сияние,
угрожающий багровый свет, голубоватый блеск алмазов чистой воды, теплые лучи
золотистых  и желтых огоньков,  хороводы алых,  синих, зеленых пятнышек, что
складывались в рисунок незнакомых созвездий
     Это  фантастическое  зрелище  приковало  его  взгляд,  и  он  не  сразу
рассмотрел то, что находилось вблизи; обнесенный перилами балкой, нависавший
над залом; какие-то сложные устройства -- с мониторами, кнопками и  рычагами
-- располагавшиеся рядом; большое кресло с подлокотниками и сложной системой
креплений; две металлические лестницы, изящными  полукружиями спускавшиеся с
балкона вниз. Когда  он смог отвести глаза от  центрального экрана,  все эти
детали словно проявились сразу и вдруг, обрели четкость, наполнились смыслом
и глубиной.
     Он стоял на мостике в рубке управления  огромного звездного корабля. Он
знал, как называется  этот  корабль  супердредноут "Неустрашимый"  Он помнил
имена людей, занимавших три кресла  перед пультом. слева -- Малькольм Крейг,
капитан; в центре -- Генри Хендерсон, первый пилот; справа -- Верн Торндайк,
главный  инженер.  А  кресло  у  панели  с  мониторами  -- тут,  на мостике,
принадлежало ему. Ибо в этом полете он  являлся  главным, и его воля и слово
были неоспоримы.
     Крейг,  Хендерсон,  Торндайк...  Но   как  его  собственное  имя?  Как?
Казалось, он вот-вот вспомнит это.
     Опустив  глаза, он посмотрел на  пальцы, стиснувшие блестящий  стержень
поручня.   Крепкие   и   длинные,  широкая  ладонь,  запястье   со  странным
браслетом... Похоже  на руки Ричарда Блейда, но все же не его... У него кожа
была смуглее,  волоски на фалангах -- темными, а не светлыми, ногти -- более
выпуклыми, с глубокими лунками. Уж  своито руки Блейд мог узнать и во сне, и
наяву!
     Во сне?
     Он собирался обдумать эту идею, но тут сидевший в центре пилот повернул
голову и окликнул его:
     -- Ким! Мы приближаемся!
     Ким! Кимбол!
     Блейд вздрогнул,  как от удара  молнии. Ноги, однако, сами несли  его к
лестнице,  он торопливо спустился  вниз и пошел  к пульту вдоль правой стены
рубки,  кокоса вглядываясь в мелькание красных и серебристых теней в гладких
панелях.  Внезапно он замер перед серебряной  полосой  и  посмотрел  на свое
отражение; оно было смутным, но кое-что различить удалось.
     Высокий широкоплечий мужчина  лет  тридцати  глядел  на него из глубины
импровизированного зеркала.  Светловолосый, с серыми,  как сталь,  глазами и
суровым  мрачноватым  лицом, он  носил  странную форму  из  серой  замши  --
башмаки, узкие брюки и  облегающую тужурку без знаков  различия. И все же он
был  тут  главным,  Кимбол  Киннисон, Серый Ленсмен, гордость Галактического
Патруля...
     Киннисон? Он словно попробовал  это имя на вкус, ощущая, как  в далеких
уголках разума затихает мысленное эхо: Киннисон... иннисон... сон..
     Сон! Это слово, мелькнувшее в голове минутой  раньше, когда он стоял на
мостике, снова всплыло к памяти, и теперь Блейд вцепился в него,  как собака
в недоглоданную  кость. Он  пристально уставился в серебряную  панель, вдруг
черты ленсмена дрогнули, расплылись  и  сквозь  них проглянуло его  истинное
лицо -- смуглое,  с плотно закрытыми главами; над темной шевелюрой  змеились
жгуты разноцветных проводов.
     Ричард Блейд спал. Спал и видел сны...
     Что ж, с какой-то бесшабашной удалью решил разведчик, будем исходить из
этой гипотезы. Во всяком случае, она  казалась  ему не  хуже  любой другой и
полностью соответствовала сиюминутной бредовой ситуации. Он мог выдумать еще
десяток  объяснений,  подходящих  к  случаю, но  твердо был  уверен в одном:
ворота реальности Измерения Икс  на сей раз не открылись перед ним; все, что
его  окружает  --  фантом,   иллюзия,  порожденная  либо  его  мозгом,  либо
компьютером, либо и тем, и другим одновременно.
     Впрочем, какое  это имело значение? Блейд всегда оставался верен себе и
в реальном, и  в  иллюзорном  мире, Если судьба определила ему  роль  Серого
Ленсмена, грозы Боскома  и надежды  Двух Галактик, он должен соответствовать
положению. Только так и никак иначе!
     -- Ким! -- в  голосе пилота слышалось недоумение. -- Что ты там застыл?
Прикидываешь, сколько новых дыр появится на твоей форме после десанта?
     --  Ничего,  заштопаем. Мелкий ремонт  меня  не разорит, -- отпарировал
Блейд  и сделал  шаг к пульту.  Он надавил ладонью на плечо предупредительно
вскочившего капитана, заставив его вновь опуститься в кресло
     --  На  этот  раз мелким  ремонтом  не  отделаешься,  --  заметил Генри
Хендерсон (Хен, старый  приятель, вспомнил Блейд). -- У них, -- он кивнул на
один  из мониторов, где багровел выползавший в центр шар планеты, -- тройная
защита и по десятку излучателей в каждом куполе.
     Разведчик  молча кивнул. Теперь он вспомнил этот эпизод: "Неустрашимый"
шел к  внешнему  миру системы Лираны, на котором обосновались холоднокровные
разумные и жестокие  чудища,  одна из  самых  опасных  рас  Боскома. Как  их
называли?  Эйхи?.. Айхи?.. Ладно, пусть айхи,  решил он; все равно сейчас их
колония будет стерта в порошок.
     Мрачная  огромная  планета теперь  медленно  выползала  на  центральный
экран. Ледяной мир,  укутанный метановыми  снегами...  Как раз то, что  надо
айхам. Вероятно,  их  база  координировала  действия  целого  боскомианского
флота, базировавшегося  в  этом  далеком  и  почти  не посещаемом  кораблями
Патруля уголке галактики. Но время идет; теперь Патруль добрался и сюда...
     Кирпичного цвета диск с белесыми проплешинами застыл в середине экрана.
Что за гнусная планета, невольно подумал Блейд. Холодная, мрачная, темная...
Помнится,  вокруг  местного солнца  вращается  гораздо  более приятный  мир,
похожий  на Землю --  Лирана-2... Внезапно  он усмехнулся.  Не та  ли  самая
Лирана,  которую населяют очень хорошенькие  и весьма  агрессивные амазонки?
Кажется, они не признают одежды? Надо бы заглянуть туда на обратном пути...
     Торндайк,  инженер,  защелкал переключателями  следящих  мониторов;  на
одном из них начали вырисовываться контуры приземистых округлых конструкций.
     --  Семь  куполов,  -- сообщил  инженер,  -- центральный  покрупнее,  с
межгалактическим трансмиттером, остальные  шесть идут  кольцом...  --  он на
мгновение замолчал, всматриваясь в свой экран. -- Так... Эмиттерные батареи,
аннигиляционные  торпеды,   тяжелые  излучатели...  Солидный  арсенал!  База
первого класса, не иначе.
     --  Хгм... --  Блейд  прочистил  горло. --  Если не  ошибаюсь, мы можем
пробить их  энергетические экраны? -- Откровенно говоря, его осведомленность
по данному вопросу была близка к нулю.
     -- Нуу... на предельной мощности, пожалуй, -- инженер повернул  к  нему
круглое голубоглазое лицо.
     -- Подключим два резервных  генератора, -- уверенно заявил капитан,  --
вспорем игольчатым лучом  защитные барьеры...  локально, конечно... и ударим
вот  сюда  и  сюда, --  он  ткнул пальцем  в  свой  экран,  где тоже  смутно
вырисовывались  грибы  вражеских  куполов.  --  Повредим  их  энергостанцию,
напряженность защитных полей упадет. Тогда и нанесем массированный удар!
     Блейд  глубокомысленно  покивал; звучало  хотя и непонятно,  но  весьма
впечатляюще.
     -- Что ж,  Хен, -- он похлопал пилота  по  спине, --  выводи  корабль в
позицию для атаки. Капитан Крейг, не пора ли дать сигнал боевой тревоги?
     Малькольм Крейг, седоволосый космический волк, приподнял брови:
     -- Разве ваш план изменился, Серый Ленсмен?
     План? Дьявол побери, у этого Киннисона был еще и  какой-то  план! Блейд
нахмурился и важно произнес:
     -- Ваши соображения насчет атаки кажутся мне вполне разумными, капитан.
Если  Верн обеспечит  нужный  резерв энергии, мы прихлопнем их  базу  в пять
минут, не так ли?
     -- Так, -- пилот повернулся к нему и кивнул,Мы можем  сделать это прямо
сейчас -- и точно тем способом, который предложил капитан Крейг. Но...
     -- Но?
     -- Капитан имел ввиду, Ким, что мы разделаемся с айхами после того, как
ты спустишься вниз...
     -- Туда?! -- Блейд  с отвисшей  челюстью уставился на ледяной метановый
ад,   который  с  устрашающими  подробностями  показывали  уже   две  дюжины
мониторов.
     -- Конечно!  -- Хен снова кивнул. -- Ты, как всегда, спустишься вниз на
спидстере, выкачаешь информацию из  их  мозгов с помощью  линзы, а  потом мы
ударим... Если ввяжешься в драку и станет совсем худо, Ван Баскирк придет на
помощь со своими парнями.
     Сатана и преисподняя! Он совсем не желал спускаться вниз и подслушивать
мерзкие мысли гнусных тварей!  Он  хотел поскорее раскатать  эту обитель зла
ровным слоем по поверхности  планеты  и отправиться к девочкам, на теплую  и
благодатную Лирану-2!
     Но законы  и логика  мира, в котором он очутился, были сильнее железной
воли Серого Ленсмена. Теперь он припомнил все до конца: он должен спуститься
вниз -- неважно,  есть ли в том военная необходимость; ему придется провести
разведку на базе -- и,  конечно, его засекут; он затеет драку -- и Питер Ван
Баскирк  со  своим  отрядом валерианских десантников придет  на помощь;  они
пустят  в ход топоры и начнут кромсать айхов в клочья, но противник окажется
сильнее; тогда "Неустрашимый" совершит  посадку и  под огнем  врага подберет
остатки  десанта;  затем  --  аварийный  взлет  при  совершенно  костоломных
перегрузках. А вот после этого можно будет взорвать эту проклятую базу!
     Все в  душе Ричарда Блейда восставало против такого нелепого  плана. Он
видел  неприятеля  и, вероятно, мог превратить его  в пепел  одним  нажатием
кнопки, однако сюжет требовал очередного  героического побоища.  И  приятные
каникулы на Лиране-2 -- увы! -- отодвигались на неопределенное время.
     Бросив   тоскливый   взгляд   на   мониторы,   Блейд   вытянул  руку  с
переливавшимся на запястье  широким  браслетомлинзой,  служившей  ментальным
концентратором, с ее помощью ленсмены могли обшарить любые мозги.
     -- Пожалуй, я мог бы попытаться выудить что-нибудь из этих айхов  прямо
отсюда, --  заявил разведчик; он  был единственным ленсменом  на корабле так
что  никто не сумел бы проверить вес и качество улова. Сейчас я  просканирую
их ментальные поля, а затем мы трахнем по базе из всех излучателей и добавим
огоньку атомными торпедами...
     Троица у пульта с недоумением уставилась на него.
     -- Понимаешь, Ким, --  произнес пилот после долгого молчания, -- так не
положено. Ты должен спуститься... ты всегда спускался. И потом, -- привел он
решающий  довод,  --  Ван Баскирк будет обижен... ведь  его парням тоже надо
поразмяться!
     -- Кто  тут  вспоминает  старину  Баса? -- гулкий  громоподобный  голос
прозвучал одновременно с лязгом отъехавшей в сторону двери. Нагнув голову, в
рубку  шагнул великан семи  с половиной  футов ростом. Он  был так чудовищно
огромен,  этот  уроженец Валерии,  мира  с тройной  гравитацией,  что  Блейд
ошеломленно уставился на него.  Да, нуры из  реальности Катраза,  которую он
посетил в своем  шестом странствии, были очень велики, но Ван Баскирк дал бы
любому из них сто  очков вперед! Нуры тоже имели  рост за семь футов  -- при
соответствующем  телосложении разумеется,  -- но  они  все-таки  походили на
людей.  Командир  же   валерианских  десантников,  облаченный  в  сверкающий
дауремовый скафандр,  напоминал  двухтонный  несгораемый  сейф  из  подвалов
Британского банка. Несомненно, такой боец обладал правом поразмяться  всюду,
где ему захочется.
     Обреченно вздохнув, Блейд направился к выходу из рубки.
     -- Посторонись-ка,  Бас, -- сказал он валерианину, -- я отчаливаю минут
через пять. Готовь своих людей и десантные боты. Вылет -- по моему сигналу!
     -- Не задержимся ни на секунду, малыш! -- заверил  его великан  и гулко
расхохотался Его  мощная  длань  нежно  легла  на  обух  гигантской  секиры,
висевшей у пояса.
     "Несчастные айхи,"  --  подумал  Ричард  Блейд,  направляясь  к ангарам
космических катеров. Однако подарить врагам  быструю и безболезненную смерть
на этот раз он был не в силах.

        ГЛАВА 3

     В  черном  невидимом  на  черном  фоне  катере   он  мчался   в  черном
безграничном   пространстве;  он  пронизывал  вечную  пустоту  со  скоростью
светового луча; он падал в бездну, в мрачный колодец без стенок и дна.
     Наконец Блейд пришел в себя: начинался сон второй.
     Он сидел  в кресле  в крошечной  рубке своего  спидстера, упакованный в
такой же сверкающий дауремовый скафандр, какой был  на  Ван Баскирке.  Точно
так же как валерианин, он напоминал сейчас несгораемый бронированный шкаф --
разве что поменьше габаритами. На консоли управления перед ним сияла россыпь
огней,  всеми  цветами  радуги  сверкали и переливались  шкалы  приборов, от
кнопок,  клавиш тумблеров и  рычагов рябило в  глазах.  Странным  образом он
представлял назначение всех  этих устройств  не  имея, впрочем  ни малейшего
понятия  ни о принципах  их  действия, ни о лежащей в основе  теории.  Но  в
практическом отношении он виртуозно владел всеми  инструментами  и орудиями,
предназначенными  для  слежки  и маскировки, для защиты и нападения,  он мог
ударить  тончайшим кинжальным лучом,  послать начиненные  дуодеком  снаряды,
окутать катер сферой веерного излучения, поставить экраны невидимости.
     Впрочем,  в  последнем  не было  нужды, такие  экраны  уже действовали,
надежно скрывая его спидстер.
     Катер приближался  к  первому защитному  барьеру айхов, обволакивавшему
всю планету непроницаемым  силовым пузырем. Непроницаемым? Конечно, нет; для
катера  Серого  Ленсмена  не  существовало  непреодолимых  преград,  он  мог
проломить  защитное поле,  используя энергетические  резервы "Неустрашимого"
Этот способ  был, однако, слишком  грубым  и  позволил  бы наблюдателям базы
обнаружить чужака; Блейд-Киннисон не собирался его  применять.  Вместо этого
он  включил деблокатор  --  прибор,  улавливающий  едва  заметные  колебания
внешнего силового экрана. Вскоре  потенциал  защитного  барьера катера  стал
колебаться  в  унисон  с  внешним,   в  момент  точного  резонанса  спидстер
неощутимой тенью просочился через преграду.
     Второй экран представлял собой гигантскую полусферу, накрывшую четверть
северного  полушария планеты, третий, внутренний, диаметром в двадцать миль,
располагался точно на  полюсе, защищая купола базы.  Блейд преодолел  их без
помех, тем же способом, которым проник через первый барьер. Сейчас его катер
завис точно  над  базой  на  высоте  пяти  тысяч  футов,  и  он приступил  к
детальному изучению вражеской территории с помощью следящих мониторов.
     Центральный купол был  огромен, он накрывал площадь не менее квадратной
мили  и  под  ним спокойно разместилась бы  Эйфелева башня. Шесть остальных,
вдвое  меньших,   окружали   его,  образуя  правильный  шестиугольник.   Для
определенности Блейд присвоил  главному  куполу  номер ноль, остальным -- от
первого  до  шестого  по  ходу  часовой  стрелки.  Между  первым  и  нулевым
располагалась  перемычка  --  мощнейшая  энергостанция,  генераторы  которой
питали всю систему  обороны, верхушку центрального купола  усеивали  антенны
дальней межгалактической связи, а над малыми зловеще торчали выпускные шахты
космических торпед и тонкие ажурные жала лучевых эмиттеров.
     Блейд решил,  что  если уж  он  оказался  внизу,  под  всеми  защитными
экранами врага, необходимо предпринять нечто впечатляющее. Наиболее важной в
тактическом отношении  целью ему представлялась  энергостанция;  повреждение
даже части генераторов сильно ослабило бы защитные экраны. Однако ударить по
ней чем-нибудь подходящим прямо из катера он не мог. Как показывали мониторы
оперативного  слежения, станцию  прикрывал дополнительный -- и мощнейший! --
энергощит, а стены ее были смонтированы из дауремовьгх  блоков десятифутовой
толщины.
     Несомненно, его собственные эмиттеры и  бомбы были слишком маломощными,
чтобы устроить  фейерверк не покидая  катера. "Неустрашимый"  же, отделенный
сейчас тремя слоями  силовой  завесы, не мог оказать действенной  поддержки.
Значит,  оборону противника придется все-таки взламывать  изнутри, сообразил
Блейд,  чувствуя,  что  это  решение  в точности  соответствует  и  духу,  и
темпераменту Серого Ленсмена. Он  проломит стену  большого  купола, ворвется
внутрь в своем непробиваемом ручным оружием скафандре, достигнет внутреннего
входа на станцию, искорежит все, что способно плавиться и  гореть под лучами
его бластеров и потом... потом...
     Он не  совеем представлял, что будет потом,  зато знал,  что необходимо
сделать до атаки. Два дела, и к первому можно приступать немедленно.
     Блейд посмотрел на свое левое запястье, где, скрытая рукавом скафандра,
притаилась линза. Будет ли это фантастическое устройство работать? Почему бы
и нет? Ведь все остальное вроде бы работало...
     Сосредоточившись, он  прикрыл глаза  и  внезапно ощутил  слабое жжение,
словно его левую руку обернули теплым компрессом. Чувство это быстро прошло,
а в следующий миг он уже пробил наружную броню центрального купола, пронизал
какие-то стены, тоннели, переходы и повис над сферическим потолком огромного
зала, полного  странных механизмов  и непонятных агрегатов. Странно, но этот
мгновенный перелет не поразил  его; он ожидал  чего-то подобного. К тому же,
воспоминания  о  телепортационных установках  Тарна были  еще  свежи  в  его
памяти,  и Блейд  сразу понял, что  присутствует  в зале  не телесно, а лишь
невидимым и неощутимым ментальным призраком.
     Он  начал  разглядывать  существ,  копошившихся  внизу, среди  странных
машин.  Через пару минут стало ясно, что айхи не вызывают у  него  симпатий;
слишком чужеродными, непохожими на создания  с теплой кровью были эти твари.
Кожистое бесформенное туловище  размером с доброго быка  поддерживали мощные
щупальца  --  от  двенадцати  до  двадцати  у  разных  особей.  Несмотря  на
впечатляющие размеры,  айхи не  выглядели  неповоротливыми  --  их  тела  то
внезапно растягивались  десятифутовой трубой,  то  сжимались почти  в шар, а
конечности гнулись в любых  направлениях. Блейд не  видел чего-либо похожего
на  глаза  или  рот,  вероятно,  у  них вообще  не  было  лиц в человеческом
понимании, однако они прекрасно ориентировались в пространстве.
     Выбрав одного индивидуума тот возлежал в центре сооружения, похожего на
кольцевой пульт, разведчик  внедрился в его разум. Интуиция не обманула его,
эта тварь была  лидером, Третьим в Совете  Пяти, который  и возглавлял базу.
Звали  ее Айх-Скок,  и знал этот Скок  немало  полезного  --  в том  числе и
координаты  десятков миров  в  данном  галактическом  секторе,  связанных  с
региональной  базой  и подчинявшихся айхам. Насколько понимал Блейд,  именно
это и интересовало Патруль.  Он начал с величайшей осторожностью, памятуя  о
ментальной чувствительности айхов, считывать нужную информацию, одновременно
контролируя прочие мысли  Скока. Они были непонятными, предельно чуждыми, но
весьма любопытными.
     "Айх-Плут зря пузырится, лопни его  метановый  мешок, Айх-Секса ему  не
заполучить, -- размышляло существо -- Такие соплитары не про него, даже если
он  вытянется  отсюда  и  до южного  полюса! На  Секса положил  щупальце сам
Первый, и  тот, кто  попробует  встать ему  поперек пути, рискует остаться с
высосанным мозгом. Глупец этот Плут! Лучше бы занимался гастерацией и не лез
в высшие сферы... где, того и гляди, могут потравить кислородом."
     Возможно, эти мысли  являлись карьеристскими  соображениями или обычной
сплетней,  но  Блейду показалось, что он улавливает в них некий  эротический
подтекст.  Он закончил  считывание данных и на  миг  задержался  в  сознании
странного существа, ему было просто любопытно. Но это являлось ошибкой. Пока
основные его  силы  оставались  направленными на поиск  и запоминание цифр и
кодов,   айх  не   ощущал   чуждого   присутствия,  стоило   лишь  чуть-чуть
приоткрыться, как разум его забил тре