свой  естественный доспех),  не  блистал по  части  хитроумных
обманных финтов и  не мог сделать  стремительный  выпад; удары  его, однако,
были сокрушительны. Пожалуй, если бы  он сумел  перерубить древко  кирки,  у
Блейда не осталось бы шансов выиграть эту встречу. Правда, еще имелся меч...
добрый двуручный клинок, который лежал сейчас на бревнах рядом с поверженным
красноглазым...  Странник  покосился  в  его  сторону,  отметив,   что   тот
попрежнему дергает лапами и вроде не собирается умирать. Вероятно, удар лишь
оглушил его -- как и было задумано.
     Оценив  силы  врага и  ознакомившись с нехитрым арсеналом  его приемов,
Блейд  внезапно  ринулся  в  атаку. Стальной клюв его кирки сверкнул в лучах
полдневного солнца, затем раздался глухой чавкающий звук -- острие врезалось
секироносцу между шеей  и плечом.  Наплечная  пластина  панциря  была  очень
мощной, но  странник рассадил ее  с чудовищной силой: окровавленные  обломки
кости  брызнули в стороны,  кирка  впилась  в  плоть на  целый  фут,  словно
огромный стальной зуб, и зеленокожий захрипел.
     Вырвав острие, Блейд нанес новый удар, прямо в грудь. Крохотный осколок
панциря  царапнул  его щеку, карвар  приоткрыл  рот,  кровь хлынула потоком,
окрасив розовым его  клыки.  Он все еще стоял, опустив топор  и  с  всхлипом
втягивая  воздух.  Живучая тварь,  решил  победитель,  нацелившись под низко
нависавшее забрало шлема. В следующий  миг кирка раздробила лицевую кость, и
противник упал на спину, словно срубленный могучим ударом столб.
     Странник вытер  со лба испарину и  поглядел  на  солнце --  оно  стояло
высоко, пожалуй, в самом  зените. Полдень... Помедлив секунду, он  подошел к
краю  плота,  опустился  на  колени и, свесившись  вниз,  погрузил голову  в
голубоватую  субстанцию.  Так и есть! Под днищем,  на расстоянии  протянутой
руки, были привязаны три серебристых  и довольно  больших  пузыря. Вероятно,
карвары сидели здесь в засаде, поджидая неосторожного путника, а потом могли
спуститься вниз с добычей на своих воздушных шарах... Выходит, они обитают в
том желтом и багряном мире, что простирается на дне этого странного  океана,
подумал Блейд и выпрямился.
     Он сделал шаг к пленнику, подававшему все больше признаков жизни, задел
ногой рукоять меча и поднял свой трофей. Широкий длинный клинок засверкал на
солнце словно  полоса чистого  серебра, и Блейду не сразу удалось разглядеть
гравировку  на  лезвии  --  изящные  чашечки цветов,  похожих  на  тюльпаны,
изогнутые  стебли  и   остроконечные   листья;  они  сплетались  причудливым
орнаментом, тянулись от самой рукояти почти до кончика клинка.
     Рукоять!  Странник  поднес  ее  к глазам,  ощущая,  как  на  лбу  снова
выступает испарина -- на  этот раз не  в результате физических усилий,  а от
волнения.  Точно! Витая гарда, шероховатая  кожа,  навершие  в  виде  литого
серебряного цветка. Приметный меч! И памятный, очень памятный!
     Он  держал в  руках  лучший  из  клинков, приобретенных  им  некогда  в
измерении Таллаха.
     * * *
     Ту  экспедицию, состоявшуюся семь с  половиной лет назад, Блейд  считал
одной  из  самых  удачных.  Он  оказался в мире,  где  войны  были  заменены
спортивными   состязаниями  --   очень  тяжкими,   кровопролитными,   однако
обходившимися  без  жертв. Таллах,  прекрасный остров в  экваториальной зоне
планеты,  раз в несколько лет служил ристалищем для  команд-секстетов многих
стран, состязания  проходили  под присмотром местных жрецов, магов  Мудрости
Мира, как  они  себя  называли.  Они  и в  самом деле  оказались  настоящими
волшебниками!  Им  удавалось  излечивать  смертельные   раны;  они  изобрели
устройства, превосходившие  земные телевизоры, часы и  электрические  лампы,
они владели мощью, способной  уничтожить жутких чудовищ или целые армии, они
читали в  душе человеческой,  как в  открытой  книге. Но главное -- они были
воистину  мудры и доброжелательны! Магам Таллаха удалось прекратить войны, и
мир их, еще полудикарский, начал стремительно шагать к вершинам цивилизации.
Там еще  не  было самолетов или подводных кораблей  --  ну  и что же?  Их  с
успехом заменяли летающие драконы и гигантские морские животные, прирученные
магами, способные покрывать  большие расстояния  с пассажирами и грузом. Что
касается таллахских приборов для дальней связи  -- "сообщателей" по-местному
-- то ничего подобного на Земле Блейду не встречалось.
     Таллахские  устройства считались  магическими,  волшебными, но странник
подозревал, что местные чародеи не  используют сверхъестественных сил. Пиро-
и телекинез, телепатия, прекогнистика -- возможно, но вряд  ли они знались с
нечистым.  Жрецы  Мудрости Мира умели использовать могущество  человеческого
разума  и знали,  как обучить своему искусству других. Блейд испытал это  на
себе, победив в местной  олимпиаде, он получил  сразу два приза, драгоценный
кубок и дар пирокинза. Да, он научился  возжигать пламя собственными руками,
без спичек или огнива! Это было восхитительно, стоило только поднести ладони
к любому горючему  материалу,  пожелать  -- и  тот вспыхивал  как под ударом
молнии! В такие моменты Ричард Блейд чувствовал себя равным богам!
     Увы,  тот  подарок  Фаттаргаса,  мудрейшего из  жрецов Таллаха, недолго
радовал странника. Он мог передать его -- при условии, что сам лишится столь
необычного  таланта,  --  и  передал.  Случилось  это  во  время   следующей
экспедиции, в Иглстазе,  но  Блейд не  жалел  об утерянном, его дар достался
той, кому он был гораздо нужнее.
     В общем, Таллах  являлся  тем редким исключением среди череды  довольно
мрачных  миров,  о  котором  приятно  было  вспоминать.  Там  все  сложилось
прекрасно  --  и,  пожалуй, самым прекрасным являлось  торжественное отбытие
странника на родину, когда он воспарил над высочайшей вершиной острова,  над
морем и чудесным городом -- и исчез. Это выглядело великолепно!
     Да, все было хорошо, кроме одного: большая часть предметов,  которые он
отправлял на Землю,  тоже исчезла. В том  странствии  Блейд испытывал  новую
модель телепортатора ТЛ-3,  или  Малыша Тила,  и  на Таллахе  нашлось многое
достойное  внимания  --  и  магические  устройства, и драгоценные изделия, и
старинное оружие. Он ничего не похитил, все было  приобретено самым законным
образом  на  призовые  деньги,  а  кое-что  подарено -- тот  самый  кубок  с
бриллиантами,  увенчавший его  победу, или ларец,  который тайно передал ему
царь Ордорима.  Об этом  ларце странник  особенно  сожалел, в нем  хранилась
склянка  с  влагой из Озера Мудрости, с  которой  было  бы весьма  интересно
ознакомиться Лейтону. По  словам таллахских жрецов,  эта жидкость  испускала
некую  эманацию,  усиливавшую  сверхчувственное  восприятие,  и ее  энергией
питались все магические приборы на всех континентах того мира.
     Но  -- увы! И  алмазный кубок, и ларец с загадочной влагой не  дошли до
приемной камеры  Малыша  в  тауэрских  подвалах, как  и все  прочие объекты,
которые весили более двух унций. Исчезли телевизоры-сообщатели, светильники,
что могли  парить  в  воздухе, хронометры  и  коммуникаторы; пропали  резные
изделия из камня,  восхитительные статуэтки,  серебряная посуда, хрустальные
чаши, бутыли  с добрым  таллахским вином и целая коллекция отличных клинков.
Лейтон считал,  что все эти сокровища были перехвачены по дороге на Землю, и
теперь странник держал в руках веское доказательство данной гипотезы: лучший
из мечей,  купленных  им в оружейной лавке Таллаха. Семь  лет назад,  в иной
реальности, в другом измерении!
     Воистину  ничего не  пропадает  в  мирах  сих! --  подумал он, шагнул к
распростертому на бревнах карвару и, перевернул его на спину.
     * * *
     Тело красноглазого показалось Блейду тяжелым  и негибким -- вряд ли эти
существа могли наклониться до самой  земли подобно человеку.  Зато  они были
много  массивнее  и  явно  сильнее, что  странник недавно  испытал во  время
схватки с секироносцем. Сейчас он пристально разглядывал поверженного врага,
размышляя над тем, что ничего не дается даром: платой  за большую физическую
мощь и неуязвимость стала быстрота реакции.
     Карвар был в сознании. Вероятно, страшный удар в  основание черепа,  от
которого не  мог защитить даже шлем, оглушил  его, лишив  заодно координации
движений: когтистые лапы скребли по бревнам какими-то судорожными и нелепыми
рывками.  Однако взгляд  побежденного с  каждой минутой становился все более
осмысленным, и вскоре Блейду показалось,  что красноглазый пришел в себя. Во
всяком случае, достаточно, чтобы понимать и говорить.
     Он поднес к физиономии пленника клинок и раздельно спросил:
     -- Где -- взял?
     Тот  молча  глядел   на   странника   --  с   ненавистью   и   каким-то
пренебрежением, словно проигранный бой ничего не решал. Блейд спросил снова:
     -- Где -- взял?
     Такой же ненавидящий взгляд  и никакого ответа. Кончик клинка  уперся в
плотную кожу над грудным щитком, прорезал ее, и по шее карвара потекла кровь
-- бледно-розовая, не похожая на человеческую.
     -- Хочешь -- жить? -- спросил странник.
     Красноглазый молчал.
     -- Ты -- говорить, я тебя -- отпускать. Ты -- молчать, я тебя есть.  --
Меч переместился на  сгиб  левой  конечности. -- Медленно есть... резать  --
одна лапа  --  есть,  резать -- другая лапа  -- есть, резать нога  --  есть.
Сидеть рядом -- пока не съесть все.
     Карвар  приоткрыл  пасть  и  вывалил  наружу язык -- возможно,  в  знак
пренебрежения.  Блейд  резко дернул меч к  себе, и  конечность красноглазого
тоже окрасилась кровью. Он  даже  не дрогнул. Похоже,  ему  было  совершенно
безразлично, как его съедят -- медленно или быстро, сразу или по частям.
     Странник  поскреб в затылке, чувствуя,  что допрос не удался.  Потом он
зашел с  другой  стороны,  с  ног,  и уставился  на  промежность  карвара. К
сожалению, там не наблюдалось ничего интересного, ничего такого, что помогло
бы  взять пленника на испуг -- горизонтальная кожистая  складка со щелью под
ней, и все. Может быть, эта красноглазая тварь являлась самкой?
     Тем не менее Блейд чувствительно ткнул в складку клинком и заметил:
     -- Пожалуй, я есть отсюда. Хорошее мясо!
     Глаза карвара по-прежнему взирали на него  с ледяной ненавистью. Однако
язык скрылся в пасти, и пленник пробормотал.
     -- Слизь! Мягкий -- слизь! Мягкий -- червь!
     Вероятно, это были  страшные оскорбления. Блейд  приободрился и, поддев
складку концом меча, оскалил зубы.
     -- Есть! Резать -- жарить -- есть! Я -- жарить, ты -- глядеть, ублюдок!
Жарить -- есть!
     В круглых глазах поверженного мелькнуло недоумение, казалось, он не мог
понять,  чем  же  ему  угрожают. Блейд,  продолжая целить  ему  промеж  ног,
поинтересовался:
     -- Не понимаешь -- жарить? Огонь! Резать мясо -- жарить в огне -- есть!
Ты -- смотреть! Согласен? Или ты -- говорить?
     -- Слизь!
     Похоже,  он   ничего  не  понял,  решил  странник.  Впрочем,  небольшая
демонстрация могла помочь делу.
     Воткнув меч  в бревно,  подальше от карвара, Блейд направился  к  своей
лодке, перелез через борт  и  достал из мешка огниво. Затем снова прыгнул на
плот и подобрал четырехфутовую гладкую палку, обломок реи. Зажимая ее  между
колен,  он  высек огонь; действовать приходилось с величайшей осторожностью,
так  как  все это скопище бревен, пропитанных водородом, могло  во мгновение
ока превратиться в гигантский костер.
     Факел вспыхнул, запылал, словно  начиненная порохом ракета, и странник,
вытянув его вперед, направился к красноглазому. Едва тот увидел огонь, как с
ним произошла разительная  перемена. Пасть карвара со  стуком  захлопнулась,
конечности скрючились, потом он судорожными движениями  попытался отползти к
краю плота. Лицо его,  лишенное мимики, оставалось бесстрастным, но теперь в
глазах пылал настоящий ужас.
     Блейд  встал  над  ним,  подняв  вверх  факел  и задумчиво  разглядывая
пленника.  Одни боятся крыс,  другие  -- ядовитых  змей или  пауков,  третьи
становятся  мягче  воска  при  виде иглы под  собственным ногтем,  карвар же
страшился  огня.  Бог  знает  почему, но пламя внушало этой твари  священный
трепет!  Возможно, краснолицый знал,  что случится,  если алые языки  лизнут
бревна, и такая смерть его не устраивала.
     Странник   приблизил  пылающую   палку   к  его  физиономии.  Следовало
поторопиться: факел горел очень быстро.
     -- Хог! Хог! -- Значение этого слова было абсолютно ясным.
     -- Да, хог!  -- с жестокой усмешкой произнес Блейд. -- Хог -- жарить! Я
-- есть! Или ты -- говорить?
     -- Г-говорить! -- Конечности пленника мелко дрожали. -- Я -- говорить!
     -- Я -- спрашивать, ты -- отвечать, -- уточнил Блейд. -- Иначе -- хог!
     Он угрожающе взмахнул факелом, и карвар испуганно скорчился.
     -- Я -- говорить! Убрать -- хог. Убрать!
     -- Хорошо!  -- Блейд швырнул почти догоревший факел за борт,  проследив
взглядом за яркой, быстро уменьшавшейся точкой. Впрочем, она быстро погасла:
бедная кислородом среда плохо поддерживала горение.
     Выдернув меч  из  бревна, он  поглядел  на карвара, испытывая  странное
чувство, смесь  ненависти и отвращения.  Это существо было  таким уродливым!
Таким мерзким!
     -- Где -- взял? -- его ладонь легла на клинок. -- Где -- взял?
     -- Древние -- дать.
     -- Древние? Кто -- Древние?
     -- Древние -- мудрые. Древние -- дать.
     --  Откуда --  это -- у Древних? -- Блейд  снова  похлопал  ладонью  по
клинку.
     -- Не знать. Древние -- мудрые.
     -- Это  я  уже слышал, черепаший  огрызок! --  Заметив,  что пленник не
понимает, он попытался успокоиться. -- Древние -- какие?
     -- Большие.
     -- Больше тебя?
     -- Да. Большие! Голова -- большой. Очень -- большой!
     -- Где -- жить?
     -- Там! -- пленник неопределенно шевельнул конечностью.
     -- Внизу?
     -- Внизу.
     -- Где -- жить -- другие -- карвары?
     -- Да. Карвары -- жить -- внизу. Мягкие -- люди -- жить -- наверху. Так
-- всегда.
     Это являлось ценной информацией, но Блейд рассчитывал на большее.
     -- Древние -- жить -- в городе?
     -- В городе? -- пленник явно не понял.
     -- Место -- где -- много -- карваров.
     -- Да. То -- место -- много -- карваров.
     -- Как -- назвать -- то -- место?
     Красноглазый  словно  бы заколебался,  и странник, сунув меч под мышку,
крутанул металлическое колесико огнива.
     -- Хог! -- грозно рявкнул он -- Хог! Как -- назвать -- то место?
     --  Акк'Рнзр...  -- проскрежетал  карвар,  не  сводя глаз со  страшного
приспособления.  --  То -- место --  звать -- Акк'Рнзр. Там -- очень  --  не
любить -- мягкий.
     Блейд пропустил последнее замечание мимо ушей.
     -- Древние --  жить  -- Акк'Рнзр? -- ему  хотелось уточнить  это важное
обстоятельство.
     --  Да  Древние --  жить --  там, -- хрипло выдохнул пленник  и прикрыл
глаза. Внезапно  челюсти его раздвинулись, темная кожа посерела, в углах рта
показалась кровавая слюна, он дернулся раз-другой и застыл.
     Пожалуй, все, решил Блейд. Возможно,  карвар умер  от страха, возможно,
травма от удара по голове была серьезней, чем казалось вначале, но больше из
него  не выжмешь ни слова. Отложив  свой драгоценный  меч, странник подкатил
грузное тело Красноглазого к краю плота и сбросил вниз, затем проделал ту же
операцию  с трупом сержанта.  Он подобрал  все оружие, меч,  топор  и кирку,
решив,  что  лодка  выдержит  такую  тяжесть,  осторожно  перелез  в  нее  и
оттолкнулся от плота. Вскоре легкий ветерок уже гнал его суденышко к западу.
     Безусловно, самым важным из услышанного  являлась информация о Древних.
О  Древних  и  мудрых,  о  существах  с  большими  головами,   которые  дали
красноглазому  ублюдку меч!  Клинок,  похищенный у  него, у Ричарда  Блейда!
Вернее -- у растяпы Малыша!
     Но  как им это удалось? Выходит, три черепахи, которых он  прикончил на
плоту, всего лишь жалкие дикари,  охотники  за  рабами,  тогда как  в некоем
Акк'Рнзр...  --  странник  запнулся  на  этом  труднопроизносимом  слове  --
процветает  великая   цивилизация?   Культура,  способная   создать   аналог
лейтоновского телепортатора? Или даже  более совершенное устройство, которое
может перехватывать транспортируемые меж измерениями объекты! Бесспорно, так
--  ведь  меч,  его меч с чудесной  гравировкой, с серебряным  тюльпаном  на
рукояти, перед ним! Меч, отправленный из Таллаха!
     Жаль,  что  клинок  не  умеет  говорить,  подумал  Блейд,  хотелось  бы
послушать его историю. Где провел он эти семь с половиной лет,  в чьих руках
-- или лапах -- побывал? Кому принес гибель?
     Странник уставился на  свой трофей, но тот, как и  положено  безгласной
стали, молчал. Впрочем,  кое о чем он  мог поведать,  даже не размыкая  уст:
например, о  том, что Джек Хейдж не ошибся  и заслал своего  гонца прямо  по
назначению. Какими  бы установками ни пользовались  эти Древние,  они  умели
вылавливать  из  безбрежного  океана  пространства-времени  разные  приятные
вещицы... такие,  как  этот меч... Интересно,  подумал Блейд, а  где же  все
остальное? Чаши, кубки, статуэтки, сообщатели, светильники, бутыли с вином и
шкатулка с флаконом, в котором сверкает и искрится влага из Озера Мудрости?
     Далекий звон заставил его поднять голову.
     Не выпуская клинка  из рук, Блейд пристально разглядывал встававшую над
горизонтом  громаду  парусов.  Они  возносились  вверх  словно  колышущаяся,
трепещущая  под  напором  ветра  пирамида  --  светло-зеленые,  цвета первой
весенней  травы,  ясно  различимые  на фоне сияющего неба.  Вскоре  появился
корпус  тоже  в  зеленом  мареве,  как  показалось   страннику,  там  паруса
вздувались меж горизонтальных рей, попарно отходивших от палубы и ватерлинии
наподобие   весел.   Зеленоватый   полупрозрачный   ореол  окутывал   плавно
скользившую  по  бирюзовой  поверхности  громаду  сверху, спереди,  со  всех
сторон, казалось, будто поросший  деревьями большой холм двинулся в  путь, с
величавым достоинством устремившись в неведомые дали.
     К Ричарду Блейду приближался корабль.

Глава 4

     Через час светло-зеленая громада нагнала его лодочку, и с борта бросили
канат. Блейд привязал  его  к кольцу  на корме, потом заткнул  меч  за пояс,
повесил за  спину мешок, топор да кирку и полез наверх. Судно было огромным,
ярдов сто пятьдесят в длину, и палуба его возвышалась на четыре человеческих
роста  над  бирюзовой  поверхностью. Обшивка корпуса,  собранная  из  плотно
пригнанных  гладких досок, блестела, точно смазанная маслом. Вероятно, на ее
изготовление пошли  сотни  коротких  и толстых  стволов  бутылочного дерева,
решил  странник,  оценив  ширину  досок  и  приглядевшись  к  уже  знакомому
материалу.
     Он перелез через высокий фальшборт и очутился на палубе. Тут было много
народу, мужчин и женщин, вооруженных и безоружных, на пришельца  все глядели
довольно приветливо.
     Блейд поднял  голову  и  глубоко  вздохнул.  Люди!  Наконец-то!  Паруса
трепетали над его  головой, чуть  слышно  поскрипывали  снасти, струились по
ветру узкие вымпелы, блестела  латунь,  сверкала  сталь, разноцветные  плащи
спадали с плеч воинов, матросы  в кожаных безрукавках карабкались по вантам,
высокие  надстройки  с  лестницами  возвышались  на  носу  и корме  корабля.
Пестрая, яркая картина! У странника разбежались глаза.
     -- Приветствую тебя на борту "Орнирантура", незнакомец! -- он не  сразу
понял, что  человек обращается к  нему.  Невысокий, смугловатый и плотный, с
темными лазами и небольшой остроконечной бородкой, он был  облачен в  камзол
из коричневой замши, украшенный кружевами, замшевые лосины, высокие сапоги и
шляпу с  перьями, у пояса болталась кривая сабля, тяжелая, в богатых ножнах.
На вид ему было около пятидесяти.
     Блейд поклонился, оружие, висевшее у него за спиной, глухо звякнуло.
     --  Благодарю, почтеннейший. Могу ли  я надеяться найти приют на  тв