смертоносного  клинка человека. Вдвоем  они прошли сквозь  войско  кастелов,
оставляя  за собой кровавую просеку  из корчившихся  на земле тел,  разбитых
щитов и переломанных копий; затем Блейд обнаружил, что рубить больше некого,
и обернулся.
     Войска  не  существовало. Тела  в  кожаных туниках  лежали  грудами,  и
кое-где  поверх этих молчаливых  холмов застыли  огромные рыжие туши мертвых
клотов. Цепочка мечников  фра  -- будто  бы совсем не поредевшая  -- быстрым
шагом продвигалась к воде, добивая раненых. Как Блейд и предполагал, кое-кто
из  кастелов  пытался  переплыть реку, но  вдоль берега растянулись стрелки;
время  от  времени оттуда  доносился  звон тетивы  и  торжествующий возглас.
Десятки клотов бродили по опушке, все еще яростно  скалясь, выгибая спины  и
терзая  землю когтями.  Миот,  с помощью нескольких искателей  и  их  ручных
зверей,  пытался  успокоить  стаю и  увести  в  лес. За Иллимой, на  скалах,
окружавших  грон,  было  полно  народа женщин,  подростков,  ребятишек;  они
размахивали  дротиками  и  палками,  испуская  оглушительные  вопли.  Блейду
показалось, что он  видит  там фигурку Лиллы  в окружении девушек. Он поднял
меч и отсалютовал ей.
     На его плечо опустилась тяжелая рука.
     -- Наконец-то! -- Фра Сенда, отдуваясь, стирал со лба пот. -- За тобой,
Талса, и твоим зверем нелегко угнаться!
     -- Лазутчиков ко мне! И Кзалта, быстро!
     Блейд  вытер  о траву  меч и  вложил в  ножны.  Он снова превращался  в
полководца;  боец,  только  что рубивший вражеские щиты и  шеи, исчез. Такая
метаморфоза была для него привычной, и переход из одной ипостаси в другую не
занимал  много  времени.  Выпрямившись,  он  бросил  взгляд на речной берег,
заваленный  трупами,  на  выжженную полосу  земли там, где  раньше пролегала
баррикада из хвороста, и на вал из  мертвых тел за ней. Щиты, копья, топоры,
коричневые кожаные  туники...  ни  одной  багряной.  Возможно,  Кастел  Брин
являлся плохим стратегом, но человеком он был предусмотрительным.
     Подбежал старший  разведчиков, гибкий широкоплечий воин с иссиня-черной
шевелюрой; за ним торопливо шествовал Фра Кзалт.
     -- Где  Брин?  --  Блейд  ухватил  лазутчика за  перевязь меча. --  Что
доносят твои люди?
     --  Он  повернул  назад...  вместе  с  телохранителями...  тогда, когда
кастелы прорвались через огонь... воин задыхался от бега.
     -- Хм-м... -- Блейд взглянул на солнце, стоявшее уже довольно низко. --
Дзу порядком нас опередил... Будем снаряжать погоню, Кзалт?
     -- Рискованно  преследовать колдуна, да еще в темноте, -- военный вождь
потер окровавленное плечо. -- Разобраться бы с  этими...  --  он  кивнул  на
груды  тел,  среди  которых бродили  меченосцы  фра. Их  клинки  то  и  дело
опускались вниз, и тогда Блейд слышал предсмертный хрип умирающего.
     --  Кто-нибудь  еще  ушел, кроме  Брина? -- спросил  он,  поглядывая на
опустевшую лесную опушку: кажется, Миоту удалось увести зверей.
     -- Не думаю, Талса, -- Кзалт продолжал потирать плечо, на котором алела
длинная  царапина.  -- Клоты  --  те, что из грона, обученные,  --  отрезали
дорогу к отступлению и переловили беглецов, пока стая терзала остальных.
     -- Наши потери?
     Кзалт усмехнулся и протянул Блейду окровавленную ладонь:
     -- Вот... Других пока не вижу.
     --  Кам! Хорошо! Пусть воины закончат свое дело, а потом  Миот  вызовет
Подземного Стража. -- Раскинув руки,  странник обнял за плечи  Кзалта  и Фра
Сенду. -- Мы не будем преследовать колдуна, друзья. Пусть уходит в свой грон
и ждет нас в гости.
     Военный вождь отпрянул; на лице его читалось изумление.
     -- Так ты хочешь...
     -- Да! Сегодня мы  выиграли сражение,  но не войну. А я обещал, что фра
вернутся на равнины Иллура.
     -- Но... но, Талса...  кастелы еще слишком многочисленны  и сильны  для
нас... ударить по их грону это... это самоубийство!
     -- Сколько у них осталось людей, способных носить оружие?
     --  Ну...  --  Кзалт был в явном  замешательстве,  не меньше  тысячи, я
полагаю. Втрое больше, чем у нас!
     -- Воюют не числом, а уменьем, приятель. К тому же у меня есть план, --
Блейд положил ладонь на рукоять меча и, завершая спор, лязгнул клинком. Все!
Разговоры окончены! Через два дня мы выступаем.
     Это  была их последняя ночь.  Целуя  мокрые от  слез  щеки Лиллы, Блейд
гладил шелковистые локоны, шептал  слова утешения. Наверно,  Лилла  в них не
нуждалась, она была бартайей, повелительницей народа  фра, владеющей  Силой,
талисманами и властью над людскими  душами. Но  то женское, беззащитное, что
сейчас прорвалось в ней,  казалось Блейду  дороже ее власти, ее таинственных
магических способностей, ее пленительного тела. Лилла тихо плакала у него на
плече, и  он подумал, что, возможно, занес ее имя не в ту часть списка своих
побед.  Возможно...  Лишь  время  покажет, где  сохранится память  о ней:  в
заветном маленьком ларце или в том, который побольше.
     Девушка  подняла к нему мокрое лицо,  и Блейд нежно вытер ей щеки.  Она
прерывисто вздохнула.
     --  Ты  обязательно должен  уйти,  Талса?  Потом, когда  с Брином будет
покончено?  --  Он молчал, поглаживая ее волосы.  -- Ты мог бы вернуться  ко
мне...  не сюда, а  в теплые рощи Иллура, где мы  поставим новый грон...  Мы
могли бы...
     -- Девочка,  --  он приложил палец к ее губам, ты ведь знаешь, что я --
странник... Ты прочитала это здесь, -- его ладонь коснулась лба, -- и ты уже
тогда знала, что наступит день, когда я уйду.
     -- Да,  знала, -- всхлипнув, Лилла  прижалась к нему -- Что тебя гонит,
Талса? Куда ты пойдешь?
     Блейд задумался, чувствуя тепло и бархатистую нежность ее тела. В самом
деле, что же гонит его? Долг? Любопытство? Неутолимая страсть к авантюрам  и
перемене  мест?  Вероятно, и то, и другое, и третье -- и что-то еще, чего он
не мог выразить словами. Это загадочное нечто заставляло его  снова и  снова
усаживаться в кресло под металлическим колпаком коммуникатора, отдаваться на
волю бездушной машины, швырявшей его разум и плоть  в черную  бездну  боли и
небытия.  То  была  единственная  дорога  к новым  мирам,  которую  он знал,
страшный и тернистый путь, который он проходил раз за разом. Ради чего? Пока
ответа у него не имелось.
     -- Я пойду в Иллур, -- прошептал он в  ушко Лиллы, -- в ваши прекрасные
земли... Потом -- в  страну тейдов, и дальше, на запад,  к Сухим Равнинам, к
лесам, что раскинулись за ними, к заливу Самнира, над которым высятся отроги
горного хребта.
     Она резко высвободилась из  его  объятий и села, глядя на Блейда широко
распахнутыми глазами. В неярком пламени  ратаа ее  зрачки казались  черными,
как ночь.
     -- В Барг? Ты пойдешь в Барг? Но зачем, Талса?
     -- Я должен найти то озеро, что показал нам дух никер-унна... То место,
где люди выходили из сияющего облака.
     -- Должен? Почему?
     -- Это знание, Лилла. Небесная бартайя послала меня за знанием.
     Стиснув кулачки, она с силой опустила их на колени.
     -- Черной тенью Калхара отмечен вечер, когда я достала тот никер-унн!
     -- Не говори так, милая. Тогда мы впервые увидели лица друг друга.
     -- А теперь расстаемся!
     -- Да. За  каждой  встречей  следует разлука, за  каждым обретением  --
потеря.  Но  список  твоих обретений  еще  не  завершен,  девочка. --  Блейд
поднялся, набросил кильт, перевязь с мечом и протянул Лилле руку. -- Пойдем!
     Она послушно  встала, все еще всхлипывая и дрожа; воздух в  опочивальне
был прохладным. Блейд укутал девушку  покрывалом, сдернув  его с  постели, и
повел  в  пещерный  зал со стенами, украшенными коврами, с большим камином и
овальным  столом, на крышке которого  еще  белел  меловой чертеж ущелья. Ффа
заворочался у порога, вскочил и, неслышно ступая, подошел к ним.
     Странник остановился  перед темной пастью  очага. Пламя  давно погасло,
угли прогорели, пепел остыл, лишь камни хранили тепло -- словно воспоминание
о жаркой ласке огня.
     --  Помнишь, я  рассказывал тебе  про великого  мага?  Про  волшебника,
который научил меня этому... -- Блейд  присел, вытянул руку над угольями,  и
они вдруг начали розоветь. Лилла  молча кивнула,  вытирая глаза,  се  мокрое
личико  оживилось  --  сеансы  пирокинеза  до  сих пор приводили  девушку  в
восторг.  -- Тот  чародей  сказал,  что я  могу  передать  свой дар  другому
человеку...  не каждому, а очень близкому... да, очень  близкому и дорогому,
ибо таким  даром  наделяют от всего  сердца, искренне и  бескорыстно.  -- Он
поднял голову и посмотрел на Лиллу.
     -- Ты хочешь... -- ее глаза расширились. -- Но, Талса, что же останется
тебе?!
     -- Ничего, кроме воспоминаний. Этот дар не делится пополам.
     -- Я не могу принять его, оставив тебя беззащитным!
     --  Разве? --  Блейд  усмехнулся,  поглаживая рукоять  меча. -- В конце
кондов,  девочка,  я воин, а ты колдунья.  К чему  мне  это? -- он кивнул на
рдеющие угли. --  Разжигать костры по вечерам? Есть трут и кремень, так  что
огненный дар тут не нужен... Нет, ты лучше сумеешь им распорядиться!
     -- Но...
     -- Это подарок  не  только тебе,  --  встав, странник  привлек Лиллу  к
груди. -- Ты передашь его  моей дочери... ты станешь первой в роду бартайя с
пламенными руками... весть об этом разойдется по всему Иглстазу, и фра будут
жить  под  покровительством твоей  Силы, не беспокоясь о  врагах...  Ну  же,
милая, -- он поцеловал ее в губы, -- посмотри на  меня... смотри пристально,
как будто нас соединяет кристалл харра...
     Застыв,  Лилла  глядела  в его зрачки,  и Блейд,  нащупав неощутимую  и
невидимую нить, связавшую его с девушкой, стал  шептать Формулу Освобождения
--  так,  как  учил таллахский  жрец.  Прочее  от  него  не  зависело.  Если
стремление  передать  дар  было искренним  и чистым,  его  таллахская добыча
обретет нового владельца; если нет... Но об этом он даже не хотел думать.
     Он кончил заклятье, потом  медленно и внятно дважды повторил его вслух,
касаясь губами ушка Лиллы.
     -- Запомнила?  Хорошо.  Когда  придет  твой  срок, сделаешь все, как  я
сегодня... скажешь дочери, что это -- подарок от отца. А теперь попробуй, --
он легонько подтолкнул девушку к камину.
     Лилла присела,  растерянно  оглянулась  на него  и  вытянула  руки  над
остывшими углями. Секунду-другую они оставались темными и холодными, и Блейд
заметил, как пальцы девушки  начали мелко дрожать.  Не вышло? Не может быть!
Он быстро поднес ладонь к столу и попытался вызвать знакомое ощущение тепла,
мгновенного опаляющего жара. Ничего... Ничего!
     Тихий вскрик Лиллы прервал его  эксперимент. Угли  засветились; сначала
--  темно-багровым  цветом,  быстро  переходившим  в  вишневый, рубиновый  и
торжествующий красный, огненный и яркий! Язычки пламени заплясали в камине в
поисках не прогоревших до конца  щепок и ветвей; Блейд сгреб лежавшие  рядом
поленья, швырнул в очаг и с облегчением рассмеялся.
     --  Получилось!  Получилось!  Приветствую  тебя,  маленькая  бартайя  с
огненными ладошками!
     Он  подхватил девушку на руки, закружил  по  комнате.  Ффа,  возликовав
вместе  с  хозяином,  катился следом за ними,  будто огромный рыжий шар.  Он
взревывал  и  повизгивал,  и  в невнятной речи  клота,  в этих  нескончаемых
"Уфф-ррр!  Лоуу!  Шши!"  странник  различал  привычные  звуки  довольства  и
веселья. Наконец, совершив два  круга по комнате,  он опустился в  кресло  и
заглянул Лилле в глаза: ее зрачки сияли, как два алмаза.
     Воистину, подумал Блейд, женщина  может  многое простить мужчине в  час
разлуки -- особенно если он щедр.

        ГЛАВА 9

     Пламя металось  над  бревенчатым тыном  грона  кастелов,  пожирая сухие
бревна, жадно  облизывая крыши ближайших домов, с  ревом заглядывая в  окна,
грозя сотнями багровых кулаков обезумевшим защитникам. Надвратные  башни уже
прогорели  и  рухнули, от  ворот  осталась  лишь груда раскаленных  железных
полос, еще  недавно скреплявших доски, и теперь родовое гнездо Кастела Брина
лежало  посреди широкой поляны,  словно истекающий кровью волк  с вырванными
клыками.  Остатки  гарнизона  и  жители,  не  пожелавшие  покинуть  поселок,
метались у стен, уже не думая об обороне, заливали огонь драгоценной  водой,
опустошали последние  колодцы. Тщетно! Из  темноты снова и снова налетал рой
огненных шершней, стрелы впивались в дерево, пропитанная жиром пакля шипела,
разбрасывала искры, рождая  новые  пожарища. Центральную  часть  грона,  где
высился  просторный  дом  Брина,  огонь  еще  щадил -- но  лишь  потому, что
лучникам было приказано сперва уничтожить внешние укрепления.
     Осада длилась  второй  день --  вернее,  вторую ночь.  Крохотная  армия
Блейда приблизилась к грону ад'Кастел перед рассветом, обложив  его  со всех
сторон.  Поселок  был  невелик  -- три  сотни  домов за  высокой  стеной  из
неохватных  бревен,  вкопанных  в  землю торчком. Строили  его,  однако,  на
совесть; жилища  в два и три этажа, прочные башни  над тыном, ворота, обитые
железом, прямые улицы с утоптанной  землей. Вокруг -- ни огородов, ни полей,
только  луговина,  со  всех  сторон  упиравшаяся в  лесную опушку, ровная  и
удобная для войскового лагеря. Обитатели этого грона не трудились  на земле;
они воевали, взимая с остального племени дань зерном, мясом, вином и людьми,
способными держать в руках топор и копье. По словам Миота, другие  поселения
кастелов  выглядели иначе, но здесь, за высокой стеной,  жила элита -- вождь
со своими родичами и доверенной стражей.
     Через  лес   шла  накатанная  дорога,  по   которой  в  грон  подвозили
продовольствие. Два десятка лучников под командой Панти сразу же блокировали
ее,  засев  в  кустах  вдоль  обочины. Еще  полторы сотни скрывались в  чаще
напротив ворот -- на  случай  вылазки; остальные, вместе  с тремя  десятками
клотов, стерегли  опушку. Как  и предполагал  Блейд, появление фра на правом
берегу  Иллимы  явилось  полной неожиданностью  для  противника;  его  отряд
совершил  стремительный марш на север, уничтожая по  дороге редкие патрули и
стараясь не  показываться вблизи  поселков, окруженных квадратиками  полей и
фруктовыми  рощами.  Такие места Блейда не интересовали; он вел своих бойцов
туда, где таилась голова змеи.
     На рассвете из грона выгнали на луг три десятка быков, крупных безрогих
тварей, которых странник уже  видел раньше,  в унге, -- они тащили войсковые
телеги.  Когда  солнце  поднялось над  лесом,  в  воротах появился небольшой
отряд,  три  пятерки воинов-щитоносцев,  с  дротиками и  топорами. Вероятно,
отсутствие  возов на дороге показалось Брину  странным, и  он  решил выслать
дозор.  Кастелы  вошли в  лес  и в миле от поселка были  перебиты  стрелами.
Прошла половина  дня, солнце  повернуло к  закату,  и  из ворот вышло  целое
войско  --  полторы  сотни  вооруженных людей. Эти  двигались  с  опаской, в
плотном  боевом  строю,  прикрываясь  щитами,  готовые  броситься  на  любой
подозрительный шорох.
     Блейд решил, что в лес  их пускать не  стоит.  Его  главной силой  были
лучники,  которые  нуждались в открытом пространстве  для стрельбы,  и он не
хотел зря  терять  людей в рукопашной схватке. Подпустив  отряд на пятьдесят
ярдов,  он вывел  свои ударные  силы  из-под прикрытия деревьев  и кустов. В
следующие  полторы  минуты  его  стрелки  вновь продемонстрировали  кастелам
преимущество  лука над топором и копьем; до грона не добрался никто, и никто
не приблизился  к  опушке даже  на двадцать  шагов.  Едва побоище подошло  к
концу, как  ворота  с  грохотом  захлопнулись,  лязгнули засовы,  на  боевые
площадки  башен полезли  фигурки в коричневых  кожаных туниках. Брин наконец
сообразил, кто стоит под стенами его лесной крепости.
     Вскоре  дзу, окруженный  стражей  в  пурпурных  доспехах, появился  над
воротами.  Бревенчатый  парапет прикрывал его до груди, но голова в шлеме  с
пышным  султаном   из   рыжих  хвостов   торчала   над  стеной,  представляя
великолепную  мишень. Вероятно, он так  и не понял всей сокрушительной  мощи
нового метательного оружия, либо надеялся на силовой  экран ол-ста.  Кое-кто
из молодых лучников мог бы попытаться снять его стрелой с сотни шагов, но от
опушки до поселка было двести, и Блейд решил  не рисковать. Он вышел на  луг
и, в сопровождении Ффа, направился к воротам.
     --  Много  ли  воинов  осталось  в  твоем  гроне,  Брин?  -- его  голос
раскатился над поляной, как рев боевой трубы.
     -- Хватит, чтобы отправить  тебя к владыке  нашему  Калхару! --  У дзу,
щуплого на  вид, голос тоже был сильным и властным. -- Твои летающие дротики
не  пробьют стен,  и ты простоишь  тут, пока горы  Тарвала  не сровняются  с
Сухими Равнинами!
     -- Ошибаешься, Брин. Пройдет день, и эти  стены рухнут!  У твоих воинов
есть  жены и  дети... Будет много лишней крови и много ненужных  смертей.  К
чему? -- Странник замолчал, оглядывая замерших на стенах  и башнях бойцов --
Может быть, мы решим наш спор в поединке?
     Брин  усмехнулся, у него было  сухое жестокое  лицо без явных признаков
возраста, но Блейд чувствовал, что колдуну немало лет.
     -- Ты хочешь, чтобы я бился с тобой острым железом? Неподходящее оружие
для великого дзу!
     -- Острым железом я разбил бы тебя  череп с первого удара, старый пень!
Думаешь, хвосты хатти на шлеме спасут от этого? --  Меч  свистнул в воздухе,
описав сияющий полукруг. -- Я знаю, что тебе не удержать в руках ни дротика,
ни топора, и не собираюсь рубиться с тобой.
     -- Чего же ты хочешь?
     -- Ты -- дзу, и я -- дзу. Посмотрим, кто из нас сильнее!
     -- А! Магический поединок! С риго и ол-ста, не так ли?
     -- Нет,  без  риго и ол-ста. Я слышал,  у тебя есть необычайно  большой
кристалл харра?
     -- Предположим, -- Брин явно насторожился.
     -- Так давай используем его, великий дзу. Сила против Силы, воля против
воли,  ненависть  против   ненависти!  Победитель  будет  владеть   Иллуром,
побежденный лишится разума. Согласен?
     С минуту Кастел Брин разглядывал Блейда со своего насеста над воротами.
По  мнению  странника, деваться великому дзу  было  некуда,  отказавшись  от
поединка,  он   обрекал  на  смерть  сотни  своих  людей  и  расписывался  в
собственной  слабости.  Блейд  видел,  как  начали перешептываться  воины на
башнях,  и  даже  телохранители  в  пурпурном  заволновались.  Кастелы  были
отчаянными бойцами, но умирать со стрелой в горле все же никому не хотелось.
     Брин вытянулся во весь рост и величественно простер руку над парапетом.
     --  Я -- великий дзу, и это известно во  всем  восточном  Иглстазе,  от
хребта  Барг до  мыса Канна!  И  наш  род --  великий  род!  Мой отец  и дед
уничтожили  три  клана на востоке, я победил фра на  западе.  Я захватил  их
земли, их  ставаты, их детей! Я сжег их гроны! Я загнал их в горы! Я убил их
бартайю!  И  тому помогли Сила  и могучие  талисманы, которыми  одарил  меня
Калхар. Ты,  --  палец Брина  был теперь  нацелен прямо на странника,  -- ты
никому не известен. Возможно, ты жалкий фокусник  и  фигляр, лишь называющий
себя дзу! Докажи свою мощь, пришелец, и силу твоей магии,  тогда  ты увидишь
сверкание моего харра!
     Вывернулся, старый  хитрец, подумал  Блейд,  скрипнув  зубами.  Сейчас,
после щедрого подарка, сделанного Лилле, ему было не наскрести магии даже на
полпенса. Стараясь не выказать разочарования, он вытянул обе руки  в сторону
ворот.
     --  Твоя  сила, дзу, повелевает  талисманами,  моей  подчиняется огонь.
Разве ты об этом не слышал?
     -- Слышал.  Со слов  трусов, сбежавших из Тарвалского ставата! Говорят,
твои  руки  способны  возжечь  пламя...  на  небольшом  расстоянии... совсем
небольшом... Так подойди к воротам и  покажи, как ты это делаешь! -- Он явно
издевался, Блейд видел острия дротиков, сверкавшие  над тыном.  К тому же не
стоило забывать и про риго.
     Усмехнувшись, он отступил на несколько шагов и крикнул:
     --  Те трое трусов не обманули  тебя, дзу! Но с расс