыбался во сне.
     Лорд  Лейтон повернулся  к прибору,  изучая бегущие  по  экрану зеленые
светящиеся кривые.
     -- Он  видит  сон...  смотрите,  эти  отчетливые  пики...  церебральная
активность возросла...
     --  Сон... -- повторил Дж., потирая острый  подбородок.  --  Интересно,
какой? Я имею  в виду  -- он здесь или... ТАМ? Говоря на вашем языке -- он в
земном измерении или в том, откуда вы его вытащили?
     Его светлость улыбнулся и покачал головой:
     -- Мы никогда этого не узнаем, Дж... Но позвольте мне продолжить. Итак,
в  программе была ошибка, которую компьютер немедленно уничтожил -- ведь это
самокорректирующаяся система...  Было  дьявольски трудно найти  ее  снова и,
если  б не одна старая  история Стивенсона, пришедшая  мне на ум, вряд ли мы
смогли бы вернуть Блейда.
     -- Стивенсона? Какого Стивенсона?
     --  Писателя,  Дж.!  Того, что  сочинил историю про  доктора Джекила  и
мистера Хайда. Джекил  сделал  раствор, в котором  была примесь неизвестного
вещества --  оно играло роль ошибки моего компьютера. Она выпил это средство
и превратился в  Хайда...  потом --  снова в  Джекила...  Наконец,  вещество
кончилось, и  он застрял в  теле Хайда. Теперь вы  понимаете, в чем  дело? Я
должен  был   найти  это  вещество...  эту  ошибку...  снова   ввести  ее  в
программу... и сделать попытку добраться до Блейда.
     -- Это  отняло у  вас  немало времени,  -- сухо  сказал Дж. --  Похоже,
попыток было не меньше сотни.
     --  Пятьдесят  одна,  --  ответил  Лейтон,  устало  прикрыв  глаза.  --
Пятьдесят один  раз я пытался добраться  до него -- и выловил  на  пятьдесят
второй  попытке.  --  Ученый  улыбнулся,  взглянув  на  спящего  Блейда.  --
Интересно, что он делал, когда я зацепил его? Понимал ли, что происходит?
     В дверь тихо постучали. Лорд Лейтон открыл ее и взял небольшой конверт,
который протянул ему охранник. Снова защелкнув замок, он надорвал конверт, и
в его ладони очутилась большая черная жемчужина. Лейтон перебросил  ее Дж. и
вытащил листок с заключением.
     -- Абсолютной чистоты и идеальной  формы, -- прочитал он и поднял глаза
на Дж.  -- Непревзойденный блеск, самое высокое качество... ничего подобного
нашим  экспертам не доводилось видеть.  Уникальный  экземпляр...  невозможно
оценить... ну, и тому подобные восторги, -- он помахал листком в воздухе. --
Итак,  Дж.,  нам разведчик  кое-что  принес  назад! Всего  лишь  драгоценную
безделушку,  мелочь...  Но что  он сумеет добыть  в следующий раз? Возможно,
знание -- новое знание!
     Мужчина в постели беспокойно зашевелился и пробормотал:
     -- Талин...
     Оба стоявших  у кровати человека отчетливо разобрали  это слово; к тому
же в помещ