еренное существование пока  не тяготило  Блейда.  Он
выбросил  из головы все  мысли о будущем -- даже  о том, что  его прелестная
спутница  могла  внезапно превратиться в  очередного  связника  с Земли.  Он
просто  отдыхал,  слушал  ее  рассказы,  подолгу  размышляя  над  ними;  это
позволяло  отойти душой и сердцем после  тяжких  дней, проведенных в пещерах
каннибалов,  и  жуткого   путешествия  к  океану,  которое  закончилось  его
ранением, гибелью Грида и встречей с Дж. Постепенно ночные кошмары стали все
реже и реже  мучить его, сменяясь другими,  более  приятными сновидениями, в
которых фигурировали то Зия и Лидор, то Тростинка и Р'гади, но чаще всего --
Найла.   Вполне  естественно   --  она  ведь  была   рядом,  теплая,  живая,
прелестная... Но -- увы!  -- пока недоступная, ибо  собственное слово Блейда
охраняло ее прочнее, чем средневековый железный пояс невинности.
     Вся  эта  расслабляющая  обстановка  не  помешала  ему  при  первой  же
возможности  тщательно обыскать  судно. Он сам не знал, что хочет  найти, но
потрудился  на  славу,  пока  Найла  сладко  дремала в  своей  каюте. Однако
серебряные кувшины, стеклянные  кубки, ковры из пестрых перьев, превосходные
кривые  мечи,  бронзовые подсвечники, резные ложа,  шкафы, столы и табуреты,
бочки с водой, бурдюки с вином, ящики с сухарями, сундуки с одеждой и всяким
добром оказались тем, чем выглядели  -- просто кувшинами,  кубками, коврами,
подсвечниками, мебелью  и  емкостями с  запасами.  Он  не  обнаружил  ничего
подозрительного;  все  было  сработано   на  совесть,  и  все,   несомненно,
соответствовало той технологии раннего  средневековья,  в которой,  судя  по
рассказам девушки, пребывал ее родной Калитан.
     Правда, оставалась еще каютка самой Найлы, но Блейд при  случае пошарил
и  там.  Два  больших  сундука с невероятным  количеством  воздушных  одежд,
батарея флаконов с духами, лютня, бумажные свитки с затейливыми калитанскими
буквицами, маленький кинжал,  украшения... Пожалуй, и все.  Золото, серебро,
бронза,  сталь,  стекло, дерево... Ничего  похожего  на пластмассу,  никакой
электроники  или оружия,  более  сложного,  чем  меч,  копье, лук. Сомнения,
однако, мучили Блейда.
     На  вторую ночь, когда  он, чисто  вымытый,  побритый  и даже умащенный
чем-то  ароматным   из  богатой  косметической  коллекции   Ниласта,   начал
разминаться на палубе под светом двух лун -- зеленовато-серебристого Баста и
бледно-золотого Крома, Найла, понаблюдав за ним, внезапно заявила:
     -- Не очень-то ты похож на  хайрита. Слышала я, что все они светлые или
с волосами цвета красной меди. А ты -- почти черный!
     Перед лицом такого неоспоримого  факта Блейд  замер  с раскрытым  ртом;
Найла оказалась более осведомленной в этнографии, чем ему мнилось. Потом  он
рассмеялся:
     -- Ты права, малышка! И тем  не менее, я -- хайрит... Правда, не совсем
чистокровный. Я --  Эльс  Перерубивший Рукоять из Дома  Карот, клянусь в том
всеми Семью  Священными Ветрами!  -- Он  шагнул к лесенке, что вела на ют, и
поднял лежавший на ступеньке фран. -- Знаешь, что это такое?
     -- Копье... -- нерешительно сказала Найла.
     -- Копье! -- фыркнул Блейд. -- Это -- оружие хайритов, и только  хайрит
может владеть им. Гляди!
     Он сделал стремительный  выпад, нанес  рубящий  удар, потом, перехватив
рукоять  за  середину, крутанул  оружие в  воздухе  сверкающим  смертоносным
кольцом,  перебросил  в другую руку, выстрелил на всю  длину  и завертел над
головой --  так,  что стальное лезвие  со свистом проносилось то у основания
грота, то у фок-мачты. Найла, присев на нижнюю ступеньку трапа, с  опасливым
восхищением  следила за этим сражением  с  тенью, изящным  и быстрым  танцем
отливавшего серебром клинка, направляемого рукой мастера.
     Блейд  замер  а защитной стойке, сжимая рукоять широко  разведенными  и
поднятыми над головой руками.
     --  Наверно,  ты великий  воин,  Эльс,  -- вздохнула  Найла,  почему-то
пригорюнившись; сейчас это была женщина-которойтридцать.
     Блейд, поощренный этим замечанием, гордо выпрямился.
     --  Ну, такие штуки умеет делать каждый хайрит, -- небрежно заметил он.
-- А сейчас я покажу тебе кое-что еще.
     Он  потянул  из  ножен,  лежавших на ступеньках  рядом  с  Найлой, свой
длинный меч. Теперь в  левой его руке был фран, в  правой --  четырехфутовый
клинок,  наследство Рахи, тот  самый, которым он сразил Ольмера из Дома Осе.
Блейд огляделся -- места между грот-мачтой и фоком было маловато  для  таких
упражнений, тем более,  что все пространство у правого борта  занимал флаер.
Он птицей взлетел на  ют и встал там словно на сцене, широко раскинув руки с
клинками.  Найла,  выскочившая  на  середину  палубы,  чтобы  лучше  видеть,
восхищенно захлопала в ладоши.
     Блейд приступил к серии более сложных приемов, одновременно манипулируя
франом  и  мечом.  Блестящие  клинки то скрещивались перед его  грудью, то в
широком  быстром  размахе  уходили в стороны,  вперед, назад;  казалось, два
стальных  кольца окружают  воина.  Так хайриты не  умели;  все,  что  сейчас
показывал Блейд, было его  собственным изобретением. Меч и фран обеспечивали
двухслойную оборону и атаку; более короткий клинок имел зону поражения около
двух ярдов, фран пронзил бы шею или разрубил череп врага на расстоянии трех.
В  надежных доспехах,  со шлемом на голове, он мог уложить с полсотни воинов
-- прежде, чем кто-нибудь дотянется до него длинным копьем.
     Сейчас, словно демонстрирующий свое искусство гладиатор, он делал выпад
за выпадом, наслаждаясь собственной мощью  и ловкостью. Сила, накопленная за
последние дни, бурлила  в  нем,  ища выхода,  и странник  пытался физической
нагрузкой утихомирить беса сладострастия. Но бес был силен!
     Наконец  он бросил клинки на палубу и вытер испарину со лба. Даже ночью
и  даже под  свежим  ветром ощущалась жара;  правда, тридцать-тридцать  пять
градусов на экваторе Айдена можно было считать прохладой.
     Найла опять захлопала в ладоши, и Блейд посмотрел вниз, на  девушку. Ее
стройную фигурку  заливал свет двух лун, скудное прозрачное одеяние казалось
едва  заметной дымкой, придававшей еще  больше  соблазна нагому телу.  Минуя
трап, он  спрыгнул со своей  импровизированной сцены  и, подхватив Найлу  на
руки,  подбросил вверх. Поймав, он прижал к груди свой нежный груз и спрятал
разгоряченное лицо  меж  маленьких грудей. Девушка  замерла в его  объятиях,
крепко обхватив руками могучую шею, потом тихо, речитативом, пропела:
     Он проносится мимо -- блестящий осколок стекла,
     Словно в запертой двери,
     он пойман в своей же гордыне,
     Тонкий солнечный луч не слепит его лат,
     И у пояса спит его верный булат,
     Но мне хочется верить --
     удача его не покинет.
     Он исчезнет вдали -- я не стану смотреть ему вслед,
     В череде расставаний и встреч
     мы забудем друг друга,
     Пусть в мошне моей пусто и лат на мне нет,
     Я шатаюсь под грузом дурных своих бед,
     Но в стоге, вложив в ножны меч,
     он пожмет мою руку.
     Не  всегда,  однако, их отношения  складывались  столь идиллически.  На
третью ночь, после которой наступило утро с целованием заветной щелки, Найла
затеяла  генеральную  уборку судна.  Она заботилась о  "Катрейе" с трепетной
нежностью,  иногда  вызывавшей у Блейда  приступы ревности.  Еще  при первом
осмотре  корабля  его  поразил порядок, царивший  на  палубе и в каютах; его
поддерживали маленькие руки Найлы. И работы ей хватало!
     Теперь экипаж каравеллы пополнился сильным  мужчиной, на которого Найла
решила возложить мытье палубы. Блейд, оглядевшись по сторонам, заявил.
     -- Тут чисто!
     --  Возможно. Но  чтобы  завтра было так же  чисто, сегодня надо вымыть
все, --  Найла  неопределенно  повела рукой,  и  странник, прикинув  площадь
палубы,  количество изысканных резных рельефов -- которые, видимо, следовало
протирать  с  особым  тщанием,  длину бортового  ограждения  и число цветных
стеклышек в  круглом оконце, ужаснулся. Маленькая "Катрейя" вдруг показалась
ему огромной. Он задрал голову, оценивая высоту  мачт. "Неужели и их  тоже?"
-- мелькнула паническая мысль.
     -- Вот  ведра,  веревка  и метла, --  продолжала  тем  временем  Найла,
показывая на сии орудия производства -- Да, еще тряпки... Эти -- для палубы,
эти  -- протирать  резьбу...  и кусок воска --  потом надо потереть  им  все
деревянные детали и еще раз пройтись тряпкой... -- Она покачала черноволосой
головкой,  наморщила  нос и  задумчиво произнесла: -- Не знаю, что  делать с
наружной обшивкой... Ее тоже надо бы навощить... -- девушка окинула взглядом
могучую фигуру Блейда -- Пожалуй, ты мог бы спуститься на канате...
     -- Да, и плюхнуться в  воду при  первом же неосторожном  движении! -- с
отчаянием взревел объект ее посягательств. Похоже, на его плечи ложились все
неудобства семейной жизни -- но без ее преимуществ.
     -- А ты будь аккуратнее,  -- рассудительно  заметила Найла. -- Впрочем,
ладно!.. бортами займемся в другой раз. Надо же нам делать хоть что-то...
     -- Я знаю, что нам делать! И  могу  обеспечить тебе это занятие  на всю
ночь, моя милая!
     -- Ну,  Эльс, мы же договорились...  И потом -- кто же тогда будет мыть
палубу и прибираться в каютах?
     Внезапно Блейда осенила  блестящая мысль. Выпрямившись во весь рост, он
величественно заявил:
     -- Я,  капитан этого судна, отменяю приборку! Экипаж может отправляться
на камбуз и готовить обед. Выполняй, юнга, если не хочешь  отведать линьков!
-- последнее слово он произнес на английском.
     --  Капитан?  Юнга? --  Найла  сощурила глаза и  презрительно  сморщила
носик. -- С каких  это  пор?  Это  мой  корабль! -- Она гневно топнула босой
ножкой о палубу, приняв облик Найлыкоторой-тридцать.
     -- Нет, это мой корабль! -- Блейд тоже топнул ногой.
     --  С каких это пор? И по  какому праву?  -- с вызовом поинтересовалась
девушка.
     -- По праву сильного! Кажется, моя дорогая, ты забыла, что твой корабль
был  взят на  абордаж и захвачен безжалостным корсаром Зеленого  Потока. Так
что судно -- моя законная добыча... и ты, кстати, тоже.
     Внезапно Найла  опустилась  на  палубу и, сжавшись  в  комочек,  закрыв
ладошками лицо, зарыдала.
     --  С  твоей стороны... Эльс... не очень-то хорошо... напоминать мне...
об этом... -- разобрал Блейд сквозь всхлипы. Сердце его  растаяло. Он присел
рядом с девушкой, развел ее руки и поцеловал мокрые  глаза. Потом обнял ее и
посадил к себе на колени.
     -- Не  огорчайся так,  крошка...  В  любой  момент  ты  можешь  сделать
блестящую  карьеру,  перепрыгнув из юнг  прямо к должности первого помощника
капитана...  и  первой капитанской наложницы. -- Тут слезы  опять покатились
градом, и Блейд в  отчаянии  воскликнул: -- Ладно! Я назначаю тебя адмиралом
Флота Ее Величества  королевы Великобритании в акватории Кинтанского океана!
Ты довольна?
     Внезапно Найла подняла  к  нему  заплаканное  личико,  шмыгнула  носом,
улыбнулась и горячо поцеловала в шею.
     -- Эльс,  хороший  мой,  ну что мы  спорим  по пустякам? Давай приберем
судно!   Что   тебе  стоит?   А   потом...  --  тут   влажные  черные  глаза
многозначительно  сверкнули,  и  Блейд  в очередной  раз  припомнил  формулу
укрощения женатых  мужчин:  скандал -- слезы -- ласка. Похоже, Найла отлично
знала это правило.
     Он  уже  заканчивал  драить палубу, когда из двери  каюты за его спиной
высунулась головка Найлы.
     -- Эльс, а кто это -- Ее Величество королева Великобритании? -- невинно
поинтересовалась она. -- И что такое "линьки"?
     -- Порка...  хорошая  порка,  девочка,  --  пробормотал Блейд,  оставив
первый вопрос без ответа.
     * * *
     Итак  -- "Эльс, мы  же договорились!"  Надув  губки, Найла стояла около
мачты, а Блейд, прищурившись, хищно оглядывал ее гибкую фигурку,
     -- Помнится  мне, --  задумчиво произнес  он, -- что вчера,  перед этим
авралом, кто-то  сказал: "а  потом..." --  ему  удалось, растянув  последний
слог, в точности сымитировать интонацию Найлы.
     -- Разве? -- глаза Найлы округлились, пухлый рот приоткрылся в невинном
изумлении; теперь это была Найла-которойчетырнадцать.
     Блейд подобрал длинные ноги и сел, прислонившись спиной к  двери каюты;
плечи  его закрывали  щит  с  картой, спасительный  хвост Йдана  врезался  в
копчик. Бронза  казалась  чуть-чуть  прохладной --  видимо, была нагрета  на
пару-другую градусов ниже температуры тела.
     -- Ты -- купеческая дочь... -- начал он.
     -- Я -- дочь архонта, ат-киссана! -- гордо заявила девушка.
     -- Да, ты очаровательная киска, не буду спорить, -- кивнул Блейд.
     -- Ат-киссана!
     -- Хорошо, ат-киссана... И твой  отец  Ниласт, старый кот... то есть, я
хотел сказать -- киссан, ведет большие торговые дела, не так ли?
     Найла кивнула, не спуская  с Блейда подозрительного взгляда. Она еще не
поняла, куда  он клонит,  но на всякий  случай ухватилась за свисавший с реи
канат -- путь в каюты был перекрыт и, в  случае чего,  отступать пришлось бы
вверх, на  мачту. Блейд, правильно  истолковав  жест девушки, прикинул,  чем
может  завершиться  погоня по  реям и вантам "Катрейи", и похлопал  рукой по
палубе.
     -- Сядь сюда, досточтимая  ат-киссана, и ничего не бойся. Клянусь Семью
Ветрами,  Эльс Перерубивший Рукоять  из  Дома  Карот не  коснется тебя  даже
пальцем!
     Девушка сморщила носик.
     -- Я лучше постою... где стою.  Кроме рук,  у Эльса из Дома Карот  есть
губы, и он действует ими слишком проворно.
     -- Но ты же понимаешь, что мои губы не доберутся туда без помощи рук...
конечно, если ты сама не поможешь, -- резонно возразил Блейд.
     У  Найлы, однако, была своя, женская, логика. Она села  -- но  там, где
стояла, в двадцати футах от  Блейда Потом, заметив жадный взгляд, которым он
пожирал ее бедра, попыталась прикрыть  их краем коротенькой туники. Странник
ухмыльнулся -- ткань была прозрачней тонкого нейлона.
     --  Ну, вот я села, -- сердито покраснев,  сказала  Найла.  -- И что же
дальше?
     -- Сядь поближе, досточтимая ат-киссана...
     -- ...сказал птичке охотник. Эльс,  я уже сижу. Перестань валять дурака
и скажи, к чему  эти  разговоры о моем  отце  и его  торговых делах? Ты что,
собираешься просить у него моей руки и хочешь  узнать  размеры приданого? --
Чувствовалось, что осторожность борется в ней с любопытством.
     --  Хм-м...  это  было  бы весьма  затруднительно,  -- произнес  Блейд,
окидывая взглядом далекие горизонты. -- Я имею в виду просьбу  насчет  твоей
руки.  Нет, моя  дорогая,  о  руке мы поговорим  потом, когда  разберемся  с
другими частями тела...  --  Найла  вспыхнула и испуганно сжала колени. -- Я
упомянул о делах твоего отца вот почему: ты, его  дочь и  наследница, должна
хорошо разбираться в торговых делах, так?
     Найла настороженно кивнула.
     -- Значит, тебе  известно,  что основой  торговли является договор. Его
Величество Контракт! -- Блейд важно поднял вверх палец.
     Найла  снова  кивнула,  и  он  поздравил  себя  с  успехом.  Сломить ее
сопротивление, добиться своего, взять -- но не грубой силой, а умом,  лаской
и  хитростью, --  это  стало  для него  своеобразной игрой,  состязанием  на
выносливость  и  ловкость. Девчонка  была  достойной  соперницей!  Далеко не
проста... и весьма развита для своих лет!
     Вчера  он напомнил ей, что сила на его  стороне,  и тут же был бит. Она
его обставила: скандал  --  слезы -- ласка... Но было  еще и обещание! Вот в
эту  точку  Блейд и  собирался  нанести  главный удар. И  заодно  проверить,
является ли Найла той, за кого себя выдает.
     -- Вчера мы  с тобой заключили контракт,  -- сказал  он, снова поднимая
палец. И повторил, многозначительно им покачав: -- Контракт!
     -- Что-то  я не понимаю,  --  заявила  Найла, весьма  нахально вздернув
носик.
     -- Ну, как же... Я мою палубу, а потом...
     -- Что -- потом?
     -- То  самое, с чего мы начали  полчаса назад! -- рявкнул Блейд, словно
разгневанный кредитор, предъявляющий к оплате просроченный вексель.
     Найла вдруг погрустнела и сморщила  лоб, о чем-то напряженно размышляя.
Прошла  минута,  другая...  Легко  поднявшись  на  ноги,  девушка  пересекла
разделявшие их двадцать футов и покорно опустилась рядом с Блейдом.
     -- Да, Эльс, ты прав, мы заключили договор... Ты выполнил свою часть, и
я... я должна  выполнить свою. Что ж, можешь  приступать --  с  того, с чего
начал.
     Горько  вздохнув, девушка  легла  на спину, широко раздвинула  колени и
закрыла глаза. Губы ее были  скорбно  сжаты,  на лице написаны  страдание  и
покорность   судьбе,   длинные  черные   ресницы  стрельчатыми  полукружиями
выделялись на побледневшей коже. Вид Найла имела трогательный и беззащитный.
Правда, подол туники, упавший  на живот, открывал безупречные ножки, бедра и
все, что  было между  ними,  но Блейд внезапно  ощутил,  как охватившее  его
возбуждение исчезло.
     Он со злостью  стукнул себя  кулаком по колену.  Эта девчонка опять его
обошла! Вчера -- слезами  и лаской,  а сегодня сыграла на жалости... Да,  не
позавидуешь  тому, кто  возьмет  ее  в супруги! Такая из  мужа будет веревки
вить, а потом еще сплетет из них занавеску в стиле калитанского макраме!
     Блейд звонко шлепнул Найду по голому задику и поднялся.
     -- Можешь опустить подол, -- резко произнес он. -- Я тебя не трону.
     Он  подошел к  флаеру, влез внутрь и с кислым видом уставился на экран.
Теперь ему  было  понятно,  что чувствует  тигр,  попавший  в  руки  умелого
дрессировщика.
     Вдруг  маленькая  ладошка  погладила  его плечо,  а  губы  Найлы  нежно
прижались к шее пониже уха.
     -- Милый, -- промурлыкала она, -- я очень рада, что ты ценишь меня выше
горсти медяков.... -- и, заметив  его недоумевающий  взгляд, пояснила: -- За
такую цену оборванцы в порту обычно мыли палубу "Катрейи"...
     Блейд рассмеялся и поцеловал  ее в  губы, стерев  с них  нежную и  чуть
насмешливую улыбку. Потом он постучал пальцем по экранчику автопилота:
     -- Видишь, где  мы сейчас? У самой южной оконечности Кинтана... у этого
огромного полуострова, похожего на лезвие моего франа.
     -- Гиблые  места,  -- покачала головкой  Найла. -- Сюда не  ходят  наши
корабли... да и никакие другие тоже.
     -- Почему? -- Блейд искоса взглянул на нее.
     --  Водоросли подступают  к самому берегу -- и с запада, и с востока. И
течения  тут  очень опасные  -- любое судно  рискует попасть  в Поток... как
наше.
     Она сказала "как наше", Блейд  не ослышался! Наше, не мое! Это уже было
кое-что.
     -- А что на суше?
     -- Скалы и  пески...  Безводная  пустыня. Говорят,  где-то  здесь  есть
развалины  крепости --  ее построили  сайлорские  правители,  хотели  отсюда
пробиться через водоросли к Югу. Ничего не вышло... Там даже лодку в воду не
спустить, не то что корабль.
     -- Сайлор? -- Блейд приподнял бровь; название было для него незнакомым.
     --  Да,  Сайлор,  королевство  на  самом юго-западе  Кинтана... тут его
земли,  --  она  обвела  пальцем  полуостров  с двумя  выступающими  рогами,
направленными  к  северу. --  А  тут -- Катрама,  Рукбат... -- палец девушки
скользнул  вдоль   побережья  Калитанского  моря.  --  Здесь,  за  Рукбатом,
начинаются княжества и вольные  города Перешейка  -- до самого Хаттара... За
ним залив --  видишь,  эта глубокая  узкая впадина, словно изогнутый  язычок
пламени...  а  с севера --  прямая... Если  между ними прокопать  канал, вот
здесь, -- розовый ноготок  провел линию от южного залива до северного, -- то
наши корабли прошли бы из Калитанского моря в Длинное,  и потом -- на запад,
до твоей Хайры... -- Найла вздохнула. -- Как бы  мне  хотелось посмотреть на
ваших чудесных скакунов с шестью ногами... на магов, которые умеют летать...
     Блейд  не хотел заострять  ее внимание на последнем вопросе  и кивнул в
сторону мачты.
     -- Интересно, если я залезу на  верхнюю рею,