Наоми, и  пальцы  правой  руки  тотчас нажали на
спусковой крючок арбалета. Копейщик обхватил руками пронзенный живот и молча
повалился в траву.
     И тотчас вокруг воцарился ад. Засада была устроена по всем правилам,  и
Блейд должен был признать, что искусством маскировки лесные обитатели вполне
овладели. Пожалуй, их вождь в черном плаще, организовавший эту операцию, мог
бы занять пост инструктора в разведшколе "Секьюрити Сервис"!
     Воины,  с головы до ног закутанные в накидки с нашитой  на ткань корой,
отделялись от стволов, словно сказочные лесные духи. Мелькнули копья и сети,
над   головами  возбужденно  засвистели   ширпы,   а  невдалеке   послышался
недовольный басовитый рев -- там скрывался какой-то зверь калибром не меньше
тиранозавра.
     Да, Элия и ее сотоварищ вполне заслуживали уважения!
     Ясно было, что Блейда попытаются взять живьем, а если нет -- уничтожить
подальше  от обжитых мест.  Странник  не сомневался, что среди воинственного
народа, не представляющего себе  мирную жизнь, найти добровольцев-смертников
на  подобное  дело  не  так  уж  сложно -- особенно если  пообещать  великую
посмертную славу и милость богов...
     Падение  на  руки,  перекат,  взмах топора --  сверкающее лезвие сносит
голову  воина,  уже приготовившегося набросить  сеть  на  плечи  Блейда.  Из
перебитых  артерий  фонтаном  брызнула  кровь; перепрыгнув  через  упавшего,
странник рванулся вперед,  стараясь держаться  подальше от источника низкого
грозного  рычания.  Над головой скользнула стремительная тень  ширпа; злобно
шипя, тварь попыталась вцепиться  в волосы беглеца. Тот не  глядя отмахнулся
топором -- раскромсанный кожаный мешок покатился по земле, оставляя за собой
кровавую  дорожку.  Остальные  ширпы, увидев  гибель  сородича,  стали  куда
осмотрительнее. Однако нападать на Блейда им было вовсе не  обязательно,  он
понимал,  что  сбить  этих  тварей  со  следа  невозможно,  и  погоня  будет
продолжаться  до  тех  пор,  пока его не одолеет усталость.  Возможно, ширпы
могли переносить послания; если так, ситуация становилась совсем неприятной.
Долго ли вывести наперехват свежие отряды из поселка?..
     Вновь, как  и вчера, началось  состязание в  выносливости. Блейд мчался
ровным неутомимым шагом; а за ним,  почти  не  уступая  в  быстроте, спешила
облава. Ширпы шныряли над головой странника; скрыться от них не было никакой
возможности.  У  него  оставался  только один  шанс  --  добраться  до диких
Полуночных Болот, рассчитывая на то, что  туда стражники не сунутся. Похоже,
болотный люд не  питал теплых чувств к  воинству Элии; там, и только  там  у
Блейда  еще  оставались шансы  отыскать убежище. Если  ему не  попадется  по
дороге какогонибудь особо зловредного монстра, он вполне может достичь Болот
первым...
     Преследователи, похоже,  поняли его  план. Они  наддали ходу,  поневоле
прибавил  и  Блейд. Ширпы,  кажется,  получили  безмолвным приказ атаковать;
забыв об осторожности, они лихо пикировали сверху, целясь клювом и когтями в
затылок беглеца. Не  останавливаясь, Блейд отмахивался топором, и вскоре еще
две крылатые твари отправились к своим неведомым праотцам.
     Незримое  солнце  поднималось все  выше, ощутимо  припекая  даже сквозь
плотную кровлю листвы. По лицу Блейда катились первые капли пота, и это было
плохо:  он начал уставать. Оставалось надеяться, что и преследователи сейчас
вряд ли намного свежее.
     Местность мало-помалу начала понижаться.  Странник перемахнул через два
ручейка,  которые  текли  уже  не  на  юг, к  Реке,  а на север, к  Болотам;
вероятно, он уже миновал невысокий водораздел и приближался к границе топей.
     Сердце бухало  в груди все сильнее и сильнее.  Пот заливал глаза, горло
пересохло; трезво  оценив ситуацию, Блейд понял,  что выдержит еще  не более
двух-трех миль.
     Вероятно, и беглец,  и  преследователи  были измучены в равной степени.
Однако тарры уже  стали редеть, ручейки  расширились, по их берегам почетным
караулом  встал высокий тростник.  Запахло гнилью, стоячей  водой; над  ухом
тонко зазвенели местные собратья земных москитов.
     Леса кончались. Все чаще попадались  длинные, протянувшиеся с севера на
юг языки  седого  мха  и лужицы черной воды, темневшие в его сплошном ковре,
тростник  достигал  уже  почти плеча  человека.  Владения  людей  кончались;
начиналось поле  битвы  человека с исконными хозяевами этих земель. Сандалии
Блейда  проваливались  все  глубже,  мох  постепенно  начал  уступать  место
рыжеватым кочкам,  которые,  словно  островки в  океане, со всех сторон были
окружены ржавой мутной водой. Здесь кишмя кишела жизнь. Мелкие змеи поспешно
улепетывали  в разные  стороны, здоровенная жаба размером с курицу, соблюдая
достоинство,   неторопливо   сползла   с   облюбованной   кочки,   вызывающе
повернувшись к страннику бурым задом.
     Блейд  бежал короткими  зигзагами  --  место  просматривалось  довольно
далеко, и самым разумным для преследователей сейчас было расстрелять дичь из
арбалетов.  Эта  догадка подтвердилась куда быстрее, чем  он рассчитывал, --
над плечом в опасной близости прогудела первая стрела. Пригнувшись, странник
нырнул под защиту высокой тростниковой кулисы; стебли  сухо перешептывались,
хотя кругом  парило полное безветрие. По черной поверхности  воды  время  от
времени пробегала  легкая рябь,  словно  играла  рыба  или  неведомое чудище
торило путь в мрачной глубине.
     Ширпы вновь  вспомнили про  осторожность;  они  неотступно  кружили над
головой  странника, но спускаться уже  не  дерзали. Более того, пара летучих
бестий следила уже скорее не за беглецом, а за окрестностями. Преследователи
сами  опасались  местных  обитателей,  однако  погоню   упорно  не  бросали.
Очевидно, на  местных чудовищ  Элия особых  надежд  не возлагала.  Правда, и
Блейд пока не встретился ни с какими страхами. Он был уже довольно далеко от
края болот,  а  толстая бурая  жаба до сих пор оставалась  самым крупным  из
попавшихся ему местных обитателей.
     Тростниковый коридор  завершился, выведя Блейда к небольшому проточному
очерку, со всех  сторон окруженному валами седого мха и рыжими кочками.  Под
ногами журчала и хлюпала вода --  озерко, словно гигантский спрут, раскинуло
во  все  стороны десятки щупальцев-протоков. Странник  с разбега перепрыгнул
через два  или  три  ручейка,  когда вода в озере внезапно забурлила, словно
кто-то сунул в него исполинский невидимый кипятильник. В уши беглеца сверлом
впился нестерпимый визг -- очень  высокий, звучащий  почти  на самом пределе
слышимости; местами он, похоже, переходил в ультразвук.
     Ноги странника рванулись вперед так, словно и не было позади целого дня
утомительной  гонки. Там, за ним, из глубин поднималось нечто жуткое, чуждое
свету и воздуху этого мира. Потревоженное в своем  темном логове в неведомых
безднах Болота, рассерженное чудище вынырнуло на поверхность -- но, кажется,
чуть позднее, чем нужно...
     На бегу Блейд обернулся, Озерко перестало существовать; на его месте из
дымящейся  зловонными  испарениями воронки  торчала  пятнадцатифутовое  тело
твари  Вернее,   только  его  верхняя  часть,  закованная   в  иссиня-черный
чешуйчатый  панцирь,  с несколькими  хватательными  клешнями и извивающимися
щупальцами, точно у земного кальмара, с многочисленными шарами  блеклых глаз
на длинных мускулистых стеблях и громадной, истекающей темной слюною пастью.
Приплюснутая голова  делала эту тварь схожей с каким-то гигантским  гибридом
червя и скорпиона.
     Блейд возблагодарен  судьбу,  что  безветрие  как  раз  в  этот  момент
закончилось.  Потянуло ветром с юга; и  не успел беглец подивиться тому, что
болотная тварь  наделена органами  обоняния, как эта черная бестия взвыла --
да так,  что он  на  мгновение оглох. Гигантское длинное  тело одним прыжком
вырвалось из воронки,  лишенное  ног или лап, оно перемещалось как  змеиное,
отталкиваясь  от   почвы  упругими  извивами,  причем  --   с  поразительным
проворством, оставляя за собой настоящую  просеку. Со стороны леса донеслись
отчаянные вопли людей, тут Блейд уже не выдержал и остановился.
     Вскарабкавшись   на  невесть  как  очутившуюся  тут  корягу,  странник,
похолодев, следил за разыгравшейся перед, ним кровавой трагедией. Оказалось,
что преследователи подобрались к нему  куда ближе, чем он рассчитывал --  им
не приходилось петлять. Но теперь это сослужило лесовикам плохую службу.
     В  несколько  прыжков  оказавшись среди  бросившихся врассыпную  людей,
тварь широко раскинула щупальца, вытянувшиеся почти на полтора десятка футов
во все  стороны. Мгновение  --  и  щупальца потянули  к  пасти сразу пятерых
несчастных. Арбалетчики тщетно разряжали  свое оружие -- стрелы  отскакивали
от толстой чешуйчатой брони. Не бездействовали и  клешни -- они двигались  с
такой быстротой, что уклониться или  защититься не было никакой возможности.
Каждое  движение  чудовищных  ножниц  перерезало человеческое  тело пополам;
кровь обильно лилась на кочки и мох, мешаясь с темной болотной водой...
     Одна из  стрел пробила шар глаза, и  разъяренная  болью тварь встала на
дыбы,  щупальца  и клешни заработали  словно молоты, обращая в кровавую кашу
все,  до  чего  смогли дотянуться. Первая  пятерка схваченных уже  исчезла в
страшной  утробе;  больше  в  пределах  досягаемости  никого  не   осталось.
Уцелевшие рассыпались в разные стороны.
     Чудовище замерло, утробно урча. Пробитый  стрелой  глаз бессильно повис
на своем  стебле,  источая черную  слизь.  Избегшие щупалец  и  клешней люди
разбежались  кто  куда,  не  двигался  и  монстр.  Его  тело  окутывал  пар,
вырывавшийся  время  от  времени  из-под  костяного   гребня  вдоль  хребта;
обитающий в глубоких подземных водах монстр вряд ли мог долго находиться  на
воздухе.
     Наконец чудовище шевельнулось. Громадная пасть  припала  к земле, жадно
втягивая  размозженные людские останки,  когда  со  всех  сторон  посыпались
стрелы. Лесовики явно не собирались оставлять тварь безнаказанной.
     Арбалетчики  били, целясь в глаза  и мягкие ткани  вокруг провала  рта.
Первый  же   залп  оставил  страшилище  разом  без  двух  зрительных  шаров;
последовавший сразу за ним второй -- еще без одного.
     Раздался жалобный,  полный муки вой. Бросив  вожделенную  добычу, тварь
прежними  громадными прыжками  рванулась  назад, к той  воронке, из  которой
возникла десятью минутами раньше. Блейду пришлось включить с места четвертую
скорость,  спасаясь  от  монстра, однако  тварь  уже не  помышляла о добыче.
Поспешно  перегнувшись, она  нырнула в  заполненную мутной  жижей  дыру  и с
громким всплеском скрылась.
     Однако  свое  дело  бестия все-таки  сделала. Была  ли  она  специально
поднята из логова каким-то  неведомым способом или все случившееся произошло
вследствие стечения обстоятельств  -- Блейду узнать  было  так и не суждено.
Болота  пробудились.  В их глубинах  жизнь  шла  по своим законам,  не менее
кровавым и жестоким, чем на  поверхности. Легионы неведомых тварей обитали в
толщах теплой, богатой растительностью воды, и  каждый там сражался со всеми
и  против всех. Но, бывало,  неразумные твари  Нижнего Мира  объединялись --
когда  человек, их извечный враг,  вторгался в запретные  владения  болотных
монстров. Можно было только догадываться, какие битвы разыгрывались здесь; и
одновременно  -- воздать должное тем из людского рода, что стояли насмерть в
этих сражениях...
     Справа  от  Блейда  с  треском  разорвался   тростниковый  занавес;  на
странника в упор уставилась пара маленьких красноватых глазок, принадлежащих
здоровенной шишковатой ящерице высотой в холке около  пяти футов и длиной не
меньше  пятнадцати.  Подобно  только что скрывшемуся  земноводному  монстру,
ящерица имела пару хватательных щупалец примерно по четыре фута каждое.
     Пасть приоткрылась, длинный темно-алый язык пробежал по верхней губе --
тварь  словно  облизывалась.  Пока она предавалась сему  приятному  занятию,
Блейд бросился  в  атаку. Холодное, в липкой слизи  щупальце охватило  левое
плечо и  руку --  странник  перерубил хватательную  конечность одним  ударом
топора.  Ящерица отпрянула;  из обрубка вытекала пузырящаяся жижа. На  тупой
морде рептилии отразилось нечто похожее на изумление; этот дракон  как будто
не  чувствовал  боли.  Упреждая бросок массивного тела, Блейд сплеча рубанул
ящерицу  по  морде,  сразу  отскочив  в  сторону  -- и  вовремя, потому  что
тварь-таки прыгнула, несмотря на рану.
     Она промахнулась, но жесткая шкура  ободрала кожу на  бедре  странника.
Прежде,  чем хищник  успел  развернуться, в  его  боку  появилась  еще  одна
глубокая рана; темная кровь, обильно оросила мох.
     Кто  знает,  как сложился бы  этот  бой для  Блейда,  но,  привлеченные
запахом теплой крови, к месту сражения стали подтягиваться и другие желающие
принять участие в дележе возможной добычи. Слева на небольшую, покрытую мхам
полянку,  окруженную  высокими  зарослями  тростника,   неспешно   выбралась
здоровенная жаба, ростом, наверное, с  быка.  Голова ее была  увенчана парой
грозных  рогов, в широченной пасти  виднелся  туго свернутый  комок длинного
языка.
     Раздумывала жаба недолго; несмотря на не  слишком интеллектуальный вид,
она быстро  сообразила, чью сторону следует принять в этой схватке. Конечно,
если  начать  охоту за этим  двуногим, так  потом  еще  придется  с ящерицей
драться, а вот если удастся вместе с человеком завалить болотного дракона...
Тут поживы всем хватит!
     Хлопнув, словно  пастушеский  кнут,  язык  жабы  ударил  прямо в  морду
раненой  ящерице.  "Выстрел"  оказался  точен  -- глаз  был выдран вместе  с
немалым куском мяса, тотчас исчезнувшим в жабьей глотке. Однако на свою беду
жаба  оказалась  прямо  на  пути  противника,  и  следующим  прыжком  дракон
опрокинул  не  в меру сообразительную  добытчицу. Уцелевшее щупальце  оплело
голову  жабы, передние  лапы  ящерицы, вооруженные солидными когтями,  рвали
бока  врага,  а зубастая  пасть  пыталась  добраться  до  глотки поверженной
добычи.
     Этого шанса упускать  не стоило, и  топор Блейда тут же врезался в  шею
напавшего на него  первым чудовища. Лезвие рассекло шкуру и  мышцы; странник
моментально нанес второй удар в то же самое место. На сей раз топор добрался
до скрытых глубоко в плоти  артерий и нервных  столбов.  Ящерица  забилась в
агонии; третий удар раскроил  ей  череп,  но  и Блейд упал, получив по ногам
хлещущим во все стороны хвостом.
     Раненная, но отнюдь не утратившая от этого аппетита жаба забарахталась,
выбираясь из-под  неподвижной туши  врага.  Длинная безгубая пасть припала к
глубокой ране на шее ящерицы, спеша высосать тепловатую кровь. Очевидно, это
был специфический жабий деликатес...
     -- Ладно, приятель,  -- тяжело дыша, бросил жабе Блейд. -- Спасибо тебе
за помощь и приятного аппетита... а я пошел.
     Ему давно уже  следовало  сделать это. Переполошилось  все  близлежащее
болото; во мху  так  и  мелькали  треугольные  головы  змей, с разных сторон
доносились малоприятное курлыканье и  глухой рев. Хищники,  которым  не было
нужды скрываться, оповещали  всех,  что не потерпят нарушений субординации в
своих владениях.
     Проскользнув  через  оставленный  ящерицей  проход  в тростнике,  Блейд
помчался  прочь  со всей  быстротой,  на  какую  только  способны  были  его
измученные ноги. Местные обитатели проявляли излишний интерес к его скромной
персоне; лучше было держаться от столь назойливых поклонников подальше.
     Однако долго бежать в прежнем темпе он уже не  смог. Ноги проваливались
все  глубже и  глубже; каждый  следующий шаг  мог  стать  роковым.  Поневоле
пришлось брести шагом; кочки попадались  все реже, кое-где  вода поднималась
до  колен. Пока  моховое дно держало  крепко, но  все же... Нужно было очень
внимательно смотреть, куда ступаешь.
     Заблудиться в  лабиринте протоков, ручейков,  тростниковых островков  и
тому подобного было  проще простого.  Ориентируясь  по полускрытому в  тучах
солнцу,  Блейд  упорно пробирался на север.  Здесь  не  было деревьев, чтобы
осмотреться;  странник рассчитывал, что, быть  может, он заметит дым костра,
принадлежащего болотному люду.
     Он  сумел оторваться от  обезумевших хищников и  теперь брел  в  полном
одиночестве,  недоумевая,  почему воины  Элии  после  первой  же  схватки  с
болотным монстром повернули назад, не сделав больше ни одной попытки достать
беглеца.  Интересен  был  и  другой  момент  -- такое  громадное  количество
хищников  на   сравнительно  небольшой  территории   противоречило   законам
биологии.    Чем    им    тут   питаться,    всем    этим    драконоподобным
ящерицам-переросткам, жабам-тяжеловесам и прочей зубастой нечисти? Не говоря
уж о милейшем создании, остановившем сородичей Наоми...
     Вода опять поднялась почти до колен. По  ее темной поверхности время от
времени  пробегала  легкая рябь,  словно за  Блейдом  следовала  целая  стая
пиявок. С  отвращением хлопая по воде топором, странник  брел и брел вперед,
голодный  и  измученный.  Он позволил себе  лишь несколько  глотков воды  из
фляги, уповая на то, что сонного зелья туда все же не подмешали.
     И  все-таки полностью  избегнуть встреч  с  местными обитателями ему не
удалось. Вода в ближайшем озерке вскипела и  расплескалась;  на  свет  божий
высунулась  круглая серо-зеленая башка с парой длиннющих усов и пухлыми, как
у  сома,  губищами. Диаметром,  эта голова была не  менее  десяти футов;  на
Блейда  уставились  белесые  водянистые  глаза,  каждый  размером с  суповую
плошку.
     Тварь  не пыталась  прыгать или  вообще совершать какие-то особо резкие
телодвижения,  но внезапно  из-под ног Блейда  начала уходить земля; трясина
стремительно засасывала его, и за считанные секунды он погрузился по грудь в
зловонную жижу.
     Это, похоже,  уже  серьезно, --  мелькнула паническая  мысль;  губастый
монстр оказался куда умнее  своих предшественников. Нужно, было либо  давить
на спейсер и  возвращаться, либо... либо с гордым достоинством отправиться в
желудок болотному страшилищу.  И в последний миг, когда Блейд уже совсем был
готов отправиться  в  обратный путь через темные  бездны боли и небытия, его
слуха достигли совершенно невозможные здесь слова:
     -- Нет, не глотай его, Пидж!  Свяжи и давай  сюда! -- произнес приятный
женский голос.
     Блейд отчаянно  завертелся,  пытаясь взглянуть на отдавшую этот приказ,
однако его  намерения оказались  истолкованы  совсем  не  так, как он  этого
ожидал. На голову странника обрушился  сзади мягкий, но очень чувствительный
удар, от которого тотчас погасло сознание.

ГЛАВА 5

     Его  заставила  очнуться  боль.  Упрямая,  нестерпимая  боль,  каким-то
образом пробравшаяся ему под череп. Она не давала покоя, грызла, царапала  и
кусалась до тех пор, пока Блейд не открыл глаза.
     Он сидел, привалившись спиной к  стене, связанный по рукам и  ногам,  в
крошечной  лачуге без окон, сложенной  из тонких бревен. Под полом время  от
времени раздавался  плеск --  похоже,  строение стояло на сваях.  Все оружие
странника и его заплечная сумка исчезли; правда, одежду  ему оставили. Блейд
подергал локтями -- стянуты на  совесть. Оттолкнувшись  от стены  и  помогая
себе ногами, он попробовал встать -- это удалось. Кое-как, нелепыми прыжками
он подобрался к двери.
     Вязать здесь умели, а вот тюрьмы  строить -- нет. Разве можно  в камере
ставить такую дверцу, в одну дощечку, да еще и со щелями?
     На улице  только-только занималось  утро, и Блейд понял, что провалялся
без  сознания  почти  сутки  --  многовато  для  человека  с  его  опытом  и
выносливостью. Вновь пронзительноострая мысль  уколола  странника -- неужели
возраст... Мысль, от которой он непроизвольно стиснул кулаки...
     Вокруг служившей  ему  узилищем жалкой лачуги  теснился самый настоящий
городок.  Хижины стояли на высоких  сваях,  окруженные прочными оградами