жадные, которые сражались за впасть и земли!
     -- Мужчины в  моей  стране  не ищут чужих  земель,  --  заметил  Блейд,
понимая, что слегка кривит душой. -- И они разумно пользуются властью...
     -- Нет! -- вскричала девушка. -- Нет, нет и нет! Женщины в подчинении у
самцов,  самцы, лишенные злобы... нет, я не могу этому поверить! -- Внезапно
она начала всхлипывать.
     -- И  все  же, -- спокойно произнес  странник,  --  я  не  лгу. Не надо
считать, что  наши женщины во всем  подчиняются мужчинам. Почему ты думаешь,
что и те, и другие  не  могут иметь  одинаковые права? Ну,  а если женщины и
окажутся  во власти  мужчин,  что из  того?  -- он  сделал многозначительную
паузу. -- Вчера  весь твой отряд, все восемь девушек, были в моей власти.  Я
мог  свернуть  вам шеи или  перерезать глотки... мог  использовать любую для
собственной утехи... Но ведь этого не случилось, верно?
     Вытерев слезы ладошкой, Вайала прерывисто вздохнула.
     -- Я-то могу поверить  тебе,  но больше ты никого  не убедишь. Попробуй
отправиться в город, и тебя изрешетят стрелами еще в степи... И меня, -- тут
она снова всхлипнула, -- меня тоже убьют, если я пойду с тобой!
     -- Может, нам удастся договориться? -- мягко произнес Блейд.
     -- Нет! -- в голосе Вайалы  слышалось отчаяние. -- Я не могу привести в
город дикого самца... который на самом деле вовсе  не дикий...  Сестры ни за
что не поверят, что  есть такие мужчины, как ты!  Кто из старших  будет меня
слушать? -- и она разрыдалась.
     Продолжать спор не имело смысла. Блейд тяжело вздохнул  и, подвинувшись
ближе к девушке, положил руку на ее вздрагивающие плечи. На миг Вайала будто
бы  окоченела;  затем  пленница  поняла,  что ей  не грозит опасность. Обняв
странника за пояс, она доверчиво уткнулась лицом в его  грудь. Тело  ее было
нежным и теплым, и Блейд, желая  избежать искушения, уже хотел отодвинуться.
Пусть девушка поспит -- на следующий день их ожидал трудный и тяжелый  путь;
он же проведет вечер в размышлениях о будущем. Но тут странник почувствовал,
как руки Вайалы забрались под распахнутую тунику и маленькие  ладошки гладят
его обнаженные плечи. Потом они скользнули вниз, лаская выпуклые мышцы груди
и  живота.  Рука  ее двигалась  неуверенно, но  прикосновения  были мягкими,
ласковыми. Блейд ощутил нараставшее желание.
     Он сидел молча и неподвижно,  решив, что Вайала не понимает,  чем могут
закончиться такие ласки. Ладошка девушки тем временем спускалась все ниже  и
ниже, пока пальцы ее не добрались до напрягшейся плоти. Теперь он знал, чего
добивается пленница; она не  отдернула руку, а только вздрогнула, еще теснее
прижавшись к нему. Кажется,  она начинала  понимать разницу  между сенаром и
настоящим мужчиной.
     Блейд обнял  ее, потом  положил ладони на грудь; прикосновение к нежным
плодам, скрытым под плотной тканью, заставило его возбужденно перевести дух.
Его пальцы,  словно  действуя сами  по себе,  расстегнули  тунику,  проникли
внутрь  и  коснулись  бархатной  кожи.  Теперь  замерла  Вайала;  потом  она
шевельнулась, чтобы дать мужским рукам  большую свободу. Когда пальцы Блейда
нежно сжали  сосок, девушка  негромко вскрикнула. Он почувствовал, как сосок
ожил,  стал набухать,  упруго  упираясь  в  ладонь;  груди Вайалы трепетали,
учащенное дыхание вырывалось из полуоткрытого рта.
     Туника... Да,  туника  была явно  лишней,  в  Блейд  быстро стащил  ее,
повернув девушку лицом к себе.  Груди Вайалы оказались упругими и полными, а
кожа   --  нежной,  прохладной.  Пожалуй,  эта  девушка  ничем  не  уступала
ДанеКассиде, его последней земной подружке... Земной ли?..
     На  секунду  перед мысленным  взором странника проплыло  ее  золотистое
тело, распростертое на белоснежной простыне, но  тут Вайала  выгнула  спину,
подняв груди почти к самому его лицу, и он впился губами в нежную  ложбинку,
ощущая  тепло  и запах молодой  женской  плоти. Руки  Блейда двинулись вниз,
сомкнувшись на  гибкой  талии,  потом  легли на  ягодицы  девушки, такие  же
округлые, теплые, упругие, как ее груди. Он  коснулся ее  лона, почувствовав
влагу охватившей Вайалу страсти.
     Когда  он проник  туда, на лице пленницы отразилось изумление. Он вдруг
сообразил, что половые органы сенаров, обильно поросшие  шерстью,  отнюдь не
отличались большими  размерами. Вероятно,  Вайала  испытывала  сейчас совсем
иные ощущения, чем прошлым вечером.
     Блейд начал  раскачиваться, стараясь не  спешить,  но вскоре понял, что
особые предосторожности не нужны.  Лоно  Вайалы  было влажным и гладким, она
обхватила его руками и  ногами с такой силой, какую он не мог предположить в
этом  гибком и  стройном теле.  Бедра  девушки двигались  все быстрее, ногти
впились ему в спину,  искусанные губы,  то приоткрытые  в слабом  стоне,  то
вновь  сомкнутые,  пылали.  Внезапно  он  уловил  тихие сдавленные  всхлипы,
почувствовал трепетную дрожь мышц; в следующий миг,  яростно сжав бившееся у
него на коленях тело, Блейд выплеснул свою страсть, свою силу в лоно Вайалы.
     Осторожно  опустив девушку в траву,  он лег рядом.  Несколько минут они
молчали, жадно вдыхая теплый и чистый лесной воздух, потом странник поднялся
и вытащил из мешка плащ. Накрыв Вайалу,  он скользнул  под меховую  полость,
прижав к себе нежное тело пленницы.
     Не пленницы,  нет! Подруги, спутницы по странствиям, которую он обрел в
этом мире...
     Прошла минута, другая... Вайала пошевелилась и ласково обняла его; губы
ее были жаркими, влажными.
     -- Да, ты  не сенар... -- раздался  тихий шепот  девушки, и в голосе ее
теперь не слышалось и следа сомнения.
     Не размыкая объятий, они крепко заснули  под  неумолчный  говор лесного
ручья.

        ГЛАВА 4

     Блейд  проснулся  поздним утром.  Солнце уже давно взошло, и лес  вновь
раскинул  над путниками свой  зеленый полог.  Огромные ветви перекрещивались
над ручьем, и казалось, что прозрачный поток струится в тоннеле с изумрудной
светящейся кровлей,  подпираемой мощными башнями  стволов.  На берегу весело
плясало пламя маленького  костра, и  стройная  фигурка  склонилась над  ним,
что-то помешивая в углях.
     Странник улыбнулся. Этой ночью он мог спать спокойно,  ибо пленница его
обрела  свободу; враг стал другом, и ему не надо было опасаться, что, открыв
глаза,  он  обнаружит  приставленный  к  горлу  нож. Услышав  шорох,  Вайала
обернулась.  Милое  личико  ее  сияло  таким  счастьем,  что Блейд  невольно
вздохнул. Если бы все проблемы решались так просто!
     Они позавтракали  остатками  вчерашнего жаркого и какими-то желтоватыми
мучнистыми клубнями величиной с кулак -- Вайала собрала их на берегу ручья и
запекла в углях. Она казалась довольной. В мире после Разрушения сохранились
мужчины и  кроме  волосатых сенаров; один из  них достался ей -- чего же еще
желать?  Она хотела лишь одного: чтобы пришелец из далекой страны, добрый  и
сильный, вел ее по нескончаемому зеленому великолепию  Хасрата день за днем,
ночь за ночью.
     Вел... Но куда?
     Блейд  был  склонен  изменить свое  первоначальное намерение  держаться
подальше  от бреггани.  Если в этой реальности после  вселенской  катастрофы
остались  только  деградировавшие  дикари  и  сообщество женщин, сохранивших
некие  древние знания, то выбора у  него  не  было.  Возможно, в городе  ему
удастся раздобыть какую-нибудь ценную информацию для Лейтона... Таинственный
Храм Жизни заслуживал внимания, равно как и способ воспроизводства потомства
без мужчин.
     Однако девушка по-прежнему утверждала,  что их появление в окрестностях
Брегги будет равносильно самоубийству.
     --  Разве мы можем надеяться на что-либо иное, кроме  стрел? -- грустно
заявила она.  --  Ведь  никто не  знает и  не  поверит, что в далекой стране
сохранились такие мужчины, как ты.
     -- Я постараюсь объяснить...
     -- Но кто услышит?  Опушку  Хасрата  и степь охраняют  патрули...  Тебя
подпустят на выстрел, не ближе...
     -- Разве в Брегге нет других женщин, кроме воительниц?
     --  О,  конечно, есть, и  очень  много!  Старшие  -- те, кто  управляют
городом, талом жрицы Храма, посвященные... Большинство надзирает за рабами и
трудится в мастерских и на полях...  некоторые следят за складами, откуда мы
берем пищу,  одежду  --  все, что  нужно  для  жизни...  --  Вайала  на  миг
призадумалась.  --  Конечно,  Старшие  умны,  и  они  не  стали  бы  убивать
чужеземца,  не поговорив  с  ним, но  прежде  ты столкнешься с воинами.  Они
сначала  изрешетят   тебя   стрелами,  а  потом   будут  разбираться...  они
жестокие... такие, как Идрана...
     -- Идрана?
     -- Да. Та, что вела наш отряд...  -- Блейд  вспомнил похожую на пантеру
красавицу-брюнетку  и  медленно  кивнул.  Девушка со вздохом  закончила:  --
Боюсь,  тебе  даже издалека не увидеть мудрых бреггани, жриц  и правительниц
города.
     --  Что ж,  возможно.  Ну, а  если  мы  пойдем туда  вместе? Ты скажешь
патрульным, что я -- странник из далекой земли, лежащей за Каменным Серпом и
пустынями, что меня надо выслушать, а не убивать...
     Вайала в задумчивости  склоняла светловолосую головку, и Блейд счел это
добрым  знаком. Вчера подобная перспектива едва не  довела  ее  до истерики,
сегодня  же  является поводом  для  размышлений.  Хорошо!  Эта  юная женщина
обладала  здравым умом, и странник полагал, что  помощь ее в изучении нового
мира букет неоценимой. Вдобавок, она была настоящей красавицей!
     Наконец, после долгой паузы, девушка кивнула:
     -- Мы оба рискуем, и ты, и  я... Скорее всего, они решат, что я помогаю
чужаку под страхом смерти... Так что  тебя  все равно убьют...  -- Вздохнув,
она  с невеселой  усмешкой добавила: -- А  потом, наверное, и меня... Идрана
доберется до города раньше нас, и ее слово значит куда больше моего.
     Блейд согласился, что такой вариант развития событий  исключить нельзя.
Черноволосая Идрана казалась серьезным противником и, попав к ней в руки, он
может считать себя мертвецом. Но Вайала... Эта юная  бреггани поразила  его!
Она была готова рискнуть жизнью, если  он попросит... Да, в  смелости ей  не
откажешь!
     Блейд наклонился и крепко поцеловал ее.
     -- Спасибо, милая. Ты не только  красивая, но и очень  храбрая девушка.
Но в город мы не пойдем.
     Она улыбнулась,  покраснела  и, пытаясь замаскировать  смущение, начала
складывать в мешок вещи.
     Через  несколько минут они собрались в дорогу. Блейд наклонился, поднял
спутанную веревку, которой вчера связал пленницу, и покрутил в воздухе. Губы
девушки вновь тронула улыбка; теперь их  соединяли иные, более надежные узы.
Широко размахнувшись,  странник швырнул веревку в ручей,  течение подхватило
ее, и вскоре намокший ком скрылся вдали. Он кивнул Вайале.
     -- Идем, малышка. На юг, в Триречье! Что ты знаешь о тех землях?
     Вайала, заслонившись  ладошкой от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь
листву, задумчиво изучала зеленый тоннель, в котором катил  свои воды поток.
Наконец она вытянула руку и уверенно заявила:
     -- Этот ручей бежит к Даю. Большая река, но Орила еще больше!  А за ней
-- еще  одна...  не  знаю, как  называется... Говорят, что  вода в ней цвета
глины... -- девушка подняла глаза на Блейда. -- В те  места  бреггани  ходят
редко. Там  -- Сенар Хаср,  лес сенаров... не  такой, как Хасрат, с обычными
деревьями...
     -- Однако вашим женщинам случалось бывать в нем?
     --  Да,  --  с явной  неохотой  признала девушка, -- В Хасрате  сенаров
немного и, когда нам нужны рабы...
     Блейд понимающе кивнул.
     -- Туда ходят большие отряды?
     --  Две-три сотни  воинов. Не все возвращаются домой... Сенары свирепы!
-- бреггани помолчала и добавила: -- Но наши никогда не заходили южнее Дая.
     --  Однако ты  знаешь  про большую реку, Орилу,  и еще  одну,  с  бурой
водой...
     -- Знаю. У нас сохранились старые  карты. Там и там, -- Вайала показала
на юг и запад, -- горы.  Каменный  Серп... Там, -- теперь ее рука вытянулась
на  восток,  -- море.  Рассказывают, что неподалеку от дельты Орилы когда-то
стоял  город...  огромный, куда  больше  Брегги...  Он  погиб,  и  земли  те
прокляты.
     -- Прокляты? Я не верю в проклятия и хотел бы взглянуть на него.
     Вайала смерила странника задумчивым взглядом.
     -- На месте города пустошь, и камни в ней светятся по ночам фиолетовыми
огнями. Среди них бродят жуткие чудища, порождения  саммара.  Никто не ходит
туда. Блейд, -- она сделала паузу, потом решительно тряхнула головкой: -- Но
если ты решишь идти, я тебя не оставлю.
     -- Я уже говорил, что ты -- смелая девушка.
     Поудобнее пристроив лук  за спиной,  Блейд повернулся к  югу  и зашагал
вдоль ручья. Жуткие  чудища,  порождения  саммара... как  и эти  исполинские
деревья... Он покачал головой. В его цивилизованном мире это явление назвали
бы мутацией, а саммар, ядовитую пыль, радиоактивным облаком ядерного взрыва.
Но  это  значило, что  он путешествует  в  тех местах,  где  некогда  выпали
смертоносные осадки! Внезапно похолодев, Блейд обернулся к девушке.
     --  Ты  говорила  вчера, что  те, кто  ходил  в мертвые земли за горным
хребтом,  умирали  от  страшной  болезни.  А  из  Хасрата  все  возвращаются
здоровыми?
     Вайала кивнула.
     -- Да. Теперь здесь безопасно, как и в мертвых землях.
     -- Откуда ты знаешь?
     -- Мы чувствуем это. Разрушение многое изменило... растения, животных и
нас самих. Там, где осталось древнее  зло, кожа начинает гореть. Чем опаснее
место, тем сильнее жжение...
     -- Разве те, кто отправлялся за хребет, не испытывали таких ощущений?
     -- Испытывали, -- она снова кивнула.
     -- Зачем же туда ходить?
     Девушка пожала плечами.
     -- Много причин. Одни  рисковали жизнью из любопытства, других изгоняли
из Брегги... Были и такие, которые искали древние города.
     Блейд хмыкнул и потер  висок. Потомки  оривэй  в Иглстазе  тоже  искали
древние города; к счастью, эти поселения не были радиоактивными, иначе он не
вернулся бы домой из своего шестнадцатого странствия.  Впрочем, оривэй  были
мудры и давно не  использовали опасных технологий. Тут,  в  Брегге, все было
иначе...
     Они шли без остановок до полудня. Блейд заметил, что деревья становятся
ниже, оплетающие их  лианы -- тоньше, а  листья, которые  раньше походили на
зеленые  платформы,  способные  легко  выдержать  вес  человека,  теперь  не
превышают размерами обеденного стола. Ручей стал полноводнее, затем внезапно
расширился, образовав  небольшое озерцо  с чистой водой, заросшее по берегам
кустами с крупными желтыми ягодами. Здесь путники сделали привал. Ягоды были
сладкими, как спелые сливы, и хорошо утоляли голод.
     Блейд  стоял по пояс  в воде, споласкивая липкие от  сока пальцы, когда
услышал полный ужаса крик Вайалы. Казалось, все демоны ада  напали на бедную
девушку;  она вопила так, что птицы в древесных кронах испуганно приумолкли.
Чертыхнувшись,  странник  выскочил  из  пруда  и бросился  к  ней,  на  ходу
вытаскивая меч.
     У  кустов,  подаривших  им  обед, стоял  здоровенный  сенар, размахивая
сучковатой палицей; в пяти шагах от него Вайала прижалась к стволу, выставив
перед  собой кинжал. Впрочем, футовый клинок был плохой защитой от тяжелой и
длинной  дубины,   и  Блейд  решил,   что   его  потревожили  не   напрасно.
Приглядевшись, он  заметил на животе  дикаря  большой  треугольный шрам,  по
которому  опознал  позавчерашнего  знакомца.  Этот парень  продемонстрировал
изрядную ловкость  во время схватки с бреггани и, значит,  был куда  опаснее
прочих своих соплеменников.
     Во всяком  случае, мозгов у него побольше,  подумал Блейд, взмахом руки
приказав Вайале, чтобы она отошла подальше. Девушка быстро скользнула ему за
спину;  теперь  дубинка  сенара  не  могла  до  нее  дотянуться,  и   вопрос
безопасности  был  решен.  Оставалась  сущая   ерунда:  выпустить  кишки  из
волосатого.
     Дикарь злобно оскалился  и поскреб живот скрюченными пальцами.  Теперь,
вблизи, он показался Блейду меньше похожим на апи: лоб у него был повыше,  и
челюсти не такими  мощными.  Пожалуй, его заросшая бурым волосом  физиономия
скорее напоминала человеческое лицо, чем морду обезьяны.
     Толстые   губы  вдруг  раздвинулись,  и  сенар  вполне   членораздельно
произнес:
     -- Ты,  слизняк,  -- он угрожающе помахал дубиной, --  что ты  делать в
нашем лесу?
     Блейд, пораженный, обернулся к девушке.
     -- Они умеют говорить?
     -- Не только говорить, -- в ее лице не было ни кровинки.
     Волосатый продолжал чесать брюхо, размышляя вслух:
     -- Тут наш лес, тут не место голокожим слизнякам... Все, что в  лесу --
наше...  Нуг-Ун  великий воин... он убить голокожего...  взять себе самку...
взять блестящую палку... Ха! Так и сделать!
     --  Слушай,  великий воин, ты не получишь эту  женщину,  -- ухмыльнулся
Блейд. -- А вот блестящую палку в брюхо -- наверняка.
     Сенар презрительно сплюнул.
     --  Ты,  слизняк,  слабый...  все голокожие такие.  Они драться острыми
палками...  драться  нечестно...  Не  как сенары, -- он поднял мощные лапы и
грозно зарычал.
     Вайала испуганно вскрикнула и отступила на пару шагов.
     --   Великая   Мать-Заступница,   помоги   нам...   защити   и   спаси,
милосердная... -- запричитала она, снова выставив перед собой клинок.
     Блейд протянул руку, выхватил нож  из ее ослабевших пальцев и задумчиво
взвесил  его на ладони. Клинок был неважно сбалансирован и не очень  удобен,
но, с  другой  стороны,  сенар казался  весьма  крупной мишенью; по такой не
промажешь. Существовали и другие варианты: он мог проткнуть дикаря мечом или
стрелой.  Впрочем, этот  НугУн  внушал  страннику определенную  симпатию  --
гораздо большую, чем Ша и  Сис,  два волосатых молодца из  Уркхи, которую он
посетил пару лет назад. Не сводя взгляда с дикаря, Блейд крикнул Вайале:
     --  Потише,  малышка!  Где  твоя  храбрость? -- Потом  он  повернулся к
сенару:  --  Слушай  меня,  Нуг-Ун! Ты  хочешь эту  самку? --  он  кивнул на
съежившуюся от страха Вайалу.
     Дикарь  поднял  косматую  голову, и  в лицо Блейду  изпод нависшего лба
уставились круглые карие глаза.  В зрачках  сенара светилось  гораздо больше
разума, чем он мог предположить; все-таки это лесное чудище было человеком.
     --  Да!  -- сказал  Нуг-Ун.  --  Голокожие с гор забирать всех  хороших
самок.  Сенарам  --  только  больных и старых.  А  эта, -- он ткнул  толстым
пальцем в сторону Вайалы, -- хорошая! Молодая!
     Голокожие с гор? Значит, тут обитало еще  какое-то племя кроме бреггани
и волосатых  дикарей, автоматически  отметил  Блейд. Вайала  не говорила  об
этом...  Достаточно веский  повод,  чтобы  сохранить  жизнь  сенару;  он мог
оказаться неплохим проводником. Странник сунул кинжал за пояс и сказал:
     --  Да, Вайала очень  хорошая женщина. Но она принадлежит  мне, и  я не
отдам ее без боя. Ты готов сражаться за нее, Нуг-Ун?
     --  Голокожие  драться нечестно, -- заявил  дикарь. --  Колоть  сенаров
блестящими палками,  бросать острые ветки, убивать сенаров как зверей, -- он
снова сплюнул.
     -- Я буду драться с тобой так, как принято у сенаров, -- произнес Блейд
и воткнул  меч в землю. -- Без блестящей  палки. Только этим, -- он  вытянул
мускулистую руку.
     Нуг-Ун  молчал,  размышляя над его словами  и оценивающе поглядывая  на
противника.  Наступившую  тишину  внезапно  прервал вскрик  ярости.  Вайала,
схватив  меч,  бросилась  на дикаря, но  странник подставил  ногу  и швырнул
девушку в траву. Он склонился к ее уху и раздраженно прошептал:
     -- Черт побери, малышка!  Если ты не успокоишься, я  снова  свяжу тебя!
Этот волосатый парень нам еще пригодится. Я не хочу убивать его, ясно?
     -- Блейд, ты сошел с ума! -- голос Вайалы дрожал.  -- Кто станет верить
сенару? Или драться с  ним безоружным? Да он же раздавит тебя! Они сильные и
выносливые, как дикие звери... Он  переломает  тебе кости, и что тогда будет
со мной? -- в голосе девушки