-- Пусти, Эльс! -- маленькие кулачки колотили его в грудь. -- Сейчас не
время и не место!
     Блейд поймал губами розовый сосок.
     --  Насчет времени  -- согласен,  --  промычал он, -- тебе  сейчас надо
стоять на вахте. Но  место, на мой взгляд, самое подходящее. -- Он попытался
поцеловать ее в другой сосок.
     Вертясь, как юла, в его сильных руках, Найла прошипела:
     -- Оставь меня, ты, глупый хайрит!  На берегу дым!  Дым! Слышишь, что я
говорю?
     Странник сел, продолжая придерживать ее  за плечи. Найла нахмурилась и,
вырвав  из его  рук  подол туники,  потянула  вниз невесомую  ткань, спрятав
золотистые чаши грудей, плоский  живот и темный треугольник меж  бедер,  так
неудержимо манивший Блейда. Сейчас это была Найла-которой-тридцать.
     -- Дым? -- он соскочил  с дивана на пол. -- Клянусь всеми Семью Ветрами
и хвостом Йдана в придачу! Что же ты сразу не сказала, глупая девчонка!
     Найла метнула на него взгляд -- не из самых ласковых, надо признать, --
и выскочила на палубу. Блейд торопливо последовал за ней.
     "Катрейя" шла в двух милях от побережья большого острова, пересеченного
с юга  на север зубчатой стеной горного  хребта; его  центральная трехглавая
вершина вздымалась  тысячи  на четыре футов. Зеленые заросли джунглей мягкой
волной стекали  с  горных склонов, сменяясь  равниной, покрытой  травой, над
которой кое-где торчали исполинские деревья  с похожими на раскрытый  зонтик
кронами. Вдоль самого берега тянулись дюны, почти незаметные на фоне желтого
песка; из-за одной вздымался столб черного дыма.
     Это явно было делом человеческих  рук. Что еще может гореть на песчаной
почве,  кроме костра  -- жаркого большого  костра, в  который бросают свежую
зелень? И дым, мрачными клубами уходивший к ясным небесам, являлся сигналом.
Пока  Блейд следил  за  тем, как  черная колонна  уплывает  за корму  судна,
впереди взметнулась еще одна; сигнал был принят и повторен.
     -- Трубу!  -- он  протянул руку, и  Найла покорно вложила в нее тяжелый
медный цилиндр; ее глаза расширились от возбуждения и страха.
     Блейд поднес  трубу  к правому  глазу, осматривая  пляж. Это оптическое
устройство  намного  превосходило  зрительные  трубы  айденитов;   обитатели
Калитана недаром считали себя морским народом. Дюны  и золотой песок  словно
прыгнули к самому борту  корабля; казалось, до  них не больше двухсот ярдов.
Он  чуть приподнял  трубу,  и в поле  зрения попал клочок  зеленой  равнины.
Сначала  под  одним, потом под другим деревом ему удалось заметить крошечные
дома и человеческие фигурки рядом с ними.
     Опустив  свой  увесистый  инструмент, он задумчиво : поглядел на  мачты
"Катрейи". Фок нес один прямой парус; обычно этого хватало, чтобы обеспечить
устойчивое  управление  судном.  Но  сумеет ли  их  немногочисленный  экипаж
поднять все  паруса и справиться с ними? Возможно, решение этой задачи скоро
будет означать для них жизнь или смерть; кроме  домов и людей, Блейд заметил
еще кое-какие подробности, вызвавшие у него самые мрачные предчувствия.
     На пляже и  между  дюн темнели  корпуса лодок. Увы,  это не были  утлые
рыбачьи  челны  или  безобидные  неповоротливые  баркасы; боевые  пироги  на
тридцать-сорок  гребцов  вытягивали  к прибою острые  хищные носы.  Длинные,
стремительные,  прочные --  похоже, выточенные из  цельных  стволов, --  они
несли носовой  таран и  два  ряда овальных  щитов, закрепленных  по  бортам,
напомнив этим Блейду драккары  викингов. Он  ни  минуты  не сомневался,  что
видит суда, предназначенные для военных походов, погонь и грабежа; что люди,
плавающие на них,  не  погнушаются разбоем,  насилием и  убийством. Впрочем,
другого он не ожидал; медовый месяц с Найлой подходил к концу, запах крови и
стали начал щекотать его ноздри.
     Самым  примечательным, однако, были не  столько  пироги, сколько щиты и
носовые бивни, отливавшие в солнечных  лучах красновато-желтым металлическим
блеском. Медная оковка, несомненно! Эти островитяне -- отнюдь не примитивное
племя. Если они и характером похожи на древних норвежцев, то ни меч, ни фран
не заржавеют в ножнах!  Невольно  мысли Блейда  обратились к другой стране и
другому народу, тоже напомнившему ему о неистовых скандинавах.  Потребовался
только один бой, чтобы завоевать их доверие... Сколько же крови придется ему
выпустить из этих островитян?
     Он окинул взглядом тонкую фигурку Найлы. Нет, вдвоем им не справиться с
"Катрейей"!  Она может стоять  у  руля, пока он лазает по мачтам... но чтобы
поставить паруса или взять рифы, надо не меньше четырех человек... Причем --
опытных  моряков,  под  командой хорошего  шкипера!  Итак,  если  их  начнут
догонять,  придется  драться,  иначе его  просто снимут  с  мачты стрелой...
Интересно,  какую скорость могут развивать эти пироги? Рискнут ли  аборигены
сунуться на них в Поток?
     Пока  никто не пытался  их преследовать,  но дымные столбы возникали на
берегу с пугающей  регулярностью. К полудню они миновали остров с похожей на
трезубец вершиной и пересекли широкий двадцатимильный пролив, отделявшим его
от  следующего,  более  пологого  и крупного.  Не успела "Катрейя"  обогнуть
длинный серпообразный мыс  --  загнутый коготь, выпущенный островом в океан,
--  как к  ней  ринулся  десяток  пирог.  Однако они не пытались  ни догнать
каравеллу, ни отрезать ее от  океана и прижать к берегу. Ритмично вздымались
весла,  повинуясь барабану,  грохотавшему на головном судне, и  пироги мирно
скользили в трехстах ярдах за кормой "Катрейи", словно почетный эскорт.
     Возможно,   это   и   был   почетный   эскорт.   Разглядывая   флотилию
преследователей  в подзорную трубу,  Блейд  не  заметил  у них ни  луков, ни
копий. Казалось, смуглые обнаженные гребцы, сидевшие к нему спинами,  вообще
не имели оружия. Лишь  двое-трое кормчих,  которые  стояли  на  корме каждой
пироги у длинного рулевого весла,  вроде  бы  носили  перевязи,  на  которых
что-то поблескивало -- вероятно, кинжалы. Но больше  --  ничего! И на бортах
этих пирог не было щитов.
     Напрасно  он  пытался  разглядеть  лица  кормчих  --  это  превосходило
возможности капитанской  оптики.  Вдобавок  эти  парни  согнулись над своими
веслами, только изредка бросая взгляды на каравеллу. Блейд видел только, что
на переднем судне,  на корме, сидел некто в высоком головном уборе из перьев
-- конечно,  предводитель. Вождь глядел вперед, но  лицо его заслоняли спины
гребцов.
     Они с Найлой еще могли повернуть  от берега и уйти  миль на двадцать  в
середину Зеленого  Потока.  Но стоило  ли  это  делать?  Рано или  поздно им
придется  вступить  в  контакт  с  туземцами,   а  эти   выглядели  довольно
миролюбиво. Правда, носы их  пирог тоже  походили  на тараны и  были окованы
медью, но, возможно, это являлось просто  украшением или местной, традицией.
Хотя туземцев  насчитывалось человек  триста, Блейд  не  сомневался,  что  с
франом в одной руке и мечом в другой сумеет вселить страх божий в толпу этих
голышей.
     Он думал и о том, что островитяне не  боятся плавать в Зеленом  Потоке,
во всяком  случае  -- в прибрежных водах.  Может быть, они  даже  знают, как
пересечь экватор? Южное полушарие по-прежнему оставалось  его главной целью,
и  теперь,  завладев  "Катрейей"  --  вместе с  ее очаровательной  хозяйкой,
разумеется,  -- странник  мечтал  добраться до чертогов  светозарного Айдена
именно в такой компании. Он ценил комфорт. И все,  что ему сейчас было нужно
-- это информация.
     Нет, не  только.  Еще надо,  чтобы  Хейдж не лез в его дела, не пытался
вселить какого-нибудь  головореза  из  "зеленых беретов" в  прелестное  тело
Найлы. Это было бы катастрофой! Блейд успел по-настоящему привязаться к ней.
Кроме  того, существовали  южане. Они никак не откликнулись на  сигнал -- по
крайней  мере, явным образом. Что  ж,  возможно,  это  и  к  лучшему.  Пусть
подождут. Ричард Блейд сам доберется до них -- и не один!
     Он  посмотрел  на  пироги,  сохранявшие  дистанцию  на  протяжении двух
последних часов, потом  на  девушку,  сжавшуюся на палубе у его  ног.  Может
быть, все-таки повернуть в океан?
     Словно прочитав его мысли, Найла нарушила молчание.
     --  Эльс, мне страшно... -- она подняла к Блейду побледневшее  лицо. --
Давай уйдем от берега...
     Блейд усмехнулся.
     -- Боишься  людоедов,  малышка? Ничего... На этот  счет у меня солидный
опыт!
     -- Что ты собираешься делать?
     -- Попробую вступить в переговоры, -- он  пожал  плечами. -- Посмотрим,
что получится.
     --  Ты  знаешь  их  язык?  --  девушка  кивнула   в  сторону  флотилии,
державшейся за кормой "Катрейи" так, словно ее привязали на канате,
     -- О, черт!  Нет,  конечно! -- с минуту он соображал что-то, поглаживая
отполированные рукояти рулевого колеса. -- Знаешь, в таких делах слова -- не
самое  главное. Прилетит стрела -- и все ясно: приказ остановиться. Прилетит
двадцать стрел -- тоже  ясно: атака. А если  стрелы не  летят,  но  с  тобой
пытаются заговорить  -- значит, выбран  мир.  Правда, потом-то  и начинаются
главные  сложности... -- он  потер висок,  задумчиво поглядывая на пироги, и
сказал: -- У моего  народа,  --  он  не  стал  уточнять, у  какого, --  есть
поговорка: надейся на лучшее,  но  готовься к худшему. Принеси-ка,  девочка,
мое оружие... да заодно чего-нибудь поесть.
     Натянув свои кожаные доспехи, он принялся жевать кусок мяса. Найла есть
не стала. Блейд снова погнал ее вниз, велев принести  бронзовый шлем и  щит,
которые  он  видел  в каюте  Ниласта, ятаган,  пару луков и связки стрел  из
помещений   экипажа.  Стальных   хайритских  стрел  оставалось  немного,  но
калитанские тоже  подходили  к его арбалету. Правда, они торчали  вперед  на
пол-ярда и мешали целиться, но зато их было целых  три  сотни. Найла  совсем
запыхалась, пока перетащила на ют всю эту гору оружия.
     Бросив оценивающий взгляд  на  ее тонкую,  но  крепкую  фигурку,  Блейд
спросил:
     -- Ты умеешь обращаться с луком?
     Девушка неуверенно  кивнула, и  он, уловив ее замешательство, приподнял
бровь.
     --  Я обучалась стрельбе, Эльс...  -- личико  ее побледнело.  --  Но...
понимаешь... я никогда не убивала людей...
     -- Это  же так просто, малышка... проще, чем  подцепить на крючок рыбу.
Берешь  добрый лук,  клинок или  топор,  и  -- р-раз!  -- он  рассек  воздух
ладонью.
     -- Прости, Эльс, я не смогу...
     -- Придется попробовать, -- жестко сказал он.
     -- Нет, Эльс, милый... Нет... Лучше уж я сама...
     У  Найлы был такой  вид, словно  ее сейчас вывернет, в черных  огромных
глазах стояли  слезы. Долгую минуту Блейд пристально  смотрел на  нее. Такая
нерешительность была вовсе  не в ее характере. Он успел убедиться, что Найла
не относится к  разряду неженок; она  умела делать многое, и делала  все это
хорошо. И она выросла на Калитане, в средневековом мире планеты Айден! Каким
бы изолированным  и благополучным не был этот тропический  остров,  все-таки
жизнь  на нем  не  походила на  безопасное  существование  в благоустроенных
пригородах   Лондона,  Нью-Йорка  или  Стокгольма.  Итак,  Найла  не   может
убивать... Об этом стоило поразмыслить на досуге!
     Пока что досуга  не  предвиделось; пироги, как привязанные, тащились за
кормой "Катрейи".
     -- Хорошо,  -- сказал  Блейд,  --  я не буду  заставлять тебя стрелять.
Станешь у  руля.  В случае серьезных неприятностей  правь в  океан. Да,  еще
одно... --  он  снова  осмотрел Найлу,  облаченную в свой обычный  воздушный
наряд.  -- У  тебя найдется, что одеть? Я имею  в виду  -- что-нибудь  более
соответствующее моменту?
     Она с готовностью кивнула.
     -- Да, конечно! Мой охотничий костюм!
     Через десять минут  она вернулась в тунике  из  тонкой  замши, таких же
лосинах и  сапожках.  Наряд облегал ее  ладное  тело как  тугая перчатка,  и
выглядела девушка в нем весьма соблазнительно. Критически осмотрев ее, Блейд
хмыкнул  и велел принести и надеть легкую кольчугу,  что висела на  ковре из
перьев в каюте Ниласта. Край подола  из тонких  металлических  колец доходил
Найле  до  колен, рукава  спускались ниже  локтей, но теперь она  была  хоть
как-то  защищена от стрел. Привязав веревку к  рукоятям  небольшого круглого
щита, Блейд пристроил его девушке на спину -- так, что верхний край закрывал
затылок. Потом он уступил Найле место у руля.
     С полчаса  они исходили  потом  в своих доспехах. Потом  судно обогнуло
очередной мыс, оказавшийся последним;  за ним вглубь архипелага уходил узкий
пролив, впереди же маячил новый остров. Внезапно девушка вскрикнула.
     -- Эльс, Эльс! Помоги! Я не... не могу...
     Блейд, наблюдавший за  пирогами, обернулся. Найла всей тяжестью повисла
на руле,  но  "Катрейя" упрямо отклонялась вправо, целясь носом в пролив. Он
был шириной всего с милю.
     Подскочив к колесу, странник попытался выправить  курс, однако тащившее
их течение оказалось очень сильным. Паруса! Только  паруса  могли их спасти!
Он бросил- взгляд на фокмачту -- парус  едва  трепетал  под слабыми порывами
бриза.  Позади раздалась  резкая  барабанная  дробь, и  Блейд,  оглянувшись,
увидел, что флотилия преследователей резко ускорила ход.
     --  Вот мы и попались, малышка, -- пробормотал он сквозь зубы. -- Правь
посередине этой канавы и старайся не приближаться к берегам.
     Он отправился  на корму  и  встал, держа  в  руках арбалет,  у  резного
чешуйчатого туловища  левого дракона, гордо  вздымавшего голову  с клыкастой
пастью над ютом "Катрейи". Два извива его тела футовой толщины  образовывали
отличное прикрытие;  между ними, как в амбразуру, можно было просунуть ствол
арбалета. Нахлобучив на голову шлем, Блейд  поднес к глазу трубу  и направил
ее в сторону преследователей. До  них  оставалось ярдов двести пятьдесят,  и
они медленно, но верно настигали корабль.
     Теперь-то он  смог разглядеть их лица!  Кормчие  стояли выпрямившись  и
смотрели  вперед;  гребцы,  не  сбиваясь  с  ритма,   часто   оборачивались.
Физиономии   у  них  были  устрашающие,  размалеванные  красными  и  черными
полосами, которые тянулись со лба на щеки. Блейд  ни секунды не сомневался в
значении  этого  факта  --  боевая раскраска! И, подтверждая  худшие из  его
подозрений, со дна глубоких пирог поднялись лучники. Свистнул десяток стрел,
догнав "Катрейю", и ее резная высокая корма  украсилась безобразной щетиной.
Видимо, лучники не пытались поразить немногочисленный экипаж; то было просто
предупреждение.
     Блейд, однако, пробормотал:
     -- Одна стрела -- приказ остановиться, десять стрел -- атака.
     Затем  он поднял  арбалет,  и  через мгновение  короткий  стальной болт
проткнул  горло  первого  лучника  на  первой  пироге. Он  успел  снять  еще
четверых, пытаясь  добраться  сквозь  строй  вражеских  воинов  до рулевых и
вождя, когда ошеломленные островитяне опомнились, ответив ливнем стрел.
     Блейд оглянулся. Найла твердо держала курс; высокая  корма "Катрейи"  с
чуть  наклоненной в сторону мачты  палубой надежно прикрывала  ее до  пояса.
Быстро  высунув руку наружу, он  выдернул несколько  стрел, впившихся  в шею
дракона  и закрывавших обзор. Слава Творцу!  Наконечники у них были медными,
не кремневыми.
     В течение ближайшей минуты он  перестрелял остальных лучников в  пироге
вождя. Это действительно  было так  просто -- для профессионала, разумеется.
Берешь добрый  хайритский арбалет, и --  р-раз!  Одиннадцатая стрела пробила
череп кормчего, и пирога вильнула.
     Предводитель в перьях что-то рявкнул -- Блейд видел, как он размахивает
руками.  Два задних  гребца бросили весла и, подняв с  днища пироги  большие
овальные щиты,  прикрыли  ими вождя и двух оставшихся в живых кормчих. Блейд
решил  поберечь хайритские стрелы и всадил  две калитанские  в переднюю пару
гребцов. Летели они отлично, но теперь он перезаряжал арбалет не так быстро.
     Вождь опять закричал. Расстояние было  еще  велико, и  странник не  мог
различить  слов, но  повелительный  резкий  тон приказа  распознал  отлично.
Вторая  пара гребцов  оставила весла  и прикрыла  остальных щитами. Однако с
высокой кормы каравеллы отлично простреливалась середина пироги, и Блейд тут
же  доказал преследователям,  что ему все  равно, кого  убивать.  Еще четыре
стрелы  нашли цель,  и  гребцы, уже  без  всяких  приказов,  бросили весла и
схватились  за  щиты.  Заметив  убор  из  перьев,  приподнявшийся над  краем
овального щита, Блейд всадил пятую стрелу точно в лоб любопытного вождя -- в
доказательство  своей меткости и для острастки. Пирога беспомощно закачалась
на мелких волнах, течение начало сносить ее к берегу.
     --  Восемнадцать!  --  спокойно прокомментировал  он.  --  Считая  с их
касиком!
     -- Что? -- голос  Найлы  был хриплым от  напряжения; вцепившись в руль,
она вела каравеллу точно посреди пролива. -- Что ты сказал, Эльс?
     -- Их стало на восемнадцать меньше, -- повторил Блейд.
     Найла повернула  к нему бледное лицо, ее глаза  расширились. Теперь это
была женщина-которой-тридцать. Может быть, даже сорок.
     -- Ты хочешь сказать, что убил уже восемнадцать человек?
     -- Надеюсь, что ранениями дело не обошлось. Я целил в лоб, в глаза  и в
шею... -- Руль дрогнул в руках Найлы, и Блейд невозмутимо произнес: -- Держи
курс, малышка, а я побеспокоюсь об остальном.
     Он уже понял, что даже при слабом ветре  преследователям будет  нелегко
догнать каравеллу. Сейчас до девяти пирог, обошедших  лодку убитого им воина
в  перьях, оставалось  ярдов  двести.  По  его  прикидке,  они выигрывали  у
"Катрейи" десяток футов  каждую  минуту;  значит, погоня  продлится  с  час.
Сколько надо  перестрелять  островитян, чтобы  к нему  отнеслись  с  должным
почтением? Он был  готов уложить их всех -- благо стрел хватало!  Хайритский
арбалет метал  снаряды на  триста ярдов,  и  луки островитян не могли  с ним
сравниться -- Блейд  видел,  что их  стрелы  втыкаются в корму на излете или
падают в воду. И в меткости он намного превосходил их. Ильтар сделал-таки из
него настоящего хайрита!
     Он   поглядел  назад  --   теперь  флотилию   возглавляли  три  пироги,
выстроившиеся шеренгой. Стрелы с них  сыпались градом,  не причиняя, однако,
никакого вреда.
     Блейд снова взялся за  арбалет и начал методично расстреливать лучников
и гребцов.  Заметив,  что  на  одной  пироге  поднялся  щит, которым  гребец
прикрывал  стрелка,  он  прикинул  расстояние  и решил рискнуть.  Стрела  из
хайритского арбалета пробивала дюймовую доску за двести ярдов, и если медная
оковка на щитах островитян не очень толста...
     Он поднял арбалет,  заряженный  стальной стрелой. Оковка  не может быть
очень толстой, иначе такой большой щит просто не поднять...
     Стрела  мелькнула,  словно  серебристая  молния,  и  лучник свалился на
гребца,  потянув за  собой пробитый  насквозь  щит. Услышав  возгласы ужаса,
Блейд пожалел,  что  в  начале  схватки  так  неэкономно распорядился  своим
запасом --  хайритских стрел осталось не больше десятка. Но,  как бы  то  ни
было,  враги получили хороший  урок!  Он  довольно усмехнулся,  наблюдая  за
воцарившейся в пирогах суматохой, и тут услышал крик Найлы.
     Неужели  ее ранили? Блейд подскочил к девушке,  схватил за  плечи. Нет,
хвала Семи Ветрам, она была цела! Только страшно перепугана. Цепляясь  одной
рукой  за  штурвал, она  показывала другой  вперед и вправо. Блейд посмотрел
туда -- и понял, что он проиграл этот бой.
     Вдоль   побережья   здесь   тянулись   невысокие   базальтовые   утесы,
выглядевшие,  однако,  неприступными -- их склоны  были  отвесны  и  покрыты
осыпями. Милях в двух ниже по течению в  этой  скалистой  стене зиял пролом,
перегороженный  бревенчатым  частоколом;  за ним  --  узкая  полоска  пляжа,
заваленная  валунами, следами давнего камнепада. И от  этого  неприветливого
берега  отчалили еще десять больших пирог -- с гребцами, лучниками, рулевыми
и вождем, тоже  носившим убор из перь