о катка.
Они искусно владели пиками, держали строй и  наверняка отличались чудовищной
выносливостью --  сражаться  под жарким солнцем в бронзовых доспехах  мог не
каждый.  Но  Блейд  не сомневался,  что  в поединке один на один воин Айдена
превосходит  ксамитского  фалангита. В  имперской  армии  не  было  легкой и
тяжелой  пехоты, инженерных  войск, пращников и  стрелков  -- последних, при
необходимости,  предпочитали нанимать  на стороне, как стамийцев;  имперские
орды  состояли  из  солдат. И предполагалось, что  эти солдаты, как  римские
легионеры, способны  на все. Они действительно умели если не все, то  многое
-- но справиться с фалангой было выше их сил.
     Над плотной группой всадников, окружавших бар Нурата, взметнулось копье
с вымпелом. Сигнал!  Блейд, скатившись с кургана, прыгнул в седло. Тароты не
разгонялись подобно лошадям, они с места рвали в галоп. Хайриты стремительно
вылетели  из-за холма,  растягиваясь  колонной  по-двое; Ильтар  вел  первую
сотню, Блейд со своей замыкал строй.
     Бешеным  скоком  длинная  змея  всадников   мчалась  наперерез  третьей
фаланге. Плавно покачиваясь на спине зверя, Блейд видел, что ксамиты даже не
замедлили шага. Может, гордость подавляла страх перед невиданными животными,
либо уверенность в своих силах  -- или же привычка к дисциплине, вколоченная
с юности палками сержантов.
     Сзади щелкнула тетива -- Чос пытался достать врага стрелой из короткого
стамийского  лука;  с  арбалетом,  который  хайриты натягивали  вручную,  он
справиться не мог. Недолет. Блейд, разминаясь, махнул франом -- раз, другой.
Длинное древко уже привычно скользило в  ладони, клинок то сверкал  у самого
лица, то змеиным жалом выстреливал вперед.
     Сотня Ильтара мчалась в пятидесяти ярдах от ксамитского строя. С резким
визгом  понеслись  арбалетные  стрелы, и  первый  ряд  фаланги  рухнул,  как
подкошенный. Всадники  стреляли в прорези  шлемов,  в шею над краем панциря;
впрочем,  их короткие  снаряды с  закаленными стальными остриями пробивали и
сами доспехи. Щиты -- да, толстые массивные щиты могли спасти от них -- если
пехотинец  успевал прикрыть лицо; но, как правило, он тут же получал болт  в
колено.
     Бойцы  Дома  Карот сняли первый  ряд  фаланги и,  обогнув строй справа,
обрушили на нее второй залп. Сотни патаров, сейдов, кемов и оссов продолжали
шелушить  ксамитский  отряд  словно  луковицу,  которую теребят нетерпеливые
пальцы. Когда цепочка всадников Блейда поравнялась с  фалангитами, перед  их
фронтом  громоздился вал трупов, над которым торчала стена щитов и с прежней
неукротимостью  сверкали  острия  пик.  Люди  второй сотни  каротов не стали
тратить зря стрелы; в ход пошли франы, превращая грозные копья в бесполезные
обрубки.  Шестиноги  бешеным  галопом  неслись на  расстоянии  удара,  почти
касаясь боками бронзовых наконечников; северный воин успевал  снести острие,
ксамит, пытаясь  уколоть, обычно промахивался.  Тем  не  менее  Блейд не раз
слышал за спиной дикий визг таротов и проклятия всадников.
     Он  на миг приподнялся в  стременах, окинув взглядом неширокую  долину.
Дела  имперской армии шли неважно.  Воины эдората  уже захватили  высотки на
обоих  флангах,  и  все  стамийцы,  похоже,  были  перебиты.  Теперь  отряды
вражеских  лучников вместе  с метателями  дротиков  нависали над  четвертой,
резервной  линией  айденитов,  забрасывая   ветеранов  стрелами,  копьями  и
камнями. Сколько они еще  выстоят под  обстрелом? В  любом случае щиты можно
было считать потерянными --  значит, на  долю  ксамитской фаланги  останется
вдвое меньше работы.
     В  центре  и на  левом  фланге имперские  орды  медленно  отступали под
натиском закованной в бронзу пехоты врага. Оттуда  доносился яростный грохот
мечей  и секир о щиты  и  шлемы, стоны раненых,  яростные крики  айденитов и
протяжный торжествующий вопль -- боевой клич фаланги.
     Ильтар  яростно закрутил  франом  над головой, потом  вытянул клинок  в
сторону центра. Бар Нурат нуждался в немедленной помощи, и восемь хайритских
сотен  устремились  назад,   мимо  подковообразного  кургана  и  заполненных
стрелами возов. Когда всадники проносились вдоль линии фургонов, три десятка
возничих начали швырять им туго увязанные пучки; воины ловили их на скаку --
руками или крючьями франов. Сзади раздавался монотонный посвист стрел и лязг
арбалетных пружин -- две патарские сотни старались проломить бронзовую стену
истерзанного, потерявшего половину бойцов ксамитского отряда.
     Глухо  взвыла   труба,  и  задние  ряды  большой  фаланги  развернулись
навстречу  северянам, предотвращая удар с  тыла. Вероятно, здесь  командовал
более  опытный военачальник  он  либо  встречался раньше с  хайритами,  либо
следил  за  только  что  разыгравшейся  схваткой.  Воины  в  первой  шеренге
опустились на  колени, скорчившись  за  щитами и  прикрывая ноги  солдат  во
втором  ряду; те  держали  свои  щиты  на уровне  груди. Опоясанный  двойной
сверкающей полосой металла, ксамитский  строй ощетинился сотнями копий. Одни
были вытянуты  на  восемь  футов  --  чтобы не  подпускать всадников слишком
близко; другие, торчавшие на вдвое меньшее  расстояние, были  готовы нанести
смертельный  удар.  Никто, даже тренированный хайритский  боец, не  сумел бы
пробиться сквозь внешний слой этого частокола, уворачиваясь  одновременно от
выпадов копий, поджидавших  на  полтора ярда дальше. Вряд ли хайритов  можно
было победить таким способом, но остановить -- несомненно. И Ильтар, видимо,
уже понял это.
     Его предостерегающий  крик был повторен сотниками,  и  все же несколько
горячих  голов, попытавшихся пустить в  ход  франы,  повисли  на  ксамитских
копьях. Отряд промчался вдоль фронта  фаланги, выбивая стрелами о ксамитские
щиты  громоподобную лязгающую мелодию. Каждый всадник со второго седла успел
выстрелить трижды,  но  Блейд,  по-прежнему  замыкавший  колонну  со  своими
оссцами,  видел,  что эти  залпы принесли  нападавшим немного  пользы. Упали
три-четыре  десятка фалангитов -- из самых неосторожных или несчастливых; их
место тут же заняли другие бойцы.
     Теряя время и темп атаки, хайриты развернулись  для второго захода -- с
тем  же  результатом.  Ильтар начал  новый поворот. Либо  он  тянул  минуты,
судорожно выискивая способ, как  пробиться через этот смертоносный частокол,
либо не мог смириться с  тем, что  уже понял  Блейд --  северян  остановили!
Безусловно, они владели и свободой маневра, и полем -- всем полем, кроме той
его части, где стояли эти невероятно упрямые ксамиты.
     Пять передних шеренг большой фаланги продолжали  перемалывать джейдские
орды, теснимые с востока вторым отрядом. Со спины своего тарота Блейд видел,
как  падали  всадники, телохранители и  адъютанты, окружавшие бар  Нурата; и
вместе  с  ними клонились к земле, втаптывались  в кровавую грязь  айденские
вымпелы.  Вот черный жеребец полководца  вскинулся на дыбы,  оскалив зубы  в
агонии, потом рухнул на бок. Похоже, Нурату не выбраться... Нет, он вскочил,
уже  со щитом  на  плече,  подхваченном из  рук умирающего солдата, и теперь
медленно пятился назад,  отбивая мечом жалящие острия  копий. До него было с
полсотни  ярдов  --  непреодолимый путь,  перекрытый всей толщей  ксамитской
фаланги, -- и  Блейд заметил,  какая дикая ярость искажала обычно холодное и
сумрачное лицо стратега.
     Ильтар, видимо, ничего не  мог придумать. Фланговый обход представлялся
бесполезным -- с боков ксамитов прикрывала все та же двойная бронзовая стена
щитов. Теряя  честь воина, хайритский вождь был  вынужден бессильно следить,
как расправляются с его нанимателем. Да,  теряя честь, свою и Хайры, ибо ему
платили золотом именно за эти драгоценные мгновения боя!
     Когда  колонна северян повернула в третий раз, Блейд, выбрав подходящий
момент, выбрался из строя и направил Тарна к пегому шестиногу кузена.
     --  Повозки!  --  закричал  он,  перекрывая  лязг  сыпавшихся  на  щиты
фалангитов стрел,  -- В  каждую -- десяток с франами и  десяток стрелков!  А
потом  пустим их туда!  -- Блейд  рубанул  ладонью  в сторону  несокрушимого
ксамитского строя.
     Ильтар понял мгновенно.
     -- Отличная мысль!  Бери свою сотню и действуй! -- Уже на скаку, резким
посвистом созывая оссцев, Блейд обернулся  и  успел разглядеть,  как на лице
вождя мелькнула улыбка, а с губ  словно слетело обычное: "Умный Эльс! Хитрый
Эльс!"  В  следующий миг  Ильтар уже  раздавал приказы, сбивая отряд  тесным
клином, нацеленным в самую середину ксамитского фронта.
     Возы  грохотали, возницы  нещадно  настегивали зверей  бичами, стараясь
набрать   разбег   на  расстоянии   двухсот  ярдов,  отделявших  фалангу  от
серповидного  холма. Блейд, и  в  спешке не потерявший  головы, забрался  во
второй  фургон;  первый,  по его расчетам, скорее  всего завязнет в пробитой
бреши,  а он  хотел  сохранить максимальную свободу  маневра.  Придерживаясь
одной рукой  за высокий борт  и сжимая в другой фран, он посмотрел  назад --
его всадники мчались  следом,  все -- в  передних седлах, поскольку половина
бойцов  перешла в повозки. Чос, свято соблюдавший инструкцию беречь Тарна, а
заодно -- и свою шкуру, скакал, как было велено, в самом хвосте колонны.
     Блейд довольно  улыбнулся. Да,  хайриты умели действовать быстро! А  их
шестиноги развивали  просто невероятную скорость! С  того мгновения, как  он
вымолвил Ильтару первое слово, и до удара о бронзовую стену фаланги вряд  ли
пройдет  больше  пяти минут!  Еще  тридцать  ярдов... двадцать...  десять...
Сейчас возы врежутся в ксамитский строй...
     И они врезались.
     Первая пара зверей  протащила фургон  почти в  самый  центр  вражеского
войска,  давя и  калеча  людей;  там  он  и застрял,  словно крохотный форт,
стиснутый  такой  плотной  массой  живых  и умирающих фалангитов,  что  даже
чудовищные усилия двух шестиногов не могли продвинуть его ни на дюйм. За ним
по кровавому следу ринулись остальные  возы и осская сотня; затем -- большая
часть  всадников  Ильтара. Бойцов  Дома  Сейд  он  отправил  громить  третью
фалангу.
     Хайриты  стреляли в упор с повозок и  седел; сверкали франы,  дикий рев
разъяренных  таротов смешивался с  грохотом  копыт,  молотивших по доспехам,
лязгом  оружия и криками умирающих  воинов эдората. В этом сражении  не было
раненых; фалангиты стояли так плотно, что каждый удар клинка, каждая стрела,
каждый оборот окованных железом колес  нес  смерть. Гибельная  брешь  в теле
фаланги  все расширялась  и  расширялась,  стройные шеренги  распадались  на
отряды  из  ста-двухсот  бойцов,  потом -- на  группы  из десятков  отчаянно
обороняющихся людей,  наконец -- на кучки, в которых было не больше трехпяти
солдат.
     Но  они  продолжали сражаться! Они не  просили пощады!  Бросив  длинные
пики, бесполезные в ближнем бою, обнажив мечи и прикрываясь своими огромными
щитами, ксамиты пытались взять кровь за кровь  --  тарота  ли,  человека, не
важно; казалось, каждый из них стремился умереть, хоть раз погрузив клинок в
тело врага. Но это удавалось им редко. Лишенные монолитной спаянности строя,
они были беззащитны перед  потоком стрел и свистящей сталью северян; один за
другим они  падали в траву,  сами  подобные траве,  скошенной  безжалостными
ударами.
     Блейд не считал, скольких он убил в тот день. Когда пространство вокруг
повозки покрыли трупы в обагренных кровью доспехах, он перепрыгнул с борта в
седло Тарна и вытащил  притороченный  к  луке  длинный меч. Так,  с франом в
правой руке и мечом в левой, он и кончил этот бой, обнаружив, что рубить уже
некого; тех же, кто избежал ударов его клинков,  милосердно пристрелил  Чос.
Патары  и  сейды  добивали  остатки  меньших  фаланг;  айденские   ветераны,
взобравшись  на  гребни  окрестных   холмов,  ожесточенно  резали  полуголых
пехотинцев  Ксама; потрепанные джейдские  орлы,  растянувшись поперек долины
неровной  шеренгой,  отлавливали  и приканчивали  бегущих;  охранявшие  обоз
стамийцы, ала  за алой, скрывались  в  боковых  проходах, преследуя тех, кто
пытался найти спасение в лабиринте холмов.
     Нижний  край  солнечного  диска коснулся  вершин западной  гряды. Трубы
ксамитов молчали.
     * * *
     Блейд,  Ильтар и семь оставшихся в живых сардаров стояли  над телом бар
Нурата.  Ксамитское  копье  пробило нагрудную  пластину панциря,  разворотив
ребра страшной  раной; в ней розовели обломки  костей, рассеченные  мышцы  и
залитое кровью легкое. На лице полководца застыло гневное  выражение, словно
и в смерти он продолжал с  той же яростной силой ненавидеть исконных  врагов
империи. Что  ж, этот  человек выполнил свой долг, подумал Блейд. Он ошибся,
переоценив мощь своего войска, и попал в ловушку. За что и заплатил жизнью.
     Оторвавшись от  созерцания  покойного  стратега, Блейд поднял голову  и
оглядел айденских военачальников.  Четверо  были покрыты кровью и пылью: бар
Кирот,  сумевший вывести  из-под  удара фаланги  с  полтысячи  своих молодых
солдат,  бар Сейрет и еще два джейдских сардара,  имен которых  он не  знал.
Трое, командиры орд ветеранов, выглядели совсем свежими. Автоматически Блейд
отметил,  что  Иртем бар Корин,  видимо, погиб. Жаль... Парень был неглуп  и
испытывал к нему симпатию...
     Впрочем, то, чему предстояло сейчас  свершиться, произойдет неизбежно и
независимо   от   желания   сардаров,   пребывавших   в   состоянии  шока  и
нерешительности.  В отличие от  них Блейд точно знал, чего хочет и как будет
действовать. И он собирался выполнить свой план, даже если придется зарубить
всех  семерых, не  исключая  и  бар Кирота.  За его спиной  была  молчаливая
поддержка  Ильтара  и нетронутая сила хайритской тысячи, потерявшей не более
полусотни бойцов.
     Бар Ворт откашлялся. Лицо его покраснело больше обычного, пальцы нервно
сжимали рукоять висевшего на перевязи меча.
     --  Хм-м...  Да   будет  милостив  к  тебе  Айден  в  своих  сверкающих
чертогах... -- старый сардар  на миг склонил голову  перед телом полководца.
Остальные вразброд  повторили его жест и ритуальную фразу  прощания. --  Что
будем  делать,  досточтимые?  --  взгляд Ворта  скользнул  по мрачным  лицам
офицеров. -- Продолжим поход или повернем домой?
     Хочет вернуться, понял  Блейд.  Но опасается принять ответственность за
такое решение на себя одного.
     -- А разве  у нас  есть выбор? -- хрипло произнес Кирот.  -- Пока что в
южные пределы попал бар Нурат -- вместе с доброй половиной войска. -- Но они
уже ни о чем не смогут рассказать! -- он горько расхохотался.
     -- Ну-у-у...  -- протянул Ворт, -- у верховного стратега были секретные
инструкции...  указания насчет  дальнейшего пути...  Я  же  их  не имею. Как
старший среди вас, я  готов вести войско обратно, но не туда, -- он махнул в
сторону южной гряды холмов.
     Оба командира орд ветеранов одобрительно закивали. Чем ближе человек  к
пенсии,  тем больше ценит он  жизнь, подумал  Блейд. Это умозаключение  было
справедливо и на Земле, и в Айдене, и в десятках других миров Измерения Икс.
     --  Надо  возвращаться, --  сказал  один  из ветеранов,  -- Ворт  прав.
Досточтимый бар Нурат был великим  полководцем... нобилем  из рода  пэров...
Кто  из  нас ему равен?  -- он метнул презрительный взгляд на  молодого  бар
Кирота, словно с ходу отметал возможные претензии с этой стороны.
     -- Этот великий полководец завел нас  в  ловушку, -- угрюмо пробормотал
Кирот, -- хотя  его  об  этом предупреждали... те,  у кого хватило мозгов  и
смелости поднять голос на совете... -- он искоса взглянул на Блейда. Все три
командира  ветеранов  нахмурились,  и даже  на потных  физиономиях джейдских
офицеров появилось неодобрительное  выражение. Люди не прощают напоминаний о
своих ошибках.
     "Торопится парень, -- снисходительно подумал Блейд. --  Слишком  молод.
Нельзя вот так, сразу..." Впрочем, ему тоже не хотелось зря тянуть время.
     --   Не  нам  обсуждать  ошибки  досточтимого  бар  Нурата,  --  Сейрет
примиряюще поднял руку. -- Тем более,  что содеянного не исправишь. Милостью
Шебрет  нам  дарована  победа...  мы живы, и половина войска еще держится на
ногах.
     -- Хорошо!  Так что ты предлагаешь? -- бар Ворт прожег джейдца яростным
взглядом.  --  Идти  назад? Или  вперед?  -- Сейрет  покачал  головой,  явно
пребывая в нерешительности,  --  И если  мы пойдем вперед, то кто готов  нас
возглавить? -- Он обвел  взглядом лица  сардаров, явно игнорируя и Блейда, и
хайритского вождя. -- Ты, Кирот? Ты, Сейрет? Ты, бар Трог? Ты, бар...
     -- Я, -- спокойно произнес Ричард Блейд, выступая вперед.
     Стоявший рядом с ним Трог,  приятель бар  Ворта,  невольно  отшатнулся.
Блейд скосил на него глаза, и на его губах заиграла насмешливая улыбка.
     --  Чего ты  так испугался, почтенный  бар  Трог?  Тебе  же  требовался
хороший  полководец, из рода  пэров, да еще с секретными инструкциями... Ну,
так погляди  внимательно!  Вот стоит  перед  тобой сардар Аррах  бар  Ригон,
военачальник  не  из  последних,  наследник  Западного  пэрства  и  носитель
тайны... Чего же тебе еще нужно?
     -- Нет! -- взревел Ворт, хватаясь за меч. -- Нет! Разжалованный сардар,
сын  предателя,  беспутный  пьянчуга,  кал  собачий   --  вот  ты  кто!  Сам
милосердный бар Савалт  велел мне...  -- он вдруг захлопнул  рот, сообразив,
что сболтнул лишнее.
     Блейд  медленно  повернулся  к  командиру ветеранов и потянул  из ножен
кинжал.
     -- За тобой должок, приятель, -- неторопливо произнес он, затем с силой
метнул клинок в ноги бар Ворту, так что лезвие по рукоять ушло в землю. -- Я
хочу получить твое ухо.  --  Старый  сардар уставился  на него  непонимающим
взглядом, и Блейд  с ухмылкой пояснил:  --  То  самое, которое  ты  поклялся
отрезать, если в ксамитской фаланге  окажется больше пяти  тысяч бойцов. Они
привели тысяч двенадцать копьеносцев, и я полагаю, что  могу претендовать на
оба твоих уха...
     --  А что...  Недурная мысль!  -- пробормотал Кирот.  --  Если с нашего
великого  полководца, -- он кивнул на тело бар Нурата,  -- уже нечего взять,
то пусть расплатится хоть его помощник... За смерть моих солдат!
     -- Что-о-о? --  от ярости  на шее бар  Ворта вздулись  жилы.  --  Бунт?
Дерзость?  Один  --  сопляк, --  он ткнул  пальцем  в Кирота, --  другой  --
хайритский выкормыш...
     --  Этот хайритский выкормыш сегодня  выиграл битву и спас твою  старую
шкуру, о достойнейший, -- спокойно произнес Ильтар.  -- Поэтому не стоит так
горячиться. Твои-то храбрые воины всего лишь дорезали побежденных.
     -- Победу нам даровала Шебрет! И мудрый план бар Нурата!
     Ильтар  задумчиво взъерошил копну  своих  светлых волос и посмотрел  на
оранжевое светило,  уже наполовину скрывшееся за холмами.  На лице его  было
ясно написано, что не стоит спорить об очевидном -- лучше поскорее промочить
горло  после  тяжких  трудов.  Тем  не менее он вытянул руку в сторону  пяти
тяжелых  фургонов, около которых,  выпрягая израненных  животных, копошились
хайриты.
     -- Мы тоже почитаем мощную Шебрет,  богиню войны и сестру Семи  Ветров,
-- произнес вождь, -- поэтому будем считать, что она вложила  в голову моего
хитроумного брата мысль использовать эти повозки. Сегодня он научил нас, как
справиться с ксамитскими копейщиками. Возможно, Шебрет шепчет советы на  ухо
всем  полководцам, но  только великие  понимают их  правильно. На  то они  и
великие... --  Ильтар  тяжело  вздохнул,  бросил  тоскливый взгляд в сторону
обозных телег с последними бочонками пива -- они как раз  выезжали на луг --
и веско добавил: -- Хайриты очень уважают моего брата, благородного Эльса из
Дома Карот, Перерубившего Рукоять... Они пойдут дальше  под его рукой. Я все
сказал.
     Во время этой краткой речи вокруг тела павшего стратега произошли некие
перемещения. Теперь по  одну сторону находились Ильтар,  сам Блейд и молодой
бар Кирот, по другую -- разъяренный Ворт и два старых сардара. Три джейдских
офицера, полные сомнений, сто