го был тревожным.
     Он сидел в уютном конференц-зале  "Копра  Консолидейшн", где Дж. обычно
проводил  еженедельные планерки,  но  не на своем законном месте  за длинным
столом, а  в  кресле у  дальней  стены В  зале шло совещание  -- и, странным
образом, среди собравшихся Блейд видел не только сотрудников МИ6А, но и тех,
кто работал еще в старом отделе, МИ6, который Дж. еще пять лет назад передал
Норрису. Он обнаружил здесь и Лейтона  с  ассистентами, хотя тот  никогда не
бывал в тайных апартаментах возглавляемой Дж. службы.
     Сам шеф располагался во  главе стола, имея по левую руку его светлость,
по правую же --  Питера Норриса,  Железного Пита, сурового и седого ветерана
британской разведки. За Норрисом  сидели заместители  Дж.: неразговорчивый и
тощий, как палка, Френсис Биксби, низкорослый Палмер Тич с громадным орлиным
носом;  пухлый  здоровяк  Харпер  Ли,  способный  заболтать до судорог  кого
угодно, не сказав  при этом ничего существенного. Были там и оперативники --
Боб  Стерн, Стивен Рендел и Джордж 0'Флешнаган, что показалось Блейду совсем
уж  обидным. Джо, капитан, сидит  вместе с  начальниками,  а он,  полковник,
жмется у  стены, словно подсудимый! Вдобавок Джо никак не мог присутствовать
на  этом  совещании,  больше полугода  назад  лорд  Лейтон  отправил  его  в
неведомую реальность Измерения Икс, где он и затерялся -- похоже, навсегда.
     Блейд бросил  взгляд на правую половину стола и расстроился еще больше.
Сразу за Лейтоном развалился в кресле мистер Ньютон Энтони, администратор от
науки, которого Блейд и видеть-то никогда не видел, а лишь ознакомился с его
досье -- после нескольких нелицеприятных  замечаний Дж. насчет этого ученого
мужа.  В  досье  имелась  только  маленькая  фотография, но  теперь  он  мог
убедиться собственными  глазами,  что Дж. был прав.  самой  представительной
частью тела у Ньютона  Энтони являлась задница. Сразу за  ним  сидел Макдан,
широкоплечий, рослый и вспыльчивый шотландец, глава  Эдинбургского филиала и
крестный  отец  телепортатора;  далее   торчала  голова   Кристофера  Смити,
нейрохирурга и помощника Лейтона, -- своей длинной шеей он напоминал жирафа.
А за ним...
     Хотя  Блейд понимал, что видит  сон, на миг ему  показалось,  что разум
готов окончательно покинуть его бедную  голову. Рядом с Крисом сидела миссис
Рэчел  Уайт,  его соседка по Дорсету,  дама гренадерского роста и совершенно
невообразимого темперамента;  за ней  маячили  седые букольки хрупкой миссис
Пэйдж,  его  лондонской  прислуги,  и  пышные  прически  нескольких девушек,
которых он знал очень  даже хорошо, -- Зоэ Коривалл, Вики  Рэндольф и других
его пассий.
     "Они-то как здесь очутились?" -- с тоской подумал Блейд и прислушался к
тому, о чем говорили за  столом. Речь, похоже, шла о тринадцатой экспедиции,
о проклятом спейсере и  его собственной персоне. Каждый выступал по очереди,
в соответствии с табелем о рангах.
     -- Тринадцать! -- заявил Дж, многозначительно приподнимая седые брови.
     -- Предрассудки, -- парировал Лейтон.
     -- Осторожность не помешает, -- пробормотал Норрис.
     -- Наука требует жертв, -- пискнул мистер Энтони.
     -- Сами их и приносите, -- бесстрастно заявил Френсис Биксби.
     -- Блейд просто струсил! -- рявкнул Макдан.
     Разведчик   попробовал   встать,  чтобы   разобраться   с   обнаглевшим
шотландцем,  но  обнаружил, что конечности его прикованы к  креслу. Впрочем,
Палмер Тич дал достойный ответ:
     -- Ложь! -- он  повернул в сторону  Дж. свой огромный нос и добавил. --
Все яйцеголовые любят таскать каштаны из огня чужими руками!
     -- Вы не правы, -- Смити даже привстал от возмущения. --  Просто каждый
должен делать свое дело.
     -- Но без лишнего риска, -- уточнил Харпер Ли.
     -- Риск! Какая ерунда! -- возмутилась миссис Рэчел Уайт. --  На прошлой
неделе  мистер  Блейд  въехал  на  своей машине  в  мой цветник --  вот  это
проблема!
     -- Чушь, -- небрежно отмахнулся Боб Стерн.
     --  Никому не  позволено портить чужие цветники, -- сурово поджав губы,
заявила миссис Пэйдж. -- Вшить ему спейсер!
     --  Себе и вшивай, старая  карга, -- ухмыльнулся  Стив Рендел, но голос
его заглушил хор девушек, дружно скандировавших:
     -- Вшить! Вшить! Вшить!
     Блейд не расслышал, что пытался ответить девицам Джо,  последний из его
защитников, сцена  внезапно подернулась туманом, откуда-то  начал доноситься
резкий и неприятный звон. Будильник, черт побери, подумал он и проснулся.
     * * *
     -- Ну, Ричард, к какому же решению вы пришли?
     Блейд, сидевший  в кресле под колпаком коммуникатора, задумчиво поскреб
подбородок,  всколыхнув   провода:   они,   словно  разноцветные  водоросли,
свешивались сверху, оплетая его смуглое тело. До старта оставались считанные
минуты.  Лейтон  уже закончил подсоединять к  вискам,  шее,  груди  и  спине
разведчика  плоские  пластинки контактов, компьютер мерно гудел в  ожидании,
мониторы  на  пульте  светились  цветом  весеннего неба,  лампочки  мерцали,
готовые взорваться  алыми сполохами. Его светлость оглядел свое хозяйство и,
одобрительно кивнув головой, направился к панели управления.
     -- Дьявольщина, --  пробормотал Блейд,  переместив ладонь  под  мышку и
ощупывая едва заметную выпуклость спейсера. Он не знал, на что решиться.
     Лейтон едва заметно усмехнулся.
     -- Не часто  мне  приходилось видеть, как  вы  колеблетесь. Дик,  --  с
ноткой  сарказма  заметил он. -- Давайте попробуем  еще  раз  разобраться  в
ситуации. Итак, что вас тревожит?
     -- Моя голова,  -- честно  признался Блейд. -- Вообразив этот треклятый
мир с высокой технологией, я могу попасть черт знает куда...  На космический
корабль,  управляемый роботами  и  лишенный  воздуха...  в подводный  город,
жители  которого  оснащены  жабрами...  в  какой-нибудь  атомный  конвертер,
наконец...
     Его светлость ухмыльнулся.
     --  Но  вы  можете  попасть  во  все  эти приятные  места и без  помощи
спейсера. Насколько я  понимаю, вы готовы  к любым неприятностям,  возникшим
случайно, в силу непредвиденных обстоятельств, так?
     Блейд кивнул.
     -- Значит, ваши  колебания  обусловлены  только тем, что вы  опасаетесь
ухудшить ситуацию, воздействовав на машину в момент старта. Я прав?
     Блейд снова кивнул. Лейтон, с его логическим мышлением  ученого, всегда
стремился к ясным формулировкам.
     -- Со спейсером или  без оного вы можете  очутиться  в чистилище либо в
аду, -- спокойно  продолжал Лейтон. -- Итак, если мы  не  включим прибор, вы
готовы к обоим  вариантам. Теперь предположим, что спейсер будет инициирован
-- он пожевал  сухими губами. -- Вы попадаете в чистилище, в привычное место
своего назначения,  в чем нет ничего страшного... оттуда  вы  выбирались  не
раз.  Но, оказавшись  в настоящей преисподней,  -- из-за спейсера, напоминаю
вам, -- вы тут же  начнете упрекать себя, что дали согласие на  эксперимент.
Хотя могли провалиться туда совершенно непреднамеренно.
     Блейд  насторожился.  К  чему  вел дело  этот старый дьявол-искуситель?
Между  чистилищем и  преисподней была существенная разница: в  первом случае
еще оставалось место надежде, тогда как во втором... Он судорожно сглотнул.
     -- Как видите,  мой  дорогой, все заключается  лишь в  вашем внутреннем
мироощущении. Если,  вы  случайно свалитесь на  сковородку  Сатане, то сразу
попытаетесь  с  нее спрыгнуть.  Если вас туда забросит  спейсер,  то вы пару
секунд будете предаваться запоздалым сожалениям, а когда припечет пятки...
     --  ...тоже дам деру,  -- закончил  Блейд в полном расстройстве от всей
этой казуистики. Да, старый Лейтон был хитер, как Змий!
     --   Вот    именно.   Существует   понятие    небулярности   --    меры
неопределенности, --  тут его светлость поднял глаза к потолку, пробормотав:
-- Один Создатель  знает, что это  такое... Так вот,  -- его  львиные зрачки
цвета янтаря вновь уставились  на разведчика, -- говоря научным языком, если
небулярность  события  не определена,  то  никакие  факторы,  случайные  дли
детерминированные, не могут ее увеличить. -- Лейтон тряхнул седой  гривой  и
гордо  заявил:  --  Значит,  мой  дорогой,  я  логически  доказал  вам,  что
использование спейсера не увеличивает опасности. Вы согласны?
     --  Нет! -- рявкнул Блейд. -- Вы прекрасно знаете, чего я боюсь! Если я
воображу эту самую сковородку...
     --  А!  --  прервал  его  Лейтон  и, страдальчески  сморщившись,  начал
растирать горб. -- Неконтролируемая реакция... Ну, Ричард, надо держать себя
в руках. В конце концов, речь идет о вашей жизни.
     Справившись с приступом раздражительности, Блейд произнес:
     --  Вы слышали  притчу  о чародее, взявшемся омолодить  дюжину  богатых
старцев?  Он посадил  их  на час в  темную  комнату, откуда вся  эта команда
надеялась выбраться  в  самом  цветущем  возрасте...  если  только никто  не
вообразит за это время отвратительного бабуина с голым задом. Ну,  и что  из
этого вышло?
     --  Нетипичный пример... --  Лейтон  оставил в покое горб,  согнулся  и
принялся за колени. -- Вы один, а стариков была целая дюжина... и  никто  из
них не кончал шпионского колледжа.
     -- При  чем здесь  шпионский колледж? -- щека Блейда  дернулась.  Он не
любил, когда его называли шпионом -- это звучало так  не по-джентльменски...
Он был разведчиком, агентом, на худой конец, но не шпионом!
     -- Простите,  Ричард... Я  только хотел  заметить,  что ваша  профессия
дисциплинирует мышление.
     Они помолчали, бросая друг на  друга сердитые  взгляды. Наконец  Лейтон
произнес:
     -- Мы коснулись проблем  чистилища и ада, но  вам следует помнить,  что
существует и третий вариант, Дик...
     -- Какой же?
     -- Рай, мой  дорогой, рай...  Хрустальные дворцы,  космические лайнеры,
цветники, фонтаны, трудолюбивые роботы и прекрасные женщины...
     Блейд скрипнул  зубами.  Да,  его  светлость был  болен,  стар  и видом
напоминал  дряхлого гнома  из кельтских преданий, но его хитрости и упорству
могло позавидовать все адское воинство!
     Он махнул рукой и кисло усмехнулся:
     -- Черт с ним! Я согласен!
     -- Вот и  хорошо... вот  и  прекрасно...  -- с  неожиданным проворством
Лейтон  повернулся к пульту и  сделал несколько переключений. -- Да, Ричард,
хочу напомнить, что ваши опасения излишни. Если  вы действительно попадете в
адское пламя, то стоит нажать на спейсер, и я вытащу вас через пару секунд.
     -- В виде непрожаренного бифштекса, --  пробормотал  разведчик, прикрыв
глаза.
     С  обреченным  вздохом   он  сосредоточился,  пытаясь  вызвать  видение
прекрасного  мира будущего.  Просверки яростного огня мелькнули перед ним --
то  поднимались   к  звездам  на   столбах   оранжевого  пламени  сверкающие
башнеподобные лайнеры.  Стайки других аппаратов, то изящных и легких, словно
бабочки, то похожих на плоских гигантских скатов с серебряной чешуей, парили
над облаками, иногда быстро и плавно  приближаясь  к земле  или к безбрежной
океанской шири; на сине-зеленых спинах  волн покачивались большие тримараны,
сиявшие тысячами огней.
     Где-то  под  базальтовыми щитами  плоскогорий,  под редкими пустынями и
ледяными шапками полюсов прятались заводы. Огромные просторные залы, длинные
коридоры и переходы заполнял  негромкий гул машин,  всасывающих измельченный
камень  и  лед,  а  затем извергавших  яркие консервные  банки, телевизоры и
башмаки, автомобили и миксеры, вертолеты и  бюстгальтеры, теннисные ракетки,
холодильники, подтяжки и космические  корабли.  В  этих чудовищных подземных
лабиринтах не было людей  -- только  блестящие металлические фигуры роботов,
напоминавших богомолов,  спрутов, пауков и кентавров, да бесконечные шеренги
серых шкафов с компьютерными пультами.
     Люди жили в хрустальных городах,  среди фонтанов, цветов и деревьев,  с
которых  свешивалось все, что  угодно, начиная от дынь и кончая  сигарами  и
мороженым   в   разноцветной   упаковке.   Мужчины   выглядели    настоящими
джентльменами, а женщины  -- красавицами, и одежды на них был самый минимум,
да и та -- прозрачная, как кисея. Их лица, спокойные и одухотворенные, яснее
ясного говорили, что обладатели их живут в  сладостной гармонии с облаками и
водами, с ветрами и солнцем, со всем миром, с великой Матерью-Природой...
     "С природой?  --  панически подумал Блейд,  судорожным усилием  пытаясь
удержать в голове  видение компьютерноракетно-экологического рая. -- Значит,
должны быть заповедники?"
     Леса,  джунгли,  саванны,  прерии   начали  стремительно  наползать  на
хрустальные города и космодромы, перемешиваясь в блистающий красками клубок,
откуда  доносился  то птичий щебет, то  грохот  двигателей  звездолетов,  то
девичий смех и звуки поцелуев. Это пестрое месиво закрутилось вокруг Блейда,
протягивая  к нему  зыбкие  отростки, из которых выпирали то  величественные
статуи, то кровли домов или самолетные  плоскости, то низвергающиеся со скал
водопады и вершины раскидистых елей. Внезапно одно из этих огромных деревьев
ринулось прямо  на  него,  словно  выпущенный из  орудия снаряд,  и  накрыло
колючими  ветвями.  Видно,  иголки  на  нем  были  стальными;  Блейд  ощутил
мгновенную страшную боль и потерял сознание.

        ГЛАВА 2

     Он лежал  на  спине, недвижимый, бесчувственный,  не ощущая запахов, не
слыша звуков, не различая света и тьмы. Все, на  что он  был сейчас способен
-- стиснув зубы, бороться с болью. С адской болью!
     Когда-нибудь  она  его доконает, решил Блейд. Его светлости  стоило  бы
призадуматься над этим  и вместо силовых щитов,  спейсеров  и телепортаторов
изобрести  нечто  вроде  дикризора,  уменьшающего  страдания...  Чего  стоит
обещание Лейтона забрать  свою лабораторную свинку  домой через пару секунд?
Прошло  уже пять  минут  --  или целая  вечность! --  а Блейд  никак не  мог
сообразить,  куда  же он  попал -- в  огненные бункера Сатаны или  к  вратам
Эдема. За это время его  могли изжарить, заморозить, удавить и  четвертовать
сотню раз!
     Боль отпустила,  внезапно  и резко.  Он  сел,  раскрыл глаза и  тут  же
зажмурился,   ослепленный   серебристым  сверканием.   Хрустальный   дворец?
Блестящее  покрытие космодрома? Нет... Его  лицо обдувал прохладный ветер, и
под ним было мокро.
     Блейд  поднес руку к губам,  лизнул ладонь.  Похоже, вода... Пресная...
Что ж, смерть от жажды ему не грозит...
     Теперь  он приподнимал веки осторожнее, поглядывая в щель меж  пальцев.
Серебряный  блеск,  однако, уже не раздражал  глаза;  зрение восстановилось.
Вокруг была  вода -- во  всяком случае, на расстоянии  десяти  ярдов. Теперь
Блейд  ощущал, что сидит на мелких мокрых камнях и что через его  обнаженные
колени  перекатываются  крохотные  волны.  Было  довольно  свежо,   градусов
двадцать  по  Цельсию, не больше; ветер доносил запахи  трав, листвы,  сырой
земли.  Шепча проклятия, Блейд подтянул ослабевшие колени к животу, встал  и
огляделся.
     Хрустальных  дворцов  не  наблюдалось  -- ни  вблизи, ни на  горизонте;
космических кораблей  --  тоже.  Он стоял на каменистой  отмели,  в двухстах
фугах от берега огромной  реки,  медленной и  плавной; быстрый взгляд  через
плечо позволил оценить ее  ширину.  Не меньше мили...  противоположный берег
был едва виден.
     За  рекой тянулась степь,  довольно  странная на первый взгляд. Похоже,
здесь присутствовало все, что он вообразил, подумав о заповедниках: обширные
пространства, поросшие травой,  то низкой,  то высокой, яркоизумрудной; рощи
хвойных деревьев, раскиданные  тут и там по равнине; розовые и серые утесы и
валуны самых разнообразных форм и размеров -- они торчали в траве, а кое-где
их голые  вершины  возносились выше  деревьев.  Ни  гор, ни холмов;  равнина
казалась гладкой, как стол, и Блейд мог дать голову на отсечение, что  ее не
раз вылизывал ледник.
     Средние широты, лесостепная зона, подумал он, задрав голову и обозревая
небеса. Они  были безоблачными, яркоголубыми и абсолютно пустынными, если не
считать  золотистого шара солнца. Ни  порхающих орнитоптеров, ни вертолетов,
ни могучих межконтинентальных лайнеров... даже птиц, и тех не видно!
     Впрочем,  птицы тут  имелись --  теперь он  различал  шорохи,  плеск  и
знакомые  крякающие звуки, доносившиеся с  берега, густо  заросшего камышом.
Вернее, высоченными зеленоватыми стеблями с  пушистыми  метелками, которые в
этом  мире играли роль камыша. За полосой прибрежных зарослей земля  немного
приподымалась, являя уже изученный  пейзаж -- травы, деревья, камни,  утесы;
приглядевшись, Блейд заметил, что простиравшаяся перед ним равнина отнюдь не
безжизненна. Там паслись какие-то животные, мелкие и покрупнее, напоминавшие
коз, газелей, оленей и быков -- до них  было довольно  далеко, и странник не
мог различить деталей.  Но эти травоядные  двигались по степи живым потоком,
многочисленные, как бизоны в прериях Дикого Запада!
     Река, степь, кишащая зверьем,  чистые ясные небеса, красивые пейзажи...
Заповедник?  Протянувшийся  на  сотни  миль  регион,  в   котором  сохранена
первозданная природа этого мира? Возможно, возможно...
     Блейд хмыкнул и покрутил головой, словно ожидая, что серебристые речные
струи вдруг принесут к нему лодку с туристами или с неба  бесшумно спустится
летающая тарелка.  Все, однако, казалось безмятежно-спокойным и диким, как в
канадской  тайге или  бразильской сельве лет двести назад;  он не  видел  ни
дыма, ни дороги или тропы, ни какой-нибудь дозорной вышки, с которой местные
ревнители  экологии могли  бы  выгладывать  браконьеров. Но это ни о чем  не
говорило: у высокоразвитой цивилизации --  действительно  высокоразвитой! --
наверняка   существовали   более  совершенные   средства   наблюдения,   чем
человеческие глаза и бинокли.
     Поежившись,  Блейд  представил,  что  на  него  сейчас нацелены десятки
миниатюрных  камер, скрытых  в  камнях,  среди  тростника и травы. Возможно,
среди птиц, плескавшихся рядом  с камышовыми зарослями и похожих на огромных
уток, есть искусные подделки  --  птицеобразные роботы-наблюдатели...  и  не
только  --  наблюдатели...  в  этих уток размером  с  доброго страуса  легко
запихать авиационный пулемет или лазерную установку...
     Внезапно  разведчик  ощутил  почти  непреодолимое   желание  исчезнуть,
скрыться из виду, утонуть в высокой прибрежной  траве, залечь  среди камней,
спрятаться в роще. С другой стороны,  не будет ли это истолковано не  в  его
пользу?  Он  почесал в  затылке,  провел  ладонью  по плечам,  непроизвольно
отметив,  что кожа уже обсохла. Однако  стоять по щиколотки  в холодной воде
казалось  Блейду  небольшим  удовольствием.  Он  прикинул, что торчит здесь,
разглядывая  берег,  минут  пятнадцать, а значит, джентльменское  время  уже
вышло. За четверть часа какой-нибудь  местный флаер или спидстер мог покрыть
двести или триста миль и свалиться ему на голову! Значит, если его заметили,
то хозяева вот-вот  явятся...  а  если  не явятся,  то  он волен делать  что
угодно: палить костры, мочиться в реку и, безусловно, пришибить камнем  утку
или олененка... В конце концов, человеку нужна пища!
     Осененный этой  идеей, Блейд медленно прошелся вдоль  отмели,  подобрав
три увесистых булыжника размером с кулак и большую плоскую раковину с острым
краем. Затем он вошел в воду и направился к берегу.
     Дно резко пошло вниз; сделав всего пару шагов, он погрузился по пояс, а
затем почти сразу  же -- по грудь.  Наконец  Блейд  поплыл, неловко загребая
руками  и  стараясь не  растерять  свое  оружие; к счастью,  ему  надо  было
преодолеть  всего ярдов пятьдесят. Достигнув берега, он обнаружил, что прямо
напротив отмели находится полоса  плотного  мокрого песка  с многочисленными
отпечатками раздвоенных копыт -- явно олений водопой. За ним справа тянулось
покрытое невысокой сочной травой пастбище, а слева, за камышовыми зарослями,
торчали  изумрудные стебли  более высокой  растительности.  Не долго  думая,