ов  в Потоке  с  запада  обрамляли  скалы,  так что  высадиться на них
становилось непростой задачей. Эти прибрежные утесы -- да  и сами острова --
можно было  обогнуть, если вовремя  навалиться  на  весла.  Тут  требовались
усилия  двоих, иначе  стремительное  течение  швырнет его  кораблик прямо на
камни. Возможно, сверхпрочный  корпус  предохранит его от гибели, но лобовое
столкновение на скорости в тридцать  миль наверняка приведет к  каким-нибудь
повреждениям,  трещинам  или  дырам... Во всяком  случае,  проверять это  на
практике он бы не рискнул.
     Кроме  этой  проблемы существовала еще одна. Чтобы обогнуть  скалу,  ее
надо  вовремя заметить. Не мог же он трое суток  не спать! И если бы  только
трое... Может, эта проклятая  вонючая клоака  тянется на четыре, на пять или
шесть тысяч миль!
     Он попытался вспомнить карту, которая возникла в момент старт флаера на
крохотном экране -- по-видимому,  дисплее автопилота,  -- и в  очередной раз
проклял себя за то, что не перенес ее на пергамент за долгие спокойные часы,
пока его аппарат стремительно мчался к  югу. Проклятая  самонадеянность!  Он
парил над облаками на  высоте пяти или шести  миль,  свободный, как все семь
хайритских ветров сразу... Он испытывал пьянящее чувство полета -- и победы!
Ибо тайна  Асруда бар Ригона  была раскрыта,  ключ  подошел  к замку, секрет
оказался разгаданным... О  чем  он тогда думал?  Или полуночные ласки  Лидор
вконец лишили его разума?
     Несомненно,  старый Асруд был агентом южан и выходцем с Юга. И столь же
несомненно, тайна воздушного пути в южные пределы охранялась лучше, чем  он,
Блейд,  полагал.  О чем следовало  бы догадаться!  Ни  одна профессиональная
секретная служба не работает без страховки -- это железное правило он усвоил
еще в юности. А сейчас, во всеоружии опыта и знаний,  провалил дело! И попал
в эту дыру, проклятую всеми богами Айдена!
     Ключей  было  два.  Один,  головка  носатого демона,  венчавшая рукоять
кинжала, раскрыл  ему двери  в потайную камеру  на чердаке  башни. Второй...
Второй он держал в руках чуть ли не с того первого момента, когда очнулся на
садре  посреди  Длинного моря.  Плоская штучка,  запрятанная в  мешке Рахи и
похожая  не то  на зажигалку, не то  на миниатюрный  фонарик, -- она и  была
ключом! И скважина, к  которой подходил  этот  ключик, все  время находилась
перед его глазами  -- на  протяжении всего полета! Он припомнил узкую щель в
белой кнопке, в  самом низу панели управления, рядом с монитором автопилота,
и застонал сквозь стиснутые зубы.
     Запрос  пришел,  вероятно, в  тот  момент,  когда  флаер  пересек линию
экватора.  Проклятая  кнопка рядом  с  экраном вдруг  осветилась  и замигала
красным, в кабине раздался спокойный голос. Похоже, он произносил  всего два
слова, но  язык был Блейду совершенно незнаком. Впрочем, долго гадать ему не
пришлось  -- требование  тут  же  повторили  на айденском  и  поксамитски; и
сводилось оно, если пользоваться современным английским, к короткой  и ясной
фразе: "Ваш опознаватель?"  Или пароль, шифр, код, тайное "сезам, откройся!"
Вот  что  требовали  от  него!  И все,  что  оставалось  сделать, --  сунуть
"зажигалку" в щель рядом  с монитором и, вероятно, надавить крохотную кнопку
на ее торце.
     Он  не догадался. И  голос бесстрастно произнес два новых слова,  смысл
которых стал понятен моментально.  Это  были  слова "Отключаю  энергию". Или
что-то в таком же роде.
     В  следующую секунду экранчик на пульте погас, как и  освещавший кабину
плафон,  затем  флаер  начал терять  высоту. Когда  машина  пробила облачный
покров,  Блейд  понял,  что  немедленная  смерть  ему  не  грозит  --  внизу
расстилалась  водная  поверхность, где-то далеко на юге  ограниченная темной
полосой берега.  И  так,  его  предположения  оправдались;  чудовищная топь,
остановившая хайритов, являлась заболоченным берегом моря или пролива. Он не
сомневался, что на  юге простирается  такая же  тысячемильная полоса грязи и
вонючей воды -- это ясно показывала карта на мониторе. Длинный шрам Великого
Болота, отсекавший Южный  материк от центрального,  Ксайдена,  был окрашен в
ядовито-зеленый  цвет  и посередине его  тянулась  зеленовато-синяя  нить --
водный  поток, стремительно  мчавшийся с  запада к Кинтанскому океану. Блейд
полагал,  что находится  сейчас примерно над  серединой  этого  пролива.  До
болота,  как он решил, разглядывая  местность с высоты, было миль пятьдесят,
и, возможно, ему  удалось  бы дотянуть  туда на  планирующем  полете  Однако
посадка в болото представлялась  страннику катастрофой. Пересечь его пешком,
как  он хорошо помнил,  было  невозможно  -- в этом  отношении  южная  часть
необозримой  и  мерзкой Великой  Трясины  ничем не  отличалась от  северной.
Водный  же поток мог, по крайней мере, вынести его  в океан, причем довольно
быстро  --  снижаясь, он  сумел по  достоинству  оценить скорость течения  в
стрежне.  И  когда Блейд заметил острова, темные  точки  в кружеве  пены  на
сине-зеленой лепте, затянутой маревом тумана, он больше не колебался. Он сел
на воду.
     Приводнение прошло довольно гладко. Маленький летательный аппарат  имел
довольно  большую скорость и превосходно слушался рулей.  Пока флаер  плавно
снижался к  воде,  у  Блейда  было  время  поразмыслить  над происшедшим. Он
вспомнил, как его, еще при первом  осмотре, удивили небольшие размеры машины
-- в ней явно не  было места для топливных баков или какой-нибудь громоздкой
энергетической установки. Теперь эта загадка  разрешилась; странник полагал,
что двигатель флаера, какой бы невероятной конструкции он ни был, не являлся
автономным,  а потреблял энергию, переданную извне. Мудрая предосторожность!
Достаточно  отключить  луч,  чтобы  захлопнуть  двери  перед  нежелательными
гостями с севера.
     В  этот момент  Блейд сообразил, для  чего служит  его  "зажигалка".  С
запоздалой поспешностью он вставил параллелепипед в  щель рядом с экраном  и
нажал кнопку, но ничего не произошло. Неужели этот проклятый аппарат не имел
передатчика,  какого-нибудь  радиомаяка  или  иного  устройства,  способного
послать сигнал бедствия? Это казалось сомнительным. Тем  более, что какой-то
небольшой источник энергии -- аккумуляторы или батареи -- еще действовал; на
пульте горело несколько  сигнальных лампочек, и машина превосходно слушалась
управления -- значит, работали сервомоторы или что-то в таком роде.
     Водная  поверхность  приближалась,  и  Блейд  оставил  свои  торопливые
попытки. Если передатчик существует, он  разберется с ним  в более спокойной
обстановке;  сейчас предстояло решить основную задачу -- сохранить аппарат и
свою  жизнь.  Он выровнял машину,  стараясь,  чтобы удар о воду пришелся под
малым  углом, флаер  летел  сейчас на  восток, туда же, куда мчалось бешеное
течение; значит,  скорость при посадке уже будет меньше.  До воды оставалось
футов триста-четыреста,  и с этой высечь!  Блейд смутно различал  две дюжины
скалистых островков; их очертания дрожали  и  искажались в  туманной завесе,
поднимавшейся над  потоком.  Он сразу же подумал, что эти утесы, несмотря на
свои небольшие размеры, могут представлять опасность для навигации --  когда
он рухнет в воду, аппарат станет совершенно неуправляемым.
     Но  судьба  хранила его.  Как говаривал старый  Дж.,  разведчику  нужны
умение,  опыт и  немного удачи  --  на  тот  случай, когда и  умение, и опыт
бессильны. Удачей было уже то, что флаер  коснулся воды  плавно,  без резкой
встряски; двойной удачей -- высадка на Ай-Рит.
     Когда течение подхватило и понесло аппарат со скоростью глиссера, Блейд
прежде  всего  убедился, что корпус не дал течи. Нигде не было ни  капли  --
безусловно, флаер оставался герметичным. Тогда он положил  руки на штурвал и
через пять  минут  выяснил всю тщету своих стараний по управлению суденышком
Небольшие стреловидные крылья торчали  над водой,  так  что он не мог менять
направление, опуская левые или правые закрылки. Хвост, похоже, сидел в воде,
и  при  первой попытке сманеврировать  горизонтальным рулем машина как будто
стала поворачивать;  затем раздался треск, и хвостовые рули  прекратили свое
существование  Блейд  уже не сомневался, что такая  же судьба постигла  бы и
закрылки, если  б они  оказались пониже, в этом стремительном мощном  потоке
надо было тормозить весьма осмотрительно.
     Мимо начали  проноситься острова  -- один, другой,  третий.  Скалы,  то
сглаженные  и  источенные  водой,  то  острые,  угрожающе  черные  в   своей
первозданной  наготе,  смутно  маячили  сквозь  белесое  марево,  неожиданно
выплывая  то слева, то справа. Блейд  чувствовал себя так, словно  мчался со
скоростью  тридцати миль  в  час  на  неуправляемом  автомобиле среди  хаоса
палаток и  лотков восточного  базара, впрочем, там он рисковал  врезаться  в
посудную лавку  или раздавить десяток  дынь  -- здесь же  дыней был  он сам.
Конечно,  тридцать миль  --  небольшая скорость для привычного человека,  но
врезаться на ней в гранитный утес было бы весьма неприятно.
     Он открыл дверцу, высунулся наружу  и сразу  же поспешно захлопнул  ее.
Там  был  ад  --  влажный душный  полуденный  ад!  Он  почувствовал  жалящее
прикосновение солнца, почти невидимого за клубами  пара, и понял, что в этой
раскаленной  атмосфере не продержаться  и часа.  Огоньки на пульте  тревожно
замигали,  и струйки  прохладного воздуха  коснулись  его затылка -- видимо,
климатизатор включился на полную мощность. Тем не менее температура в кабине
начала расти,  и одно время Блейд с ужасом думал, что сварится,  будто яйцо.
Однако  где-то  на тридцати  градусах установилось равновесие между притоком
тепла  снаружи и титаническими усилиями  кондиционера --  вполне  приемлемая
температура  для  человека, попавшего  в консервной банке в  котел с кипящим
супом.  Оставалось  надеяться,  что  энергии  в аккумуляторах  хватит еще на
несколько часов -- или суток, смотря по обстановке.
     Однако  уже  через  час  его выбросило  на галечный  пляж АйРита. Блейд
просидел в машине до ночи, потом, приготовив весь свои арсенал -- фран, меч,
кинжал и арбалет  -- отправился исследовать  островок. Тут-то он и наткнулся
на аборигенов, занимавшихся  рыбной  ловлей. К счастью, троги были вооружены
только копьями и грубым подобием сетей, так что их первая  попытка завладеть
столь  большим  и  соблазнительным  куском  мяса,  каким   представлялся  им
пришелец, кончилась неудачей.
     Кода на сцепе появился  Бур в сопровождении лучников, Блейд уже добивал
последних  рыболовов.  Вождь  быстро  проникся  уважением  к  франу  и  мечу
непонятного создания,  выброшенного  на Ай-Рит Потоком, и  поступил согласно
традиции: пришелец был рекрутирован  в племя,  а  двадцать  свежезабитых туш
отправились  в  котел.  Затем странный предмет,  на  котором он спустился  с
небес, вытащили на берег и  спрятали в глубокую  нишу под выступом скалы; на
сем эпизод первою знакомства, несколько бурного и нервозного, закончился.
     Через три-четыре  дня на Ай-Рит попыталась  высадиться очередная группа
переселенцев, и Блейд полностью отработал свой долг в двадцать трупов, после
чего  был  окружен знаками почтения и восторга. К тому времени он уже выучил
все  триста  слов  местного  языка  и  мог  оценить  сокровища,  которые ему
предлагались: лучший кусок мяса, трех самых толстых самок, почетное место  у
костра рядом  с вождем  и предводительство над третью воинов племени.  Блейд
потребовал только  отдельную пещеру с достаточным запасом циновок и  печеную
рыбу  на  чистом  каменном  блюде  (понятие  чистоты  у трогов  было  весьма
растяжимым;  заметив,  как  женщины  тщательно   вылизывают  его  "тарелку",
странник в дальнейшем мыл ее сам) Кроме  того, он наложил строжайшее табу на
свой аппарат и прочие  вещи,  а затем, с  маху перерубив мечом  пару бревен,
наглядно продемонстрировал меру пресечения  и наказания. Бур грозно рявкнул,
подтвердив  слова  пришельца, и  многозначительно  повел  глазами  в сторону
котла; союз был заключен.
     Теперь,  валяясь  на  пропотевших  циновках  --  в  Пещерах  тоже  было
жарковато, --  Блейд предавался мрачным раздумьям. Еще  неделя-другая, и он,
пожалуй, распечатает  тот  потаенный уголок своего  мозга,  где хранился код
возвращения... Сама мысль об этом была нестерпимой,  ибо означала поражение.
Да, поражение! Ричард Блейд  попал в ситуацию, с которой не смог справиться,
и сбежал!  Помимо того,  существовала масса других обстоятельств, по которым
он не хотел возвращаться. Тайна оставалась нераскрытой; он так и не добрался
до  Юга,  не выяснил, кто скрывается за  двойной  линией Великого  Болота --
селги, люди или иные существа, пришельцы со звезд  или аборигены этого мира.
Еще  была  Лидор...  Он обещал вернуться,  а Ричард Блейд никогда не нарушал
слова, данного женщине. Да и старый целитель Арток бар Занкор, и верный Чос,
и славный  хайритский  вождь Ильтар Тяжелая  Рука  тоже кое-что значили!  Не
хотелось бы отбыть восвояси, не повидавшись с ними...
     Наконец, был еще и  он сам -- вернее, его ладное, крепкое, молодое тело
и лицо, в котором  уже ничего не оставалось от Арраха Эльса бар Ригона. Если
бы он мог забрать  все это  с собой, в  Лондон, в подземелье под  Тауэром --
самый  ценный  приз,  который он когда-либо привозил из  своих странствий по
мирам Измерения Икс! Увы, это было невозможно...
     При  всех  тяготах  последнего  месяца  Блейд  мог отметить и кое-какие
положительные  моменты.   Скажем,  сон  его   никто  не  тревожил,   попытки
вторгнуться в его разум прекратились. Скорее всего, после последнего провала
Хейдж  вынашивает какуюнибудь новую  идею... не подозревая  и  том, что  еще
немного, и яблоко само упадет с яблони.
     Он  шумно  вздохнул,  чувствуя, как  его тело  покрывает  испарина. Под
двухсотфутовым щитом скалы было не так жарко, как на Поверхности, но  все же
камень даже ночью оставался нагретым  до двадцати семи -- двадцати девяти по
Цельсию. Днем  температура  повышалась еще на  три-четыре  градуса.  Правда,
можно было сбегать окунуться в  озеро... Господи, что бы он  сейчас отдал за
бифштекс и кружку холодного пива!
     За циновкой, загораживающей вход, послышалось осторожное сопенье, потом
в камеру Блейда просунулась голова. Кто-то из молодых... подросток, которого
Бур  использует на посылках... как его  -- Квик, Квок, Квак? Блейд никак  не
мог запомнить.
     Квик-Квок-Квак,  от  великого  почтения  втянув  носом  воздух,  хрипло
произнес:
     -- Бур послал... Ты идти, смотреть мясо!
     Придется идти смотреть мясо -- то  есть пленников. Как ни крути, он был
третьим человеком среди айритского клана, занимая почетное место после Бура,
вождя,  и  Касса,  дряхлого  колдуна.  Но  Касс  по  большей  части   только
заговаривал раны; его  уже не интересовали ни женщины, ни даже мясо, которое
он не мог разжевать из-за отсутствия зубов.
     Блейд поднялся, застегнул на талии пояс с кинжалом, влез  в плетеные из
коры  сандалии   и   направился  к  выходу.  КвикКвок-Квак,   подобострастно
изогнувшись,  отвел циновку в сторону,  затем потрусил  следом -- в качестве
почетного сопровождения.
     Пленники, десяткой шесть, были уже построены на берегу, между  котлом и
дровяным  складом.  Неведомо  по  какой причине,  лишайник  над этим  местом
люминисцировал сильнее  всего, и  хитрый  Бур всегда разглядывал здесь новое
пополнение, решая: кого -- в котел, кого -- в племя. На этот раз немедленная
смерть чужакам не грозила, ибо трупов после ночной битвы было предостаточно.
Их уже  разделывали в отдаленном углу огромной  пещеры, и Блейд старался  не
смотреть в ту сторону.
     Почесывая  волосатый живот,  под  которым свисал огромный  пенис --  не
меньше,  чем   у  носорога,  как  всегда  казалось  Блейду  при  виде  этого
чудовищного  инструмента,  -- вождь неторопливо  прохаживался  вдоль шеренги
пленников в сопровождении десятка  воинов с дубинками. Ему надо было выбрать
двенадцать  самцов и пять  самок,  чтобы возместить  потери  в недавнем бою.
Блейд во время этой важной операции выполнял роль советника и ассистента.
     Он подошел и встал рядом с вождем, возвышаясь над ним на  целую голову.
Бур  повернулся  к  нему  всем  корпусом;  мощные  мышцы   перекатились  под
клочковатой рыжей шкурой, когда вождь вытянул лапу в сторону шеренги.
     -- Ты  смотреть,  Блей, смотреть хорошо! Вот это... это -- не мясо! Это
-- хорошо! Это -- сильный, толстый... Блей хочет?
     Отсутствие  родов, спряжений  и  склонений в языке айритов делало  речь
вождя несколько  путаной. Блейд проследил направление вытянутой руки Бура  и
мысленно охнул. Ему опять предлагали самку! Все правильно -- крепкую толстую
самку с грудями, отвисавшими до пупа.
     --  Толстый, очень-очень толстый, -- продолжал  нахваливать свой  товар
Бур, и  кончик его пениса дрогнул от  вожделения. --  Блей и этот толстый --
хорошо! -- он облизал пересохшие губы.
     Блейд отрицательно покачал головой.
     --  Нет. Бур и этот толстый -- хорошо, очень хорошо! Бур -- вождь,  Бур
-- первый, Бур брать самый-самый толстый!
     Бур   огорченно  вздохнул,   подарив,  тем   не  менее,  толстой  самке
многообещающий взгляд.
     -- Другой? -- вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в
которой было не меньше половины женщин. -- Блей хочет другой?
     -- Нет. Все самый толстый -- Бур. Остальные -- мясо.
     Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего  не мог изменить. Конечно,
все остальные -- в котел. Иного исхода не существовало.
     -- Блей -- хорошо? -- сказал вождь с  явно  вопросительной  интонацией.
Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: -- Блей -- здоров?
     -- Блей -- здоров! -- подтвердил  предмет его отеческих забот и, вырвав
у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. --
Блей  здоров  как стая орангутангов! Но  это не  значит,  что он будет жрать
обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!
     Бур,  смущенный  потоком  незнакомых  слов,  произнесенных  вдобавок на
английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет
самку! Правда, к  нему,  к вождю, проявляет полное почтение... Конечно,  Бур
выберет самок, половину  руки... или даже больше... Мяса -- вдоволь, и можно
прокормить еще пару-другую женщин...
     Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.
     -- Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!
     Два предводителя сделали несколько шагов, потом Бур остановился и ткнул
кулаком в челюсть крепкого кривоногого парня.
     -- Это!  --  Затем  он  критически осмотрел соседа избранника,  покачал
головой  и вдруг оживился  -- следующей стояла толстая молодая  самка. Вождь
ткнул ее тоже. -- Это? -- он вопросительно посмотрел на Блейда.
     -- Это, это! -- подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не
хуже всех прочих.
     Еще несколько шагов.
     -- Это, это, это,  это! -- кулак  вождя работал без перерыва. Блейд вел
подсчет.
     Они подошли к концу шеренги.
     -- Это, это, эт...
     --  Хватит! --  Блейд положил  ладонь  на  волосатое  плечо, -- Рука...
половина  руки...  и  два!  --  свои   вычисления  он  сопроводил  наглядной
демонстрацией: растопырил  перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом --
одной, потом показал еще два пальца.
     Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.
     -- Два? -- спросил он,  в свою  очередь показывая два пальца, -- Два --
толстый? Хорошо?
     -- Хорошо, -- согласился Блейд. Кто он  такой,  чтобы  возражать вождю,
если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они
хотя бы будут избавлены от котла!
     Он сделал шаг вперед и увидел  темные  молящие глаза,  странно живые  и
блестящие на  неподвижном обезьяноподобном  лице. Юноша,  почти подросток...
Коренастый,  но  крепкий  и  сильный;  длинные  руки   с   цепкими  пальцами
свешиваются  едва   ли  не  до  к