пришел  на помощь ему человек в лазоревом,  стоявший  у изголовья, в которой
Блейд признал Абдиаса. - В тот самый момент, когда, как гласит предание, они
низринули Хейра Пламенноокого.
     Блейд пристально посмотрел на старика. Весь  облик советника, казалось,
излучал некую ауру значительности. Когда встречаешься с людьми,  наделенными
подобной харизмой, принимаешь их превосходство сразу и навсегда.
     Он  отметил, что  советник Северного Дома очень  стар,  но  еще  вполне
крепок. Его вытянутое лицо, изрезанное морщинами, нос с горбинкой и особенно
пронзительные серые глаза явственно говорили о жизни, проведенной не столько
в придворных интригах, сколько в размышлениях и скитаниях.
     Странника  поразили   его  сухие   тонкие   руки,   испещренные  бурыми
пигментными пятнами, и веки,  кожа на которых была источена порами,  подобно
ходам червя-древоточца  на  старинной  мебели.  И  если вид рук  можно  было
объяснить  годами, проведенными  у  печи  и  реторт  в поисках какого-нибудь
местного  философского камня,  то с подобной  болезнью  век Блейду  пришлось
столкнуться впервые. Его интерес не ускользнул от старика, и тот усмехнулся.
     - В  молодые годы  я пытался найти утешение в разных религиях. То,  что
тебя поразило, - память о запрещенном культе Огня. Его адепты втирают фосфор
в  веки, чтобы вести магические ритуалы  в огненном круге, полагая, что этим
они  приобщаются к духу поверженного бога - Хейра Кующего Молнии. К старости
это становится заметным...
     Сильво удивленно посмотрел на Абдиаса:
     -  Я  и не  догадывался, досточтимый, что ты  когда-то  был  презренным
огнепоклонником.
     Абдиас вынул  из складок своего одеяния небольшой изящный флакончик  из
темного  стекла, открыл его,  высыпал  щепотку розового  порошка  на  ноготь
указательного пальца и поднес к носу.
     -  Это было  очень  давно,  господин  мой  Сильво.  Последняя  цитадель
огнепоклонников  в  Западном  Доме  рухнула почти  тридцать  лет назад,  под
натиском воинственных соседей,  поклонявшихся  Тунору.  С тех  пор  о культе
почитателей огня  ничего  не  слышно.  От  их религии остались  лишь  жалкие
осколки.  Так,  некоторые  варварские  королевства  до  сих  пор  практикуют
поединки  в кольце из пламени, зачастую и не  подозревая, откуда взялась эта
традиция.
     Блейд  и  Сильво   переглянулись;  им  обоим   вспомнился   бой  принца
Лондонского с Хорсой, военачальником Ликанто, который  происходил в огненном
кольце.  Тогда  Блейд  и  обрел  Айскалп, Сокрушитель  Черепов,  -  огромный
бронзовый топор, который не раз помог ему сохранить жизнь.
     От проницательного взгляда старика не укрылась и эта безмолвная беседа.
     -  Да, о том поединке до сих пор скальды слагают саги. Хорса  был среди
тех,  кто выкорчевал последний оплот древней веры. Увы, убийство не принесло
ему   счастья!  Хаген  Гордый,  его   отец,  исчез,  не  успев   насладиться
владычеством  в  Западном   Доме,  а  местные  нобили  восстали  и  перебили
узурпаторов.  Хорее удалось бежать. Позже он примкнул к Ликанто и стал одним
из  его  военачальников. От былых времен ему достался  лишь бронзовый топор,
любимое  его оружие, да  привычка к поединкам  в огненном кольце, которые он
видел с детства, гостя у Седрика Смелого.
     Старик отсыпал еще щепотку странного снадобья.
     - В  любом  случае, Хорса был обречен. Не срази ты его в тот день, рано
или  поздно  до него  добрался бы другой, обуянный  жаждой мести и  желанием
отметить за попранную честь Западного Дома.
     - И кто же этот другой? - спросил Блейд
     - Орландо,  сын Седрика Смелого, предательски убитого Хорсой. Звереныш,
в сумрак ушедший Последний Пурпурноликий - так называли огнепоклонники своих
верховных жрецов. Единственный живой носитель древнего поверья о воскрешении
Хейра Пламенноокого.
     - А где теперь этот Орландо? - подал голос Сильво
     Старик задумчиво посмотрел в узкое окно на свинцовое море.
     - Это не  ведомо  никому! Со дня  падения Западного Дома  минуло больше
трех десятилетий. В ту пору Орландо был отроком, только что  прошедшим обряд
посвящения Теперь он зрелый муж... если, конечно, еще ступает по этой земле.
     - Что нам до этого  Орландо,  - проворчал Блейд,  утомленный  принявшей
столь странный оборот беседой. -  И  он,  и  Хорса - все это дела  минувшие.
Разве нет у нас проблем поважней?
     Абдиас провел по лбу бурыми пальцами.
     -  Может  статься,  что  и  нет.  Покуда жив Орландо, всей Альбе грозит
опасность.
     -  Но почему, молнии Тунора! - Блейд рывком отбросил меховое покрывало.
- Что за вред может принести опальный жрец?
     -  Он  не только жрец,  но  и  благородный нобиль!  - возразил советник
Северного Дома. - И если ему удастся  исполнить предназначение своего рода и
воскресить  поверженного  бога, Альба погибнет. Хейр, бог  огня, встанет  на
путь  мести.  Реки  лавы потекут по земле,  моря  выйдут из  берегов,  земля
вздыбится, как норовистая лошадь, воздух и вода вспыхнут, подобно  соломе...
- Голос Абдиаса сделался тягуче-заунывным, как у сказителя; должно быть,  он
повторял какое-то древнее пророчество. - Королевства будут повержены в прах.
Те же, кто поклонялся Друззе, Тунору и особенно Фригге, проклянут час своего
рождения.
     Блейд пожал плечами. Ни к чему было продолжать этот бессмысленный спор.
Абдиас вызывал у него уважение, но он  не понимал, как этот образованный (по
местным меркам) и мудрый  старец может искренне верить  в подобную чушь. Сев
на своем ложе, он обратился к владетелю Крэгхеда:
     - Кстати, Сильво... А куда подевался Айскалп?
     Тот встрепенулся.
     -  Я сохранил его  в память о тебе,  хозяин. Мы  прячем  топор в тайном
убежище, с  тех пор как его пару раз пытались украсть.  Я хотел  вручить его
твоему  сыну  в  канун  совершеннолетия,  но  раз уж  ты здесь...  Прикажешь
принести? Хотя ты, наверное, еще слаб для того, чтобы держать оружие...
     Слаб...  Блейд  нахмурился. Одно  лишь  воспоминание  о  недавней  боли
вызывало тошноту. Однако простой удар по голове, каким бы сильным он ни был,
едва ли мог вызвать подобные последствия. Неужели случилось  что-то неладное
во время  переноса в Альбу? С разумом или с телом его... Десятки вопросов  и
сомнений теснились в мозгу, но ни одно предположение не успело  даже  толком
оформиться, как послышался голос Абдиаса:
     - Удар стражника не был причиной твоих болей, повелитель.
     Блейд вскинул голову. Этот старый дьявол, что, читает его мысли?!
     В ответ на невысказанный вопрос старик покачал головой.
     -  Искусство проникновения  в мысли  других людей мне не  ведомо;  этим
даром обладают лишь друсы. А потому, полагаю, именно их стоит винить в твоих
злоключениях.
     - Друсы? - В голосе Блейда звучало неподдельное изумление. Он обернулся
к Сильво, словно ища  у того поддержки, однако физиономия владельца Крэгхеда
ровным счетом ничего не выражала. - Но откуда же они узнали...
     Еще и суток не  прошло  с его появления в Альбе. И все же  кто-то успел
донести... Но кто?!
     Абдиас  вновь  покачал  головой;  похоже,  это  был   излюбленный  жест
советника. Он  отошел  от  окна  и  принялся  мерить  зал  шагами,  подметая
мозаичный  пол  своим  длинным лазоревым  одеянием  со  стоячим  воротником,
расшитым золотыми рунами.
     - Тому  есть несколько объяснений. Они могли случайно проведать о твоем
появлении. Могли держать под  мысленным контролем все подозрительные места -
в уверенности, что рано или поздно ты вернешься. С их способностью влиял, на
разум людей  в  этом нет  ничего удивительного.  Я  слыхал  и о  куда  более
невероятных вещах. Однажды, когда Вот Северный еще царствовал...
     Старческий голос мерно журчал над ухом, но Блейд перестал вслушиваться,
погрузившись в свои раздумья.
     Как  видно, друсы были  невероятно злопамятны. И до сих пор не забыли о
той невольной роли, которую он сыграл в гибели верховной жрицы Канаки... Как
не отказались и от безумных планов  объединить всю  Альбу под знаменем своей
веры...
     Но  почему  именно он? Зачем им  так  настойчиво  разыскивать  его  - и
тратить столько сил,  чтобы подчинить его волю?  Все это было лишено смысла,
если только...
     Пришедшее  ему  на  ум  объяснение   было  невероятно,  нелепо,  однако
попробовать стоило.
     - Скажи-ка мне, старина, -  обернулся он  к  Сильво, - помнишь  ли ты о
медальоне  друсов? Который ты подобрал на палубе, когда  Талин  столкнула за
борт Друзиллу Канаки? Я оставил его тебе. Что с ним стало потом?
     Лицо  Сильво  мгновенно  приняло  пепельный  оттенок, на лбу  выступили
крупные капли пота, глаза совсем разбежались в стороны.
     - Н-не знаю, мой господин... Клянусь Тунором! - Рот его скривился, и на
миг Блейду даже стало жаль его, но сейчас он не мог позволить себе  подобной
роскоши. - Я хорошо запомнил твои слова... ты пригрозил, что разобьешь его о
мою  башку, если  он еще  раз попадется  тебе на  глаза! Времени-то  сколько
прошло... Должно быть, задевался куда-то...
     Интересно, какую выгоду мошенник хотел извлечь из талисмана?  Собирался
о  чем-то сторговаться с друсами, или же дела  обстояли еще более запутанным
образом? Сейчас у Блейда не было времени думать об этом.
     Гибкий  и  сильный,  как огромная  кошка, одним  прыжком  соскочил он с
постели и встал, нависая над Сильво во весь свой гигантский рост.
     -  Где талисман, пройдоха? Отвечай! - Ухватив бывшего слугу за отвороты
бархатной  рубахи,  странник  приподнял его  над полом и с силой  встряхнул.
Абдиас наблюдал за этой сценой  с видимым интересом. - Отвечай, пока душу из
тебя не вытряс!
     Заячья губа Сильво дрогнула, но страх и жадность недолго боролись в его
душе. Он слишком хорошо знал, на что способен в гневе его хозяин.
     - Вспомнил, вспомнил, мой принц! - Ложь его была настолько нелепой, что
Блейд едва сдержал усмешку. - Сейчас принесу... Только отпусти меня.
     Странник разжал пальцы, и едва Сильво  грузно  опустился на пол, как со
всех ног кинулся к дверям. Блейд обернулся к Абдиасу.
     -  Боюсь, этот неприятный эпизод помешал нам закончить разговор...  Так
значит, ты уверен, что мои головные боли - дело рук друсов?
     -  Да, если не самой их  богини. Но у меня  слишком  мало фактов, чтобы
утверждать это наверняка.
     -  Хм-м... - Блейд ненадолго  задумался. -  Но  каким же  образом  тебе
удалось избавить меня от наваждения? Ведь,  полагаю, именно тебя мне следует
благодарить за это.
     Абдиас кивнул,  подошел  к столу и  налил себе  чистой  воды в чеканный
кубок.
     -  Ты прав, мой  господин.  Хота, по  правде сказать,  мои заслуги  тут
невелики  и ограничиваются  лишь  тем, что мне  посчастливилось  оказаться в
нужном месте и в нужное время... что я  склонен расценивать больше как удачу
для себя... А защитила тебя от магии ярусов вот эта мелочь.
     Проследив за направлением его взгляда, Блейд обнаружил у себя на бедрах
кожаный  пояс со странной  литой  пряжкой  из неведомого  металла. От пряжки
исходило  тепло,  ощутимое  даже  через рубаху. Удивительно, как он сразу не
обратил на это внимания.
     - Боюсь, я не совсем понимаю...
     Усталым жестом Абдиас опустился на низенькую скамеечку у кровати.
     - Прошу простить меня. Годы уже  не те... - Тонкая щель рта растянулась
в  смущенной улыбке.  -  А  пояс...  Мне  посчастливилось  обнаружить  его в
заброшенном  святилище, очень давно... Я, видишь ли, немало  побродил в свое
время по свету... - Это подтверждало догадки Блейда, - Пояс сей - древнейшая
реликвия, от тех времен, когда друсы только открыли в себе могущество влиять
на  умы людские. Остальным богам нужно было защитить  своих  приверженцев от
чуждой  воли, ибо соперничество между ними было в самом разгаре. Вот  они  и
научили смертных создавать самые  разные обереги. У этого, насколько я знаю,
в  пряжку  при  литье была  подмешана зола  от ветви священного  дуба...  Не
удивительно, что он обладает такой силой!
     Блейду это отнюдь не казалось само собой  разумеющимся. Более того, все
эти  разговоры  о  богах  и  священных  деревьях он счел  старческим бредом.
Обычные  варварские легенды,  каких можно наслушаться в любом из  миров,  за
редким исключением... Но талисман и вправду действовал, этого он отрицать не
мог. Как не мог и найти удовлетворительного объяснения данному факту.
     - Почему  же священный дуб обладает такой силой?  - Странник припомнил,
что  видел  это древо  в  первое  посещение Альбы,  когда присутствовал  при
кровавом  жертвоприношении  друсов.  Однако  дуб  показался  ему  совершенно
обычным, пусть и очень древним. - Что в нем особенного, досточтимый?
     Старик советник в недоумении воззрился на чужака.
     - Должно быть, ты и впрямь прибыл издалека, принц Лондонский, - заметил
он, - если не знаешь  таких простых вещей. Ведь дуб этот - сама богиня земли
Друзза, околдованная и плененная в обличье дерева!
     - Богиня? - В голосе Блейда прозвучало неприкрытое недоверие,  если  не
насмешка,  но  старик   не  успел  оскорбиться  или  возразить.  В  коридоре
послышались  торопливые  шаги,   отголоски  горячего  спора,  и  в  комнату,
запыхавшись, влетел Сильво, торопясь прикрыть за собою дверь.
     - Матерью Фриггой клянусь, ты об этом пожалеешь! - раздался из-за двери
разъяренный голос  Хантары, и  владетель  Крэгхеда криво ухмыльнулся, словно
извиняясь перед гостями.
     - Ба-абы, - протянул  он досадливо  и,  подойдя  к Блейду,  сунул ему в
ладонь  что-то твердое и округлое,  поспешив отдернуть  руку, как будто ноша
его жгла пальцы. Он выглядел испуганным и беспрестанно оглядывался на дверь,
втянув голову в плечи.
     Но  сейчас  Блейду  было не до  того, чтобы  философствовать  по поводу
мужей-подкаблучников  и  общего  женского  влияния  на  некогда  разумных  и
самостоятельных мужчин.  Его ждала дальняя  дорога, и  про себя он  подумал,
что, возможно, отъезд его будет воспринят в Крэгхеде с облегчением.
     Взявшись  за кожаный шнурок, странник  задумчиво покачал перед  глазами
медальон, изображавший лунный серп, запутавшийся в плетении дубовых  ветвей.
Альбийское  солнце брызнуло  алым на золотой овал, и амулет  засиял зловещим
багрянцем,  как  будто его окропили свежей кровью.  Сердце Блейда сжалось от
дурных предчувствий. Он поднял глаза на Сильво.
     -  Есть ли у тебя  готовое к отплытию судно? Я хочу  как  можно  скорее
попасть в Канитру, к Ярлу.
     Сильво понимающе  кивнул, стараясь не смотреть  на медальон, отливающий
красным в руках Блейда.
     - Есть одно. Как раз третьего дня пришло с грузом масла из Кирк Вила, и
к  рассвету может  сняться с якоря. Если позволишь, господин, я отдам нужные
распоряжения.
     И  он  бочком  засеменил  к  двери,  стараясь   держаться  подальше  от
магического талисмана.
     - Хорошо.  Значит, к  рассвету.  - Блейд обернулся к  Абдиасу.  - Мне о
многом  надо  бы   тебя  порасспросить,  советник.  Жаль,   что   приходится
расставаться так быстро.
     Старик с  усилием  поднялся  со скамьи и подошел к  Блейду, стоявшему у
своего  ложа.  Кровавый  отблеск  медальона  озарил  его  морщинистое  лицо,
высветил зловещие каверны искалеченных век.
     - Прощаться нам рано, принц Лондонский, ибо  я предпочел бы отправиться
с тобой.  Возможно, я окажусь  полезен в  пути... Тем более, если мы  найдем
мальчика. Да и в Вот Норден мне сподручнее вернуться с охраной. Дороги нынче
неспокойны...
     Странник согласно кивнул; доводы Абдиаса показались ему убедительными.
     - Буду рад твоему обществу, почтенный... -  Он говорил вполне искренне.
- Значит, завтра на рассвете - в путь!
     * * *
     Два  дня  спустя,  уверенно упираясь босыми ногами  в  нагретую солнцем
дощатую палубу, Блейд с наслаждением подставлял лицо соленому ветру.
     Сильво  сдержал слово, и в  море  они вышли вчера с  рассветом.  Однако
насладиться морским путешествием в первый день не удалось: накануне вечером,
в  честь  возвращения Блейда, хлебосольный  эрл закатил  пир  горой,  и хотя
никого из посторонних - по особой просьбе гостя - не было, засиделись далеко
заполночь, за  пивом, вином  из отборного верескового меда  да рассказами  о
былых боях и странствиях.
     Выпил Блейд, расслабившись перед дорогой, немало.  А улыбчивая  шустрая
служаночка, весь вечер не спускавшая с гостя глаз, так и норовившая, проходя
мимо,  задеть  его  то  рукой,  то  бедром,  оказалась  такой  же горячей  и
сговорчивой  в  постели -  так что на борт  галеры он  взошел утомленным,  с
гудящей головой и усталостью в членах. Почти сразу же Блейд завалился  спать
и очнулся лишь к вечеру.
     Но сегодня от давешней ломоты не  осталось и следа. Свежий бриз, словно
утреннюю дымку, разогнал остатки похмелья, и в который уж раз, полной грудью
вдыхая пряный морской воздух, Ричард Блейд сказал себе, что жизнь не так  уж
плоха.
     В  задумчивости  глядя на  темнеющую  вдали полосу  прибрежных скал, он
оперся  на  рукоять Айскалпа. Его  бронзовый  топор, великолепное  оружие, о
котором он не раз  сожалел в  других реальностях...  Сейчас Блейд несказанно
обрадовался  встрече  с  ним.  Для  прирожденного   бойца,  воина,  искателя
приключений  оружие было лучшим  другом,  зачастую  самым верным и надежным,
единственным,  которому  можно  было доверять до  конца и  безоговорочно.  И
удовольствие вновь ощутить в своей руке летящую тяжесть Айскалпа, опробовать
топор в деле, было не сравнимо ни с чем.
     На миг, правда, ему показалось, что  с Айскалпом что-то не  то. Тяжелее
ли  он  стал,  изменился  ли  баланс...  Но  впечатление  сие  было  слишком
мимолетным, неуловимым и вскоре прошло. Должно быть, он просто забыл. Восемь
лет все-таки...  Он в задумчивости покачал  топор на весу.  Восемь лет - или
больше четверти века...
     Пронзительно  прокричала  вдалеке  чайка, порыв ветра  швырнул  в  лицо
хлопья соленой пены,  и  Блейд едва успел  отскочить назад.  Похоже,  погода
портилась, но уходить в каюту не хотелось - на крохотной торговой галере, не
приспособленной  для  дальних  путешествий,  он  ютился  в  тесной  каморке,
пропахшей прогорклым жиром для светильников.  Если шторма не будет, пожалуй,
эту  ночь  лучше провести на палубе...  Благо до Канитры осталось не  больше
суток пути.
     Вспомнив  об  Абдиасе,  он  оглянулся  по  сторонам  в поисках  старого
советника.  Кажется, тот недавно мелькал где-то на палубе... Вчера им так  и
не удалось  поговорить.  А  до встречи  с Ярлом  Блейду желательно  было  бы
получить ответ на кое-какие вопросы. После это может и забыться...
     Странник нашел старика  примостившимся на свернутом канате  у мачты; он
завтракал сыром и фруктами. Поймав на себе пристальный взгляд Блейда, Абдиас
поднял голову и приветственно улыбнулся.
     - А, мой молодой господин... - Интересно, подумалось Блейду, что  бы он
сказал,  узнав,  что  по возрасту  они  почти  ровесники.  -  Не желаешь  ли
разделить со мной трапезу?
     Обходительность советника была  по душе Блейду; не так  часто встретишь
подобное в варварских мирах  вроде Альбы. С течением  лет культура  и обычаи
иных реальностей стали привлекать  его  куда  больше кровопролитий, столь же
бесконечных, сколь и бессмысленных.  Он подошел к  Абдиасу и опустился рядом
на корточки.
     -  Благодарю,  достопочтенный.  -  От  угощения,  правда,  он  поспешил
отказаться: вегетарианский  рацион старика не вызывал  в нем  ничего,  кроме
недоуменной брезгливости. - Мне о многом хотелось бы тебя порасспросить.
     - Понимаю,  - старик закивал с лукавой улыбкой. - Понимаю! Ты же его не
видел...
     С большим трудом  Блейд сообразил, что тот говорит о его сыне. Пришлось
выслушать подробный отчет  об  успехах юного  Дика. Но  когда  сей панегирик
начал  казаться  не  в меру  утомительным, Блейд не слишком вежливо  перебил
восторженного наставника:
     - Прошу прощения, советник, но,  полагаю, мне лучше увидеть все самому,
когда  мы наконец  отыщем мал