пиной.
     Вся  операцию  заняла меньше  минуты, и скоро  Блейд  был  уже  далеко,
стаскивая  детали  своего маскарада и  едва  сдерживая  смех  -- он  пытался
представить, как бедный полицейский справится с машиной при помощи ног.
     Теперь, имея  в своем распоряжении пистолет и запасные магазины к нему,
странник чувствовал себя в относительной безопасности.
     В гостиницу он решил не возвращаться. Вещей у него практически не было,
приемник он предварительно  утопил в  одном из окрестных болот, а запас еды,
который при  желании  можно было  растянуть  недели на полторы-две,  уже был
спрятан в надежном месте.
     Именно туда Блейд сейчас и  направился. Уже светало, когда он с трудом,
покрывшись от  напряжения  потом,  отвалил тяжелый многофунтовый валун;  под
ним, тщательно  завернутые в пленку,  покоились походная  одежда и рюкзак. В
мешке было то, без чего ему никак не  обойтись: пища, моток прочной веревки,
подробная  карта, теплое белье, запасные башмаки.  Вскоре там же оказались и
обоймы к пистолету.  Для  оружия  Блейд  сшил кобуру из  двух кусков плотной
ткани, напоминавшей парусину.
     Обозрев  свои  сокровища, странник  повеселел.  В Уркхе ему приходилось
обходиться каменным  топором,  дубиной  и  сумкой,  сплетенной  из  травы...
Все-таки цивилизованное  общество --  не  такая плохая  штука,  решил  он и,
постучав по деревяшке -- на счастье, --  взвалил нетяжелый рюкзак на плечи и
быстрым шагом двинулся навстречу судьбе.
     Жухлая  пожелтевшая  трава  сменялась  известняковыми гольцами, речки и
ручьи, разливаясь,  превращались  в болота.  Если  не  приглядываться  особо
внимательно  к растениям,  можно было  считать, что он  странствует где-то в
средних широтах Земли, на полигоне в  родной Англии или  в лесах Висконсина.
Достаточно  вызвать  по рации  вертолет -- и  через  два  часа тебя встретит
знакомым теплом и уютом квартира  в  Лондоне... Он ухмыльнулся. Дорога домой
лежала через подземелья Тауэра и была гораздо длиннее, чем могло показаться.
     Он оставлял  позади  милю  за милей;  ничего достойного внимания ему не
встречалось.  Лишь к  вечеру Блейд вдруг  услышал шум  винтов  над  головой.
Предельно низко, почти  задевая своими роторами верхушки деревьев, две  пары
вертолетов  шли на север, в  своей камуфляжной  расцветке  они отлично  были
видны на  фоне увядающей листвы и белесоголубого неба. Встретив их на Земле,
Блейд  предположил  бы, что пузатые  бочонки, подвешенные под  брюхом каждой
машины,  содержат  напалм.  Вероятно,  так  оно и было;  эти  контейнеры  не
походили ни на бомбы, ни, тем более, на ракеты.
     Машины  продвигались неторопливо,  широкими  зигзагами, явно  в поисках
кого-то или чего-то, притаившегося под кронами деревьев. Странник понял, что
идет в правильном направлении.
     Вскоре появились и другие признаки  боевых действий.  На обочине шоссе,
которое Блейд постарался пересечь  как можно быстрее, громоздился  обгорелый
каркас какого-то броневика, в лесу то и  дело попадались воронки от взрывов,
деревья несли следы опалившего их пламенного жара. Да и  само шоссе было все
изрыто гусеницами.
     Минут  через  сорок  он  увидел,  как винтокрылые  машины  возвращаются
развернутым  строем обратно.  Бочонков под  их фюзеляжами уже  не было, зато
вдалеке можно было  различить поднимающиеся вертикально вверх  в неподвижном
воздухе черные дымовые колонны. Казалось, они впитывали  в себя кроваво-алые
лучи заходящего солнца.
     Блейд сделал  привал; он надеялся поесть, отдохнуть, а потом пройти еще
несколько  миль,  пока  не  угасла  вечерняя  заря.  Отсутствие  конкретного
маршрута сейчас помогало ему -- он не  мог даже заблудиться. Впрочем, до сих
пор он представлял предмет своих поисков довольно смутно.
     Странник устроился под разлапистыми ветвями дерева, чемто напоминавшего
дуб.  Возможно, в  нем  была  такая  же спокойная  величавость  и  неброская
гордость дерева, знающего, что такое вечность.
     Перекусив,  Блейд посидел  минут пять под этим лесным  гигантом,  затем
поднялся. Лучи заходящего солнца приятно грели  лицо, усеянная листвой трава
так и звала отдохнуть, но он упрямо зашагал дальше.
     Он  был  внимателен  и  осторожен.  Он уже не опасался  погони,  со дня
покушения на его  жизнь прошло достаточно много  времени, и его следы успели
остыть и покрыться пеплом прожитых дней. Но там, где стреляют, всегда  можно
попасть под случайную пулю.
     Через несколько миль показалась и цель атаки вертолетов. Еще пару часов
назад тут стояла небольшая деревушка, каких странник немало повидал на своем
пути сюда из Столицы. И много похожих селений встречал он  и в  своей родной
реальности,  таких же  тихих,  ухоженных, мирных, окруженных кольцом зелени.
Теперь на месте  поселка зияло пепелище. Еще недавно  здесь бушевал огненный
ад --  вздымались  фонтаны огня, вязкий напалм тек, оставляя за собой полосы
дымного  пламени.  Теперь  под  начавшим  темнеть  вечерним  небом  высились
обугленные остовы домов, еще хранивших смертоносный жар преисподней. Кое-где
были видны  одиноко торчавшие  древесные стволы, превратившиеся в обугленные
головешки,  да черные  проплешины на земле. У  покосившейся стены одного  из
полусгоревших домов глаз  разведчика различил какой-то бесформенный  клубок.
Подойдя ближе, он  понял, что видит обгоревшее  человеческое  тело; погибший
остался там, где его настигла обрушившаяся с воздуха смертельная волна.
     Странник  шел  дальше  по  единственной  улице  селения;  ноги  его  по
щиколотку  проваливались в  пепел.  Несколько  раз  он слышал  под подошвами
хруст,  а однажды,  наклонившись, увидел  белый  в изломе осколок  обгорелой
кости. В конце улицы он заметил невысокую фигурку  и не сразу понял, что это
человек.  От  него  оставались,  пожалуй, только  казавшиеся  синеватыми  на
черно-красном  фоне  белки  глаз;  обугленная  кожа  свисала  лоскутьями.  С
бессмысленным воем он брел прямо на Блейда, не  замечая его. Странник не мог
бы  определить сейчас,  старик это был или подросток,  мужчина  или женщина.
Жить тому несчастному  все равно  оставалось недолго, и он  поднял пистолет.
Когда до жуткого призрака  оставалось всего несколько шагов, грянул выстрел.
Отдача  больно  ударила  в  плечо,  кошмарная  фигура  впереди  пошатнулась,
взметнув вверх  обугленные руки, упала  в пепел,  дернулась несколько раз  и
затихла.
     Блейд  подошел к трупу,  встал  на  колени,  засыпал белеющие  глазницы
горелой землей.
     -- Господи, если ты пребываешь и в этом мире!.. Упокой душу неразумного
раба твоего,..
     Во имя Отца, Сына и Духа Святого, аминь...
     Он  поднялся. В воздухе  стоял острый запах  гари, сквозь дымное марево
едва  просвечивали  звезды,  хлопья  копоти  медленно падали  в  неподвижном
воздухе,  словно  черный  снег,  одевавший  все  в  траурный наряд.  Местный
Майданек... Или Вьетнам... Или...
     Странник  взглянул  на свои руки и одежду  -- они  потемнели, словно он
целый  день грузил уголь. Поднявшись с колен, Блейд свернул с дороги и пошел
в лес.
     Давно пора было остановиться на  ночь, но он гнал себя вперед и вперед,
стараясь уйти  как можно дальше  от ужаса смерти. Под какой-то  разлапистой,
похожей на ель деревиной его настигла запоздалая рвота.  Несколько  минут он
мучительно избавлялся от содержимого желудка. Зато дальше идти стало легче.
     По  дороге  попался неширокий,  но глубокий и чистый  ручеек.  Странник
принялся  с  остервенением  срывать  с  себя пропитавшиеся дымом  и  копотью
одежды. Холодная, почти ледяная вода отрезвила и привела его в чувство.
     Он долго  тер руки и грудь  крупным  прибрежным  песком,  пока  кожа не
покраснела  и перестала оставлять  на одежде черные  гаревые  пятна.  Только
после  этого  Блейд смог наконец успокоиться, забывшись  неверным сном.  Всю
ночь его мучили кошмары.
     Он  куда-то  бежал  по  ночному  горящему  Ковентри,  а  по  пятам  его
преследовали на бреющем полете "юнкерсы". Вместо бомб под их фюзеляжами были
подвешены напалмовые контейнеры, и в  кабине каждого бомбардировщика  белело
лицо Джеббела, оскаленное в сатанинской усмешке. Навстречу ему  бежала Аста,
за которой лилась река струящегося пламени. Девочка почти успевала добраться
до  Блейда,  но тут пламенный ад разверзался  прямо  у ее  ног,  и ее волосы
вспыхивали  факелом. Он  стрелял,  пытаясь прекратить ее муки,  но все время
мимо, и она умирала, добежав почти что к его ногам...
     Утром он проснулся от  ощущения  чужого взгляда. Действительно, раскрыв
глаза,  странник  увидел  высокого  бородатого мужчину в  грязных  клетчатых
штанах и  такой же куртке.  Бородач стоял рядом, направив  прямо ему в  лицо
ствол магазинной винтовки;  рюкзак Блейда уже  висел у пришельца за  спиной.
Хорошо еще, что тот совсем не походил на полицейского.
     -- Вставай, парень, повернись, руки за шею...
     Блейд выполнил приказ, справившись с желанием ударить незваного гостя в
живот. Похоже,  он наконец  нашел то, что искал,  и  было бы  глупостью  так
быстро прерывать начинающееся знакомство. Впрочем, террористы могли  бы быть
и несколько повежливее.
     Неизвестный быстро  и ловко охлопал Блейда по бокам, но не нашел ничего
предосудительного. Пистолет странника был уже за поясом бородача.
     --  Пошевеливайся...   Пошли,  --   направление  было  указано  стволом
винтовки.
     -- У тебя, между прочим, оружие на предохранителе. -- За  время  работы
на  Дайна Джеббела  Блейд  начал  понемногу разбираться  в  местной  военной
технике.
     -- И в самом деле!  -- его  пленитель удивился и не  замедлил исправить
упущение.
     -- Куда мы идем? --  спросил Блейд, но ответом удостоен не был. Бородач
лишь махнул рукой в неопределенном направлении и буркнул:
     -- Туда...
     Шли  они минут  двадцать, пока странник  чуть  не  провалился  в хорошо
замаскированную  яму  --  вход в  землянку. Под  бдительным взглядом  своего
конвоира он  спустился вниз, и не успели глаза Блейда привыкнуть  к темноте,
как он  почувствовал сильный толчок в спину, бросивший его на пол, и услышал
скрип закрываемого засова.
     Гостеприимством, равно как и вежливостью, повстанцы явно не отличались.
Впрочем, он был готов к этому, тюрьма, в которой он очутился, была не первой
в его жизни.
     За ним пришли, когда,  по  расчетам Блейда,  солнце уже  перевалило  за
полдень. Давешний бородач в  компании еще  одного, заросшего по самые брови,
довольно грубо велел пленнику выкатываться на свет Божий.
     Пока  тот щурился после темноты,  ему  быстро и  умело связали  руки за
спиной  и  одели  повязку на глаза. Бородач положил свою  тяжелую  ладонь на
плечо странника, направляя его вперед.
     Шагали они долго, но Блейд остался при  мнении, что его спутники просто
петляют по лесу. Вероятно, вернулись они на то же самое место.
     Когда  повязка упала  с его  глаз,  вокруг  была почти полная  темнота,
разгоняемая лишь  слабым пламенем нескольких масляных светильников. Позже на
их фоне пленник различил несколько смутных силуэтов.
     Кто-то подал голос:
     -- Кого ты на этот раз притащил, Пасечник?
     Второй спутник Блейда, который за  время перехода не проронил ни звука,
ответил неожиданно густым и красивым баритоном:
     --  Во-первых, притащил его не я, а Пахарь, а во-вторых, пусть этот тип
сам рассказывает, что он тут выглядывал.
     Блейда толкнули  куда-то  --  как оказалось, на  скамью.  Он  попытался
устроиться поудобнее, но сильно мешали связанные руки.
     -- Ну, что ты  здесь делаешь?  --  Наконец он  разглядел,  что  говорит
сидящий  у самого края  стола  мужчина.  В отличие от других, да и от самого
Блейда  тоже,  он  был  гладко  выбрит,   а   во  рту  у  него  поблескивали
металлические коронки.
     --  Я агент  службы  безопасности  Юго-Западной Директории, --  сообщил
странник. В который раз приходилось играть ва-банк.
     -- Да ну? -- удивился бритый. -- А что тебе надо от нас?
     -- Меня послали с секретным заданием, но люди Департамента вышли на мой
след. Я прошу...
     Его не дослушали, кто-то, сидевший рядом с бритым командиром буркнул:
     -- По мне хоть Юго-Западная, хоть Северо-Западная -- к ножу его! Будь я
проклят, если поверю! Может, он -- подсадка...
     -- Не горячись,  Бондарь, -- раздался голос Пасечника.  Он тоже сел  на
скамью и был теперь неразличим в полутьме.
     -- Бондарь дело говорит. Вчера Выселки сожгли с леталок, а сегодня этот
хлыщ заявился... Тенденция, однако.
     Кто-то засмеялся, некоторые его поддержали.
     --  Ты,  Мельник, опять говоришь ученые  слова, а  не ведаешь, что  они
значат...
     Тут смех стал еще громче.
     -- Пусть Доктор скажет...
     Мельник с готовностью поддакнул:
     -- Да-да, пусть Доктор!
     Бритый хлопнул ладонью по столу:
     --  А  если я  действительно  скажу? Что  тогда?  --  он  сделал паузу,
разглядывая  лицо  пленника.  --  Я  не  хочу  рисковать,  но  мы  не  можем
отказываться  от новых бойцов. Ведь  ты согласен воевать  вместе с нами?  --
вопрос явно предназначался Блейду.
     -- Согласен.
     -- Ну  и  хорошо. Пасечник и  Пахарь привели его, гак пускай они завтра
его и испытают... Как бы тебя назвать-то?..
     -- Меня зовут Рихард, Рихард Клинг, -- это имя вновь появилось на свет.
     -- Так дело не пойдет... нас не касается, как кого зовут...  Кем ты был
в службе Юго-Западной Директории?
     -- Полевым агентом.
     -- Я не об этом. Что ты умеешь? Специальность у тебя какая?
     Что-то заставило Блейда ответить:
     -- Радиоинженер...
     -- Хорошо, -- подвел итог Доктор, -- будешь Инженером.

ГЛАВА 10

     Ночь Блейд провел на прелой соломе  в той  же самой землянке, где утром
его  оставил  Пахарь.  В  отношении  комфорта  жилища   местных  террористов
несколько проигрывали его столичной квартире.
     Разбудил его Пасечник, причем довольно грубо -- ботинком в бок.
     Когда они  вылезли наверх,  стоявший  у ямы Пахарь  протянул  страннику
отобранный  вчера пистолет. Блейд машинально передернул затвор -- тот только
слабо щелкнул. Он вопросительно посмотрел на Пахаря. Тот цыкнул сквозь зубы:
     -- Патроны будут, когда до места дойдем.
     -- А там чем займемся?
     -- Полицейскими.
     Ответ был лаконичным и вместе с тем исчерпывающим. Блейд кивнул.
     Они  недолго  шли  по  тропке,  пока не  остановились  около  следующей
землянки. Не  успел  Пахарь  влезть  внутрь, как  его уже  выпихнули  оттуда
Мельник и Бондарь. За ними шел еще некто,  страннику пока неизвестный. Блейд
отлично  помнил,  что  эта парочка  вчера  отзывалась о  нем на совещании  у
командира отнюдь не самым приятным образом.
     Их компаньон, однако, протянул Блейду руку:
     -- Будем знакомы. Ткач.
     -- Инженер, -- представился странник.
     Бондарь  же  с Мельником  его дружно  проигнорировали.  Новый  знакомый
показался ему более общительным.
     -- Есть у нас  Доктор, -- заявил  он,  -- а теперь и  Инженер появился.
Можно академию открывать.
     -- Куда мы направляемся? -- спросил его странник.
     --  Бить полицейских. Третьего  дня они Выселки  спалили, теперь надо и
нам показать, что к чему. Чтобы боялись и не наглели.
     -- А почему они Выселки сожгли?
     Ткач ответил не сразу;
     -- Говорят, у них на базе кто-то  шухеру навел. Офицера, вроде, головой
в толчок сунули и автомат украли.
     Как может быть искажена информация, Блейд прекрасно знал, поэтому  счел
за лучшее не распространяться о происхождении своего пистолета.
     -- А за что вы воюете-то?
     -- Ну  как за что? У меня,  к примеру, в  Выселках  отец и брат жили, а
говорят,  оттуда никто не  спасся. Кто  по  дороге бежал,  всех из пулеметов
положили. А ты спрашиваешь, почему воюем... Потому и воюем!
     -- Да я не об этом! Выселки ведь только недавно сожгли,  а раньше вы за
что воевали?
     -- Ну, до этого у меня тестя убили...
     -- А до тестя?
     -- Да не помню я уже. Значит, и тогда кого-нибудь они пристукнули...
     Тут в разговор вмешался Мельник:
     -- Дай ему по затылку, Ткач, чтоб не тявкал, и дело с концом!
     Но Ткача, видно, разобрало любопытство.
     -- Вот вы, юго-западники... вы-то за что воюете?
     --  Ну,  как за что... -- Блейд замялся. --  За  свободу, чтобы не было
Директории, не было Департамента Перевозок, а была свободная конкуренция...
     -- Ну, я человек  простой, всяких конкуренции не понимаю. Вот тесть там
или  Выселки --  это мне  ясно... Эй, Мельник, -- вдруг без всякого перехода
позвал говоривший, -- Инженер новое умное слово придумал...
     -- Какое? -- Тот наклонился поближе к страннику.
     -- Конкуренция...
     -- Конкуренция? Хм-м... С курами что-то связано, наверно...
     Странник, шагая рядом с Ткачом, не прекращал своих расспросов:
     -- А откуда оружие берете?
     -- Ну, что захватим, а больше -- так покупаем.
     -- Откуда деньги?
     -- Мы не за деньги, мы за травку.
     -- За какую травку?
     -- За обыкновенную, -- Ткач пожал плечами. -- А, ты ж с ЮгоЗапада, там,
наверно,  холодно... Ну,  в  общем, травка --  она  везде травка.  Отваришь,
попьешь -- и лучше всякого хмельного шибает: весь  день в отключке. За мешок
сушеной  пистолет  как   у   тебя  дадут.  Вернемся  когда  --  заходи,  дам
попробовать.  У  нас под Выселками  поле было,  так  все сожгли, надо теперь
подальше отсюда новое завести.
     Блейд задумчиво  потер  висок.  Видимо,  местные  террористы  ничем  не
отличались  от  земных:  та же врожденная склонность к бунтарству, нежелание
подчиняться  какой-либо власти и приверженность вендетте,  начального повода
которой  никто  уже не помнил.  Война  ради  войны! И  попутно  --  торговые
операции в сфере наркобизнеса.
     Голос Ткача зудел над ухом:
     --  Ты  на  Мельника  с Бондарем не смотри. Приходи и  все, у меня своя
травка,  ихней не  надо.  Попьем  отвару,  поговорим...  Я  до  смерти  хочу
послушать, где как люди живут. А  то  нигде, кроме  Выселок,  да  Холмов, да
Старых Пней и не был...
     Впереди раздался голос Пасечника:
     -- Эй там, в конце, тихо! Подходим. Ткач,  Бондарь, Мельник -- по левую
руку. Со мной Пахарь и Инженер.
     Ткач, тяжело хлюпая  сапогами по грязи, побежал  вперед. Блейд медленно
брел к ждущим его Пахарю и Пасечнику.
     Вторая тройка  уже исчезла в лесу. Разговор с Ткачом дал много пищи для
размышлений, но  думать  об этом сейчас было некогда.  Стоит воспользоваться
приглашением и прийти вечером  "на травку"... Если, конечно, его отпустят, а
сам он останется жив.
     Пасечник объяснял диспозицию:
     -- Мы с Пахарем  стреляем, как только  полицейские  поедут. Тебе ничего
делать пока не  надо. Потом, когда машина  остановится, ты с этой стороны, а
Мельник -- с той, встанете и добьете, если там кто остался. Если  ты стукач,
то узнаешь, как погано своих убивать... -- он мрачно  усмехнулся  и добавил:
-- Как вы  их кончите,  забирайте оружие да  барахло и жмите  назад,  мы вас
прикроем.
     Пахарь кинул  страннику обойму. Тот уже хотел вставить  ее, как  что-то
заставило приглядеться  повнимательнее. Он выщелкнул один  патрон  и  вместо
ожидаемой свинцовой головки на конце увидел какую-то плоскую желтую блямбу.
     -- Эй! Какое дерьмо ты мне даешь?
     Пахарь,  казалось,   с  удивлением  уставился  на  руки  Блейда,  потом
произнес:
     -- Ишь, глазастый какой, высмотрел... -- Потом обратился к товарищу: --
Что, дать настоящую?
     -- Давай, чего там...
     -- Ну, вот тебе, коли углядел все-таки.
     Вторая обойма оказалась  боевой. Блейд вставил ее,  передернул затвор и
направился вместе со своей тройкой к шоссе.
     * * *
     Дорога была окутана утренним  туманом. Где-то на другой стороне,  думал
странник, устроились Ткач и компания. Деревья и кусты за широкой асфальтовой
полосой были едва видны в белесом мареве. То  ли в лесу тумана было меньше и
он растекался по открытым местам, то ли там просто было не так заметно...