а в несуществующем на самом деле лейтоновском замке.
     Любопытно, что  сам лорд Лейтон --  настоящий  Лейтон -- ничего не  мог
сказать  по  этому  поводу.  Он  лишь  фыркал  и  злился,  считая  двадцатый
эксперимент  самой  неудачной  попыткой  проникновения  в  иные миры.  Чушью
несусветной, говоря начистоту! Он никогда не признался бы, что в тот раз сам
допустил  ошибку,  перепутав  электроды,  которые нужно было подсоединить  к
затылку подопытного. Блейд, разумеется, не видел собственного затылка, но не
сомневался, что дело именно в этом.
     Казалось  бы,  его светлость,  как сторонний наблюдатель, мог с  полной
уверенностью сказать, было путешествие в Блоссом Хиллз реальностью или сном.
Если странник исчез из  своего кресла под колпаком коммуникатора, значит, он
действительно переместился в иную  реальность; если нет, то все  его видения
следовало отнести  на счет компьютера. Но  в  том-то  и  дело,  что в данном
вопросе не  имелось  полной определенности! Лейтон не мог утверждать,  исчез
его подопытный или нет; ему почудилось, что странник как будто бы пропал  на
долю  секунды и  тут же появился вновь. С равной долей вероятности это могло
оказаться  истиной  и обманом  зрения; все-таки его светлость был  уже очень
стар.
     Блейд открывал глаза,  и ряды всадников,  в  таких же  белых полотняных
плащах, вновь  начинали  маячить  перед  ним.  Слева  и  справа  от  колонны
степняков шагали кантийские  пехотинцы, тоже  в белых саванах,  без  шлемов,
щитов и тяжелых шипастых доспехов, которые везли в обозе. Угрюмые квадратные
лица, туго сведенные  челюсти, потрясающее упорство  и выносливость...  Но и
они были  людьми, всего лишь людьми!  Блейд ощутил это особенно остро, когда
кантийцы начали  умирать. Гибли в основном  хлямы; рогачи,  тридцатилетние и
сорокалетние, упрямо шагали вперед,  спихивая  трупы  на  обочины.  Странник
подумал,  что и без его усилий десятая  -- а то  и пятая  -- часть  армии не
доберется  до  Фар'лона.  Норма  воды  составляла  пинту  в  день,  что  при
сорокаградусной жаре было почти что ничего.
     Половина  дороги  осталась позади,  потом  две трети, три четверти... В
сотне нирратов от Небесного Озера Блейд получил приказ выдвинуться со своими
всадниками вперед, прихватив  все  опустевшие  бочки  -- числом до  пятисот.
Лошади,  тащившие  эти архаические  цистерны, получали двойную норму воды  и
потому шевелили  ногами еще довольно  резво. Не сомневаясь в грядущем крахе,
странник повел степняков самым быстрым маршем и успел вовремя -- к водопаду,
низвергавшемуся  со   скал.  Ситалла  еще  сумели  напоить  своих  коней  из
многочисленных  луж и наполнить часть бочек; затем Блейд вызвал к себе Хопа,
Шаса и Кина и велел им отправляться обратно. Разумеется, держась подальше от
катафрактов,  фалангитов  и  прочих   претендентов  на  драгоценную   влагу,
плескавшуюся в больших деревянных цистернах.
     Степняки  ушли, оставив с  Ричардом Блейдом почетную стражу -- тридцать
молодых воинов-смертников. Этим бойцам полагалось охранять спарпета от любых
неожиданностей и погибнуть вместе с  ним -- если  на  то  будет воля Небес и
грозного Гирларла.
     Ситалла не забывали своих долгов.
     * * *
     --  Они  удрали! -- Мантул Скрим грохнул кулаком по столу. Его багровое
лицо нависло  над  Блейдом,  с  трясущихся  губ летели капли  слюны. --  Они
удрали,  и  ты  ничего  не сделал, чтобы  их  остановить!  Ты  их  отпустил,
бартамец!  А сам остался у этой грязной ямы, чтобы порадовать  нас  приятным
известием!
     Странник,  отодвинув свой  табурет,  невозмутимо  оглядел разгневанного
спарпета третьей армии, потом перевел  взгляд на Калатту  Хара и Гинну Пала.
Хар  казался  растерянным, но  старый крючконосый  коршун  сохранял  внешнее
спокойствие. Глаза его, тем не менее, опасно поблескивали.
     -- Перестань, Скрим, -- негромко произнес он. -- Если утерян клинок, то
стоит  ли сожалеть о  ножнах?  Ситалла ушли, но  это мелочь  по сравнению  с
ситуацией, в которой  оказалась  армия.  -- Гинна  Пал  потер кончик носа  и
добавил: -- Боюсь, немногие из нас вернутся в Силангут.
     Блейд согласно кивнул. Они сидели в просторной штабной  палатке; полог,
прикрывавший  вход, был  отброшен, и  странник  видел огромную  грязную лужу
шириной в полмили, по дну которой бродили человеческие фигурки. За вчерашний
и сегодняшний дни удалось разыскать две  дюжины  ключей,  что били  со  дна,
наполняя озеро. Некоторые из них оказались  довольно  полноводными  и  могли
напоить  за  сутки две-три  тысячи  человек  или  пятьсот  лошадей,  но  для
собравшейся на плоскогорье огромной  армии это было  каплей в море. Немногие
выживут  --  самые  сильные,  самые  выносливые,  самые  знатные;  остальные
погибнут -- здесь или на обратном пути. Старый спарпет это хорошо понимал, и
потому Фралла Куз, Отец Народа и живое знамя Канта, уже отправился  назад, к
границам  Силангута,  пока  в  войске  не  начались  беспорядки.  Императора
сопровождали  две  сотни гвардейцев,  и он имел  все шансы выбраться из этой
передряги живым -- в тайных источниках в Огненных Землях хватило бы воды для
его солдат, немногочисленных слуг и для него самого. Блейд не  препятствовал
бегству   Великого,   ибо   не   собирался   претендовать   на   место  этой
посредственности; к тому  же у него в руках оставалась гораздо более  ценная
добыча.
     Он  оглядел  физиономии  трех  кантонских  полководцев  и  ухмыльнулся,
прикрыв  лицо  рукой.  Славная  добыча  для лорда  Лейтона! Все --  крепкие,
здоровые, не исключая  и более пожилого Пала. Вполне  кондиционный материал,
как выразился его светлость! Если эти  трое мужчин, прокаленных ветрами всех
стран,  не  перенесут близкого знакомства с  Малышом Тилом, значит, такое не
под силу никому!
     Мантул Скрим резко повернулся к старому спарпету.
     -- Почему ты говоришь о возвращении как о решенном деле, Гинна? Великий
убрался, ну и Гирларл с ним! А мы -- мы можем пойти  дальше! Вперед! И  если
хотя  бы сотня  тысяч... нет, даже  пятьдесят  тысяч наших  солдат дойдет до
Бартама, мы стопчем его в пыль!
     Гинна Пал устало махнул рукой.
     -- Не тешь себя  пустыми надеждами, Скрим! Если мы пойдем на восток, то
не вернется никто!
     -- Почему? У нас есть описание пути...
     Внезапно Калатта Хар хрипло рассмеялся.
     -- Разве мы можем верить этому бартамцу и его  писаниям после того, что
случилось? Гинна прав,  надо возвращаться. По крайней  мере, обратная дорога
проверена, и мы сможем спасти хотя бы часть войск. Катафрактов, возможно  --
фалангу...
     --  А что  делать с этим?  -- Скрим яростно мотнул  головой  в  сторону
Ричарда Блейда.
     -- Гм-м... Это вопрос... -- протянул Гинна Пал.  -- Так  ты по-прежнему
утверждаешь,  бартамец,  что  ничего  не ведал ни  о спускном канале,  ни  о
воротах, ни о тайной страже?
     Странник пожал плечами. Когда он  поднялся со своими охранникамиситалла
на  плоскогорье,  у  раскрытых  ворот  шлюза валялись  четверо  изрешеченных
стрелами  лазутчиков; их  лошади и  все  снаряжение  исчезли.  До  сих  пор,
несмотря  на  все  старания, людям  Гинны Пала  не  удалось найти пещер  или
каких-нибудь иных убежищ,  где могли бы прятаться страхи Фар'лона. Вероятно,
они покинули плоскогорье, завалив входы в свои тайники.
     Глядя в темные глаза старого спарпета, Блейд произнес:
     -- Человек не может знать всего, Гинна.
     -- Даже бартамский маг?
     -- Даже бартамский маг.
     Он  подумал о  том, что через  несколько  минут  эта троица  окажется в
приемной камере  Малыша Тила, в  большой комнате  с  бронированными стенами,
обшитыми поверх металла мягким поролоном. Потом откатится в сторону  тяжелая
дверь,  и  в  зал ворвутся  морские  пехотинцы...  дюжина  умелых  парней  с
автоматами, -- газовым  оружием  и  наручниками.  Скрим и  Калатта, наверно,
будут сопротивляться...
     На миг его кольнула жалость. Что станут делать эти трое в мире Земли? И
там вполне хватало войн, но то были войны не про них. С одной стороны, более
мелкие,  ибо  на Земле никто, пожалуй,  кроме самых оголтелых  фанатиков, не
мечтал о мировом господстве; с другой -- неизмеримо более сложные, поскольку
эпоха мечей и  стрел канула в невозвратное  прошлое.  Пожалуй, решил  Блейд,
когда  его  светлость  закончит  свои  исследования,  кантийским   спарпетам
назначат пенсион -- от щедрот Ее Величества... И будут они доживать свой век
где-нибудь в лондонских пригородах, вспоминая былые времена, кровавые  битвы
и таинственный Бартам, коего им так и не удалось достичь...
     Впрочем, существовала и иная вероятность, другой расклад  событий. Если
гипотеза  Лейтона верна, если  процесс телепортации  в самом деле приводит к
некоему  омолаживающему  эффекту,  то  вскоре  детский   сад  его  светлости
пополнится  еще тремя младенцами. Возможно,  это было бы лучшим исходом -- и
для старого Хирама, и для двух лазутчиков, и для кантийских аттил. Они могли
бы начать все  сначала и превратиться со временем в добропорядочных  граждан
Соединенного   Королевства,   обладающих  правом   голоса,   собственностью,
нерушимым домашним очагом и прочими привилегиями, которые могла предоставить
самая цивилизованная  страна  земной  реальности. Эта  мысль немного утешила
Блейда, решившего, что британский паспорт и  современный комфорт  по крайней
мере равноценны владычеству над миром Ханнара.
     Резкий голос Мантула Скрима прервал его размышления.
     --  Значит,   случается  так,  что  и  бартамский  чародей  оказывается
бессильным?
     -- Увы... -- Блейд развел руками.
     -- Тогда мы поглядим,  выстоит  ли он против десятка мечей.  Или против
доброго копья, которое пропорет ему брюхо!
     Странник ухмыльнулся, уже не скрывая своего торжества.
     --  Угрозы  бессмысленны,  Неустрашимый!  Стоит мне  только  шевельнуть
пальцем, и вы -- все трое! -- окажетесь так далеко,  что Бартам оттуда будет
выглядеть меньше макового зернышка!
     -- Это  ты так говоришь. Но я -- не кубок, не кувшин с вином и не блюдо
с фруктами! И  если десятка мечей мало, то сейчас их  тут окажется сотня! --
Мантул Скрим повернулся к выходу.
     -- Был еще и  индюк, --  напомнил Блейд, забавляясь. -- Я думаю, Гинна,
моя  подружка докладывала об этом эпизоде. -- Дождавшись,  когда крючконосый
кивнет, он продолжал:  --  Да,  был  еще  и  индюк, такой же важный, как ты,
Скрим, и два соглядатая, и тот  старик-силангут, исчезнувший с моей виллы...
Хватит или огласить полный список?
     Гинна Пал задумчиво поглядел на него.
     -- Иногда я спрашиваю себя: куда они все исчезли? В какую мерзкую  дыру
ты засунул их, бартамец? Или просто распылил в воздухе?
     -- Во всяком случае, я не имел  такого  намерения, -- честно  признался
Блейд.  --  Я  надеюсь, что все они,  включая индюка,  живы и здоровы  и  не
помышляют о господстве над миром. Что касается индюка и старого Хирама, могу
в том поручиться.
     Мантул Скрим с лязгом вытащил клинок из ножен.
     -- Ты что же, Гинна, не видишь -- он издевается над нами! Ну, колдун он
или нет, я с ним сейчас разберусь...
     Меч начал со свистом опускаться, но тут Неустрашимый исчез. Блейд вытер
пот  со лба:  рослый и грузный  спарпет в полном  вооружении весил не меньше
любой из трех кобылок ситалла, которых он отправил Лейтону еще в Неване.
     Калатта Хар рванулся к порогу -- не то хотел сбежать, не то  -- вызвать
стражу.  Он  также растаял в  воздухе, не сделав и  двух шагов,  пропал, как
мираж,  вместе со своими шипастыми доспехами,  роскошным плащом,  блистающим
шлемом и  длинным, изукрашенным  самоцветами  мечом. Блейд перевел дух; этот
объект,  как  ему  показалось,  был  полегче на  три десятка фунтов,  однако
стоявшая  в  палатке  жара  не  способствовала  мощным  ментальным  усилиям.
Впрочем,  последний  экспериментальный  образец  был  тощим  и  сравнительно
легким.
     Мгновенное  исчезновение двух коллег  вывело Гинну Пала из  равновесия:
глаза его  широко  раскрылись,  нос словно  бы обвис, и сейчас  он напоминал
скорее не коршуна, а выброшенную на берег рыбу.
     --  К-куда... к-куда т-ты их д-дел? -- от  волнения крючконосый спарпет
начал заикаться.
     --  Не  волнуйся, Гинна,  они  очутились в  уютном  месте  и  в  полной
безопасности. Разумеется, там не стоит размахивать мечами.
     -- Ты... ты... послал их в Бартам?
     --  В Бартам? -- странник усмехнулся. -- О  нет! Для Бартама вы слишком
крупные щуки!  --  Он  встал, сделал  шаг  к  Гинне Палу,  и  тот  испуганно
попятился. -- Знаешь, о чем я сожалею сейчас? Что не могу отправить заодно с
тобой всех прочих аттил... Лона Аззу, Маркуса Дига, Тидама Рока и остальных,
сколько их там есть...
     --  Аттил? Почему  ты называешь нас аттилами?  -- не  спуская с  Блейда
настороженного взгляда, Гинна Пал продвигался к выходу.
     -- Скоро ты об этом узнаешь, старый коршун.
     Ричард  Блейд  телепортировал  свою  последнюю  добычу,  потом  отослал
Лейтону записку и  вышел  из палатки. Поблизости,  рядом со своими лошадьми,
сидели на корточках тридцать  степняков; с другой стороны шатра,  у  бывшего
озерного берега, обрывавшегося вниз, к илистому дну, стояла шеренга Стражей.
Лица  их  высохли  от зноя, и  мозоли  на нижних  челюстях  выступали теперь
особенно резко, словно настоящие рога.
     Опустив  полог --  так, чтобы  не  была видна  опустевшая  внутренность
палатки, -- Блейд жестом вызвал к себе офицера Стражей. Тот подбежал, тяжело
переставляя  ноги,  для него  Ричаос Блейтул Брит  еще являлся всесильным  и
доблестным спарпетом,  одним  из  высших  командиров,  которые,  безусловно,
найдут, как вывести армию из бедственного положения.
     -- Мы продолжим совещание,  -- сказал Блейд офицеру.  -- Я думаю, -- он
измерил высоту светила,  опускавшегося к  горизонту на западе, -- до  самого
заката. Проследи, чтобы нас никто не беспокоил.
     Офицер отдал салют. Черные перья на  его шлеме обвисли, шлем и  доспехи
покрывала мелкая пыль, губы почернели и распухли.
     Странник отвернулся и махнул рукой в сторону ситалла.
     -- Да,  вот еще что... Эти пусть  уезжают.  Пошли с ними кого-нибудь из
Стражей,  чтобы их не задерживали. Я больше не нуждаюсь ни в этих парнях, ни
в лишних ртах, которые нужно поить и кормить.
     -- Будет исполнено, мой господин.
     Офицер повернулся и неуклюже заковылял к обрыву над пересохшим озером.
     Блейд возвратился в палатку.  Сбросив тяжелые доспехи  и стащив тунику,
он остался  в  одной набедренной повязке; потом, немного подумав, снял и ее.
Жара стаяла адская,  но  он  не пытался  приоткрыть полог.  Его пребывание в
реальности  Ханнара  заканчивалось,  и  несколько  минут вполне  можно  было
перетерпеть.
     Усевшись на походный табурет, он замер в ожидании.

        Глава 11

     -- Вот видите,  мой дорогой, -- лорд Лейтон неодобрительно поджал сухие
губы, -- мой список гораздо короче вашего! Хотелось бы знать, почему!
     Ричард  Блейд  угрюмо взирал  на  два листа бумаги,  пытаясь  разобрать
корявый почерк его светлости. На одном вверху стояла пометка -- "Сведения из
магнитофонной записи", и строчки покрывали его до самого конца, на другом --
"Перечень поступивших объектов", и он действительно был в два раза короче.
     -- Ничего не понимаю... -- Блейд пригляделся к первому  списку. -- Пока
что я не жалуюсь на память, но если б со мной случился внезапный склероз, то
и тогда  бы я не смог ничего позабыть  или присочинить... Вы же  допрашивали
меня под гипнозом, сэр!
     -- Разве я  сказал,  что не доверяю вам? -- Лейтон поднял седые кустики
бровей.  -- Информация  абсолютна достоверна, и ваша, и моя.  Дело в другом,
Ричард, -- почему часть объектов не дошла до меня? Вот в чем вопрос!
     Странник подвинул листы поближе и принялся сравнивать, шевеля губами.
     -- Кошка, два ворона, шесть голубей, четыре птицы, похожие на воробьев,
суслик,  индюк,  шесть ослов,  восемь  собак, три лошади, один старик,  двое
молодых  мужчин, три воина в полном вооружении... Так, все правильно, --  он
перевел взгляд на другой список, -- Кошка, ворон, два голубя, ослица  черной
масти, ослица белой масти, три собаки, три серых кобылы... Все! Удивительно,
сэр! -- Блейд повернулся к его светлости. -- Откровенно  говоря, я не нахожу
объяснений.
     Лейтон раздраженно засопел.
     --  Знаете, Ричард,  когда я  получил  шесть  первых  объектов, у  меня
зародились некие подозрения...  Потом,  когда вы прислали этих  рыжих псин и
кобыл, они почти переросли в уверенность.
     -- Что вы имеете в виду, сэр?
     Странник, облаченный в купальный халат, откинулся на спинку кресла. Как
всегда  по прибытии,  он  принял  душ,  поел, затем  Лейтон,  погрузив его в
гипнотический  транс,  оставил наедине с магнитофоном в госпитальном отсеке.
Когда с  отчетом было покончено, транс  перешел  в глубокий сон. Сейчас,  по
прошествии двенадцати  часов, Блейд  чувствовал  себя  отлично. Он выспался,
снова  принял  душ  и  плотно  позавтракал;  осталось   только  переодеться,
позвонить Дж. и представить ему устный доклад.
     Но его светлость решил в срочном порядке обсудить результаты ханнарской
экспедиции, и  потому Блейд уже  целый час  томился  в крохотном  кабинетике
старика, отвечая на всякие нелепые  вопросы. Откуда ему знать, что случилось
с большей частью его  живых посылок? В конце концов,  был  же  случай  -- на
Таллахе, во  время пятнадцатого странствия, -- когда до  приемной  камеры не
дошли различные и  весьма  ценные  предметы,  включая коллекцию великолепных
клинков, изумительных по красоте чаш и прочее! Лейтон  полагал,  что все эти
сокровища  были  перехвачены   по   дороге   какими-то  злоумышленниками  из
неведомого измерения... Почему то  же  самое  не могло случиться с людьми  и
животными?
     Блейд покосился на списки и покачал головой. Нет, было в  них  все-таки
нечто странное!  Почему из двух воронов дошел один, из шести голубей -- два,
а лошади  прибыли в полном составе? И  куда девались люди? Говоря  по чести,
ему было жалко лишь старика Хирама;  за  остальных  -- и за лазутчиков, и за
трех  претендентов  на  мировое  господство  --  он  не  дал  бы  и  медного
финареотского дельфина.
     Его  светлость,   однако,  придерживался   другого  мнения.   Он  снова
передвинул к Блейду  свой  список  и принялся  объяснять,  тыкая  в  строчки
корявым пальцем:
     -- Обратите внимание, Ричард, все  неживые  объекты дошли благополучно.
Кусочки хлеба, фрукты,  кувшины  с вином,  разные мелочи и эта  изумительная
диадема...  Тут  ваш и  мой списки  совпадают до  мелочей.  Теперь поглядите
сюда...  Первой  вы  прислали  кошку,  затем  --  ворона...  точнее  говоря,
ворониху.  Потом двух  голубок и  двух  ослиц. Голубок и  ослиц! Тут  я  уже
заподозрил неладное... А когда поступили собаки и лошади... все -- самки...
     -- Самки? -- переспросил Блейд,  вглядываясь в  лист бумаги; он все еще
ничего не понимал.
     --  Да,  самки!  -- взорвался лорд  Лейтон.  -- Я  решил, что либо  тут
сказывается ваше пристрастие к прекрасному полу, либо  вы решили  надо  мной
подшутить...
     -- Какие шутки, сэр!  --  в свою очередь рявкнул Блейд. -- Я не  берусь
утверждать  ничего  определенного  насчет  половой  принадлежности  воронов,
голубей, воробьев  и этого проклятого суслика,  но  индюк был индюком,  а не
индюшкой! И четыре осла тоже! У ослов, знаете ли, это очень  заметно! И пять
псов... пять  здоровенных  псов... -- он захлебнулся  от  возмущения, потом,
внезапно  успокоившись, сказал: -- Я совсем не  собирался шутить  с  вами. Я
отправлял любые подходящие объекты, стараясь придерживаться согласованного с
вами графика. Я сделал лишь одно исключение: не решился ставить эксперименты
над  женщинами.  Поэтому все  телепортированные мной люди -- мужчины...  все
шестеро...
     -- И они  исчезли, -- задумчиво  произнес его светлость, -- Не дошли до
приемной камеры, как и четыре осла, пять  кобелей, индюк и