Вдруг Блейд явственно ощутил,  как сверток за его пазухой запульсировал
-  сначала  медленно,  потом  все  быстрее  и  быстрее,  пока,  наконец, его
содрогания не начали подчиняться какому-то сложному ритму.
     Странник  взглянул  на небо:  тучи  стремительно  разбегались в  разные
стороны,  точно   стадо  испуганных  овец.   Понемногу  развиднелось.  Робко
проглянула  большая  луна;  окруженная  свитой звезд,  за  ней показалась  и
вторая, поменьше...
     Блейд одобрительно взглянул на своего престарелого спутника.
     -  Не знаю,  что и  сказать...  Но, похоже,  проясняется. Как тебе  это
удалось? - С неведомым ему прежде трепетом он коснулся пульсирующего свертка
за пазухой. Тот подрагивал вяло и редко, словно устало.
     Но старик не слышал  Блейда -  он беззвучно шептал неведомые  слова  на
языке, забытом много столетий назад...
     * * *
     Она, как всегда, приняла горячую ванну перед сном. Служанки  вытерли ее
насухо  полотенцами,  подогретыми на раскаленных  камнях, и умастили  нежную
кожу  смесью масла  и благовоний.  Ее  обрядили  в тонкую  льняную  рубашку,
изукрашенную  пурпуром, расчесали  и  убрали жемчугом шелковистые волосы.  С
горделивым  удовольствием взгляд ее  задержался  на  отражении  в  бронзовом
зеркале. Ланьи  глаза,  вдохновлявшие придворных  поэтов,  щеки цвета рдяной
наперстянки, восхитительная белизна плеч - она по праву могла  быть довольна
собой.
     Служанка  принесла ей подогретого  молока со специями  и  медом, подала
чашу с низким поклоном... Но едва она сделала первый глоток, как сосуд выпал
из онемевших пальцев и разлетелся сотней острых черепков на изразцовом полу.
Она  сделалась  бледной, как мел,  и  капли  холодного  пота  проступили  на
прекрасном челе.
     - Нездоровится, госпожа? - участливо спросила служанка. - Может,  лучше
притворить окно?
     - Нет-нет, - поспешила она отозваться. - Сейчас все пройдет...
     И мягко  упала, разметав роскошные  волосы по разноцветному  мозаичному
полу.
     * * *
     Рассвет застал их в воде.
     Импровизированный  плот был слишком  мал,  чтобы  залезть  на  него,  и
потерпевшим  крушение  оставалось  лишь  хвататься  за утлую  опору  руками,
изредка  позволяя  себе  выбраться  на  щит  по  пояс,  чтобы  хоть  немного
передохнуть. Абдиас, совершенно обессилевший, похоже, лишился чувств. Однако
пальцы  его крепко  цеплялись  за деревянную  раму,  так  что даже  костяшки
побелели, и Блейд не волновался  за него. Старик выкарабкается!  А пока были
проблемы и поважнее.
     Если бы бывшему жрецу не удалось  усмирить бурю, едва ли странник сумел
спасти Айскалп. Удерживать то  и дело норовящий соскользнуть с плота тяжелый
топор оказалось делом почти неподсильным. И все же он продолжал цепляться за
древко. Один раз он все же упустил оружие, и  ему пришлось нырять за ним.  К
счастью,  Блейд  успел   схватить  его,  но  эти   секунды  показались   ему
мучительными  и  полными  отчаяния.  После  этого,  сняв  в  воде  рубаху  и
воспользовавшись обрывками кожаных ремней,  он кое-как  привязал драгоценное
оружие к плоту. Лишь тогда ему стало чуть-чуть поспокойнее.
     Блейд и сам не знал, почему так тревожится за Айскалп. Ведь - мелькнула
у  него  мысль - он  и о  плоте  побеспокоился едва  ли не  ради того, чтобы
прихватить топор с собой. Сам он, отличный пловец, без сомнения, добрался бы
до берега просто вплавь.
     Впрочем, эта мысль была слишком нелепой. Чего только не придет в голову
после такой  безумной ночи... К тому же был еще Абдиас. Он не  мог не спасти
старика... Блейд вздохнул и тут же закашлялся. Эта чертова соль разъела  ему
все горло!
     Абдиас приоткрыл глаза. Взгляд был мутный, словно подернутый пеленой.
     - Где мы?
     Ответов  на  этот вопрос напрашивалось множество, но простая вежливость
заставила Блейда  придержать  язык. Подтянувшись и вытянув голову  как можно
выше, он огляделся по сторонам.
     - Похоже, в той  стороне виднеется берег. Нас не так  уж далеко отнесло
за ночь.
     -  Хорошо... -  Голова  старца поникла  в изнеможении,  губы  беззвучно
шевельнулись. Должно быть, он бормотал какую-то молитву.
     Блейд прикинул  расстояние до темной  полоски  на горизонте. Не  меньше
полутора миль. Ну что ж...
     Ухватившись за щит левой рукой, правой он принялся грести к берегу.
     * * *
     Когда  они  достигли  цели, солнце  уже  подползало  к зениту.  Жгучее,
огромное,  беспощадное,  как  драконий  глаз...  С   трудом  выбравшись   на
каменистый  берег и втянув  за  собой Абдиаса, Блейд успел еще подумать, что
показал  не самые блестящие результаты в заплыве на дальние дистанции; затем
он, как подкошенный, рухнул на землю, погрузившись в глубокий сон.
     Очнулся  странник  под  вечер, совершенно  не  отдохнувший,  с  тяжелой
головой и усталостью во всем теле.  Перетруженные  мышцы гудели, как провода
под  напряжением, кожа саднила  от соли, шершавый  язык царапал десны, глаза
болели, словно их засыпало песком... словом, все удовольствия, которых можно
ожидать после ночи в открытом море и сна под палящим солнцем.
     С  трудом он сел,  пытаясь в  надвигающейся тьме обозреть  окрестности.
Ничего радостного его взору не открылось.
     Угрюмая  пустошь.  Иссушенная,  растрескавшаяся  земля. Ни  деревца, ни
дымка  на  горизонте.  Бесплодный  мертвый  край тянулся  насколько  хватало
взгляда... Таким предстал глазам Ричарда Блейда южный материк. С недоумением
подумал он о цветущем плодородии севера. Как возможно такое?  Может,  Абдиас
знает...
     Проклятье! Старика  нигде не было видно.  Первым делом взгляд странника
метнулся в  ту сторону, где он  оставил щит  с  привязанным  Айскалпом. Нет,
топор был на месте. Но где же старец?
     Кряхтя  и  ругаясь вполголоса,  он  поднялся  на  ноги.  Осмотрелся  по
сторонам. Слава Богу, вот он где!
     Немудрено,  что он  не заметил Абдиаса сразу. Тот,  очнувшись,  видимо,
раньше Блейда,  спустился к морю  и стоял  на коленях у самой воды,  опустив
голову - так, что волны едва не захлестывали его. Неужели свихнулся?..
     Но, заслышав шаги за спиной, старик обернулся с радостной улыбкой.
     - Я уж собирался тебя будить, мой принц! Ужин готов.
     Он  торжествующе ткнул пальцем  в какую-то  серую  кучу  у  своих  ног.
Подойдя ближе, Блейд признал в них моллюсков, наподобие земных мидий.
     Что ж,  надо отдать старику должное,  он был не лишен смекалки и быстро
оправился  после ночных потрясений.  К тому же  на поясе  у  него  оказалась
трутница,  чудом уцелевшая в крушении, и, разломав щит  на доски, им удалось
развести вполне удовлетворительный костер.
     Жареными эти  моллюски оказались вполне достойны меню  старого  доброго
лондонского  ресторана  на  Пикадилли - Блейд,  по  крайней мере, в  этом не
сомневался. За ужином Абдиас  весело болтал о политических интригах в Воте и
Крэгхеде,  так  что  оставалось  лишь  диву  даваться, до  чего быстро  этот
недавний  утопающий пришел  в себя.  Блейд  же  ел  и  старательно  впитывал
информацию, на первый взгляд  почти бесполезную; впрочем,  он не сомневался,
что нет информации излишней, есть только невостребованная.
     На  вот разговор затих  сам собой, и  костер  догорел. Раскинувшись  на
жесткой  земле, странник  любовался  лунами  Альбы.  Малая рыжевато-янтарным
круглым глазом глядела из зенита; большая, алый щит, только-только поднялась
над горизонтом. Что-то в них вызывало  смутную тревогу, не давало покоя,  но
он  никак  не  мог  вспомнить,  что  именно. Возможно, завтра он  спросит  у
Абдиаса... С этой мыслью Ричард Блейд заснул.
     * * *
     Путники поднялись с первыми лучами  солнца, наскоро позавтракали сырыми
моллюсками и пустились в путь. Абдиас утверждал, что по подсчетам, сделанным
им накануне, Канитра лежала в трех днях  пути к востоку. Блейду, не имевшему
ни  малейшего представления  о  географии южного  материка,  оставалось лишь
довериться  спутнику.  Смущала  лишь приблизительность расчетов - и мысль  о
том, что если по пути они не найдут пресной воды, дорога их может затянуться
навсегда.
     Но у  странника  не  было времени  начать всерьез тревожиться  по этому
поводу; вскоре появились другие причины для беспокойства.
     Они были в пути не больше двух часов, как  вдруг  услышали какой-то шум
из-за нагромождения валунов впереди. Огромные камни -  должно быть, все, что
осталось от подточенных  морем скал - были слишком велики, чтобы разглядеть,
что  происходит  за  ними. Жестом  велев  Абдиасу  держаться  на  безопасном
расстоянии сзади.  Блейд двинулся к ним, держа наготове свою секиру.  Вскоре
он смог уже выглянуть из-за валуна.
     И  тут же  понял,  что особой нужды прятаться не  было. Ссорящиеся были
настолько  поглощены  друг  другом, что  не  заметили  бы  и приближающегося
скорого "Лондон-Ливерпуль".
     Распря тем временем переросла в драку. Четверо угрюмого вида здоровяков
окружили пятого, пытаясь забрать у него некий предмет, который за их спинами
Блейду было не разглядеть. В ход пошли ножи. Обороняющийся  вжался спиной  в
скалы  в надежде защитить спину. Он  отразил один удар, сделал выпад,  отбил
другой...
     Ему повезло, что  нападающих  четверо  и они не профессиональные бойцы,
подумалось Блейду.  Они лезли на него скопом и только мешали друг другу... И
все же ясно, что против четверых одному долго не устоять.
     Странник задумался. С одной стороны, честь требовала вступиться, приняв
сторону  слабейшего. Но  здравый смысл  решительно возражал... пока внимание
Блейда не привлек возглас одного из нападавших:
     - Клянусь бородой Тунора, Феррел! Или ты отдашь нам воду, или твой труп
будет гнить в этой бухте до самого пришествия Хейра!
     Феррел?  Похоже,  так  звали  боцмана  галеры.  Значит,  эти  пятеро  -
уцелевшие с их корабля... Но и  эти соображения отступили на второй план при
магических  звуках, вода!  У этого человека  была вода!  А значит,  жизнь  и
спасение! Решительным шагом, с Айскалпом наперевес, Блейд вышел из-за скалы.
     - Прекрасное утро, не правда ли, друзья мои?
     Пять ощерившихся физиономий  уставились  на него, словно на выходца  из
потустороннего мира. Не  давая матросам  опомниться,  Блейд  прошел  вперед,
уверенно раздвигая нападающих, пока наконец не очутился рядом с боцманом.
     - Я вижу, у вас  какие-то затруднения?  Роль судьи всегда давалась  мне
особенно  хорошо. Разреши-ка... -  И  резким движением  он  выхватил кожаный
бурдюк из рук остолбеневшего Феррела.
     ...Мгновенный рывок назад - только не подставлять этим шакалам спину! -
разворот, и Ричард Блейд встал лицом к озверевшим от ярости матросам.
     -  Ах  ты,  грязный   пес!  -   Предводитель  нападавших,  коротышка  с
широченными плечами и  спутанной гривой рыжих волос, замахнулся на Блейда. -
Клянусь Тунором, ты за это поплатишься!
     - В самом  деле? -  Неуловимое движение,  золотистый  блеск  бронзы,  и
лезвие Айскалпа замерло  у глотки бородача. Рука, державшая кинжал, застыла.
- Вот  так-то лучше!  Ты  забыл старинную мудрость,  приятель: хромой  может
ездить, безрукий -  пасти  скот, глухой - сражаться... и даже слепец полезен
для жертвоприношения. Никому не нужен только мертвый!
     Тут же  краем  глаза  Блейд  уловил  движение справа.  Топор, казалось,
среагировал  быстрее  его  сознания. Замах...  Удар!  И  свист  рассекаемого
воздуха  сменялся  хрустом  костей, бульканием крови и предсмертным  хрипом.
Долговязый матрос с обезьяньей физиономией  повалился наземь. Иссохший песок
мгновенно окрасился багровым.
     Блейд  аккуратно  извлек  оружие из  раны,  подчеркнуто небрежно  вытер
лезвие о рубаху первого из нападавших. Остолбеневший мореход даже не заметил
этого.  Он не сводил взгляда со своего приятеля, которого у  него на  глазах
чудовищным ударом рассекли от шеи до пояса.
     - А теперь  послушайте  меня, - голос Блейда  был подчеркнуто холоден и
невыразителен.  В четырех парах глаз, поднятых  на него, читался неприкрытый
ужас. Странник  усмехнулся,  уже не сомневаясь,  что усмирит их. Несмотря на
весь свой грозный вид и разбойничьи замашки, перед ним были обычные матросы,
чей  боевой  опыт  ограничивался  драками  в  портовых кабаках.  Едва  ли им
доводилось прежде сталкиваться с такой расчетливой, неприкрытой жестокостью,
и теперь они безмолвно признали в Блейде хозяина.
     -  Да, мой гос-сподин? - пробормотал кто-то  из них  в  ответ. Странник
удовлетворенно кивнул.
     - Выслушайте  внимательно  то, что  я скажу.  Я не собираюсь  повторять
дважды. Вода останется у меня. - Головы матросов безвольно поникли. - Но это
не значит, что  я  собираюсь оставить  ее  себе.  Мы  пойдем до  Канитры все
вместе, и каждый будет  получать воду. Ровно столько,  сколько  и остальные.
Распределять буду я. Вы меня поняли?
     На лицах  матросов обреченность сменилась сперва недоумением, а затем и
робкой надеждой. Для  них, должно быть, неясным оставалось лишь одно: почему
этот чужак собирается делиться с ними драгоценной влагой, вместо того, чтобы
все забрать  себе. Но  в нем  было  их спасение, и задавать  вопросов они не
собирались.
     - Как скажете, господин.
     Блейд вновь кивнул. Он не мог  бросить этих бедолаг на произвол судьбы.
Да  и  тут,  на  материке,  где  безраздельно  властвуют  пираты,  вшестером
путешествовать все же несколько безопаснее, чем вдвоем. Это, разумеется,  не
означало,  что  он  может  доверять своим спутникам; по ночам им с  Абдиасом
придется  нести усиленную  вахту... Однако три  дня,  пожалуй, так выдержать
можно. Бесценная фляга того стоила.
     Блейд закрепил кожаный бурдюк на поясе.
     - Тогда в путь.
     * * *
     Скорлупа моллюска вмещала  в  себя  три крохотных глотка.  Четыре, если
растянуть удовольствие...
     Каждый из них  узнал это в полдень, на привале,  устроенном  Блейдом  в
самый жаркий час,  когда двигаться дальше  стало почти невозможно. Каждый из
них  узнал это  в свою очередь,  с  такой мукой и болью - и  наслаждением, -
каких не испытывал, казалось, еще никогда в жизни.
     Три глотка.
     Сам Блейд выпил ровно столько же, сколько и остальные. Матросы  следили
за  ним напряженными взглядами, словно отсчитывая капли влаги... В глазах их
было недоумение и едва  ли не разочарование. Насколько странник разбирался в
человеческой натуре, подобная  справедливость не завоюет  ему уважения  этих
дикарей. Впрочем, к признанию он давно уже не стремился...
     Краем  глаза он  заметил,  как один из матросов  подполз к  сидевшему в
сторонке Абдиасу и начал что-то  шептать  ему.  Поймав на  себе  неуверенный
взгляд старца, он поинтересовался, в чем дело.
     Голос подал боцман, должно быть, самый смелый из этой компании.
     - Мы хотели бы знать, господин... Если вопрос не покажется тебе слишком
дерзким...
     - Ну?
     -  Кто ты такой,  господин?  Мы  все  видели тебя на  корабле,  но даже
капитан - да примет Тунор его  душу! - ничего  не  знал, кроме того, что нам
приказали доставить тебя в Канитру. Не сочти за дерзость, мой господин...
     Кто  он  такой? Странник.  Воитель. Полубог и пророк.  Наемник, шпион и
убийца. Что другим в этом знании? Блейд пожал плечами.
     - Того, что знал обо мне ваш капитан, вполне достаточно.
     И все же боцман вновь решился подать голос, хоть и не без смущения.
     - Но хотя бы твое имя, господин?..
     - Конечно, - Блейд окинул взглядом свою разношерстную команду.
     За время  пути он уже всех их  успел узнать по  именам. Задира  Феррел,
самый бойкий и толковый из всех. Коротышка Минго, первым напавший на Блейда,
рубаха его до сих пор  была в крови убитого матроса... Должно быть, никак не
мог решиться пойти отстирать ее в  море... Болдар, неразговорчивый толстяк с
опухшим лицом обиженного младенца.  Лохмотья его, пожалуй, лет десять уже не
знали ни стирки, ни штопки, да и запах от него,  несмотря на купание в море,
был не  самым  манящим.  И,  наконец,  четвертый,  похожий  на  крысенка,  с
обломанными зубами и длинным слипшимся черным чубом, почти  скрывавшим лицо.
Кажется, его звали Бертвин...
     Блейд задумался Как же ему назваться? Акт этот, осуществляемый в каждом
новом мире, понемногу обрел для него почти  мистическое значение.  Крещение!
Повторное рождение, обретаемое с новым именем... Новая жизнь. Новый шанс...
     В  прежние времена ему по  душе  были пышные  титулы. Сир Блейд, Черный
капитан, и  даже принц Лондонский - это же надо  было додуматься! Он едва не
расхохотался вслух и сдержался лишь в последний момент, хотя пересохшие губы
уже растягивались в усмешке. Эх, молодость, молодость...
     Он поднял глаза на ожидавших ответа матросов
     -  Мое имя Блейд. - Губы его сжались в упрямую  складку - И довольно об
этом.

        Глава 6. И был бесконечен их путь




     Все  моряки сходились на том, что Канитра лежит на побережье  к востоку
от  них, в нескольких днях ходьбы. И потому, дабы не заплутать окончательно,
они решили не удаляться, насколько возможно, от моря и двигаться прямо вдоль
берега.
     Пищу морские воды  дарили им  хоть и не в изобилии,  но  в  достаточном
количестве,  чтобы не умереть с  голоду. Однако палящее  солнце и отсутствие
воды  вскоре  сделались  серьезной проблемой. Те  жалкие  несколько  глотков
тепловатой  затхлой жидкости, что путники  могли позволить  себе на привале,
тут же покидали тело с потом, не успевая даже освежить  рот,  и Блейд понял,
что вскоре они начнут страдать от обезвоживания.
     Он  принял  решение оставлять воду до ночных  привалов, тогда она могла
принести хоть какую-то пользу. Это едва не стало причиной бунта... Но Ричард
Блейд  был человеком, умеющим при необходимости настоять на своем. К тому же
матросы были слишком изнурены, чтобы оказать серьезное сопротивление.
     Памятуя, однако, о ночи, дающей возможность отдохнуть и  набраться сил,
Блейд  задал своему  отряду  непосильный  темп  ходьбы  и  изрядно  сократил
привалы. Он  полагал, что  когда  они  наконец  остановятся на  ночлег,  эти
головорезы слишком устанут, чтобы что-то замышлять против  него.  Оставалось
лишь надеяться, что он сам сможет выдержать такой ритм...
     Первый день дался путникам с трудом. Они старались, как могли, защитить
кожу от  беспощадных лучей  солнца,  белого, точно жидкая платина,  прикрыть
голову, лицо...  но большие  участки тела  все равно оставались  обнажены, и
вскоре ожоги стали причинять  невыносимые  мучения.  Обувь  нещадно натирала
ноги;  хотя,  глядя, как  мучаются  двое  матросов,  оказавшихся  на  берегу
босиком, Блейд понимал, что его собственная участь могла быть куда хуже.
     И все же он не поддавался  чувству жалости. Он даже  не  замедлил хода,
когда отстающие оказались далеко  позади, едва ли не вне пределов видимости.
Ради  своего  спасения они должны были  попасть в Канитру как  можно скорее;
если отставшие сумеют, они нагонят их к  ночи. Если нет... сейчас  разве что
боги могли им помочь, но Блейд уже достаточно знал о богах этого мира, чтобы
не питать особых иллюзий на их счет.
     Он ускорил шаг.
     Путники растянулись  цепочкой  вдоль  берега.  Большинство шло порознь.
Хорошо, отметил про себя Блейд, меньше будет возможности для сговора. Однако
мысль эта отдавала безразличием; ему было уже все равно...
     Слева,  насколько  хватало  глаз,  простиралась  ровная,  как  зеркало,
морская  гладь.  Ни  ветерка,  ни  щепотка  после  давешней  бури...  Солнце
рассыпало золотистые лепестки по сапфировой ткани Пролива Смотреть туда было
больно глазам.
     По правую же руку тянулась  пустыня.  Серовато-желтая,  растрескавшаяся
земля. Трава, сожженная солнцем, была грязно-бурого цвета. Этот вид причинял
боль душе.
     Так  шли  они по самой  кромке,  между жизнью  и  смертью,  красотой  и
запустением,  балансируя на тонкой грани между мирами, и когда Блейд смотрел
вперед, туда,  где  сходились в бесконечности  синь и желтизна, ему начинало
казаться, словно не по земле он