ого  руководителя  проекта
"Измерение Икс" только подручными средствами.
     Он присел перед  Хейджем  и, когда  тот  открыл глаза,  резко  вздернул
американца, прислонив спиной к столбу.
     -- О, боже! --  простонал ученый, потом  яростно  уставился  на  своего
мучителя. -- Ричард, что это значит? Прекратите избиение!
     -- Я очень сожалею,  Джек, но вы  получили еще не всю порцию, --  Блейд
легонько похлопал его по щекам.
     -- Но  за что же  еще.  Бог мой? За Дж.  --  виноват,  принимаю; я  еле
отходил старика... Но в чем я еще провинился?
     -- Поглядите-ка туда, -- Блейд показал на спящую девушку.
     -- Хм-м... Очаровательная крошка... Иначе и быть не могло... Где Ричард
Блейд  --  там  всегда  вертится  что-нибудь  этакое... --  Хейдж  изобразил
непослушными руками намек на бессмертный  стандарт конкурсов "Мисс Америка":
грудь-талиябедра. -- Но я-то тут при чем?
     -- Вы ведь  и  на  этот  раз целили в  разумное  существо,  ближайшее к
Ричарду Блейду, верно? -- Хейдж кивнул, непонимающим взглядом уставившись на
девушку. -- Так вот: если бы этот мерзавец в перьях, -- Блейд ткнул Хейджа в
грудь, -- стоял в  пяти ярдах от меня или дальше, вы приземлились бы прямо в
головку  той девицы.  --  Он  помолчал, ожидая,  пока эта  мысль  дойдет  до
американца, и добавил: -- Поверьте, мне бы этого совсем не хотелось. Малышка
Найла устраивает меня такой, какая она есть.
     -- О! -- пробормотал Хейдж. -- Простите, Дик, я этого не учел...
     --  Вы многого не учли. Например, того, что осталось  бы от этой юной и
прелестной девушки после вашего ухода...
     Хейдж  понурил голову. Наконец он поднял на Блейда глаза и  с  надеждой
сказал:
     -- Признаю,  я виноват и  здесь. Однако, Дик, мы  все же цивилизованные
люди...
     -- Но находимся  в  абсолютно  нецивилизованном  месте, --  безжалостно
уточнил Блейд.
     Когда Джек  Хейдж  очнулся  в третий раз,  шеф  отдела  МИ6А  был готов
обсудить с американцем все возникшие у него маленькие проблемки.
     * * *
     -- Доверьтесь моему опыту, Джек! Все будет в порядке.
     -- Но,  Ричард! Должно же существовать какое-то альтернативное решение!
Мы же  не  дикие  звери, чтобы рвать друг другу глотки на  арене  на  потеку
публике!
     Блейд устало потер лоб и принялся объяснять в пятый раз.
     --  Согласитесь,  Джек, что число альтернативных  решений  определяется
конкретной ситуацией. Наш мир  --  я  имею  в виду Землю --  намного сложнее
местного курятника. К примеру, если у вас есть деньги, вы можете положить их
в банк, купить ценные бумаги  и  играть на бирже, стать филантропом, основав
фонд своего имени, приобрести  некую собственность -- землю, фабрику, дом...
наконец,  вы можете просто промотать  свои доллары. Но  все  эти возможности
существуют  на Земле! В Айденской же  империи, о которой  я вам рассказывал,
нет  ни банков, ни  акций,  ни благотворительных фондов, и там у вас имеются
только  два  выхода:  приобрести что-нибудь полезное или спустить  денежки в
кабаке. А, скажем, в Хайре нет даже кабаков...
     Они спорили уже целых полчаса, сидя на полу большой бревенчатой хижины,
в уголке которой тихо  посапывала Найла. Блейд дал краткий, но полный отчет,
без труда убедив Хейджа, что с возвращением лучше обождать. Когда американец
услышал   о   селгах  и  о  таинственных  южанах,  владеющих,   по-видимому,
исключительно высокой технологией, глаза его  загорелись,  как два  уголька.
Было странным --  и  даже пугающим -- видеть,  как  вдруг  изменились грубые
черты  Канто,  теперь на его жутком  лице, размалеванном и покрытом потеками
подсыхающей крови. Читалось только неутолимое любопытство. Блейд понял,  что
поле боя осталось за ним. Никакие приказы, никакие убеждения  не удержали бы
Хейджа от вмешательства в его судьбу, здесь могло сыграть лишь одно -- намек
на новую информацию. Ибо  Хейдж,  как и Лейтон,  был фанатиком  -- фанатиком
знания, которое было для него дороже дюжины дюжин Ричардов Блейдов.
     В поведении  его,  однако, чувствовалась некая  едва заметная перемена.
Блейд не мог сказать, почему у  него возникло это ощущение и чем именно Джек
Хейдж, прибывший к нему на рандеву, отличается  от своего земного воплощения
--  в конце  концов, он  даже не видел его истинного лица! И, тем  не менее,
что-то изменилось. Хейдж словно стал менее безапелляционным,  менее едким  и
колючим, чем в последние годы, он больше напоминал сейчас  того сравнительно
молодого ученого, которого лорд Лейтон  за полгода до своей смерти привлек к
проекту  "Измерение  Икс" Может  быть, пребывание  в  чужом  теле лишило его
изрядной доли сарказма и самоуверенности?
     Впрочем, упрямства у него не убавилось. Они обсуждали теперь конкретный
вопрос  --  как  выйти из создавшейся  ситуации с максимальной  выгодой  для
эмиссара Земли, и Хейдж никак  не хотел  согласиться с планом,  предложенным
Блейдом.  Скорее всего, острый ум  ученого давно подсказал ему, что возможен
только такой выход; однако барьер предубеждений и традиций, защитный панцирь
цивилизованного человека, было нелегко преодолеть. Джек Хейдж очень не любил
федеральную  налоговую  службу  и  на  словах мог  сделать фарш из любого ее
инспектора; он был способен сражаться как лев, выдавливая новые ассигнования
на  свои  эксперименты; наконец, он без  колебаний провел опасный  опыт  над
старым и  больным  Дж.  Все эти  действия, с его  точки зрения, были  вполне
допустимы   в  цивилизованном  обществе  --  и   даже  похвальны,  но  Блейд
сомневался, что  его коллега  по проекту "Измерение  Икс" способен  зарезать
собственными руками даже курицу.
     Он привел  свой финансовый  пример,  надеясь затронуть самые  потаенные
струны в  душе Хейджа; как истый  американец, тот был весьма неравнодушен  к
деньгам  --  или, вернее,  к выгодному  их  вложению.  Теперь Блейд  пытался
развить успех, уловив огонек интереса в глазах собеседника
     --  Итак,  Джек, чем сложнее  общество,  тем  больше  возможностей  оно
предоставляет индивидууму. Мы с  вами находимся сейчас  в весьма примитивном
мире  -- гораздо более примитивном, чем  ваш родной Техас, -- Блейд позволил
себе усмехнуться. -- И здесь закон один: убей или умри!
     Американец  уныло  кивнул.  Кажется,   он  начал  понимать   удручающую
безвыходность положения.
     -- Доверьтесь моему профессиональному  чутью, Джек, -- продолжал Блейд.
-- Все пройдет без сучка, без задоринки...  Через сорок минут вы будете пить
бренди в своем кабинете.
     --  Черт  с  ним,  с  бренди,  -- махнул рукой  американец.  --  Курить
хочется...
     -- Не сомневаюсь, что ваш письменный  стол набит пачками "Мальборо", --
заметил коварный искуситель
     Хейдж сглотнул слюну.
     -- Ладно, Ричард...  Я надеюсь, что полученный  тут ценный опыт поможет
мне  в  борьбе  с  чиновниками  Ее Величества...  Но  детали!  Как  вы  себе
представляете детали?
     Блейд задумчиво оглядел покрытое слоем охры лицо.
     -- Прежде всего, вытрите кровь.. вот здесь... и здесь... -- Хейдж начал
размазывать  багровые потеки по физиономии, отчего превратился  совсем  уж в
жуткое чудище.  Блейд  довольно  кивнул:  --  Превосходно! Теперь попробуйте
обревизовать свою память... вернее -- память Канто. Вы сможете воспроизвести
тот шакалий вой, на котором говорят местные двуногие?
     Хейдж погрузился в глубокую задумчивость. Блейд  по личному опыту знал,
что сейчас творится  в его  голове. Стремительно  восстанавливались  нервные
связи в мозгу; прокручивалась кинолента зрительных образов -- со звуковым  и
тактильным сопровождением, с ощущениями запаха и вкуса; вскрывались  тайники
памяти,   рушились  барьеры,   ломались   преграды.   Разум   Джека  Хейджа,
ученого-физика   с  планеты  Земля,  поглощал  информацию,  запечатленную  в
сознании Канто Рваное Ухо, вождя дикарей с побережья острова Гартор, Айден.
     Американец поднял голову; в глазах его светились удивление и восторг.
     --  Знаете,  Дик,  кажется,  я  могу  говорить  на  их  языке...  -- он
пробормотал  несколько  фраз, то  взревывая, то  взлаивая, то хрипя,  словно
астматик. -- И  я многое помню  --  из того, что  случилось с  этим типом...
Пожалуй, мысль выпустить из вас кишки уже не столь противна моему сердцу.
     -- Ну, на это не рассчитывайте, -- снисходительно  усмехнулся Блейд. --
Я буду доволен, если вы продержитесь хотя  бы десять минут... Публика должна
получить удовольствие, а я -- славу и пост вождя.
     -- Десять минут я вам гарантирую, -- Хейдж свирепо оскалился
     -- Вот так, вот так, мой дорогой... У вас превосходно получается! Любой
чиновник  Ее  Величества  --  не говоря  уже  о  менее закаленных  парнях из
налогового ведомства -- упал бы в обморок при виде такой рожи!
     Хейдж стукнул себя в грудь и  испустил рычание Блейд в восторге вскочил
на ноги; его план обрастал деталями прямо на ходу. Полоснув себя кинжалом по
запястью, он сбросил свой кожаный колет и начал  размазывать кровь по щекам,
груди и  плечам.  Через минуту он  выглядел  как жертва самых  изощренных  и
зверских пыток. Затем,  схватив  Хейджа за руку, Блейд потащил его поближе к
дверям.
     -- Теперь, Джек, рявкните  пару  раз... да погромче, чтобы было  слышно
ярдов на сто.
     Некоторое время они развлекались от  души.  Хейдж ревел, как  атакующий
носорога африканский  слои,  Блейд в промежутках испускал страшные  вопли, в
которых звучала неподдельная мука. Потом он подтолкнул американца к двери.
     -- Думаю, они уже собрались. Теперь ваш сольный выход, Джек. Скажите им
что-нибудь вдохновляющее.
     Хейдж набрал в грудь воздуха, напыжился и шагнул наружу. Вид у него был
величественный и грозный. Притаившись у двери, Блейд  разобрал  гул голосов,
потом все покрыл басистый рык Канто Рваное  Ухо. Говорил он довольно  долго;
наконец раздались выкрики и громоподобный гогот -- толпа осталась довольна.
     -- Ну, что? -- с любопытством спросил  Блейд, когда  его  гость, стащив
головной убор вождя и вытирая со лба пот, перешагнул порог. -- Чем вы их так
развеселили?
     -- Я сказал им,  что  развлекся с  мужчиной  и сейчас начну  насиловать
девку. Велел  не  мешать.  А  в  награду за  послушание обещал  спектакль --
поединок с пленником за пост вождя. Они восприняли это как хорошую шутку! --
Хейдж  мечтательно  поднял  глаза  к  потолку  и  протянул: --  Ах,  Ричард,
Ричард... Ни  на  одной конференции,  ни  на одном  научном  симпозиуме  мое
выступление не пользовалось таким успехом!
     Блейд ухмыльнулся. Можно было считать, что Джек Хейдж полностью вошел в
роль.
     -- Как вы полагаете, сколько должен длиться акт насилия? -- спросил он,
поглядывая на распростертую у стены Найлу. Странный сон! Даже их вопли ее не
разбудили!  Сейчас  хорошо бы ей проснуться и  испустить пару-другую  стонов
понатуральнее... С другой стороны, может, и лучше, что  девочка отключилась.
Они с Хейджем говорили по-английски, что  могло вызвать ненужные  расспросы.
Найла была любопытной малышкой.
     Хейдж  размышлял,  почесывая  темя и  посматривая  на  грудки  девушки,
соблазнительно белевшие в полумраке.
     -- В обычной ситуации я  не  оторвался бы от такой  милой штучки  целый
час, --  наконец заявил он, -- но мы  сократим время  до десяти минут.  Надо
учитывать темперамент  Канто... Это просто зверь, и он жаждет крови пленника
-- вашей крови, Дик, -- гораздо больше, чем любовных утех. И  потом... потом
я дьявольски хочу курить!
     Они  подождали  нужное  время.  Хейдж-Канто  иногда   взревывал,  Блейд
попробовал имитировать женский стон. Вышло у него не очень удачно --  что-то
среднее между хохотом гиены и козлиным блеяньем, -- так что он своих попыток
не  продолжал. Затем, в соответствии  с  разработанным планом,  Хейдж  вынес
наружу снаряжение Блейда и свалил у входа в хижину. Через минуту он вывел на
утоптанную площадку самого  пленника  -- таща его за ремень, обвивавший шею.
Блейд, окровавленный, ссутулившийся,  выглядел самым жалким  образом. Кинжал
бар Ригона торчал у него за отворотом сапога.
     Толпа  собралась большая --  в этой деревне обитало не меньше двух-трех
тысяч человек. Впереди  стояли воины  в коротких кожаных  кильтах, с медными
клинками на перевязях. Боевая  раскраска была смыта, и  выглядели они вполне
благопристойно -- если  не считать  свирепого выражения широкоскулых лиц. За
ними  сгрудились  женщины,  почти  обнаженные;  Блейд   заметил   нескольких
хорошеньких девушек с отличными фигурками. Несомненно,  островитяне являлись
диким и жестоким народом, но им нельзя было отказать в своеобразной красоте.
Звероподобный лик Канто оказался скорее исключением, чем правилом.
     Блейд  исподлобья оглядел улюлюкающую  толпу.  Ему придется привести  к
покорности  этих  людей  и  править  ими,  так  что  сейчас  главное  --  не
переиграть,  Он  должен  казаться  человеком,  ослабленным  пытками,  но  не
сломленным, не  потерявшим  силу  духа.  Он  прикончил своими стрелами сорок
дикарей,  да еще две дюжины -- во время бойни на палубе "Катрейи". А сейчас,
на  глазах  этого  воинственного  племени,  ему  надо  совершить  подвиг  --
прирезать их могучего, непобедимого,  полного сил вождя,  столь уверенного в
успехе.
     Презрительно  швырнув  конец  ремня  в лицо  противнику,  Хейдж  сделал
несколько шагов вперед к толпе, потряс  зажатым в  огромном кулаке клинком и
что-то прокричал. Воины ответили одобрительным  гулом. Американец повернулся
и плюнул в сторону Блейда.
     Тот  гордо выпрямился, содрал с  шеи  петлю  и  плюнул  в  ответ; потом
потянул из-за отворота  сапога свое оружие. Кинжал бар Ригона был на полторы
ладони короче,  чем у  вождя, но Хейджу это мало  поможет; главное -- в чьих
руках находится клинок.
     Они  сошлись  на середине площадки и начали  кружить там в классических
позах дуэлянтов на ножах: ноги широко расставлены, тела согнуты, левая  рука
впереди,  правая,  с  клинком,  сзади  у  бедра.  Хейдж,  видимо, в  детстве
насмотрелся немало фильмов из жизни чикагской мафии  -- американец изображал
все весьма натурально. Наконец, взревев, он бросился на Блейда, беспорядочно
размахивая своим "здоровенным ножиком".
     Его  противник сделал шаг  в сторону  и подставил ногу;  огромное  тело
дикаря  грохнулось  на  землю,  толпа  недовольно загудела.  Блейд  полоснул
кинжалом  по  ребрам  Канто  --  так,  слегка, чтобы  пустить первую кровь и
подогреть страсти. Хейдж резво вскочил на ноги.
     -- Эй, Дик, -- возмущенно прошипел он, -- мы так не  договаривались! Вы
что, хотите изрезать мою шкуру в клочья?
     -- Не вашу, а Канто  Рваное Ухо, -- негромко  ответил Блейд,  продолжая
кружить около американца. -- Джек,  это необходимо. Вы  не можете  уйти  без
крови -- никто нам не поверит. За схваткой следят опытные воины. Ну, смелей!
-- он сделал  ложный  выпад,  и Хейдж в панике  отскочил на  целый  ярд.  --
Дьявол!  Идите в атаку!  Пусть ваша  техасская  кровь  закипит! Представьте,
наконец, что я -- ваш любимый налоговый инспектор!
     Это  помогло.   Хейдж  прыгнул   вперед  как  тигр   и   задел  лезвием
предусмотрительно подставленное плечо противника. Блейд отступил,  изображая
ранение  средней тяжести.  Американец наседал, глаза  его  налились  кровью.
Видимо, он  стремился получить весь  ценный опыт, какой удастся. "Несчастный
сборщик  налогов,  --  подумал  Блейд, -- что  его ждет  во  время следующей
встречи с Джеком Хейджем?"
     Он  продолжал обороняться,  стараясь ненароком  не  проткнуть  насквозь
своего  соперника.  Они  бились  уже   минут  шесть-семь,  и  все  выглядело
достаточно естественным:  оба --  в крови  и  пыли,  с  искаженными  яростью
лицами; два  гиганта,  сражавшихся  за  власть  над первобытным  племенем на
неведомом острове неведомого мира.
     Войдя  а  очередной  клинч,  Блейд  въехал  Хейджу  локтем  под  дых  и
прошептал:
     -- Решающий третий раунд, Джек! Британия атакует и выигрывает!
     -- А? Что? -- Хейдж словно очнулся.
     --  Готовьтесь уйти. Вас ждет скотч и дымок "Мальборо". Сейчас  я начну
резать вас на части.
     -- Но, Дик, помилуйте...
     -- Я не шучу.
     Блейд  действительно не  шутил.  Он  собирался  сделать  убытие  своего
коллеги из  айденской командировки как можно более неприятным и болезненным.
Что значили три тычка, которые Хейдж получил в хижине! Так, легкая трепка...
Но  если он помучается минуту-другую  -- как мучился Дж.  в теле  умирающего
Грида,  -- это станет хотя бы частичным искуплением  вины. И в следующий раз
Хейдж трижды подумает,  прежде чем отправиться в жестокий первобытный мир, в
котором может выжить только Ричард Блейд!
     Он всадил клинок в живот американцу, и тот сдавленно охнул. Блейд повел
кинжал вверх, представляя,  как лезвие разрезает стенку  желудка; на миг его
передернуло от отвращения. Хейдж навалился на него, судорожно глотая воздух,
на его  губах пузырилась  кровавая  пена. Жестоко,  но  справедливо, подумал
Блейд; время кинематографических трюков прошло, началась суровая реальность.
Ударом  кулака  он  сшиб  Хейджа  на  землю  и  наклонился  над  ним.  Толпа
возбужденных зрителей ревела за его спиной.
     -- Все,  Джек,  --  сказал он,  всматриваясь  в  полные муки  глаза, --
уходите. Привет Дж.  Скажите ему, чтобы дождался меня. Ну, Джек, вперед! Как
подобает настоящему техасцу!
     Хейдж слабо  улыбнулся и в знак согласия  прикрыл глаза. Секунд на пять
он застыл в полной неподвижности, потом губы его рефлекторно шевельнулись, и
Блейд  скорее угадал, чем услышал:  "Правь, Британия,  морями..." Когда  его
веки  вновь поднялись, Блейд  понял, что  Джек Хейдж завершил  свой  визит в
Айден.  Дух  его  улетел  домой,  оставив  тело,  временно  послужившее  ему
пристанищем, в полной власти победителя.
     Долгие мгновения он всматривался в тусклые бессмысленные глаза, ожидая,
что Канто Рваное Ухо, сайят  и великий вождь,  займет  свое законное  место.
Этого  не  случилось;  перед ним было лишенное разума  существо, и он не мог
больше тянуть время, продолжая свой эксперимент.
     Резким  ударом  Блейд перерезал горло  этого  манекена, потом еще двумя
рассек  толстую  шею  и  приподнял  длинные  черные  волосы;  на  левом  ухе
действительно  не  было  мочки.  Он  встал.   Начинался  заключительный  акт
спектакля. Зрители пока безмолвствовали.
     Странник  решительными шагами  направился ко  входу  в  хижину, швырнул
голову  Канто  на  землю, натянул  колет и застегнул на  талии пояс с мечом.
Затем  он  содрал  убор  из  перьев,  тут  же  водрузив  его  на собственные
растрепанные  волосы.  Взяв в  левую  руку фран, а  в  правую --  отсеченную
голову, он повернулся к своим новым подданным и поднял этот страшный трофей.
Из обрубка шеи капала кровь.
     Теперь предстояло сказать тронную речь. Что-нибудь такое, что поняли бы
все и что отбило бы  у претендентов охоту  связываться с ним. Блейд  как раз
обдумывал соответствующую  моменту серию звуков и  угрожающих  телодвижений,
когда за его спиной послышался шорох. Он оглянулся.
     Из-за тяжелой  дверной  створки  выглядывала  Найла, которой полагалось
валяться где-нибудь в углу хижины, оплакивая свой позор. Но, если не считать
царапины на щеке, девушка была свежа, как весеннее утро, и ее розово-смуглое
заспанное личико неопровержимо доказывало, что полчаса назад за бревенчатыми
стенами разыгралась не драма, а комедия.
     -- Эльс, что происхо... -- звонким голоском начала она.
     Зашипев  от злости, Блейд плечом втолкнул ее обратно  в хижину и мазнул
отвратительным обрубком прямо  по лицу.  Найла  вскрикнула,  и окровавленная
плоть Канто тут же прошлась по  ее замшевому охотничьему наряду -- от ворота
до паха. Быстрым движением франа Блейд надрезал  лосины, зацепив нежную кожу
бедра. Найла снова  закричала -- от ужаса и боли. Он довольно кивнул. Сейчас
ее  маскарадный  костюм  вполне  соответствовал  ситуации,  да   и  душевное
состояние, пожалуй, тоже.
     Он вытолкнул ее вперед, к толп