у, не смог его обойти:  обозы и рангары всадников и пехотинцев
стояли  на десять миль вдоль берега  и еще  на столько же в глубь  суши. Это
было свободное  расположение,  не мешавшее  подвозить провиант  и перемещать
огромные  телеги  с  частями каких-то  сложных  конструкций, что  непрерывно
двигались к  реке. Там их сноровисто разгружали саперы, спуская прямо в воду
длинные плоты и зачаливая их к многочисленным сваям, вбитым в землю. Вся эта
кипучая  деятельность велась на участке в две  сотни  ярдов, между  стоянкой
альбагов  и батареей катапульт, так что Блейд мог  наблюдать за Крепкорукими
прямо из своей палатки.
     Вскоре он догадался,  что они готовят секции наплавного моста --  нечто
вроде переправы, которую некогда соорудил для его войск в Зире покойный Тэн,
хиттский  мастер. Но люди Тэна, как хорошо  помнил странник, трудились много
дней, тогда  как  саперы Канта,  по-видимому, были  готовы  собрать  мост за
несколько часов. Блейд  следил, как они закрепляют цепями по  краям помостов
огромные  металлические  бочки, как  кладут поверх бревен настил из  толстых
досок, как покрывают его мокрыми кожами -- очевидно, чтобы вражеские лучники
не могли поджечь дерево. Каждый плот был шириной в семь ярдов и вдвое больше
в  длину,  так  что пятьдесят-шестьдесят таких  секций вполне  перекрыли  бы
Радду.  Но  на  берегу  их  находилось  вдвое  больше  --  либо  Крепкорукие
собирались строить пару мостов, либо один, но двойной ширины.
     Ближе к  вечеру  на реке появились  лодки; они спускались  по течению с
южного   фланга   армии  и  тащили   за   собой  плоты  с   арбалетчиками  и
легковооруженными  пехотинцами.  Плоты  выглядели  словно настоящие пловучие
крепости,  с  высокими  бортами, с  бойницами и кровлей,  устланной  мокрыми
кожами.  Их  зачалили около  остатков каменных  быков,  на  которых  некогда
держался  разрушенный мост, и  Блейд, поразмыслив, понял, что кантийцами без
боя захвачена  важная позиция. Быки находились выше по течению от  наплавной
переправы, и саперы, видимо, хотели принайтовить к ним свое сооружение.
     За  час  до  захода  солнца  в  стан  альбагов  прибыл  гонец,  молодой
кантийский офицер. Он проследовал  в просторную палатку атара  Хэмба,  и уже
через десять минут в лагере поднялась суета.  Впрочем, она так  же  быстро и
закончилась, если  не  считать монотонного визга напильников  и шлифовальных
камней:  северяне  точили  топоры. Этот  резкий звук, производимый  тысячами
бойцов, словно ввинчивался в темнеющее небо, давил на уши, бил по вискам.
     Еще через полчаса Блейда вызвали к вождю альбагов.
     Хэмб сидел  на  походной  койке,  перед столом,  на  котором находились
кувшин, две  кружки  и  свиток -- вероятно,  доставленный  посыльным. Кивнув
страннику на табурет, он без предисловий сказал:
     --  Завтра поведешь  на  тот берег мою  первую  рангару.  Десять  тысяч
альбагов и четыре тысячи стрелков.
     -- Надо захватить плацдарм?
     Атар кивнул  и  потянулся  к кувшину.  Вино  багровой струей  хлынуло в
кружки.
     -- Разве у рангары нет своего командира? -- поинтересовался Блейд.
     -- Есть. Но вести ее велено  тебе, -- Хэмб покосился в сторону свитка и
поднял кружку. --  Выпьем, каснит, за твой шанс и за  женщин, которые нас не
забывают!
     Странник, усмехнувшись, поддержал тост. Итак, возлюбленная Энна Корана,
Цветок Ночи, в нужный момент подсаживает его наверх! Вернее, строит лесенку,
по   которой   ему   предстоит   подняться   к   чинам  и   славе!  Воистину
предусмотрительная и заботливая женщина!
     Они опустошили кружки. Вино было терпким и чуть кисловатым.
     --  Альбаги, как всегда, впереди, даже если их поведет касс, --  сказал
Хэмб; он выглядел очень довольным.
     -- Тебя не  обижает,  что мне доверена честь первого  удара? -- спросил
странник.
     -- Нет. Во-первых, с приказами Победоносного  и Гинны Пала, его  правой
руки, не спорят. Во-вторых, я  тебе  обязан... ты научил нас новым фокусам с
секирой... -- альбаг замолк.
     -- Есть еще и в-третьих?
     --  Конечно.  Если ты  удержишь  кусок земли размером с этот  стол,  то
сильно прославишься, клянусь десницей Гирларла! Кто-нибудь  из больших людей
--  очень больших,  понимаешь? -- захочет взять  тебя  под  свою  руку,  и я
перепродам твой контракт. С большой выгодой, касс!
     --  Давай выпьем за  то,  чтобы  тебе отсыпали целый  мешок  золота, --
сказал Блейд. -- А потом ты пояснишь мне, что надо делать.
     Они подняли  тосты за достойную  цену контракта,  за  успех  завтрашней
операции, за топоры  альбагов, что  визжали сейчас под  напильниками,  за их
крепкие руки  и  непроницаемые щиты.  На  том  вино  кончилось, и атар  Хэмб
приступил к военным делам.
     -- С утра, -- принялся  объяснять он, -- Огненосцы, сучьи дети, устроют
свиному дерьму на том  берегу фейерверк. Клянусь  милостью Отца Найлама, там
можно будет  поджарить  зад,  не снимая  кольчуги!  Короче,  Огненосцы будут
палить,  а дуболомы, -- Блейд понял, что атар говорит  о саперах, -- наведут
мост. И наши парни пойдут в атаку! Ты должен сбить заслон, очистить берег от
падали хотя бы на десятую ниррата  и держаться, пока крабы не перейдут через
реку.  Как они построят "ежа" или выпустят всадников,  можешь быть свободен.
--  Хэмб похлопал  странника по  плечу.  --  И  постарайся не уложить,  ради
собственной славы, слишком много моих ребят.
     --  Постараюсь, --  пообещал  Блейд.  -- Но  у  неванцев есть конница и
колесницы, так что я буду спокойнее, если половина рангары возьмет  с  собой
копья.
     -- К чему? У тебя будет четыре тысячи стрелков, я же сказал.
     --  Стрелки -- стрелками, а  копья  -- копьями. Кстати,  пусть  стрелки
возьмут лопаты. Такие же, как у гасильщиков.
     -- Смотри, перегрузишь парней!
     -- Запас спины не ломит, -- сказал Блейд, и на том они расстались.
     Сигнальный рожок пропел за час до рассвета. Альбагская  рангара, восемь
полных  текад,  выстроилась  на  берегу  при  свете  факелов.  За  шеренгами
секироносцев стояли стрелки, половина -- с луками, половина -- с арбалетами.
Блейд, сопровождаемый Маком в качестве адъютанта, придирчиво проверил, что у
всех лучников и арбалетчиков имеется шанцевый инструмент и что четыре текады
альбагов прихватили с собой копья. Конечно, их оружие уступало длинным пикам
фалангитов, но  все же десятидюймовые острия на двухярдовых  древках  лучшее
средство против конной атаки, чем секиры.
     Проверив снаряжение, Блейд перестроил свое воинство в колонну по десять
человек, поставив  впереди  четыре  текады  с  топорами,  потом  стрелков  и
копьеносцев.  Он скользнул  взглядом  по лучникам  и  арбалетчикам,  не  без
оснований  подозревая,  что  среди  них есть  люди  Гинны  Пала.  Интересно,
скольким  мерзавцам  велено  всадить  в  него стрелу при первом же  признаке
измены? Странник ухмыльнулся и разыскал глазами  Мака. Тот был приставлен  к
стрелкам, и ему,  как было договорено вчера перед сном, предстояло выполнить
особую задачу.
     Небо  на  востоке  посерело  и свет  факелов  начал  меркнуть,  когда к
штурмовому отряду подошел атар Хэмб.
     -- Смотри! -- положив руку  на плечо Блейда,  он вытянул другую к реке.
Ее  поверхность,  постепенно  светлевшую,  пересекала  темная  лента  моста,
который был доведен уже  до середины; дальний его конец, притянутый цепями к
каменному  быку, удлинялся прямо на глазах.  Вероятно, Крепкорукие трудились
ночью, почти  без  света, ибо  луна была на  ущербе;  теперь  им  оставалось
преодолеть последние триста или четыреста ярдов.
     Противник  тоже заметил угрозу. На  восточном  берегу тревожно грохнули
барабаны, вспыхнули факелы, заметались неясные тени, прихлынув к воде. Яркий
ободок  солнца всплыл над саванной, первые огненные  лучи метнулись  вниз, к
земле, осветив  серо-стальную реку, фигурки кантийских саперов, копошившихся
на  переправе, вал солдат в  темных кольчугах и высоких шлемах, катившийся к
берегу,  к  месту  предполагаемой  высадки, и боевые машины,  высившиеся  на
помостах, словно скелеты древних динозавров с длинными шеями.
     Внезапно  на  позициях  артиллеристов  пропел горн,  послышалась резкая
команда,  затем воздух  наполнился  жужжанием,  и полсотни больших  глиняных
снарядов  помчались через реку. Они рухнули в нескольких шагах от воды, куда
еще не успели ступить неванские отряды, но уже следующий залп накрыл плотную
массу вражеских воинов. Блейд уловил отдаленные  крики и треск разбивавшихся
горшков,  а над спокойными водами  Радды  уже неслась  новая жужжащая  стая,
чтобы залить землю Невана едкой маслянистой жидкостью.
     Катапульты   сделали  восемь  залпов,  потом  к  их  грохоту  добавился
пронзительный  свист  больших   стрелометов.  Они  метнули  дюжину  огненных
дротиков,  и на  противоположном берегу мгновенно  взметнулось  вверх пламя,
яростная рыжая стена, в которую снова и снова летели горшки с адским зельем.
Теперь даже с расстояния  полумили  Блейд слышал жуткие вопли горящих заживо
людей, часть из них  бросилась в реку, попав под обстрел засевших под быками
арбалетчиков, остальные подались назад, устрашенные и растерянные.
     Кантийские  саперы, не обращая внимания на  жужжавшие над ними снаряды,
продолжали с удивительной скоростью наращивать мост; до восточного берега им
оставалось преодолеть не больше сотни ярдов. Хотя Крепкорукие уже находились
в зоне досягаемости неванских лучников, по ним никто не стрелял -- на берегу
бушевало  пламя, не позволяя  ни подойти  к  воде, ни разглядеть  строителей
переправы.
     -- Пора? -- Блейд  повернулся к вождю альбагов. Какое-то шестое чувство
подсказывало ему, что наступает наилучший момент для атаки -- пока противник
не  опомнился, не  попытался обойти  огненный заслон  с флангов, не выдвинул
туда стрелков, не бросил в наступление по мелководью своих всадников.
     --  Пора, -- кивнул  Хэмб. -- Эта дрянь,  что льется из горшков,  горит
быстро... пока ты будешь перебираться через реку,  там останутся одни  угли,
-- он махнул в сторону вражеского берега.
     -- Чего же мы тогда ждем?
     -- Сигнала. Когда...
     Долгий  протяжный  звук боевого  горна  заглушил его слова.  Катапульты
прекратили обстрел, и  теперь Блейд  услышал ровный мерный грохот и лязг. Он
обернулся  к западу  --  вплотную  к  его отряду пристраивался прямоугольник
фаланги, а  за  ней маячили шипастые наплечники и высокие султаны  на шлемах
катафрактов.
     -- Ну,  теперь  пора!  -- Хэмб подтолкнул странника  кулаком  в бок. --
Вперед, касс, и да будут милостивы к тебе боги!
     Блейд взмахнул секирой, и голос его на мгновение заглушил звон оружия и
лязг доспехов приближавшейся тяжелой пехоты.
     -- За мной! Шире шаг! Держать равнение!
     Он  бросился к мосту,  почти  физически  ощущая катившийся сзади  поток
воинов,  их мощное дыхание  словно жгло  спину. Подгоняло, торопило  вперед.
Пятнадцать ярдов...  тридцать...  пятьдесят...  Блейд  увидел черные  перья,
колыхавшиеся  на  шлемах  Стражей  Порядка,  что  двумя  плотными  шеренгами
выстроились  вдоль  дороги,  и   в  следующую  секунду   под  его  башмаками
загрохотали доски  настила. Потом  звук  стал  мягче, бросив взгляд вниз, он
понял,  что началось  покрытие из толстых кож, прошитых для прочности медной
проволокой.
     Теперь он бежал по мосту, размеренно и сильно  вдыхая и выдыхая воздух.
Он  чувствовал,  как  ходят  под  ногами  секции  настила  --  их  колебания
становились все меньше  и  меньше  по мере того, как масса воинов  заполняла
мост,  под их тяжестью начали оседать гигантской  толщины бревна,  натягивая
цепи,  перекладывая  часть  веса  на  бочки.  Сзади  доносился  топот  тысяч
подкованных железом подошв и скрип щитов, трущихся  о кольчуги,  впереди, на
восточном берегу, все еще ярилось пламя, но языки его были теперь пониже, до
пояса. Огонь быстро догорал, оставляя огромную черную проплешину, что шла от
самой воды на двести или триста ярдов в степь.
     Вдох-выдох, вдох-выдох...  Блейд  отсчитывал по ним  время. Внезапно он
заметил  огромные  бронзовые  скобы,  целиком  охватывавшие мост  снизу,  их
поддерживали целые гроздья бочек. Вправо от скоб тянулись чудовищной толщины
цепи,   они  уходили  прямо  в  воду,   потом  выныривали  опять,  охватывая
полуразрушенные каменные быки старого моста.
     Середина пути, понял странник,  прикидывая,  что прошло минут пять, еще
столько же времени, и его штурмовики выберутся на  противоположный берег. Он
оглянулся: мост  заполняла колонна  альбагов и  пристроившихся  им  в  хвост
арбалетчиков. Большие бочки по обеим сторонам еще не осели и до половины, от
настила до поверхности воды оставалось не менее двух футов.
     Конечно,  ни катафракты, ни кантийские фалангиты не могли  бы совершить
такого  стремительного  броска  по  наплавной  переправе.  Не  говоря уже  о
прочности  моста,  бег в полном вооружении  являлся нелегким делом  даже для
альбагов,  хотя  их кольчуги,  шлемы,  щиты  и секиры весили в  совокупности
фунтов тридцать -- тридцать пять. Легкая пехота, пожалуй, перебралась  бы на
вражеский берег  побыстрее, но толку от нее не приходилось  ожидать: неванцы
смяли бы эти части одним ударом и добрались до переправы.
     Сквозь пот, щипавший веки, Блейд разглядел копошившихся в дальнем конце
моста саперов. Там было сотни три Крепкоруких в одеяниях из кожи и в высоких
сапогах, одни  закрепляли очередную  секцию, другие  проталкивали вперед все
новые и новые плоты,  а человек двадцать уже суетились  на берегу,  вкапывая
столбы и обматывая их  цепями. Им нужно было установить еще  две-три секции,
но рангара альбагов вполне могла  форсировать  оставшиеся сорок ярдов водной
преграды.
     Посреди моста стоял офицер Крепкоруких, внимательно следивший за быстро
приближавшейся колонной. Странник видел, как он повернулся к своим солдатам,
резко взмахнул  рукой, и саперы начали торопливо  перебираться на качавшиеся
рядом помосты, освобождая дорогу. Они успели-таки закрепить еще одну секцию,
и до берегового откоса, еще недавно травянистого, а теперь опаленного огнем,
оставалось не более шестидесяти футов.
     Грохотали  тяжелые башмаки, звенело оружие, дыхание тысяч  людей громом
отдавалось  в  ушах. Мост принял  полную нагрузку, и  бочки осели  до самого
верха; речные волны плескались в дюйме  от ног бегущих, перехлестывая  через
помост.  Блейд  перепрыгнул на  последнюю  секцию.  Ее  не  успели  выстлать
досками, лишь  бросили на бревна толстые кожи в несколько слоев, пружинившие
под ногами.
     Он  миновал  этот  участок и очутился по  пояс  в  теплой воде. Тут,  у
берега, течение  совсем не ощущалось и дно  было  твердым, песчаным.  Сбавив
темп, стараясь восстановить дыхание, странник побрел к покрытой пеплом суше.
Кое-где огонь еще тлел, дымное облако закрывало  горизонт, и  вместо  свежих
ароматов  зелени  над Раддой витал  отвратительный  запах горящей  плоти. За
спиной  Блейда  всплеск следовал за всплеском  -- его бойцы прыгали в реку и
сразу расходились широким веером, освобождая путь набегавшим сзади шеренгам.
     Небольшой  участок,  где Крепкорукие вкапывали  столбы,  был  очищен от
обгорелых останков и  полит водой, но дальше почва  казалась горячей.  Блейд
окинул  взглядом  бесформенные  почерневшие  тела  неванцев,  попавших   под
обстрел, и  отвернулся.  Некоторые из них еще шевелились, но  стонать уже не
могли.
     --  Сюда! -- он показал,  где строиться первой текаде, и воины ринулись
прямо в дымную тучу, кашляя, проклиная всех богов, а заодно -- и Огненосцев,
устроивший  этот  ад.  На берег  начала  высаживаться вторая  текада,  и  ее
командир,  высокий  альбаг  с сизым шрамом во  всю  щеку,  повел своих людей
правее, пристраиваясь к флангу первого  отряда.  Башмаки солдат  затаптывали
последние  язычки  пламени,  крушили  панцири,   кости  и   сожженную  плоть
несчастных неванцев. Текада прошла, и теперь никакого шевеления на берегу не
наблюдалось   --  только  бесформенные  холмики   пепла,   перемешанного   с
закопченным оружием и обломками доспехов.
     Еще  две с  половиной тысячи  бойцов преодолели неширокую полосу воды и
скрылись  в  дыму,  проходя мимо Блейда, альбаги  салютовали, высоко вздымая
секиры.
     Макрон Сирб вылез на сушу вместе с первыми стрелками и тут же ринулся к
командиру;  глаза  кантийца  блестели,  грудь, после  утомительного  забега,
вздымалась под серебристой кольчугой.
     -- Построй своих полумесяцем длиной в ниррат, -- распорядился странник,
-- отступи на четверть  ниррата от берега и начинай  окапываться. Земля  тут
мягкая, --  он ковырнул почву, покрытую сгоревшей  травой, -- гак  что  дело
пойдет быстро. Траншеи  должны  быть шириной и глубиной в рост человека, вал
за  ними -- по  пояс. Когда  закончишь, пошли на фланги по  тысяче стрелков,
остальных  рассредоточь  вдоль  вала. Пусть  становятся  попросторнее, чтобы
осталось место для альбагов.
     -- Все сделаю,  мой господин! -- Мак тоже отсалютовал секирой и ринулся
к стрелкам, громким криком сзывая их командиров.
     Блейд  повернулся  и  быстрым  шагом  стал  нагонять   ушедших   вперед
секироносцев. Четыре первые текады должны были развернуться строем в  тысячу
человек  по  фронту и пять  в  глубину,  чтобы захватить  как  можно  больше
пространства,  остальным альбагским  подразделениям предстояло  сформировать
клин и  приготовиться к отражению контратаки.  Часть  копий им  было  велено
оставить рядом со стрелками, у линии намеченных траншей.
     Пробираясь среди  груд дымящейся  плоти и закопченного железа, странник
прикинул, что артиллеристы  спалили своим  огненным  зельем  не так уж много
народу  -- на берегу  лежало  с  полтысячи трупов и  еще столько же плыло по
течению или покачивалось на мелководье.  Цели своей они,  впрочем, достигли,
отбросив неванцев  от моста и прикрыв  стремительную высадку десанта. С того
мгновения, когда  неванская  пехота вырвалась из огненных объятий, прошло не
больше   получаса,  и   вряд   ли  обожженные   бойцы   успели  сформировать
оборонительный   строй   или  переместиться  в  тыл,  под  защиту  свежих  и
боеспособных отрядов. В подобных делах многое решала скорость, и Блейд почти
не сомневался, что противник не ожидает его стремительной атаки.
     Он нагнал заднюю шеренгу альбагов, потом обогнал ее, вклинившись  между
второй и третьей текадами. Их  командиры, Лэрд с сизым шрамом и широкоплечий
Хрот, поджидали его, как и было условлено, на флангах своих подразделений --
вместе   с  трубачами,   посыльными  и  десятком  солдат  покрепче,  которым
предстояло играть роль телохранителей. Блейд велел сомкнуть ряды,  выровнять
строй  и  повел  свою  маленькую  армию  вперед.  Дымная завеса,  в  которой
продвигались  шеренги  воинов,  постепенно редела,  но  воздух не становился
чище: в нем по-прежнему витали тошнотворные запахи горелого.
     Впереди замаячила какая-то  темная масса, раздались испуганные крики, и
странник ускорил шаг. Дым рассеялся, и теперь он увидел то, что и ожидал: не
боевые  порядки,  готовые  к  отражению  атаки,  а  орду  деморализованных и
стенающих людей, что  отгораживала альбагов  от  прочей вражеской армии. Его
воины, должно быть, показались этим несчастным  демонами, возникшим прямо из
мрачного царства Кораны, повелительницы смерти.
     Альбаги с  оглушительным боевым  кличем врезались в толпу  и заработали
топорами. Блейд не поднимал оружия, следуя за плотным клином телохранителей,
прокладывавших ему  дорогу. Только  сейчас  он  смог разглядеть  неванцев --
коренастых,   крепких,  иссиня-смуглых,  с  пышными  ассирийскими  бородами,
падавшими  крутыми  кольцами   на  бронзовые  нагрудники;  обгорелые  трупы,
виденные на берегу, мало походили на людей.
     Впрочем,  и  этим   воинам,  вооруженным  тяжелыми  изогнутыми  мечами,
предстояло  превратиться  в  трупы.  Альбаги  надвигались  стеной,  сверкали
секиры, неванские клинки  бессильно отскакивали  от прочн