нежданным  подарком  судьбы  и
попытаться переиграть один раз сложившуюся для него неудачно партию...
     Галерея была дорогой. Вход стоил фунт, но он того стоил. Афиша гласила,
что на выставке все время присутствует сам автор.
     Это была  несказанная удача! Ричард Блейд ощутил, что у него  словно бы
сжало горло; перескакивая через несколько ступеней, он устремился по широкой
лестнице вверх.
     Галерея Хэммерсмита, одна из старейших  и престижнейших в Лондоне, была
основана,  как  гласила  солидная  бронзовая  табличка,  в  1882  году.  Она
помещалась в солидном сером викторианском здании; его строил какой-то чудак,
поскольку  во втором этаже,  над магазинами и конторами, он вместо  офисов и
приемных богатых  дантистов спроектировал  длинный и  светлый зал.  Огромные
окна протянулись от пола до потолка; свет щедро заливал помещение.
     Сейчас  зал был разгорожен серыми  передвижными  панелями  на небольшие
клетушки  так, что получился  настоящий критский лабиринт.  И в  каждом  его
закутке помещалось по скульптуре. Картинам было отведено место чуть дальше.
     Народу  было  много. Хватало и  праздношатавшихся,  но  Блейд заметил и
корреспондентов,   и  нескольких  людей,  с   явно   профессиональным  видом
строчивших что-то в своих  блокнотах. Сама же Зоэ стояла, окруженная плотным
кольцом местной богемы -- вытертые  джинсы, бесформенные  береты, не слишком
тщательно  расчесанные  бороды...  В первый момент  Блейд  ее даже  не  смог
разглядеть.
     Зато  сумел  услышать   голос.  Он  услыхал  его   --  и  сердце  вдруг
трепыхнулось  так,  что стало больно. Странник невольно удивился себе  -- он
давно уже смирился с потерей.  Он спокойно жил, встречаясь с многочисленными
веселыми подружками, зная, что в это же время Зоэ лежит  в объятиях другого,
нет, он никогда не забывал ее, но жизнь брала свое, и странник не  собирался
лезть в петлю из-за этого случая.
     Оказалось, что он ошибался.
     С  тяжело бьющимся сердцем он  медленно  прошел мимо толпившихся вокруг
Зоэ  нонконформистов и начал  неспешно  осматривать  выставку,  краем  глаза
постоянно следя за своей бывшей возлюбленной.
     Работы  были  хороши.  Даже  в теперешнем  своем,  не  самом  спокойном
состоянии Блейд не мог не  отметить этого. Талант Зоэ оставался талантом Зоэ
-- что в его родной реальности,  что в этой... Тонкая поэзия мягких,  плавно
перетекавших  друг  в  друга  линий внезапно  сокрушалась  яростным  напором
хаотически  нагроможденных  изломанных  угловатых спиралей,  и  сквозь самое
сердце  яростной  схватки Порядка и Хаоса к  одному  ему видимой цели упрямо
пробивался Человек.
     Особенно  потрясла  Блейда  "Старая  мельница"  --  прямой  и  стройный
мужчина, обнаженный до пояса,  застыл, выставив вперед правое плечо и подняв
руки  перед  грудью,  словно  собираясь вот-вот вступить в бой. А  перед ним
распахивало свой зев  древнее  механическое чудовище странного  и  страшного
вида, так что невозможно  было понять, где  кончаются  жернова и  начинаются
чудовищно   искривленные   челюсти,   гротескные  взметнувшиеся   крылья   и
разметавшиеся  жесткие волосы, колеса зубчатых передач и выпученные жестокие
глаза.  Блейд вгляделся в очертания мужской фигуры  и без труда узнал  в ней
своего местного двойника.
     Было  что-то завораживающее  в  этой скульптуре,  словно  бы Зоэ сумела
неведомым образом познать самую суть прорыва странника в миры Измерения Икс.
Вся мощь косной материи не могла остановить его,  неважно, одушевленной  или
нет.  Он  противостоял   этому  Молоху   пространств  --  и  всегда  выходил
победителем.
     Мимо него к  композиции протиснулся молокой,  элегантно одетый мужчина,
оливковокожий, с аккуратной черной, чуть вьющейся бородкой; от уха до уха --
типичный   римлянин  времен  расцвета   Империи.   Он  пробормотал  какое-то
извинение,  но  глаза его с неожиданной  цепкостью окинули разом странника с
ног до головы.
     Блейд вздрогнул, словно  попав под проливной холодный  дождь.  Подобный
взгляд не  мог быть праздным! Весь  его опыт разведчика, все  многочисленные
странствия в Измерение  Икс учили доверять интуиции. У него не  было никаких
доказательств,  однако  же он  не  сомневался --  этот парень  тут  явно  не
случайно.
     Что  ж...  Блейда  окатила  волна  жестокой радости.  Если ктото  здесь
вознамерился поиграть с ним в  кошки-мышки, то очень скоро он об этом горько
пожалеет. Нет,  нет, мы  не станем хватать  этого  бородатого красавчика  за
глотку  и применять к нему допрос третьей степени  устрашения, вовсе нет! Мы
сделаем вид, что ничего не заметили. Пусть первый ход сделают они.
     Азбука шпионажа гласит, что  если  человека хотят убрать, на Земле  это
проще в лучше  всего сделать,  прибегнув к  услугам  снайпера.  Если  же  за
предполагаемой жертвой следят, можно быть уверенным, что выстрелы  грянут не
сегодня.
     Блейд оглянулся. Зоэ по-прежнему стояла в плотном кольце поклонников, и
больше терять времени здесь было нельзя. Тем более после такого взгляда...
     Странник  решительным  шагом  направился  к молодой художнице.  Судя по
всему, сейчас она давала интервью.
     Довольно-таки   бесцеремонно   отодвинув  со  своего  пути   парутройку
бородатых гениев, Ричард Блейд оказался прямо перед Зоэ.
     Их взгляды встретились. В первый  момент  странник даже не разглядел ее
наряда -- он смотрел ей в глаза.
     И  --  она осеклась.  Запнулась.  Сбилась с  мысли и, отстранив  мягким
растерянным жестом удивленного журналиста, шагнула навстречу Блейду.
     Она  тоже  была изумлена,  и даже очень.  Перед  ней внезапно  появился
двойник много значившего для  нее  человека  -- иначе она не подарила бы ему
одну из наилучших  своих работ и не взяла бы его моделью для полной скрытого
смысла "Старой  мельницы". Она  была сбита с толку, она недоуменно наморщила
высокий и чистый лоб.
     -- Мои  поздравления, -- Блейд  учтиво поклонился. --  Отличные работы.
Особенно... -- и он пустился в пространные рассуждения о "Старой мельнице".
     Разумеется, Блейд никогда не подвизался на ниве художественной критики.
И говорил он  совершенно  о другом -- о том, что  мог сказать  Зоэ только он
один.  О  гениально  схваченной  силе  сопротивления  косной   материи,  что
встречает человека на его пути. О том, как страшны переходы между различными
слоями  реальности, в какую песчинку превращается человек перед лицом целого
мира, враждебного и дикого...
     Зоэ слушала, как завороженная.  Два или  три  раза  она пыталась что-то
сказать, и  всякий  раз Блейд властным жестом останавливал ее. О, какое  это
было  наслаждение  --  говорить   с   ней,  не  будучи  связанным  дурацкими
инструкциями  и обязательствами! Те проклятые бумаги,  что заткнули ему  рот
там, на  старой Земле...  Здесь  их не  существовало! Второй раз  они уже не
смогут ему помешать!
     Они и  не заметили,  как  очутились на улице. Рука  девушки  лежала  на
согнутом локте Ричарда Блейда.
     --  Кто  вы?  --  наконец  сумела  спросить  Зоэ.  --  У  меня странное
чувство...  что  я  видела  вас раньше...  что  вы очень  похожи  на  одного
человека...
     --  Мало  ли  кто на кого может быть похож! -- с  деланным  равнодушием
заметил Блейд. О своем "младшем брате" в эти мгновения он не думал.  Точнее,
думал,  но  совершенно  в ином  аспекте,  чем раньше.  Хватит  с  тебя живых
родителей, парень; эту девушку тебе придется отобрать у меня!
     Ричард  Блейд  пустил в  ход все  свое обаяние, весь колоссальный  опыт
покорения женских сердец. С его уст впервые упали столь долго сковывавшие их
печати молчания, и он говорил,  говорил, испытывая  пьянящее  наслаждение от
каждого слова.
     Он рассказывал девушке из Измерения Икс о самом Измерении Икс.
     В его словах оживали Тарн и Меотида, Азалта и Вордхолм, Брегга и Таллах
-- все множество оставшихся за спиной миров.
     -- А быть может, бывает  и  так... -- говорил он,  переходя к  описанию
очередного своего  странствия. Прибавьте к этому постоянные ссылки на работы
Зоэ, и  вы  поймете,  отчего  она слушала  Ричарда  Блейда,  словно  Ева  --
Змея-искусителя.
     А  сам  Ричард  Блейд еще раз  убедился,  что  перед  ним  настоящая  и
неподдельная  Зоэ Коривалл.  Ее жизнь  полностью  соответствовала  жизни  ее
аналога  из реальности  странника. Даже с Блейдом-младшим  она познакомилась
при точно таких же обстоятельствах...
     -- Вы необычный человек, Эмилио, -- подперев подбородок изящной точеной
ладонью, говорила Зоэ, когда  они  с Блейдом  уже сидели в небольшом  уютном
ресторанчике на Саут-сквер. -- Вы все же поразительно похожи на... на одного
моего  знакомого...  -- (при этих словах  сердце Ричарда  Блейда  эгоистично
возвеселилось). -- Я даже готова подумать, что вы, -- его родственник... или
старший брат... но у него никогда не было ни братьев, ни родственников.
     -- Будем считать это случайным совпадением, -- предложил Блейд.
     --  Не  могу,  --  как-то  по-особенному  открыто  и  беззащитно  вдруг
улыбнулась Зоэ.  --  Смотря на  вас, Эмилио, я постоянно  думаю о нем... как
будто передо мной тот же самый человек, только неведомым образом постаревший
на добрый десяток лет... и приобретший странную мудрость -- мудрость,  какую
не заработаешь десятью годами работы международным коммивояжером...
     -- Так мой двойник работает коммивояжером?
     -- По крайней  мере, он  так говорит... Ой,  это  ж, наверное,  смешно,
правда, -- я жалуюсь вам на  него, словно отцу на хулигана-сына... Просто  я
чувствую,  что он  говорит мне неправду... никакой он не  коммивояжер. Здесь
скрывается какая-то мрачная тайна, Эмилио... почти такая же, как и за  вашей
спиной. Вы ведь тоже оказались не  случайно в  Лондоне? Ну, скажите,  ведь я
права? Вы попали  сюда не  просто  так? Наверное, должно произойти  нечто...
нечто очень  важное,  что  перевернет всю мою жизнь...  -- тонкие  пальцы  с
нарядным маникюром с неженской силой скульптора сжали предплечье Блейда.
     -- Вы меня  прямо-таки не цените и на пенс, --  с шутливым негодованием
запротестовал странник. -- Вот уже сколько времени вы только и говорите, что
об этом своем дружке. Честное слово, я приревную!
     Зоэ слабо улыбнулась.
     -- Ну что вы, Эмилио... Я прошу у вас прощения. Я и впрямь увлеклась...
какими-то детскими  сказками. Ваше  необычное сходство совсем  сбило  меня с
толку.  -- Она деланно  рассмеялась,  прижав тонкие пальцы к  вискам. -- Мне
почудилось невесть что!
     Блейду  удалось-таки  переломить опасное  развитие беседы.  Он  в самых
юмористических  тонах  принялся  описывать  одно  из  ранних  своих  военных
приключений.  Зоэ  звонко  смеялась,  все время  умаляя  пощадить ее:  слезы
вот-вот  покатятся  градом --  и  прощай тогда с  таким  трудом наложенная у
дорогой визажистки косметика...
     Блейд  проводил  девушку  до  дома.   Разумеется,  он  и  не  попытался
поцеловать ее -- странник слишком хорошо помнил начало их  романа там, в его
родной  реальности...  Та,  другая,  Зоэ  долго  не  позволяла  ему  никаких
вольностей.  И  ее  смертельно оскорбило,  если  бы  к  ней  полез кто-то  с
объятиями и поцелуями в самый первый вечер знакомства.
     В Дорсет он  решил сегодня  не возвращаться.  Вернувшись в  свой отель,
странник позвонил Блейду-младшему. Голос у  того оказался донельзя  мрачным.
Причина отыскалась очень легко -- он весь вечер не мог дозвониться до Зоэ...
     -- Так, может, тебе стоит развеяться? -- самым невинным тоном предложил
Блейд.
     --  Развеяться!  --  внезапно вырвалось у  собеседника на  другом конце
линии.  -- Да, клянусь  сединами моего  начальника, это  то, что  мне сейчас
нужно.  Ты  знаешь,  Эмилио, что  мне  ответили  на выставке, куда я звонил,
разыскивая  Зоэ?  Что  она ушла с каким-то красивым мужчиной средних лет! Ты
понимаешь? Ушла с мужчиной!
     Блейд улыбнулся.  Мужское  эго его двойника бунтовало,  не  находя себе
выхода.  Воспитание  сделало его пуританином,  но  не  смогло  загасить этот
внутренний огонь. Пламя все  равно вырвалось  наружу  --  хотя  бы  в  форме
ревности...
     --  Ну и что же? --  Блейду  пришлось  удивиться. --  Она  же свободная
современная  девушка. Она не давала  тебе никаких обещаний -- ведь так?  Так
что же ты теперь возмущаешься?
     -- Да, ты прав, дядя, -- сквозь зубы согласился Блейдмладший. -- Она  и
впрямь ничего мне  не обещала. Но...  дядя... мне невыносима сама мысль, что
она -- с другим! -- В трубке раздался самый натуральный зубовный скрежет.
     --  Ну,  раз она  может  погулять с  кем-то  еще,  почему бы  и тебе не
заняться тем же самым? -- вполне резонно осведомился Блейд.
     -- Нет, --  холодно  послышалось в трубке. --  Пусть она поступает так,
как  считает нужным. Я  ей  той же  монетой платить не  намерен.  Это... это
как-то низко, что ли, дядя, если ты меня понимаешь.
     --  О, конечно же, понимаю! Конечно, понимаю.  Не  буду настаивать, мой
дорогой племянник, ты сам знаешь, чего хочешь и как должен поступать...
     Попрощавшись, Блейд дал отбой -- за мгновение до  того, как в его номер
постучали.
     -- Эмилио! Эмилио, это я, Лиззи! Черт возьми, открой, а не то  я высажу
дверь!  --  эти  вопли  могли   бы  поднять  целую  роту,  отдыхавшую  после
тридцатимильного марш-броска с полной  выкладкой.  -- Я ей глаза вырву! Я ей
волосы по одному повыдергиваю!
     -- Ты с ума сошла! -- рявкнул странник, распахивая дверь и втаскивая  в
номер слабо  вякнувшую девчонку. -- Что ты  вопишь? У  кого  ты тут намерена
выдергивать волосы?!
     -- Она  должна  быть  где-то  здесь...  --  Лиззи вырвалась  и,  словно
охотничий пес по  горячему следу, заметалась по комнате.  -- Где эта стерва?
Тут нет... и тут тоже нет...
     --  Да  нет  же  здесь  никого,  дура! --  вновь возвысил  голос Блейд.
Обращение вновь  оказалось отнюдь  не джентльменским, но  иного Лиззи в этот
момент понять бы и не смогла.
     --  Да...  и  вправду никого  нет, -- констатировала она,  окончив свой
обыск. --  Значит, уже успела убежать! -- казалось, Лиззи ничуть  не смущена
отсутствием соперницы.
     -- Дорогой,  как  ты  низко  пал, ты не  брезгуешь  теперь даже  лысыми
женщинами -- как сказала одна ревнивая супруга своему благоверному, не найдя
на  его одежде ни одного  женского волоска,  --  язвительно прокомментировал
ситуацию странник. -- Ты что, обкурилась травки?
     -- Я видела  ее! -- воинственно заявила Лиззи. -- Видела вас вдвоем. Ты
снял ее в галерее Хэммерсмита, так? А потом вы отправились ужинать в...
     --  А почему же ты тогда не знаешь, раз такая наблюдательная, что сюда,
в отель, я вернулся один? -- поинтересовался Блейд.
     -- Ты вернулся  сюда вдвоем с ней, --  не моргнув глазом заявила Лиззи.
-- И уже успел трахнуть, эту сучку!
     -- Ну, а если даже и так? -- Блейду все это начинало уже надоедать.
     -- Я сказала,  что глаза  ей выцарапаю -- и выцарапаю! --  торжественно
объявила Лиззи.
     -- Что ж, действуй, -- странник скрестил руки на груди. -- Надеюсь, мне
ты ничем угрожать не станешь?
     -- Не стану... -- глаза девушки  задорно блеснули. -- Не стану, если ты
докажешь мне,  что у  тебя хватит сил на двоих -- и она  с разбегу бросилась
ему на шею.
     В  эту  ночь Блейду  отдыхать  не пришлось; Лиззи утихомирилась  только
после пяти оргазмов.
     "И все-таки, что я делаю здесь, в этом странной мире, в этом Серебряном
Зазеркалье?  -- с  некоторой тоской  думал Ричард  Блейд,  лежа возле сладко
посапывавшей девушки. За окнами медленно разливался серый предутренний свет.
-- Чего я хочу? Завоевать Зоэ Коривалл, отобрав ее  у самого себя? Но  я все
равно уйду отсюда -- через полтора-два месяца. Так зачем вновь рвать сердце,
приобретая то, что при самом сильном желании не сможешь захватить с собой? А
какое еще дело может быть у меня  в этом мире? Выжить? Но тут это достаточно
легко. Я здесь никому не нужен. Даже ребята этого  Пикебриджа с удивительной
легкостью выпустили меня из лап -- хотя я на их месте нипочем бы не дал уйти
столь подозрительному  субъекту.  Единственное, что осталось -- Лиззи и  тот
тип в галерее... я уверен, что он следил за мной... неужели причина всему --
только  ревность этой взбалмошной  девчонки?  Но, если  она следила за  мной
по-настоящему, то зачем примчалась сюда?.."
     В  этом   месте   рассуждений  чувствовалась  какая-то  несообразность.
Постойте, а не была ли ревность  только предлогом, чтобы вломиться  в номер?
Но  для  чего столь сложный путь? Лиззи могла бы  прийти  и просто так...  А
самое главное, зачем ей было метаться по номеру?!
     "Ты, верно, совсем потерял форму, Ричард  Блейд, -- с ядовитой усмешкой
сказал он сам себе мгновение спустя. -- Это могло быть что угодно. Рассовать
повсюду "жучков". Произвести визуальный  осмотр  -- не оставил  ли я чего на
виду.  Большинство  агентов  попадается  как  раз  на  подобных  мелочах  --
достаточно одной забытой  не  там  где  надо  бумажки.  Что ж...  Если Лиззи
стремилась к этому, свою задачу она выполнила виртуозно. Я почти попался. Ну
что ж, посмотрим, посмотрим..."
     -- Ты не забыл, что сегодня вечером у Бака очередные бои? --  одеваясь,
спросила наутро Лиззи.
     -- Нет, конечно. Я там буду. Обязательно.
     --  А как прошла  твоя встреча  с тем  мужиком  в Дорсете?  -- с  самым
невинным видом поинтересовалась девушка.
     -- Самым лучшим образом,  -- заверил  ее Блейд, однако  эти  его  слова
Лиззи отнюдь не удовлетворили.
     -- А почем я знаю, может, там была эта стерва -- скульптор?
     --  Послушай, я, по-моему, уже доказал  тебе, что меня хватит  на  всех
вас! -- огрызнулся Блейд. Настырность этой девчонки уже начинала раздражать.
-- Я тебе, извини, не обязан давать отчет о своих действиях.
     Лиззи скорчила унылую гримаску.
     -- Да ты не сердись... Это ж я так... просто очень хорошо с тобой...
     Когда за ней наконец закрылась дверь, Ричард Блейд в свою очередь начал
обыск. Не прошло  и получаса, как в  его коллекции оказались три миниатюрных
радиомикрофона, рассованных  в  такие места,  где обнаружить  их  мог только
человек с  большим стажем работы в разведке.  На микрофончиках отсутствовало
фабричное  клеймо,  они могли  быть сделаны и в Лондоне, и в Нью-Йорке, и  в
Киеве, не говоря уж о Пекине.
     Подозрения странника полностью оправдались.
     Ну  что ж, сегодня вечером он поговорит с этой  девчонкой по-иному. Она
скажет ему  все. Кем  послана, какая у нее задача;  в  чем подозревают  его,
Блейда... Странник угрюмо усмехнулся. Ты хотел развлечений -- вот,  получай,
пожалуйста!
     Телефон  в номере наверняка  прослушивается.  На  всякий  случай  Блейд
развинтил трубку и корпус -- жучков не было, но это еще ничего  не  значило.
Достаточно подсоединиться где-нибудь к линии.
     Странник  вышел  на  улицу.  Ему  вновь  предстояло  отдать  инициативу
противнику. Ничего не поделаешь --  если хочешь  увидеть лицо врага, позволь
ему приблизиться к тебе.
     Блейду было неспокойно. Он чувствовал себя не в своей тарелке,  ему все
время казалось, что за ним по пятам следуют соглядатаи.  Как уже говорилось,
он  привык  доверять своим подсознательным  ощущениям, но  на сей раз ему не
удалось  обнаружить ничего подозрительного. Тем не  менее он принял все меры
предосторожности, пересаживаясь с автобуса на автобус,  выпрыгивая из вагона
подземки  в   самый  последний  момент,   когда  автоматические  двери   уже
закрывались. Ощущение слежки не исчезало, хотя  Ричард Блейд  по-прежнему не
видел никого, хотя бы отдаленно смахивающего на шпика.
     В  тот  вечер  у старины Бака собралось  заметно больше  зрителей,  чем
обычно, и толстяк прямо-таки светился от удовольствия.
     --  Я  сделал на тебе неплохие  деньги, Эмилио, или пусть  меня назовут
желторотым  юнцом,  использующим боксерскую  перчатку  вместо  презерватива!
Только  --  ты  уж  извини -- мне  придется  выставить против  тебя кое-кого
посильнее.