дюжины
человек в Соединенном Королевстве знали, что она  служит "крышей" спецотделу
МИ6, который  являлся наиболее секретным подразделением британской разведки.
Отдел  занимался  нестандартными  операциями,  причем  под  это  определение
подходило что угодно -- начиная  от наркобизнеса, технологической информации
из  стран Восточной Европы и кончая  изучением  слухов  об НЛО. Впрочем,  за
последние  десять  лет  сфера  деятельности  этого  подразделения  несколько
сузилась -- или расширилась, смотря как  поглядеть.  Теперь в солидном сером
здании  на  БартЛейн  находился  отдел  МИ6А,  занимавшийся  только проектом
"Измерение Икс" и  утилизацией тех сокровищ, которые доставлял на  Землю его
главный исполнитель.
     Блейд мрачно уставился  в  окно, навалившись грудью  на стол  и скривив
губы; ненастный ноябрьский  вечер только усиливал  его раздражение и  сплин.
Он-то  и был тем самым главным  исполнителем --  и, в силу своего положения,
прекрасно понимал, что вскоре и сам он, и служба МИ6А, и вся  ученая команда
лорда Лейтона окажутся не у дел.
     Во  всяком  случае,  вероятность такого события была  весьма  близка  к
единице.  Целью проекта  являлось проникновение в миры иных измерений, и его
бесперебойное функционирование  зависело от двух компонентов:  лейтоновского
компьютера, осуществлявшего перемещение испытателя ТУДА и ОБРАТНО, и  самого
подопытного объекта.  Эта  пара,  электронный мозг и человек, была ценнейшим
национальным достоянием Британии, позволившим ей заполучить в последние годы
ряд уникальных технологий  -- разумеется, импортированных из чужих миров без
ведома и согласия  их обитателей.  К  сожалению, Ричард Блейд, в  отличие от
гигантского компьютера, старел -- как всякое существо из плоти и  крови, чей
срок  отмерен от и  до, а конечный удел предрешен. Компьютер, затаившийся  в
подземелье  под Тауэром, был почти вечен,  но человек, который  раз за разом
совал голову в его электронную пасть, этим качеством -- увы! -- не обладал.
     Последнее не означало,  что  здоровье Блейда  пошатнулось. Нет, в  свои
сорок  пять он  выглядел  лет  на десять моложе  и  сохранил  силу и энергию
молодости,  умноженную  опытом двадцати трех экспедиций  в  чужие миры. Дело
заключалось в другом:  спидинг,  его  чудесный дар, позволявший проникать  в
иные реальности, слабел. И лорд Лейтон уже не раз предупреждал его об этом.
     Теперь же из предупреждений последовали практические выводы: длительное
тестирование,  скрупулезные  медицинские  обследования,  испытания  скорости
реакций.  В  результате  Блейд  прочно  застрял  на  Земле.  С  момента  его
возвращения  из Гартанга,  из последнего странствия, прошло  больше года, но
Лейтон, похоже, все еще не собирался усаживать своего  испытателя под колпак
коммуникатора. Как бы ему этого ни хотелось! Его светлость не мог рисковать,
ибо   на  нем   лежала  полная  ответственность   за   техническую   сторону
экспериментов  и их безопасность. Кроме  того, этот  старый засушенный адепт
знания любил Блейда и, видимо, не хотел приносить его в жертву своей научной
любознательности
     Стоило вспомнить и о том,  что Лейтон также был не вечен. Гола  полтора
назад  он  сильно  сдал,  и  лишь долгожив,  чудесный  эликсир,  привезенный
странником  из  Гартанга,  помог  ему  оправиться.  Но  долгожив  отнюдь  не
гарантировал  бесконечного  существования,  а  его  светлости  было  уже под
девяносто. Оставалось  удивляться, как он ухитрился  протянуть так  долго --
горбатый   старец   с  изуродованными  полиомиелитом  конечностями.  Правда,
некоторые калеки отличаются поразительной живучестью...
     Ричард  Блейд  мрачно  усмехнулся.  Лейтон  стар  и  болен,  но активно
работает; он же, полковник секретной службы Ее Величества, лучший британский
полевой агент, авантюрист и странник,  повидавший более  двух десятков чужих
миров, торчит в Лондоне, с каждым месяцем все сильней и сильней погружаясь в
пучину меланхолии. Он  чувствовал  себя словно резервист,  получивший первую
повестку,  она  гласила,  что ему  следует  пребывать в полной готовности  и
поддерживать боевую форму, но срок явки  на сборный пункт  указан не  был. И
это ужасно его нервировало.
     Странник  с   отвращением   оглядел   свой   убогий  кабинет.  Пожалуй,
полковнику, кавалеру ордена  Бани и главному  исполнителю проекта  могли  бы
отвести помещение поприличнее!  Но одна из  основных заповедей МИ6А гласила,
чем важнее пост, занимаемый  сотрудником, тем незаметнее  и скромнее  должно
быть  его  обиталище. Это  принцип распространялся  даже на Дж., бессменного
руководителя отдела и шефа Блейда;  старый разведчик сидел в комнатке три на
четыре  ярда  и  его  визитные  карточки  украшал  неброский  титул:  третий
вице-директор  компании "Копра  Консолидейшн".  Сам Блейд  числился  старшим
экспертом  и, в качестве такового,  являлся раз  в  неделю  на службу, чтобы
подписать две-три бумаги -- в основном о содержании  жиров в кокосовом масле
или  о  его  органолептических  качествах. Иногда  он  визировал контракт  о
поставках оного продукта какой-нибудь кондитерской или парфюмерной фабрике в
Германии, Италии или Франции. Разумеется,  все  эти многотрудные обязанности
выполнялись  им  лишь  тогда, когда  он находился  на Земле и  в Лондоне;  в
остальное  время они были возложены  на  Стива Рендела, его заместителя. Тот
занимал офис в самом начале коридора, и кабинет его,  кстати, выглядел  не в
пример роскошнее, чем у Блейда. Там даже был кондиционер!
     Раздраженно дернув щекой, странник  по  мирам  иным полез в ящик своего
письменного  стола,  где  лежала распечатанная пачка сигарет и зажигалка.  В
остальном ящик был девственно чист -- как и поверхность стола. Сегодня Блейд
подписал  две важные бумаги: насчет  нового  стандарта  бутылей,  в  которых
следовало транспортировать  кокосовое  масло, и о габаритах  тары, в которую
оные  бутыли  помещались.  Оба документа  уже забрала секретарша, и  старший
эксперт мог спокойно покурить -- с сознанием выполненного  долга. Этим он  и
занялся, поглядывая на часы. Семнадцать сорок семь; на улице уже стемнело, и
через  тринадцать минут  он  мог покинуть  свой  жалкий  кабинетик. Впрочем,
делать  ему  было  абсолютно  нечего:  разве что  поужинать  в  каком-нибудь
приличном ресторане, пройтись по барам  и напоследок  закатиться в Оперу. Он
не  относился к числу больших  поклонников оперного искусства,  но  ножки  у
девочек из кордебалета были очаровательны!
     Блейд затушил сигарету  о крышку стола, швырнул  окурок  в  пластиковую
корзину  для мусора,  встал,  одернул  свой твидовый пиджак и  уселся снова.
Семнадцать пятьдесят  шесть;  оставалось  всего  четыре  минуты, но он,  как
человек  военный,  старался  подавлять  свой  пылкий  темперамент,  соблюдая
точность даже в мелочах. Это  был вопрос принципа  и чести  мундира; что  же
получится, если  все полковники армии Ее Величества начнут сбегать со службы
на минуту-другую  раньше? Блейд полагал, что  ничего  хорошего  из этого  не
выйдет, а потому сидел и ждал, тоскливо уставившись в потолок.
     Когда  до восемнадцати  ноль-ноль  оставалось  десять секунд,  зазвонил
стаявший на  тумбочке  телефон. Несомненно,  Дж., решил  странник;  его  шеф
обладал почти магической  способностью разрушать  планы своих подчиненных по
части отдыха. Блейд поднялся, снова одернул пиджак и снял трубку.
     Конечно, это был Дж.
     -- Ричард, мой мальчик, -- проворковал он, -- как самочувствие?
     Подобное  обращение  означало,  что  разговор  неофициальный,  и  Блейд
сердито буркнул.
     -- Отвратительное, сэр.
     -- Я  думаю, на тебя влияет погода, --  глубокомысленно  заметил Дж. --
Эти унылые ноябрьские вечера...
     Странник хмыкнул. Когда он замерзал в снегах Берглиона, умирал от жажды
в пустынях  Сармы или  пробирался среди  радиоактивных  развалин брегганских
городов, погода и климат на  него  не  влияли. Но лондонские туманы и  сплин
безусловно страшнее любых ужасов, которые выпали на его  долга в иных мирах.
Так что Дж. в каком-то смысле был прав.
     -- Ты не заглянешь ко мне на минуту? -- прожурчал в трубке голос шефа.
     --  Слушаюсь,  сэр.  Сейчас  буду,  сэр, -- по-уставному ответил Блейд,
чувствуя, как сердце забилось сильней и  мышцы отозвались дрожью нетерпения.
"Минутки" Дж. иногда растягивались  на час, по  истечении которого вызванный
сотрудник мог очутиться в самолете,  вылетающем в Буэнос-Айрес, в Москву или
на остров  Борнео, но  сейчас Блейд  был  бы рад любому заданию. Он полагал,
однако, -- и не без  веских причин, -- что никакого задания не получит;  его
берегли,  как завернутую  в  вату елочную игрушку. Скорее всего, приглашение
Дж.  означало  полчаса  светской  болтовни,  пару  сигарет и  рюмку хорошего
коньяка.
     Блейд  пожал  плечами,  вышел  из  кабинета  и закрыл дверь на ключ,  с
ненавистью  покосившись  на  скромную табличку: "М-р Ричард  Блейд,  старший
эксперт отдела качества". Именно таким и был его официальный титул.
     Шагая по длинному, скупо освещенному коридору и поднимаясь по лестнице,
он размышлял о  состоянии  собственной нервной  системы  -- точнее,  о неком
сером веществе, таившемся под черепной коробкой. Там, в тиши и покое, лежали
мириады  нейронов,  соединенных   друг  с  другом  наподобие   ячеек  памяти
компьютера. По ним мчались  слабые  электрические сигналы -- опять же, как в
компьютере,  -- но  в точках контактов  скорость  их  прохождения падала; во
всяком случае, так утверждал Лейтон. Межнейронное сопротивление ограничивало
скорость  передачи  импульсов,  а это, в свою  очередь,  снижало способность
мозга к стремительной перестройке. Существовали, однако, уникальные личности
-- и Ричард Блейд относился к их числу, -- у которых этот резистивный эффект
был сравнительно низок;  и  все  они могли рассматриваться как потенциальные
кандидаты, способные путешествовать в иные измерения.
     Ибо компьютер лорда  Лейтона  не перемещал подопытного  в  иной  мир  в
физическом плане,  он перестраивал сознание испытателя  так, что тот начинал
воспринимать другую  реальность.  Этот  процесс шел  с огромной скоростью, и
обычный человек, усевшийся под раструб коммуникатора, просто превратился  бы
в  идиота. Мозг  Блейда поспевал  за  этой  жуткой  процедурой; теоретически
говоря, среди миллиардов землян существовали  люди, обладавшие  подобно  ему
таким  же  свойством спидинга.  Кое-кого  из  них удалось даже  разыскать  и
отправить в  мир иной --  с  самыми печальными последствиями.  Возможно, эти
несчастные не уступали Ричарду Блейду по части спидинга, но он имел и другие
таланты,  делавшие  его  личность  столь  уникальной.  Его  сила,  ловкость,
жестокость, ум,  боевое  искусство  --  все  это  концентрировалось в  одном
фокусе,  в  однойединственной  гениальной   способности:   он  был  мастером
выживания. А потому он возвращался всегда; по  крайней мере, так было до сих
пор.
     Эти  размышления   настроили  странника  на  меланхолический   лад   и,
остановившись у двери  кабинета  Дж.,  он вознес краткую молитву. Он помянул
Джорджа  0'Флешнагана,  ушедшего  в неведомое  ровно  семь лет  назад  и  не
вернувшегося  на  Землю;  он вспомнил Эдну Силверберг,  которую  отправили в
вечное странствие в марте семьдесят  девятого; он помолился за Джона и Дарта
Ренсомов, последовавших сразу же за ней, и за Карса Коулсона,  посланного  в
иные миры совсем недавно -- с того дня миновало не больше двух месяцев. Трое
последних,  правда,  вернулись,  но  разума у  них  было не  больше,  чем  у
месячного младенца.
     Покончив  с  печальными воспоминаниями,  Ричард Блейд  толкнул дверь  и
очутился в кабинете своего шефа.
     Дж.,  восседавший  за старинным и весьма  потертым  письменным  столом,
кивнул  ему  головой, показал  на кресло  и начал копаться в массивной тумбе
мореного дуба. Вскоре оттуда появилась бутылка коньяка, две рюмки и блюдечко
с  тонко нарезанным  лимоном. Они выпили  по глотку; и  Блейд прикрыл глаза,
чувствуя, как по телу разливается благодатное тепло.
     --  Ну,  --   сказал   Дж.,  окинув   взглядом   расслабленную   фигуру
подчиненного, -- я вижу, ты совсем затосковал.
     Блейд встрепенулся.
     -- Есть работа? -- с надеждой спросил он.
     -- Работа всегда  есть, -- его шеф неопределенно повел рукой и принялся
набивать трубку.
     -- Где?
     Дж. молчал, раскуривая свой агрегат, и Блейд снова поинтересовался:
     -- У Лейтона?
     -- Нет. Пока что он размышляет над результатами твоих последних тестов.
     -- Он занимается этим второй  год, сэр, --  Блейд  раздраженно полез  в
карман за сигаретами.
     -- Мы не можем рисковать. Дик. Ты уже не мальчик, тебе не тридцать пять
и  даже  не сорок.  Лейтон  утверждает,  что  с  возрастом  твои  уникальные
способности могут деформироваться. Ты ведь не хочешь попасть в психушку, как
Коулсон и братья Ренсомы?
     О,  черт!  Блейд  поперхнулся  дымом.  Только  что  он  вспоминал  этих
несчастных  парней, каждый  из которых был  на добрый десяток лет моложе его
самого.
     -- Откровенно говоря,  --  продолжал Дж., пуская кольца в  потолок,  --
существуют четыре исхода твоих  дальнейших эскапад. Либо  ты возвращаешься в
здравом уме и твердой памяти, как бывало  до сих пор, -- он загнул палец, --
либо переход совершается благополучно, но Лейтон не  может тебя вытащить, --
второй  палец последовал за первым, -- либо ты оказываешься в чужом мире  со
стертой памятью, либо, наконец,  в таком же  состоянии попадаешь домой.  Так
вот.  Дик, меня  устраивает только пятый вариант,  -- тут  Дж.  потряс перед
Блейдом кулаком с отставленным большим пальцем,  -- только  пятый,  повторяю
тебе!  А  именно: ты  сидишь спокойно  и больше не  играешь с Лейтоном в его
игры!
     Странник опустил голову; у  Дж., давнего друга его отца, было право так
говорить.  Дж. не только являлся его шефом; после смерти Питера и Анны Марии
Блейд,  погибших  в  нелепой  автокатастрофе,  он  заменил  молодому Ричарду
родителей. У Дж. это не всегда получалось, но видит Бог, он старался!
     -- Пора кончать, мой мальчик,  пора кончать, -- задумчиво  произнес шеф
МИ6А,  глядя  на  Блейда  сквозь  завесу  дыма.  --  Вспомни,  у  тебя  есть
обязательства и здесь, в нашем мире. Аста, твоя девочка... я сам, наконец...
Кто закроет мои глаза, когда  придет срок? Ты подумал  об этом? -- Помолчав,
Дж.  резюмировал. -- Короче говоря, я готов  отправить тебя хоть на Луну, но
только не в лейтоновские казематы.
     Его  слова воистину оказались пророческими,  но ни старый разведчик, ни
молодой пока об этом не знали.
     Блейд невесело ухмыльнулся
     -- Что же мне делать, сэр? Я чувствую, что начал покрываться плесенью.
     --  Хм-м...  Желаешь размяться?  -- Дж.  полез в стол и вытащил большой
конверт. -- Вот, пожалуйста! --  он  помахал  конвертом в  воздухе, разгоняя
дым. -- Просят сдать тебя в аренду!
     -- Кто?
     --  Янки, разумеется. --  Дж.,  убежденный  консерватор, к  заокеанским
союзникам относился с опаской; все они были для него "янки".
     --  Надолго?  --  с   интересом   спросил  Блейд,  не  имевший  никаких
предубеждений против американцев.
     -- На неделю, максимум -- на две.
     -- Какое задание? Где?
     --  Понятия  не имею,  --  Дж. пожал плечами.  --  Что-то исключительно
секретное.
     Он  сделал  большие  глаза,  словно пугая  ребенка,  и  оба  разведчика
улыбнулись.  Американцы и  были детьми,  инфантильными подростками,  которые
любят делать великие секреты из пустяков. Разве можно сравнивать их ФБР, ЦРУ
и  армейскую разведку с  британскими спецслужбами,  коих  отличала не только
профессиональная зрелость, но и многовековая традиция? Конечно, американские
агенты,  резидентуры и базовые подразделения  имели превосходную технику  --
любые подслушивающие  устройства, чудо-рации, психотропные средства и по три
компьютера на  каждого сотрудника, однако первоклассное оборудование  -- это
еще не все. Гораздо  важнее  голова! Тут стоило вспомнить, что Шерлок  Холмс
был все-таки англичанином.
     --  Я полагаю, дело любопытное и в твоем вкусе, Дик,  --  произнес Дж.,
когда они выпили по  второй.  --  Тут  краткая депеша,  -- он вновь  помахал
конвертом, -- а сегодня утром я вел переговоры по спецсвязи с Бристлингом из
ЦРУ.  Самое  интересное, что  он  тоже  ничего  не  знает...  он  --  только
посредник, которому дали заказ.
     -- Забавно... -- протянул Блейд.
     -- Да,  еще одно... Работа связана с большими физическими перегрузками,
так   что  Бристлинг   очень  интересовался   состоянием  твоего   здоровья.
Разумеется, я дал наилучший отзыв.
     -- С перегрузками? -- удивленно приподняв  брови, странник уставился на
шефа. -- Не иначе, как они собираются высадить десант на Кубу! А мне поручат
убрать самого... Ну, вы понимаете!
     Дж. расхохотался.
     -- Нет,  мой  дорогой,  я  не отпустил бы тебя  в кубинские болота! Тем
более -- для теракта! Это работа для янки, а не для британского джентльмена.
Нет, нет... -- он задумчиво постучал чубуком, трубки по зубам, -- тут что-то
куда более интересное...
     -- Может быть, у них появился свой Лейтон?
     -- Может быть... Но, если так, я  запрещаю  тебе лезть в его мясорубку!
Это  --  их  дело! В  конце  концов, в Штатах  вдвое  больше крепких молодых
парней, чем в Англии, им есть из чего выбирать!
     -- Я пошутил, сэр.
     --  Я так и понял. Наш  Лейтон неподражаем. У него больше мозгов, чем у
всех яйцеголовых за океаном, вместе взятых.
     С минуту  они  помолчали,  словно отдавая  дань  гениальности  великого
кибернетика, но обмениваясь  при этом ироническими  взглядами  и  ухмылками.
Потом Блейд, посерьезнев, произнес:
     --  Не кажется ли вам, сэр, что к  этому  делу  приложил руку один  мой
давний приятель?  -- он  задумчиво  побарабанил  пальцами  по  столу.  -- Вы
помните Стоуна? Генерала Дэвида Стоуна из главного штаба ВВС?
     -- Стоун? -- Дж. наморщил  лоб.  -- Тот самый  Стоун,  который принимал
тебя на базе в Лейк-Плэсиде?
     -- Да, лет двадцать назад. Тогда он был полковником.
     --  Хм-м... А  почему ты так  решил?  --  Глаза  Дж.,  не постариковски
острые, буравили Блейда.
     -- Не знаю... Наверно, предчувствие.
     --  Предчувствие...  Если  мне  не  изменяет  память, ты виделся с этим
Стоуном еще раз?
     -- Да, весной семьдесят третьего, перед  экспедицией в  Вордхолм. Тогда
он уже стал двухзвездным генералом и главой Группы Альфа.
     Дж. раздраженно скривил рот.
     -- Меня  не интересуют  ни  его  чины, ни  должности. Напомни-ка  лучше
повод.
     -- Стоун, сэр, один из  специалистов, возглавляющих уникальный комплекс
в Лейк Плэсиде,  на  базе ВВС США. Там, где  изучают НЛО и куда мы  передали
восемь лет назад кое-что из моей талзанийской добычи.
     -- А! -- теперь Дж. вспомнил.  -- Но они, кажется,  больших  успехов не
достигли?  Я  имею в  виду,  они так и не разобрались с  игрушками,  что  ты
переслал из Талзаны?
     -- Как сказать! Одно устройство они изучили весьма основательно. Я даже
использовал их информацию, чтобы попасть в Вордхолм.
     -- Те самые картинки звездного неба? Созвездие, похожее на Кассиопею?
     Блейд  молча  кивнул.  Дж. откинулся  в кресле,  задумчиво наблюдая  за
кольцами сизого дыма, медленно всплывавшими к потолку.
     --  Ну,  хоть  какой-то прок  от янки, --  буркнул он.  --  В общем,  я
отпускаю тебя, Дик. Поезжай, разомнись... И если они заставят тебя стрелять,
постарайся не оставить следов.
     -- Никаких следов, сэр, -- заверил шефа Блейд. -- Я задушу кого им надо
голыми руками... только сначала надену перчатки.
     Дж. усмехнулся и щедро плеснул в обе рюмки коньяка. Как правило, Ричард
Блейд работал аккуратно; улик после него и в самом деле не оставалось.

        ГЛАВА 2

     Ноябрь  в  Висконсине  разительно  отличался  от  ноября  в Лондоне.  В
британской  столище хмурые  тучи  плыли  над Темзой